Залпом осушив бокал, Мэнди потянулась к наполовину пустой бутылке вина. И тут раздался телефонный звонок.

— Да. Лина? Привет! Да, ходила. — Мэнди напряглась. — Шансов никаких. Мне сказали, что у меня нет ни опыта, ни знаний. — Выслушав утешения Лнны, она спросила: — Скажи, пожалуйста, что такое Word для Windows?

В трубке раздался смех, потому что Анна представила себе разговор между Мэнди и менеджером, после чего вкратце объяснила подруге, что это такое. Однако Мэнди ничего толком не поняла.

— Не окажешь ли мне услугу? Я имею в виду краткий курс работы компьютера. У тебя ведь он есть дома?

— Да. Заходи завтра вечером. Я свободна. Выпьем бутылочку вина, а заодно разберемся с делами.

— Отлично! Мне посоветовали сегодня пойти на курсы. Что ты об этом думаешь?

— К сожалению, это стоит денег, Мэнд.

— Тогда это не для меня,

— Я одолжу тебе. Пока не встанешь на ноги.

— Спасибо, но у меня есть приглашения и на другие собеседования. Посмотрим, что скажут там.

— Ладно. А завтра приходи часам к восьми. Если задержусь, позвоню тебе сама. Договорились?

— Да. Спасибо, Анна.

Мэнди опустилась на стул. Вроде бы дела идут не так уж плохо. К счастью, у нее есть друзья. Кстати, может быть, не все собеседования пройдут так паршиво, как сегодняшнее. Вдруг она кому-то понадобится? Взглянув на часы, а потом на недопитую бутылку вина, Мэнди решительно убрала ее в холодильник.

Поджимать хвост от страха никуда не годится! Ей очень нужна работа. Только теперь Мэнди по-настоящему поняла, что будет, если она не получит ее.

Вздохнув, она поднялась и поставила чайник на плиту.

— Ну, мой малыш? Ты уже наелся?

Джо опустил газету и взглянул на Сьюзи, которая, покормив малыша, возилась с ним.

— Ты скоро станешь совсем большим мальчиком, да?

Джо улыбнулся, его внимание привлекал не сын, а обнаженная грудь жены, увеличившаяся, с торчащим соском. При виде невинной сцены кормления он почувствовал возбуждение.

— Может, после того, как он кончил, мне тоже позволят это сделать? — игриво поинтересовался Джо. Больше всего на свете ему хотелось сейчас прижаться губами к этому коричневому кружку!

Сьюзи опустила глаза.

— Это только для маленького Натана, да, малыш? Это его кормушка-игрушка. Папа не может ее трогать. Нет, не может.

Джо сдвинул колени и мысленно застонал. Не нужно еще одного напоминания! Казалось, за последние несколько недель он онанировал чаще, чем за все годы туманной юности. А когда Джо сообщил об этом Сьюзи прошлой ночью, она лишь рассмеялась, словно он пошутил.

— Ты по крайней мере могла бы сделать это своей рукой, — сказал он в отчаянии. Но Сьюзи отказалась, сославшись на усталость. Ей хотелось выспаться, прежде чем ребенок проснется и потребует грудь. Тогда Джо снова заперся в ванной и, стараясь не смотреть на себя в зеркало, освободился от скопившейся спермы.

И этому не предвиделось конца. Раньше он был для Сьюзи всем, а теперь в их семье появился еще один человек. Теперь Сьюзи смотрела прежде всего на маленького Натана, и хотя Джо понимал, что она любит и его, что-то в нем восставало против новоявленного узурпатора.

— Джо!

— Да.

— Принеси нам подушку,

В первый момент Джо решил, что Сьюзи пришло в голову что-то эротическое. Но выяснилось, что это для Натана. Те дни, когда подушка была нужна для того, чтобы подложить ее под ягодицы Сьюзи, давно миновали.

Джо поднялся и тяжело вздохнул.

— Послушай, Джо.

— Что?

— Захвати мой крем из ванной. Соски потрескались.

Джо печально кивнул, чувствуя, что необходимость очередного посещения ванной неотвратимо наступает.

— Могу я поговорить с Анной? С Анной Николс?

Секретарша попросила ее подождать, и Мэнди вспомнила, в каком виде у нее дома кухня. Она проспала сегодня утром и, торошусь на собеседование, бросила все как есть: в раковине гора грязной посуды, в корзине для грязного белья — рубашки Люка.

На другом конце телефонного провода заиграла музыка. Мэнди поморщилась и взяла сегодняшний номер «Стэндард». Ее первое собеседование проходило на текстильной фабрике у Хэллоуэй. Она приехала туда вовремя, но оказалось, что вакансия уже занята.

— Мы пытались созвониться с вами, но вы, вероятно, уже выехали, — сказала девушка в секретариате.

Мэнди подумала, что это и есть проявление ее злосчастной судьбы. Теперь еще придется ждать у телефона неизвестно сколько. Второе собеседование в бухгалтерской конторе около Пэгс-Хэд прошло ничуть не лучше, там хотели взять клерка, но не обратили внимание на дату рождения в резюме Мэнди. Поэтому менеджер по найму — старый плешивый мужик, — едва взглянув на нее, сказал:

— Простите, но мы ищем кого-нибудь помоложе.

Мэнди чуть не пришибла этого ублюдка, поняв, что он ищет молодую девочку, которой поначалу можно будет платить копейки.

— Ну давай же, подойди к этому чертову телефону, —Нетерпеливо вымолвила она.

— Мэнд? Это ты?

— Анна, ты все еще настроена на сегодняшний вечер?

— Конечно, ты в порядке?

— Да, у меня только что было два собеседования. Два отказа.

— О, Мэнд…

— Ничего, я уже начинаю привыкать.

— Послушай, а ты составила правильное резюме?

— Что?

— Ладно, объясню вечером. Мне пора бежать. Увидимся в восемь, да?

И Анна пропала. Она всегда занята, устраивая свою и чужую жизнь.

Мэнди глубоко вздохнула. Завтра, в пятницу, ей предстояло еще одно собеседование. Если и там ничего не получится, то придется снова сесть за газеты и рассылать резюме.

Черт побери! Резюме! Word для какого-то Windows! А она-то предполагала, что ее обязанности ограничатся печатанием на машинке и приготовлением кофе!

И вдруг на память ей пришла байка о неказистом парне, который пытался подцепить каждую девчонку на танцах, чтобы снова и снова получить отказ. Тут дело в том, что либо уродливые парни рождаются на свет с тонкой шкурой, либо в конце концов они находят свою девчонку.

Положив телефонную трубку, Анна взглянула через заваленный папками стол на Бренду, своего редактора.

— Прости, на чем мы остановились?

— Черт бы побрал этого мужика! — сердито воскликнула Бренда, — Я велела ему быть здесь в шесть, а он явился в десять минут восьмого! Из-за него я потеряла целый час! А мы собирались заключить договор на модели, которым предстояло сниматься немедленно!

— Тогда представь ему неустойку, а если откажется, возьми другого.

— Но он так хорош…

Анна рассмеялась.

— В чем дело? — осведомилась Бренда,

— Он ведет себя как типичный мужчина. Заставляет тебя ждать, а если ты недовольна, дает возможность отказаться.

— Тебе следует снова заключить договор с Каллумом…

— Только через мой труп! — отрезала Анна. — К. тому же его совершенно не интересует мода. Он вообразил, что занимается теперь серьезной фотографией.

— Прости, — Бренда опустила глаза,

— Брось, это уже в прошлом. Так что у нас есть? Что-то необычное?

— Есть несколько снимков…

В этот момент зазвонил телефон. Анна сняла трубку,

— Рейчел? Это срочно? Понятно, соедините, пожалуйста… Иначе невозможно, — она прикрыла трубку рукой. — Прости, Бренда, дай мне, пожалуйста, десять минут.

Бренда кивнула и вышла из кабинета.

Анна ждала, размышляя о том, что собирается ей сообщить Шейла Браун. Обычно Шейла удовлетворялась разговором с заместителем Анны. Колонка Шейлы, одной из самых популярных журналисток, приносила Анне еженедельно сотни писем, и она гордилась тем, что первая разглядела молодой талант. Вытащив Шейлу из загибающейся рубрики журнала, посвященной садоводству, Анна устроила ее в раздел «Настоящая жизнь».

Раздался щелчок, и Анна услышала знакомый голос Шейлы.

— Анна?

— Да. Чем могу помочь?

— У меня возникли сложности. Я собиралась написать тебе письмо, но подумала, что… В общем, я хочу предупредить тебя.

— Предупредить? — изумилась Анна.

— Я оставляю колонку и перехожу в «Эдишн».

— Что эта стерва предложила тебе?!

— Анна, я…

— Нет, скажи мне! Сколько она собирается платить тебе?

— Дело не в деньгах, Анна, — вздохнула Шейла. — Барбара обещала давать мне три страницы в каждом номере. И кроме того…

— Почему, черт побери, ты не пришла и не поговорила со мной?

— Я попыталась, помнишь? Но ты отказалась слушать меня.

— Поэтому ты уходишь к ней, да? — Анна закрыла глаза. Она была вне себя от ярости. — Увидишь, наше предложение окажется лучше.

— Нет, Анна. Я уже приняла решение. Открывается новая перспектива. А я засиделась на этом месте.

— К черту все это! Я поговорю с руководством. Тебе предоставят больший объем. Уверена, что смогу добиться этого.

— Очень признательна тебе, но… — Шейла смущенно замолчала.

— Хорошо. Просто подумай об этом. Не предпринимай ничего, пока не придешь к окончательному решению. Я поняла, чем она сманила тебя. Если тебе нужна перспектива, мы устроим это. Только не уходи, пожалуйста.

— Прости, Анна, но я уже решила. Думаю, так будет лучше для нас обеих.

— Я так не считаю… Трубка молчала. Анна была вне себя. Лучшая журналистка переметнулась в стан врага как раз в тот момент, когда они затеяли новую телепередачу. Вряд ли это поправится руководству,

— Черт! —Анна взяла себя в руки и стала крутить телефонный диск.

— Рейчел? Соедини меня с этой сукой Барбарой Стэнпард из «Эдишн»… Да, скажи, что это ее лучшая подруга Анна Николс.

Секретарь внимательно следил за Анной, когда она проходила мимо, но взволновался, только поняв, что она направляется к двери кабинета редактора.

— Простите, но вы не можете…

Анна открыла дверь и оказалась перед столом, заваленным фотографиями и макетами. Вокруг него собрались с десяток человек и горячо спорили о том, каким быть следующему номеру. Барбара Стэннард разговаривала со своим художественным редактором.

— Послушай, ты! — воскликнула Анна, дождавшись, пока в комнате воцарилось молчание, — Я к тебе, стерва, обращаюсь! Какое ты имеешь право переманивать моих лучших журналистов?!

На мгновение Барбара остолбенела, но тут же овладела собой.

— Анна, рада тебя видеть,

— Я зашла только для того, чтобы сказать тебе в лицо: ты — бездарная задница! — Анна язвительно усмехнулась.

— А в чем, собственно, проблема? Не можешь удержать своих сотрудников?

Кое-кто из мужчин сдавленно захихикал. Анна бросила взгляд на них, затем на Барбару.

— Ты считаешь себя очень остроумной, но на самом деле всего лишь злобная стерва! Ты называешь себя моей подругой, а за моей спиной делаешь подлости!

— Ничего не поделаешь — бизнес! — пожала плечами Барбара. — Мы живем в жестоком мире, дорогая, и если ты не в состоянии выдержать давление…

— Я в состоянии выдержать давление. И получше, чем ты, дорогая. Но я никогда не стану делать так, чтобы мои друзья оказались в дерьме.

Анна быстро окинула взглядом собравшихся. Со многими она была знакома, поскольку редакторский мир очень тесен.

— И все же уверена, что не скажу ничего нового. Многие здесь уже знают, какая ты стерва, а те, кто пока пребывает в неведении, скоро поймут это!

Барбара многозначительно взглянула на своего заместителя, известного подхалима — коротышку в броском галстуке и серьгой в ухе. Гарри Башер нервно вскочил с места и, подойдя к Анне, взял ее под локоть своей ручкой с наманикюренными ногтями. Он явно намеревался выпроводить ее.

— Не смей прикасаться ко мне своими грязными руками, жалкая шестерка! — Анна стряхнула его руку. За столом раздались смешки,

— Послушай, Анна, нам всем надо остыть, — Барбара поднялась. — Давай пройдем ко мне.

— Мне больше нечего сказать тебе. Я не желаю напрасно тратить время и силы. — Анна бросила на нее презрительный взгляд и вышла из кабинета.

Такси ждало ее у подъезда. Сев на заднее сиденье, Анна усмехнулась. Уже к концу дня весть о ее визите к Барбаре облетит весь лондонский издательский круг.

Ну и черт с ним! Эта стерва того заслуживает, А ее собственной репутации это не повредит.

— Куда теперь? — спросил водитель.

— К «Кларенс».

— Отлично, дорогуша.

Машина влилась в поток, а Анна достала из сумочки телефон и набрала номер Фрэнка.

— Да?

— Фрэнк, это Анна. Я… я хотела извиниться за ту ночь. Я была в странном настроении и…

— Все в порядке. Мне не следовало так уходить.

— Ничего, я прощаю тебя, — улыбнулась она, — А ты меня прощаешь?

— Конечно.

— Соскучился без меня?

— Да.

— Сильно?

— Я не могу говорить. Я сейчас на совещании. Усмехнувшись, Аипа подняла стекло, отделявшее салон от места водителя.

— Ты соскучился без меня так сильно, что в штанах у тебя стало тесно? Хочешь, чтобы я оказалась сейчас рядом с тобой? Погладила бы тебя по ягодицам и сделала бы тебе потрясающий минет! М-м… Как это вкусно!

— Анна, я на работе.

— А я сижу в такси и еду к «Кларенс», соски у меня затвердели при мысли о тебе. Я глажу себя между ног, и трусики стали мокрыми. — Анна глухо застонала.

— Это нечестно, — еле слышно прошептал Фрэнк.

— Я пробуду в «Кларенс» полчаса. Если не придешь за это время, я уйду.

— Анна, я…

Она выключила телефон и откинулась на спинку сиденья с довольной улыбкой.

Мужчины! Все они одинаковы.

Из окна комнаты отеля Анна увидела, как Фрэнк вышел из такси. Машина отъехала, но он, задержавшись на мгновение, оглядел себя с головы до ног. Чувствуя себя виноватым, Фрэнк вошел в отель с покаянным видом.

Анна терпеливо ждала, догадываясь, что он оглядывает сейчас холл и ищет ее глазами. Затем подходит к администратору и спрашивает о ней.

Она невольно улыбнулась. Когда-то давно, на заре их отношений, Анна уже сыграла с ним такую шутку. Тогда Фрэнк лишь рассмеялся и назвал ее бесстыжей потаскушкой. Как в романе викторианской эпохи! Ей это очень понравилось.

Анна отошла от окна и оглядела комнату. У «Кларенс» все было очень солидно. Двуспальная кровать, кресло у низкого туалетного столика, телевизор в углу, на стене над столиком зеркало, а напротив — дверь в маленькую ванную с раковиной и душем. У «Кларенс» старались угодить скорее постоянным клиентам, чем туристам. Сюда часто приходили влюбленные парочки, чтобы заняться любовью среди дня, тайком от семьи и коллег, — им никто никогда не задавал здесь лишних вопросов. Анна узнала об этом отеле от одного из своих авторов, работавшего над статьей о том, что случайные половые связи чаще возникают у тех, кто знакомится на профессиональной почве. Через месяц она убедилась в том, что автор прав.

Анна подошла к зеркалу, но решила не раздеваться — ей нравилось, когда этим занимался Фрэнк, Анну возбуждало, когда он соблазнял ее. И хотя они пришли сюда заняться любовью, финал был далеко не предрешён. Эта мысль по-настоящему возбуждала ее.

Возбуждение. Всего год назад Анна поняла, как на самом деле любит это ощущение. Ради того, чтобы испытать его, она готова была рисковать. Ее захватывала охота, прикосновение незнакомца, неожиданный поворот событий.

Как и теперь.

Анна позвонила Рейчел и сказала, что вернется около двух. Затем заказала номер, понимая, что Фрэнк не может не прийти. Он будет здесь, хотя ему придется врать и выкручиваться на работе. Но выбора у него нет.

Только Анна отвернулась от зеркала, как в дверь постучали.

— Кто там? — улыбнулась она. Как будто это мог быть кто-нибудь другой…

— Анна? — раздался неуверенный голос за дверью. На пороге стоял Фрэнк с букетом цветов.

— Какая красота! Где ты взял их? Когда ты вышел из такси, цветов у тебя не было.

— Я украл их, — шепнул он ей на ухо и поцеловал в шею.

— Украл?

Прижав Анну к стене, Фрэнк покрывал ее шею поцелуями. Тепло его губ приятно волновало ее.

— М-м… Как я соскучился без тебя!

Она ощутила твердость его плоти.

— Вижу, что это правда, — улыбнулась Анна.

Их губы сблизились, и страстность поцелуя поразила ее. Она взглянула в его глаза. Они пылали и искрились.

Анна задрожала всем телом, желая Фрэнка еще сильнее, чем минуту назад.

— Лучше войди, не то я изнасилую тебя прямо в коридоре.

— И это будет не впервой, — рассмеялся Фрэнк. — Помнишь издательскую конференцию в Скарборо?

— Тогда я тебя совсем не знала. И к тому же была сильно пьяна.

— И очаровательна. После того случая я много недель не мог думать ни о ком, кроме тебя.

Анна втащила Фрэнка в номер и закрыла дверь. Она снова поцеловала его, лаская через брюки. Он сжал ей груди, его пальцы нащупали сквозь блузку затвердевшие соски.

Это был самый прекрасный момент. Пока все еще не началось. Пока все еще только сулит наслаждение. Когда тело напрягается, желая ласк, кожа горит огнем и все внутри сводит сладкая судорога.

Анна мечтала, чтобы эта прелюдия продолжалась до бесконечности, но понимала, что Фрэнк уже хочет большего — сорвать с нее одежду, смотреть на нее, трогать ее, — и ей это тоже нравилось. Но больше всего она любила начало.

Фрэнк уложил Анну на кровать и начал медленно раздевать. Его глаза пожирали ее обнаженное тело, в мыслях он уже давно занимался любовью.

И вдруг, совершенно неожиданно для Анны, Фрэнк вошел в нее быстро и резко. Она вскрикнула, принимая его в себя.

— Ты слишком стремителен.

— А ты чертовски хороша.

Анна обняла его за плечи и выгнулась, наслаждаясь ощущением и возбуждаясь оттого, что они оба полураздеты. В этом было что-то непристойное, недозволенное — и тем более восхитительное. Ритм убыстрялся, и Анна стала тихо постанывать, отчего Фрэнк возбудился еще сильнее. Анна крепче прижалась к нему, и он словно обезумел — его толчки стали еще интенсивнее, отчего у нее свело ноги и низ живота. В момент оргазма Анне почему-то стало весело.

Фрэнк тоже радостно рассмеялся, укладываясь рядом.

— Я рада, что ты пришел, — сказала Анна, нежно целуя его в губы.

— А я рад, что ты позволила мне это сделать. То есть прийти.

— Хочешь принять ванну? Я могу потереть тебе спину, — улыбнулась она.

— Анна, я… — Фрэнк покачал головой. — Господи! Что я здесь делаю? У меня два человека в конторе больны, работы невпроворот.

Она приложила палец к его губам и взяла в руку обмякший член.

—Ты здесь потому, что хочешь здесь быть. Потому что тебе нравится быть со мной.

Фрэнк помолчал с минугу, затем приподнялся на локте.

— Скажи, Анна, почему ты мне позвонила?

— Потому что соскучилась.

— Нет. Я имею в виду не это. Почему именно сейчас?

Она колебалась поначалу, но все же рассказала ему всю историю с Барбарой от начала до конца, включая сцену в офисе.

— Все это правда?

— Да, от первого до последнего слова.

— И тогда ты позвонила мне?

— Я была на подъеме, — кивнула Анна. — Мне вдруг захотелось секса. Тогда я подумала: кто это делает лучше всех в Лондоне? И знаешь что?

— Знаю. Ты вспомнила обо мне.

Анна улыбнулась, Фрэнк снова горел желанием,

— Раздевайся, — сказала она. — Мы успеем еще разок в ванной, а потом я позволю тебе вернуться на работу. Но до тех пор ты никуда не пойдешь.

К половине одиннадцатого Мэнди и Анна прикончили уже две бутылки вина. Пока Анна откупоривала третью, Мэнди прохаживалась по кухне.

— Думаешь, у тебя с ним может быть будущее?

— С Фрэнком?

— Да… То есть вопрос в том, счастлив ли он дома.

— Наверное, нет. — Пожав плечами, Анна протянула подруге бокал. — Но я сейчас просто благодарна за каждый час, который мы проводим вместе. Иногда мне этого хватает, иногда нет.

— А когда нет?

— Я работаю. Или оказываюсь в заднице.

— Спасибо тебе, — Мэнди приподняла бокал.

Они составили резюме для Мэнди. Вернее, придумали. Потому что, когда дошло до дела, оказалось, что рабочий стаж Мэнди никак не может служить рекомендацией. Кроме того, Анна показала ей, как работает программа Word для Windows.

— Все с порядке, — Анна коснулась руки подруги, — Ты сделала бы для меня то же самое.

— Если бы я могла что-то сделать для тебя!

— Это не разговор, — отмахнулась Анна, допила вино и снова наполнила бокал. — Сможешь — сделаешь. Вот что важно.

Анна рассказала Мэнди про свое столкновение с Барбарой Стэннард.

— За дружбу! — провозгласила Мэнди тост в ответ.

Они перешли в комнату и сели: Анна на софу, Мэнди на кожаное кресло с высокой спинкой. Люстра не горела, комнату освещал только маленький торшер в углу.

— Знаешь что, Мэнд?

— Что?

— Тебе нужно на полную катушку пользоваться своей свободой. Выжать из нее все что можно.

— Ты имеешь в виду — найти кого-нибудь и трахаться?

— Нет. Впрочем, для начала и это подойдет. Но я говорю о другом. Тебе нужно вступить в какие-нибудь клубы.

— Ты имеешь в виду «Дарби» и эту чертову «Джоан»?

— Нет. Те места, где ты сможешь общаться с приятными и нужными людьми.

— В молодости я посещала «Рилей».

— Господи! И он до сих пор существует?

— Вроде бы да,

— Я была там всего один раз, — Анна усмехнулась, — Помню, какой-то парень — совершенно незнакомый — вел меня под руку по коридору, а потом склонился, как будто чтобы сказать что-то важное, и схватил меня за грудь.

— И что ты сделала? — рассмеялась Мэнди,

— Ударила коленом между ног, что еще?

— Ты довольна своей жизнью?

— Сейчас. Знаешь, иногда я задумываюсь о себе самой, раньше я была совсем другой. Снимаю комнату в гостинице! В прежнее время я бы порога ее не переступила.

— Все мы меняемся, не так ли?

— Да, и некоторые больше, чем другие.

— То есть?

— Не знаю, — пожала плечами Анна. — Но иногда мне хочется чего-то большего, чем у меня есть.

— Чем что?

— Чем работа. И Фрэнк.

— Но у тебя отличная работа, и потрясающий любовник, и друзья, и эта квартира. По-моему, ты просто везучая.

— Да, наверное, Я не могу этого объяснить, — поморщилась Анна, — Просто иногда возникает такое чувство, будто все вокруг — пустота, а я трачу жизнь на то, чтобы ее хоть чем-то заполнить. И будто… теряю что-то очень важное.

— Да, — Мэнди опустила глаза. — Мне кажется, я понимаю, о чем ты говоришь.

— Знаешь, — вдруг рассмеялась Анна, — иногда мне жаль, что я неверующая.

— Ты что, шутишь?

— Нет. Я вижу, как счастливы те женщины, которые верят в Бога. А я…

— Да, но…

Подруги переглянулись и неожиданно рассмеялись.

— Еще по бокальчику, Мэнд?

— Да.. , наливай!

Мэнди проснулась с жуткой головной болью. Телефонный звонок, казалось, трезвонил прямо у нее в мозгу. Она нащупала трубку и поднесла ее к уху.

— Да?

Мужской голос что-то бойко говорил, а Мэнди тщетно пыталась сесть. Нет, ничего не выходит, Мэнди снова откинулась на подушку. Черт! Она чувствовала себя полной раз-валиной.

— Что?

Голос замер на миг, а потом терпеливо повторил последнюю фразу:

— В одиннадцать. Это подходит?

— Сегодня в одиннадцать?

— Миссис Эванс? — неуверенно осведомился голос. — Я говорю с миссис Эванс?

— Да, я буду, А где это? Стэплтон…

— Хорошо, Я буду у вас в одиннадцать. — И Мэнди бросила трубку на рычаг.

Некоторое время она лежала неподвижно с закрытыми глазами, боясь пошевелиться, Казалось, черепная коробка расколется от боли.

— Господи!

Мэнди даже не помнила, как вернулась вчера домой от Анны. Шла ли она пешком или ехала на такси? Теперь она была полутрупом. Одному Богу известно, как Анна будет руководить журналом после такой ночи!

И вдруг ее как громом поразило. Одиннадцать! Она договорилась о собеседовании на одиннадцать часов!

Мэнди открыла глаза и посмотрела на будильник. Половина десятою. Слава Богу! Хорошо еще, что так…

Растирая ноющие виски, она медленно села, прислонившись затылком к стене. Пульсация в мозгу медленно стихала.

— О Боже!

Душ… И крепкий кофе, И может быть, вымыть голову,

Мэнди поморщилась. «Стюарт»? «Хэнсон»? Черт! Она не могла вспомнить, откуда ей звонили.

«Стюарт», скорее всего «Стюарт». А вдруг нет?

Мэнди застонала и с невероятным усилием спустила ноги с кровати. Случится чудо, если ей удастся просто разборчиво говорить. Но отступать было поздно.

— Глупая корова.

Придется пойти туда пешком, нельзя же вести машину в таком состоянии,

Мэнди попыталась встать, но голова у нее не держалась на плечах. Хватаясь рукой за стену, она сделала еще одну попытку.

— Вам остается только молиться, миссис Эванс, Хорошо, если вы просто будете в силах добраться туда.

Сквозь темные очки Анна окинула взглядом просторный офис и прищурилась. Через стеклянную стену она увидела, что к ней направляется тот, кого она называла своим худшим ночным кошмаром.

— Черт!

Она начала нервно наводить порядок на своем столе, но на столе у нее и так все было в порядке в отличие от головы. И почему Сэмюэлсон выбрал именно это утро, чтобы нанести ей визит?

Анна поднялась, сняла очки и устало улыбнулась, когда грузный мужчина толкнул дверь и вошел в ее кабинет. Он никогда не стучал, не здоровался и вообще был дурно воспитан.

— Что, черт побери, вы себе позволяете. — начал он, нависая над столом Анны,

— Простите? — удивилась Анна, прокручивая в голове сотни возможных причин его появления у себя.

— Я говорю о том, что вы врываетесь в кабинет другого редактора и устраиваете там бардак! Лаетесь, как две базарные бабы!

— Выбирайте выражения! — оскорбилась Анна.

— Мне плевать, что вы там себе думаете, но мне не нужны служащие, которые ведут себя как последние идиоты и делают из меня тем самым посмешище!

— Ничего подобного. , . — начала Анна, но Сэмюэлсон перебил ее. Его глаза налились кровью.

— Слушайте меня, черт побери! Это мой журнал, понятно? А не ваш. И вы будете играть по моим правилам или не будете вообще. Ясно?

— Вполне.

— Хорошо. А теперь садитесь и пишите письмо с извинениями. Копия должна быть у меня на столе самое позднее завтра утром. Это тоже ясно?

Анна не нашлась, что ответить. Извиняться? Перед этой сукой Барбарой?

— Она украла нашего лучшего автора, — тихо вымолвила она.

— Даже если бы она украла у вас деньги или любовника, я требую, чтобы вы извинились. И сегодня же.

А что, если отказаться? Впрочем, ответ известен.

Сэмюэлсон вышел, и Анна устало опустилась на стул. Во время их разговора дверь оставалась открытой, и теперь все в офисе были в курсе дела. Но ее это почему-то не волновало.

Она думала о письме, которое ей предстояло написать. Но не о том, где принесет извинения стерве Барбаре, а о том, в котором сообщит этой старой заднице Сэмюэлсону, куда он может засунуть свою работу.

Однако осуществить этот замысел было не так-то просто, Анна понимала, что такого хорошего места, как здесь, ей нигде не найти. По крайней мере в ближайшее время. Уволиться сейчас означало выбросить пятнадцать месяцев напряженной работы, что было нелегко. Правильнее забыть о своей гордости и смириться — Сэмюэлсон рассчитывает именно на ее разум. И хотя гордость, конечно, задета, легче жить так, чем еще раз общаться с этим тупым мерзавцем.

Кроме того, момент для принятия такого сложного решения был неподходящим — у Анны раскалывалась голова. Она поморщилась от боли, подошла к двери и, высунувшись, попросила свою секретаршу:

— Рейчел, принеси мне кофе, пожалуйста. Черный, потом соедини меня с Барбарой Стэннард. Думаю, нам есть о чем поговорить.

Когда-то, в далеком прошлом, Мэнди умела печатать. Не очень хорошо, у нее никогда не получалось делать это всеми пальцами, — но достаточно быстро, чтобы справляться с работой. Теперь она с тем же успехом могла бы запустить в космос спутник. Между тем результат ее попыток появился на экране монитора, а не на листе бумаги.

Я немного разучилась, смущенно улыбнулась Мэнди, глядя на слившиеся и оборванные слова со множеством орфографических ошибок, сказалось неумеренное потребление алкоголя накануне.

Мистер Джонсон, взглянув на экран, рассмеялся.

— Вы уверены, что вот это, например, слово пишется именно так?

Не издевайтесь, — вздохнула Мэнди. — Я и так понимаю, что работы мне не получить.

— Вы уверены?

— Посмотрите на это! — Мэнди кивнула на экран. — Разве так можно писать!

А как же ваше резюме? — вдруг рассмеялся Джонсон.

— Все вранье от начала до конца. Мы составили его с подругой после пары бокалов вина.

— Значит, вы не трудолюбивая и не исполнительная?

— Нет, ну…

— Тогда вы приняты.

— Что?! — Мэнди уставилась на него, открыв рот.

— Вы слышали меня,

— Но как же компьютер… и то, что я напечатала?

— Мы вас подучим, — Джонсон улыбнулся, — Вы ведь быстро обучаетесь?

— Конечно!

— Тогда приступайте с понедельника. Вот так… если вам действительно нужна работа.

— Нужна! — воскликнула Мэнди, но тут же взяла себя в руки. — Простите, я…

— Ничего, все в порядке, немного радостных эмоций нам в офисе не помешает.

— И все же не понимаю, — промолвила она. — Неужели все остальные были хуже меня?

— Не совсем так. Дело в том, что… — Джонсон пожал плечами. — Буду с вами откровенен. Работа эта нелегкая, зарплата невысока, и… Короче, мне надоело учить молоденьких девочек, которые уходят через три месяца. Вот я и подумал…

— Что вам подойдет кто-нибудь постарше, уже отчаявшийся найти работу?

— Кроме того, я больше доверяю своему чутью, чем резюме, — усмехнулся он.

— Тогда мне повезло. Значит, с понедельника я ваша служащая.

Джонсон протянул ей руку.

— Жду вас в понедельник в девять. Тогда мы и уладим все формальности.

— Договорились. — Повинуясь безотчетному порыву, Мэнди поцеловала его в щеку. — Спасибо вам… Вы не представляете, как много для меня сделали.