Такие, как есть

— Итак, насколько мне известно, дети готовы подтвердить ваши объяснения по поводу того, что Баррет оступился и упал сам. Однако… — замялся Стюарт.

— Я ждала, что вы скажете «однако»!

— Однако проблема в том, что вы прикасались к нему руками… — Он пожал плечами, — Карен, вы понимаете важность этой детали в не меньшей степени, чем я.

— И что же говорит полиции?

— По-моему, они не собираются возбуждать уголовного преследования. Но намерены предъявить вам официальное предупреждение. Я понимаю, что это довольно глупо, но таков закон.

— Я знаю. —Карен кивнула. — Спасибо, Стюарт. Вы действовали великолепно.

Он радостно улыбнулся, признательный за то, что его усилия оценили.

— Что мне предстоит теперь? — спросила Карен.

— Они сделают официальное предупреждение, и вы можете приступить к работе с понедельника,

— А что с другими проблемами?

— Школьная администрация не имеет права подвергать вас преследованию, даже располагая неопровержимыми доказательствами того, что у вас нетрадиционная сексуальная ориентация. — Стюарт перехватил ее взгляд, — Простите, но я вынужден оперировать привычными терминами.

За все время их общения он ни разу не задавал Карен прямого вопроса. Она твердо стояла на том, что ее личная жизнь не имеет отношения к попечительскому совету. Более того, призналась в том, что она лесбиянка, и вообще отказалась обсуждать эту тему. И все же Карен чувствовала, что Стюарт с любопытством изучает ее.

— Дело в том, что глава попечительского совета…

— Возможно, — улыбнулся Стюарт, — Но дело в том, что она закусила удила и намерена всерьез заняться этим делом. Я слышал, что ее беспокоят звонки членов совета, а также кое-кого из департамента образования.

— Видимо, она не может послать их к черту?

— Увы, это не в ее духе, — Стюарт начал собирать свои бумаги, — Карен, и все же вам не о чем беспокоиться.

— Правда? — нервно рассмеялась она.

— Да! Вас ни в чем не обвиняют. Довольно зыбкое свидетельство против вас растаяло как дым. Я поговорю завтра с Кином и главой совета и постараюсь убедить их, что они напрасно тратят время и силы.

Стюарт отхлебнул кофе и поднялся.

— Вы знаете, как меня найти. Через пару дней вы получите письмо от главы совета. Не волнуйтесь,

— А что будет с Барретом?

Стюарт пожал плечами. Он догадывался, какого ответа ждет Карен, но не мог дать его. С точки зрения Стюарта, это было одно из проявлений несовершенства современного законодательства.

— Я предчувствую какую-то гадость, — сказала Карен дрожащим голосом.

— Пока, — Стюарт ободряюще пожал на прощание ее руку. Она молча кивнула ему.

Карен подписала письмо, еще раз бегло просмотрела его, положила в конверт и напечатала адрес директора.

Впервые за последнее время она была в ладу с собой, и это давало ей удовлетворение.

Положив письмо на каминную полку, она подошла к окну. Подав прошение об отставке, Карен не представляла, чем теперь ей заняться. Она умела только преподавать. И хотя в школе платили немного, а среди учеников попадались тупицы и бандиты, коллеги же подчас были людьми недалекими и завистливыми, Карен только в педагогике видела свое призвание.

А теперь придется распроститься со школой навсегда.

Карен вздохнула. Чтобы пережить этот поворот судьбы необходимо чем-то занять себя. Она набрала рабочий номер телефона Мэнди.

— Привет, Мэнд… Я получила твое сообщение. Приду с удовольствием.

Войдя в дом, Анна подняла с пола конверт — маленький и аккуратный: в такие вкладывают поздравительные визитные карточки. На нем было написано только ее имя, без фамилии.

Она прошла в спальню, села на кровать и сбросила туфли.

— Что за день сегодня…

Догадавшись, от кого это послание, Анна быстро вскрыла конверт ногтем большого пальца и достала карточку.

На ней была изображена орхидея, чудный экзотический цветок, полностью раскрывшийся, как интимная часть женского тела. Анна невольно улыбнулась.

«Дорогая Анна. Спасибо за чудесный вечер и еще более чудесное утро. Могу ли я снова увидеть тебя? В пятницу, может быть? С любовью, Майкл».

Прочитав последние слова, она вздрогнула. Эти слова смутили ее, и Анна вдруг пожалела, что виделась сегодня с Фрэнком. Прекрасно понимая, что, расставаясь с ней, Фрэнк возвращается к жене, она не могла избавиться от чувства вины перед Майклом. Наверное, такое бывает только у женщин, Фрэнку несвойственны подобные ощущения.

Анна откинулась на спину и заложила руки за голову. Господи, уже сейчас она могла бы быть с Майклом!

Пятница… Как дождаться пятницы?

Анна поднялась и пошла к телефону. На автоответчике было шесть сообщений.

Она включила перемотку. Первое было от матери. Она плохо себя чувствовала и все такое…

— Почему же ты не позвонила мне на работу? — сказала Анна, словно мать могла ее слышать. Но она знала ответ: мать никогда этого не делала, потому что не хотела мешать.

Второе сообщение было от Мэнди, которая устраивала вечеринку для подруг. Следующие три — пустые: кто-то набирал номер, но, услышав, что включен автоответчик, вешал трубку. Последнее было от Фрэнка.

Анна улыбнулась, Фрэнк звонил давно. Он говорил коротко и взволнованно. Интересно, заподозрил ли Фрэнк, что у нее появился другой мужчина? Если нет, то откуда это едва сдерживаемое раздражение?

Анна выключила автоответчик и набрала домашний номер Майкла. Никто не ответил. Ладно…

Она позвонила матери. Лучше сделать звонок сейчас и не думать об этом. Ведь не известно, как сложится вечер.

В трубке долго раздавались гудки. Наконец кто-то ответил.

— Алло, кто это?

—Тетя? Тетя Шарлотта?

— А, Анна! Здравствуй, как ты?

— Спасибо, хорошо, А мама дома?

— Она плохо себя чувствует, — отозвалась тетка, — Пришлось вызвать доктора.

— Доктора? — Анна встревожилась, и ей снова стало стыдно, — А что с мамой?

— Пока неясно. Доктор вернется через час, но выглядит она плохо.

— И что говорит доктор?

— Я пыталась дозвониться тебе, — словно не слыша вопроса, сказала тетя, — Но у тебя был включен автоответчик.

Теперь таинственные звонки разъяснились,

— Я задержалась на работе. Сейчас трудное время.

— Приезжай. Ты нужна матери.

— Да, тетя, но…

— Запомни, ты никогда не простишь себе, если случится что-то непоправимое.

Анна закрыла глаза. Ее мать была крепкой, как буйвол, и тетка знала это.

— Наверняка у мамы обычная простуда. Скажи, что я загляну к ней на неделе.

— Анна… Не хочу вмешиваться в твои дела… — сокрушенно вздохнула тетка.

— Вот и не надо! — И Анна швырнула трубку на рычаг. — Черт…

Она снова набрала тот же номер. Через минуту тетка ответила:

—Да?

— Прости, тети. Просто у меня был ужасный день. Пришлось…

— Когда речь идет о матери, не может быть никаких оправданий. Если бы дело было в обычной простуде, я не стала бы увеличивать ее телефонный счет, пытаясь дозвониться к тебе.

—Прости. Но сначала мне нужно сделать несколько звонков, ладно?

—Это другое дело.

—Я приеду, как только смогу. Пока. — И Анна повесила трубку, прежде чем тетя успела завершить свою лекцию о дочернем долге.

— Черт побери…

Дорис права. Ей надо поехать. Но сначала следует уладить кое-какие дела, и прежде всего договориться о встрече с Джинни Суитмен по поводу отставки и выходною пособия. И что еще?

Еще она заедет на работу к Майклу и постарается убедить его взять часовой перерыв.

Услышав неизвестное ей ругательство из уст Боба Джонсона, когда он повесил трубку, Мэнди заглянула к нему.

— Что-то случилось?

— Нужно доставить срочный пакет. Я обещал Хескопу сделать это немедленно, но не могу найти ни одного курьера. Похоже, весь Лондон сегодня рассылает пакеты!

Мэнди знала, что контора Хескотта находится на Эссекс-роуд. Можно взять такси или доехать на автобусе за двадцать минут.

— Давайте, я отвезу, — предложила она.

— Но у тебя своя работа, Мэнд.

— Ничего. Я задержусь на час после работы и все закончу. Правда, мы с девочками собирались пойти выпить. Но ничего, я присоединюсь к ним позже.

— Ты окажешь мне неоценимую услугу, Мэнди, — широко улыбнулся Джонсон.

—Всегда пожалуйста.

Мэнди вышла из автобусана Ислингтон-Грин и направилась вдоль антикварных магазинчиков. Хотя ей нравилась рабочая атмосфера офиса, эта поездка оказалась настоящей удачей — приятноо было прогуляться и внести разнообразие в рутину буднего дня.

Мэнди задержалась у витрины с безделушками. В том, что она нашла работу, открылась и еще одна приятная сторона — у Мэнди появилась возможность время от времени баловать себя. Конечно, никаких существенных покупок она пока не сделала, только оплачивала свои счета, однако в ее квартире все же появились разнообразные милые штучки.

Кроме того, у Мэнди возникли планы. Она хотела обновить интерьер кухни и спальни, купить новый ковер для холла. Неплохо бы и отложить что-то на отпуск в следующем году. Может, поехать на Ибицу. Или на Канары. Пит тоже не был за границей. Выезжал только раз с болельщиками футбольной команды, когда англичане играли где-то в Европе,

Мэнди свернула на узкую боковую улочку, погруженная в мечты и фантазии. Именно в этот момент она увидела знакомую машину и замерла.

Джо! Это его машина припаркована перед домом с табличкой «Продается»!

Перейдя на другую сторону улицы, Мэнди спряталась за столбом, откуда хорошо видела машину. Она не вполне сознавала, зачем следит за Джо. Возможно, на нее нахлынули воспоминания о своей разрушенной семейной жизни, или все дело в чувстве вины перед Сьюзи. Между тем дверь дома открылась, и на лестнице появился Джо, а за ним молодая женщина. Она взяла его за руку и улыбнулась. Мэнди слишком хорошо знала, что означает такая улыбка, и сразу поняла, чем они занимались в доме.

— Ах ты, ублюдок! — пробормотала Мэнди, охваченная ревностью, болью и праведным гневом, — Как же ты смеешь так поступать с ними?

Мэнди видела, как любовники если в разные машины и разъехались.

Сьюзи… Она должна рассказать ей. Сьюзи имеет право знать.

В следующий миг Мэнди подумала, что Сьюзи вряд ли поблагодарит ее за такую новость. Скорее решит, что она наговаривает на Джо из мести.

Нет… Пожалуй, это не лучшая идея.

Мэнди вдруг вспомнила, что пакет по-прежнему зажаг у нее под мышкой.

Она двинулась дальше, решив подумать об этом и не предпринимать поспешных шагов.

Дженет сидела возле чернокожей сестры, которая приветливо улыбалась ей из-под голубой хирургической маски. Через ее плечо Стив видел на мониторе эмбрионы, которые доктор собирался сегодня же поместить в матку Дженет.

— Вот, видите? Эти уже разделились на шесть клеток, — пояснила сестра, указав на расплывчатые контуры.

Стив восторженно кивнул. Невозможно поверить в то, что из этого получится их собственный живой ребенок!

— Очень похоже на пузыри из жвачки, правда?

Дженет и сестра молча подняли на него глаза.

— Я имею в виду, что контуры такие же.

— Я слышала, как их называли цветной капустой, медовыми сотами, футбольными мячами, по никогда — пузырями из жвачки, — улыбнулась сестра, — Это оригинально.

— Как здорово, что так много клеток оплодотворилось! — воскликнула Дженет, глядя на экран.

— Сильная сперма! — Стив стукнул себя кулаком в грудь,

— Конечно, мистер Сексуальный Гигант!

— По крайней мере это означает, что некоторые из них можно заморозить. Вы говорили об этом с доктором?

Дженет кивнула, и ей вдруг стало грустно. Даже в этом примитивном виде она воспринимала их как своих детей, поэтому жалела те клетки, которые так и не были оплодотворены. Дженет понимала, что это глупо; эта потеря, конечно, несравнима с горем ее родителей, хоронивших своих детей. Но они могли помнить их лица, голоса, облик. Ей же оставались лишь пустота и горечь разочарования. Впрочем, у горя нет степеней.

— Это вам, — Сестра протянула Стиву черно-белый снимок того, что он видел на экране. — Положите в бумажник.

Он кивнул и смущенно улыбнулся, Дженет взглянула на мужа, радуясь тому, что он счастлив и горд. Она так отчаянно хотела ребенка, что это желание уничтожало ее, разрушало изнутри, как раковая опухоль, лишало ценности все то, чем раньше Дженет дорожила. Ей казалось, что она превратилась в высушенную, пустую яичную скорлупу. Стив относился к этому иначе. Он продолжал жить. И временами Дженет ненавидела его за это.

Сестра посмотрела на часы и пошла к двери. На пороге она задержалась и улыбнулась.

— Постарайтесь успокоиться и расслабиться, — сказала она Дженет, — К вам придут через несколько минут.

У Дженет напряглись мышцы живота. Надо расслабиться, но как, если ты в таком волнении?

Она сидела на гинекологическом кресле и смотрела в потолок, стараясь сосредоточиться на трещине в штукатурке. Вокруг нее раздавались голоса, которые, как казалось, с каждой минутой становились все громче.

Доктор Клеменс втянул жидкость с эмбрионами в шприц и сказал:

— Сейчас я введу их. Это небольно, лишь немного неприятно.

Дженет поморщилась.

— Ну вот и все! — объявил доктор через несколько секунд и положил шприц на поднос. Дженет наконец успокоилась. — Теперь полежите спокойно полчаса, — продолжал доктор, — а затем отправляйтесь домой. Не забудьте отметиться в регистратуре. И до встречи через две недели.

—А что мне делать пока?

Доктор ласково улыбнулся, понимая, что следующие две недели будут для этой пары самыми трудными.

— Ничего. Просто думайте о том, что вы беременны. А когда снова придете ко мне, мы сделаем тест на беременность…

Похлопав Стива по плечу, он направился к двери. Его ждали

Другие пациенты.

— Спасибо, доктор! — крикнула ему вслед Дженет, — Спасибо.

Он обернулся и кивнул. На ее лице сияла радостная улыбка, и доктор искренне желал, чтобы эта улыбка сохранилась и через две недели.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной так скоро.

— Не за что, — ответила Джинни Суитмен, — Фрэнк попросил меня связаться с вами. Я рада помочь.

Анна улыбнулась, Ей сразу понравилась эта женщина, и она поняла, что именно привлекло в ней Фрэнка. Она была худа и темноволоса — не похожа на Анну, — с приятным, волевым лицом.

— Итак, давайте начнем сначала. Долга ли вы работаете редактором этого журнала?

— Одиннадцать месяцев.

— Каков был тираж журнала, когда вы поступили туда?

— Около семидесяти тысяч, — Ална с удовольствием отметила, что знакомая Фрэнка действительно знает свое дело.

— А когда вас уволили?

— Сто тридцать. В ближайшей перспективе больше.

— А если сравнить тираж, ну, скажем, с «Космополитен»?

— Примерно одинаков.

— Значит, вы можете настаивать на том, что благодаря вам журнал развернулся.

— Это вы можете на этом настаивать, — усмехнулась Анна, — Или на том, что я вытащила загибающееся издание на поверхность.

— Хорошо. И что они вам предлагают? Трехмесячную зарплату?

— Да.

— Фрэнк говорил мне, что у вас было серьезное столкновение с редактором другого журнала, — сказала Джинни, сделав отметку в блокноте.

— И что из того?

— Это осложняет ситуацию, Сэмюэлсон может заявить, что ваше поведение угрожало репутации журнала и ему пришлось вас уволить, чтобы не подвергать риску бизнес.

— У меня были серьезные основания. Эта стерва переманила моего лучшего автора. Поэтому я поехала к ней поговорить и все выяснить. По моему, это в порядке вещей.

— По-моему, тоже. — Джинни внимательно посмотрела на Анну. — Я бы тоже так поступила. Сколько Сэмюэлсон платил вам?

Анна назвала сумму, которую Джинни записала в блокнот без комментариев. Это понравилось Анне. Иногда Анну смущало то, что она зарабатывает такие деньги, которые ее друзьям и не снились, Но что поделать, если это так?

— У вас есть копия контракта о найме?

Анна открыла портфель, достала бумаги и протянула их Джинни.

— Отлично. Я считаю, что наши дела обстоят неплохо.

— Насколько неплохо?

— Настолько, чтобы пригвоздить его за задницу к полу! — улыбнулась Джинни.

Анна расплатилась с таксистом и обернулась к стеклянной витрине, за которой были выставлены дорогие автомобили — «роллс-ройсы» и «бентли». Значит, Майкл говорил правду. Место его работы приятно удивило Анну своей вггушительностью.

— Наш салон не похож на обычные салоны по продаже автомобилей, — говорил ей Майкл не без гордости. — Он пошикарнее.

Шикарнее — не то слово. Зайти сюда — и то было боязно. А уж сесть за руль любой машины, выставленной здесь, и опробовать ее позволяли только по предъявлении кредитной карточки. Иначе к водительскому сиденью просто за версту не подпустят.

Анна вошла. Едва она сделала несколько шагов, как к ней подошел гладко выбритый, модно подстриженный и безупречно одетый молодой человек с учтивой улыбкой на лице.

— Чем могу быть вам полезен, мадам?

— Я не собираюсь ничего покупать.

— Мадам? — Юноша удивленно приподнял бровь.

— Я ищу Майкла Кука. Он ведь работает здесь?

И тут до Анны донесся смех Майкла. Она обернулась и сквозь стеклянные двери увидела, как он разговаривает с кем-тосидящим.

— Если хотите… — начал молодой человек, но Анна перебила его:

— Все в порядке. Я подожду, пока он закончит с покупателем.

— Не хотите ли пока чашечку кофе?

— Да, спасибо. Черный, без сахара.

Оставшись одна, Анна огляделась. Интересно, сколько стоят все эти автомобили? Цены не были указаны. Наверное, это считалось безвкусицей. Если уж ты покупаешь машину в таком месте, значит, можешь заплатить столько, сколько нужно. Она прошлась вдоль ряда машин, оценила кожаный салон спортивного «бентли» со смешанным чувством восхищения и неудовольствия. У нее не вызывали восторга люди, способные позволить себе такую машину. Однако Анна признавала, что вещь красивая, и ей было бы приятно сесть за руль такого автомобиля. Анна посмотрела на Майкла и вдруг увидела, что он разговаривает с покупательницей лет тридцати, загорелой и одетой модно и стильно. Мало того, молодая женщина была привлекательна и великолепно сложена. Она говорила с Майклом, и — Анна сразу это заметила — он отвечал на ее кокетливые вопросы на красноречивом языке тела.

Интересно, он трогал ее за колено, когда они сидели вместе в машине? Наверняка!

Анна похолодела. На ее глазах Майкл флиртовал с женщиной. А когда он рассмеялся, она почувствовала, что умирает от ревности и злости.

Да, не следовало приходить сюда, Анна пыталась овладеть собой, убеждала себя, что все это невинно, но сердце у нее неистово колотилось, а кровь прихлынула к лицу.

Она медленно направилась к Майклу, продолжавшему шутить и флиртовать с покупательницей в той непосредственной манере, которая так подкупила Анну вчера вечером.

Женщина, заметив Анну первой, вопросительно посмотрела на нее. Майкл проследил за ее взглядом,

— Анна?

— Развлекаешься? — язвительно осведомилась она и скосила глаза на длинные ноги женщины, упирающиеся в педали автомобиля.

— Прости? — изумился он,

— Не считайте меня идиоткой, мистер Очарование. Мистер Искренность..

— Анна, я не понимаю, о чем ты!

— Прекрасно все понимаешь! — Анна кивнула на женщину, которая была явно смущена.

— Анна! — Майкл взглянул на женщину. — Простите! Я вернусь через минуту,

Он подошел к Анне и зашептал ей на ухо:

— Что ты здесь делаешь? Что все это значит? Я разговариваю с покупательницей.

— Вижу! — усмехнулась Анна.

— Но это моя работа.

— Понимаю. Обхаживать смазливых девиц!

— Анна! Ты ведешь себя как ребенок! — Майкл взял ее под руку и попытался увести, но она вырвалась.

— Я?! Это ты ведешь себя как ребенок! Хочешь застолбить подружку на следующую ночь? Господи, какая же я дура! Решила, что ты не похож на других. — Она горько рассмеялась. — Ты прав, Майкл. Несмотря на внешний лоск, ты всего лишь дешевый продавец автомобилей!

— Ты все сказала?

Анна осеклась и кивнула.

— Хорошо. А теперь уходи. Пока я не вышвырнул тебя отсюда.

— Ты не посмеешь, — вздрогнув, отозвалась она.

— Правда? — Она вдруг ощутила необычную жесткость в его тоне, — Послушай, ты нравишься мне, и я хотел еще раз увидеться с тобой. Но мне не нужна такая ерунда на работе. Я был обходителен с покупателем, не более. Это моя работа. И дальше этого не заходит, — Майкл покачал головой. — А сейчас тебе лучше уйти.

Анна открыла рот, чтобы что-то сказать…

— Уходи.

Она молча пошла к двери, не смея оглянуться. Стоя на тротуаре перед салоном и видя, как мимо проезжают свободные такси, Анна вдруг поняла, что наделала, и слезы хлынули с нее из глаз.

Карен помедлила перед дверью, потом постучала,

— Войдите…

— Карен… — подняла на нее глаза Джоан, секретарша директора. — Присядьте, он пока занят.

— Спасибо.

Карен примостилась на краешке стула, как вызванный для строгого внушения ученик. Прошение об отставке было у нее в сумочке, и она решила сразу вручить его директору, пока у нее не сдали нервы. Карен пришла прямо к нему, не заходя в учительскую, потому что не могла смотреть в глаза коллегам.

— Хотите кофе?

— Что?

Карел очнулась. Джоан была из тех женщин, которые, казалось, находятся на своем посту вечно. Она никогда не болела и совсем не старилась. На вид ей было около пятидесяти.

— Кофе… У меня вскипел чайник.

— Спасибо. С молоком, пожалуйста, и без сахара.

— Вот, — Джоан протянула ей чашку и неожиданно села рядом.

— Послушайте, — начала она. — Если вы считаете, что это не мое дело, то скажите прямо. Но я предполагаю, что вам нелегко пришлось в последнее время, И если это так, то знайте, что я вам симпатизирую. Я считаю, что это не их дело, кто вы и как живете. Просто эта чертова баба слишком любит совать нос не в свои дела. — Джоан перевела дух. Казалось, ей было важно сказать эти слова. — Ну вот, теперь я могу со спокойной совестью жить дальше.

Спасибо, — искренне поблагодарила ее Карен, почувствовав себя не такой одинокой.

— Держитесь, — Джоан сжала руку Карен. — Не позволяйте этой чертовой заднице задавить вас. Защищайтесь!

Карен чуть не рассмеялась. Она всегда предполагала, что Джоан боготворит своего шефа.

— Хорошо. Постараюсь,

— Отлично! — Джоан вернулась за свой стол, — А пока, думаю, вам будет приятно узнать, что Баррета отчислили на следующий же день.

— Отчислили?

— Он ударил мистера Казинса в физкультурном зале. Тот теперь в больнице.

— Правда? — изумилась Карен,

— Ничего серьезного. Ущемленное самолюбие, не более того. Но мистер Кин проявил твердость… впервые в жизни.

Карен покачала головой, удивленная тем, что Стюарт Милн не сообщил ей эту новость. Она хотела расспросить Джоан поподробнее, но в этот момент дверь директорского кабинета распахнулась и на пороге появился мистер Кин в сопровождении пожилой дамы.

Дама кивала и улыбалась, но, завидев Карен, нахмурилась, сухо попрощалась с директором и ушла.

— Я не ждал вас, — сказал мистер Кин.

— Вы меня не уволили?

— Нет, просто… — Кин замялся. — Войдите.

Карен вошла и села,

— Произошли изменения, — сказал он.

— Я знаю, Баррета исключили.

— Да, и…

— Состоялся совет попечителей?

Кии заерзал в кресле.

— Я так и думала, — кивнула Карен. — Мой адвокат от профсоюза сделал свое дело.

— Да.

— Значит, я могу снова приступить к своим обязанностям?

— Нет, но… Послушайте, Карен. Я готов принять вас, однако предупреждение все же остается в силе. Еще одно нарушение дисциплины, и…

— Я поняла, — Она поднялась. — Постараюсь оправдать ваше доверие.

— Карен!

— Да?

— Я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь, но осторожность — прежде всего.

Карен улыбнулась.

— Да, господин директор.

Она вышла в коридор и тихонько присвистнула от радости. Письмо с прошением об отставке так и осталось в ее сумочке. И вдруг Карен сообразила, что опаздывает на первый урок. Поспешив в учительскую за журналом, она твердо решила поскорее забыть этот кошмар.

Время клонилось к полудню, и Карен, разбирая с классом сцену дуэли из «Гамлета», вдруг поймала себя на том, что смотрит в окно и улыбается.

Жизнь вернулась в привычную колею. Оставались проблемы с Крис, но Карен чувствовала в себе достаточно сил, что-бы разрешить их. Самое страшное позади. Она поговорила с родителями.

Теперь они не будуг вмешиваться, а примут ее жизнь такой, какая она есть. Крис была права. Нельзя всю жизнь притворяться с близкими. А Карен всегда слишком боялась того, что скажут родственники, как она будет потом общаться с ними. Из-за этого чуть не потеряла подругу.

До конца четверти оставалось шесть дней. Приближались каникулы. Может, съездить с Крис в Грецию?

— Карен?

Она обернулась и увидела в дверях класса Джоан. Дети притихли. В выражении ее лица было что-то странное,

— Можно вас на минуту?

— Хорошо. Продолжайте читать, — сказала Карен детям. — Я сейчас вернусь.

— Что случилось? — спросила она Джоан в коридоре. — Кин передумал?

— Мне очень жаль, Карен. Но нам только что позвонили. У вашего отца сердечный приступ.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

— Черт бы их всех побрал! — возмущалась Мэнди, возвращаясь с танцевальной площадки к своим подружкам, которые сидели за столиком и потягивали коктейли. — Интересно, здесь вообще когда-нибудь играют медленную музыку?

— Это место не случайно называют «джунглями», — ответила Трейси, подавшись к ней и стараясь перекричать оглушительные динамики. Светоустановка замигала так, что у Мэнди зарябило в глазах.

— «Джунгли»? — переспросила она, — Господи, где же старое доброе диско? Кто-нибудь еще хочет выпить?

Подруги приняли это предложение с воодушевлением.

— Пойдем, я помогу тебе принести, — сказала Джилл.

Мэнди знала, что подруги, как и она, предпочитают что-нибудь покрепче. А значит: две водки, одно белое вино, «Бек-Айс», джин с тоником и апельсиновый сок.

Апельсиновый сок предназначался для Трейси. Она прибегала к другим средствам, чтобы получить кайф. В конце концов, если никто от этого не страдал, то кто вправе винить ее?

Джилл повела Мэнди сквозь толпу танцующих к бару. Мэнди заказала и оглянулась, желая увидеть среди танцующих тех, кто действительно умел это делать. Ей на глаза попадались в основном молодые — крутые парни и сексуальные девчушки, — и вдруг она обмерла от изумления.

— Мэнд?

— Что?

— Ты выглядишь так, будто увидела инопланетянина.

— Правда? — Мэнди склонилась к уху Джилл и прошептала; — Просто я узнала знакомого! Вон там. — И она кивнула на Джо.

— Это тот, кто обнимает красотку в стиле Памелы Андерсон?

— Да, — проглотив горький комок, ответила Мэнди.

С тех пор как она заметила его машину на Эссекс-роуд, чрошло две недели, но Мэнди сразу узнала ту женщину, которая вышла тогда с ним из дома. Мэнди быстро расплатилась за заказ и вместе с Джилл вернулась к столику.

— Ну? — громко спросила Джилл, желая ввести всех о суть дела. — И кто же это?

— О ком речь? — встрепенулась Трейси и оглядела стойлу бара.

— Когда-то мы с ним были знакомы. — Мэпди старалась сохранить спокойствие.

— Я была бы не прочь познакомиться с ним. Он здоровяк, а я люблю крепких мужчин, — заявила Джилл.

— А откуда ты его знаешь? — поинтересовалась Джем. — Старая любовь, да?

— Нет. Муж моей подруги. — Мэнди сделала глоток водки.

— Что? И он развлекается отдельно от нее?

Мэнди кивнула, покосившись на Джо и его спутницу, которые в этот момент едва не поцеловались.

— Грязный ублюдок! Он похож на старого похотливого кота!

Впрочем, Мэнди кривила душой, Джо знал, что он делает. Она снова глотнула водки и поморщилась.

— Так твоя подруга не знает об этом? — спросила Джилл.

— Она только что родила. — Мэнди покачала головой. — Восемь недель назад. У нее прекрасный мальчик. И этот мерзавец…

— Ты скажешь ей или нет? — спросила Джеки.

— На твоем месте я бы не стала говорить. — Джилл пожала плечами, — Однажды моя подруга сделала такую вещь. И знаешь, чем это кончилось? Дружок ее подруги устроил ей разборку, в результате чего она получила серьезные телесные повреждения и выслушала много ласковых слов от своей приятельницы. Смешно, правда?

Мэнди задумчиво посмотрела на дно своей шестой рюмки водки. Наверное, это и не очень весело, но она не могла спустить такое Джо. Сьюзи, возможно, сразу и не оценит ее услуги, но потом…

Эта ситуация испортила ей настроение. До тех пор пока Мэнди не увидела, ей было легко. А теперь она не могла завершить ночь в постели незнакомца и чувствовала себя угнетенной и несчастной.

— Подойди к этому ублюдку и дай ему пощечину, — посоветовала Грейс.

Мэнди слабо улыбнулась. Она сделала бы это, если бы Джо предал только Сьюзи, но ведь он предавал их обеих.

—Послушайте… — Мэнди взяла свою сумочку. — Я, пожалуй пойду. Хочу сегодня лечь пораньше.

—Мэнд! — разочарованно протянула Джилл. — Не уходи! Я думала, мы с тобой составим компанию тем двоим. — Она кивнула на двух престарелых мужиков, которые топтались на кряю танцплощадки.

— Прошу тебя! — поморщилась Мэнди, поднимаясь. — Ты снимешь нормальных парней, которые не станут дожидаться, когда уйдет последний автобус! И это случится, как только я уйду!

— Пока, Мэнди!

— До встречи!

— Будь осторожна!

— Увидимся завтра!

Мэнди улыбнулась всем на прощание и направилась сквозь толпу танцевавших, задержавшись только, чтобы позвонить по мобильному телефону. Убедившись, что Джо не видит ее, она вышла на улицу и с наслаждением вдохнула свежий воздух.