Она рассмеялась.

— Я что то не так сказал?

— Театр… Ненавижу этот чертов театр!

— Понятно, — улыбнулся Ник, хотя это удивило его. Мэнди поняла, что он принадлежит к другому миру: к миру Анны и Карен, чуждому ей. Она глубоко вздохнула. Теперь ей стало понятно, что из их союза все равно ничего не вышло бы. Даже если бы они все эти годы прожили вместе, то со временем неминуемо разошлись бы.

— Ты всегда был умным парнем, — заметила Мэнди.

— Не знаю… — Ник взял ее за руку. — Послушай, Мэнд, я действительно хотел бы увидеть тебя. Я думал о тебе все эти годы.

— Да? — Мэнди так и не решилась взглянуть ему в глаза. Она не могла бы сказать о себе такое. Как только боль расставания прошла, Мэнди забыла о существовании Ника. Иногда всплывало какое-то смутное воспоминание, но она была слишком занята воспитанием детей, чтобы копаться в ошибках прошлого. — Хорошо. Давай как-нибудь пообедаем.

— В субботу? — Он слегка сжал ее руку в своей.

— Ладно.

— Я позвоню тебе? В семь?

— Лучше в восемь, — с трудом вымолвила Мэнди, потому что в горле у нее вдруг пересохло.

— Договорились, Ты живешь все там же?

Она удивленно посмотрела на него. Неужели Ник помнит ее прежний адрес?

— А теперь расскажи мне, что ты делал после университета. Я ничего о тебе не знаю, — сказала Мэнди, когда официант подал кофе.

Карен взяла из рук у матери чашку чаю и устроилась поудобнее в кресле. Мать села на диван напротив нее и едва преодолевала смущение. Ей было трудно, и Карен это видела. Мать не знала, с чего начать разговор. Карен заметила слезы в уголках ее глаз.

— Прости меня, дорогая. Я знаю, тебе пришлось нелегко.

И Джек… он был не прав.

— Мама, не нужно…

— Нужно. Мне давно следовало сказать тебе это, но… — Она вздохнула. — Я ходила к доктору на следующий же день. И он мне сказал, что Джек был не прав, обвиняя тебя. Ты не виновата в смерти отца. Шестьдесят сигарет в день и обильная жирная еда погубили его. У него были хрупкие сосуды, слишком тонкие стенки…, они не выдержали. — Карен не могла встретиться глазами с матерью. — Вот и все. Я хотела, чтобы ты знала это.

Карен благодарно улыбнулась матери и отхлебнула чай. После долгой неловкой паузы мать спросила:

— Как Крис?

— Мы… Она ушла от меня. Уже много месяцев назад. Я… я ищу другого человека.

— А… — Но мать так и не задала вопроса!

— Как дела у Джека?

— Он раз в неделю навещает меня. Похоже, Джек так и не оправился после смерти отца. И про тебя слышать не хочет.

— Понятно…

— Но он успокоится со временем, я уверена.

— Ты ведь поговоришь с ним, правда? — Карен тут же пожалела, что сказала так, потому что по отношению к матери это было нехорошо. — Прости, я… Просто я надеялась помириться с отцом и не успела. Это очень тяжело. Я хотела, чтобы он меня понял.

— Да… — Мать внимательно посмотрела на Карен. В ее печальных серых глазах угадывалось желание понять дочь. Желание, но не понимание. При всей любви, которую она питала к ней.

Мэнди запихнула старый альбом с фотографиями в нижний ящик гардероба и села на кровать, с трудом дыша и проклиная себя за то, что развела вокруг этого дела такую канитель. Ник — обычный парень, один из многих. И что с того, что они не виделись с ним почти четверть века? Допустим, когда-то Мэнди дала ему обещание. Но разве она виновата в том, что он не дал ей возможности сдержать его? И что Ник воображал? Что она вечно будет ждать его? Нет, для этого ему следовало надеть ей на палец обручальное кольцо. Он этого не сделал. Так что все в прошлом. У него своя жизнь, у нее своя. И все же…

Мэнди поднялась и пошла позвонить Карен.

— Ну давай же, возьми трубку… Но ответа не было.

— Черт!

Мэнди швырнула трубку и тут же снова схватила ее. Хотя бы Сьюзи должна быть дома!

— Алло?

— Ты быстро подошла. Ждешь звонка?

— Привет, Мэнд, как дела?

— Могу я зайти?

— Конечно. Что-нибудь стряслось?

— Расскажу, когда увидимся. Через десять минут буду у тебя. Прихвачу бутылку, ладно?

— Ладно.

Через десять минут Мэнди протягивала ей бутылку «Молока любимой женщины».

— Ну, выкладывай! Ты, я вижу, не в своей тарелке.

— Еще бы, черт побери!

— Я подумала…

— Послушай, Сьюзи, я, может быть, сумасшедшая, но не дура.

— Нет. Проходи и располагайся. Давно мы с тобой не говорили по душам.

— Значит, ты хочешь сказать, что… — начала Сьюзи и вдруг рассмеялась.

— Не понимаю, что здесь смешного!

— Я подумала о тебе и Нике. Что ж, сделай это.

— Спасибо за совет! Тебе весело?

— Только не спеши… — хмыкнула Сьюзи. — Двадцать четыре года! Я слышала о том, что влюбленные соглашаются на испытательный срок, желая проверить свои чувства, но…

— Ничего такого у нас не было! И я не уверена в том, что хочу начинать.

— Не понимаю, в чем проблема, Мэнд? Ник хорош собой, жизнь его устроена, ты ему нравишься, и потом — он доступен! Подумай, Ник гораздо лучше тех, кто вокруг тебя увивается.

— Твое здоровье, лучшая подруга! — подняла бокал Мэнди.

— Твое здоровье!

Малыш Натан безмятежно проспал почти два часа, и у них было время порядочно поднабраться, Вино, купленное Мэнди, давно закончилось, потом в ход пошли бутылка «Черной башни» и полбутылки болгарского красного. Остановиться они уже не могли, и водка оказалась очень кстати.

— Чего же ты хочешь от Ника, если не его тела? — спросила Сьюзи.

— Не знаю. Просто он милый.

— Ха! Кому это нужно? Они все поначалу милые, а потом поворачиваются к тебе козьей мордой!

— Ты имеешь в виду Гаса?

— Не совсем…

— Вы видитесь?

— Нет.

— Значит, у вас с Джо все в порядке, да? — Сьюзи замялась. — Сью?

— Не знаю. С некоторых пор не все идет гладко. То есть время от времени мы этим занимаемся, но… Какая-то искра пропала. Понимаешь меня?

— А Джо?.. Что он говорит?

— Мы не обсуждаем это. К тому же он редко бывает дома в последнее время. И много пьет…

— Почему же ты раньше мне не сказала? — укоризненно покачала головой Мэнди.

— А что тут скажешь! Это жизнь. Приходится как-то прилаживаться. И Натан…

Мэнди прекрасно понимала, о чем речь. У нее в жизни все было так же. Постоянная сделка. Никогда не удавалось иметь одновременно любящего мужа и благодарного ребенка. Счастье не может быть полным.

— Но ведь ты по-прежнему любишь его?

— Да. — Сьюзи опустила глаза.

— Тогда сделай еще одну попытку наладить отношения. Отдай ребенка на ночь матери, надень сексуальное белье и… — Мэнди изобразила танец живота, а Сьюзи рассмеялась,

— Да, наверное…

— Никаких «наверное»! Просто сделай это. Иначе потеряешь его. Просто у вас в жизни наступила тяжелая полоса. Все наладится.

— Да?

— Да, — Мэнди подняла бокал. — А теперь плесни-ка мне немного водки.

Вернувшись домой далеко за полночь, Джо сразу догадался, что у Сьюзи были гости. На кухне и в гостиной стояли грязные тарелки, бокалы и бутылки, а магнитофон был включен, хотя диск давно закончился,

Сняв ботинки, Джо тихо направился к спальне и застыл на пороге в ужасе.

— Черт побери… — прошептал он при виде двух мертвецки пьяных женщин на постели. Где же Натан? Вздох облегчения сорвался с его уст, когда Джо увидел сына в колыбели.

Джо ущипнул себя за руку. Нет, он не заснул где-нибудь в сортире паба. На его брачном ложе мирно спят две женщины, с которыми он трахался в последние два года,

Джо развязал узел галстука и стал расстегивать рубашку. Сняв брюки, он стоял возле кровати в трусах и носках. Джо чувствовал себя полным идиотом и не знал, что делать дальше. В следующий момент он заметил, что на Мэнди ночная сорочка его жены. Тонкий шелк облегал полную соблазнительную грудь, которую Джо очень хорошо помнил.

Он примерился, как бы протиснуться между ними, и в этот момент Мэнди приподняла голову.

Его окатил горячий взгляд ее разъяренных глаз.

— Даже и не думай об этом!

— Ночь, давайте спать, — сонно пробормотала Сьюзи, и женщины дружно рассмеялись, чем повергли Джо в смущение. Он бросился к двери.

— Бедный мальчик, — прошептала Мэнди. — Может, ты хочешь…

— Нет, не сегодня. Спокойной ночи, Мэнд, — сладко зевнула Сьюзи.

Они снова захихикали и, отвернувшись друг от друга, стали засыпать. Джо отправился в соседнюю комнату, вытирая испарину со лба и ругаясь сквозь зубы.

Карен оставалась у матери до самого вечера. Они смотрели старые альбомы и вспоминали прошлое. Это пошло на пользу им обеим. Карен давно не чувствовала себя так спокойно и хорошо. Мать тоже, казалось, оживилась после того, как они выяснили отношения. Может, она права. И Джек со временем примирится с действительностью.

Карен вставила ключ в замочную скважину и повернула его. В квартире было пусто и темно. Она закрыла за собой дверь и, включив свет, сразу заметила конверт на коврике — без адреса, только с указанием имени. Она подняла и вскрыла его. Письмо было от Сильвии, которая проходила мимо, зашла, но не застала ее дома. Теперь она сидела в баре за углом и пила пиво.

Карен охватили сомнения. Уже около двенадцати, и Сильвия наверняка ушла. Впрочем, что страшного, если она все же проверит, так ли это?

Оставив свет, Карен вышла, но тут же остановилась и прислушалась. Она не любила ходить ночью по улицам одна, но здесь было недалеко — свернуть за угол и пройти пятьдесят ярдов.

Карен добралась до бара чуть дыша. Почти всю дорогу она бежала, в страхе оглядываясь и пугаясь каждой тени. Приникнув к мутной стеклянной витрине, Карен пыталась разглядеть, здесь ли Сильвия. Сначала она не увидела ее но потом кто-то отошел в сторону, и силуэт Сильвии четко проступил в освободившемся пространстве. Она надевала пальто, собираясь уходить.

Карен вошла, и Сильвия, узнав ее, улыбнулась.

— Значит, ты все-таки пришла? Я не была уверена в этом. — Сильвия взяла ее за руку.

— Я только что вернулась домой, была у матери.

— А… — Казалось, Сильвию не интересовали эти детали. — Садись. Я куплю тебе выпить. Чего ты хочешь?

Карен ничего не хотела. Она выпила у матери дюжину чашек чая, и теперь ее немного мутило.

— Белое вино с содовой.

— Знаешь, я совсем не спала прошлой ночью, — сказала Сильвия, сделав заказ.

Карен понимала, что она имеет в виду. Она тоже не спала. А те фантазии, которые кружили ей голову… Но говорить об этом не хотелось, и Карен поспешила сменить тему, заметив книгу, торчавшую из сумочки Сильвии:

— Что ты читаешь?

— Это? Тебе понравится. Таинственное убийство, но описано вполне поэтично.

— Правда? — Карен взяла книгу и прочла название — «Обезьянья маска».

— Реймонд Чандлер для лесбиянок. — Сильвия рассмеялась,

Карен взглянула на нее, пораженная этим низким хриплым смехом, и улыбнулась. С момента их знакомства — если не считать поцелуев в такси — она считала Сильвию совершенно бесстрастной.

Им подали выпивку, и Сильвия, подав бокал Карен, сказала:

— За нас!

Карен вздрогнула и вдруг отчетливо поняла, что на этот раз не отправит Сильвию спать домой.

Карен проснулась и увидела, что Сильвия мирно спит с ней рядом. Залюбовавшись утонченной женственностью ее черт, маленькой, почти детской грудью, Карен спросила себя: почему не переспала с ней еще вчера?

Ночь была великолепна. Их близость, осторожная и вкрадчивая, сменилась страстной, почти грубой. Сильвия возбудила и удовлетворила ее не один раз.

Карен испугалась при мысли, что так привязалась к женщине, которая всего несколько часов назад была для нее совершенно чужой. Эта магическая особенность интимной близости всегда поражала Карен. Как сильно в этом раскрывается человек! Никакие разговоры не помогают так узнать друг друга, как близость.

Карен улыбнулась, осознав свое странное положение. Три года назад она и помыслить не могла о том, что будет спать с женщиной, и вот меняет уже третью любовницу. И каждый раз для нее в этих отношениях открывается что-то новое, она приобретает новый опыт.

Карен приподнялась на локте и долго наблюдала за причудливой игрой теней и лунного света на коже Сильвии, за тем, как приподнимается и опускается при дыхании ее грудь. Карен хотелось прикоснуться к Сильвии, провести кончиками пальцев по ее влажной горячей плоти, но она стыдилась разбудить ее таким образом. Пусть поспит. В конце концов, у них все утро впереди.

И снова Карен улыбнулась, опустившись на подушку и подложив руку под щеку. Она изучала лицо Сильвии — ее нос, губы, уши и мягкую линию подбородка. Интересно, сколько ей лет? Наверное, около сорока пяти. Хотя тело у нее как у молоденькой девушки. Очевидно, она не потратила впустую эти годы. Сильвия была гораздо опытнее в любви, чем Крис и Люси, вместе взятые. Кроме того, у нее было четкое представление о том, что в любви нужно ей самой.

И все же Карен решила не совершать прежних ошибок: она не будет ни слишком требовательной, ни чересчур податливой, но постарается расслабиться и принимать каждый день, таким, каков он есть.

Джо подъехал к дому с пятиминутным запасом. У подъезда не было машин, и он воспользовался паузой, чтобы позвонить Саймону с мобильного.

— Саймон? Давай встретимся во время ленча и выпьем. В «Альбионе»? Четверть второго? Отлично! Увидимся.

Едва Джо убрал телефон в карман, как перед его машиной притормозила красная «БМВ», сияющая так, словно минуту назад побывала в мойке. Из машины вышла женщина лет тридцати с небольшим. Деловой жакет и облегающая юбка, волосы по плечи и темные очки, поднятые на лоб, Джо сразу же решил, что она разведена. Затянув потуже галстук, он пригладил волосы и вылез из машины.

— Миссис Джейкобсон?

— Простите, я немного опоздала. — улыбнулась женщина, протягивая ему руку. — Предыдущая встреча затянулась.

— Все в порядке. — ответил Джо, догадавшись по выговору, что она принадлежит к среднему классу.

Показалось ли ему или в ее глазах действительно промелькнуло любопытство? Он указал на стеклянную дверь.

— Вот, это то, что я хотел вам показать. Дом небольшой, но уютный и со вкусом обставлен. Это не совсем то, что называется семейным домом, но, по-моему, как раз то, что вы ищете.

Джо вдруг заметил, что она внимательно и с большим интересом наблюдает за ним.

— Вы хотите, чтобы я сразу подписала документы, или сначала можно взглянуть?

— Разумеется, можно, — улыбнулся он. Идя к двери, Джо чувствовал, что она дышит ему в затылок. В нем пробудились давно забытые рефлексы, желание ответить на призыв. Но теперь он был женат и имел ребенка. Вставив ключ в замочную скважину, Джо ощутил, что женщина совсем близко, в нескольких дюймах от него.

— Простите…

Джо распахнул дверь и пропустил внутрь клиентку, смущаясь, как мальчишка.

— Здесь мило, — сказала она, оглядывая холл. — Мы поднимемся наверх?

— Да, конечно, — нетвердым голосом ответил он.

Женщина сознательно соблазняла его. Джо не сомневался в этом Слишком часто с ним происходило такое. И не только с Мэнди. Он поимел их много — на чужих постелях и на полу, на кухонных столах и в ванных.

Джо смотрел, как клиентка поднимается по лестнице. Господи! До чего же соблазнительный у нее задик! Упругий и круглый. А эта юбка, казалось, специально создана для того, чтобы ягодицы выглядели аппетитнее.

Джо закрыл глаза, сосчитал до десяти и только потом пошел наверх.

Сьюзи сидела за столом на кухне и, помешивая кофе в чашке, смотрела в окно на сад. Натан наконец заснул, и она могла позволить себе расслабиться. Ей нужно было стирать и пылесосить, но Сьюзи забыла о домашних заботах. Ее занимали мысли о Джо. Что с ним делать?

Она вздрогнула от звука захлопнувшейся входной двери и увидела, как он сел в машину и уехал. Взглянув на спящего ребенка, Сьюзи спустилась вниз и увидела аккуратно сложенное на стуле в гостиной постельное белье и грязную тарелку. Джо ушел, даже не попрощавшись.

— Черт! — бросила Сьюзи, вспомнив, что случилось ночью. — Черт! Черт!

Простояв в растерянности, Сьюзи набрала номер.

— Привет, ма, это я.

— Привет, дорогая. Как наш маленький бандит?

— Отлично. Послушай, мам… Не окажешь ли мне услугу?

— Да? — Тень сомнения прозвучала в голосе Дорин.

— Ты не могла бы взять Натана на пару часов сегодня вечером? Мы с Джо хотели бы провести вместе немного времени. Я хочу приготовить ему ужин и…

— Ты считаешь, что для этого достаточно двух часов?

— Мама! — рассмеялась Сьюзи.

— Но ведь вы не собираетесь посмотреть вместе «Семью Уолтонов», правда?

— Мам, веди себя прилично!

— У меня нет ни малейшего шанса вести себя иначе! Хорошо, я присмотрю за Натаном. Когда привезешь его?

— Около восьми, нормально?

— Бутылочки прихватишь?

— Конечно. Мама, тебе не будет это в тягость?

— Разумеется, нет. Занимайся своими делами.

— Спасибо, ма, Ты ангел!

Клиентка предоставила Джо сотню возможностей подойти к себе и взять инициативу в свои руки: сидела на кровати, пристально глядя ему в глаза; стояла у окна, глядя в сад и выставив зад; снова опустилась на софу и слегка раздвинула ноги. Но все ее попытки соблазнить Джо оказались тщетными. Он оставил без внимания все ее сигналы.

Через полчаса они снова стояли перед домом, и его член за все это время ни разу не покинул брюк. Сьюзи следовало бы гордиться им.

— Ну, что скажете? — спросил Джо клиентку, запирая дверь.

— Мило, но я не уверена. Может, пригласите меня выпить? — кокетливо спросила она.

— Я… Простите, но у меня деловая встреча.

— Тогда как-нибудь в другой раз?

— Едва ли это хорошая мысль. — Джо опустил глаза.

— Правда? — Клиентка пристально смотрела на Джо, чем смутила его окончательно. — Дома жена и все такое?

— И все такое. Вы очаровательная женщина, миссис Джейкобсон…

— Джин.

— Послушайте, может, выпьете с кем-то другим?

— Вы поражаете меня, — улыбнулась она.

— Чем?

— Похоже, вы из тех мужчин, которые…

— Раньше я принадлежал к таким.

— И что же случилось?

— Я встретил свою женщину.

— Жаль. — Смерив его взглядом с головы до пят, Джин вдруг поцеловала Джо в щеку. — И все же, если когда-нибудь передумаете…

— Не передумаю.

— Если захотите, позвоните, — Она протянула ему визитку.

— Хорошо.

Джо проводил Джин тоскливым взглядом до «БМВ», увидев, как ее точеные ножки скрылись за дверцей, и мысленно обозвал себя кретином. Он мог бы трахнуть ее! Однако это добавило бы ему лишние проблемы, которых и без того в его жизни было достаточно в последнее время.

Стоя перед огромным зеркалом, Сьюзи любовалась своим отражением. Пеньюар, который она купила специально для медового месяца, оказался ей все еще впору. Несмотря на беременность и роды, Сьюзи удалось сохранить фигуру. Правда, под глазами у нее залегли густые тени, но немного макияжа поправит дело. И потом, она слишком хорошо знала Джо — он не станет смотреть ей в глаза.

Сьюзи еще раз повернулась перед зеркалом, а потом открыла шкаф. Здесь висели костюмы Джо, в том числе и свадебный, который он не надел ни разу после того знаменательного дня в их жизни. Внизу стояли туфли Джо. Аккуратный вид его вещей навел Сьюзи на мысль, что ей очень приятно жить с ним.

Бедняжка! Наверное, иногда Джо приходится так тяжело. Особенно в последнее время. Но сегодня она вознаградит его за страдания. Заставит Джо вспомнить, почему он женился на ней.

Сьюзи надела кимоно и пошла на кухню. Она приготовила любимую запеканку Джо из риса, овощей и мяса и даже сделала для него коктейль. Оставался вопрос с выпивкой. Шампанское или пиво? Если пиво, то какое? «Беке» или «Саппор»?

Остановившись возле тщательно вычищенного соснового стола, Сьюзи улыбалась сама себе, Джо нравился ей после пары банок пива; он размякал и становился немного заторможенным, что в постели было не так уж плохо.

Внезапно поняв, что соскучилась без него, Сьюзи затрепетала. К несчастью, она всегда выбивалась из сил к концу дня. А в те редкие дни, когда еще держалась на ногах, Джо опаздывал с работы. Как, например, сегодня.

Может, не стоило ждать, а лучше было позвонить ему на работу и попросить прийти домой на ленч? Они бы вместе перекусили…

Нет. Если бы малыш в это время проснулся, все пошло бы насмарку. Так что уж лучше, чтобы мама посидела с Натаном. Тогда они спокойно проведут время вместе.

Сьюзи накрыла на стол, зажгла свечи и положила на стулья мягкие подушки.

— Нет, серьезно. Я действительно горжусь тобой! — воскликнул Саймон, поднимая пинту пива. — Большинство мужиков, не сомневаясь ни минуты, трахнули бы ее — и все дела!

— Именно. — Джо печально уставился в бокал, — Я сомневался меньше минуты. И заставил себя отказаться в тот момент, когда отступают только импотенты.

— Значит, ты святой, мой друг. — Саймон хлопнул его по спине.

— Вот это я и твержу себе с тех пор.

— И тебе от этого не легче?

— Еще хуже. С женой ничего не выходит. Она либо устала, либо не в настроении. Ее грудь недосягаема. Там царствует Натан. Раньше жене нравилось, когда я трогаю ее перед сном, а теперь у меня такое чувство, словно я ложусь в постель с мумией. Пойми меня правильно. Я люблю Натана. Он очень милый. Но иногда…

— Что?

— Иногда я ненавижу его. И тем сильнее, чем дальше отстраняет меня Сьюзи.

— Это нервное расстройство, мой друг.

— Да, я знаю. Но эта мысль не спасает меня. Понимаешь, чем крепче связь между ними, тем слабее она между нами. Кажется, вся ее любовь принадлежит теперь ребенку, а мне не остается ничего.

— Хм. Должно быть, это нелегко вынести,

— Нелегко?

— Для Сьюзи. Дети требуют очень серьезного внимания.

— Что ты об этом знаешь?

— Я читал.

— Интересные вещи сейчас печатают в «Гей таймс»!

— Не суди ее строго, Джо, — улыбнулся Саймон. — Ей нужна твоя помощь. Покажи жене, что всегда готов поддержать ее. Она откликнется на твой призыв, вот увидишь.

— Легко сказать, но как это сделать?

— Может, тебе стоит пойти к проститутке?..

— Что?

— Ходи в бордель раз в неделю и не бери секс в голову. Главное, не заводи романов. Подумай о сыне. Ты нужен ему и должен быть рядом с ним. А если ты потеряешь его сейчас, то уже никогда не вернешь.

— Беда в том, что я не знаю, любит ли еще меня жена. Может, из-за истории с Мэнди…

— Чушь! Конечно, любит! Она не приняла бы тебя назад, если бы не любила. Твоя жена очень устала, вот и все. Дай ей время. Прояви терпение. Все наладится, вот увидишь.

— Не знаю…

— Поверь мне. Скажи, разве дядя Саймон когда-нибудь врал тебе? А теперь допей свою пинту, и я куплю тебе еще одну.

— Ты закончил, Джо? Он оторвался от бумаг.

— Осталось немного, Грейс. Я скоро пойду.

— Мы будем у «Слаг и Летгус», если захочешь присоединиться к нам и выпить.

— Не знаю… Мне надо домой.

— Но ты же можешь пропустить одну рюмочку перед этим? Или у тебя другие планы?

— В общем, нет.

— Ну так что? Ты работаешь или пьешь?

Джо покосился на раскрытую папку и швырнул ее в ящик стола.

— Похоже, что пью.

Ислингтон в субботу вечером был так же многолюден, как и Уэст-Энд.

Пока Ник пропадал в туалетной комнате ресторана, Мэнди смотрела сквозь стекло на прохожих, мечтая оказаться в каком-нибудь другом месте, но только не здесь. Это заведение было для нее чересчур шикарным, меню не по вкусу, да к тому же Ник постоянно повторял, что чету Блэр считают здесь завсегдатаями. Лично она предпочла бы «Саркан» или турецкий ресторан за углом, где подавали прекрасное мясо.

— Ты уже что-нибудь выбрала? — спросил Ник, вернувшись.

— Нет еще. Никак не могу решить.

— Здесь всегда отличная баранина. Я бы взял.

— Ладно.

К чему спорить? Она так взволнована, что ей все равно кусок в горло не полезет.

— Чем же ты занималась после развода? — спросил Ник когда официант принес им напитки.

— Почти ничем, пока не нашла работу. Это изменило мою жизнь.

— Понимаю, — улыбнулся Ник. — А твои сыновья? Ты говорила, что они больше не живут с тобой?

— Люк до последнего времени жил, но теперь переехал. Снимает квартиру с друзьями, Джейсон устроился хорошо. Его подружка Джемма собирается рожать летом, — Мэнди бросила настороженный взгляд на Ника, но он остался равнодушен к этому сообщению.

— Значит, ты живешь одна. Наверное, тебе иногда бывает одиноко?

— Да, иногда.

Мэнди опустила глаза, вспоминая, что говорила ей Сьюзи. Она не могла понять, действительно ли Ник хочет вернуть прошлое или просто ищет возможности завести роман.

— То же самое я ощущаю в доме матери, — подхватил он. — Пока мы все жили в нем, там было шумно и весело. Теперь остался только я… Впрочем, наверное, тебе надоела моя болтовня.

— Но ты ведь не собираешься продавать дом? — Мэндй вдруг представила себя с Ником в постели, в той комнате, куда он так и не привел ее много лет назад. Свои первые сексуальные впечатления она пережила именно в этом доме.

— Я думал об этом. Видит Бог, сейчас самое время продавать недвижимость в Ислингтоне. Цены подскочили выше некуда!

— Да. — Цены на жилье никогда не интересовали Мэнди. Она всегда снимала квартиру.

— А ты не думала о переезде, Мэнди?

— Из Ислингтона? Нет. А куда? У меня здесь все друзья.

— Разве тебя никогда не тянуло попутешествовать, сменить обстановку, увидеть новые места?

Мэнди пожала плечами.

— В общем, нет. Конечно, я не прочь погреться на солнышке, поваляться на теплом песке… Мы с подругами собираемся поехать куда-нибудь на Пасху. Например, в Малагу, бассейн, коктейли и все такое.

— Тебе понравилось бы в Австралии, — улыбнулся Ник. — Отличная погода, великолепные пляжи.

— Да, но я скучала бы по дому.

— Не обязательно.

— А ты не скучаешь?

— Редко. Но для всего есть компенсация. Нужно выбирать лучшее.

Признав его правоту, Мэнди приподняла бокал и чокнулась с ним.

— За что мы пьем?

— За то, чтобы выбирать лучшее, Уж я-то знаю в этом толк! — Ее голос прозвучал грустно.

— Прости, — сказал Ник.

— Ты знаешь, что разбил мне сердце? — вдруг проговорила она. — Впрочем, это было так давно… — Мэнди улыбнулась.

— Да. — Теперь Ник тоже улыбался. — Но мне очень жаль. Пожалуй, тебе следовало навестить меня в колледже. Кто знает, что бы из этого получилось?

— Ты должен был пригласить меня.

— Верно. — Ник помолчал и очень серьезно добавил: — А ведь еще не поздно.

— Нет? — Мэнди затрепетала от страха. — Лучше не торопить события. С тех пор прошло много времени, и мы оба изменились.

— Разве?

— Нет, — призналась Мэнди, понимая, что лукавит. Иногда она чувствовала, что в душе по-прежнему осталась пятнадцатилетней девочкой. — Нет.

— Хочешь, зайдем куда-нибудь выпить, перед тем как ты вернешься домой? — спросил Ник, оплатив счет. — Или, может быть, заедем ко мне и выпьем еще кофе?

— Кофе? Ты не оригинален! — Мэнди была уже навеселе. Тут же пожалела о том, что сказала это.

— Мэнди, я…

— Прости… — Она покраснела. — Я с удовольствием выпью кофе, честное слово. Но почему бы нам не пойти ко мне? У меня, правда, только растворимый, но зато я живу за углом. Я показала бы тебе те старые фотографии, о которых рассказывала.

Ник улыбнулся, и вдруг все встало на свои места. Однако смущение Мэнди не проходило. Если не секс, то что ему от нее нужно? На протяжении многих месяцев она общалась с парнями, которые хотели от нее только одного — и кофе был здесь ни при чем! Ник привел ее в состояние растерянности. Мэнди не понимала, что происходит.

Ник сохранил романтическое представление о том, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной. А Мэнди смотрела теперь на все прагматически. Мэнди тронуло, что Ник так серьезно относится к их детскому роману и думал о ней все эти годы, но она не была готова к чему-то более основательному, чем сексуальная связь.

Внимательно посмотрев на него, она встретила взгляд, убедивший ее в том, что Ник видит перед собой совсем другую женшину, а не ту Мэнди Эванс, какой она была сейчас. Женщину, гораздо более молодую и невинную. Интересно, долго ли это может продолжаться? Сколько продержатся розовые очки на его глазах, прежде чем спадут безвозвратно?

Хочет ли она, чтобы это произошло? Чтобы Ник вовлек ее в эти отношения, а затем разочаровался? Может, не стоит рисковать, а лучше жить так, как она привыкла, — немного поразвлечься, получить удовольствие? Наверное, ее жизнь и пуста потому, что она не хочет связывать себя с одним мужчиной и принадлежать только ему, жить только его проблемами, спать только с ним? Или ее снова тянет к брачным узам?

Мэнди вдруг вспомнила фразу, которую услышала недавно от одного толстого с красной шеей парня, после того как они переспали. «Ну, детка, — сказал он, властно положив руку ей на зад. — Пойдешь ко мне жить? Мне нужна баба, чтобы вести хозяйство».

Надев куртку, Ник вдруг увидел, что Мэнди улыбается чему-то своему.

— Вспомнила какую-то шутку? — спросил он.

— Нет. Просто одну фразу, которую слышала недавно от одного омерзительного парня. — Мэнди встала. — Ник, нам ведь уже давно не шестнадцать, правда? Жизнь потрепала нас как следует, поэтому… — Она подняла руку, не позволив ему перебить себя, — Нет, послушай меня, Ник. Прошу тебя. Я должна сказать. Мне почти сорок, Да, я не путешествовала по миру и не делала многого из того, что следовало бы. Но я давно не та наивная девочка, которая ждет от жизни того же, о чем мечтала в детстве. Понимаешь?

— Думаю, да.

— Хорошо… — Мэнди улыбнулась. — А теперь пойдем пить кофе.

Сьюзи тупо смотрела на дверь гостиной. Она выпила бутылку совиньона, а затем и три банки пива, приготовленные для Джо. Запеканка давно была в мусорном ведре, свечи догорели, и лишь из угла доносилось шипение магнитофона, в котором кончилась кассета. Ей было лень встать и выключить его.