Когда-то Анна просто общалась с мужчинами, не задумываясь ни о перспективах, ни об их намерениях. Но теперь, воспринимая себя и Майкла как пару, она заинтересовалась, согласится ли он предоставить качественную сперму для оплодотворения ее яйцеклетки.

Анна лишь однажды завела разговор о детях, и то так туманно — к слову о Дженет и Сьюзи, — что Майкл едва ли что-то заподозрил. Если бы Майкл ясно дал понять Анне, что хочет детей, это упростило бы дело. Но он не выказал к этому разговору никакого интереса. Казалось, единственная цель его жизни — доставлять себе удовольствие. И Анне, разумеется, тоже, у нее никогда не было более внимательного любовника. Но…

Анна решила не предаваться больше бесплодным размышлениям. Развернувшись к столу, она сняла телефонную трубку.

— Соедините меня с Грегом из отдела путешествий.

В трубке заиграла приятная музыка — современный джаз, который Анна сама выбрала. Наконец Грег отозвался. Этого молодого американца она переманила из другого журнала шесть недель назад.

— Грег? Это Анна.

— Привет! Чем могу быть полезен, босс?

— Посмотри, нет ли у тебя чего-нибудь с белыми песочными пляжами и голубыми небесами, — улыбнулась она.

— Это для автора?

— Для меня.

— Понятно. Кое-что есть на примете.

— Слушаю.

— Две недели на Больших Багамах. Эксклюзивные путевки для двоих. Я собираюсь пустить их в широкую продажу. Настоящий солнечный рай, ..

— Зайди ко мне завтра утром и расскажи поподробнее. Звучит соблазнительно. И сколько это стоит?

— Они только поступили, я не знаю подробностей. Но по-моему, дороговато.

— Хорошо. Выясни все и сообщи мне.

— Что-нибудь еще?

— Нет… Да. Передай своему другу Алексу, что, если он еще раз внесет в счет расходы на такси, я понижу ему гонорар за рецепты!

— А… ладно.

Анна повесила трубку и откинулась на спинку кресла. Возможно, им стоит уехать куда-нибудь, побыть вдвоем, спокойно поговорить. Анна представила, как они идут по песчаному пляжу, а у их ног разбиваются о берег волны при свете закатного солнца. Разве может быть лучший момент для того, чтобы завести разговор на эту тему? И потом, о чем менее обременительном, чем стать отцом ее ребенка, может женщина попросить мужчину?

Анна вздрогнула. Нет, этот разговор надо провести очень осторожно. Нельзя давить на Майкла, следует выбрать подходящий момент.

Она придвинулась к столу и открыла папку, оставленную для нее Жаком. Погрузившись в работу, Анна успокоилась. Только работа получалась у нее лучше всего в жизни.

Меньше чем через час она сидела рядом с Майклом в салоне «бентли» выпуска пятидесятых годов, взятом им напрокат специально для этого случая. Майкл мчался но магистрали М4 на скорости около ста миль в час.

Анна уже знала, что говорить с ним о скорости бесполезно. К тому же она была заинтригована. Майкл заехал рано и потребовал, чтобы она немедленно следовала за ним. Анна оставила офис на Жака, накинула шубу, и они спустились вниз. Теперь они мчались на запад, Анна несколько раз спрашивала, куда они направляются, но Майкл лишь отвечал:

— Подожди, увидишь.

Теперь Анна полностью успокоилась и наслаждалась тем, что находится рядом с ним. Когда-то с Каллумом тоже было так. Но Анна гнала от себя тени прошлого, чтобы не омрачать радость. За последние годы она научилась ценить то, что дает каждый новый день. И хотя Анна желала большего, она не портила то, что имела. Это их вечер. Он должен остаться в ее памяти радостным.

На подъезде к повороту на М18 Майкл притормозил и перестроился в левый ряд.

— Бат? Майкл, мы едем в Бат? — спросила Анна, заметив указатель.

Он взглянул на нее и улыбнулся. Теперь она не сомневалась, что они направляются именно туда. Анна смотрела в окно, любуясь окрестностями своего любимого места отдыха.

В машине было тихо, пока они ехали по трассе, но теперь Майкл включил магнитофон. Теплая мелодия современного джаза наполнила салон. Безусловно, у Майкла есть вкус к жизни.

Он не отличался словоохотливостью. О своем прошлом Майкл не любил рассказывать, и Анне мало что удавалось вытянуть из него. Она узнала лишь то, что его отвергла семья и он пережил любовную драму. Очень серьезную. Это их и объединяло.

— Я много лет не была здесь, — сказала она, когда машина подъехала к спуску в город. Пятнадцать лет назад Анна была здесь с парнем по имени Фил.

— Я жил здесь какое-то время в студенческие годы.

Анна удивленно взглянула на него. Ей казалось, что у Майкла совсем другое прошлое, другие корни. Например, крепкая рабочая семья. Как у нее самой.

— А что ты изучал?

— В основном местные бары и хорошеньких девушек в округе, — рассмеялся он, — Но тебя ведь не это интересует, да? — Сбавив скорость, Майкл вписался в поворот. — Я изучал психологию.

— Это полезно.

— Очень. Я занимался психологическими типами. Теперь, когда в салон входит клиент, я сразу понимаю, с кем имею дело. Сразу вижу, кому какое место отведено. Более того, я знаю, что кому нужно, лучше, чем сами покупатели.

— Это даст тебе большое преимущество.

Он кивнул.

— А как же с женщинами? — Анну волновало то, что Майкл, вероятно, и ей нашел место в своей классификации, а она об этом и не подозревала.

— Иногда я не могу подобрать к ним ключ.

— А ко мне?

— Ты та, кого я всегда мечтал найти. Я понял это, как только увидел тебя.

— А потом бросил, как ненужную тряпку.

— Почти. Но я знал, что мы с тобой снова встретимся. Я рассчитывал на это.

— Правда?

— Да.

— Майкл, ты хочешь поехать со мной отдохнуть?

— Прекрасная идея. — улыбнулся он. — А что именно ты имеешь в виду? Пасху? Лето?

— Следующие выходные.

— Я слишком занят. Босс ни за что меня не отпустит.

— Жаль…

Они выехали на южную оконечность города, и машина влилась в поток, движущийся по кольцевой дороге. Затем они свернули и стали пробираться по узким улочкам Старого города.

— А почему ты не хочешь поехать куда-нибудь на Пасху? Мы могли бы заранее заказать билеты. На Шри-Ланку, например, или на острова в Южном море.

— Можно…

На одной из боковых улочек Майкл остановился возле отели «Королевский полумесяц».

— Мы будем жить здесь? — изумилась Анна.

— Здесь. — Он положил руку ей на бедро и, глядя в глаза, спросил: — Ты ведь не была здесь раньше?

— Нет. Это просто прекрасно. — ответила Анна, пораженная тем, что Майкл так романтичен.

Он улыбнулся и склонился к ней.

На самом деле все получилось более чем прекрасно. Майкл заказал номер с ванной размером с небольшое графство и на панорамным видом на город. Вечером они обедали в ресторане, обстановка которого поразила даже много повидавшую Анну. Поле обеда они перешли в бар и выпили по большому бокалу бренди за приятной беседой. Пожалуй, впервые Майкл был так словоохотлив. За этот вечер Анна узнала о нем больше, чем за все предыдущие три месяца.

Отец Майкла был торговым банкиром, а мать — дочерью его старшего партнера в той же фирме. Оба, скромно говоря, имели состояние. Майкл, старший из трех сыновей и любимец отца, должен был пойти по его стопам. Но ему этого совсем не хотелось. Поэтому он отрастил длинные волосы, взбунтовался против родителей, ушел из дома и стал студентом.

Все правильно. Сыновья должны учиться быть независимыми от родителей. К счастью, отец Майкла был достаточно мудр, чтобы понять это. Смирившись, он позволил сыну самостоятельно пробивать дорогу в жизни. Но после колледжа Майкл так и не пожелал устроиться на постоянную работу, что, с точки зрения его отца, было проявлением порочности. Они поссорились.

И их ссора стала роковой. Три года они не разговаривали и не виделись друг с другом. Отец скоропостижно скончался от сердечного приступа у себя в офисе за рабочим столом, они так и не успели помириться.

— Это очень печально. — Анна взяла Майкла за руку.

— Да, — Майкл кивнул. — Знаешь, и ведь очень любил старика. Он был… таким веселым. Умел радоваться жизни. Но я не хотел стать таким, как он. И уж тем более заниматься банковским делом. Однако он этого не понял.

Анна пристально смотрела на Майкла. В этот момент она очень любила его и хотела от него ребенка больше всего на свете.

— Братья тоже не разговаривали со мной. И мать — правда, недолго. Я пытался помириться с ними, но безуспешно. Теперь мы изредка видимся, на Рождество например. Но эти встречи всегда натянуты, и все чувствуют себя неловко. Они считают, что это я довел его до смерти. Смешно, но с возрастом я все больше замечаю, что становлюсь похож на него, Например, вот это все пришлось бы ему по душе. Дорогой отель, отличный бренди… и красивая женщина, разумеется.

Анна улыбнулась, очарованная им. Интересно, он знает, что очень красив? Как прекрасны его глаза, особенно когда они печальны!

— Майкл…

— Да?

— Пойдем в постель.

— Отлично! — воскликнула Мэнди, протягивая бутылку вина Карен. — Значит, если я закажу автобус, ты сможешь организовать билеты?

Карен, посмотрев на пустую бутылку, нахмурилась и направилась к холодильнику Мэнди.

— Я расплачусь своей кредиткой, а потом вы все вернете мне деньги.

— Договорились! — Мэнди изучала список, подготовленный Карен. — Сьюзи сказала, что запасет продукты, а Анна закажет место для завтрака. Шампанское закупим позже. У нас впереди есть время, правда?

— А что, если будет дождь? — спросила Карен, откупоривая новую бутылку.

— Никакого дождя не будет! А даже если и так, то какая нам разница, если мы пропустим по стаканчику?

Дженет пить не станет.

— Уж конечно! У нее к тому времени будет приличный срок. Но не потащим же мы с собой зонты, плащи и прочую дребедень. Так только накличем дождь!

Карен покачала головой, пораженная перевернутой логикой подруги.

— Я попрошу у Анны шляпу на один день. Не покупать же специально! Как ты думаешь?

— Думаю, она согласится, Анна собирается сшить к тому времени новое платье. Господи! Да озолоти меня — я никогда не соглашусь надеть на себя такое! Потом каждую минуту бойся пролить на него шампанское. Или какого-нибудь ублюдка стошнит за столом рядом. Стоит пять тысяч! Целых пять тысяч! Да я за год столько не зарабатываю!

— Хм. За такие деньги можно купить небольшой автомобиль.

— Именно! — согласилась Мэнди. — По-моему, пять тысяч за платье — это просто неприлично!

— Да, — Карен наполнила бокалы и сама еще раз просмотрела список.

Идея отметить свое сорокалетие на скачках в Аскоте принадлежала Мэнди. При том, что четвертый день праздника приходился как раз на день ее рождения, поездка обещала быть увлекательной. Мэнди решила широко отпраздновать это событие, а не ограничиваться скромным обедом, как другие.

Она уже не комплексовала по поводу того, что скоро станет бабушкой, и даже стала находить в этом удовольствие, однако сорокалетний рубеж жизни оставался для нее серьезной психологической проблемой. Мэнди возлагала на Аскот большие надежды, надеясь, что он примирит ее с действительностью. Сьюзи предложила устроить вечеринку, но Мэнди наотрез отказалась. Скачки в Аскоте — традиционное место сбора лондонцев, которые не прочь погрузится с головой в атмосферу безудержного веселья, — были единственно верным решением проблемы.

— Не кажется ли тебе, что нас всех скоро пригласят на свадьбу? — спросила Мэнди.

— Ты имеешь в виду Анну и Майкла?

— Ну не нас же с тобой!

— Не знаю, — улыбнулась Карен. — А они прекрасно смотрятся вместе, правда?

— Да. И потом, Анна говорит, что в постели он нечто среднее между Эролом Флинном и Майклом Дугласом! Что касается меня, то я предпочла бы заполучить Сирила Смита вместо чего-то среднего!

Карен усмехнулась. Ее позабавило задумчивое лицо подруги, а не перспектива оказаться в постели с мужчиной.

— Вот именно, — продолжала Мэнди. — И готова поклясться, это было бы восхитительно! Впрочем, у этого Майкла есть вкус. Ты видела его «роллс-ройс»?

— Как по-твоему, стоит ли посоветовать что-нибудь Сьюзи насчет закупки еды? — спросила Карен, которую мало интересовали рассуждения Мэнди.

— Сама справится, — уверенно отозвалась та. — Она в последнее время стала рачительной хозяйкой. Даже урезала свою карточку «Харвей Никс». Так что нам придется скидываться. — Мэнди фыркнула. — Как ты думаешь, мы не хватили лишнего? Не будет ли эта затея обременительна для всех?

— Нет, все нормально.

— Хорошо! Жаль, что лимит ограничен, хотя… Может, Майкл может устроить что-нибудь?

— Возможно, автобус. Не волнуйся, Мэнд. Мы отлично повеселимся. Обещаю тебе. А теперь мне пора. Не хочу опаздывать на свидание.

— И кто же он? — язвительно поинтересовалась Мэнди.

— Она. — поправила ее Карен, быстро допила вино и взяла свой жакет. — Ее зовут Сильвия. Мы познакомились на вечеринке на прошлой неделе.

— И какая она из себя? Длинные волосы или короткие? — Карен показала ей язык, но Мэнди, не смущаясь, продолжала: — Я просто хочу знать твой вкус. Последние несколько твоих подружек были такими разными.

— Крис и Люси?

— Да. Они не похожи друг на друга, как мел и сыр.

— Ты права. Сильвия старше меня и… она очень мила. Ей нравится то же, что и мне.

— Понятно, — улыбнулась Мэнди и обняла подругу. — Иди развлекайся и не делай того, что я не стала бы делать.

— То есть снимать толстозадых парней?

— Все нужно испробовать.

— Ты шутишь!

— Да. Но иногда мне кажется, что уж лучше снимать женщин. Если честно, я давно бы так и поступила. Но секс!

— Позвоню тебе на неделе. — Карен поцеловала ее и на бегу подхватила сумочку.

— Увидимся.

— Пока.

Спектакль оказался интересным — современная трактовки французской пьесы восемнадцатого века. Потом они сидели за столиком в кафе «Пеш», и Карен внимательно слушала рассуждения Сильвии по поводу основного конфликта: должна ли женщина сохранить брак без любви ради детей или вправе разрушить семью и сбежать с любовницей мужа.

Карен эта коллизия казалась несколько надуманной. Автор — конечно, мужчина! — попытался изобразить два добродетельных женских характера, но основной его целью, без сомнения, было удовлетворение мужского любопытства к проблеме лесбийской любви.

Мужчина никогда не станет писать о добропорядочной женщине без задней мысли. Даже Шекспир был неспособен на это. Женщин всегда считали лишь придатком мужчины, частью его собственности, разве что с именем.

Сильвия замолчала, улыбнулась и отбросила челку со лба.

— Ты не слушаешь меня, Карен? По-моему, мыслями ты далеко отсюда.

— Прости. — смущенно улыбнулась Карен, — Просто я подумала, что все это… ниже всякой критики.

— Вот как? — удивилась Сильвия. — Что ты имеешь в виду?

Медленно и поначалу неуверенно Карен начала излагать свое мнение. Она все сильнее отклонялась от темы спектакля иллюстрируя свои соображения примерами из прочитанных книг и спектаклей. Заметив, как Сильвия смотрит на нее, Карен смутилась и покраснела.

— Ты темная лошадка. — сказала Сильвия. — По-моему, ты впустую тратишь время, обучая оболтусов в школе. Тебе следует заняться лекторской работой.

— Не думаю, что справлюсь с этим. — Карен смутилась еще сильнее и опустила глаза. — У меня не хватит на это смелости.

— Ерунда! То, чем ты занимаешься сейчас, требует гораздо большей смелости. Две трети твоих учеников ненавидят школу. По сравнению с этими сексуально озабоченными подростками студенты — просто агнцы! А как мужчины они способны не на большее, чем четырехлетние младенцы! Можешь мне поверить!

Сильвия преподавала в университете историю.

— Наверное.

— И никаких «наверное»! — категорически заявила Сильвия. — Подумай об этом всерьез. Я с радостью представлю тебя.

И снова Карен опустила глаза. Это было их первое свидание, а Сильвия уже держалась с ней так, словно знала всю жизнь. С такими женщинами это случается часто: они мгновенно вносят в отношения интимность, что объясняется особенностями пола.

— Закажем что-нибудь или хочешь еще выпить? — спросила Сильвия.

— Я не очень голодна. Может быть, грибы?

— Хорошо. — Сильвия подала знак официанту, щелкнув пальцами. Молодой человек тут же подошел столику.

Карен наблюдала, как совсем по-мужски Сильвия делала заказ, и улыбнулась, когда та обратилась к ней:

— Еще пива?

— Нет, спасибо. — Карен вообще никогда не пила пива, но этот сорт ей понравился.

— Ты чересчур застенчива. — тихо сказала Сильвия. — Это меня удивляет. На вечеринке ты была гораздо красноречивее и раскрепощеннее.

— Разве?

Тогда Карен была сильно пьяна. Она напилась, чтобы забыться. И потом, Люси уже месяц не было в ее жизни.

— Да. И ты очень нравишься мне такой. Это просто здорово… — Сильвия положила свою руку на руку Карен.

Позднее, когда Сильвия расплачивалась у стойки бара, Карен с любопытством разглядывала посетителей кафе. Здесь было легко различить гомосексуальные пары и тех, кто демонстративно подчеркивал свою гетеросексуальность. Однако никому ни до кого не было дела. Здесь, в центре Лондона, казалось, никого не интересовало, кто ты и как живешь.

И все же Карен не могла заставить себя сделать слсдующий шаг — пойти домой вместе с Сильвией. Более того, она не знала, хочет ли еще раз встретиться с ней, Карен понравился вечер — она расслабилась и отдохнула, — но следующий шаг ко многому обязывал. Противница случайных связей, Карен, возможно, переспала бы с Сильвией, но не ради секса, а ради продолжения отношений.

Сильвия вернулась, и Карен, поднявшись, перекинула через плечо ремень сумочки.

— Готова?

Карен кивнула и вдруг взволновалась.

На улице дул холодный, пронизывающий ветер, но снег, к счастью, прекратился. Улицы запорошило, под ногами приятно похрустывало. Пока Сильвия ловила такси, Карен мечтала о тепле и уюте своей постели.

Сев на заднее сиденье машины, Карен задрожала. Она чувствовала себя неуверенно, находясь так близко к Сильвии. Та назвала свой адрес шоферу и прижалась бедром и плечом к Карен. В следующий момент, когда Карен уже решила, что ничего не произойдет, Сильвия обвила ее за талию и приникла к ее губам.

Смущенная Карен приоткрыла губы, позволив ее языку проникнуть внутрь и ласково коснуться неба. Этот поцелуй длился бесконечно, с каждым мигом становясь все более страстным. Когда он наконец закончился, Карен увидела близко перед собой лицо Сильвии и поняла, что… возбуждена. Ее соски затвердели, а лоно налилось свинцовой тяжестью. Дышать стало трудно, не хватало воздуха. Тело требовало нежных прикосновений и страстных ласк, разгоряченная плоть между ног — ощущения женских пальцев. Но что-то сдерживало Карен.

— Послушай, я… Не думаю, что у меня это получится. Во всяком случае, не сегодня. Я…

— Не любишь, когда тебя торопят? — понимающе улыбнулась Сильвия. — Хорошо. — Она погладила ее по щеке. — Но ведь мы увидимся снова? Мне понравился сегодняшний вечер.

— Мне тоже, — искренне ответила Карен, когда угроза близости миновала.

— Может, в пятницу?

— Хорошо.

Все это время Сильвия ласково гладила ее по лицу, и Карен блаженно закрыла глаза, наслаждаясь простотой и невинностью такого чувственного контакта.

— Хочешь, я куплю билеты куда-нибудь еще?

— Да… — Карен открыла глаза, и в этот миг Сильвия снова поцеловала ее. Этот поцелуй тоже был долгим. Потом Карен удивленно взглянула на Сильвию.

— Ты здорово целуешься, — сказала она.

— Ты тоже.

Сильвия постучала в стекло водителя. Тот обернулся.

— Да?

— Планы меняются… — И она назвала адрес Карен. — Я готова ждать, — сказала Сильвия с откровенно плотоядной улыбкой. — В конце концов, когда чего-то ждешь, удовольствие удваивается, не так ли?

Карен закрыла за собой дверь, не зажигая света, повесила пальто и сумочку и прошла в залитую лунным светом гостиную.

Она едва не пригласила Сильвию к себе. И теперь, когда такси давно растаяло в ночной темноте, пожалела о том, что не сделала этого. Ей не заснуть этой ночью: она будет до рассвета ворочаться в постели, мучимая эротическими фантазиями.

С тех пор как Люси ушла, мысли о сексе одолевали Карен. Они завладели всем ее существом. По ночам образы Люси и Крис терзали Карен. Не в силах справиться с собой, она мастурбировала.

Карен вспомнила, как брат назвал ее изврашенкой. Так и есть! Но что ей делать? Ведь не ее вина в том, что она такой уродилась! Именно такой создала Карен природа, так почему считается, что она нарушает ее законы?

Карен вошла в ванную и включила воду, но тут зазвонил телефон. Автоответчик был включен, а сейчас Карен ни с кем не хотелось говорить. Наверное, это кто-то из девочек: Мэнди с рассказом о новом любовном приключении, Сьюзи с жалобами на тяготы супружеской жизни или Анна с бесконечной болтовней о своем Майкле, долгах и планах завести ребенка.

— Карен, это мама, я…

Она сделала шаг к телефону, но вдруг остановилась.

— Послушай, дорогая, я… — Мать тяжело вздохнула. — Может, ты все же возьмешь трубку? Прошу тебя. Нам действительно нужно поговорить.

После паузы раздались короткие гудки. Карен закрыла глаза. О чем мать собиралась поговорить на этот раз?

Расстегивая блузку, Карен жалела, что не держалась смелее в машине. Или, напротив, не поддалась слабости. Она погладила себя по обнаженной груди, представляя, как это сделала бы Сильвия, после чего достала флакон с лавандовым маслом и стала смотреть, как оно медленно капает в воду.

Воображение! До чего же прекрасная вещь — воображение!

Вечер в Бате был великолепным, а ночь — такой, что, если бы Майкл попросил тогда Анну выйти за него замуж, она сразу согласилась бы. Нет, она не ждала от него предложения. Это было бы чересчур поспешно — их отношения еще слишком непродолжительны для такого ответственного шага. Но впервые Анна всерьез задумалась о том, что, пожалуй, готова связать себя узами брака.

Ее забавляла мысль о том, что следует положиться на волю судьбы. Но в таком случае возникли бы проблемы. Анне не хотелось преподносить Майклу плод грешной любви, но потребность родить ребенка она ощущала с каждым днем все сильнее. Майкл заслуживал того, чтобы обсудить с ним такой важный вопрос, однако Анна не могла заставить себя начать разговор на эту тему.

Вот почему грядущие выходные были такими важными.

С тех пор как они вернулись из Бата, прошло два дня, и под впечатлением той идиллической ночи Анна решительно взялась устраивать поездку. Она ждала Майкла за их столиком в любимом ресторане. Анна позвонила ему рано, и он очень удивился, но не мог не прийти. Тем более что она сама уладила дело с его боссом.

Анна видела, как он задержался в дверях, оглядывая зал, а потом направился к ней с приветливой улыбкой. Она понимала, что Майкл влюблен в нее, и сама испытывала то же чувство. С возрастом начинает казаться, что влюбленность более присуща юности, чем зрелости. Но каждый раз это чувство поражает, словно возникло впервые в жизни, и полностью обезоруживает.

— Привет! — Майкл поцеловал ее в щеку.

— Привет. Ты удивлен?

— Да, если честно. А что стряслось?

Вместо ответа Анна достала из сумочки два билета на самолет и протянула их ему через столик.

— Но они на воскресенье, — изумился он.

— Именно, — просияла она. — Мы отправляемся на неделю в Ксанаду.

— Но я не могу.

— Можешь. Я договорилась с твоим боссом.

— Что ты сделала?

— Я поговорила с ним. Пришлось нелегко, но мы пришли к соглашению. Он сказал, что это неплохая идея. Тем более, что в последнее время ты слишком много работаешь.

— Но как же…— начал было Майкл и вдруг улыбнулся радостно и широко, как Чеширский кот. Перегнувшись через столик, он взял Анну за руку, потом еще раз просмотрел билеты. — Ксанаду, да? Звучит заманчиво.

— Не просто заманчиво. Великолепно! По крайней мере мне так обещали.

— Анна..

— Да?

— Спасибо.

Она задрожала. Перехватив его взгляд, Анна пожелала немедленно оказаться с ним в уединенном месте.

— Майкл…

— Да?

— Ты очень голоден?

— Это зависит от того, о чем мы будем говорить, — улыбнулся он.

— Просто мне вдруг захотелось перейти сразу к десерту.

Его улыбка стала еще притягательнее. Майкл поднес пальцы Анны к губам и, глядя ей прямо в глаза из-под пушистых ресниц, ответил:

— Не возражаю.

—Прекрасно. Тем более что я нашла уютный отель. Это совсем рядом…

Мэнди показалось, что она узнала этот голос. И все же, когда клиент Джонсона повернулся к ней в кресле, она невольно вздрогнула.

— Ник?

— Мэнди! — изумленно воскликнул он.

— Похоже, вы знакомы, — заметил Джонсон.

— Да, с незапамятных времен, — ответил Ник, не сводя глаз с Мэнди.

Мэнди улыбнулась и вручила шефу папку, которую держала в руках. Вернувшись на свое рабочее место, она задумчиво посмотрела на дверь кабинета Джонсона. В этот момент к ней подошла Трейси.

— Кто он?

— Тот, с кем я раньше была близко знакома, — вздохнула Мэнди.

— Да? И когда же это было?

— О, очень давно.

— Так просто ты не отделаешься. Я жду потрясающих деталей.

— Занимайся своими делами, любопытная корова.

Трейси вернулась к себе с обиженным видом. Мэнди, почувствовав себя виноватой, перегнулась к ней и прошептала:

— Его зовуг Ник. Это моя первая и самая светлая любовь.

— Не может быть!

Мэнди кивнула и, снова взглянув на запертую дверь, вспомнила тот вечер двадцать лет назад, когда они расстались. С тех пор они не встречались, лишь однажды случайно столкнулись на автобусной остановке — это случилось еще до свадьбы Сьюзи. Мэнди предполагала, что Ник давно вернулся в Австралию. И вот, пожалуйста, — он сидит в кабинете у Джонсона!

— Ты в порядке, Мэнд?

— Да?

— Ты немного бледна.

— Нет, все нормально.

Но Мэнди лукавила. Ей было не по себе от этой встречи. Ник сидит сейчас на том же месте, где очень часто сидела она сама. О Нике Мэнди не вспоминала много лет, но сейчас вдруг поймала себя на том, что не может думать ни о чем другом. Почему он пришел сюда? Может, работает на одного из их клиентов? Значит ли это, что Ник вернулся в Ислиштон?

— Мэнди?

Она вскинула голову. Ник стоял у ее стола. Мэнди не слышала ни как он вышел из кабинета, ни как подошел к ней.

— Да, Привет.

— Тесен мир, да? — Мэнди не ответила, лишь смущенно улыбнулась. — Что ты делаешь во время ленча?

— Я?.. — Она часто заморгала, не зная, что сказать.

— Здесь за углом есть уютный ресторанчик. Мы могли бы пойти туда. У меня есть время, так что…

— Да, но я…

— Если хочешь, я поговорю с твоим боссом. Уверен, он не станет возражать, если ты немного задержишься.

— Хорошо… — Мэнди почувствовала, что ведет себя как последняя дура, и постаралась расслабиться. — Я только схожу за пальто.

Она задержалась в гардеробе, чтобы привести себя в порядок и немного успокоиться. Какая глупость! Сердце ее колотилось, как колеса скорого поезда, в ушах звенело, ее бросало то в жар, то в холод, Неужели это Ник привел ее в такое состояние?

Мэнди давно считала этот роман фактом истории, но оказывается, он еще далеко не закончен.

Мэнди стоило огромного труда взять себя в руки и привыкнуть к тому, что спустя много лет Ник снова смотрит на нее. Его улыбка с тех пор ничуть не изменилась. Ник все еще был красив, хотя слегка располнел и полысел. Да и Мэнди теперь не походила на смущенную хрупкую девочку-подростка, которую он помнил. Раньше у Ника был великолепный медный загар, от которого сейчас не осталось и следа, потому что из Австралии он вернулся почти два года назад. У Ника умерла мать, и пришлось улаживать формальности.

— Собираешься вернуться назад? — спросила Мэнди, пока официант убирал тарелки.

— Не знаю, — Ник пожал плечами. — Едва ли для меня найдется занятие вдалеке отсюда. Мои корни здесь. Я понял это, как только вернулся. Погода, правда, дрянь, а в остальном…

Мэнди улыбнулась. Ник стал мягче и обходительнее, чем был раньше. Хотя кто вправе требовать, чтобы юнец вел себя как взрослый мужчина?

— У тебя есть кто-нибудь? — набравшись смелости после нескольких бокалов вина, спросила она.

— Нет. А у тебя?

— Тоже нет. — Мэнди вдруг поняла, что в ее жизни действительно нет ничего существенного.

Они поговорили о разводе и его пагубных последствиях, но между ними было что-то невысказанное, чего они оба опасались касаться.

— Кофе? — предложил Ник, когда к их столику подошел официант.

— Да, хорошая мысль.

— Знаешь, а ты почти не изменилась, — сказал вдруг Ник, сделав заказ.

— Ты бессовестный лжец.

— Нет, Мэнд, Несмотря ни на что, ты в душе такая же. И знаешь, я был чертовски не прав.

— Не прав? — Мэнди напряглась.

— В тот вечер. С моей стороны было непростительной глупостью просто так взять и уйти. Я должен был остаться с тобой. Мне следовало понять, что ты просто волнуешься, поскольку я уезжаю в университет. В том смысле, что такой симпатичный парень, как я…

Мэнди расхохоталась.

— Знаешь, я часто думал об этом, — продолжал Ник. Его голос стал тише и интимнее. — Я думал о том, что мне надо было просто отвести тебя наверх и… — Он так и не закончил фразу.

Но недосказанность была лишь мнимой. Они прекрасно поняли друг друга. Он должен был полюбить ее. Это Ник должен был стать у нее первым, а не Пит. Может, это в корне изменило бы всю жизнь Мэнди. Может, им были суждепы долгие годы счастья. Она задрожала при мысли об этом.

— И что же теперь? — спросил Ник.

Мэнди пожала плечами, не считая разумным повернуть стрелки часов вспять. Она теперь совсем другая, не такая, какой представляет ее себе Ник. Слишком многое изменилось. Она давно уже не та невинная, чистая девочка, образ которой сохранился у него в сознании.

Не знаю, — ответила наконец Мэнди.

— Ладно… Мы еще увидимся? Может, как нибудь пообедаем вместе или сходим в театр?