— Алекс?

— Да?

— Она думает, что ты где? — Последняя возлюбленная Алекса, по имени Шелли, жила в Пакингтои-Эстэйт.

— Она считает, что я играю в дартс, — ответил он, не отрываясь от экрана телевизора, где показывали европейский кубок по футболу, «Арсенал» проигрывал.

— Черт! — бросил Алекс, когда мяч в очередной раз влетел в сетку ворот.

Но Мэнди фугбол не интересовал, Она ткнулась под мышку Алекса.

— Можешь остаться, если хочешь, — в тайной надежде предложила она.

— Нет… уж лучше пойду. Только сначала досмотрю футбол.

Мэнди тяжело вздохнула. Все-таки мужчины — примитивные существа. Их интересуют только еда, футбол и секс. Она подумала о том, что, познав слабости мужчин, может использовать это в корыстных целях.

Протянув руку вниз, Мэнди нащупала его вялый член.

— Ну, давай! — крикнул он, но не ей, а Яну Райту, пробивавшемуся к воротам противника.

— Хочешь, я вместо тебя дуну в свисток, рефери? — усмехнулась она.

— Что, Мэнд? — Алекс удостоил ее взгляда.

— Ничего. Просто хочу поиграть.

— Перестань. Два раза — мой предел.

— Что! Для такого буйвола, как ты? Не смеши меня!

Он обнял ее за плечи, а другой рукой погладил грудь, осторожно сжимая нежную плоть.

— Не безобразничай,

— Я и не думала. Просто мне казалось, что у вас, молодых, сил хоть отбавляй!

— Это как партия в дартс. Всегда одно и то же количество стрел, понимаешь?

Мэнди улыбнулась. За последние несколько минут его член намного увеличился и теперь напоминал недоведенную до готовности сосиску. Она провела по нему кончиками пальцев от основания до головки, и Алекс тихо застонал.

— Он похож на лампу Алалдина, правда?

— Можно и так сказать.

— Все дело в волшебстве. Будь моя воля, я бы постоянно так с ним играла.

— Иногда мне приходится делать это самому, — рассмеялся Алекс.

— Правда? — удивилась Мэнди,

— Мастурбировать?… Да, случается. Все парни этим занимаются. Мы слишком сексуальны.

— Это, наверное, очень обидно, да?

— Нет, не особенно. Послушай, Мэнд. Давай подождем пока кончится матч.

Поразмыслив, она согласилась.

— Хорошо, я пока приготовлю кофе.

В этот момент зазвонил телефон. Мэнди взглянула на часы — 9.04 — и только затем сняла трубку.

— Алло?

— Привет, мама, это Джейсон.

— Здравствуй, мой хороший. — Мэнди внезапно устыдилась своей наготы и поспешила надеть пеньюар. — Как твои дела?

— Отлично, Слушай, ма… У меня для тебя новость.

— Новость? Надеюсь, хорошая?

— Да, отличная. Скажи, ты сидишь?

— Да, — растерянно прошептала Мэнди и покосилась на Алекса.

— Дело в нас с Джеммой. Мы… У нас будет ребенок.

— Что?!

— Да! Здорово, правда? Так что ты скоро будешь бабушкой!

Мэнди еще минуту поговорила с сыном. Она была ошеломлена. Это невозможно. Ребенок… ее Джейсон станет отцом. Казалось, совсем недавно он был ее ребенком, которого она кормила грудью, купала — Джейсон лежал в пластмассовой ванночке и бил ладошками по воде, приходя в восторг оттого, что поднимал брызги. Сколько времени прошло с тех пор?

— Кто это? — спросил Алекс.

— Джейсон, — рассеянно ответила Мэнди. — Хочешь кофе?

— Это было бы отлично.

Мэнди поставила чайник, тяжело вздохнула и вдруг почувствовала себя старухой. А ведь ей нет еще и сорока. К тому же только в последнее время она почувствовала, что жизнь началась сначала… И вот теперь — бабушка! Мысль об этом пугала ее. Бабушки в представлении Мэнди были седыми, старыми и… плаксивыми. А она не хотела становиться такой. У нее еще жизнь впереди, черт побери!

Она закрыла глаза. Казалось, несмотря на все ее усилия обогнать время, оно дышало ей в затылок. Мэнди достала из косметички зеркальце и придирчиво оглядела себя — в поисках …чего? Вновь обретенной уверенности в себе?

Господи! Мэнди застонала. Всего десять минут назад она была так счастлива, но теперь будто кто-то подкрался к ней сзади и ударил молотком по голове. Молода? Разумеется, она уже не девочка, хотя в душе далеко еще не старуха. Но эта новость меняет ее статус.

Бабушка Мэнди…

Абсурд! Это просто смешно!

— Мэнд?

Голос Алекса вернул ее к действительности.

— Да, — отозвалась она.

— Футбол закончился.

Увидев, как Полли ловит машину, Стив подошел к ней. Такси остановилось, они сели на заднее сиденье, и с этой минуты губы Полли не отрывались от его губ, а ее горячий язык ощупывал рот Стива.

Полли расстегнула кофточку, обнажив небольшие, но красивые и упругие груди с затвердевшими от возбуждения сосками. Стив коснулся ее груди и почувствовал, что неудержимо возбуждается. Он застонал и приник к соску губами.

— Да…Еще… Я хочу тебя, Стив, — шептали ему в ухо ее влажные губы.

При мысли, что он желанен, Стив чуть не тронулся умом. Он понимал, что поступает плохо, но ничего не мог с собой поделать. Он поднял Полли и, задрав юбку, посадил себе на колени.

Их следующий поцелуй был настоящим блаженством. Стив чувствовал горячую плоть Полли, ощущал жар ее груди и невольно сделал движение, каким вошел бы в нее. Полли рассмеялась, и ее смех был само искушение! Член Стива окаменел. Она положила руку ему на грудь, затем медленно поползла вниз.

— Нет, не здесь, — остановил он ее.

Полли поднялась, и теперь в ее взгляде было не только желание, но и восхищение.

Стив усадил Полли рядом с собой, провел рукой по шее, затем по груди, и как только его пальцы коснулись сосков, из ее груди вырвался сладострастный, приглушенный стон.

— Эппинг-авеню, — объявил шофер так, как будто ничего странного у него за спиной не происходило. — Вам нужен этот конец улицы или другой?

— Этот, — отозвалась Полли, застегивая путаницы на блузке и не отнимая другой руки от возбужденного пениса Стива.

— С вас три восемьдесят. — Шофер зажег свет и с улыбкой обернулся. Разумеется, он все видел.

Полли вышла из машины, а Стив полез в карман за бумажником и достал пятерку. В этот момент он обернулся и увидел, как Полли спешит к двери с ключом в руке. Стив захлопнул дверцу и почти крикнул:

— Поехали.

Шофер удивился, но выполнил его пожелание.

Полли была на полпути к двери, когда услышала за спиной шум отъезжающего автомобиля. Она с улыбкой оглянулась, ожидая увидеть Стива у себя за спиной, но ошиблась.

— Стив… Стив?

Он вжался в спинку сиденья, радуясь, что в последний момент все же удержался. Соблазн трахнуть Полли был велик, но разум спас его. Если бы она потащила Стива за собой из машины, этим бы все и кончилось, но Полли оставила его на мгновение — и чары были разрушены. И вот теперь он уносил ноги прочь от нее.

— Куда теперь? — спросил водитель, когда они выехали на магистраль.

— На Перси-стрит.

— Это не ваша подружка? — с усмешкой поинтересовался водитель.

— Подружка? Нет! — смущенно улыбнулся Стив.

— А она уже была на все готова! — Водитель рассмеялся. — Знаешь, приятель, я восхищаюсь тобой.

Стив уставился в окно, не желая встречаться с ним взглядом,

— Это все ерунда! Я разных штучек здесь повидал. Они не в себе, когда выпьют лишнее. По-моему, они еще похлеще, чем мужики!

— Да, наверное…

— Я так понимаю, — продолжал водитель, покосившись на Стива в зеркало заднего вида, — у тебя дома есть кое-кто погорячее, да?

— С чего ты взял?

— Ни один парень — если только у него между ног не мочалка! — не устоял бы против такой красотки! Только в том случай, если у него есть что-нибудь получше!

— Верно… — улыбнулся Стив, понимая, что поступил правильно, хотя отчасти был раздосадован и обвинял себя в трусости и малодушии.

Черт побери! Слезы навернулись у него на глаза, Джен, ну почему ты не можешь быть со мной такой? Почему ты не хочешь меня так же сильно?

Стив закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Он сидел в полузабытьи, пока они не свернули на Перси-стрит.

Дженет так и сидела на кухне перед телефоном. Телевизор был выключен, во всей квартире темно. Только тиканье стенных часов нарушало мертвую тишину. Откуда-то тянуло сквозняком. Казалось, все вокруг нее заледенело в неподвижности.

Самый счастливый день в жизни Дженет был испорчен. Все ее планы, все радостные сцены, которые она представляла себе, рассеялись как дым. Стив не пришел. А минуты тянулись бесконечной чередой.

Шум автомобиля на улице привлек внимание Дженет. Такси. Затем раздался щелчок открывшейся двери: пассажир спешил. Дженет прислушалась. Машина отъехала, и Дженет прислушалась внимательнее. Звук торопливых шагов, открылась дверь…

Дженет даже не обернулась. Стив прошел через холл и остановился в дверях.

— Прости меня, Джен. Я…

— Где ты был?

— Я?.. — Он пожал плечами, Дженет поднялась и подошла к нему. На расстоянии она почувствовала запах духов и пристально вгляделась ему в лицо, но Стив не отвел глаз.

— Ты был с кем-то? — гневно осведомилась она.

Стив помялся и кивнул. По ее щеке покатилась горькая слеза.

— Я была сегодня у врача, — вымолвила Дженет срывающимся голосом.

К этой новости Стив отнесся равнодушно, внутренне настроившись на новый спор.

— Я прошла тест.

— Тест? — удивился он. — Какой?

— Я сижу здесь перед телефоном уже полдня. Мне хотелось рассказать тебе. Но ты не спешишь домой!

— Дженет, что за тест?

— Я беременна! Тест на беременность! И он дал положительный ответ!

Эта новость постепенно завладевала Стивом. Радостное удивление и чувство вины боролись в его душе. Он бормотал что-то невнятное, как обезумевший от счастья человек. Женя ждала его! Она хотела разделить с ним эту радость! Боль исказила лицо Стива.

— Ты не ошибаешься?

— Нет. — устало отозвалась она. — Я ношу твоего ребенка, Стив. Мне жаль, если такая новость не стоит того, чтобы ты пораньше пришел домой.

Наблюдая, как Люси делает салат, Карен говорила с Мэнди по телефону.

— Все это в порядке вещей. Я тоже растерялась бы, если бы мне предстояло стать бабушкой. Ты взволнована, только и всего. Никто не требует, чтобы ты из-за этого заперлась дома и начала вязать пинетки.

— Да, но мне казалось, что они все еще маленькие, поэтому эта новость стала для меня неожиданностью. Я думала, что это произойдет еще не скоро…

— Но что поделаешь, если это уже случилось? Постарайся взглянуть на все с положительной стороны. Тебе есть чем гордиться, Мэнд. В частности, Джейсоном и Джеммой, разве не так?

— Да, но это еще больше усложнит общение с Дженет.

— Мэнд! Выбрось все из головы. Порадуйся за сына, а в остальном чувствуй себя настолько молодой, насколько удается.

— Особенно после марафона, состоявшегося сегодня ночью! — рассмеялась Мэнди.

— Пожалуй, мне не хотелось бы вникать в подробности.

— Нет ! Послушай, Кар! Это может вернугь тебя на пугь истинный!

— Спасибо, мне хорошо и на том пути, который я выбрала!

— Да, но давай встретимся завтра вечером и выпьем по рюмочке?

— Я не хочу, чтобы ты меня совратила!

— Слишком поздно, дорогая!

— Мэнд прости, но я действительно не могу. Я обещала матери, что заеду.

— Дела получше?

— Нет, не особенно.

— Ладно… Но ты же знаешь, что Анна всегда готова помочь.

— Спасибо, Мэнд. Но я надеюсь на свои силы.

— Что ж, увидимся в следующую пятницу. Береги себя.

— Хорошо. Пока.

Карен повесила трубку, не желая тотчас идти в гостиную. Мэнди позвонила слишком быстро после их ссоры с Люси. Этот звонок отложил решение проблемы, но не снял ее.

Они познакомились с Люси шесть недель назад на вечеринке и договорились сходить в театр через неделю. Вскоре Карен оказалась в постели с Люси.

Эта ночь была самой странной в ее жизни, поскольку она никогда не проявляла своей нетрадиционной сексуальности ни к одной партнерше, кроме Крис. С ней все было легко, а теперь Карен смущалась. Когда раньше что-то пугало ее, Крис брала все в свои руки. С Люси все было иначе.

Люси была физически слабее, чем Карен, но претендовала на лидерство. Кроме того, она больше подходила под лесбийский стереотип, чем Крис и Карен, вместе взятые, — короткая стрижка, почти мужская одежда. Но когда дело доходило до секса, Люси уступала первенство, и это пугало Карен.

Внутренне подготовившись к предстоящей битве, Карен вошла в гостиную. Люси сидела на диване и смотрела телевизор.

— Это была Мэнди? — спросила Люси.

— Да. Сын собирается подарить ей внучку.

— Значит, ты идешь? — спросила Люси, лениво поворачивая к ней голову.

— Я уже…

— Послушай. Они мои друзья, и я хочу, чтобы ты с ними познакомилась.

— Я тоже этого хочу. Но я обещала матери.

Люси отвернулась и устало вздохнула.

— Не понимаю, чего ты ждешь от старика. Он не хочет даже разговаривать с тобой.

— Дело не в этом. Мать просила меня приехать. Кром того, он не сможет все время закрывать на это глаза.

— Нет? Так вот знай… ты проиграла! Но если мне придется отказаться от тебя… я это переживу!

— Делай как знаешь, — Карен опустила глаза. Она боялась произнести эти слова.

— Я всегда только так и делаю.

Карен понимала, что Люси провоцирует ее, но ей это не помогало. Она ощущала себя объектом безумия, точнее — ревности. Карен была уязвима с теми, с кем сталкивала ее судьба — сначала с Крис, теперь с Люси. Она знала, что это ужасно, но выхода не видела.

— Я иду спать, — раздраженно сказала Карен, Люси сидела на диване как ни в чем не бывало и с улыбкой смотрела на телеэкран. Карен поняла, что теряет в этот момент гораздо больше, чем их непродолжительные отношения.

Отдернув шторы, Сьюзи спустила в комнату утреннее солнце, подошла к колыбели и взяла на руки Натана.

— Здравствуй, красавец мой. Кто был хорошим мальчиком и проспал спокойно всю ночь?

Натан загугукал. Из-под одеяла вылез Джо и недовольно спросил:

— Который час?

По Сьюзи не ответила ему. Она продолжала говорить с сыном:

— У твоего бедного папочки болит головка, потому что он перепил вчера вечером. Он непослушный мальчик, поэтому ему так плохо.

— О, Сьюзи… дай мне передышку.

— Этот мистер Сквалыга опаздывает на работу.

— Опаздываю? — встрепенулся Джо. — Почему ты сразу не разбудила меня?

— Я только что это сделала.

— Но…

— Надо было завести будильник… или пить поменьше. Господи… сколько же ты выпил?

— Восемь…

— Восемь! — Сьюзи взглянула на Натана. — Много же сегодня заработает для нас наш папа!

Джо уже надел рубашку, достал из шкафа костюм и боролся с галстуком.

— Сегодня мы ждем важных клиентов из Гонконга. — Он натянул брюки.

— Отлично… — сказала Сьюзи Натану.

Он сморщил личико и раскричался.

— Может, ты его покормишь или что-нибудь еще? У меня голова раскалывается от его крика.

Сьюзи села на кровать и дала сыну грудь. Тот прилип к соску и стал жадно сосать. Она любовалась им, не замечая Джо который ходил по комнате и собирался на работу. Сьюзи вспоминала, как поднялась среди ночи к детской колыбельке и при свете луны увидела, что младенец причмокивает. Его маленькие пальчики то сжимались в кулачки, то разжимались. Он был так красив. Так совершенен.

Почувствовав руку Джо на своем плече, Сьюзи подставила ему шеку для поцелуя.

— Мне пора. Я уже опаздываю. До вечера. Постараюсь прийти пораньше, хорошо?

— Хорошо.

Когда хлопнула входная дверь, Сьюзи крепче прижала Натана к груди, наслаждаясь восхитительным запахом детского тельца. Интересно, Джо помнит о том, что они ночью занимались любовью? Он был слишком пьян. И все же иногда приятно ощутить крепость мужских объятий. Под конец Сьюзи даже стала получать удовольствие.

— У тебя очень озорной папочка, — улыбнулась она сыну. Натан удивленно поднял голову, и сосок, как пустышка, выпал у него изо рта. Сьюзи переложила сына на другую руку, а затем снова поднесла к груди. В холле зазвонил телефон.

— Оторвись на минутку, обжора. Дай маме подойти к телефону.

Сьюзи отняла Натана от груди и пошла с ним в холл.

— Алло?

— Сьюзи?

— Джен? Это ты?

— Да. Можно к тебе зайти?

— Конечно, но…

— Я буду через полчаса. Пока.

Сьюзи нахмурилась. Дженет объявилась впервые после рождения Натана. Она еще даже не видела его. Малыш приподнял головку и громко рыгнул.

— Хороший мальчик, — вымолвила Сьюзи и погладила сына по спине. Но думала она сейчас не о сыне, а о Дженет. Интересно, о чем она хочет говорить с ней?

Когда Анна вернулась в свой кабинет, четверо собравшихся одновременно подняли головы, надеясь по выражению ее лица угадать, как обстоят дела.

— Ну? — нетерпеливо поинтересовался ее художественный редактор Дес Арнот, когда Анна уселась за стол и, отложив макет журнала, начала перебирать пачку фотографий. — Что он думает?

— Он думает, что ты чертовски хорошо поработал, Десмонд, мой мальчик. Он выразился примерно так: лучший дизайн журнала в группе.

Дсс просиял, но трое его коллег нахмурились. Их тревожило неуместное хладнокровие Анны.

— А как насчет содержания? — спросил Жак Пирс. — Он не нашел его слишком эксцентричным?

— Эксцентричным? — переспросила Анна, отрываясь от фотографий, — С какой стати? Напротив, ему все очень понравилось. Он сказал, что в работе чувствуется творческий подход и тонкий вкус.

— Тогда что же ему не понравилось? — спросил Джейк Мозли. — Не мог же он все одобрить!

— Это верно. — Анна обвела взглядом коллег, — Ему не понравилось то, что мы вышли за пределы рекламного бюджета.

— Черт! — воскликнула Роуз Филд, отвечавшая за финансы.

— Вполне согласна с тобой, — улыбнулась ей Анна, — В итоге он согласился удвоить бюджет. Он хочет, чтобы выход журнала произвел настоящий фурор.

— Значит… — начал Жак.

— Именно так! — Анна обвела торжествующим взглядом свою команду, которую сколотила сама и которой по праву гордилась, — Он дает нам карт-бланш. Выход журнала — через два месяца. Сроки сжатые, но мы справимся!

Ее слова были встречены общим ликованием. Анна улыбнулась, хотя на душе у нее лежал камень. Сегодня утром она узнала, что у ее матери рак.

— Выходит, я могу разворачивать рекламную кампанию? — спросила Роуз.

— Да. Послушай, Жак, ты не мог бы оказать мне услугу?

— Разумеется, Какую именно?

— В эту субботу я должна присутствовать на одном приеме. Не пойдешь ли туда вместо меня? Я понимаю, что должна была предупредить тебя заранее. Но мне нужно съездить повидать мать.

— Конечно, — улыбнулся Жак, — Это отличный повод надеть новый смокинг! Как она? — добавил он тише после паузы.

— Не очень хорошо, — вздохнула Анна. — А…

Коллеги молча переглянулись, Дес решительно поднялся.

— Пожалуй, рассортирую новые снимки,

— Да, пора приниматься за работу. — кивнул Джейк.

— И мне тоже. — с поспешно сказала Роуз.

Минуты не прошло, а Анна уже осталась в кабинете одна. Она долгие годы считала мать симулянткой, объясняя постоянные жалобы той на здоровье ипохондрическим складом характера. Даже то, что мать прошла обследование в больнице, полностью не убедило Анну в обратном. Мать действительно в последнее время выглядела несколько слабой и усталой, но чего еще ждать от семидесятитрехлетней женщины? Эта страшная новость потрясла Анну, напомнив ей о том, что в жизни есть вещи куда более важные, чем издание журнала.

Доктора отпустили матери шесть месяцев жизни, но предупредили Анну, что конец может наступить и через шесть дней — такова природа этой болезни.

— Черт побери!

Анна поднялась и подошла к окну. Под ней было восемнадцать этажей, и из своего кабинета она видела пол-Лондона. Будь у нее под рукой карта, она без труда вычислила бы то место, где сейчас лежит мать. Наверху, в спальне, в той постели, где она рожала Анну, где давным-давно во сне умер ее муж и теперь настала ее очередь последовать за ним.

Эта мысль перечеркивала все. Анна не могла радоваться тому, что достигла успеха. Работа потеряла для нее смысл.

— Я верю в тебя, мам. — прошептала она.

Анна ни в чем не упрекала мать. Более того, чувствовала себя виноватой перед ней, потому что не понимала раньше какой сильной бывает боль, какими изматывающими — страдания. Она считала мать капризной старухой, и теперь реальность жестоко отомстила ей за это.

— Черт!

Впервые в жизни сегодня утром Анна задумалась о том что после смерти матери останется совсем одна на свете — единственный ребенок своих родителей, обреченный на одинокую смерть. И никто не согреет ее, умирающую, своим теплом!

Участь одинокой женщины.

Впрочем, нет. Дело не в том, что она одинока, а в том, что у нее нет детей. Именно эта мысль неотступно преследовала Анну все утро во время презентации журнала. Последние три месяца она почти не думала об этом — утешалась тем, что с нее довольно работы, — но себя не обманешь. Анна очень хотела ребенка. А теперь, когда мать умирала, это желание приобрело характер мании.

Она закрыла глаза, стараясь собраться с мыслями, потом повернулась и пошла в дамскую комнату. Анна толкнула дверь… и замерла с открытым ртом.

На тумбе возле раковины лежал спеленутый младенец, на полу возле него стояла сумка с салфетками и памперсами — и никаких признаков матери поблизости.

Анна шагнула к нему и вдруг заметила, что дверь одной из кабинок прикрыта не полностью, а внизу торчат ноги. Она подошла к ребенку и склонилась над ним, на вид младенцу было три-четыре недели, светлый пушок на голове, взгляд ясных синих глаз устремлен прямо на нее. Он был так красны, что у Анны захватило дух от восхищения.

За спиной у нее раздался шум льющейся в унитаз воды. Сердце Анны закологилось от страха. Имеет ли она право? А почему нет? Она ведь не причинит ребенку вреда.

Анна решительно, по с величайшей осторожностью взяла малыша на руки. К ее удивлению, он не испугался и не заплакал, только внимательно смотрел на нее своими круглыми глазами. Анна прижала его к груди и стала качать — она видела, как это делала Сьюзи. В этот момент она ощутила странную тяжесть внизу живота.

Анна вздрогнула и обернулась. Рядом с ней стояла мать ребенка. Без единого слова — лишь легкий румянец смущения вспыхнул на ее щеках — она забрала свое дитя у Анны. Анна хотела было что-то сказать, но не могла. Говорить о том, что малыш красивый? Но его мать и без того это знает.

Конечно, можно было спросить, что она делает с ребенок, в туалетной комнате ее редакции, но женщина с полным правом могла в ответ поинтересоваться, почему она трогает ее ребенка.

В копне концов Анна просто улыбнулась и вышла, позабыв о том, зачем приходила сюда. Но ощущение младенца на руках, невинный взгляд его голубых глаз потрясли ее так, что она забежала в кабинет, схватила пальто и бросилась к лифтам, стремясь поскорее убраться отсюда как можно дальше.

Сьюзи принесла на подносе все, что нужно для чая, села напротив Дженет и ободряюще улыбнулась.

— Я очень рада видеть тебя, Джен.

— Спасибо, — натянуто отозвалась та. — Как малыш?

— Сейчас спит. А вообще все в порядке.

— Хорошо. Я действительно очень рада. Правда, Сьюзи.

Сьюзи смущенно опустила глаза. Она не представляла, что будет испытывать такую неловкость в присутствии подруги. Обычно Сьюзи всегда с готовностью показывала Натана гостям, но теперь была рада, что он спит. Она потянулась к чайнику, чтобы чем-то занять руки, которые не знала, куда девать от волнения.

— А как твои дела, Джен?

— Отлично. Дело в том, что… я беременна.

— Джен! — Сьюзи от неожиданности чуть не выронила чайник. Взглянув на подругу, она увидела, что на ее лице сияет счастливая улыбка. Сьюзи обняла ее за плечи. — Господи, Джен, как здорово! Я так рада за тебя!

— Я тоже.

— И когда ты узнала?

— Вчера.

— Отлично! И какой у тебя срок?

— Точно не знаю, Меня направили на ультразвук.

— А твои уже знают?

— Еще нет.

— А как себя чувствует будущий папаша? Готова поклясться — вне себя от счастья!

Дженет опустила голову.

— Ты что, не сказала ему?

Дженет подняла глаза на Сьюзи и вдруг разрыдалась, Удивленная и смущенная Сьюзи обняла подругу, прижала ее голову к груди и стала укачивать, как младенца. Дженет почувствовала, что боль понемногу отступает. Когда она совсем успокоилась, Сьюзи спросила:

— Что случилось? Это из-за Стива?

Дженет проглотила горький комок, вставший поперек горла, потянулась за сумочкой, достала оттуда носовой платок и высморкалась.

— Джен?

— Этот мерзавец изменяет мне.

— Что?! — Лицо Сьюзи выразило искреннее недоумение. Невероятно! Стив? Даже такое предположение казалось ей нелепым. — Ты уверена?

Дженет вздрогнула и молча кивнула.

— Он вернулся домой поздно. — всхлипнула она. — Не позвонил. Сказал, что решил развеяться. Тогда я прямо спросила его.

— И что? — тревожно нахмурилась Сьюзи,

— Он сказал, что был с ней. С этой девицей с работы.

— Что значит «был»?

— Был! Что еще это может значить? — болезненно поморщилась Дженет. — Понимаешь, мы поссорились. Я обиделась на него и пошла в больницу на тест, не сказав ему ничего о том, что у меня пропущено два цикла…

— Он не знал об этом?

— Нет, — сокрушенно покачала головой Дженет. — Я решила, что лучше сначала пройти тест.

— О, Джен…

— Я все понимаю. Но мне не хотелось снова разочаровывать его. И я была не совсем уверена, что… — Она снова расплакалась.

Сьюзи опять прижала подругу к себе, Ее потрясла эта новость, потому что она всегда считала Стива самым порядочным парнем из всех, кого знала. И вот оказывается, что он изменил жене! Черт побери! Это похлеще, чем узнать, что Тони Блэр любит надевать нижнее белье Дженет Нигер!

— Не могу в это поверить, Джен. Может, ты ошибаешься?

— Но он сам признался!

— Ну, не знаю. Стив сказал, что был с ней, ходил с ней куда-то. Но не сказал же, что спал с ней?

Дженет молча уставилась на нее,

— Понимаешь, если они просто зашли куда-нибудь выпить… — продолжала Сьюзи. — Конечно, это свинство. Я бы кастрировала Джо, если бы узнала, что он отправился веселиться с другой женщиной, но это радикальная мера. Может, Стив пригласил ее выпить, они просто поговорили и…

— Вот это «и» мне и не нравится!

Эта фраза так напомнила Сьюзи прежнюю Дженет, что она рассмеялась.

— Ты должна прямо спросить его об этом.

— О чем?

— Спал ли он с ней.

— Не могу. — испуганно ответила Дженет.

— Почему?

— Он знает, о чем я думаю. — Она опустила голову. — И не пытается меня разубедить.

— Дженет! Во-первых, догадаться, о чем ты думаешь, невозможно. А во-вторых, лучше признайся себе в том, что не хочешь спрашивать его из-за своей чертовой гордости! Стив любит тебя, и ты это прекрасно знаешь.

— Да, это верно, — прошептала Дженет.

— Тогда дай ему шанс

— А что, если это правда?

— Тогда я одолжу тебе точильный камень!

Дженет взглянула на подругу и слабо улыбнулась. Но боль не отпускала ее. Она бросилась на шею к Сьюзи и тихо вымолвила:

— Я так рада, что пришла. Я очень скучала по тебе, Сью.

Мэнди не могла прийти в себя от новости Джейсона, потому позвонила на работу и сказалась больной. Однако оставаться дома было еще тяжелее. Она начала гладить белье, но вскоре оставила это занятие, надела пальто и вышла на улицу.

В «Сэнсбери» в этот час было не так многолюдно, как обычно. Мэнди медленно брела с тележкой вдоль прилавков, складывая в нее продукты — ей так мало их требовалось в последнее время, — и молила Бога о том, чтобы не встретить здесь случайно кого-нибудь из знакомых. Одна мысль о том, что все узнают про Джейсона, приводила ее в ужас. Она не перенесет шуточек подруг на эту тему!

Стоя в очереди в кассу, Мэнди беспокойно оглядывалась. Она понимала, что должна порадоваться за сына и Джемму, но не могла. Рождение ребенка меняло не только их жизнь, но и ее собственную. Мэнди только встала на ноги, достигла относительного благополучия и внутреннего равновесия после развода с Питом, а теперь у нее появилось такое чувство, буд-то приходится снова возвращаться на первую клетку и начинать игру сначала.

Она всегда была чьей-то дочерью, чьей-то женой, чьей-то матерью, и вот ей предстояло стать чьей-то бабушкой.

Расплатившись за покупки, Мэнди поспешила домой по Ливерпул-роуд. Когда она остановилась на перекрестке Клаудсли-плейс у светофора, парень в белой машине опустил стекло и окликнул ее.

— Мэнд?

— Пит? — удивилась она.

— Садись, я тебя подвезу.

Мэнди села вперед и поставила сумку на пол.

— У тебя новая машина? — спросила она, захлопнув дверцу.

— Нет. Я одолжил ее у Барри на один день. — Пит взглянул на нее. — Ну? Полагаю, тебе он тоже позвонил.

— Кто?

— Не притворяйся. Сама знаешь кто. Джсйсон.

— А…

— Что значит «а… »?

Мэнди отвернулась. Ей не хотелось говорить о том, в каком состоянии она находится с тех пор, как узнала эту новость. Но Пит, казалось, не замечал, как она удручена.

— По-моему, это здорово. Из Джеммы получится отличная мать. Да и Джейсону это пойдет на пользу. Пора ему узнать, что такое ответственность.

Поскольку Мэнди молчала, Пит взглянул на нее и нахмурился.

— Ты в порядке?

Она пожала плечами.

— Не волнуйся, они справятся. У них все будет хорошо.

—Я знаю.

— Тогда в чем дело?

Мэнди покачала головой.

— Хочешь поговорить об этом?

Она снова пожала плечами.

Пит посмотрел в зеркало заднего вида, притормозил и свернул на обочину.

— Ну, выкладывай. В чем дело?