Раппальский договор открывает период нормальных дипломатических отношений с капиталистическим миром. 1924 - год «признания» советской республики: начала Великобритания в феврале, затем последовали Италия, Норвегия, Австрия, Греция, Швеция, Китай, Дания, в октябре - Франция. Но советская внешняя политика носит двухэтажный характер: традиционные дипломатические отношения - лишь один из ее этажей. Второй этаж - в 20-е годы не менее важный, чем первый - деятельность Коминтерна: после краха надежд на революцию в Германии главной задачей коммунистических партий становится выполнение внешнеполитических задач советской республики. В конце 1924 года представители «рабочей оппозиции» С. Медведев и А. Шляпников в открытом письме Бакинскому рабочему писали, что вся деятельность Коминтерна свелась «к насаждению материально-немощных «коммунистических» секций и к содержанию их за счет того достояния российских рабочих масс, за которое они платили своей кровью и жертвами, но которые они для себя использовать не могут при современных условиях; на деле создаются оравы мелкобуржуазной челяди, поддерживаемые русским золотом…»33 Если можно согласиться с тем, что «коммунистические секции» жили за счет «русского золота», трудно согласиться с тем, что к получению «русского золота» сводилась вся их деятельность. «Коммунистические секции» слепо выполняют все приказы, приходящие из Москвы, в случае недовольства малопослушными руководителями, они немедленно заменяются послушными. Кроме того, иностранные компартии создают вокруг себя облако прокоммунистических, тайно или явно сочувствующих массовых организаций, обществ, клубов. Организующих, мобилизующих мировое общественное мнение на защиту Советского Союза. Немецкий коммунист Вилли Мюнценберг - организатор и руководитель МОПРа, Лиги борьбы с империализмом, прокоммунистического, то есть просоветского
      [221/222]
      журнально-газетного концерна в Германии, всемирных кампаний в защиту жертв капитализма (немецкого анархиста Макса Гельца, венгерского коммуниста Матиаса Ракоши, американских анархистов Сакко и Ванцети) - станет учителем новых методов пропаганды.
      Нередко оба «этажа» советской внешней политики работали вместе и трудно разделить, где кончается один и где начинается другой. Вальтер Кривицкий, руководитель советской военно-разведывательной сети в Западной Европе, отказавшийся в 1937 году вернуться в Москву, где, как он твердо знал, его ждал расстрел, вспоминает в своих мемуарах: в 1923 году, когда французы оккупировали Рур, советское правительство ждало с минуты на минуту революции. Кривицкий и пять других офицеров направляются в Германию для создания в коммунистической партии ядра будущей германской Красной армии, ядра будущей германской ЧК, специальных отрядов по разложению - их задачей была подрывная деятельность в рядах армии и рейхсвера.34 Осенью 1924 года положение в Германии стабилизировалось, но председатель Коминтерна Зиновьев заявляет, что революционная ситуация возникла в Эстонии. Начальник Разведовательного управления Красной армии Берзин получает приказ от Зиновьева поддержать революцию в Эстонии: 60 офицеров немедленно направляется в Эстонию. 1 декабря 1924 года в Ревеле вспыхивает «революция». Советские агенты и местные коммунисты не получают никакой поддержки от населения - путч заканчивается кровавой баней.35
      Осенью 1927 года Сталин, который к этому времени сам руководил Коминтерном, обидевшись на упреки троцкистов, обвинявших его в предательстве мировой революции, решил, что революционная ситуация возникла в Китае. Сталин посылает в Кантон немецкого коммуниста Гейнца Неймана и советского коммуниста Бессо Ломинадзе. Агенты Сталина поднимают в декабре 1927 года восстание в Кантоне, которое немедленно подавляется. В Ревеле было расстреляно более 150 человек. В Кантоне было казнено более 5 тысяч человек.
      Нераздельность традиционной дипломатической и новаторской коминтерновской деятельности выражалась даже в том, что нередко советские дипломатические представительства за границей были одновременно центрами Коминтерна. Г. С. Агабеков, видный сотрудник ОГПУ, резидент на Ближнем Востоке, рассказывал, что «в 1926 г. советское консульство в Мешеде /Персия/ являлось одновременно представителем Третьего Интернационала, точно так же, как в 1924-25 гг. полномочный представитель СССР в Афганистане Старк одновременно являлся тайным представителем Коминтерна
      [222/223]
      в Афганистане и северных провинциях Индии».36
      В 20-е годы Советский Союз сосредотачивал свое внимание на трех странах. Они главные объекты советской внешней политики: Германия, Англия, Китай.
      Отличные отношения с Германией развивались в области традиционной дипломатии, одновременно поддерживалась Коммунистическая партия Германии, и не переставали развиваться и крепнуть отношения «третьего этажа» - экономические. Экономические отношения не ограничивались торговлей, они охватывали также всестороннюю техническую и технологическую помощь Германии советской республике. Более 2 тысяч немецких инженеров и техников прибывают в Советский Союз после подписания Раппальского договора.37 Они активно содействуют восстановлению советской промышленности. Особую главу составляло германо-советское сотрудничество. Версальский договор запретил 100-тысячному германскому рейхсверу иметь современное вооружение, в частности, авиацию, танки. В середине 1923 года «Юнкере» получает возможность строить самолеты в Филях, под Москвой. В 1924 году в Липецке открывается тренировочный центр для немецких летчиков. Русские и немецкие химики совместно испытывают отравляющие вещества. Крупп строит артиллерийские заводы в советской Средней Азии.38 Проникавшие в свое время в печать сведения о германо-советском сотрудничестве в военной области, опровергаемые и советской, и германской сторонами, были полностью подтверждены документами, найденными в германских архивах после Второй мировой войны. Снова возникает вопрос: какая сторона выиграла в процессе советско-германского военного сотрудничества? Генерал фон Сект мог создавать рейхсвер, обходя Версальский договор, мог вооружать его новейшим оружием, которое строилось и испытывалось на советской территории. Красная армия также, несомненно, получала пользу: военные проходили стажировку в Германии, промышленность получала новую технологию. Поскольку, однако, Сталин истребил всех офицеров и генералов, побывавших в Германии или встречавшихся с немецкими офицерами, можно сказать, что пользу получила только немецкая сторона.
      Американский историк высказывает вполне обоснованное предположение, что включение немецких инженеров в число обвиняемых во время Шахтинского процесса, было связано с тем, что к концу 1927 года немецкая техническая помощь приобрела доминирующий характер, что число немецких инженеров и техников выросло слишком сильно. Решено было дать им урок. По Шахтинскому делу было привлечено к ответственности 3 немецких инженера, но арестовано
      [223/224]
      было в этот момент - 32. Само число арестованных дает представление об их значительной численности. После Шахтинского процесса советское правительство обращается за технической помощью к американцам: в середине 1929 года Советский Союз имел технические соглашения с 27 германскими фирмами и с 15 американскими. В конце 1929 года уже 40 американских фирм сотрудничало с СССР.39
      После признания Советского Союза Великобританией англо-советские отношения нормализируются, но Москва рассматривает Англию, как основного противника прежде всего в Азии (Афганистан, Китай). Советский Союз пытается использовать приход к власти лейбористов - впервые в истории Англии лейбористы побеждают на выборах и признают Советский Союз - для того, чтобы превратить коммунистическую партию в массовую организацию, чтобы проникнуть в профсоюзы. В том же 1924 году лейбористы терпят поражение на выборах. Одной из главных причин поражения Рабочей партии было так называемое «Письмо Зиновьева». Английская печать опубликовала «тайное письмо Зиновьева» - директиву английским коммунистам. Спор о том, было ли письмо подлинным или фальшивкой, идет до сих пор. Но даже если письмо было фальшивкой, в нем нет ничего, чего бы Зиновьев не мог написать. Директива особенно возмутившая английское общественное мнение - вести подрывную работу в армии - входила в число 21 условия, принятие которых было обязательно для всех коммунистических партий. Во время всеобщей забастовки 1926 года в Советском Союзе проводится сбор средств в пользу английских забастовщиков. Создается Англо-русский профсоюзный комитет.
      Договор, подписанный в 1924 году с Китаем, предусматривал сохранение за Советским Союзом прав на КВЖД40 и фактический протекторат над Внешней Монголией, которая объявляет себя Народной Республикой. Одновременно Советский Союз оказывает активную помощь национальной партии Гоминдан, руководимой Сун Ятсеном. В Китае работают советские военные советники, возглавляемые Галеном - В. Блюхером. Небольшая коммунистическая партия, действуя по указаниям Москвы, становится частью Гоминдана. Политика в Китае становится одной из главных тем спора между Сталиным и Троцким. Троцкий настаивает на необходимости разжигания революционной борьбы в Китае, опираясь на компартий Сталин выступает за политику поддержки Гоминдана и, возглавившего партию после смерти Сун Ятсена, Чан Кай-ши. Сталин и Бухарин считают, что Гоминдан играет «объективно прогрессивную роль». Чан Кай-ши сотрудничает с Москвой, но не хочет иметь в своей
      [224/225]
      партии коммунистов. В 1926 году их исключают из Гоминдала, арестовывают. В апреле 1927 года Чан Кай-ши организует резню коммунистов в Шанхае. Вскоре после этого Сталин, желая себя реабилитировать, посылает Неймана и Ломинадзе в Кантон. Неудачу кантонского восстания он назовет «победоносным арьергардным боем».
      Внешняя политика Советского Союза в этот период определяется тремя главными принципами: Советский Союз - важнейший фактор мировой революции, его укрепление равнозначно с укреплением мирового революционного движения, ради интересов Советского Союза можно жертвовать революциями, коммунистическими партиями в других странах; конфликт между Советским Союзом и капиталистическими странами неизбежен рано или поздно, революционное движение в капиталистических странах - резервная сила, которая поможет Москве; характер капиталистических стран таков, что ведение против них подрывной революционной деятельности не исключает возможности вести с ними нормальные дипломатические и торговые отношения.
      Полный объем западной экономической и технической помощи Советскому Союзу не будет известен, пока не откроются советские архивы. Западные фирмы, сотрудничавшие с Москвой, скрывали информацию почти так же тщательно, как и их советские партнеры. Тем не менее, на основании немецких и американских архивов американский историк Сеттон пришел к выводу, что 95% советских промышленных предприятий получали западную помощь в форме машин, технологии, прямой технической помощи.41 Советский Союз умело использовал конкуренцию между капиталистическими фирмами. «В области технической помощи, - писала Экономическая жизнь, - мы не придерживаемся ни английской, ни немецкой, ни американской ориентации. Мы придерживаемся советской ориентации… Когда нам нужно модернизировать нефтяную, автомобильную и тракторную промышленность, мы обращаемся к Америке, ибо США - ведущая страна в этих отраслях. Когда речь идет о химии, мы обращаемся к Германии…»42 Экономическая жизнь пишет об одинаковых возможностях обращения за помощью к Германии, Англии и США, хотя Германия и Англия «признали» СССР и имели дипломатические отношения, а «признание» США пришло лишь в 1933 году. Капиталистические фирмы, ожесточенно конкурируя друг с другом, спешили предложить свои услуги: приобретали концессии, поставляли новейшее оборудование, новейшую технологию, посылали инженеров и техников, принимали советских стажеров (320 советских инженеров проходило стаж на западных предприятиях в
      [225/226]
      1925-26 годах, более 400 - в 1927-8, более 500 - в 1928-29).
      Миф о «блокаде», «экономической изоляции», «враждебном отношении» капиталистических «акул» к «родине социализма» разлетается вдребезги при знакомстве с фактами. Только помощь Запада позволила советской власти осуществить быстрое восстановление экономики страны в 20-е годы: транспорта, всех видов промышленности, добычи полезных ископаемых. Помощь эта давалась, несмотря на политику советского государства, чинившего всевозможные препятствия капиталистическим фирмам, ликвидировавшего концессии, едва лишь западное оборудование и технология осваивались советскими специалистами. Никогда еще не сталкивавшиеся с таким могучим партнером, как государство, обладающее монополией на жизнь в стране, и гонимые жаждой прибыли, капиталистические фирмы всегда были в позиции слабости. Наряду с Коминтерном и прокоммунистическими организациями, жаждущие прибыли капиталисты были организаторами общественного мнения в пользу Советского Союза. Когда одна из крупнейших в мире нефтяных компаний «Стандарт ойл» решила построить по советскому заказу в Батуми нефтеперегонный завод, в Советский Союз был послан виднейший специалист по рекламе: «Стандарт ойл» хотела убедить американскую общественность в том, что страна социализма - государство как все другие. «Я слышал, - начинает свой рассказ о короткой прогулке по Советскому Союзу специалист по рекламе, - что русское правительство, коммунистическая партия и Коммунистический интернационал организовали заговор против человечества, прежде всего капиталистического человечества. Мне было очень интересно увидеть самому как выглядит этот заговор и как он функционирует». Не зная ни слова по-русски, через несколько дней представитель Рокфеллера все понял: русские (он говорит все время о русских, не о советских) - о'кей! Поэтому США должны признать Советский Союз и дать ему кредиты.43
      Важную роль в развитии советско-капиталистических отношений сыграла деятельность иностранцев, игравших роль «живца». В первую очередь, следует назвать Арманда Гаммера. Сын доктора Юлиуса Гаммера, одного из основателей американской коммунистической партии, молодой доктор Арманд Гаммер приезжает в 1921 году в Москву с рекомендацией неофициального советского торгового представителя в США Мартенса. А. Гаммер привозит с собой вагон медикаментов в подарок советскому правительству. Он встречается с Лениным. Ленин проникается симпатией к молодому предприимчивому американцу, сыну коммуниста: свидетельствует об этом фотография, которую вождь мирового пролетариата дарит
      [226/227]
      ему с надписью: «Товарищу Арманду Гаммеру от Вл. Ульянова (Ленина). 10.11.1921» (надпись по-английски). Но кроме фотографии Ленин дает американцу совет: взять в концессию Алапаевские асбестовые рудники - и лично организует немедленное оформление этой концессии (обычно это могло тянуться месяцами). А. Гаммер не ограничивается первым миллионом, который дает ему асбестовая концессия. До 1930 года он живет - вместе с многочисленной семьей: жена, мать, братья, дядя - в Москве. О московском жилищном кризисе написаны сотни страниц, лучшие из них принадлежат Михаилу Булгакову. А. Гаммер снимает в Москве дом в 24 комнаты и превращает его в неофициальное представительство США. Он берет в концессию производство карандашей и перьев: в 1926 году его фабрика выпускает 100 млн. карандашей и приносит фабриканту огромные доходы. Он их использует для скупки русских произведений искусства. В отличие от всех других концессионеров А. Гаммер имеет возможность обращать свои доходы в доллары. Пример его действует заразительно. А. Гаммер посредничает при заключении договора между советским правительством и ярым врагом коммунистов - Генри Фордом. «Американская объединенная компания» - 50% капитала А. Гаммера и 50% советского правительства - ведет дела «трех дюжин американских фирм», торгующих с Советским Союзом.44 Феноменальные успехи д-ра Арманда Гаммера, заработавшего в СССР миллионы, не могли не соблазнять капиталистов.
      Убедительным свидетельством отсутствия «агрессивных капиталистических планов» был тот факт, что Красная армия, насчитывавшая в 1929 году 1,2 млн. человек, была оснащена русским довоенным и иностранным оружием. Советская промышленность не была еще в состоянии производить необходимое вооружение, его поставляют немцы, англичане, американцы, французы: тяжелые пулеметы - «Максим» и «Кольт», легкие - «Браунинг» и «Льюис»; артиллерию - наряду с русской 76-дюймовкой, английская гаубица; танки - «Рено», сооружаемые в Филях с немецкой помощью и т. д.
      Первый пятилетний план стал реальностью, начал выполняться лишь после того, как были подписаны контракты на строительство и техническую помощь с западными фирмами.
      Успехи внешней политики на «третьем этаже» - экономическом, впрочем, успехи скрываемые, отрицаемые, не мешают «поискам конфликтов» на первых двух этажах. Кризис в англо-советских отношениях, вызванный вмешательством советских профсоюзов, «независимых от государства», как говорилось в ноте наркоминдела, в английские дела во время всеобщей забастовки 1926 года, привел, после налета лондонской полиции на советское торговое представительство,