М. Я. Геллер

Историки справедливо отмечают, что Нестор, монах Киево-Печерского монастыря, составил «Повесть» в 1112 г., т.е. через полтораста лет после описанных событий, что было затем еще две редакции, переделанные, дополненные, поправленные. Легко обнаруживаются хронологические несуразности. Тем не менее, отсутствие других источников не позволяет отвергнуть летопись Нестора. Остается, правда, возможность анализировать, интерпретировать, спорить и опровергать «Повесть» в зависимости от взглядов историка и нужд времени.
      Основатель династии - Рюрик - персонаж мифический: о реальной его деятельности ничего достоверно неизвестно. Олег - первый достоверный персонаж русской истории. Его существование и его поступки подтверждаются византийскими источниками. Имперские историки зарегистрировали появление у стен Константинополя варяжских кораблей в 860 г. Но это был анонимный враг. В 907 г. Олег, оставив в Киеве Игоря, «пошел на греков». Он собрал огромную рать - летопись перечисляет имена 12 племен, участвовавших в походе, не считая варягов. «На конях и в кораблях» Олег отправился на завоевание Константинополя.
      [23/24]
      Представление о размерах его армии дают цифры: 2 тыс. кораблей, на каждом корабле по «сорок мужей». Древние источники, как правило, невероятно преувеличивали численность войск, участвовавших в походах и воинах. Свидетельством силы армии Олега были успехи в окрестностях города, разоренного русскими. «Повесть» описывает, как воевал Олег, «…много греков убил в окрестностях города, и разбил множество палат, и церкви пожег. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других мучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают врагам».
      Силу Олега подтверждает поведение византийцев: напуганные нашествием русских, они обещали заплатить дань, какую захочет князь. Был подписан первый русский международный договор: заключен мир (подтвержденный в 911 г.), дававший русским право беспошлинной торговли в столице империи, им выделено место в предместье города, стороны договорились о порядке урегулирования конфликтов, обмена и выкупа пленных, возвращения беглых рабов и преступников и т.п.
      Отсутствие в византийских источниках упоминаний о походах Олега побудило некоторых историков усомниться в подлинности факта, описанного в «Повести». В 1938 г. автор «Истории древней русской литературы» проф. Гудзий предположил, что «рассказ о победоносной войне русского князя» был поэтическим вымыслом15. Монументальная «История Византии», вышедшая в Москве в 1967 г., считает, что после находки у арабских авторов упоминаний о походе Олега в его подлинности «едва ли можно сомневаться»16.
      Летопись регистрирует смерть Олега, которого называли Вещим, в 912 г., после 33 лет правления, в том числе 30 - в Киеве. Княжество перешло в руки сына Рюрика - Игоря. Он продолжает политику Олега, вырубая мечом свои владения. Георгий Вернадский говорит о «военно-разбойничьей деятельности Игоря»17. Можно говорить о логичном поведении князя, расширявшего границы своего государства. Олег сделал его осью торговый путь от Новгорода до Киева, с Ладожского озера до подходов с Черному морю. Походы на левый берег Днепра (против северян и радимичей) и на правый (против древлян) должны были обеспечить фланги Киевской Руси. Целью военных экспедиций не был захват земли: территория имела несравненно меньшее
      15 Гудзий Н.К. История древней русской литературы: Учеб. для вузов. М" 1938. С. 125.
      116 История Византии. Т. 2. С. 230,
      17 Вернадский Г.В. Указ. соч. С. 391.
      [24/25]
      значение, чем населявшие ее жители, с которых взималась дань, которых забирали в рабство.
      Игорь расширяет размах набегов. В 912-913 гг. возглавляет поход на западное и южное побережье Каспийского моря. Русская дружина, явившаяся на 500 кораблях, разграбила Гилян, Табаристан, Ширван, набрала много добычи. На обратном пути она встретила мусульманскую гвардию хазарского кагана и была разгромлена. Это не остановило Игоря. Может быть, задержало на некоторое время, необходимое для восстановления военной силы. Летопись отмечает в 916 г. появление печенегов: «Придоша печенеги первое на русскую землю». Более ста лет этот народ тюркского происхождения будет господствовать в южных степях. Киевский князь заключает с ними мир, а затем привлекает в союзники, когда начинает набеги на Византию. В 941 г. легкие ладьи Игоря были встречены у входа в Босфор греческими кораблями, которые использовали могучее и таинственное оружие - «греческий огонь». Арнольд Тойнби назвал эту горючую смесь напалмом. И снова Игоря не останавливает поражение - в 943- 944 гг. он нападает, как 30 лет назад, на Каспийское побережье и Закавказье, а в 944 г. предпринимает новый поход на Византию. Императорские послы, встретив русскую армию на Дунае, убеждают заключить мирный договор. Менее благоприятный, чем договор 911 г., он, тем не менее, оставлял киевлянам определенные торговые привилегии, взамен за обязательство помогать Византии в защите ее крымских колоний. Несмотря на переменный успех походов Игоря, их несомненным результатом было включение Киевской Руси в сферу византийской политики. Об этом, в частности, свидетельствовал зарегистрированный византийскими авторами факт: среди дружинников, скреплявших договор 944 г., была группа, принесшая клятву в константинопольской церкви св. Ильи. «Повесть временных лет» сообщает, что Олег и его воины «клялись по закону русскому», т.е. языческому - «клялись своим оружием и Перуном, их богом, и Волосом, богом скота», За 35 лет, истекших между договорами, христианство пришло в Киевскую Русь, хотя население в своем подавляющем большинстве оставалось языческим.
      В год мирного договора с Византией, едва вернувшись из похода, Игорь отправился собирать дань с древлян. Константин Багрянородный описывает в книге «О народах» (середина X в.) порядок сбора налогов с покоренных славянских племен киевским князем. В ноябре князь с дружиной отправлялся в поход за данью и собирал ее до апреля. Когда Днепр освобождался от льда, можно было вернуться с добычей в Киев. История, которую рассказывает летопись Нестора, была, видимо, случаем неорди-
      [25/26]
      парным, ибо сохранилась в памяти современников. В 945 г., повествует летописец, дружина Игоря сказала князю, что дружина его наместника в древлянской земле воеводы Свенсльда живет лучше, чем княжеская. Дружинники предложили Игорю вернуться к древлянам, уже заплатившим дань, и собрать ее еще раз. Игорь согласился, древлян обобрали второй раз, причем, как сообщает Нестор, «творили насилие над ними (т.е. над древлянами)». Не удовлетворившись этим, Игорь, отпустив дружину домой, с небольшим числом воинов вернулся, чтобы взять дань в третий раз. На этот раз древляне не выдержали. Решив, что «если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его», они вышли из своего города Искоростеня «против Игоря и убили его и дружину его».
      Историки по-разному объясняли поведение князя Игоря - его жестокостью и беспощадностью, мятежным характером древлян, самоуверенностью, побудившей вернуться собирать дань в третий раз лишь с несколькими воинами. Лев Гумилев, не имея документальных оснований, опираясь на «внутреннее чувство», видит в гибели Игоря «влияние хазарского царя Иосифа». Вассал хазарского кагана, киевский князь, по мнению современного русского историка, научился «чисто еврейской постановке вопроса, где не учитываются чужие эмоции»18.
      Власть в Киеве после смерти Игоря перешла в руки его вдовы Ольги. «Повесть временных лет» чрезвычайно живописно рассказывает о жестокой мести киевской княгини убийцам ее мужа. Неутомимо и хитроумно четырежды наказывала она древлян, завершив мщение разрушением города Искоростеня: «взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а других людей убила, третьих отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань».
      Правление Ольги, которое продолжалось примерно 17 лет, было временем «мирной передышки». Летопись не пишет о походах, подобных тем, какие не переставал совершать Игорь, зато сообщает об административной деятельности княгини, в частности, о реформе порядка взимания налогов. Зимние экспедиции князя за данью она заменила системой «погостов», контор по сбору налогов.
      В 954-955 гг. Ольга обратилась в христианство. Летопись сообщает, что это произошло в Константинополе, но ряд историков считает, что княгиня приняла крещение в Киеве. Несомненно - это подтверждается греческими источниками, - что в 957 г. она посетила Константинополь, где была принята императором.
      18 Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. С. 203.
      [26/27]
      Константин Багрянородный в «Придворном уставе» подробно описал прием в Большом дворце, который он устроил для гостьи. Это был торжественный, но не перворазрядный прием, чем Ольга осталась недовольна. Византия считала, что крещение правителя делает его страну автоматически вассалом империи. Желая подчеркнуть свою независимость, Ольга посылает в 959 г. послов к германскому королю Оттону I (некоторые немецкие источники подчеркивают, что они были посланы лично княгиней) с просьбой прислать епископа. Король не торопился, дело затягивалось. Наконец, на Русь был послан Адальберт Трирский, монах монастыря Св. Максимина. Его поведение и недоброжелательный прием, оказанный королевскому посланнику князем Святославом, который уже сидел на престоле, сделали свое: миссия закончилась полной неудачей - Адальберт спасся и доехал до дому, многие его спутники погибли в дороге. Римская церковь не сумела воспользоваться шансом, который дала ей княгиня Ольга, не сознававшая, видимо, что христианство уже прочно расколото.
      Княгиня Ольга передала сыну Святославу - впервые русский князь носил славянское имя - набравшую сил страну. С видимым удовольствием - несмотря на то, что Святослав отказался креститься и остался язычником, живописует его летописец. Он рассказывает о легкой, как у барса, походке, простой одежде, неприхотливой, такой же, как у воинов, еде («не варил мяса, но тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так и ел»). Необыкновенно активный, энергичный, смелый, соблюдавший рыцарские правила (он предупреждал врагов - иду на вы!), сын и Игоря и Ольги был типичным вождем викингов, обладавшим талантами полководца - строителя империи. Василий Ключевский называет его «шальной варяг». Георгий Вернадский, видевший русскую историю, как процесс развития народа в Евразии, считал, что Святослав Игоревич гениально понял связь народа, которым он правил, и места, в смысле географического пространства, в котором предстояло развиваться.
      «Войны многи творяше», - говорит летопись о Святославе. И действительно: восемь лет княжения были заполнены военными походами. Первые удары киевский князь направляет против хазар. С ними воевали Олег и Игорь. Но ограничивались набегами на могучую державу, приносившими, в случае победы, богатую добычу. Святослав начинает войну. В 964 г. он приходит на Оку и покоряет вятичей, плативших дань хазарам. В следующий год, спустившись по Оке и Волге на ладьях, дружина Святослава захватывает и разрушает главные города хазар Итиль и Саркел (Белая Вежа). Хазарскому каганату был нанесен сокрушительный удар: нижняя Волга становилась добычей киевского князя.
      [27/28]
      Разгромив Волжскую Булгарию, Святослав отправляется в новый поход - на Дунай. Приглашение, сопровождаемое 15 кентинариями золота, приходит из Византии. Император Никифор Фока решил перестать платить дань болгарам; как предписывал договор 927 г. Набег русской дружины должен был продемонстрировать дунайским болгарам их уязвимость. По мнению Льва Гумилева, язычник Святослав чувствовал себя скверно в Киеве, где правила его мать христианка Ольга, заменяя постоянно отсутствовавшего на войнах сына. Христианское окружения княгини было также довольно, удаляя из столицы беспокойного воина. Поход Святослава закончился блестящим успехом: он разбил болгар, занял их города, в том числе Переяславец на Дунае.
      Пока русская дружина побеждала болгар, печенеги, возможно побуждаемые Византией, обеспокоенной победами Святослава, окружили Киев. Клязь спешно бросился на выручку своей столицы, но услышал от горожан после разгрома печенегов: «Ты ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул. А нас едва не взяли печенеги, и мать твою, и детей твоих». В 969 г., продолжает летопись, Святослав объявил неожиданное решение: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае - там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли - золото, паволоки (шелк), вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха, воск, и мед, и рабы». Ольга, уже больная, просит сына повременить до ее смерти.
      В 970 г. князь делит свои владения между сыновьями: старший, Ярополк, - получает Киев, средний, Олег, - землю древлян, младшего, Владимира, приглашают на княжение новгородцы. Святослав возвращается в Переяславец. Владея уже северовосточной Болгарией, он, перейдя Балканы, вторгается во Фракию. Передовой отряд его дружины терпит поражение на пути к византийской столице у города Аркадиополь. Святослав отходит за Балканы.
      В декабре 969 г. очередной переворот в Константинополе, очередное убийство императора - Никифора Фоки - приводит на престол Иоанна Цимисхия, одного из талантливейших полководцев X в. Весной 971 г. Цимисхий начинает кампанию против Святослава. Поощряемые византийцами болгары восстают против русских завоевателей. Киевская дружина запирается в Доростоле, отчаянно отбивая атаки войск Цимисхия. Осажденный на суше и Дунае, Святослав соглашается уйти из Болгарии за свободный пропуск его воинов. Весной 972 г. у днепровских порогов князь попадает в засаду к печенегам и гибнет. По преданию,
      [28/29]
      печенежский князь Куря сделал из черепа Святослава чашу, оковал ее серебром и пил из нее.
      Византийский историк Лев Диакон изложил события 959-978 гг., оставил единственный детальный портрет князя-воина, каким его увидели византийцы на берегу Дуная, когда состоялась встреча между Святославом, командующим осажденным гарнизоном, и императором Иоанном Цимисхием.
      Император на коне, в золотых доспехах, во главе процессии всадников, блиставших золотом и оружием, подъехал к самому берегу реки. Святослав подплыл на ладье, в которой греб вместе с воинами. Выглядел он так: «Среднего роста, не очень высокий, не очень низкий; брови у него густые, а глаза серо-голубые, нос курносый, подбородок бритый, но на верхней губе густые, пушистые усы. Голова бритая наголо, оставлен только длинный чуб, знак благородного рода. Шея массивная, широкая грудь, хорошо сложенный, но выглядел он крутым и свирепым. В ухе висела серьга, украшенная красным гранатом между двумя жемчужинами. Его белое платье отличалось от одежды других гребцов только чистотой. Он коротко поговорил с императором о мирном договоре, сидя на корме ладьи, а потом отплыл».
      Восьмилетнее, недолгое, по сравнению с предшественниками, правление Святослава оставило заметный след в русской истории, хотя значение военной деятельности самого скандинавского по духу и виду киевского князя потомки расценивают по-разному. Можно выделить три основных точки зрения историков. Первая - принятая большинством исследователей. По их мнению, разгром хазарского каганата был чреват многими неприятными последствиями для Киевской Руси. Василий Ключевский, считавший, что хазарская власть оберегала русских купцов на востоке, замечает: ослабление Хазарии позволило «варварам» прорваться на Запад за Дон и «засорить дотоле чистые степные дороги днепровских славян»19. Рене Груссе того же мнения: «Византийцы плохо рассчитали, помогая русским разгромить этих цивилизованных турок, самых старых и самых верных союзников империи. Вместо хазар новые дикие орды захватили верховенство в черноморских степях»20. М. Артамонов, В. Мавродин21 также считают, что непродуманные действия Святослава разрушили защитный барьер, прикрывавший урало-каспийскую щелину -
      199 Ключевский В. Указ. соч. Т. 2. С. 152-158.
      20 Grousset Rene. L'Empire des Steppes. Attila, Gengis-Khan, Tamerlan. Paris, 1969. P. 238.
      21 Артамонов М. Очерки древнейшей истории хазар. Л., 1936; Мавродин В. Образование древнерусского государства. Л., 1945.
      [29/30]
      проход из Азии в Европу. Границы Киевского княжества оказались открытыми для непрерывных нападений печенегов и половцев: борьба с ними истощила силы Руси.
      Второй взгляд представляет Г. Вернадский22. Он обнаруживает в деятельности Святослава политической план широкого размаха. Захватом дунайских болгар, - пишет историк, - киевский князь становился преемником кочевых императоров. В этот момент его империя - географически - достигала большего протяжения, чем империя авар потому, что в руках Святослава был не только нижний Дунай, но и нижняя Волга (или обратно: не только Волга, но и Дунай). Ее можно сравнить только с империей гуннов (IV-V вв.), которая не обладала Киевом и Новгородом, входившими во владения Святослава. Г. Вернадский считает, что, разгромив хазар, Святослав принял титул их государя - каган. Этот титул носили его преемники - Владимир Великий и Ярослав Мудрый.
      Точка зрения историка Евразии заслуживает интереса, ибо, не имея возможности, в связи со скудностью источников, окончательно решить вопрос - действовал Святослав безрассудно или по плану, мы имеем все основания утверждать, что границы его империи были эскизом будущей российской империи: Волга, Днепр, Дунай - вошли в ее пределы.
      Изложенные выше две точки зрения на последствия стратегии Святослава можно назвать геополитическими. Взгляд Льва Гумилева, наиболее современный, из конца XX в., следует назвать идеологическим. Исследователь степи и древней Руси исходит из тезиса, лаконично изложенного в формуле: «Хазария - злой гений Древней Руси IX-X вв.»23 Следовательно, делает вывод Л. Гумилев: «Грандиозная победа Святослава спасла Клев и Русскую землю…»24. Имманентное зло Хазарии - в еврейской религии ее правящего сословия. Следовательно, продолжает рассуждать Л. Гумилев: «гибель иудейской общины Итиля дала свободу хазарам и всем окружающим народам»25. Он добавляет: «Иудаизм на Волге исчез без следа, уступив место исламу»26.
      Еврейская религия, вредная по своей сути, была, с точки зрения современного русского историка, чревата и другой опасностью - близостью с Западом, связями с католицизмом,
      22 Вернадский Г.В. Указ. соч.
      23 Гумилев Лев. Князь Святослав Игоревич// Наш современник. 1991. № 7. С. 174.
      24 Там же. № 8. С. 164.
      25 Там же. № 7. С. 148.
      26 Там же. № 8. С, 165.
      [30/31]
      «латинством». «Те славянские страны, - объясняет Л. Гумилев,
      – в которых торжествовало католичество, немедленно входили в общую западноевропейскую экономическую систему.» - И немедленно приводит пример: «Не успел еще польский король Мешко (960-992) утвердить в своем королевстве латинскую веру, как евреи уже завели там торговлю солью, пшеницей, мехами и венгерским вином»27. Евреи помогали внедриться католичеству, католицизм покровительствовал евреям. Вместе они составляли западноевропейскую экономическую - и, следовательно, духовную - систему, в которой Л. Гумилев видит главную, смертельную опасность для Руси.
      «Печальный и алчущий дух, Сатана, - пишет современный русский историк, имея в виду евреев, - бродил по опаленным солнцем холмам Лангедока, по цветущим полям Ломбардии, по горным теснинам Ирана и Памира…Но ни на Руси, ни в Сибири в X в. он не появлялся. Это была прямая заслуга князя Святослава Игоревича»28. Иначе: идейный язычник Святослав открыл Руси путь к православию.
      В X в., по свидетельству современников «Повести временных лет», разгром Хазарии рассматривался как война с одним из соседей, как один из многочисленных походов Святослава. Л. Гумилев демонстрирует поразительную актуальность событий тысячелетней давности, интерпретируя их во вкусе своего времени, чтобы они могли послужить элементом актуальной идеологической системы.
      Смерть Святослава завершает первый период истории древнем Руси. Примерно за сто лет - при четырех князьях, Киевская Русь завоевала себе заметное место на геополитической карте Европы, наметила желаемые границы и определила направления своего территориального развития. Важным элементом стабильности власти - это хорошо видно в свете позднейших событий
      – была прямая передача власти от князя к преемнику: Олег- Игорь - Ольга - Святослав.
      27 Там же. С. 163.
      28 Там же. С. 166.
      [31/32]
      Владимир Красное Солнышко: крещение Руси
      На дороге появился свет и все, как в алгебре, переменило знак.
      Волков Владимир. Владимир Красное Солнышко.
 
      Былины называют Владимира ласково, поэтично - Красное Солнышко. В историю он вошел под именем Великого. Церковь причислила его к лику святых, назвала Равноапостольным. Это внимание понятно. Как никто другой в русской истории Владимир определил характер будущего русского государства, характер народа, который в его время еще только формировался. С полным основанием его деятельность на киевском престоле может быть названа судьбоносной.
      Новая эра началась еще при жизни Святослава. Впервые князь делил свои владения между сыновьями. Сколько было сыновей у Святослава - неизвестно. Полигамия, царившая среди норманнов и пришедшая вместе с ними на Русь, позволяет делать разные предположения. Зато известно, что князь дал старшему и среднему сыну земли, которыми он владел, а младшему - Владимиру, сыну ключницы Малуши, разрешил поехать княжить в Новгород, связанный с Киевом темными коммерческими узами, но - независимый. Буйные новгородцы хотели иметь князем потомка Рюрика, но скорее для украшения: княжеская власть была очень сильно ограничена народным собранием - вече. Владимиру было около 10 лет (точная дата его рождения неизвестна, предположительно 960 г.), когда он начал княжить в Новгороде. Поворот в его судьбе вызвал поход старшего брата Ярополка, которого начали называть великим князем, ибо он правил в Киеве, против брата Олега, князя древлян. Это был первый акт братоубийственной усобицы, которая станет важнейшим фактором русской истории на много столетий. Ярополк захватил владения брата (в схватке Олег погиб) и отправился на завоевание Новгорода. Владимир предусмотрительно покинул город. Примерно два года князь, потерявший престол, бродит по миру - историки спорят о месте его пребывания: Франция, Италия, может быть Скандинавия. Споры тем более живые, что никаких свидетельств нет.
      Ярополк, собрав под свою руку владения братьев, делает Киев стольным городом Руси, утверждает верховенство киевского князя. Хроникеры сообщают о попытках Ярополка поддерживать от-
      [32/33]
      ношения с западным миром: он посылает послов с богатыми подарками к Оттону I (973), принимает легата папы Бенуа VII в Киеве (977). Некоторые современные историки упрекают его в «прозападных симпатиях».
      В 980 г., рассказывает «Повесть временных лет», Владимир вернулся в Новгород «из-за моря», приведя с собой варяжскую дружину. Он отправил в Киев известие, что собирается воевать с великим князем, а в Полоцк - предложение местному князю Рогволоду отдать ему в жены дочь - Рогнеду. Получив отказ, ибо Рогнеда считала ниже своего достоинства выходить замуж за незаконнорожденного сына ключницы, Владимир отправился в поход. «Повесть» лаконично излагает ход событий: «И напал Владимир на Полоцк и убил Рогволода и двух его сыновей, а дочь его взял в жены». После Полоцка - Киев. Город не сопротивлялся, Владимир нашел союзников в окружении Ярополка, который бежал в Родню. Владимир вступил в Киев победителем, в Родне Ярополк был убит.
      Великий князь Владимир начал правление убийством брата, которое биограф Владимир Волков оценивает, как «может быть, не очень моральный поступок, но очень политический, совершенный элегантно с некоторой дозой цинизма»29. Во всяком случае, заключает писатель, «редко такие большие результаты были достигнуты такими малыми средствами.
      «Большим результатом» был княжеский престол. Владимир будет править более 35 лет. Владимир Волков имел, несомненно, в виду главный результат правления - крещение Руси, которое произойдет по инициативе и по настоянию великого князя.
      Правление Владимира начинается военными походами - он продолжает традиционную политику Рюриковичей. То есть прежде всего расширяет территорию, с которой можно собирать дань. Но очень многое происходит при Владимире впервые. В 981 г. киевский князь впервые сталкивается в ляхами (поляками). Г. Вернадский считает даже, что в этот момент «началась борьба с латинским западом, которая тянулась потом в продолжение всего хода русской истории». При желании можно говорить о первой войне между русскими и поляками. Поход Владимира на северо-запад, в направлении Вислы, увенчался успехом - были заняты Червенские города, позднейшая Волынь и Галинкая Русь. Противником киевского князя были восточно-славянские племена, объединившиеся во второй половине X в. В 965 г. первый исторический правитель территории - зерна будущей Польши - князь Мешко I Пяст принял христианство по латинскому обряду.
      29 Volkoff V. Vladimir le Soleil Rouge. Paris, 1981. P. 124.
      [33/34]
      Столкновение, следовательно, произошло между христианами (формально раскол церквей произойдет только в 1054 г.) и язычниками, но предвещало будущие войны между католиками-поляками и православными-русскими.
      Следующий поход (984 г.) был карательной экспедицией против радимичей, славянского племени, жившего между реками Сож и Десна, притоками Днепра. В 985 г., развивая движение на северо-восток, Владимир двинул свою дружину против болгар, живших на реке Каме, притоке Волги. Он одержал победу и немедленно заключил мир с камскими болгарами. Летопись рассказывает о разговоре между Добрыней, княжеским дядей, и Владимиром. Добрыня советовал князю подписать мир с болгарами и оставить их в покое, ибо все пленные были в сапогах. Они не будут нам платить дани, - пришел к выводу Добрыня, - пойдем воевать лапотников. Была в этом внешнеполитическая программа: не трогать богатых, следовательно, сильных соседей, но обратить внимание на слабые и бедные племена севера.
      Владимир, однако, не следует благоразумному совету Добры-ни. Закрепив свои позиции на севере, выйдя на Буг, который стал границей между владениями Пястов и Киевской Русью, он обращает свои взгляды на юг. В 972 г. Святослав вынужден был подписать под Доростолом договор с Византией, в котором обязался никогда не посягать на Болгарию и византийские колонии в Крыму. Но отношения - торговые, дипломатические - между империей и Киевом не прекращались. В 986 (или 987) г. император Василий II, воевавший в Европе с болгарами, а в Азии с мятежными войсками Барды Фоки, попросил помощи у Владимира. Киевский князь потребовал, как плату, руку Анны, сестры императора30. Константинополь дал согласие, свидетельствуя об отчаянном положении империи, ибо Византия принципиально отказывалась давать багрянородных принцесс иностранцам. Владимир послал 6-тысячный корпус воинов, который способствовал разгрому мятежников Фоки летом 988 г. Император медлил с выполнением обещания, Владимир начал войну с Византией, осадив весной 989 г. византийскую колонию в Крыму - Херсонес. Летом город был взят, но после согласия императора выполнить обещание, Владимир вернул город Византии, перешел в христианство, обвенчался с Анной.
      Исторические источники скудны и разноречивы. Историки не перестают спорить о месте крещения князя - в Херсонесе или Клеве, они не согласны в оценке причин и обстоятельств. Бес-
      30 Трон в это время занимали братья - Василий II и Константин II, но лишь первый из них интересовался государственными делами.
      [34/35]
      спорно одно: Владимир принял христианство. А за ним - по его велению - крестился народ, население Киевской Руси. Летопись рассказывает о массовом крещении киевлян в Днепре. Известно, что Новгород оказывал сопротивление, не желая расстаться с языческими богами. Сравнительная легкость обращения киевлян объясняется тем, что христианизация жителей города продолжалась уже около ста лет. Немецкий хроникер Титмар, писавший в первой четверти XI в., сообщает, что в 1018 г. - через три года после смерти Владимира - в Киеве было 400 церквей31. Вряд ли можно было их построить все за два десятилетия после крещения.
      Вторая половина X в. - время победы монотеизма над язычеством; принимают крещение славянские племена, обитавшие на балтийском побережье, скандинавы, польский князь Мешко и венгерский герцог Геза; хазары выбирают иудейство, а волжские болгары - ислам. Киевская Русь - последняя языческая держава восточной Европы - предпочитает христианство. Несмотря на успехи христианизации во владениях Рюриковичей, Владимир сделал сознательный, обдуманный выбор. «Повесть временных лет» рассказывает о богословском споре - турнире религий, организованном при дворе Владимира в 986 г. Болгары-мусульмане, хазары-иудеи, посланники папы расхваливали достоинства своих религий. Великий князь киевский отверг их аргументы. Его привлекло описание магометанского рая, ибо, как сообщает летописец, «Владимир… любил жен и всякий блуд; поэтому слушал их всласть», но «было ему нелюбо»: обрезание, воздержание от свиного мяса и от питья. Летопись зарегистрировала наблюдение князя: «Руси веселие есть веселие пить, не можем без того быть». До появления водки нужно будет ждать еще шесть столетий, но питьевой мед удовлетворял веселую потребность, от которой, как понял мудрый князь, народ отказаться не мог. Христианство, пришедшее из Рима, было отвергнуто по той причине, что «отцы наши», предки Владимира, его не приняли. Еврейских послов (появление их свидетельствовало, что разбитая Святославом Хазария продолжала существовать, а сын победителя не питал к ней резко враждебных чувств) Владимир отослал, ибо они вынуждены были признать, что у них нет «своей земли», что разгневался на них Бог и «рассеял по разным странам».
      Внимательно и сочувственно выслушал князь «греческого философа», посла из Византии. Не удовольствовавшись богословскими аргументами, князь послал в Константинополь делегацию, которая посмотрела, как молятся мусульмане и католики. Киев-
      31 См.: Paszkiewicz H. Op. сit., P. 72.
      [35/36]
      ские послы рассказали, что мусульмане молятся «без веселия», что нет в «немецких храмах» красоты, зато в греческих храмах «красота и зрелище» были такими, что не знали они, где находятся - на «небе или на земле».