«Раскрестьянили» - слово новое, вошедшее в политический словарь вскоре после начала «перестройки». Оно означает не связанный с развитием цивилизации процесс урбанизации страны. Михаил Горбачев признает, что «мы», имея в виду партию, уничтожили крестьянство как профессию, связанную с особым отношением к земле, с особым пониманием природы.
      Признание пришло с великим трудом. Через два года после начала реформ. «Раскрестьянивание» означает превращение крестьян в колхозников - наемных рабочих, имеющих очень мало общего с землепашцами. Михаил Горбачев продолжает, однако, считать коллективизацию исключительно важной и благотворной мерой. Подводя итоги 70-летию советской власти, генеральный секретарь отметил, что «линия на борьбу с кулачеством» была «сама по себе правильной». Ошибка заключалась в том, что линия «трактовалась так широко, что захватила и значительную часть середняков». Тем не менее, оценивая «в целом» значение коллективизации «в деле укрепления социализма в деревне», Горбачев настаивает на том, что «она, в конечном счете, была поворотом принципиального значения. Коллективизация означала коренное изменение
      [202/203]
      всего уклада жизни основной массы населения страны на социалистических основах. Она создала социальную базу для модернизации аграрного сектора и перевода его на рельсы культурного хозяйствования, позволила значительно повысить производительность труда, высвободила значительную часть рабочих рук, необходимых для других сфер социалистического строительства»167. Более года спустя, уже после принятия очередных новых мер по улучшению положения в советском сельском хозяйстве, Горбачев элегически вспоминает о коллективизации: «Одно время было исторически необходимо, как говорится, подналечь на село, привлечь его ресурсы для создания промышленного потенциала»168.
      Похвала коллективизации, нежелание раз и навсегда осудить не ее эксцессы, а политику партии по ликвидации крестьянства, совмещались у генерального секретаря с пониманием необходимости принятия каких-то мер. В конце 1987 г. он еще мог с удовлетворением говорить: «…нам удалось собрать урожай зерна более чем в 210 миллионов тонн. Это - результат огромных усилий нашего народа, партии, поднявшей его на работу по-новому!»169 Каждый добавлял от себя: результат нового динамичного руководства. Год спустя даже этого удовлетворения не было: урожай 1988 г. упал до 195 млн. тонн.
      Смысл «раскрестьянивания страны» лучше всего передает мнение американца, продающего зерно Советскому Союзу и великолепно знающего колхозно-совхозное сельское хозяйство. На вопрос председателя колхоза, долго ли еще мы будем покупать зерно в США, он ответил весело: «Всегда!» Не желая обидеть собеседника, он разъяснил, что русским выгоднее приобретать то, что у них плохо получается, а заниматься тем, в чем они сильны170.
      Страна с самым большим пахотным ареалом в мире обречена «всегда» покупать зерно за границей. Каждый второй кусок хлеба, съедаемый в СССР, привезен из-за границы. В марте 1989 г. - через 4 года после прихода к власти - Горбачев констатирует: «Действительность такова, что продукции сельского хозяйства нам не хватает»171.
      [203/204]
      В 60-е годы, когда лучшим комментатором положения в стране было «армянское радио», широкую популярность приобрел диалог: «Есть ли выход из безвыходного положения? - На вопросы о сельском хозяйстве не отвечаем». Проблема сама по себе не была сложной. Она, как показала история, была неразрешимой: каким образом сочетать общественные и личные интересы, каким образом закрепощенный колхозник мог кормить государство и не умирать с голоду? Превращение крестьян в колхозников решало первую часть проблемы: государство стало получать столько сельскохозяйственных продуктов, сколько могло отобрать у колхозников. Оставалась вторая часть: сколько выделять на выживание.
      В 1935 г. Сталин, объявив о победе, о том, что 90% крестьян уже работает в колхозах, подчеркнул, что необходимо учитывать «кроме общих интересов колхозников, их личные интересы…» Товарищ Сталин выразил свое неудовольствие тем, что «некоторые думают, что корову нельзя давать, другие думают, что свиноматку нельзя давать. И вообще вы хотите зажать колхозника. Это дело не выйдет. Это неправильно». Сталин не позволял «зажимать» колхозников без его прямого, сталинского, указания. Демонстрируя тем самым важнейший принцип советской системы: воля Вождя определяла политику, в том числе и политику аграрную. Никита Хрущев в первые годы своего правления значительно облегчил положение колхозников. Затем, однако, он решил, что поскольку облегчение их положения не побудило колхозников производить гораздо больше, как рассчитывал первый секретарь, Хрущев пришел к выводу, что работе в колхозе мешают личные участки. Те самые коровы, свиньи, которые Сталин разрешал иметь, Хрущев запретил иметь: все силы на работу в колхозе. Брежнев то разрешал, то запрещал.
      Каждый из вождей имел свои рецепты решения квадратуры круга сельского хозяйства. Многочисленные высказывания Михаила Горбачева позволяют проследить его взгляды на аграрный вопрос. Они представляют интерес не только потому, что сегодня, став Лидером, он определяет
      [204/205]
      аграрную политику, но и потому, что Горбачев - специалист: почти 9 лет он руководил сельскохозяйственным регионом, Ставропольским краем, затем более 6 лет в качестве секретаря ЦК опекал все сельское хозяйство страны. Мало того, рассказывая о своей жизни читателям журнала «Известия ЦК КПСС», он не забыл напомнить: «Поскольку приходилось очень много заниматься вопросами сельского хозяйства, то я заочно окончил еще и экономический факультет сельскохозяйственного института, что оказалось хорошим дополнением к моему юридическому образованию»172. Никто из его предшественников не был подготовлен так хорошо для решения аграрного вопроса в СССР.
      Тексты речей и статей Михаила Горбачева до его избрания генеральным секретарем ЦК не оставляют сомнений: глубокий знаток сельского хозяйства СССР положением вполне доволен. В апреле 1978 г. он сообщает, что труженики села с глубоким удовлетворением констатируют: «Разработанная партией аграрная политика, особенно начиная с мартовского (1965 года) Пленума ЦК КПСС доказала свою жизненную силу и эффективность»173. Идут годы, проклинаемый ныне «застой» достигает дна маразма, но секретарь ЦК Горбачев в 1982 г. заверяет, что «колхозы и совхозы обеспечивают необходимые возможности для эффективного использования земли и других средств производства, создают благоприятные условия для труда и быта, духовного развития работников села»174. Он настаивает: «Жизнь подтвердила эффективность аграрной политики партии»175.
      Михаил Горбачев имеет в своих руках могучий аргумент, свидетельствующий «о достижениях аграрного сектора экономики страны», - статистику. Достаточно сравнить: «Темпы роста сельскохозяйственного производства нашей страны выше, чем в развитых капиталистических странах (в 1976-1980 гг. в сравнении с 1961 -1965 гг. они составили: в СССР - 150%, в США - 131%, в ФРГ - 125%, во Франции - 125%, в Англии 127%)». Снова приходится напоминать, что невиданный рост темпов приходится
      [205/206]
      на эпоху застоя. Цитируемые выше цифры Горбачев привел на семинаре идеологических работников, который собрался в Москве в апреле 1982 г. В статье, опубликованной в журнале «Проблемы мира и социализма» в октябре 1982 г., рассчитанной на иностранных товарищей, он сообщает еще более выразительную статистику: «За последние 15 лет среднегодовые сборы зерна в СССР увеличились на 57%, а темпы прироста производства сельскохозяйственной продукции были в 1,5-2 раза выше, чем в странах «Общего рынка» и в Соединенных Штатах»176. Неудивительно поэтому, что Горбачев объявил Продовольственную программу СССР, принятую в мае 1982 г., вкладом СССР «в решение мировой продовольственной программы»177.
      Розовым советское сельское хозяйство все еще видится Горбачеву и после его избрания генеральным секретарем. В сентябре 1985 г. он объясняет: «Наш оптимизм исходит из огромных возможностей, заложенных в социалистической системе хозяйства. Она позволяет нам в плановом порядке решать назревшие вопросы экономики, маневрировать ресурсами, концентрировать их на актуальных задачах. Именно так мы действуем в последние годы, осуществляя аграрную политику, и такую линию надо твердо проводить в жизнь и в будущем»178.
      Непробиваемый оптимизм Михаила Горбачева можно, конечно, объяснять тем, что он говорил о себе, о своем руководстве. Это он «маневрировал», «концентрировал» и «решал». Но это - неполное объяснение. Константа всех его выступлений по сельскохозяйственным вопросам - твердая убежденность в возможностях социалистической системы, в возможностях колхозов и совхозов. Он не перестает повторять: все «назревшие вопросы» и проблемы могут быть решены увеличением инвестиций в сельское хозяйство, улучшением планирования, «на строго научной основе», развитием мелиорации и химизации. В записке, адресованной в мае 1978 г. в ЦК и, возможно, окончательно убедившей Брежнева в пригодности ставропольского секретаря на посту секретаря ЦК в Москве, Горбачев
      [206/207]
      изложил программу «некоторых мер последовательного осуществления аграрной политики КПСС на современном этапе». Все они нацелены на «совершенствование» аграрной' политики партии путем «совершенствования» «планирования сельского хозяйства», закупочных цен на сельскохозяйственные продукты, «более рационального использования земли, воды, техники, минеральных удобрений, трудовых и других ресурсов в самих колхозах и совхозах»179.
      В 1980 г., уже с кресла лица, ответственного за сельское хозяйство всей страны, Горбачев удовлетворенно говорит о «расширении химизации сельского хозяйства», об «огромном значении в развитии производительных сил сельского хозяйства», которое имеет «программа мелиорации земель»180. И в 1985 г. Горбачев стоит на своем: «Мы прошли большой путь, осуществляя грандиозную программу мелиорации в сельском хозяйстве. Масштабы мелиоративных работ и дальше будут расширяться на основе уже разработанных и принятых планов»181.
      Аграрная политика партии, включая предложенные и осуществленные Горбачевым поправки, рассматривается им - в 1982 г. - как «новый этап осуществления ленинского кооперативного плана»182. Продовольственная программа СССР, подготовленная под руководством Горбачева и принятая в 1982 г., объявляется им в апреле 1983 г. «живым воплощением ленинских идей о надежном продовольственном фонде страны и всестороннем прогрессе села»183.
      В феврале-марте 1986 г. работал XXVII съезд партии, первый на котором новый генеральный секретарь представлял свою программу. Аграрная политика партии, сформулированная в мае 1982 г., верно отраженная в Продовольственной программе, не нуждалась в изменениях. Горбачев предложил лишь несколько новых мер, которые Должны были привести к «решению продовольственной проблемы» в кратчайшие сроки. Прежде всего, съезд решил создать суперминистерство, ведающее сельским хозяйством, объединяющее десяток министерств, имеющих от-
      [207/208]
      ношение к земледелию, - Государственный агропромышленный комитет СССР (его возглавил упоминавшийся выше старый товарищ Горбачева по работе в Ставрополе В. С. Мураховский). Госагрокомитет должен был позаботиться прежде всего о применении «интенсивных технологий», сокращении «потерь продукции при уборке, транспортировке, хранении и переработке». Было подсчитано, что потери составляют до 20, а по некоторым видам продукции - до 30 процентов. Новым было, как сформулировал в докладе Горбачев, «применение в современных условиях ленинской идеи о продналоге». В 1921 г. Ленин положил в основу нэпа отказ от конфискации сельскохозяйственных продуктов у крестьян, заменив ее налогом. Все то, что оставалось после налога, можно было везти на свободный рынок. Продналог в новых условиях, как его представил генеральный секретарь, означал установление на каждый год пятилетки твердого плана закупок продукции, который не будет меняться. До решения XXVII съезда планы твердых закупок устанавливались в зависимости от урожая: чем выше урожай в колхозе, тем выше план. Теперь все должно было перемениться. Все полученное сверх плана разрешалось использовать по усмотрению колхоза: продавать дополнительно государству, продавать на рынке, распределять среди колхозников. В. Мураховский, выступая на съезде, подчеркнул значение социалистического рынка в увеличении объемов и повышении качества продукции. Он успокоил делегатов: «Бояться этого нечего. Пределы рынка определяются социалистической системой, ключевыми позициями государства в производстве и распределении»184.
      В июне 1987 г. Михаил Горбачев все еще говорит о том, что «у нас есть реальные возможности для того, чтобы в ближайшие два-три года серьезно изменить положение с продовольственным снабжением»185. К этому времени, однако, начинаются поиски дополнительных мер по лечению сельского хозяйства. Это становится тем более необходимо, что прежние рецепты оказываются при ближайшем рассмотрении - в свете гласности - не просто
      [208/209]
      неэффективными, но вредными. Публицисты рассказывают о непоправимых бедах, нанесенных земле «гигантскими программами мелиорации», колоссальным количеством химикатов. Бессмысленными оказываются призывы к интенсификации механизации, если советская промышленность выпускает в 16 раз больше комбайнов, в 6,4 раза больше тракторов, чем США186.
      Предшественники Горбачева, начиная со Сталина, полагали, что личные подсобные хозяйства колхозников могут служить дополнительным источником сельскохозяйственных продуктов. Несмотря на переменчивое отношение генеральных секретарей к личным хозяйствам - позволялись, запрещались, снова разрешались и опять ограничивались - они давали значительную часть картофеля, овощей, других продуктов. Горбачев всегда относился к ним неодобрительно. В 1981 г. он признает, что личные хозяйства имеют «определенное значение». Он признает даже, что колхозы и совхозы могут сотрудничать с личными подсобными хозяйствами, ибо в таком сотрудничестве «удачно сочетаются интересы государства и колхозно-совхозного производства с личными интересами колхозников, рабочих и служащих»187. Это знал уже Сталин, учивший: «Сочетание личных интересов колхозников с общественными интересами колхозов - вот где ключ укрепления колхозов»188. Признавая значение личных хозяйств, Горбачев подчеркивает их недостатки. «Распространяемые на Западе домыслы и спекуляции о преимуществах личных подсобных хозяйств, - утверждает Горбачев в 1983 г., - разумеется, несостоятельны». И добавляет: производительность труда в них в 2 раза ниже, чем в колхозах, их показатели - результат бесплатного использования колхозной земли, воды и т. д.189.
      В ноябре 1988 г., через два месяца после визита в Сибирь, где население засыпало генерального секретаря жалобами на отсутствие продуктов в магазине, Горбачев поехал в Орел. Вечерняя телевизионная программа «Время» показала его в разговорах с народом на улице. Народ уверял генерального секретаря, что продовольственное положение
      [209/210]
      стало лучше. Недоверчивый Горбачев настаивал: «Честное слово?» Из окружавшей его толпы раздались голоса: «Честное слово. Дела пошли лучше».
      Михаил Горбачев знал, что это неправда. Уже готовился пленум по аграрному вопросу. 16 марта 1989 г. пленум Центрального комитета принял резолюцию «Об аграрной политике КПСС в современных условиях». Семь лет назад была утверждена Продовольственная программа СССР, определявшая генеральную линию партии по отношению к сельскому хозяйству. 24 года назад - в марте 1965 г. - начала действовать аграрная политика послехрущевской эпохи. Все эти программы были рождены «великим переломом», цель которого Сталин лаконично сформулировал в декабре 1929 г.: сплошная коллективизация и ликвидация кулака. «Перелом» означал отказ от новой экономической политики, провозглашенной в марте 1921 г., и возвращение к старой - ленинскому «военному коммунизму», начатому сразу же после захвата власти большевиками.
      Обилие аграрных политик коммунистической партии - кажущееся. Их было две: в 1921 г. Ленин отказался от первой и сформулировал вторую, Сталин вернулся к первоначальной. Все видоизменения сельскохозяйственной модели, сложившейся в сталинскую эпоху, носили «эстетический» характер, не касались ее основ. Ни реформы Хрущева, ни Брежнева. Докладывая о новой аграрной политике, Горбачев, в поисках ответа на вопрос, «почему все наши меры… не дали желаемых результатов, не обеспечили нужных перемен на селе»190, излагает краткую историю отношения партии к «крестьянскому вопросу». Безоговорочно восхваляя «новую экономическую политику» Ленина, генеральный секретарь критикует на этот раз коллективизацию, видя в ней возрождение «методов внеэкономического принуждения времен «военного коммунизма». 2 ноября 1987 г. в докладе, посвященном 70-летию Октября, Горбачев, признавая «перегибы в проведении борьбы против кулачества», которая «сама по себе» была правильной, настаивал на том, что «оценивая в целом»
      [210/211]
      коллективизация была - цитирую - «поворотом принципиального значения. Коллективизация означала коренное изменение всего уклада жизни основной массы населения на социалистических основах. Она создала социальною базу для модернизирования аграрного сектора и перевода его на рельсы культурного хозяйствования, позволила значительно повысить производительность труда, высвободила значительную часть рабочих рук, необходимых для других сфер социалистического строительства. Все это имело исторические последствия»191.
      В марте 1989 г. Горбачев несколько меняет оптику: «Оценивая события тех лет, мы обязаны сказать и о человеческой трагедии». И о человеческой трагедии, значит, в дополнение к экономической катастрофе. Не отрицая необходимости борьбы с кулаком, он сожалеет, что «фактически применили насилие по отношению к огромной массе крестьян-середняков и даже бедняков». Тонкое различие отношения к разным сортам людей - кулакам, середнякам, беднякам - сохраняется. Впервые Горбачев называет - примерную - цифру: «Миллионы крестьян с семьями были оторваны от земли, родных мест, бедствовали и погибали в лагерях и ссылках»192. В ноябре 1987 г. он еще говорил о «многих тысячах членов партии и беспартийных» - жертвах массовых репрессий. Тем не менее, и в марте 1989 г., «констатируя ошибочность подходов к осуществлению коллективизации», Горбачев подчеркивает, что неверно «отрицать необходимость социалистических преобразований села», неправомерно «делать вывод о неэффективности колхозного строя». Михаил Горбачев настаивает: «Нет, в природе коллективного хозяйства заложены огромные потенциальные возможности…»
      Поскольку эти возможности не были выявлены при жизни Сталина, после 1953 г. начались попытки их реализации. Принимались «довольно крупные экономические, политические, организационные меры, направленные на укрепление сельского хозяйства». Они не дали результатов. Новая «попытка разработать эффективную аграрную политику была предпринята на мартовском (1965 года)
      [211/212]
      пленуме ЦК». Однако, с недоумением замечает генеральный секретарь, «и решения мартовского Пленума не были выполнены, а определенный им курс впоследствии серьезно деформирован». К 1980 г., констатирует Горбачев, и колхозы, и совхозы в целом были убыточными. Все советское сельское хозяйство давало дефицит. К этому времени он уже два года отвечал - как секретарь ЦК - за аграрный сектор. Принимается решение разработать Продовольственную программу - очередную политику партии в сельском хозяйстве. «Тем самым, - сообщает Горбачев, - как-то удалось приостановить нарастание кризисных явлений и даже несколько улучшить положение в сельском хозяйстве». Генеральный секретарь удачно выбирает выражение: «как-то удалось». Ему не очень ясно - как же именно, какие из директив ЦК дали результат. Он признает, что «решения майского (1982) пленума несли на себе и печать времени, имели компромиссный, половинчатый характер»193.
      В марте 1989 г. Михаил Горбачев представляет новую аграрную политику. Она готовилась уже давно. Первоначально пленум предполагалось собрать в феврале. Он собрался 15 марта. Задача все та же: «Нам надо выработать такую аграрную политику, проведение которой позволило бы снять остроту продовольственной проблемы, а в тринадцатой пятилетке (1991 -1995) - обеспечить производство сельскохозяйственных продуктов в количестве и ассортименте, достаточных для устойчивого продовольственного снабжения». Советское государство со дня своего рождения решало «острую продовольственную проблему»: часто это был - голод, всегда - нехватка продуктов, дефицит самого необходимого. Через полгода после захвата власти, т. е. в июле 1918 г., Ленин сформулировал то, что можно назвать основным законом социализма: «Есть два способа борьбы с голодом: капиталистический и социалистический. Первый состоит в том, чтобы допускалась свобода торговли… Мы, власть рабочая, на этот путь пойти не можем. Наш путь, путь хлебной монополии»194. Закон социализма не в том, что сегодня один способ, завтра - другой. А в том,
      [212/213]
      что «мы, власть», кормим народ, решаем, будет он голодать или нет, сколько хлеба он будет получать. Продовольственная проблема с октября 1917 г. была - и остается - политической проблемой. Партия-государство - распределительница всех благ.
      В этом отношении новая аграрная политика Михаила Горбачева ничем не отличалась от прежних. Снова партия решала, какие меры необходимы для удовлетворения насущных жизненных потребностей населения страны. На этот раз генеральный секретарь забыл о своем оптимизме, забыл, что говорил об успехах советского сельского хозяйства, обгонявшего по темпам США и страны «Общего рынка». Отступать некуда, ибо «дефицит продовольствия создает социальную напряженность, вызывает не просто нарекания, а уже недовольство людей. Такая ситуация с продовольственным снабжением сохраняется многие годы»195.
      Новая аграрная политика начинается с признания неудачи первых мер, принятых Горбачевым после прихода к власти: государственный комитет агропрома под председательством Мураховского упразднен. Вместо него создана Государственная комиссия Совета министров по продовольствию и закупкам. Замена комитета комиссией - лишь первый ша г. Ключ к решению продовольственной проблемы, новая генеральная линия - аренда.
      Неэффективность советского сельского хозяйства была очевидна Горбачеву давно. Он давно ищет способы, подходы, как он любит говорить, - и как первый секретарь крайкома, и как секретарь ЦК. Это - традиционные, десятилетиями испытанные приемы повышения производительности в колхозах и совхозах путем «совершенствования» управления, дополнительных инвестиций, увеличения выпуска тракторов, комбайнов, развития мелиорации, химизации. Делаются попытки создания видимости у работников сельского хозяйства самостоятельности с помощью безнарядных звеньев и бригад, разрешения подряда. В марте 1983 г. Горбачев категоричен: «Коллективный подряд в бригаде, в звене, на ферме - это наиболее совершенная
      [213/214]
      форма внутрихозяйственных хозрасчетных экономических отношений…»196 В 1988 г. сомнений нет - найдена панацея: аренда. О ней начали говорить раньше, но не очень решительно. Еще в 1987 г. «Политический словарь» настаивал: «Крестьянская аренда земли представляет собой пережиток феодализма. Здесь земля арендуется для удовлетворения насущных нужд мелкого и среднего крестьянина, его семьи. Все это придает арендным отношениям кабальный характер»197. 12 октября 1988 г. Горбачев выступает в ЦК перед специалистами сельского хозяйства - практиками и теоретиками. Это - первый вариант его доклада о новой аграрной политике, который он прочитает пять месяцев спустя. Послание генерального секретаря: развивать аренду, перестраивать экономические отношения на селе. Горбачев ушел вперед по сравнению с 1983 г. Тогда наиболее совершенной формой был подряд. Пять лет спустя для него стало очевидно, что «подряд - это крупный шаг, аренда - это тоже вроде бы вид подряда, но уже высший - арендный подряд, когда человек берет на определенное время и землю, и средства производства, и уже только экономические отношения его связывают с хозяйством, с тем, от кого он получил землю»198.
      На этот раз речь шла о реформе. Об изменении экономических отношений в деревне. О замене административного принуждения экономическими связями. Советские публицисты вспомнили Александра II, освободившего крестьян от крепостного рабства, вспомнили Петра Столыпина, который в 1906 г. радикально изменил отношения в русской деревне. Реформа Столыпина, давшая право крестьянам выхода из общины на хутора, казалось бы, вдохновила реформу Горбачева, отпускавшего из колхозов в арендаторы. Многие западные комментаторы объявили о конце колхозного строя в СССР.
      Как все другие экономические реформы «перестройки», аграрная - половинчата и двусмысленна.
      На совещании в ЦК 12 октября 1988 г. среди большого числа ораторов выделялся один - эстонец М. Сальдре. Представленный собравшимся как арендатор колхоза
      [214/215]
      «Кульдре», М. Сальдре заявил, что он не арендатор, но «натуральный фермер в самом прямом смысле слова»199. Горбачев успокоил собравшихся: «Ну, ничего. Еще вчера он был секретарем парторганизации. Хороший фермер. Наш». «Наш фермер» объяснил, что он получил землю в вечное пользование, работает на ней, имеет свой скот. Но законен он только в своей республике, союзный закон выделять землю на вечность не разрешает. Михаил Горбачев ответил ему одним словом: «Узаконим».
      Указ президиума Верховного совета СССР об аренде и арендных отношениях в СССР, подписанный М. Горбачевым полгода спустя, не узаконил, однако, вечное пользование землей, разрешая только «срочное пользование» «от 5 до 50 лет и на более длительный срок»200. Вечное или срочное пользование землей - может показаться семантическим спором. Закон о земле, принятый 26 октября 1917 г., передавал землю крестьянам навечно, 12 лет спустя землю у крестьян отобрали, загнав их в колхозы, и «вечное пользование» - кончилось.
      Отказ от передачи земли в аренду в вечное пользование, сопровождающийся настойчивой враждой Горбачева к частной собственности, дает основания говорить о половинчатости и двусмысленности аграрной реформы.
      Текст Указа об аренде несомненно был компромиссом между сторонниками полной «фермеризации» советского сельского хозяйства201 и приверженцами сохранения старой системы с незначительными модификациями. Горбачев, как обычно, находится в центре, преследуя две цели. Первая - ликвидировать отчуждение от земли, вновь «окрестьянить» страну, превратить колхозников в крестьян. Дать им «широкие возможности для проявления самостоятельности, предприимчивости и инициативы»202. Вторая - через аренду «раскрывать потенциал колхозов и совхозов»203. Горбачев повторяет эту мысль пять месяцев спустя: главный путь - «переход и колхозов и совхозов на внутрихозяйственную аренду»204. Он считает, что «и в научном, и в практическом смысле» необоснованна точка зрения о необходимости расформирования колхозов и