- Вот и хорошо. Я сейчас что-нибудь тебе принесу,-сказала женщина и куда-то пошла.
      Пакс посмотрела на мужчину и спросила:
      - Кто это?
      - Ее зовут Пир. Она рыцарь. - Его голос был спокойным и уверенным.
      - Я... я знакома с ней?
      - Да. Об этом не волнуйся. Скажи, ты помнишь что-нибудь из того, что с тобой произошло?
      Пакс отрицательно покачала головой, прежде чем ответить.
      - Нет. Я ничего не помню. А я... я сделала что-то плохое?
      - Об этом я ничего не знаю. А почему ты спрашиваешь?
      -Я не знаю.
      Пакс повернула голову, чтобы осмотреться по сторонам. Перед ней раскинулась долина или каньон, с обеих сторон окруженная красными скалами. Пейзаж показался ей совершенно незнакомым.
      Тем временем женщина вернулась. В руках у нее была чаша, от которой шел пар, и кружка. С плеча свисал меховой бурдюк для воды.
      -Вот тушеное мясо, хлеб и вода. Ты можешь сесть?Пакс сесть не смогла, и тогда мужчина подложил ей под спину мешок, лежавший неподалеку. Женщина поставила чашку на песок, налила воды в кружку и протянула ее Пакс. Девушка попыталась высвободить руку из-под одеяла, но женщине пришлось помочь ей сделать даже это. Когда же она наконец взяла кружку, рука ее так дрожала, что часть воды выплеснулась; вода была ледяной. Выпив все до дна, Пакс почувствовала себя лучше.
      -Я покормлю тебя. Ты слишком слаба, чтобы справиться самой, - сказала женщина.
      Она стала кормить девушку, поднося к ее губам ложку за ложкой. Сначала Пакс ела без всякого аппетита, но постепенно поняла, что еда ей нравится. Силы начали возвращаться к ней. Постепенно перед мысленным взором стали возникать и картины прошлого. Правда, она не могла сказать определенно, давно эти события произошли с ней или совсем недавно.
      Она внимательно посмотрела на мужчину:
      - Это лагерь герцога Пелана? - и тут же заметила, чтоон изменился в лице.
      - Нет. А ты помнишь герцога Пелана?
      - Думаю, да. Он был... не так высок, как вы. Рыжеволосый. Да... Я состояла на службе в его отряде. Но сейчас,видимо, нет. Да-да, видимо, нет...
      - Да, ты уже не состоишь у него на службе. Но еслиты все это помнишь, значит, твоя память возвращается. Этохорошо.
      - Но где же я тогда?.. О... я не знаю вас... и никого здесьне знаю... - Ее голос начал дрожать.
      - Не волнуйся, Пакс. С тобой здесь твои друзья. Тыв полной безопасности. - Мужчина отвернулся на минуткуи помахал кому-то рукой, кого Пакс не видела.
      -Но если... когда я служила в отряде герцога, я быласолдатом. Да-да, я помню, я была солдатом. И вы носитекольчугу. Что же случилось?
      Пакс вновь попыталась сесть. На этот раз ей удалось высвободить из-под одеяла вторую руку. На ней была надета свободная холщовая рубашка; из-под рукавов выглядывали руки, опухшие от ран. Запястья девушки были перевязаны полосками полотна. Она посмотрела сначала на свои руки, а потом на мужчину:
      -Что это за место? Вы...
      Он придвинулся к ней ближе и взял за руку, его пожатие было твердым, но нежным.
      -Нет, Пакс, я не причастен к твоему ранению. Мы вытащили тебя оттуда, где это случилось.
      В это время к ним подошел еще один мужчина, и говоривший повернулся к нему:
      - Она проснулась, и к ней возвращается сознание. Нопамять восстановилась еще не полностью.
      - Пакс, ты знаешь этого человека?
      Девушка стала всматриваться в склонившееся к ней лицо, обрамленное седыми волосами и бородой. Человек этот казался суровым и даже жестоким, но честным. Ей бы хотелось поверить ему. Но вспомнить, кто это, она не могла.
      - Нет, сэр. Не знаю. Простите... - сказала она медленно.
      - Не извиняйся, - сказал тот, чье лицо она так пристально изучала. Обернувшись к своему товарищу, он добавил: - Может быть, рассказать ей то, что мы знаем?
      Темноволосый кивнул в ответ:
      -Что ж, давайте хотя бы назовем наши имена. Пакс,меня зовут Амберион; я - паладин Геда. А это - маршалФеллис, который входит в орден Заступников.
      Эти имена ничего не говорили Пакс. И мужчины, представившись, не показались ей более знакомыми. Она посмотрела на одного, потом на другого и пожала плечами:
      -Амберион. Маршал Феллис... Я вас не помню...Они опять посмотрели на нее, друг на друга и опять на нее.
      -А ты помнишь, кто такой Гед, Пакс? - спросил маршал Феллис.
      Пакс нахмурила брови, копаясь в памяти. Имя это ей о чем-то напоминало, но она была в затруднении. Дыхание ее стало тяжелым и частым.
      -Гед. Я... я что-то слышала. Его... нужно позвать... когда... когда начинаешь сражаться... только... я не могла произнести его громко! Я пыталась... но словно что-то сжаломне шею... Нет! - Последние слова Пакс выкрикнула такгромко, что испугала весь лагерь. Она плотно закрыла глаза,встряхнула головой, напрягшись всем телом. Затем продолжила более спокойно: - Нет... Нет... Во имя святого Геда,я буду сражаться. Я буду... все время буду. Я буду сражаться!
      Она почувствовала, как оба ее собеседника положили ей руки на плечи, чтобы ее успокоить. Затем Амберион заговорил как можно мягче:
      - Пакс, послушай меня. Ты выбралась оттуда. Теперьты в безопасности. Повернувшись к Феллису, он добавил: - А что вы думаете обо всем этом? Мне кажется, онане была свободна, сражаясь с ними.
      - Я не знаю. Но, думаю, нам следует получше исследовать то место. Учитывая обстоятельства, при которых мынашли ее... - начал Феллис мрачно.
      - Мне трудно поверить во все это, - сказал Амберионглухо.
      Пакс тем временем открыла глаза. Какое-то время она бессмысленным взглядом смотрела на небо, потом скосила глаза на Амбериона. В памяти у нее всплывали картины прошлого, пока еще не связанные воедино, но все же возвращающие ее к действительности.
      - Амберион? Что со мной?..
      - Ты была ранена, Пакс. Многого не помнишь.
      - Мне как-то не по себе. Вы не могли бы рассказатьмне, что случилось?
      - Мы и сами знаем далеко не все. Будет гораздо лучше,если ты вспомнишь это сама.
      Пакс вновь оглянулась вокруг:
      - Я не узнаю это место. Но цвет скал... что-то в немочень знакомое.
      - Мы перенесли сюда лагерь после... после сражения.
      - Мы все еще в Колобии?
      Пакс заметила, что при этих ее словах лицо Амбериона немного расслабилось.
      -Хорошо. Ты все-таки кое-что начинаешь вспоминать.Да, мы в Колобии. Но что ты помнишь о поездке сюда?
      - Какие-то обрывки... мы ехали с караваном довольнодолго. Мы видели кочевников, ехавших верхом. И еще я помню гнедую лошадь с плешивой мордой, ставшую на дыбы...
      - Это был мой боевой конь. А ты помнишь, почему мыехали в Колобию? спросил Феллис.
      Пакс с сожалением покачала головой:
      -Нет. Этого я не помню. Меня что-то ударило по голове? Это случилось во время боя?
      Феллис улыбнулся ей в ответ:
      - Ты побывала в нескольких сражениях. Я думаю, тывсе постепенно вспомнишь, когда отдохнешь как следует.К счастью, твои раны заживают хорошо. Тебе нужно что-нибудь?
      - Мне бы хотелось воды, если ее здесь достаточно.
      - Конечно.
      Маршал на несколько минут отошел и вернулся с полным бурдюком воды. Он положил его рядом с Пакс и затем вместе с Амберионом пошел вверх по течению ручья, рассматривая утесы, видневшиеся вдали. Пакс сделала несколько больших глотков и вновь огляделась вокруг. Гном, разговаривавший возле костра с женщиной, повернулся в ее сторону. Когда их взгляды встретились, он поднялся и пошел к ней. Пакс тем временем пыталась вспомнить его имя.
      - Доброе утро, леди Паксенаррион! Как вы себя чувствуете? - спросил гном. Тембр его голоса был неожиданновысоким и приятным.
      - Неплохо, спасибо. Только не совсем еще пришла всебя.
      - Это неудивительно. Возможно, вы даже не восстановили еще в памяти все имена. Я - Белкон из Дома Гальде-наксов.
      Это имя подходило ему вполне. Пакс, казалась, вспомнила его. Улыбнувшись, она сказала:
      - Да, господин Белкон. Вы ехали с нами из Фин-Пени-ра. И вы знаете все о скалах, где они твердые, а где крошатся. И вы кузен самого Гальденакса, не так ли?
      - Восьмой кузен второй ступени... Я думаю, вы поправитесь очень быстро. Все мы будем этому очень рады. Ведьвы были в тяжелом состоянии.
      - Я была в тяжелом состоянии? - переспросила Пакс.В душе у нее шевельнулся страх.
      Лицо гнома прорезали морщины.
      - Видимо, мне не следовало говорить об этом. Проститеменя, леди Пакс! Я не так искусен в выражении своих мыслей, как эльфы. Не могу найти подходящее слово, вот досада! Но вы были ранены, находились в беспамятстве, иваши друзья очень беспокоились о вас. Сейчас вам намноголучше, и мы этому рады.
      - Спасибо, господин Белкон, - сказала Пакс. Она не доконца поняла то, о чем он говорил, но его доброта и участиетронули ее.
      - Я хотел спросить вас... если вам, конечно, не слишкомнеприятно говорить об этом... чем посыпали ваши раны этигнусные негодяи?
      Пакс уставилась на него, ничего не понимая:
      - Какие гнусные негодяи?
      - Которые портят каждый камень, хороший камень,живя в нем. Я имею в виду родню эльфов, волшебников, укоторых черные сердца и которые забрали вас к себе.
      Пакс покачала головой, по телу у нее пробежала невольная дрожь.
      -Они забрали меня? Но я ничего не помню об этом,господин Белкон.
      Гном быстро забормотал что-то на своем языке. Пакс уловила из того, что он сказал, всего лишь пару слов. Ей показалось, он сказал что-то о колдовстве. Но вот он внезапно умолк и пристально посмотрел на нее:
      - Вы действительно ничего не помните?
      - А что я должна помнить?
      Пакс разозлилась. Все они знали о ней что-то такое, чего она сама не знала, но почему-то ничего ей не говорили. Это было несправедливо. Она вопросительно посмотрела на гнома.
      - Тсс! Лежите спокойно. Лорд Амберион, ваш паладин,и маршал Феллис... они решили, что вы и сами все со временем вспомните. Если же вы будете шуметь, они обязательнопридут сюда, чтобы послушать, о чем у нас с вами разговор.
      - Но вы расскажете мне, что со мной случилось? -спросила, волнуясь, Пакс.
      Гном хитро улыбнулся, бросив быстрый взгляд по сторонам:
      -Вы хотите, чтобы я поведал вам то, о чем умалчиваютэти могущественные люди? Впрочем, они не запрещали мне беседовать с вами. Поэтому, думаю, это возможно. Итак... Я скажу то, что считаю допустимым сказать, как это подобает представителю дома Гальденаксов...
      Пакс заставила себя лежать спокойно, помня, что гномы, начав о чем-то рассказывать, обычно не торопятся. Ее же собеседник, тем временем достав свою изогнутую трубку, набил ее табаком, разжег и сделал глубокую затяжку. Затем выпустил три кольца дыма. И лишь потом произнес:
      -Что ж, начнем... Вас взяли в плен поклонники Ачрии,у которых черные сердца. Это случилось, когда они атаковали наш лагерь, во вторую ночь нашего пребывания в долине, и утащили вас в свое логово, которое расположено вонпод тем утесом, на другой стороне ручья...
      Они продержали вас там несколько дней. Мы не знаем, что случилось с вами в том темном месте, - кроме того, что у вас появились раны. Видимо, они были глубокими, раз на теле остались такие отметины... Нам было довольно трудно найти вас, - вы и правда ничего не помните?
      Пакс слушала его со все возрастающим ужасом. Она посмотрела на утес, на ржаво-красные и оранжевые скалы, испещренные черными полосами, и покачала головой:
      - Нет, ничего не помню... Хотя, впрочем, какие-то обрывки неясно всплывают в памяти. Словно вижу долинус холма, но она далеко, и очертания ее расплывчаты.
      - Не сомневаюсь, что это на вас так воздействует колдовство или удары по голове, оставившие большие шишки.К тому же, когда мы нашли вас, была еще одна странность.Мы уже приняли бой несколько раз в разных местах тогоподземелья, но вновь и вновь сталкивались с отрядом врагов. И каждый раз мы замечали высокого воина в черных доспехах, находившегося в задних рядах противника. Вы... но мы тогда еще не знали, что это были вы... сражались с ними насмерть... Затем оставшиеся в живыхрасступились, и вы, казалось, готовы были броситься на нас,чтобы тоже убить. Но потом... Но потом, леди Паксенаррион, вы вдруг остановились как вкопанная, с мечом в руке,поднятой над головой, это было очень странно. Действительно очень странно. Лорд Амберион и маршал Феллисотправились посмотреть - конечно, со всей осторожностью, - кто этот воин. Они приподняли шлем, и - о как мыбыли поражены! - мы увидели под ним ваше лицо, смертельно-бледное, с ничего не выражавшими глазами. А все потому, что доспехи, надетые на вас, были заколдованы. Вашему паладину и маршалу пришлось обратиться к Геду. В конце концов они рассыпались и упали вокруг вас, словно сухая шелуха. А потом сморщились и вообще исчезли. Но это еще не все. Вокруг вашей шеи...
      -Господин Белкон! Нехорошо так утомлять Паксенаррион и рассказывать ей то, что сейчас совсем неважно.
      Ни Пакс, ни Белкон не заметили приближения Амбери-она. Он выглядел недовольным. Ему явно не понравилось то, что он услышал.
      - Мы говорили лишь о том, что непосредственно касается Паксенаррион, и я ее не утомлял.
      - Но вы ведь знаете наше мнение: лучше до поры довремени не рассказывать ей ничего.
      - Но это ваше мнение. Мне же никто ничего не запрещал. К тому же я знаю достаточно много о злых демонах иих сородичах. Поверьте, гномы знают об этом больше, чемкто-либо другой. И мне кажется гораздо более благоразумным рассказать ей правду, чтобы Пакс не мучили неясныедогадки и страхи.
      Девушка пришла в раздражение. Почему они говорят о ней в ее присутствии, как будто ее здесь нет? Она заговорила, и в голосе ее зазвучала горечь:
      -Я спрашивала господина Белкона, сэр Амберион, ослучившемся, так же как я спрашивала вас. И господинБелкон ответил на мои вопросы. Он говорил со мной честно - как с воином, а не как с безмозглым ребенком.
      Амберион посмотрел на нее, удивленно подняв брови:
      -Конечно, конечно, Пакс! Но поверьте, мы вовсе несчитаем вас безмозглым ребенком. Мы просто беспокоилисьо том, что если мы расскажем вам обо всем, что знаем, товаша собственная память никогда не восстановится до конца. А ведь вы обо всем случившемся должны знать больше,чем мы. Неужели вы совсем все забыли о содружестве Гедаи не доверяете паладину? Должно быть, боль так замучилавас, что вы стали немного раздражительной.
      Пакс покраснела от этого мягкого упрека. Все еще испытывая досаду, но уже несколько притихшая, она прошептала:
      - Извините. Я... я просто была взволнована.
      - У вас сильно болят раны? - спросил Амберион.
      У Пакс и в самом деле все тело пылало, будто в лихорадке. Кивнув головой, она сказала с сожалением:
      -Да, сэр, мне пока еще нехорошо.Он потрогал ее лоб и нахмурился:
      -У вас жар. Да это и неудивительно при ваших ранениях. Дайте-ка мне сообразить, что тут можно сделать.
      Он положил руку ей на голову и начал говорить. Пакс вроде бы даже знала слова, предвосхищала мысленно фразы, но ей трудно сосредоточиться, чтобы все вспомнить. Перед глазами появился какой-то туман. Через несколько секунд боль в голове слилась с болью в теле - в единое невыносимое страдание. Но вскоре ей стало легче.
      Когда же боль окончательно исчезла, девушка осознала, как тяжко ей было совсем недавно. Она подумала, что дошла до предела, который может выдержать человек, наконец зрение ее стало четким, как и прежде. Пакс почувствовала, что Амберион убрал с ее головы свои теплые ладони.
      - Это облегчило вам боль? - спросил он.
      - Да, сэр. Благодарю вас. Я даже и не понимала, насколько она была сильной, - кивнула Пакс. Сейчас ее собственная вспышка казалась ей самой беспричинной; она исама не понимала, почему ответила Амбериону так резко.
      Он же внимательно посмотрел на Пакс и сел рядом. Вид у него был уставший. Ободряюще улыбнувшись девушке, он повернулся к гному:
      - Господин Белкон, я слышал лишь ваши последниеслова. О чем вы ей поведали: о том, как Паксенаррион взяли в плен, или о том, как мы ее искали?
      - Я рассказал совсем немного. О том, как ее взяли вплен, не говорил вообще, потому что никто из нас этого невидел. Не рассказывал я ничего и о том, как мы обнаружилиее пропажу или...
      Амберион прервал на полуслове гнома, который обиженно нахмурился, и обернулся к Пакс:
      - Скажите мне, что-нибудь из того, что он вам рассказывал, вы теперь вспомнили?
      - Кое-что, сэр, мне кажется, я вспомнила. Но не все.Как я уже говорила господину Белкону, мои воспоминаниярасплывчаты, туманны, словно я вижу происшедшее сомной издалека.
      - В этом нет ничего необычного. Во имя Геда, я прошу,чтобы эльф помог вам пробудиться!
      - Какому эльфу? - спросила Пакс.
      - Я имею в виду Адхиела. Из посольства в Финте,-пояснил Амберион.
      Пакс посмотрела на него со все возрастающим вниманием. Взволнованная от нахлынувших воспоминаний, она попыталась даже сесть, но не смогла.
      - Я помню его. В Фин-Пенире, когда мы... когда мысобирались в это путешествие... я теперь помню это. Я былатам. Я тренировалась, а потом...
      - Сейчас я подложу вам что-нибудь, - сказал Амберион и принес толстое одеяло, предварительно свернув его.
      Сначала Пакс, опершись о него, почувствовала легкое головокружение, но потом ей стало легче. Она с готовностью заговорила:
      - Я помню... Мы сначала ехали с караваном, а когдасвернули, то увидели горные гряды с белыми камнями вверху. И черную скалу. А эта долина - та самая, о которойгосподин Белкон сказал, что она не такая глубокая, как кажется?
      - Да, леди. Эта долина засыпана песком. У меня не было пока времени как следует изучить ее, - сказал гном.
      - А вверху... там были скалы, с которых сошло ледяноеоблако?
      - Да, вон там, чуть дальше. А вы помните сражение?
      - Лишь какие-то обрывки. Один из тех черных воиновчто-то выкрикнул, и после этого стало трудно сдвинутьсяс места.
      Амберион кивнул:
      - Да, это коснулось почти всех, за исключением господина Белкона и меня.
      - Но потом вы сделали что-то, что улучшило наше положение. На нас сыпался целый град стрел. Адхиел и Телонстреляли в ответ...
      - Да. А затем тот черный мерзавец, который сумел нагнать на нас страху, стал спускаться по склону утеса. Вонтого. - От негодования гном даже сплюнул.
      - Как паук. Я помню. Это было ужасно: он спускалсяпо скале, все ниже и ниже, а затем из щелей в скале сталивыползать ему подобные. И тогда Адхиел затрубил в свой старый рог. Только он звучал почему-то совсем не так, как обычный охотничий рог, - заметила Пакс.
      -Да. И после этого иунизины бежали. И все потому,что это был волшебный горн, который обладает огромнойсилой, - пояснил Амберион.
      Пакс с грустью покачала головой:
      - Я ничего не помню, лишь только сам звук горна.
      - Очень хорошо. Но мне бы все-таки хотелось знать,что все это значит, - проворчал Белкон.
      Амберион встал:
      -Это значит, что у наших врагов в тот день были большие неприятности, а Адхиел, потеряв много сил, надолгоуснул... Пакс, я думаю, память скоро вернется к вам. Когдаэто произойдет, я бы хотел узнать, что вы вспомните. А вам,господин Белкон, повторяю еще раз: мы по-прежнему думаем, что будет лучше, если память вернется к ней сама.
      Но гном возразил, сказав убежденно:
      -Меня беспокоят ее раны. Видимо, эти мерзавцы сделали что-то плохое раны еще кровоточат. А ведь этоопасно. Я постараюсь выяснить, что они использовали, иподумаю, как можно помочь леди Паксенаррион. Кроме того, наша беседа помогла ей многое вспомнить. Я считаю, чтоей это было полезно.
      Наступившую тишину нарушил чей-то голос:
      -Гномам всегда кажется: чем больше, тем лучше. В этомодно из их главных отличий от людей.
      Пакс посмотрела в ту сторону, откуда доносился голос, и увидела темноволосого человека в запачканной кожаной одежде. Она вспомнила, что это был Телон, наполовину эльф, служивший в их отряде разведчиком. Господин Белкон ощетинился, услышав его слова, но Телон лишь примиряюще улыбнулся и поднял руку:
      -Простите меня, сэр гном. Я вовсе не собирался обидеть вас. Впредь постараюсь держать язык за зубами.
      Белкон покачал головой, но в конце концов улыбнулся Телону:
      -Ладно, не будем больше об этом. Я не сержусь на вас.Телон поклонился, выражая благодарность:
      -Спасибо вам за вашу доброту. Я пришел, чтобы пригласить Амбериона к маршалам. Адхиел может вскоре пробудиться ото сна, и они просили вас прийти.
      Амберион встал и строго посмотрел на гнома:
      - Господин Белкон, мы так же, как и вы, заинтересованы в том, чтобы узнать как можно больше. Но если Паксмногого пока не помнит, то она не может рассказать вам,что они делали с ее ранами. Пусть лучше все идет своимчередом.
      - Если волшебник проснется, он, конечно, многое расскажет нам. Но до тех пор, пока этого не произойдет, яобещаю молчать, - сказал гном.
      Амберион был удовлетворен его ответом и повернулся, чтобы уйти. Пакс посмотрела на гнома в надежде, что он продолжит беседу, но он лишь молча отвел глаза, он набил трубку и закурил. Дым кольцами поднимался вверх. Помолчав, он все же взглянул на Папе и сказал сердито:
      -Я не из тех, кто нарушает данное слово. Подождитенемного и не волнуйтесь; придет время - и вы узнаете обовсем.
      Пакс уснула, ожидая возвращения Амбериона. А проснувшись, ощутила голод. На этот раз она смогла поесть сама. А потом, поднявшись и пошатываясь от слабости, Пакс даже добралась до ручья, чтобы зачерпнуть воды. Но это изнурило ее, и она тут же уснула, как только вернулась на прежнее место. Проснулась она лишь вечером, когда солнце освещало противоположную часть долины.
      В тот момент никого рядом с ней не было. В некотором отдалении Пакс увидела гнома, присевшего возле костра. Пир стояла невдалеке и смотрела на залитую солнцем скалу, возвышавшуюся у нее над головой. Справа от Пакс стояли Амберион и маршалы и разговаривали с кем-то высоким. Присмотревшись, Пакс узнала Адхиела, эльфа.
      Она медленно потянулась и вновь почувствовала в теле неясную боль. Она была не такой сильной, как прежде, но все же давала о себе знать. Девушка вспомнила, что когда-то она использовала для своих ран мазь, взятую у паладинов. Боль исчезла тогда сразу же, и раны больше ее не беспокоили. Возможно, сейчас она просто лежала в неудобной позе.
      Пакс вновь попыталась восстановить в памяти, что же с ней произошло. То, что поведал ей Белкон, очень ее встревожило. Но сама она ничего из его рассказа не помнила.
      Ее схватили... держали под землей... все это казалось очень странным. Но если все это не так, то откуда взялись раны? Значит, она действительно с кем-то сражалась? Но с кем и как?
      Отметины на руках не давали ей ключа к разгадке. Они выглядели как любые раны, которые могли быть сделаны ножом, мечом или копьем. Необычным ей показалось их количество - рубцов она насчитала больше, чем за три сезона службы в отряде герцога Пелана. Пакс не могла понять, как она вообще сражалась и как выжила, если у нее было так много ран одновременно. Но тут у нее мелькнула мысль, что, возможно, не все они были получены в бою. Их могли нанести связанному и беспомощному пленнику.
      Ее размышления прервал голос Амбериона:
      -Пакс, я рад, что вы проснулись. Адхиел сейчас сновас нами, и он осмотрел вас днем.
      Пакс возмутилась. Какое они имели право бесцеремонно разглядывать ее, пока она лежала в беспамятстве? Она вдруг вспомнила, что сказали ей об эльфах, которые взяли свиток Хальверика. Девушка усилием воли подавила гнев. Она знала: они все равно не поймут ее переживаний. Амбе-рион же между тем продолжал:
      -Он хотел бы побеседовать с вами, если вы, конечно,достаточно хорошо себя чувствуете.
      Она решила не говорить Амбериону о своей боли. Ведь он может счесть это проявление слабости с ее стороны.
      -Да, конечно. Я чувствую себя... неплохо,- сказала онанаконец.
      Адхиел сел рядом с ней. Лицо его светилось радостью.
      - Леди Паксенаррион, мне очень жаль, что меня не было здесь, чтобы защитить вас. Я не знал, что, когда я начнудуть в волшебный горн, меня отбросит назад...
      - Отбросит назад?
      - Я имею в виду мой дух. Я всегда считал, что у волшебников нет души и мы состоим лишь из тела; никогдапрежде не думал, что меня могут выдернуть из него, каклесной орех из скорлупы, и отправить в такой долгий путь.Сначала он мне и не показался таким уж долгам - я считал, что пробыл всего лишь день при Дворе Высшего Короля, - но когда я вернулся, то узнал что вы провели многотомительных часов у иунизинов.
      - Да, мне так сказали. Но сама я этого не помню, -сказала, нахмурившись, Пакс.
      - Вообще ничего не помните?
      - Почти ничего. Белкон мне рассказал кое-что, и у менявозникло какое-то смутное воспоминание. Но лишь оченьсмутное. Точно я ничего не помню.
      Адхиел вздохнул, лег на песок и стал смотреть на бездонную голубизну неба. Помолчав немного, он сказал:
      -Мне бы хотелось знать больше. Мы, волшебники,предпочитаем игнорировать иунизинов, даже делать вид,что их вовсе не существует или что они не являются нашими дальними родственниками. Но в таких случаях, как ваш,это опасно - для нас и наших союзников. Я знаю, что уних такие же возможности заниматься волшебством, как иу нас, и мы поклоняемся одним и тем же божествам: Ачриии Наиде, Гитресу и Лиарту.
      Пакс вздрогнула, услышав четыре дьявольских имени. Она всмотрелась в лицо своего собеседника: оно принадлежало эльфу и в то же время - дьяволу. Девушке стало страшно.
      - Я... Я ничего не помню, - сказала она наконец.
      - Если вы ничего не помните, потому что вас ударилипо голове, - это одно. Но если ваша память затуманена колдовством иунизинов или их божеством, тогда мы должнысделать все возможное, чтобы вернуть ее. Жаль, что я немог заняться этим раньше... Амберион, когда нам лучше начать - до или после еды?
      -Начать... что? - спросила в смятении Пакс.Амберион повернулся к ней и ободряюще улыбнулся.
      Девушке показалось, что лицо его было каким-то плоским и невыразительным. Может быть, виной тому были сумерки. Он же сел поближе и ободряюще положил свою руку ей на плечо.
      -Нам нужно понять, Пакс, какое колдовство иунизиныиспользовали против вас. Не сомневаюсь, вы понимаете это.Адхиел и я попытаемся сделать все от нас зависящее...
      Пакс возразила:
      -Но... Разве вы не говорили мне сами, что кандидатыв паладины не подвластны чарам?
      Амберион нахмурился:
      -Обычно так и бывает. Ко этот случай - особый. Мысчитаем, вы все-таки подверглись чарам. И сделали это иунизины. А ведь я должен был опекать вас. Один лишь Гед знает, Паксенаррион, какие муки я испытываю из-за того, что не смог спасти вас от пленения. Но сейчас... мы должны сделать для вас все от нас зависящее.
      Пакс кивнула, с трудом взглянув в глаза Амбериону. Ей показалось, что он был чем-то озабочен, даже взволнован. Сама же она была раздосадована. Через какое-то время она бы и сама вылечилась и снова стала сильной. Независимо от того, вернется к ней память или нет. Ей хотелось услышать о том, что знали они, чтобы между ними было полное доверие.
      В это время Адхиел положил свою руку с длинными пальцами ей на запястье. Пакс сдержалась, чтобы не отдернуть ее. Стараясь успокоить девушку, он сказал:
      -Амберион говорит, что ваши раны были уже почтизалечены, когда вас нашли, Паксенаррион. Но вы отсутствовали недолго, поэтому, если рассуждать здраво, они немогли затянуться так быстро. Значит, или они были ненастоящие, или их вылечили каким-то волшебным способом.
      Пакс вновь взглянула на свои руки:
      - Вы думаете, они могли быть ненастоящими? Я никогда ничего подобного не слышала...
      - Да, конечно, об этом действительно мало кто знает.К тому же сделать такое можно лишь с помощью злых сил.Но когда в подобных случаях пытаются ускорить выздоровление, больного подвергают определенному риску. Когда-то очень давно и далеко отсюда я знал одного волшебника, который мог ускорить рост и выздоровление. Он использовал свой дар только на растениях, но его можно былоприменять и к животным. Так вот, Паксенаррион, сейчасмы сделаем практически то же: постараемся устранить облако, окутавшее вашу память. Если я прав в своих догадках,а именно - если иунизины наложили на вас это заклятие,то вы, освободившись от него, вспомните все, что с вамибыло.
      Вообще-то Пакс очень хотела узнать, что же произошло с ней на самом деле. Но, услышав слова Адхиела, она прямо-таки отпрянула. Теперь, когда она знала, что ее память подвластна воле дьявола, а иунизины уже показали ей это, она не хотела никаких экспериментов. К тому же она не до конца доверяла Адхиелу и не хотела упоминать о свитке Хальверика. Глаза эльфа, смотревшего на нее, горели каким-то сумрачным огнем.
      Тогда она попробовала найти поддержку у Амбериона. Но он лишь сказал:
      - Адхиел уверил меня, что это самое лучшее решение,Паксенаррион. Только таким образом чарам иунизинов будет нанесен ответный удар.
      - Значит, Белкон был прав... - прошептала девушка.
      - Он был прав по-своему. Вам нужно вспомнить то, чтос вами произошло. Но вспомнить это нужно самой. Вот яи попытаюсь вам помочь, - сказал Адхиел.
      Пакс перевела свой взгляд с одного своего собеседника на другого:
      - Ну что ж, раз так... давайте начнем. Что мне нужноделать?
      - Думайте о Геде и о Всевышнем. Они будут направлять ваши мысли и вашу память, надеюсь... Пока мы неосвободим их, - сказал Амберион.
      Пакс закрыла глаза и легла, стараясь не двигаться. Ей казалось, что в своих воспоминаниях она все время наталкивается на какую-то темную завесу. Через несколько минут девушке стало трудно дышать, и она почувствовала себя загнанной в ловушку. Она едва ощутила руку Адхиела, когда он провел по ее бровям, и твердое пожатие Амбериона. В это время Адхиел начал шептать что-то на своем языке. Пакс было так тяжело, что она даже не пыталась вникнуть в смысл его слов.
      Девушке казалось, что перед ней двигаются какие-то тени. Некоторые из них были темнее остальных, и они постепенно куда-то исчезали. Другие угрожающе нацеливались прямо в нее. Пакс вновь увидела лицо иунизина, бледное на фоне темного капюшона, и почувствовала вдруг жгучую боль в шее. Тени стали более густыми, плотными, они словно материализовались. Послышались какие-то звуки, сначала едва различимые, потом все громче и громче.