У женщины был строгий деловой голос.

— Доброе утро. Risk Analysis Corporation.

Дрю звонил из телефонной будки на Бойлстон-стрит, недалеко от бостонской публичной библиотеки. Он с трудом подавил гнев, заставил себя говорить не менее деловым тоном.

— Пожалуйста, мистера Разерфорда.

— Извините, у него сейчас совещание. Может быть, вы переговорите с его заместителем?

— Нет. Мне нужен сам мистер Разерфорд. Ни с кем другим я дел иметь не буду. — Дрю дал ей переварить услышанное. Телефонная будка приглушала шум уличного движения. Было десять часов утра.

— Конечно, — сказала секретарша. — Я прекрасно вас понимаю. Тогда, может быть, вы скажете мне свою фамилию и номер телефона? Мистер Разерфорд сам…

— Боюсь, это невозможно. Я пока точно не знаю, как у меня сложится день и где я буду. Лучше я сам ему позвоню.

Как он и предполагал, его уклончивость не вызвала подозрений. Теперь в голосе секретарши появилась озабоченность.

— Пожалуйста, если у вас будет возможность, позвоните в четверть двенадцатого. Он должен быть свободен.

— Надеюсь.

— А ваша фамилия?

Он отдал должное ее настойчивости.

— Просто скажите, что по важному делу.

Он повесил трубку. Постоял, глядя вверх на холодное октябрьское небо, затем перевел взгляд на оживленную Бойлстон-стрит.

Слегка прищурил глаза. Теперь уже скоро, подумал он. Он засунул руки в карманы нового пальто и зашагал по улице. Да, все вставало на свои места. Он это чувствовал. Само возвращение в этот город не было случайным. Бостон, могила родителей, начало всех событий. А теперь конец. Скоро. Очень скоро.

Вчера они все — Арлен, отец Станислав и он — приехали из Пенсильвании, сменяя друг друга за рулем, давая другим поспать. Впрочем, Дрю заснуть не удалось. У него ныло плечо и болело в груди. Когда его путники проснулись, он объяснил, что собирается делать. Им стало не по себе.

Он только что сказал секретарше, что не знает, как у него сложится день и где он будет. Он солгал. Он точно знал, что будет делать… Как и Арлен и отец Станислав. В этот момент Арлен, следуя его указаниям, должна находиться в Кембридже, на другой стороне реки Чарлз, неподалеку от административного здания. Отец Станислав должен приближаться к северной окраине города, собираясь навести справки об одном особняке на берегу залива. Да, скоро. Дрю спускался по Бойлстон-стрит, и гнев его все усиливался. Скоро все встанет на свои места.

Сотрудники спецслужб редко оставляют свою профессию добровольно. Некоторые, правда, испытывают разочарование и уходят сами, но чаще всего им приходится подавать в отставку. Оказавшись вне своего окружения, они чувствуют себя потерянными. Привыкнув к обстановке секретности, к рискованной игре по-крупному, они начинают изыскивать возможности удовлетворения своих страстей. Как правило, таких возможностей всего три.

Первая — принять предложение международной корпорации, жаждущей иметь в совете директоров разведчика-профессионала. Такой профессионал, считают в корпорации, может очень и очень пригодиться, когда в неспокойных, но сулящих большие доходы странах происходят кризисы. Стоит только вспомнить начало семидесятых, когда Сальвадор Альенде, президент Чили, придерживавшийся марксистских взглядов, решил национализировать предприятия, не заботясь о том, что контрольные пакеты акций принадлежат американскому бизнесу. Противники президента — ходят слухи, их финансировали американские корпорации, внявшие советам тогдашнего руководства ЦРУ, — подняли мятеж. В конце концов Альенде “покончил с собой”.

Вторая возможность — принять предложение военного мозгового треста, и тогда знания и опыт разведчика-профессионала скорректируют выдаваемый компьютером прогноз: какая основная сила, при каких обстоятельствах и с применением какой тактики отправит всех остальных в ад.

Третья — отказаться от подобных предложений и самому открыть дело. Создать свою собственную разведывательную сеть. Только теперь она не будет иметь с государством ничего общего. Она относится к частному сектору, у нее та же цель, что и у разведчика в совете директоров международной корпорации — давать советы. Держать крупные компании в курсе переменчивой международной ситуации. Следует ли компании пробурить разведывательные нефтяные скважины в X? Или построить медеплавильный завод в Y? Фабрику по производству поташа в Z? Не станут ли антиамериканские силы противиться подобным начинаниям? Что там слышно о сельскохозяйственных рабочих, о докерах? Не собираются ли они бастовать? Слухи о готовящемся перевороте — имеют ли они под собой почву? Как там со здоровьем подкупленного директора? Как долго он протянет? И кто, скорее всего, займет его место?

И вот такой частной разведывательной сетью, приносящей огромную прибыль, финансируемой международными корпорациями, даже иностранными государствами, и была Risk Analysis Corporation.

Здесь, в Бостоне. И основал ее мистер Разерфорд, хотя Дрю знал его под другим именем.

Ему снова вспомнился Янус.

— Пожалуйста, мистера Разерфорда.

В 11.15, как его просили, Дрю стоял в другой телефонной будке, на этот раз на Фалмус-стрит, ниже Пруденшиал Центра. Он представил себе, что сейчас делают Арлен и отец Станислав — в административном здании в Кембридже, в поместье на берегу Массачусетского залива.

Да, теперь скоро, подумал он, ожидая ответа.

— Сэр, это вы звонили в десять часов? — спросила секретарша.

— Да. По важному делу.

— Одну минуточку. Мистер Разерфорд ждал вашего звонка. Соединяю вас.

Дрю услышал щелчок.

— Да? Алло!

Такой знакомый, дружелюбный, располагающий к себе голос. Внутри у него все оборвалось.

— Разерфорд у телефона.

Дрю потребовалась вся его выдержка, чтобы его голос звучал не менее дружелюбно.

— Давненько не виделись. Как поживаешь?

— Что? Простите, с кем я разговариваю?

— Да брось ты. Или ты хочешь сказать, что не узнаешь мой голос?

— Нет. Вернее, не совсем.

— Ты меня разочаровал. Давно пропавший родственник, и…

— Давно пропавший?..

— Как поживаешь, дядя? Так приятно снова услышать твой голос.

— Дядя? — В голосе чувствовалось удивление. — Но у меня нет племянников.

— Да, действительно, я не совсем твой племянник. Кровного родства между нами нет. Но я считаю тебя своим родственником. Я так тебя и называл. Дядя Рей.

Человек на другом конце провода охнул.

— Господи, неужели… Нет, не может быть. Дрю? Это Дрю?

— Ну да. Кто же еще? Единственный и неповторимый. Рей разразился смехом.

— Не могу поверить! Дрю! Что же ты мне сразу не сказал?

— Шутка, — усмехнулся Дрю. — Мне просто захотелось тебя разыграть. Помнишь, как ты спас меня от моих настоящих дяди и тети? Как увез меня в Гонконг?

— Помню ли я? Господи, дружище, да как я мог забыть? — Рей снова рассмеялся. — Но мы так давно не виделись. Что с тобой случилось? Где ты скрывался?

— В этом-то все и дело.

— Что?

— Поэтому я и звоню. — Дрю проглотил ком в горле.

— Продолжай. Ну же, Дрю, в чем дело? Что-то случилось?

— Мне ужасно не хочется втягивать тебя в это дело, но мне больше не к кому обратиться. Дядя Рей, у меня неприятности. Мне нужна твоя помощь.

— Неприятности?

— Наихудшие. Кто-то пытается меня убить.

— Подожди. Больше ничего не говори. Я разговариваю по открытому телефону. Нас могут подслушивать, и если это действительно так серьезно, незачем рисковать. Я перейду к телефону, который не прослушивается.

— Хорошая мысль. Я сейчас перезвоню. Подожди, я достану ручку и записную книжку. Так, я слушаю.

Рей начал диктовать телефон, но внезапно остановился.

— Нет, так дело не пойдет. Лучше я сам позвоню тебе. В одиннадцать тридцать ко мне должен прийти клиент. Я не могу отменить эту встречу. Но я с ним быстро закончу. Полчаса, и я свободен.

— В двенадцать.

— Даже раньше, если получится. Не уходи от телефона. Какой там номер?

Дрю продиктовал номер телефона.

— Замечательно. А теперь успокойся. Как только смогу, я позвоню.

И, дружище, ты зря переживал, что втягиваешь меня. Поверь, я всегда рад, помочь.

Дрю снова сглотнул комок в горле.

— Я знаю, что на тебя можно положиться.

— Я ведь твой дядя, не так ли?

— Ты еще спрашиваешь!

— Не беспокойся.

— Дядя Рей, большое спасибо.

— Брось, мы так давно знаем друг друга. Не за что благодарить.

Его наблюдательный пункт находился недалеко от Пруденшиал Центра. Отсюда ему были хорошо видны магазин, торгующий пиццей, и телефонная будка. Дяде Рею Дрю продиктовал именно этот номер телефона.

Без десяти двенадцать, в толчее пешеходов и неразберихе уличного движения, он обнаружил слежку. Как он и предполагал, труда это не составило. Тот, кто не спешит во время полуденной суеты, неминуемо обратит на себя внимание. Собственно, они не были виноваты. Чтобы наблюдать за телефонной будкой, нужно оставаться на одном месте. Кроме того, им слишком поздно сообщили. На более тщательную подготовку у них просто не оставалось времени. Женщина на углу слишком часто поглядывала на телефонную будку. На другом углу мужчина все посматривал на часы, как будто ждал опаздывающего друга, однако гораздо больше, чем друг или часы, его интересовала телефонная будка. Водитель стоящего во втором ряду такси никак не мог дождаться платы за проезд. По кварталу разъезжал фургончик с торчащими антеннами. Разносчика пиццы, похоже, совсем не волновало, что его товар остывает.

Без сомнения, их было еще больше. Нужно отдать им должное, несмотря на спешку подготовились они хорошо. Но недостаточно хорошо.

Сомнений не оставалось. Группа наблюдения ждала, когда он появится яз своего укрытия, чтобы поговорить по телефону с “дядей”. И пока я буду занят разговором с дядей Реем, подумал Дрю, они меня окружат. Меня убьют на улице.

Или, что еще лучше, затащат в фургон, и разносчик пиццы убьет меня где-нибудь в безлюдном месте. И ночью вывезут тело на рыбацкой лодке и сбросят далеко в заливе.

Сжав кулаки, Дрю покинул свой наблюдательный пункт вблизи Пруденшиал Центра и зашагал по Бельведер-стрит на запад, оставляя пиццерию позади.

— Пожалуйста, мистера Разерфорда. — Голосу Дрю был спокойный, но в груди у него все клокотало от ярости.

— Мне очень жаль, — ответила секретарша, — но мистер Разерфорд…

— Нет, слушайте внимательно. Я звонил в десять. Потом в четверть двенадцатого. Поверьте, мистер Разерфорд захочет поговорить со мной еще раз. Скажите, что я просил позвать дядю Рея.

Почти сразу же раздался знакомый радушный голос.

— Дрю, где тебя черти носят? Я позвонил по тому телефону, что ты мне продиктовал, но никто не снял трубку. Я уже начал волноваться. Что-нибудь случилось?

— Еще бы! Представь, каково было мое удивление, когда я увидел ударную группу.

— Ударную группу? Да как?..

— По номеру телефона ты узнал, где он находится. Послушай, Рей, давай не будем тратить время. Когда стало ясно, что это ты — все факты указывали на тебя, — я сказал себе: “Не может быть. Это не Рей. Он мой друг”. Я жил с ним с десятилетнего возраста и до семнадцати лет. Он взял меня, когда я никому не был нужен”. Да, взял ты меня крепко, не то слово.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Ты всегда был для меня как родной.

— Брось. На меня это не действует. Я решил не делать преждевременных выводов. Но оказаться в дураках тоже не хотел. Я решил устроить тебе проверку. Телефонный звонок, просьба о помощи. У тебя был шанс доказать свою верность. И что ты думаешь, дядя Рей? Ты провалился.

— Подожди.

— Нет, это ты подожди. Ты упустил свой шанс. Я требую объяснений, ради всего святого, почему? Я знаю, ты воспользовался смертью моих родителей, чтобы завербовать меня в “Скальпель”.

— Дрю, остановись. Ни слова больше!

Но разъяренный Дрю продолжал.

— Правда, в тот момент я сам этого хотел. Отомстить за родителей. Это я могу тебе простить. Но зачем было убивать монахов?

— Я сказал тебе, остановись! Телефон прослушивается. Я не могу обсуждать такие вещи по…

— Хорошо, я позвоню, и ради бога, пусть это будет надежный телефон. Диктуй номер.

Рей продиктовал. Дрю заставил его повторить, записал номер.

— Но это еще не все, — продолжал Дрю. — Когда ты повесишь трубку, выйди из кабинета, пройди мимо секретарши и выгляни в холл.

— И что это докажет?

— Сам поймешь. А потом, думаю, тебе придется позвонить домой. Особняк к северу от города, так ведь? Поместье на берегу залива?

— Как ты узнал?

— У меня тоже есть связи. Я тебе сказал, что делать. Я знаю, ты пытаешься выяснить, откуда я звоню, так что я вешаю трубку. Позвоню через пятнадцать минут. По другому телефону.

— Нет, подожди!

Дрю нажал на рычаг. Он сделал еще один звонок, на этот раз Арлен. Она была в телефонной будке в Кембридже, на другой стороне реки Чарлз. Будка находилась рядом с административным зданием, на пятом этаже которого Risk Analysis Corporation.

Утром отец Станислав провез их с Арлен мимо этого здания. Они присмотрели телефонную будку и записали номер телефона. Арлен находилась там с десяти утра, ждала звонков Дрю. Как и раньше, она сразу сняла трубку.

— Все в порядке?

— Более чем.

— Тогда нажми на кнопку.

Он вышел из телефонной будки. Злорадно ухмыляясь, направился на север, к Коммонвелс-авеню. Речь шла о кнопке радиопередатчика. Детонатор, к которому шел сигнал, находился в хозяйственной сумке. Эту сумку Арлен оставила в холле пятого этажа административного здания, напротив офиса, где располагалась Risk Analysis Corporation.

Должно быть, дядя Рей, недоумевающий, зачем это понадобилось Дрю, уже выглянул в холл и увидел сумку. Может, она даже взорвется на его глазах.

Дрю не хотел, чтобы пострадали ни в чем не повинные люди, хотя без паники и определенных неудобств не обойтись. Взрыв будет не сильным, но весь коридор наполнится дымом, и запах у него будет таким отвратительным, что придется эвакуировать весь этаж, если не все здание.

В довершение ко всему, Арлен должна была уже позвонить в пожарную часть, в полицию, по телефону 911 и в подразделение по обезвреживанию взрывных устройств. Скоро прилегающие улицы будут забиты полицейскими и пожарными машинами. Ни вспышек мигалок, ни воя сирен, никакого движения — час пик. Дрю был доволен. Получится прекрасная заварушка.

Но это еще не все. Покончив с этими звонками, Арлен сделает еще один — отцу Станиславу. Он тоже, как и Дрю, периодически звонил ей, и сообщил номер телефона, по которому его можно застать. В деревне, рядом с загородным домом дяди Рея.

Рей снял трубку уже на первом звонке.

— Ты сукин сын! Что, черт возьми, ты себе позволяешь?

— Побереги нервы.

— Нервы? Я еще не все сказал. Господи, этот дым, этот запах! Клянусь, он въелся в стены, в ковры, в мебель! Мне от него не избавиться. Видимо, придется съехать из этого херова офиса и подыскивать новый.

— Что за выражения! Ты позвонил домой?

— Это отдельный разговор, ты, ублюдок! Кто-то подложил у меня во дворе бомбу! Я имею в виду бомбу, а не вонючку, как в холле.

— Наверное, это местные хулиганы, — сказал Дрю. На сердце у него было пусто.

— Черта лысого, местные! Что ты себе…

— Дядя Рей, ты меня разочаровываешь. Мне казалось, все понятно без слов. Я рассердился. Ты предал меня. Дело не в ударной группе. Это-то я как раз предвидел. Но ты использовал меня с самого начала. Воспользовался смертью моих родителей, чтобы завербовать в “Скальпель”. Думаю, эта мысль пришла тебе в голову уже тогда, а? Ты забыл сообщить, что это ты организовал “Скальпель”, ты за ним стоял.

— Я не собираюсь оправдываться. Я любил твоих родителей. Твой отец был моим самым близким другом! И ты, и я — мы оба хотели отомстить.

— Но ты зашел слишком далеко. Борьба с террористами и наемными убийцами тебя уже не удовлетворяла.

— Ты не забыл, что именно такие, как они, убили твоих родителей?

— Я и не спорю. Я совершил свою долю убийств. За родителей. Уничтожал бешеных собак. Но этого тебе стало мало. Тебе хотелось определять будущее, решать, какие лидеры подходят тебе, а какие нет. У иранского шаха были и террористы, и пыточные камеры. Но его ты не тронул. Зато попытался уничтожить его преемника.

— Аятолла — безумец.

— Это теперь известно. Но тогда ты этого не знал. Ты строил из себя бога. Только вот незадача, нападение накрылось. Из-за меня. И из-за тебя самого. Ты совершил ошибку, послав меня сначала убить ту американскую семью, того представителя нефтяной компании, что пытался наладить отношения с Аятоллой. Нужно отдать тебе должное. “Скальпель” имел бы отличное алиби. После того, как Хомейни убили бы точно также, а несуществующая иранская секта взяла бы на себя ответственность за оба убийства, никому и в голову бы не пришло, что это дело рук американцев. По-своему гениально. Но ты все испортил. Тебе нужно было послать кого-нибудь другого. Когда я увидел родителей, которых убил, и мальчика, который выжил, как я, которого ждали те же кошмары, что мучили меня…

— Чепуха какая-то!

— Отнюдь. Я сам превратился в маньяка. И, что еще хуже, поверил в Бога. Я стал ненадежным. Мог заговорить, рассказать о “Скальпеле”. Так что меня требовалось убрать. Чтобы обезопасить твой замечательный план.

— Дрю, послушай, ты все неправильно понял. Это недоразумение.

— Еще бы! — Дрю пытался взять себя в руки.

— Поверь, Дрю, ты не знаешь, насколько важно…

— Ты прав. Я действительно не знаю. Ты считал, что меня нет в живых. Почему тогда мой двойник действовал от моего имени? Ты создал Януса, чтобы начать атаку на церковь?

Дядя Рей молчал.

— Я задал тебе вопрос! — закричал Дрю.

— Нет, — Рей помолчал. — Даже если нас не подслушивают, на этот вопрос я тебе не отвечу.

— Еще как ответишь, — взъярился Дрю. — Можешь мне поверить. Эта бомба-вонючка в твоем офисе. Взрыв перед домом. Тебя, небось, интересует, к чему все это. Привлечь твое внимание. В сумке, оставленной рядом с твоим офисом, могла быть настоящая бомба. Тебя и твоих подчиненных могло разорвать ко всем чертям. А взрыв у тебя дома? Он мог быть значительно сильнее. Он мог разнести на куски весь твой чертов особняк — с тобой вместе. Может, в следующий раз так и будет. А пока радуйся своему везению. Считай отпущенные секунды. Я хочу, чтобы ты прочувствовал, что у тебя за враг, дядя Рей. Тебя ждет ускоренный курс терроризма. Глазами жертвы.

— Нет, послушай!

— Я еще позвоню.

Арлен была явно удивлена.

— Да, но…

— Что? — спросил Дрю. — Что тебе не нравится?

Они встретились в церкви на Парк-стрит, недалеко от Бостон-коммон, оттуда поехали в Бикон-хилл, и вот теперь они сидели за сверкающим стеклом и металлом кухонным столом в отделанном дубовыми панелями загородном доме. Один из контактеров отца Станислава договорился, чтобы им сдали этот дом на десять дней.

— Не понимаю, — сказала Арлен. — Если ты сообщил Рею, что собираешься взорвать его дом и офис, он поставит там охрану. А сам будет держаться подальше.

Дрю кивнул.

— И я так думаю.

— Но это создаст нам лишние трудности.

— Может быть, как раз наоборот, — Дрю пожал плечами. — Надеюсь, что так. Я хочу ускорить события. Мы с самого начала знали, что просто схватить его не удастся.

Он охотится за мной с самого монастыря. Он не дурак и прекрасно понимает, что я могу обо всем догадаться и начать охотиться за ним, так что охрану вокруг себя он давно усилил. Поверьте, я хорошо его знаю. Он совсем не дурак.

— Хорошо, — сказала Арлен, — это мне понятно. Тут я согласна. Как только мы попытаемся его схватить, нас убьют. Но зачем ты предупредил его, что будут еще бомбы?

— Я хочу ослабить его охрану, рассеять внимание. Он оставит охрану в офисе и дома — значит, его личная охрана уменьшится. Ты права. Он будет так напуган, что и носа туда не покажет. Но это только к лучшему. Мы ограничиваем его в действиях. Мы достигли того же эффекта, будто бы действительно взорвали и дом, и офис. А теперь я хочу, чтобы наши нападения участились. И каждое последующее было страшнее предыдущего. Наносить удары там, где этого меньше всего ожидают. Наносить их чаще. Использовать основные принципы терроризма.

— Но зачем? — Она явно расстроилась, увидев, с какой нескрываемой радостью он говорит о терроре против Рея. Он отвел глаза.

— Не понимаю, о чем ты.

— Зато я понимаю, — сказал отец Станислав. — Мне кажется, ее интересует, к чему все это приведет. Вы собираетесь его убить? Дрю ушел от ответа.

— Он нам нужен. Мы должны получить ответы на вопросы.

— Узнать о судьбе Джейка, — быстро произнесла Арлен.

— Ну а потом? — спросил отец Станислав. Они оба уставились на Дрю.

— Только честно, — добавил священник. Они ждали. Дрю вздохнул.

— Если бы я знал. — Он нахмурился, увидев на зеркальной поверхности стола свое собственное отражение. Вид у него был мрачный. — Я много лет боролся с террористами, видя в них тех ублюдков, что убили моих родителей. Я давал им прочувствовать, что значит стать жертвой террора. Но потом это занятие стало мне отвратительно, я вышел из игры. Я поклялся, что с этим покончено. И вот теперь я снова этим занимаюсь. Честно? Мне стыдно признаться, но сегодня мне это нравилось, как раньше. — Дрю взглянул на отца Станислава. В глазах у него стояли слезы.

— Бывает, что и Господь гневается, — ответил священник, — если дело правое. Можете не сомневаться — защитить церковь, прекратить нападения на священников, узнать” что случилось с Джейком, — это дело правое. Господь простит ваш праведный гнев.

— Прощу ли я сам себя?

Неожиданно зазвонил телефон. Дрю с Арлен переглянулись, обоим было не по себе. Отец Станислав встал и подошел к висевшему на стене телефону.

— Алло? — Какое-то время он молча слушал. — И Святой Дух. Deo gratias. — Взял карандаш и бумагу. — Хорошо. — Отложил карандаш. — Церковь вами довольна.

Повесив трубку, повернулся к Арлен и Дрю.

— Видимо, у моих контактеров не такие возможности, как у людей Рея. Ему понадобилось всего двадцать минут, чтобы проследить номер телефона. Тот, что вы ему продиктовали в телефонной будке на Фалмус-стрит. А нам понадобилось несколько часов, чтобы узнать, где находится тот непрослушивающийся телефон, номер которого он вам дал.

— Вы узнали адрес? — спросил Дрю. Отец Станислав кивнул.

— Как вы и предполагали, телефон не в Risk Analysis Corporation. Это двумя кварталами ниже. В цветочном магазине. Но номер частный, в телефонном справочнике не значится.

— Он сейчас там? Священник покачал головой.

— Но он туда звонит, поддерживает связь с группой наблюдения. Похоже, они все еще прочесывают окрестности — на случай, если вы окажетесь поблизости. Нам удалось проследить один из его звонков. — Отец Станислав положил на стол клочок бумаги. — Насколько я могу судить, вот где сейчас находится дядя Рей.

Дрю внимательно изучил адрес.

Ночью Дрю еще раз обошел весь квартал. Престижный жилой массив в Кембридже. Он находился недалеко от интересующего их дома, однако не настолько близко, чтобы попасться на глаза охране дяди Рея. По той же причине — чтобы не привлекать к себе внимание — он решил не стоять на одном месте. Тогда его можно будет принять за любителя ночных прогулок.

Ходьба помогла согреться. Проходя мимо фонаря, он заметил пар от дыхания, накинул капюшон и засунул руки в перчатках поглубже в карманы пальто.

Начало первого ночи. Пешеходов и машин мало, хотя за освещенными окнами роскошных особняков чувствовалась жизнь. Листва давно облетела, ветер шумел в голых ветвях деревьев.

Он услышал шум машины, оглянулся, увидел свет фар. Машина завернула за угол и направилась в его сторону. В свете уличного фонаря он разглядел, что это черный “олдсмобиль”. Машина остановилась рядом с ним. Узнав отца Станислава, Дрю быстро сел в машину.

Дрю снял перчатки и стал греть руки.

— Интересующий нас дом расположен на углу, — сказал отец Станислав. — Окружен стенами. Принадлежит его другу.

— На участке свет горит?

— Нет. Ни одного фонаря. Зато весь дом освещен.

— Естественно. Мотыльку приготовили пламя. На случай, если я узнаю, где он находится. Как насчет охраны?

— Я никого не заметил. Имейте в виду, у меня не было возможности разглядеть как следует, я ехал мимо. На подъездной дороге большие металлические ворота. Они закрыты. За воротами — несколько машин.

— Значит, охрана спряталась и ждет, когда кто-нибудь, прельстившись темнотой, перелезет через стену. Тогда и включат все освещение.

— И я так думаю, — сказал отец Станислав. Он завернул за угол и остановился в самой темной части квартала.

За ними затормозила спортивная машина. Какой модели, Дрю определить не смог. Водитель вышел, подошел к “олдсмобилю” и открыл дверь.

Арлен села в машину.

— Я тоже осмотрела дом, — сказала она священнику. — Стражи не видела.

— Ну что, рискнем? — спросил Дрю.

Оба ответили ему уверенным взглядом.

— Пора, — сказал Дрю, поворачиваясь к ящику безалкогольных напитков на заднем сиденье. Однако в бутылках было кое-что покрепче, чем содовая.