В папке сверху лежало само письмо, и сотни, наверное, страниц занимали 12 тысяч подписей под обращением.
      Вот оно:
      "Уважаемый Илья Юрьевич, обращаемся к Вам как к последней инстанции, способной еще остановить возможную трагедию Великой России.
      В настоящее время, накануне выборов нового состава Госдумы и нового Президента, неконтролируемое обществом и государством массовое производство психотронной техники (аппаратуры для дистанционного воздействия на человека электромагнитными полями) в руках военно-научных и реакционных политических кругов превращается в оружие истребления мирного населения.
      В дома жителей г. Москвы и Санкт-Петербурга, с приближением выборов, и в других крупных городах России тайно внедрены посредством явочных квартир бригады спецслужб, подвергающие граждан в их собственных домах психотронному террору (облучению, зомбированию, пыткам, убийствам). Их цель - эксперименты над психикой человека и не согласованная с народом программа демографического регулирования - сокращения продолжительности жизни россиян и численности населения.
      Чем ближе новые выборы в Госдуму и Президента, тем больше оснований говорить, что криминальные структуры, проникая в недра спецслужб, пытаются использовать технические средства зомбирования для того, чтобы привести к власти представителей преступного мира.
      Еще не поздно остановить этот губительный для России процесс".
      Егор набрал телефон на аппарате внутренней связи:
      - Василий Андреевич? Зайдите ко мне, пожалуйста.
      Через пару минут в кабинет, постучав, вошел среднего роста молодой человек лет 27-30 с умными серыми глазами в форме капитана, юриста первого класса (в ОСО работали как бывшие военные, имевшие параллельные воинские звания, так и "чистые" юристы, имевшие чины прокуратуры):
      - Если вы насчет вашего поручения - связаться с Академией медицинских наук и выяснить статус Института проблем мозга, то я...
      - Статус подождет. Это технический вопрос. Меня беспокоит, как бы мы в стратегии не отстали, - сказал он, протягивая капитану пакет, - проверьте, насколько все это серьезно, проконсультируйтесь со специалистами. Это все в рамках одной проблемы. Так что все вопросы - за вами. Условно назовем направление "Зомби".
      - Понял, разрешите идти?
      АНДРЕЙ. ОПЕРАЦИЯ "ФАЛЬШАКИ". ХЕЛЬСИНКИ-ПЕТРОЗАВОДСК
      Андрей жил один, так что слез и рыданий при расставании не было. Впрочем, не было и никаких отклонений в сексуальной ориентации.
      У Андрея была знакомая женщина - рослая, красивая, добрая и спокойная, терпеливо ожидающая, когда Андрей закончит свои, как она про себя называла, "тайные операции", перейдет на стабильную спокойную работу в офисе, и тогда они поженятся. Хотя Андрей предложения Анеле еще и не делал, она почему-то была уверена, что все пoлучится так, как она задумала. А пока она стирала и гладила рубашки, кормила Андрея вкусными обедами, иногда ужинами, реже завтраками и ждала своего часа. Неплохой, кстати, для него вариант, учитывая, что у Андрея, кроме роста 2 метров 5 сантиметров, корочек мастера спорта по баскетболу (в прошлом играл даже за московское "Динамо" - это когда по пограничной линии служил) и хорошего аппетита, было не так уж много достоинств в глазах женщины. Да и перечисленное-то достоинствами можно назвать с определенным допуском. Словом, 35-летний двухметровый Андрей и 30-летняя, ростом 1 метр 85 сантиметров, Анеля были не такой уж плохой парой. И вариантов у каждого было не богато.
      Анеле он позвонил, предупредил, что уезжает в командировку, будет через неделю.
      Был, конечно, соблазн заехать на прощанье к Анеле, но победило чувство долга.
      Бич сказал - сразу как только. Это значит - без "каникул".
      Он достал из тайника пистолет модели 83-А-"Застава". Это был сравнительно надежный пистолет, созданный в Сербии на базе нашего ТТ. Как правило, модели "желтой сборки" - то есть на базе ТТ, с надежным боем, но не очень хорошей кучностью стрельбы, использовалась российскими киллерами. Стоила она дешевле настоящего ТТ, и потому, сделав контрольный выстрел в голову, когда кучность стрельбы уже не так важна, - в упор, - киллер без жалости сбрасывал ствол и уходил.
      Однако тут была "покупка". Пистолет Андрея также был сделан на базе "ТТ", но собран на "Заводи Црвена Застава" в Крагуеваце по спецзаказу. Однако был рассчитан на патрон 357 "Магнум" и стрелять из него можно было не только в упор, но и прицельно в ближнем бою. Убойная же сила "Магнума" известна...
      К голени он принафтовал небольшой карманный пистолет - автоматический коробчатый, на шесть патронов - немецкий "Ценер". Короткоствольный, аккуратненький, он занимал мало места, весил без патронов всего около 13 унций и был незаменим в ближнем бою, особенно во время навязанной противником драки.
      Пара гранат по бокам и спецназовский кинжал на бедре завершили его экипировку; свободная защитная куртка поверх камуфляжного костюма должна была защитить от мороза и ветра, в случае, если бы ему пришлось долго находиться вне машины.
      Андрей ничем бы не отличался от обычного охранника частной фирмы в Москве, если бы не одно обстоятельство: и ушастое кепи, и куртка, и камуфляжный костюм, и ботинки на толстой подошве, и ремень - все это было определенной, так сказать, национальной принадлежности, - это была экипировка спецназовца или охранника, но не нашего, а финского. Что не должно удивлять читателя, поскольку путь Андрея лежал через Петрозаводск в Хельсинки и обратно. Учитывая, что на нем не было никаких знаков отличия, то выглядел он как демобилизовавшийся финский офицер, и надо сказать, вид этот в сочетании с выдающимися физическими данными Андрея не должен был и не вызывал удивления у стражей порядка как в России, так и в Финляндии. Тем более что документы у Андрея были в порядке. И хотя по документам он был сотрудником СП "Айно" - финско-российской фирмы, знания финского языка от него никто не потребовал. Как, впрочем, никто не пытался его экзаменовать и по-русски. Если документы в порядке и аппаратура не фонит на наркотики, то какие проблемы?
      А разрешение на "Заставу-Магнум" у него было официальное - как у охранника фирмы "Айни", сопровождающего груз из столицы Суоми в столицу Карелии. При таком раскладе о пустяках вроде пары гранат и крохотного "Ценера" никто и спрашивать не будет.
      Карелия Карелией, но в Хельсинки Андрей прибыл со стороны Выборга. Так было ближе. И хотя его могучий "ландровер" (а в другую машину он с его комплекцией и не влез бы) преодолел путь от Москвы до Питера, где Андрей заночевал у друзей по "погранке", и затем от Питера до Хельсинки легко и гладко и путь показался не так уж долог, Андрей чертовски устал.
      Какого хрена Бич приказал сопровождать этого придурка от базы в Хельсинки до Петрозаводска? Можно было вообще не въезжать на сопредельную территорию и встретить его где-нибудь в районе Сортавала.., ворчал про себя Андрей.
      Он выпил большую чашку кофе с молоком и съел дюжину булочек с изюмом и орехами в кафе на улице Похъела, затем, поколесив по городу и проверив возможные маршруты слежки и отхода, пообедал в ресторане на втором этаже знаменитого "Стеклянного дворца" на проспекте Маннергейминтие. После этого настроение Андрея улучшилось.
      А может, командир и прав, - так-то лучше: мало ли что могло произойти в пути, на границе, после перехода финляндско-российской границы. Могли заменить не только курьера, но и автомобиль. А так финский резидент поможет отследить отправку машины с курьером и грузом из Хельсинки, и дальше уже проблемы Андрея, где, когда и как избавиться от курьера и завладеть грузом.
      Кяла-майосса (рыба в молоке) и кофе с молоком и ватрушками окончательно примирили его с замыслом Бича.
      Андрей с детских лет любил молочные блюда, и рыба, запеченная с картофелем и луком в молоке, показалась ему нежной и ароматной. Что же касается ватрушек с творогом, то ими ресторанчик славился на весь Хельсинки.
      Попросив счет и тщательно сверив указанные в нем цифры с данными карманного калькулятора (на самом деле, прочитав небрежно написанные на обороте карандашом слова по-фински "Тапиола. Хакалехто. 23"), он кивнул в ответ на улыбку официантки, получившей хорошие чаевые, спустился вниз, на шумный проспект Маннергейминтие, постоял минуту-другую у зеркальных окон магазина, расположенного на первом этаже. Кроме его машины у подъезда, ведущего на второй этаж в ресторан, стояло всего две машины - "тойота" и "форд", владельцев не было видно. Судя по двум компаниям наверху в ресторане, они обедали. Не было видно и машин, стоявших на другой стороне улицы. Мимо него на скорости прошли "вольво" и "ландкрузер", и, свернув за угол, ушли к центру.
      Слежки явно не было.
      Он сел в свой почищенный после границы "ландровер" и все же, для спокойствия души, прежде чем ехать на окраину города в местечко Тапиола, сделал круг по кварталу. Все было спокойно.
      Проложив маршрут по карте, Андрей через несколько минут уже был возле складов на Катаянокка. Построенные в конце 1930-х годов, склады давно не использовались для грузов крупных фирм. Здесь размещались крупнейшие в Хельсинки склады секонд-хенд, - поношенных вещей, собираемых по всей Финляндии для обнищавших братьев в Карелии.
      Здание эксплуатировалось бережно, поскольку финны признали его памятником архитектуры. Построенные по проекту Гуннара Таухера, склады производили удивительное впечатление красными плоскостями из кирпича и ровными рядами белых рам окон...
      Низкая платформа и выступающий вперед первый этаж делали склады очень удобными для разгрузочно-погрузочных работ.
      Часа три ушло на ожидание.
      Профессия давно приучила Андрея к терпению. Что же касается чувства голода, то он, конечно, мог бы потерпеть. Но захваченные из ресторанчика на Маннергейминтие десяток ватрушек несколько скрасили его ожидание.
      Наконец, к терминалу 3 на Катаянокка подъехал такой же, как у Андрея, "ландровер", из него вышли два крепких парня в коротких полупальто и кепи с "ушами" и прошли в глубину склада через третью дверь, если считать к центру от стоявшего у склада башенного крана. Совпали и номера на "ландровере".
      Это были курьеры.
      Вышли они с большой сумкой.
      Погрузили ее в машину, сели в нее сами, и машина, взяв резко с места, быстро вписалась в поток машин, идущих в сторону Тапиолы.
      Стараясь не приближаться слишком, чтобы не вызвать подозрения чрезмерным вниманием одного "ландровера" к другому, Андрей вел машину одной рукой, на сравнительно большом расстоянии от преследуемой им машины, другой рукой время от времени подносил к глазам бинокль, чтобы удостовериться, что впереди идет именно его машина.
      В лесном массиве Тапиола на окраине Хельсинки преследуемый им "ландровер" резко свернул на подъездные пути. Но Андрей уже был готов к этому маневру и, спокойно проехав дальше, притормозил у крохотного, на два столика, кафе. Не теряя из виду "ландровер", зашел в кафе (благо что оно оказалось "стекляшкой" - то есть три стены были застеклены с пола до потолка), заказал чашку кофе со сливками и пирог с брусникой и стал ждать, когда клиенты разберутся, кому жить, кому помирать. Потому что, тот из курьеров, кто поведет машину в Петрозаводск, к сожалению, был... обречен...
      Ждать ему пришлось всего минут пятнадцать. Видимо, все было решено заранее. Груз переложили в другой мешок, на котором были уже поставлены пломбы таможни и благотворительного фонда, занимавшегося переправкой поношенных вещей в Карелию. Теперь у курьеров не должно быть проблем на границе.
      Не было проблем и у Андрея. Тем более что набитый еще в Москве тряпьем (наконец-то он избавился от старого зипуна, в котором когда-то ездил на рыбалку еще его отец) точно такой же мешок, как и у курьеров, в его "ландровере" также был снабжен соответствующими пломбами и документами.
      На границе проверили его документы, груз досматривать не стали, удовлетворились предъявленным разрешением на ношение оружия. Сопровождать ценный груз без оружия сегодня рискованно.
      Один из курьеров, как и предполагалось, остался на границе, и финляндско-российскую границу в районе города Сортавало пересекли два "ландровера" с документами - фирмы "Лаупалахти-Сало" один и фирмы "Айно" другой.
      До Лахденпохья шли на расстоянии друг от друга. Встречные машины почти не попадались.
      Отъехав пару километров от филиала аграрного объединения "Салми" (бывший совхоз имени товарища Куусинена), "ландровер", за рулем которого был Андрей, резко увеличил скорость и через километр догнал, а затем перегнал "ландровер" с курьером. Андрей бросил на дорогу две гранаты и тут же, свернув на обочину, затормозил. Выскочил из машины, огляделся. Ни впереди, ни позади других машин на шоссе не было.
      Водитель финского "ландровера", как и ожидалось, резко затормозил, и машина съехала передними колесами в кювет. С пистолетом в руке из машины выскочил курьер. Увидев приближающегося к нему Андрея, он выстрелил навскидку. Но с такого расстояния из пистолета попасть в движущуюся фигуру трудно. Андрей тоже навскидку выстрелил, но в отличие от финна, он стрелял в снег под ноги, надеясь не столько попасть, сколько напугать противника. Выпущенные из его "магнума" пули вспороли снежный покров вблизи курьера. Андрей на бегу сделал несколько прицельных выстрелов в курьера.
      Курьер упал. И лежал, не шевелясь.
      - Убил, кажется, - спокойно, хотя и с некоторым сожалением подумал Андрей.
      То есть смерть курьера была запрограммирована. Но все равно - жаль. Каждый человек достоин жизни, даже тот, кто связался с русскими мафиози.
      Андрей подошел, пряча пистолет за пояс, к лежащему курьеру. Однако он недооценил парня. Раненый в плечо и в предплечье, он лишь притворился мертвым.
      Когда Андрей коснулся его ноги своим армейским башмаком, курьер неожиданно правой, не раненой рукой перехватил его ногу и сильно дернул вниз, - не ожидавший нападения Андрей, еще и потеряв равновесие, поскользнулся и упал. Он сильно ударился головой о наледь и на мгновение потерял сознание. Когда он очнулся, курьер уже нашарил в снегу выроненный пистолет и пытался поднять его на уровень груди Андрея, чтобы произвести выстрел.
      Но не успел.
      Раздосадованный неудачей (как ребенка взял, сволoта), Андрей сделал резкое движение правой рукой к голени ("магнум" он, падая, выронил), сорвал из кобуры крохотный "Ценер" и шесть раз спустил курок.
      Отстреляв обойму, он тяжело поднялся, проверил, мертв ли курьер, перетащил тело в его автомобиль. Вытащил из машины сумку и бросил ее на сиденье своего "ландровера". Автомобиль с телом облил бензином и поджег.
      Загадок для следствия достаточно. Но вывод может быть один - убийство с целью ограбления, попытка замести следы.
      Он достал из кармана финку с наборным лезвием, меховую шапку из ондатры, бросил их на некотором расстоянии от машины. Эти предметы должны были увести следствие в сторону.
      ...В Петрозаводск Андрей приехал к вечеру. Никто его не останавливал. Да он и скорость не превышал, и правила движения в городе не нарушал.
      На улице Дзержинского он въехал во двор большого дома, в нижнем этаже которого был овощной магазин. Припарковав машину во дворе, он подошел к крайнему подъезду и, увидев код на двери, ничуть не смутившись, набрал те цифры, которые были особенно грязными и затертыми. Он вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и четыре раза постучал в дверь, - трижды коротко и один раз после паузы.
      Дверь ему открыл незнакомый человек.
      - Прибыл для дальнейшего прохождения службы, - сказал Андрей.
      - С прибытием. Миротворческий груз в порядке?
      - А то! - усмехнулся Андрей.
      - Надеюсь, вы не оставили его в машине?
      - Тут он, - Андрей показал на большую черную сумку. - В Москве его, чай, уже ждут...
      На следующий день еще один миллион "фальшаков" был в Москве...
      КАПИТАН ГЛУЩЕНКО. ПРОФЕССОР МОРОВ. ОПЕРАЦИЯ "ВСЕ НА ВЫБОРЫ"
      Капитан Василий Андреевич Глущенко был одним из лучших офицеров не только Генпрокуратуры вообще, но и Отдела особых операций. Именно в такой последовательности. В ОСО отбор был жестоким - два образования, как правило, пара спортивных разрядов, хорошие показатели в стрельбе и беге обязательно, в борьбе и боксе - желательно, знание двух языков обязательно, один экзотический - желательно. Глущенко имел высшие экономическое и юридическое образования, разряды по легкой атлетике и стрельбе, неплохо боксировал в полулегком и кроме приличного знания английского и немецкого, имел хороший запас слов и отличное произношение на фарси. Последняя командировка в Афганистан (дело о вывезенных из России старинных, ХVIII века, бриллиантах, в качестве залоговой стоимости при закупке крупной партии гашиша) принесла некоторое творческое удовлетворение и звание юриста первого класса. В командировке он познакомился с симпатичным грузином по имени Гиви из спецназовцев ГРУ и сотрудничеством остался доволен. Стали уходить в прошлое былые противостояния и соперничество между офицерами разных правоохранительных и правоприменительных органов. Все чаще в операциях и за рубежом, и в стране участвовали офицеры разных спецслужб. В этот день Глущенко пришел в третий научный зал Российской Государственной библиотеки, чтобы найти нужные ему американские публикации под грифом ДСП, на которые намекнул по телефону Патрикеев:
      - Проверь-ка публикации в американской прессе по проекту "Люцид".
      Слава Богу, множество недавно еще существовавших запретов в библиотеке было снято. Большинство книг и журналов поступили в открытое хранение из "Спецхрана". Соответственно, общей стала и картотека. Он заказал у библиографа третьего научного зала нужные журналы и книги и не успел просмотреть в холле свежие газеты, как его заказ был уже готов. Библиотека переходила на автоматический режим работы, и заказы теперь выполнялись втрое быстрее.
      Судя по американским публикациям, в США давно озабочены установлением Нового Мирового Порядка (НМП). В некоей полугосударственной, получастной структуре создан сверхмощный компьютер для осуществления глобального контроля за миллионами людей. Достаточно внести под кожу человека электронный чип, и человек становится управляемым на расстоянии.
      А, вот он, проект "LUCID". (Аббревиатура "ЛУЦИД" означает яркий, светящийся, сияющий. Отсюда - луцифер, сатана, несущий сияние.)
      Глущенко перелистал несколько страниц опубликованного в Вашингтоне доклада Национального агентства безопасности. В докладе сообщалось, что разработаны и способы "класть начертание зверя" - оказывать воздействие на личность из одного центра, - биологические микросхемы, которые планировалось вживлять в правую руку или в голову...
      Перелистав несколько выпусков "Phoenix Letter", Глущенко нашел нужное сообщение:
      "Правительства Дании, Филиппин и Тринидада предпринимают шаги по внедрению таких микросхем для удостоверения личности граждан".
      Просидев в зале около трех часов и просмотрев горы открытых материалов (судя по шифрам, старые издания - 1980-х и начала 1990-х, хранились еще в Спецхране), Глущенко составил для себя представление о стратегии ведущихся в США исследований. Не один год его учили классные профессионалы, выбирая крупицы нужной информации из официальных, открытых источников, составлять реальную картину событий, которые устроители событий пытаются скрыть.
      Сведения о микросхемах он получил из официального вестника правительства Филиппин, распространяемого через посольства. Микросхемы, которые в этом государстве предполагалось вживлять под кожу людей как удостоверения личности, будут содержать всеохватывающую информацию о своих носителях, включая фотографию, отпечатки пальцев, ступней, снимок радужной оболочки глаза, сведения о финансовом состоянии, здоровье (группа крови, давление, резус-фактор и т.д.). Предполагается, сообщалось в вестнике правительства Филиппин, что такой номер будет состоять из 18-20 цифр, разбитых на три группы.
      Введение таких чипов вначале на периферии мировой цивилизации, а затем и в развитых странах, было частью установления Нового Мирового Порядка. Судя по нашей прессе, российский президент все чаще говорит о желании России участвовать в создании такого порядка в европейском и мировом масштабе.
      Миллионы, миллиарды людей с вживленными под кожу чипами становятся легкой добычей недобросовестных людей, имеющих доступ к всемирным базам данных или работающих в информационных структурах или НИИ, вроде Института проблем мозга...
      Американская пресса 1980-х годов сообщала о преимуществах пластмассовых карт (типа кредитных), на которых будет записана медицинская история болезни. Если в случае аварии или болезни человек попадает в больницу, врач мгновенно сможет считать сканером всю нужную информацию.
      Пресса же 1990-х годов взахлеб писала об информационной емкости чипов, вживляемых под кожу человека. И ни слова о том, что с помощью этих биопроцессоров можно будет управлять поведением человека!
      Василий Андреевич на минуту закрыл глаза, представил себе новое информационное пространство, покачал головой: эти биосхемы будут читаться сканерами не только на земле, но и со спутников, круглосуточно просматривающих весь земной шар и способных контролировать поведение любого носителя вживленной биокарты!
      Василий Андреевич просмотрел толстые иллюстрированные американские журналы за 1997 год. За 1998-1999 годы из-за недофинансирования Главной библиотеки страны журналы в Москву не поступали.
      Глущенко было вполне ясно, что надо искать в Москве, был ясен и объект - Институт проблем мозга, на который в ОСО был уже букет документов, подтверждающих, что с целью получения из других стран реактивов и новейшей техники руководство этого НИИ посылало за рубеж уникальные произведения искусства в качестве платы или залоговой стоимости... Для проведения операции "Институт проблем мозга" нужна была гарантия того, что преступления не будут тщательно укрыты от следствия в случае даже неожиданного визита ОСО в НИИ. В институт были внедрены секретные агенты. Оставалось ждать. Но просто ждать люди полковника Патрикеева были не приучены: надо было работать в том же направлении. Пока что Глущенко было поручено проанализировать доступную информацию. Что он и сделал.
      Когда Василий Андреевич, собравшись уходить, складывал журналы, книги и доклады в стопку, он случайно уронил толстый журнал, который раскрылся на информационном сообщении, привлекшем внимание юриста.
      "13-15 июня 1997 г. на курорте Renaissance Pine Isle, Lake Lanier Island, в 50 милях от г. Атланта, штат Джорджиа, США, на некоем научном симпозиуме с участием представителей многих стран (в том числе трех представителей России) обсуждалось создание трех административных центров мирового правительства: европейского, американского и тихоокеанского".
      Характерно, что членами мирового правительства могли стать только члены так называемого Бильдербергсксго общества, организатора этого симпозиума. Общество "Бильдерберг" является одним из трех структурных подразделений Нового Мирового Порядка. Две другие - Трехсторонняя комиссия и Совет международных отношений. Количество членов во всех трех структурах - около 3500. Верхушка правительств большинства стран Азии, Европы и Америки состоит из них. И лишь 3 человека представляют Россию. Кто они?
      ГИВИ. ОПЕРАЦИЯ "ФАЛЬШАКИ". БАГДАД-КУЛЯБ-КАРАМЫК
      Уже год Гиви не был в Тбилиси... Конечно, в том же ресторане "Пиросмани" у Торнике можно было отведать настоящий шашлык с настоящим "Мукузани". А "воды Лагидзе"? А горячие сулугуни и сациви... Бесспорно, в Тбилиси они вкуснее, да и вино - молодое алазанское вино, - разве его в Москве попьешь?
      А, все это ерунда, успокаивал себя Гиви. Не хлебом единым.
      И тогда он начинал тосковать о Софико. Конечно, Софико будет ждать его столько, сколько нужно. Он верил ей. Но кто может сказать, сколько нужно? С тех пор как он попал в спецназ ГРУ, он побывал в Афганистане и Анголе, в Колумбии и Амстердаме, в Стокгольме и Кыргизстане... Он объездил весь мир, а домой приезжал крайне редко. Конечно, Софико подождет. Но время-то идет! Ей уже 27. В этом возрасте девушка начинает беспокоиться - пора замуж, пора детей заводить. И она права.
      И все бы ничего, но с тех пор как их в/ч расформировали в порядке сокращения вооруженных сил и он перешел в другое подразделение, возможность погибнуть возросла вдвое. После того как он откликнулся на просьбу о помощи своего бывшего комбата и прилетел в Москву, взяв на службе отпуск, возможность погибнуть возросла втрое. И что будет с Софико, если его убьют? Беречься? Тогда он умрет до того, как пуля снайпера или нож уголовника вопьются в его тело. Трус умирает не в момент смерти, а задолго до него. Бояться никак нельзя в его работе. Но не беречься тоже нельзя. И Софико останется старой девой, и мама умрет от горя. Мама все так же жила в старой большой комнате в коммунальной квартире на проспекте Руставели, чуть выше знаменитого магазина "Волы Логидзе" и чуть ниже Дома правительства, точно напротив старой гостиницы, почти разрушенной в годы недавней гражданской войны. А мамин дом уцелел. Мама терпеливо ждала Гиви, и ее не радовали даже пересылаемые им с нарочными время от времени 100 долларов. Это были большие деньги. Из них 80 долларов мама раздавала своим бывшим коллегам-профессорам и преподавателям Тбилисской консерватории. По 10 долларов - самым нуждающимся - в месяц. На оставшиеся 10 жила, как она утверждала, вполне пристойно. Да, Тбилиси, город его детства и юности, стал нищей столицей нищей страны, и от этого тоже щемило сердце...
      Мама немного гордилась им, а немного стыдилась. Гордилась, потому что не каждый сын сегодня в Грузии может обеспечить старость своим родителям. А стыдилась потому, что из всех детей ее коллег и друзей он один не стал профессиональным музыкантом. Закончил музыкальную школу, музыкальное училище и вместо консерватории поступил в Военный институт на отделение арабских языков.
      Еще хорошо, что мама не знала тогда, не знает и поныне, что сын ее вовсе не языковед, а специалист по особым операциям.
      Что ж... Он выбрал свою профессию и не жалел об этом.
      Вылетая в Багдад, оружия он не взял. Денег - самый минимум. Документы, как и у других членов группы, были на другое имя, но настолько тщательно сделаны, что за них можно было не волноваться. Все визы на месте. Что же касается фотографии, то на ней он был в чалме. Однако пограничный контроль придираться не стал.
      В Багдад Гиви прилетел из Дели. В Дели - из Токио. Так что следы были запудрены основательно. Главное - это попасть в Багдад в тот день, который был ему назначен, и выйти на того человека, которого он должен был почтительно сопровождать на расстоянии до конечного пункта его путешествия. Где он должен был совершить акцию, Гиви пока не знал. Об этом ему сообщат дополнительно.
      Операция "Фальшаки" начиналась и продолжалась при соблюдении строжайших правил конспирации.
      В аэропорту он взял обычное такси, причем на всякий случай пропустил дважды других пассажиров к присмотренной было уже машине. Автомобиль был старым, с явной утечкой бензина, так что, когда он прибыл в центр Багдада, у Гиви начала балеть голова. На ту мелочь, что у него была в кармане, он купил в центре, у белокаменного здания Национального собрания, бутылочку местной минеральной воды и запил пару таблеток, предусмотрительно засунутых в портмоне...
      У него был с собой минимум вещей.
      Полюбовавшись стеклянным колодцем Центрального банка и декоративными растениями, красующимися за стеклами перекрытий двух верхних этажей, Гиви тщательно проверил, нет ли слежки.
      Убедившись, что все в порядке, Гиви направился вовсе не в Центральный банк, а в банк ар-Рафидейн, - высокую четырехугольную башню, стоящую на более широком основании в пять этажей. Нижний этаж был выложен серовато-зеленым блестящим камнем, настолько блестящим, что Гиви не отказал себе в удовольствии еще раз полюбоваться своим профилем. На самом же деле он хотел удостовериться, что его передислокация не вызвала интереса у фланирующих по площади клиентов обоих банков.
      Гиви поднял глаза на второй этаж, выступающий над первым на ширину тротуара и поддерживаемый стройными столбами, облицованными маленькими плитками черной смальты. Именно там, на втором этаже, находится операционный зал, где он должен получить оставленные на его имя деньги в местной и афганской валюте.
      С получением денег проблем не возникло. До вечера еще было время, и Гиви, плотно пообедав в ресторанчике на первом этаже причудливого дома с белой башней на улице Харуна аль-Рашида, прошел несколько кварталов по раскаленному центру города, пока не оказался перед зданием Ассоциации иракских художников. Построенное по проекту Кахтана Мадфаи, здание было интересно тем, что его венчала крыша в виде идущих волнами полукруглых арок.
      Погуляв пару часов по выставке Сауда аль-Аттара, чьи работы в равной степени напоминали ему и о городах бывшей советской Средней Азии, в которых он не раз бывал, и о старом Тбилиси, Гиви сел на мраморную скамейку.
      - Если вас интересуют виды старого Багдада, - сказала ему, улыбаясь, служительница выставочного зала, - вам стоит побывать в музее-мастерской Лорны Селим.
      - Никогда не слышал этого имени, - признался Гиви.
      - А имя Джавада Селима вам знакомо?
      - Конечно, кто же не знает Джавада Селима? - на голубом глазу соврал Гиви.
      - Это его жена, - заговорщически сообщила служительница, чрезвычайно довольная, что может правильно сориентировать в багдадских достопримечательностях приезжего араба. - Она англичанка по происхождению, после смерти супруга поселилась в Ираке. Джавада Селим написала много очаровательных видов старого Багдада. Там же есть и картины ее сестры, Назихи Селим. Кстати, она до сих пор преподает в Институте изящных искусств. Я вам напишу адрес и даже нарисую, как туда добраться.
      - Спасибо, ханум, да хранит вас Аллах, - сказал Гиви.
      Однако на бумажке, которую сунула в руку Гиви старая дама, было лишь одно слово:
      - Аль-Кифах...
      Это была одна из старинных улочек Багдада. Гиви туда и направился.
      Его сопровождали. Правда, при всем его профессионализме он так и не заметил слежку. У входа в длинный, занимавший весь квартал двухэтажный старинный дом, Гиви был остановлен приглашающим жестом старика в национальном костюме. Гиви вошел в арку.