Гриф

      Моров сел за стол. Что-то в расположении бумаг на столе ему показалось неестественным. Хотя Гриша как профессионал вернул все вещи и бумаги, которые брал, на их места. Но чутье заставило старого Грифа насторожиться. Он принюхался, обвел глазами под массивными веками кабинет. Увидел ширму. Вспомнил о двойнике.
      Он уже поднялся, чтобы задернуть шторы и на всякий случай все же поменять кресла, - свое рабочее, пустое, завернуть за ширму, а за стол усадить биоробота. Но тут раздался звонок "вертушки", телефона правительственной связи, защищенного от прослушивания.
      Ему бы вначале сделать задуманное, а потому уж трепаться по телефону. Но все мы задним умом крепки... Моров снял трубку.
      Игорь Вячеславлев прицелился. Красная точка скользнула по рукаву серого пиджака профессора Морова, почти потерялась на красной морщинистой шее, остановилась на виске.
      Профессор Моров приложил трубку к волосатому уху.
      - Слушаю...
      - Здравствуй, Гриф.
      - Привет, "Сынок".
      - И когда ты забудешь эту старую кликуху.
      - Сам знаешь - никогда. Кликухи у воров в законе по жизни не меняются.
      - Ладно. Ну, что общак? Звонили из Андорры? Бабки дошли.
      - Жду звонка.
      - Перезвони мне потом...
      "ББ" уже знал, что ему скажут по телефону из Андорры...
      Однако Гриф не знал о том, что знал "ББ".
      В ожидании звонка по междугородней и прихода секретарши с кофе Моров поиграл тумблерами в тумбе письменного стола. На маленьком экранчике появился кабинет заместителя Генпрокурора по следствию Бориса Михайловича Карташова. Невысокий, кряжистый, замгенпрокурора над чем-то заразительно смеялся. Наконец, в зоне досягаемости телекамеры, вмонтированной где-то высоко, возможно в люстру, появился высокий лысоватый господин с седой бородкой. Гриф сразу узнал его.
      Это был профессор Егор Федорович Патрикеев, начальник Отдела специальных операций Генпрокуратуры. Послышался смех Карташова, какая-то в усы сказанная невнятная реплика Патрикеева.
      - Ну, что у нас по профессору Морову? - спросил Карташов.
      - Пока ничего. Оперативные разработки ничего не принесли, агентурные данные скупы, будем работать.
      - А что "ББ"?
      - С ним все ясно: есть серьезные основания для задержания.
      - И для ареста?
      - И для ареста.
      - Это хорошо. Изложите ваши соображения письменно, в докладной на мое имя.
      - Слушаюсь, Борис Михайлович.
      Гриф отключил аппаратуру прямой трансляции - записывать этот разговор нет смысла. Итак ясно. Нет у них на него ни хрена, а вот "ББ" пусть попугают. Конечно, "папа" или кто-нибудь из "семьи" "ББ" "выкупят", но страху натерпится... Это ему на пользу.
      Он снова встал, чтобы задернуть штору.
      У Вячеславлева снова сбился прицел, он тихо матюгнулся.
      Новый звонок оторвал Грифа от штор, в которые он было уже вцепился своими костлявыми руками. Оставив штору, он вернулся к столу, но взял трубку так, что в поле зрения Вячеславлева попадал лишь его правый бок, плечо и правое ухо. Стрелять в такой ситуации было бессмысленно. Приходилось снова ждать.
      - Але, кто это? - заорал в трубку Гриф, выведенный из себя долгим ожиданием известия из Андорры. - Это Андорра?
      - Андорра, Андорра, что ты орешь, - послышался спокойный, но злой голос дона Сезара де Корриды. - Всю Европу на ноги поднимешь.
      - Нy, что? Дошли бабки? - спросил профессор Моров.
      - Дошли.
      - Ты перебросил их в Швейцарию?
      - Нет.
      - Почему? - холодея спросил Гриф.
      - Потому что это фальшаки?
      - Но...
      - И такие фальшаки, которые отличит маникюрщица в салоне напротив моего офиса на расстоянии нескольких метров. Цветной ксерокс, и даже цветной струйный принтер, конечно, высокие достижения человеческой цивилизации, но не настолько, чтобы ввести в заблуждение швейцарских "гномов".
      - Но как же так? Мне говорили...
      - Ты сам-то держал эти купюры в руках.
      - Конечно. И проверял их на детекторе, которым пользуются в наших банках.
      - И что?
      - Неотличимы от настоящих.
      - Значит их подменили. Проверь всю цепочку. Отследи. И учти, на то, чтобы вместо этих бумажек прислать мне настоящие фальшаки, у тебя всего три дня.
      - Понял. Три дня.
      До его мозга не успела дойти вся ужасная простота и пустота сложившейся ситуации, потому что раньше до мозга дошла пуля.
      Пуля вошла в его левый висок, обращенный к окну с раздернутыми шторами, и вышла через правый висок, прихватив изрядное количество мозгового вещества и костной ткани. Отверстие в правом виске было величиной с блюдце.
      Секретарь профессора Морова, услышав выстрел, спокойно вошла в комнату, задернула шторы, убедилась, что профессор мертв, после чего приоткрыла дверь кабинета и пригласила двух санитаров. Они быстро упаковали тело профессора в черный полиэтиленовый мешок и на носилках отнесли тело в подвал, в комнату с надписью "трансформаторная", где положили в оцинкованный ящик. Потом закрыли крышку ящика и включили аппаратуру.
      Когда крышку через пять минут открыли, на дне ящика была лишь небольшая золотистая лужица. Это было все, что осталось от четырех золотых коронок, массивного золотого перстня, цепочки на шее и запонок из нефрита в золотой оправе. Один из санитаров соскреб золотую лужицу со дна ящика и небрежно бросил ее в хромированную коробку для инструментов. Там уже было несколько таких застывших золотых и серебряных лужиц.
      Секретарша тем временем выкатила из-за ширмы биоробота, как две капли воды похожего на профессора Морова, подкатила его к рабочему столу и подключила систему питания.
      Через пару минут биоробот уже звонил в подразделения института и требовал от завлабов отчета о проделанной работе.
      Институт продолжал работать.
      А вот работа Игоря Вячеслвлева была закончена.
      Он уже собрался встать, - стрелял он из положения сидя, - как почувствовал на затылке ствол "беретты", который не смог бы спутать ни с чем в мире.
      - И не думай, - предупредил сзади густой мужской голос, когда рука Игоря потянулась к засунутой за ремень своей "беретте".
      - Не думаю, - ответил он.
      - Правильно делаешь. Пустяшное это занятие в твоем положении. Ты знаешь, кого убил?
      - Грифа.
      - Точно?
      - Уверен.
      - Не биоробота профессора Морова?
      - Нет.
      - Это хорошо. Полчаса назад мне сообщили, что палата с биороботами в институте кем-то взорвана, восстановлению они не подлежат. Значит, то, что сидит сейчас в кресле профессора Морова - последний?
      - Выходит, так. Ошибки быть не может. Я своими глазами видел, как вышиб ему мозги. Мозги, а не электронные платы.
      - Сюда уже выехала бригада Генпрокуратуры, - проговорил мужик. Его голос Игорь узнал. Это был здоровый амбал, из бывших спецназовцев, дежуривший внизу, в подъезде нового, только что достроенного дома.
      Игорь дал ему стодолларовую купюру и попросил разрешения осмотреть свою будущую квартиру. И ведь главное, была мысль убить его сразу, решил, что сделает это на выходе. Никогда не откладывай на потом то, что можешь сделать сейчас...
      - Жалеешь, что не убил меня сразу? - спросил мужик.
      - Жалею, если честно.
      - Ты знаешь, что тебя ждет?
      - Знаю.
      - Тогда расстанься с жизнью без истерик. Ты готов?
      - Я готов, - ответил Игорь Вячеславлев.
      Выстрела он не услышал.
      ЭПИЛОГ
      Борис Михайлович Карташов, заместитель Генерального прокурора РФ по следствию, опасливо, так, чтобы это было незаметно, бросил косой взгляд на люстру.
      - Как думаешь, отключился этот старый придурок от связи?
      - Думаю, отключился. Да сейчас ему не до нас. Сейчас ему звонок должен прийти из Андорры.
      - Значит, с профессором Моровым, он же Аркаша-Жердь в юности, он же Гриф в молодости, - покончено?
      - Да.
      - А что с "ББ"? У нас что, на него мало материалов.
      - У нас не только на него много материалов. Но я бы так сказал: по стратегическим соображениям целесообразно всю эту историю с "ББ", Грифом и "Бейдельбергским клубом" закончить так, как она закончилась.
      - А что Иванов. Полагаешь, профессор права так и не успел узнать, что группа мошенников международного класса надеялась зомбировать его, привести к президентству на выборах 2000 года и управлять им как заблагорассудится?
      - Думаю, он ничего не знал. Зомбирование только началось. Все и окончится элементарной головной болью. Воздействие на психику достигается, по моим наблюдениям за Институтом проблем мозга и агентурным данным, только после месячного постоянного облучения.
      - Кстати, об агентурных данных. Как тебе это вообще в голову пришло?
      - Ты про Князя и Бича? Да это все наработка Князя, извини, Юрия Федоровича Князева, бывшего старшего офицера спецподразделения ГРУ, полгода назад перешедшего ко мне в ОСО после расформирования бригады.
      - И он сам все придумал, сам набрал людей? А Бич - действительно его старый друг и сослуживец?
      - Да, как и все остальные, работавшие с ним все эти недели.
      - Потери большие?
      - Потерь практически нет. Ну, если не считать раны, ссадины, ушибы у бойцов и психические стрессы у брата Князя и его девушки Марины.
      - Без этого никак нельзя было обойтись?
      - Нужна была достоверность. Пришлось рискнуть. Зато и "ББ", и Гриф полностью поверили в нашу легенду.
      - Я имел в виду даже другие потери...
      - Увы, я сказал, - без потерь не удается проводить такие масштабные операции. Возьми хотя бы агента 007. Он имел право на...
      - Помню, помню... Но это роман, кино, так сказать.
      - И в жизни первоклассные агенты, внедряемые в криминальные или вражеские структуры, получают заранее "карт-блаш" на проведение тех мер, которые диктует обстановка.
      - Будем кого к наградам представлять?
      - Считаю, из штатных сотрудников заслуживает присвоения внеочередного чина младший советник Юстиции капитан юстиции Глущенко Василий Андреевич, Виктора Егоровича Потапова представлю на денежную премию...
      - А из агентуры?
      - Сам Князев представил только одного - некоего лейтенанта запаса Минского Григория Михайловича, - ныне он кандидат философских наук, торгует книгами в фойе Большого зала Московской консерватории.
      - При такой мирной профессии...
      - Он, как и остальные, бывший спецназовец. Князев считает, что он сделал больше, чем мог; остальные - в пределах своих возможностей.
      - Ладно, ты все же подготовь представление президенту, чтобы всех участников - к правительственным наградам, - лучше "За личное мужество". Всех к одинаковой награде. И тех, кто действовал в рамках своих возможностей, и тех, кто вышел за эти рамки. Я-то полагал все они дeйcтвoвaли в экстремальных ситуациях и заслуживают даже звезд "Герой России". Все-таки вернули отечеству сумму в 60 миллионов.
      - Официально - 10, остальные - фальшаки.
      - На самом деле, если подсчитать все, "заработанное" группами Князя и Бича за эти три месяца, получаются, как говорил Аркадий Райкин, "сумасшедшие деньги". Ты проследи, кстати, чтоб их не разворовали на пути к народу. А то у нас одни люди зарабатывают деньги, другие их тратят. Ладно, придет срок, со всеми разберемся.
      - А что насчет "Бельденбергского" клуба? Может быть, стоит в него внедрить нашего человечка?
      - Есть такой на примете?
      - У меня на любую работу есть кто-нибудь на примете. Отдел такой...
      - Ну, что ж... Если не будем "брать" "ББ", надо кого- то аккуратненько вместо Грифа и Иванова в клуб внедрить. Как брат Князева себя чувствует?
      - Похудел, издергался, но органических повреждений, врачи говорят, нет, через месяц будет как огурец.
      - А Марина?
      - С ней сложнее. На нее неделю оказывали воздействие магнитогенераторами, так что головные боли будут девушку мучить еще месяц-два.
      - Ты познакомился с экспертизой по приборам, принесенным Мереминским из рейда в "тыл врага"?
      - Так точно.
      - И что, действительно опасные вещицы?
      - Одна - да. Вторая даже полезная.
      - Поясни.
      - Тут надо экскурс сделать в науку.
      - Так делай, мы, чай, тоже не лаптем щи хлебаем, может и пойму.
      - Как ты, наверное, знаешь, человеческий организм представляет собой как бы открытый резонансный контур, очень чувствительный к внешним физическим полям. Каждый из нас буквально в современной, особенно городской, жизни простреливается множеством техногенных излучений, исходящих практически ото всех даров цивилизации.
      - Это я знаю. Это понятно. Дальше.
      - Внутри нас формируются и предаются в принципе те же излучения, что и в окружающем мире, только неизмеримо более слабые. И когда на них налагаются мощные и постоянные действующие поля извне, то организм начинает давать сбой. Вплоть до внезапной смерти.
      - И профессор Моров?
      - Просто поставил уже известные науке факты на службу своим зловещим планам. Ученые и раньше ломали головы, почему тот или иной человек на фоне полного физического здоровья вдруг падал замертво, будто пораженный какой-то силой извне. При этом вскрытие не обнаруживало в организме никаких отрицательных изменений. Моров начал заниматься этой проблемой еще пять лет назад и обнаружил, что причиной внезапной смерти является случайное совпадение наведенного на человека целого букета электромагнитных излучений, которые вступают в резонанс с внутренними биоволнами. А это, в свою очередь, способно вызвать прекращение жизнедеятельности важнейших органов человека.
      - Но это всего лишь констатация определенной сложившейся картины. Я пока не вижу, как он смог ее использовать.
      - Все очень просто. Ученые Института проблем мозга, занимаясь каждый своим узким направлением, создали условия, при которых были изобретены три весьма важных, продвинувших мировую науку прибора.
      - Что за приборы?
      - Во-первых, торсионный "бронежилет", ну, это я так eгo условно, шутливо называю, защищающий человека от вредных полевых и импульсных воздействий.
      - И Мереминский добыл нам один такой "жилет"?
      - Дa, совершенно верно. Хотя еще раз оговорюсь, жилет - обозначение условное. В основе разработки специалистов Института проблем мозга открытие российских исследователей Герловина и Гурвича, которые установили носителей опасности для человека со стороны излучений. Это так называемые тонкие физические поля. В зоне их повышенного аномального воздействия деформируется и разрушается биополе человека, что приводит к серьезным сбоям в системе обеспечения жизнедеятельности.
      - И каков принцип действия прибора, изобретенного в Институте проблем мозга?
      - Это нейтрализатор, который создает защитный барьер между источником излучения и человеком. В его основе - специальная мнoгocтyпeнчaтая спираль с определенным соотношением осей. Она выполнена из сплавов меди, серебра, золота, других редкоземельных металлов и вырабатывает собственное тонкое физическое поле, адекватно противодействующее опасному излучению извне.
      - Есть какая-то польза от прибора в обычной жизни? Или он важен действительно лишь как щит против "излучателя", который может оказаться в руках второго такого Грифа.
      - Прибор, конечно же, может использоваться вообще в лечебных целях. Достаточно сказать, что пользование этим прибором в течение двадцати минут в сутки резко снижает уязвимость к болезням, повышает уровень биологической активности и иммунитет человека. А это не только снижает риск инфаркта и инсульта, но даже замедляет рост раковых клеток.
      - Но это - "бронежилет", а само оружие доктора Морова?
      - Модулятор, которым можно в считанные секунды вызывать у человека инфаркт и инсульт, и генераторы, установленные на машинах, способные воздействовать на поведение масс, провоцировать агрессию в толпе или, напротив, вызывать у электората доверие к зомбируемым тезисам.
      - А третий прибор?
      - Это активатор. Он предназначен для повышения защитно-имунной способности организма, усиления деятельности всех его систем жизнеобеспечения. С его помощью можно будет защищать человека от отрицательного воздействия техногенных факторов в любых ситуациях.
      - Так, значит, Гриф - гений?
      - Он, собственно, не открыл ничего. Он просто использовал достижения и открытия других российских ученых в своих черных целях. Хотя, можно сказать, что по- своему он гениальный организатор научного процесса.
      - Но ведь гений и злодейство...
      - Несовместность их осталась в прошлом. Если вообще была когда-нибудь возможна. Гений - значит выплескивающаяся за борт энергия, чудовищное честолюбие, амбициозность. И дальше, - если есть у человека Бог в душе, он гений, служащий людям. Если нет - он гений-злодей, тем более опасный, что свои способности поставил на службу черным целям.
      - Будем считать эту страницу перевернутой. Но люди у тебя остались, люди, по-своему гениально решившие проблему нейтрализации главарей российского криминального мира. Жаль на этом заканчивать операцию.
      - Тем более что с криминальной опасностью, точнее - с опасностью дальнейшей криминализации России мы одной операцией не покончили.
      - Значит, за работу, полковник. Составь, Юрий Федорович, план следующей операции и заходи, когда будешь готов.
      - Добро, Борис Михайлович. При одном условии, начну это делать с четверга.
      - Почему?
      - А потому, что во вторник в Московском клубе писателей и мастеров искусств на Пушечной у меня презентация моей новой книги "Государи и государевы люди" - о выдающихся людях XIX века. Кстати, непременно жду тебя и твоего "важняка" и моего друга Руслана Тамаева.
      - Так, значит, ты у нас специалист по гениям?
      - По добрым гениям нашего Отечества. А злых гениев будем потихонечку из России изживать.
      - Мне нравится ход твоей мысли, полковник. А Институт мозга?
      - Он будет и дальше работать над созданием нужных стране нейтрализаторов и активаторов. Наука не стоит на месте, это я вам говорю как узкий специалист - по гениям...
      Москва, 1999-2000 гг.