XXV

Масамори, Хашиман

Район Галедона, Империя Драконис

15 октября 3056 г.

Сражение закончилось. Однако убийства продолжались всю ночь.

Некоторые бойцы ОДОНа укрылись в нижних этажах административного здания, расположенного через улицу от южной стены территории ХТЭ, но роботы «Кабальерос» выжгли их оттуда. Небоскребы на Хашимане сооружали на века, так же был выстроен и этот, принадлежавший дядюшке Чэнди. Хотя здание и пострадало, его можно было отремонтировать.

Гораздо большую проблему представляло собой неизвестное число коммандос СНБ, проникших на территорию ХТЭ и внедрившихся здесь под видом охранников. Чандрасехар Курита приказал опечатать фабрики. После этого отряды наемников, разведчиков, вспомогательных войск и пеших водителей при поддержке роботов тщательно прочесали территорию. Они скрупулезно проверяли удостоверения у всех находящихся внутри работников корпорации, особое внимание обращая на работников Службы безопасности, сличая эти данные с информацией компьютеров отдела кадров.

Все это вызвало серьезные трения между постоянными сотрудниками ХТЭ и «Кабальерос». В трех случаях настоящие Голубые выказали открытое неповиновение, когда какие-то гайчинские наемники приказали им разоружиться и предъявить документы. Но наемники не были расположены к долгим препирательствам: трое охранников ХТЭ погибли на месте, а двоих отправили на вертолете в Центральный госпиталь Масамори под капельницей, с трубками в носу. После того как известие о происшедшем разлетелось по территории, никто не отказывался от сотрудничества: одни добровольно, другие из страха.

Удалось изловить одиннадцать диверсантов. Одиннадцать мужчин и женщин либо оказались одетыми в черные пуленепробиваемые костюмы ОДОНа, либо их данных не оказалось в компьютере мирзы. Все они погибли. Многие покончили с собой проверенным временем способом, раскусив ампулу с цианидом, спрятанную в дупле зуба, остальных убили при оказании сопротивления. Они унесли с собой жизни еще шестерых охранников ХТЭ и пятерых «Кабальерос», в том числе и двоих водителей роботов.

Мгновение спустя после окончания кровавой бойни, устроенной в небоскребе диверсантами ОДОНа, к главным воротам подъехали два легких грузовика, набитых вооруженными бойцами «Призраков», которые предлагали свою помощь. Абдулсаттах неохотно впустил их на территорию. За пополнение поручилась капитан Макдугал, и полковник Камачо, вопреки своей обычной осторожности, поддержал Кали. Помощь регулярных войск «Дракона» была принята, и их направили на охрану лазаретов, куда все еще поступали раненые.

К операции по проверке документов ни полковник Шимацу, ни воины подразделения «Призраков» не привлекались и даже не подозревали о ней. Дядюшка Чэнди, как и Семнадцатый полк, не видели причин афишировать возможное участие войск СНБ в нападении на ХТЭ, даже перед явными союзниками.

В памяти записывающих камер охраны, расположенных по периметру территории, ясно сохранилось изображение огромного фургона, который совершенно невинно ехал вниз по улице, отделявшей фабричную стену от жилого комплекса, где обитали служащие ХТЭ. Он вырулил на обочину и взорвался, по-видимому, по команде шофера, пожелавшего погибнуть во славу «Слова Блейка». Фургон оказался загружен тремя тоннами всякой дряни, щедро политой бензином. Взрыв снес половину жилого блока и проделал огромную брешь в северной стене фабричной рамы, причинив вред ничего не подозревавшим рабочим и их семьям.

Как и бойцы ОДОНа, сектанты «Слова Блейка» быстро расстреляли имеющиеся ракеты, что превратило их сражение с ротой «Бронко» в безнадежное дело. Некоторые террористы затерялись среди жилых домов, где водители роботов с неохотой преследовали беглецов, не желая умножать число невинных жертв. Но здесь с удивительной безжалостностью выступила гражданская полиция, неожиданно решившая принять активнейшее участие в восстановлении мира, и полицейские ринулись на поиски террористов. Они вели операцию привычными жестокими методами, стреляя во все, что движется, и нанесли множество ран невинным людям, чего так упорно старались избежать дядюшка Чэнди и Карлос Камачо. Но защитники ХТЭ ничего не смогли с этим поделать.

Нападение ОДОНа проходило по совсем другому сценарию. Как стало ясно, когда следователям мирзы удалось сложить вместе все кусочки картинки, «Дыхание Дракона» привлекло к себе на службу одного из охранников Службы безопасности, который этой ночью дежурил на южной стене. В то время как дежурный персонал в центральной цитадели по видеомониторам охранных камер следил за операцией на станции метрополитена и перестрелкой на северной стене, он, вероятно, вывел из строя напарника и спустил на улицу веревку. Бойцы СНБ, одетые в комбинезоны Службы безопасности ХТЭ, вскарабкались наверх. Это оставалось всего лишь предположением, ведь когда на них обрушился огонь, коммандос ликвидировали всех настоящих Голубых, захваченных в плен, включая и предполагаемого предателя, но теория подтверждалась очевидными фактами.

Нескольких диверсантов из «Слова Блейка» удалось захватить живыми. На допросах они отрицали обвинение в сообщничестве Службы безопасности; пленные искренне верили, что им удалось тайно высадиться самим и провезти на Хашиман оружие вопреки всем усилиям Службы национальной безопасности. Диверсанты следовали собственному плану вторжения через подземку. Взрыв фургона должен был послужить сигналом для вступления в бой резервов и отвлечения внимания от команды в подземке, если бы их обнаружили после проникновения на территорию ХТЭ.

О мертвых одоновцах узнать ничего не удалось. Взрывные устройства, вмонтированные в костюмы коммандос, срабатывали в считанные минуты после смерти его владельца, превращая тела и снаряжение в черную дымящуюся массу.

Для Национальной безопасности вся акция, предпринятая сектой «Слово Блейка», была не более чем отвлекающим маневром. От адептов секты ожидали, что они потерпят неудачу, а их конечной целью являлось уничтожение полностью вымышленного научного проекта. Тем временем одоновцы ворвутся внутрь и уничтожат Чандрасехара Куриту.

Умы защитников ХТЭ волновали два важных вопроса: заставит ли неудача отступить Службу национальной безопасности и отказаться от претворения в жизнь коварных замыслов в отношении хозяина и директора корпорации ХТЭ? Или они предпримут новую попытку?

Ответ напрашивался сам собой. «Дыхание Дракона» вернется снова. И в следующий раз их удар окажется намного тяжелее.

— Если ты ткнешь отверткой вон туда, парень, — доброжелательно предупредил Сума, перегнувшись через сгорбленное плечо Астро Зомби, — панель задымится.

Два главных теха вскрыли предохранительную панель, находящуюся сбоку на голове «Джаннера», принадлежавшего Нападающему, пытаясь понять, что же там произошло. Это очень плохой знак, когда одиночная ракета сбивает с ног среднего робота.

Кэсси стояла на платформе болтающейся люльки, наслаждаясь осенним полуденным солнцем. Ветерок с реки доносил вонь горящей изоляции и человеческой плоти. Отсюда казалось, что фабрикам причинен небольшой вред, не считая, разумеется, дыру, проделанную в северной стене территории, и разнесенного взрывами здания южной фабрики. Сверху она хорошо видела выгоревшее пятно, где вспыхнул робот капитана О'Рурка, подожженный ракетами. По иронии судьбы машина не взорвалась: ее уже почти восстановили, заделав в основном внешние повреждения.

Девушка оперлась локтями о перила, не обращая внимания на то, что болтается в десяти метрах над землей. Благодарение Богу, потерь у «Кабальерос» оказалось немного. Один ацтек погиб на станции подземки, капитана Хуана Педро О'Рурка подбили, когда он катапультировался с парашютом. Полк потерял еще несколько воинов при обнаружении затаившихся диверсантов ОДОНа. Похороны и заупокойную мессу назначили на завтра.

Из уцелевших больше всех прославился младший лейтенант Нельсон Дрозд по прозвищу Нападающий. Ракета, угодившая в голову его робота, далее не повредила броню. Но ей удалось разорвать электрическую цепь и разбить хрупкие микросхемы, в результате чего полностью вышли из строя все машинные системы. Даже механизм катапультирования остался без тока.

Взрывом повредило и люк, настолько перекосив его, что Нападающий не смог выбраться наружу. Во время битвы он то отчаянно вопил, то запевал предсмертную песню, все время ожидая, что сектанты «Слова Блейка» пальнут в него ракетой.

Астро Зомби лишь дернулся в ответ на дружеский совет Сумы. Он подтолкнул дужку очков вверх, поудобнее устроив их на носу.

— Чепуха. Сам знаю, что делать. Я получил степень инженера электроники в технологическом институте на Атреусе.

— Это хорошо, — флегматично заметил Сума. — Но ей-то об этом неизвестно. Она обязательно задымится.

Астро Зомби хмыкнул и ткнул отверткой. Сначала полетели искры, затем послышалось шипение, словно поджаривали сало, и вдруг пошел коричневый густой дым. Лампочки на тестирующем приборе главного механика мигнули и погасли.

Кэсси захихикала.

— Не знаю, чему сегодня учат детей в школе, — произнес Сума, печально покачав головой. — Ты должен знать, что в подобные штуки задувают побольше дыма. Стоит выпустить его наружу — и все, баста, машина не работает.

Астро Зомби присвистнул сквозь зубы.

Сума постучал гаечным ключом по бронированной крышке открытой панели.

— Эта старушка всегда немного страдала придурью. Я вообще думаю, что это одна из первых моделей «Дженнер».

— Не валяй дурака! — сказал Астро Зомби. — Этого робота я знаю вдоль и поперек. Меньшего серийного номера нет ни у какой другой машины.

— Но посмотри сам, она совсем как старый топор моей бабушки, у которого три раза меняли лезвие и шесть раз — топорище. Если поменять каждую деталь хотя бы один раз, это будет уже другая машина, понимаешь?

Главный механик воздел руки вверх и зашагал прочь, насколько ему позволила это сделать четырехметровая платформа люльки. За его спиной Сума подмигнул Кэсси.

— Эй, Кэсси! — окликнул кто-то снизу. Девушка перегнулась через перила и посмотрела вниз. Там стояла Кали Макдугал и махала ей рукой.

— Меня сменили у лазарета, — сказала Кали. — Хочешь прогуляться?

Кэсси оглянулась. Она проявляла активный интерес к ремонту роботов, исходя из принципа: если ты знаешь, как они работают, следовательно, знаешь и то, как их вывести из строя. Но уроки, которые она извлекала из данной ситуации, показали, что мощнейшие военные машины, известные человечеству, могут оказаться потрясающе хрупкими, если выбить микросхемы из гнезд и разорвать их чувствительные контрольные цепи, и то, что старые роботы имеют такие же странности, как и старые люди. Завершающая стадия окончательного восстановления робота не входила в сферу ее компетентности, а также и интересов.

Кэсси посмотрела на Суму. Шеф ацтеков рассеянно махнул ей рукой.

Астро Зомби совсем не обращал внимания на разведчицу. Она не обиделась: тех вообще не обращал внимания на женщин. В полку об этом знали все. В то же время он никогда не показывал, что ему нравятся парни. Самые грязные языки распространяли сплетни о сношениях капитана Харриса с гигантскими человекоподобными машинами, которым он посвящал каждую свободную минуту.

— Сейчас спущусь! — крикнула Кэсси. Она заскользила вниз по трапу, словно гибкая коричневая обезьянка.

— Никогда бы не поверил в это, — сказал Арчи Вестин, — но «Кабальерос» с каждым днем удивляют меня все больше.

Столы в военном магазине, покрытые матрасами, медперсонал приспособил под госпитальные койки для пострадавшего гражданского населения из жилого комплекса. Матери пытались успокоить плачущих детей. Серьезно раненные пациенты стонали и корчились на столах, удерживаемые от падения на пол привязными ремнями, а иногда и просто эластичными лентами. Доктор Сондра — Десять Медведей, Знахарка, главный медик Семнадцатого полка — ходила между ними, осматривая пострадавших.

— Что тебе сейчас не дает покоя, Арчи? — спросил Ковбой, подкатывая к стене столик на колесах, загруженный коробками с болеутоляющими средствами.

Репортер широким жестом обвел помещение.

— Вы так чванитесь тем, что вы водители роботов, как никто из тех, кого я встречая, — сказал Арчи, — а мне приходилось освещать в печати деятельность Лиранской гвардии, Гончих Келла и Волчьих Драгун. И вдруг вы здесь в роли нянечек около штатских, — тех самых штатских, которые совсем недавно считались вашими смертельными врагами.

...Монтойа, водитель «Осы» из роты «Свинарник», не имеющий никакого отношения к отцу Монтойе, остановился и вытер лоб носовым платком. Он помогал переносить на носилках раненых и мертвых, живых отправляли в одну из городских больниц Масамори, остальных складывали под брезентом позади здания.

— У нас есть собственные семьи, ты забыл об этом? — спросил он репортера.

Вошли Джон Амос Эймс и его жена Ворон. Эймс выглядел немного ошеломленным. Водители роботов оторвались на мгновение от рутинных медицинских занятий и зааплодировали ему. Он поморщился. Ворон холодно улыбнулась.

— Мои поздравления, капитан, — произнесла Десять Медведей.

Эймс кивнул. Он был среднего роста, с длинными русыми волосами, темными бровями и меланхоличным выражением карих глаз. Сейчас он махал руками, словно пытаясь отбиться от аплодисментов.

— Спасибо, благодарю вас, — сказал он. — Если бы это зависело от меня, то я не хотел бы получить вторую нашивку таким способом. — Он только что получил продвижение по службе, сменив дона Койота на посту командира роты «Авангард».

— Если бы все зависело только от него, — холодным тоном прокомментировала Ворон, — он вообще отказался бы от повышения. Это потребует от него большой ответственности.

Французский Гость прижал руку к груди.

— Сьерра-Фокстрот! Дорогуша, полегче на мой счет. Я глаз не сомкнул этой ночью.

— Разве тебе такое в новинку? — спросила жена.

Арчи посмотрел на Ковбоя, который остановился, чтобы перевести дух, прислонившись спиной к столу, на котором лежала, возвышаясь горой, очень полная женщина с перебинтованными руками и громко храпела.

— Я не понимаю, что значат эти слова «Сьерра-Фокстрот»?

— Санта-Фе, — коротко пояснила О'Коннор. — Название столицы Сьерры сокращалось чужаками из юго-западных миров так же, как название его тезки в Южной Америке много веков назад сокращали гринго.

Как их далекие предки, деревенские кабальерос, громко выражали свое презрение к Санта-Фе и ко всему, что он символизировал.

— Заткнулась бы ты, Ворон, — посоветовал Ковбой. — Это не точный перевод.

— Но этого вполне достаточно для зрителей мистера Вестина в Федеративном Содружестве, — возразила Ворон. — Служба новостей Федеративного Содружества — это семейный канал.

— Муса и Диана говорили, что он показал класс, неплохо выступив прошлой ночью, когда эти сволочи пытались захватить детей заложниками, — сказал Ковбой. — Его маленькая подружка Сэвидж все записала на диск.

Он широко улыбнулся Вестину:

— Полагаю, что вас, тихих лис, неплохо тренируют на Новом Авалоне.

XXVI

Люсьен

Район Пешта, Империя Драконис

16 октября 3056 г.

Сидя в инвалидном кресле в саду, где свет люсьенского солнца ласкал его приветливой теплотой, проникая сквозь ветви цветущих слив, старик сжал в ладонях, покрытых старческими пятнами, тонкую, почти невесомую полоску желтоватой бумаги, испытав при этом чувство, незнакомое ему раньше, — страх за себя.

Индрахар опасался также и за судьбу Империи Драконис. Если Чандрасехар Курита на самом деле вступил в переговоры с кланами, результаты могут оказаться непредсказуемыми. Известие о том, что член семьи Координатора подозревается в измене родине на космическом уровне, просочившись в печать, повлечет за собой последствия самые тяжелые.

Но этот страх был ему давно знаком. Большую часть жизни из девяноста лет Субхаш Индрахар посвятил служению Империи. Его верность Дому Куриты даже превосходила преданность каждому отдельно взятому Курите, как это пришлось узнать на собственном опыте его давнему другу Такаси, когда Субхаш и приемный сын Нинью предприняли попытку убить его. Свои силы и страсти старик отдал службе Дракону.

Но сейчас... он не мог сдержать приступов животного страха, который гнездился где-то глубоко в ссохшейся груди.

Но так же сильно он боялся и за судьбу Дракона, а может быть, здесь что-то другое? Когда-то тело Субха-ша было гибким, мускулистым и сильным. Но он пережил силы собственного тела. Единственное, что удерживало его в жизни в течение последних лет, — это неукротимая воля.

И все же он боялся. Его страшили кланы. Субхаш содрогался при мысли о хаосе, который угрожал охватить всю Внутреннюю Сферу после короткого периода единения перед лицом сокрушительного вторжения кланов из Периферии. Его пугало, что ростки анархии могли уже пустить корни в пределах Империи Драконис. Либерализация Теодора вызвана насущной необходимостью: Империя Драконис почти полностью исчерпала свои ресурсы, и все новые попытки еще строже регламентировать жизнь граждан не уменьшали, а увеличивали энтропию. И все же Субхаш не знал, смогут ли реформы остановить процессы распада или только подхлестнут их.

Но одно он знал твердо: сейчас более чем когда-либо Дракон полагается на силу, мудрость, самопожертвование и храбрость верных его сынов — Службы национальной безопасности.

Почти век Субхаш Индрахар был мозгом СНБ. Никому, даже Улыбающемуся, не под силу так долго нести эту ношу.

Он страстно мечтал переложить ее на другие плечи. Когда-то давно ему показалось, что нашелся достойный преемник. Но Накина Гранди, выбранный им наследником, потерпел неудачу, выполняя одно из заданий учителя, и заплатил за ошибку собственной жизнью.

Сейчас Субхаш имел другого преемника, который казался еще более достойным, если его хорошенько пообтесать, — Нинью Керай. Но сейчас Нинью допустил явную ошибку. И возможно, именно в эту минуту он созерцает острое лезвие вакизаши, которым собирается совершить сеппуку.

Субхаш очень боялся такого поворота событий. У него не оставалось времени, чтобы найти нового преемника. А оставить СНБ без сильного лидера — то же самое, что бросить руль корабля Империи Драконис перед началом бури.

Это не означало, что Субхаш не верил в Теодора. Многие, а особенно выдающийся отец Теодора — Координатор Такаси, считали младшего Куриту ограниченным человеком, сомневались в его способностях и силе характера. Все они ошибались. По мнению Субхаша, Теодор Курита — величайший правитель, которого когда-либо порождал Дом Куриты.

Но если Координатор был капитаном корабля, то Национальная безопасность — его рулем. Не будь ее, у Координатора не окажется средства для руководства Империей Драконис.

Не отставка манила Улыбающегося. Он мечтал умереть со спокойным сердцем.

Легкий завиток дыма растаял в воздухе. Субхаш Индрахар выпустил из пальцев листок бумаги. Химическая реакция, начавшаяся с момента соприкосновения чернил и специальной бумаги, закончилась самовозгоранием. Тонкая полоска с посланием, как мотылек-однодневка, завершила краткое существование и рассыпалась в прах.

Это не имело значения. Улыбающийся запомнил содержание листка с одного взгляда.

Теперь ему следовало составить ответ. Судьба Империи Драконис, а возможно, и всей Внутренней Сферы теперь зависела от него.

— Ну, и как твои дела?

Кэсси шла, засунув руки в карманы мешковатых штанов цвета хаки. Ей пришлось проделать несколько почти танцевальных па в черных спортивных тапочках, чтобы приноровиться к размашистому шагу высокой блондинки. Теперь Кэсси шагала легко, подняв голову и глядя на собеседницу.

— Замечательно! Просто замечательно. Я помогала Диане с малышами, они все еще не могут успокоиться после того, что произошло прошлой ночью. Капитан Васкез приказала мне убраться и немного передохнуть. Но я чувствую, что не смогу сейчас уснуть.

— Все еще возбуждена? — спросила Кали. Наряд Макдугал, которым она пользовалась вне службы, не отличался разнообразием — джинсы и мужская рубашка, завязанная над пупком. Светлые волосы небрежно заколоты на макушке, одна непокорная прядь выбилась наружу и свисала на глаза, словно щупальце. Под синими глазами залегли черные круги, на щеке красовалось грязное пятно. Кэсси почувствовала некое странное удовлетворение от того, что ее красивая подруга выглядит столь непрезентабельно.

— Сама не знаю, — ответила Кэсси, вновь удивляясь тому, что опять откровенничает с этой чертовой бабой. — Я чувствую незавершенность. Словно еще не все закончилось.

Брови Кали сошлись на переносье.

— Тебе неспокойно потому, что никого не удалось прикончить за эту ночь?

— Черт побери, что ты хочешь этим сказать? — крикнула Кэсси. Гнев закипел в ней, как плазма в реактивном двигателе.

— Я достаточно точно выразилась, — спокойно, как всегда, ответила Кали.

— Ты что, пытаешься научить меня, как делать мою работу?

— И не мечтай. Просто хочу, чтобы храбрая девочка призадумалась над некоторыми вещами.

— Я выполняю свои обязанности.

— Никто не делает для полка больше, чем ты, дорогуша, и всем это известно. Но твоей непосредственной работой является сбор информации. А убивать людей — это уже во вторую очередь.

— Иногда приходится делать и это. Мы бойцы, если ты об этом не забыла.

— Я-то не забыла. Моя работа на самом деле заключается в том, чтобы убивать людей. Но меня беспокоишь ты.

Кэсси обогнала Кали на несколько шагов. Затем повернулась и встала лицом к подруге.

— Почему?

— Ты действительно получаешь удовольствие от убийства?

Кэсси застыла как вкопанная. Злость бушевала в ней, как буря на поверхности оранжевого хашиманского солнца.

— Что ты пытаешься сделать со мной? Ослабить мою волю? Лишить ощущения остроты ситуации? Кали покачала головой:

— Нет, дорогуша. Просто хочу удостовериться в том, что ты осталась человеком.

Кэсси понурила голову и побрела прочь, крепко обхватив себя обеими руками.

— Спасибо.

Она почувствовала, что Кали шагает следом, и напряглась, боясь, что другой человек, другой мир коснется ее маленького мирка. Сейчас девушке не хотелось никого видеть.

Но Кали не дотронулась до нее. Она просто шла, держась чуть поодаль.

— Чего ты на самом деле хочешь? — требовательно спросила Кэсси. К ее собственному удивлению, в голосе прозвучало напряжение, говорившее о том, что она готова расплакаться. Глаза начинало пощипывать от закипавших слез. — Почему ты так заинтересовалась мной? Что тебе нужно?

— Стать твоей подругой. Кэсси быстро обернулась.

— Но зачем? — вскрикнула она. Слезы уже свободно текли по ее щекам. — Ты хочешь затащить меня в постель? Или думаешь, что было бы неплохо подлизаться ко мне только потому, что я такая чертовски хорошая разведчица? Что заставляет тебя ходить за мной следом, черт побери?!

— Только то, что ты такая, как есть. Кэсси уставилась на Кали. Глаза блондинки оставались почти такими же бледно-голубыми, как и небо.

— Но почему? Кто я такая?

— Кто-то, кого я с гордостью называю своей подругой.

Кэсси сделала глубокий вдох, огромный вдох, который почти переполнил ее худое тело. Она решила выпалить Макдугал все, что о ней думает, назвав лгуньей прямо в лицо, в это проклятое личико фотомодели. Вместо этого она беззвучно выдохнула воздух, отвернулась и понурила голову.

— Почему ты так отчаянно отказываешься поверить в то, что можешь нравиться только потому, что просто ты — это ты? — спросила Кали.

— Потому, что я этого не заслуживаю, — угрюмо проговорила Кэсси. — Я уличная дрянь, маленькая грязная шлюшка. Убийца.

— Ты вовсе не такая. Но можешь превратиться в такую, если хорошенько не всмотришься в собственную душу и не сделаешь выбор. Если мы слишком долго сражаемся с прошлыми кошмарами, то становимся их продолжением.

— Конечно, — проворчала Кэсси, поворачиваясь лицом к Кали. — Я собираюсь превратиться в десятиметровую боевую машину. Черт побери, прямо сию минуту.

— Ты одна подбила больше машин, чем половина наших водителей, — сказала Макдугал, — поэтому не думаю, что можешь превратиться в робота, это уж чересчур. На самом деле ты рискуешь превратиться в убивающую машину, простую и примитивную. Вместо женщины, которая может убить, если только это жизненно необходимо.

Кэсси стояла, подставив лицо солнечному свету и крепко сжав кулаки. Через минуту Кали позволила себе слегка усмехнуться:

— Ты можешь торчать здесь и копить ненависть сколько угодно, детка, — заявила она, — но я намерена встретить кого-нибудь из наших ребят и опрокинуть с ними пару хороших стаканчиков чего-нибудь прохладительного.

У Арчи отвисла челюсть. Во внезапно наступившей тишине головы всех «Кабальерос» повернулись в одном направлении. К Ковбою. Костлявый водитель робота оглядел выстроившихся полукругом товарищей, затем

снова взглянул на Вестина. Красивое молодое лицо репортера приобрело весьма странный серо-зеленый оттенок, на котором заметно выделялись веснушки.

— Кажется, я что-то не то ляпнул? — невинно сказал Ковбой.

— Точно подмечено, — подтвердила Ворон. Вестин судорожно перевел дыхание.

— Думаю, что нужно выпить, — с трудом выговорил он.

— Вот идут Кэсси и Кали, — сказала Ворон. — Предлагаю сделать перерыв и обсудить это потом.

— Когда вы меня вычислили? — спросил Арчи. Они сидели в холле одни, без посторонних. Репортер допивал вторую бутылку пива. Он уже миновал обычную стадию полного отрицания всего и вся, на что его товарищи отреагировали с вежливым скептицизмом.

— Сразу, как только ты попался мне на глаза, — с язвительным удовольствием произнесла Кэсси. Она, казалось, находилась в очень злобном расположении духа. Вестин, никогда не видевший девушку в таком настроении, не испытывал сейчас никакого удовольствия. — На тебе просто большими буквами было написано: ШПИОН.

— Это на самом деле не так уж плохо, Арчи, — примирительно сказала Кали. — Подумай только, во время войны с кланами ты побывал во множестве наемных частей, выполняя определенную работу. Случайно одним из них оказался Семнадцатый полк. Службы секретной разведки Внутренней Сферы заинтересовались тобой. А затем мы оказываемся здесь, в самом сердце Империи Драконис. — Она пожала плечами. — И ты возникаешь из небытия как раз в ту минуту, когда мы приземляемся на Хашимане, и заявляешь, что хочешь заснять нас для службы новостей. И торчишь с нами целыми неделями.

— Ваш рассказ вполне убедителен, но...

— Конечно, конечно. — Кали похлопала юношу по руке. — Но никто за это не даст и горсточки прокисшего совиного дерьма, милый, потому что «Кабальерос» такое уж эффектное и прославленное войско, как Волчьи Драгуны.

— Никто ничего о нас не слыхал, — сказал Чай, — кроме нанимателей.

— И тех, против кого полк наняли, — добавил Ковбой,

— Но я на самом деле журналист из службы ново стей Федеративного Содружества.

— Уверена в этом, — сказала Кзсси. — И твоя служба новостей приобрела плохую известность из-за того, что готова наизнанку вывернуться, лишь бы кто-нибудь из правителей Домов Дэвиона и Штайнера вежливо попросил об этом. Арчи поморщился:

— Зря вы так грубо. Вы говорите так, словно мы марионетки, как... как средства массовой информации Империи Драконис.

Макдугал покачала головой:

— Нет. Существует различие между раболепной, но свободной прессой и абсолютными марионетками. Мы обычно держимся подальше от подобных вещей еще с тех пор, как слово «свободный» в Лиге Свободных Миров не означало свободу стать личными'игрушками Томаса Марика.

Вестин поднял кружку с пивом, но вдруг снова ее опустил. Лицо репортера искривилось, словно он понюхал какую-то дрянь.

— Выходит, что вы водили меня за нос все эти дни?

— Арчи, — сказала Кали, — ты нам нравишься. Правда нравишься.

— И мы даже не думали, что это когда-нибудь выплывет наружу, — добавила Ворон.

— А что... что же тогда отец Гарсия? — Иезуит когда-то прошел курс первой помощи пострадавшим и теперь пробирался через руины жилого комплекса, ухаживая за теми, кому удалось выжить после атаки террористов и «спасательной операции» гражданской полиции. Могли возникнуть трения, связанные с тем, что католическому священнику позволили выйти на улицы Империи Драконис, где христианство, за исключением лютеранства, было официально запрещено. Но отец Боб ничем не напоминал миссионера и приобрел привычку вместо пасторского воротничка носить черную водолазку. Да и в любом случае вряд ли нашелся бы человек, пожелавший затеять склоку со священником, приятелями которого были водители пятидесяти роботов. — Он шпионил за мной, ведь так?