Глава 4

ВЕСЕННИЕ СВАДЬБЫ

Дважды в год, в самом конце весны и в самом начале осени, соседствующие общины справляют свои свадьбы. Конечно, можно и в другие дни прийти к своему вождю со своей подругой, сказать: «Вождь, эта дочь Серой Совы войдет в наш род хозяйкой моего очага, чтобы детей Мамонта стало еще больше!» – и принести положенный дар, помимо тех, что уже переданы семье невесты. Но так поступают только пожилые вдовцы, берущие обычно вдову, уже живущую в том же стойбище. Решись на такое молодой охотник – ему и его молодой жене проходу не будет от насмешек! «Что, зимой под кустиком холодно? А ты бы попросил мою медвежью шкуру, я бы и до кустов ее дотащил». «Кто из вас до весны не дотерпел – ты или твой муж? Пригрела бы его у своего очага, пока мужчины за оленями ходят. Он бы сказал: живот болит! А мать бы отвернулась». Умение ждать, умение терпеть – одно из главных достоинств настоящего мужчины. А языки остры, особенно у женщин!

Да и кто хочет разжигать свой первый очаг без этого веселого праздника! Спорят лишь о том, какой лучше: весенний или осенний? Но тут уж выбирать – дело каждого! Осенние свадьбы богаче, обильнее, да и подготовить свое жилье к этому времени легче. И сами люди окрепшие… Зато весной, когда и звери, и птицы справляют свои свадьбы, когда сама Земля вступает в брак с Водой, начинать семейную жизнь особенно радостно! Тем более если ты молод, если всем сердцем любишь свою избранницу и она отвечает тебе тем же…

Ранним утром на большую зеленую поляну через веселый березняк вышли дети Мамонта и дети Серой Совы. Они встретились в устье лога, на открытом склоне, сбегавшем в речную долину. Вожди и колдуны не столько предводительствовали, сколько шли в окружении прыгающих, галдящих, награждающих друг друга тумаками детей, под веселый гомон, возгласы и смех уже смешавшейся вместе молодежи двух общин. На Поляне празднеств их уже ждали гости из общин более дальних. Арго издали увидел своего молодого преемника Кано. Когда все хорошо, когда женщины рожают часто, а детей умирает мало, тогда, рано или поздно, даже близким становится тесно жить в одном месте. И тогда община делится. Не сразу, постепенно, шаг за шагом. Вначале часть людей уходит на лето, возвращаясь на родное становище к зиме. Потом остается на новом месте на зиму, на вторую… Потом – возникает новая община твоего рода, со своим вождем и колдуном.

Это – хорошо! Бывает, охотники уйдут от своего стойбища за много дневных переходов. Бывает, зайдут в места, принадлежащие другим. И разожгут костер на виду, вблизи от их стойбища, чтобы сказать: «Пришли – не со злом!» И если вестник из чужого стойбища не принесет знак: «Уйдите!» – будет встреча и знакомство. И как хорошо, когда на вопрос: «С кем говорят дети Мамонта?» – в ответ звучит: «С детьми Мамонта!» Значит, ты вдали от своего очага оказался не просто у чужих, захотевших познакомиться с пришельцем. Ты – у своих, у братьев и сестер!

Община Кано отделилась от их общины уже давно. Живут недалеко, через лог, но – своей жизнью, своим умом. Вождь Арго считается вождем Рода: старшим братом вождя Кано. За этим стоит только одно: кость предка, наполненная сухой кровью Рода. Она хранится у Арго.

Кроме Кано и его общины, здесь была еще одна община Серых Сов, живущая подальше, через два лога, бок о бок с Куницами. И – хороший знак! – Рам, вождь детей Куницы, был здесь со своим молодым колдуном и с кем-то еще!

Арго, хозяин праздника, прежде всех направился к нему:

– Арго, вождь детей Мамонта, приветствует своего собрата Рама, вождя детей Куницы! Мы все рады видеть прославленного вождя на весеннем празднике. Желают ли дети Куницы породниться с Серыми Совами или детьми Мамонта?

– Рам, вождь детей Куницы, приветствует своего собрата Арго, вождя детей Мамонта! Рам надеется: Арго не откажет отдать одну из дочерей своего рода в стойбище Куниц. Сын Куницы, за которого просит Рам, храбр и удачлив!

А, вот он, удачливый храбрец! Как большинство Куниц, высок, статен, белокур и безбород… Как и его отец (Арго поклонился гостям)… А кто же… Круглолицая черноглазая девочка едва не сбила вождя с ног. Неужели она уже приняла Посвящение?! И невеста этого богатыря? Ну и ну!.. И где они только встретились?

– Арго видит: дочь Мамонта согласна! Дети Мамонта всегда рады породниться с детьми Куницы!

Праздник начинался с омовения в Большой воде. После взаимных приветствий вожди и колдуны подошли к самому ее краю, и Арго, простирая руки вперед, произнес:

– Большая вода! Дети Мамонта, дети Серой Совы и дети Куницы пришли к тебе, чтобы омыться после долгой зимы перед тем, как наши юные дети изберут друг друга для продолжения рода. Помоги их выбору. Ты даешь Земле силу и плодовитость, – дай же их и нашим телам!

Арго достал Священную кость, наполненную сухой кровью Рода. Эта кость, передающаяся из поколения в поколение, от вождя к вождю, принадлежала самому Великому Первобрату-дарителю. Наполнявшая ее сухая кровь добывалась по-разному. Можно было выкопать в береговом обрыве тяжелые камни с черной блестящей поверхностью и долго нагревать их в очаге, а потом бросить в холодную воду. Камень расколется, и внутри его будет красное вещество. А можно в том же береговом обрыве отыскать прослой красной земли и набрать ее без лишних хлопот. Но и в том, и в другом случае красная земля сухой кровью Рода не станет до тех пор, пока не будет освящена. Сказать нужные слова может любой взрослый мужчина-охотник, но, конечно, кровь, освященная вождем или Колдуном, сильнее. А самая сильная кровь хранится в Священной кости Первобрата. Ее-то Арго и опустил в воду – щепоть, не больше. Остальные вожди по очереди сделали то же самое. Теперь Большая вода приняла и смешала священную сухую кровь всех трех Родов. Теперь можно было начинать омовение.

Почти все общинники, кроме вождей и колдунов, пришли сюда налегке: женщины и девушки – в простых, неподпоясанных рубахах, мужчины – в коротких штанах или набедренниках; праздничную одежду и все необходимое принесли с собой. Мужчины – при оружии: даже в праздник, даже недалеко от дома, даже среди родных и друзей нельзя забывать о том, что ты – мужчина!.. Да и всякое может случиться: вновь подкрадутся лашии или чужие, жаждущие крови, встретишь на обратной тропе тигрольва или даже волка – что сделаешь без копья, дротика или хотя бы кинжала?.. Для грядущего пира принесли еду и питье, а те, кто собрался сегодня обзавестись хозяйкой очага, пришли с дарами. Сейчас все весело раздевались, готовясь войти в воду. Омовение совершалось группами, разделенными не по полу и даже не по тотемам, а по возрасту: вместе купалась незамужняя молодежь, а заодно и подростки всех трех Родов, вместе – семейные и старики, отдельно – колдуны. Конечно, этот ритуал был особенно привлекателен для молодых: самый подходящий момент и для того, чтобы затеять флирт, и для того, чтобы лучше рассмотреть свою избранницу. Табу на тело не было, но люди редко бывали обнажены, даже летом: воды скорее боялись, плавали плохо и купались нечасто.

Вода казалась ледяной. Девушки заходили в нее с визгом, ежась; опытные мужчины приседали так, чтобы сразу окунуть все тело, плескали водой на подруг. Вдруг над поляной, над Большой водой, перекрывая обычные выкрики и смех, прокатилось единодушное:

– Мал! Мал! Мал!

Колдун пригляделся… Да, Мал был там, где ему и положено, – среди своих! И в свертке у него, кажется, не только праздничная одежда!.. Что ж, похоже, охотник одумался и сделал единственно возможный выбор! Тогда все будет хорошо – для всех!

Первый охотник не вошел – вбежал в реку, подняв тучу брызг и новый взрыв веселого визга; окунулся сразу, с головой; повернулся лицом к девушкам…

А вот и Нава! Красавица Нава, мечтающая стать хозяйкой моего очага…

Мал зачерпнул обеими ладонями воду и плеснул на девушку. Та рассмеялась от счастья, зарделась и двумя руками пустила волну навстречу своему избраннику. Все девушки разразились радостным криком:

– Мал – жених! Мал – жених! Мал – жених!

Айрис, стоящая рядом с подругой, омыла свою грудь и плеснула той же водой на молодого мужчину…

Так вот ты каков, Киику-жених! Ничего не скажешь – красив, силен…

Новый плеск – на Наву! И опять – взрыв:

– Мал – жених! Мал – жених! Мал – жених!..

Три копья вождей трех Родов были воткнуты древками в землю и соединены остриями. Каркас покрывала шкура большерогого, убитого накануне, и венчала его голова. На пригорке перед этим легким шатром сидели вожди и колдуны: в центре – Арго, по левую руку от него – Рам, вождь детей Куницы, по правую – Гарт, вождь детей Серой Совы. Дальше расположились вожди вторичных, отделившихся общин. Кроме Колдуна, рядом с Арго на лошадиной шкуре сидели Айя и Айрис – знак того, что Айрис выходит замуж. Белокурый великан Куница и его отец тоже были рядом со своим вождем и молодым колдуном: он – жених и почетный гость. А вот подле Гарта не было никого, кроме колдуна, толстого Узуна. Гарт, хотя и моложе Арго, вдовел уже третью весну. У сыновей и дочерей давно свои очаги, а новую подругу так и не завел…

Настало время даров. Женихи – те, кто уже этой ночью введет в свое жилище хозяйку очага, – будут приносить традиционные подношения родителям своих избранниц, им самим и вождю рода, откуда происходит невеста. Они получат и ответный дар – более скромный. Те же, кто собирается начать свою семейную жизнь осенью, но уже присмотрели себе будущих жен, могут дать предварительный, Начальный дар. Если он будет принят – все хорошо, строй новое жилье, готовься к следующей свадьбе! Если нет – что ж, не взыщи, поищи себе другую. Конечно, как правило, с Начальным даром не идут, не заручившись согласием, но… всякое бывает!

Начинали почетные гости – дети Куницы. Светлоголовый великан, поклонившись вождям, направился к детям Мамонта, туда, где с отцом, матерью и тремя младшими сестренками сидела его невеста. Родители, сами еще далеко не старые, были рады и горды: первая свадьба в семье, и надо же – такая удача! Такой жених! Порадовал и дар: два прекрасных желвака дальнего кремня для отца, тонкие костяные иглы в игольнике из птичьей кости для матери, а для невесты… белая, нежная накидка-пелерина из оленьей замши и заячьего меха – дочери Куниц шьют такие накидки с особым мастерством – накрыла плечи вчерашней девочки, замирающей от счастья. Ее руки, обнимая, перетянули талию будущего мужа широким, богато расшитым кожаным поясом – традиционный дар невесты.

Жених вернулся на свое место. Теперь он, его отец и молодой колдун подошли к Арго. На траву лег деревянный щит и плоская, изогнутая метательная дубинка. Куницы издавна славились умением изготавливать это оружие, может быть, и потому, что в дальних походах им приходилось сражаться чаще, чем их соседям. Заговорил колдун:

– Арго, вождь детей Мамонта! Наш род не часто роднится с вашим родом, – так сложилась жизнь. Но сыновья Куницы знают: дочери Мамонта красивы, умелы и плодовиты; ни один из наших братьев, чьей хозяйкой очага стала дочь Мамонта, не пожалел о своем выборе. Знают и дочери Куницы: сыновья Мамонта храбры и сильны. И, если выбор молодого бесстрашного охотника из рода Мамонта падет на Куницу, ему не будет отказа! Между нашими Родами никогда не было вражды – прими же в дар наше лучшее оружие! Никто из сыновей Куницы не делает лучших щитов и дубинок, чем Ого, отец Алма. Сын же перенял все его мастерство! И если сыновья Мамонта столкнутся с врагом, у тебя не будет лучшей защиты, чем этот щит! А от нашей дубинки твоего врага и щит не закроет!

Колдун говорил правду. Всем известно, что эта изогнутая, украшенная тонкой резьбой, казалось бы, безобидная палка в умелых руках Куницы-охотника, Куницы-воина превращалась в грозное и коварное оружие. Враг пытается прикрыться от броска щитом, а она неожиданно взлетает над верхним краем щита и поражает в шею или голову!.. Конечно, Арго не обольщался: ему самому такой бросок не под силу, тут нужно особое искусство! Но все равно: подарок – с большим смыслом! Рам не просто благодарит за невесту, Рам стремится установить более тесные отношения между их родами. Странно! Быть может, Куницам угрожает какой-то враг и Раму нужен военный союзник?.. Впрочем, время размышлять об этом еще не настало.

Теперь пришла очередь сыновей Серой Совы. Первым выступил Киику. Его особый дар – и вождю рода, и будущему тестю – тащил на плече младший брат охотника. К ногам Арго лег прекрасный бивень молодого мамонта.

– Арго, вождь детей Мамонта! – заговорил жених. – Киику, сын Серой Совы, хочет, чтобы хозяйкой его очага стала дочь вождя, Айрис! Киику – не вождь и не знаменитый охотник. Быть может, он и недостоин такой чести, но Айрис, самая прекрасная из дочерей Мамонта, хочет того же… Год назад Киику и его младший брат Анук встретили молодого мамонта, и мамонт отдал им свою жизнь, мясо, шкуру, кости и жилы. Мамонт сказал: «Охотник Киику хочет взять в жены мою сестру, Айрис? Так пусть он утеплит свое новое жилище моей шкурой; пусть принесет мои бивни в дар ее отцу, вождю моих братьев и сестер! А мое мясо пусть раздаст своим сородичам, детям Серой Совы!» Киику так и сделал. Он не стал сам есть мясо старшего брата своей любимой невесты. Но старший брат будет согревать своей шкурой в новом жилище и Айрис, и наших детей… А это, – охотник указал на бивень, – пусть мудрый и бесстрашный вождь примет как свадебный дар, переданный одним из ваших братьев через Киику-охотника.

На светящуюся в солнечных лучах поверхность бивня лег кусок замши. В нее были завернуты тщательно вырезанные из бивня заколка, несколько подвесок, нанизанных на тонкий ремешок, и инструменты для выделки шкур. Их рукояти украшал резной орнамент.

– Пусть Айя примет в дар эти орудия, сделанные Киику из второго бивня. А ожерелье и заколка – для Айрис.

Арго встал и с улыбкой положил руки на плечи охотника:

– Вождь Арго благодарит Киику, сына Серой Совы, за щедрый дар. Вождь знает: его дочь счастлива разделить с Киику кров и постель, стать хозяйкой его очага!

(Да, конечно счастлива! Бон как сияют ее черные глазки! ) Повязывая жениху традиционный пояс, его дочь только прошептала, почти неслышно: «Айрис любит Киику! » А украшая его голову новым, собственноручно сшитым налобником, не удержалась: обеими ладонями пригладила его длинные волосы, не стянутые в пучок, как у сыновей Мамонта, а свободно падающие на плечи.

Пока Киику подносил свой свадебный дар, Колдун наблюдал за Малом. Кажется, все хорошо. Сидит среди своих, рядом с Йомом. Что-то обсуждают: похоже, даже не дары Киику, что-то свое… На Айрис – ни взгляда! Нет, вот мимолетный взгляд, вместе с другими… Спокоен. Быть может, даже слишком спокоен – после всего того, что было сказано накануне… И сделано!..

Колдун колебался. Сделать попытку открыть свое Внутреннее око и попытаться увидеть скрытое? То, что, наверное, Мал и от самого себя прячет? Это трудно – прямо здесь, сейчас, без подготовки… Не проделывать же пассы и заклинания ни с того ни с сего на виду у всех трех Родов! Да и не любил Колдун делать это – всматриваться в глубины чужого «я». В этом было что-то неприятное, такой шаг всегда отдавался в его собственном сознании чем-то склизким и вонючим, даже если он делался лишь затем, чтобы помочь… Но сейчас случай совсем особый – нужно попытаться, хотя уверенности в успехе нет… Если делать, то делать сейчас, во время дарений. Потом, на пиру, он не сможет… А у костра будет и совсем трудно!

Колдун огляделся по сторонам. Единственный, кто наверняка поймет, чем он будет занят, – молодой колдун из рода Куниц. Он молод, но очень силен, очень!.. Ученик того, старого. Но, проследив, поймет и другое: это касается только детей Мамонта! О толстом же Узуне можно и вовсе не беспокоиться.

Он вынул мешочек со смесью, промывающей Потаенное око, высыпал немного на ладонь, слизнул и невольно сморщился от вязкого горьковато-кислого привкуса. Сосредоточившись, направил своё «я» к Малу.

Странно! Какая-то неведомая, сероватая, искрящаяся пелена плотно окружала охотника, не давая не только проникнуть в его мысли, но хотя бы понять, что он чувствует на самом деле. Колдун сделал безуспешную попытку преодолеть эту непонятную пелену, затем еще одну… Бесполезно! Повторять попытки опасно: можно ослепнуть, хотя бы на время! А это было бы совсем некстати!.. Оглянувшись, Колдун встретил понимающий и, кажется, встревоженный взгляд своего собрата-Куницы. Если бы объединиться сейчас с ним! Может быть, вдвоем они смогли бы прорваться – хотя бы к чувствам Мала! Жаль, что это невозможно…

Колдун не знал, что и думать. Откуда у Мала могла появиться такая защита? Быть может, первый охотник – скрытый колдун, сам не ведающий о своих способностях, о своей силе? Это объяснило бы многое: и его охотничью удачливость, и невероятное чутье… Да, в таком случае после вчерашнего защита могла возникнуть сама по себе, как возникает пузырь от ожога. Но… какой же невероятной скрытой силой должен обладать Мал! Он, Колдун, пожалуй, смог бы защититься не хуже – попытайся кто-нибудь другой, даже молодой Куница, проникнуть в его «я». Но ведь это – после трех Посвящений; после стольких лет его тяжелого труда!.. Почему же он, Колдун, ни разу не почувствовал в Мале этой неимоверной силы?.. Впрочем, а так ли часто обращал он внимание на Скрытую Сипу? Искал ли себе ученика? А ведь пора, уже давно пора…

Свадебное дарение шло своим чередом. Настало время сыновей Мамонта; как хозяева праздника, они несли свои дары последними. И вновь Колдун приглядывался к Малу, уже не пытаясь проникнуть в него. И вновь был удивлен. Язык дарения – особый язык; для тех, кто его чувствует, дар говорит о многом. И вот Мал приблизился к семье просиявшей от счастья Навы, поклонился, сел, заговорил – уверенно, спокойно (слов не расслышать!) – и… развернул на коленях знакомую белую шкуру северного оленя! Колдун ничего не мог понять: неужели Мал принес как свадебный дар Наве то же самое подношение, что было вчера отвергнуто как нечестивое?! Нет, конечно нет, он должен был что-то переменить, только часть вещей могла остаться прежней, тот же налобник… Но отсюда – не рассмотреть! А Потаенное око… Нет, хватит! Он устал и от тех попыток! Главное – Мал берет наконец хозяйку очага! Берет по совету Айрис…