12

С самого начала Великого Турнира две большие новости не сходили с языков собравшегося на состязания простонародья — серых торквесов и людей, лишенных психокинетических отличий. Мельница слухов постоянно намалывала самые невероятные россказни, самые дикие предположения обретали видимую убедительность, страхи вроде бы подтверждались твердыми фактами, заверениями надежных «свидетелей» и, что куда важнее, прозрачными намеками. Нельзя сказать, что все, о чем болтали в толпе, являлось откровенной ложью. К четвертому дню турнира ни у кого из зрителей не вызывало сомнения, что открытие «врат времени» — дело нескольких часов и что предполагаемая война между тану и фирвулагами теперь неизбежна.

ГЛАВНАЯ НОВОСТЬ. Двадцать четыре «роплана» королевских воздушных сил заняли позицию над Золотым полем на высоте 4000 метров. (ПОСЛЕДНИЙ СЛУШОК гласил, что отчаянные головы из числа королевских специалистов установили на аэропланах орудия, наведенные на трибуны, занятые фирвулагами.) ГЛАВНАЯ НОВОСТЬ. Большой лагерь, разбитый фирвулагами к северу от Золотого поля в обширных липовых рощах, до последнего момента открытый для посещения любого визитера, прибывшего на Великий Турнир, к исходу третьего дня оказался закрыт для гостей. По всему его периметру выставлены часовые

— доброжелательные, улыбчивые, но решительно настроенные великанши-людоедки. (ЕЩЕ ОДИН ШТРИШОК. В посещении лагеря отказывалось не только людям, но и ревунам. Фирвулаги откровенно говорили, что не верят их приверженности общему делу «маленького народа».) ГЛАВНАЯ НОВОСТЬ. Король Эйкен-Луганн исчез из своей ложи сразу после первой серии дуэлей «великих и могучих бойцов». Его отсутствие не помешало Блейну, Альборану и Селадейру из Афалии победить Галбора Красного Колпака, Тетрола Костоправа и Бетуларна Белую Руку, так что теперь тану по очкам резко оторвались от фирвулагов. (ПОСЛЕДНЯЯ СПЛЕТНЯ. Какой-то шустрый бывший штурман из тех, кто был лишен ожерелья, утверждает, что ему довелось побывать на флагманском аэроплане и он собственными глазами видел полетную карту. Курс проложен к Надвратному Замку! Шлюз почти готов к открытию, деформатор уже прошел последние испытания. Король собирается с минуты на минуту сбежать в эпоху Галактического Содружества. Врата за ним захлопнутся, и больше никто не сможет уйти от страшной бойни, затеваемой фирвулагами.) ГЛАВНАЯ НОВОСТЬ. Ревуны с «величайшей неохотой отказались» участвовать в соревнованиях по перетягиванию змеи, назначенных на полдень четвертого дня. Они объясняют свое решение тем, что, к сожалению, являются хозяевами турнира и их долг наблюдать, чтобы какая-нибудь из сторон не использовала нечестные приемы. (ПОСЛЕДНЯЯ СПЛЕТНЯ. Королевская пара фирвулагов, узнав об этом, пришла в дикую ярость! Люди, проживающие в Нионели, намекают, что между Суголлом и Эйкеном-Луганном существует секретное соглашение, согласно которому единое сознание мутантов, всех граждан Нионели, передается в полное подчинение короля тану. Спортивная игра, назначенная на пятый — последний — день турнира, была не чем иным, как разновидностью ирландского футбола. Любой более-менее образованный житель Многоцветной Земли имел представление, что это была за игра! В ней существовало одно-единственное правило — загнать мяч в ворота противника. Больше никаких запретов не было. Что это, как не начало войны с Мраком?!) ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВНАЯ НОВОСТЬ. Таинственная миссис Элизабет Орм, живущая отшельницей, некоторое время провела в королевской ложе в обществе мужчины, которого никто не знал. (САМЫЙ СВЕЖИЙ СЛУШОК. Этот парень был не кто иной, как Марк Ремилард, поджигатель Вселенной, вождь мятежников, легендарный Аваддон во плоти.)

Утром поединки «великих и могучих бойцов» достигли кульминации. Как всегда, они начались с демонстрации «великого умения и искусства». Ревуны, обслуживающие Великий Турнир, с рассветом принялись устанавливать на поле огромные кузнечные мехи. Перед началом поединка на турнирной площадке, в самой ее середине, разложили гигантский костер. Наконец в ясное небо полыхнуло исполинское пламя, и низкорослые служители тут же начали раздувать огонь. По углам широкого ринга запылали костры помельче, и скоро над Золотым полем поднялись клубы черного и розового дыма. Запели трубы, и главный распорядитель восторженным голосом объявил:

— Герой тану, Кугал — Сотрясатель Земли, вызвавший на бой знаменитого Медора, воителя и благородного фирвулага, отказывается от поединка. По собственной воле.

Вздох разочарования пронесся по трибунам, где сидели тану и люди. В свою очередь фирвулаги издали победный рев. После небольшой паузы распорядитель торжественно продолжил:

— По решению главного судейского комитета в поединке вместо лорда Кугала примет участие Минанан Гордый, известный также как Еретик, прежний Великий Стратег тану.

Надо было слышать, какими радостными криками встретили тану и люди это сообщение, как разочарованно загудели фирвулаги. Огромная часть зрителей-недоростков от злости и бессильного гнева принялась менять обличья. Их надежды опередить тану в счете оказались разбитыми, потому что в схватке с едва подлечившимся Кугалом Медор безусловно имел фору, но в сражении с самим Минананом, на протяжении сотен лет ведущим метасокрушителем тану, он не имел шансов.

…Затихли фанфары, изменился цвет дыма, столбом встающего из обширного срединного костра — теперь в небо с гудением уносились клубы голубые и зеленые, вперемежку с ало-черными и розовыми. Оба соперника вышли на поле. Медор был закован в латы из черного янтаря, броневые пластины усыпаны радужными блестками бриллиантов и вырезанными из крупных топазов шипами. Цвета доспехов Минанана — удивительного, что было видно даже издали, произведения искусных мастеров тану — символизировали его принадлежность сразу к трем Гильдиям: Творцов, Принудителей и Психокинетиков. На его массивной кирасе золотом был выгравирован трилистник, шлем украшала фигурка крылатого дракона.

Герои встали друг напротив друга — их разделял расположенный в центре, все ярче и ярче разгоравшийся костер. Ревуны из обслуживающей команды подали каждому участнику конец длинной цепи из огнеупорного стекли, протянутой через бушевавшее в центре пламя. В середине ее, в самом жару, в бушующем пламени висел ощетинившийся острыми иглами железный шар.

Распорядитель махнул рукой, толпа взвыла, и соревнования начались.

В королевской ложе тану, не слыша и не видя ничего вокруг, сидели двое — мужчина и женщина, оба — люди.

Она: «Что-то подобное происходило между мною и Лоуренсом».

Он: «Точно так же, как между мною и Синдией».

Они согласились друг с другом. Это может случиться только раз в жизни. Стоит ли пытаться вернуть утраченное чувство, искать его вновь? Бессмысленная затея!.. Напрасная… Если это правило обязательно в среде людей обычных, то сколько страданий, бесплодных надежд ожидание счастья может принести полновластным оперантам. Еще смехотворней пытаться людям гордым, недоверчивым, склонным к одиночеству.

Минанан и Медор старались сдвинуть друг друга с места. В ход пошло все — сила рук и ног, крепость тела, метапсихическая мощь. Сначала раскаленный железный шар все так же висел в середке беснующихся языков пламени, потом мало-помалу утыканный иглами кусок железа начал смещаться к Минанану. Медор шаг за шагом начал приближаться к адскому огню. Тану и люди привстали со своих мест в ожидании близкой победы, однако Медор, в тот самый момент, когда его противник должен был сменить положение ног, вдруг впрыгнул в костер!.. И тут же выскочил из огня, как только потерявший равновесие Минанан рухнул на землю. Песок под рыцарем тану, мгновенно сплавленный ментальной силой Медора, стал глаже ледяного катка. Изо всех сил Минанан пытался остановить скольжение. Медор не давал ему передышки — рывками тащил цепь на себя, стараясь вырвать последнее звено из рук Еретика, что, по правилам, означало полное поражение. Неодолимая сила влекла Минанана в костер — еще чуть-чуть, и он бы напоролся на смертельно ядовитые шипы. Силы его убывали, часть метапсихической энергии ему приходилось тратить на борьбу с огнем.

…Двое на трибуне ничего этого не видели.

Она: «Мы все жили и творили в едином космическом пространстве. В едином строю работали над созданием фундамента, на котором могли бы взрастать зрелые, нравственно совершенные умы. Это была прекрасная цель, я была полна ею».

Он: «Я презирал окружавшую меня орду двуногих — великий проект овладел всеми моими мыслями и желаниями. И, казалось, не только моими; мы все считали — вот тот единственный философский камень, способный одарить людей. Наградить их счастьем. Не ложью поманить за собой, не пустыми обещаниями, а делом! Практикой!.. Общественной практикой!.. Этот замысел, верили мы, создаст детей, которые покончат с гнильем человеческих эмоций, тел, с тлением рукотворных предметов. Чистый разум! Да-а, это была великая идея!..»

Они согласились друг с другом: наше прошлое, воспоминания — все настолько несхоже… Разве нам когда-нибудь удастся перешагнуть через былое?

Медор перешагнул через пограничную черту — Минанан уже весь был объят пламенем. В руках он держал последнее звено стеклянной цепи — тогда он и нашел в себе силы дернуть за него во всю мощь. Медора бросило на землю. Еретик, получив мгновенную передышку, сразу начал перехватывать звенья и, несмотря на все усилия извивающегося Медора, сумел втянуть соперника в обезумевшее от ярости пламя. Костер, раздуваемый кузнечными мехами, разгорался вовсю, языки пламени взлетали в поднебесье. Трибуны замерли, затаились… В этот момент Медор издал душераздирающий, неслышимый крик — жалостным погребальным воем беззвучно откликнулись на него соплеменники-фирвулаги.

Минанан уже сумел подняться на ноги — медленно, без видимых усилий перебирал он цепь звено за звеном, и Медор, отчаянно вскинувший вверх уродливую голову, с тоскливым ментальным придыхом мелкими шажками приближался к искромечущему железному шару.

Мужчина и женщина словно впали в беспробудное беспамятство.

Она: «Мы испытывали страх даже на гребне счастья, нас страшила разлука, мы боялись навсегда потерять любимого, тем самым утратить смысл жизни. Как ни благородны эти чувства, но страх всегда и везде остается страхом. Он порождает чудовищ. Одним из них было убеждение, что всеблагой Господь, лишая жизни одного из любящих, обязан прибрать к себе и другого. Мы верили в это. Если бы я только посмела обмолвиться при Анатолии Севериновиче о подобном извращенном понимании милости Божией, он бы „обматерил“ меня за кощунственную гордыню. И был бы прав. Я только теперь поняла это, но тогда, после гибели Лоуренса, я ведь на самом деле потеряла способности к оперантскому искусству. Я была выброшена из союза оперантов, вернее, ушла по своей воле. Это было хуже смерти».

Он: «Даже в любви, где я верил ей безраздельно, она предала меня. Совершив покушение на „ментального человека“, Синдия дерзнула заявить, что сделала это из любви ко мне, ко всем людям. Он уже тогда был погублен во мне, только дети могли помочь возродить его к жизни».

Они не поняли друг друга.

Медор все понимал — Минанан, перебравший почти всю цепь, был готов к решительному рывку. В эту секунду его зычный бас прогремел открыто и в телепатическом эфире:

— Сдавайся, Медор Воитель! Сдавайся или ты напорешься на раскаленный кровавый металл. Не ввергай в горе «маленький народ», лишая их великого воина. Обретем мир в лице Великой Богини!..

Медор выпустил из рук последнее звено цепи.

Пламя тут же угасло. Минанан стоял посреди пепелища, держа над головой почерневшую, словно бы обуглившуюся цепь. Зрители тану принялись скандировать его имя, возгласы «Сланшл! Сланшл!» — покатились по Золотому полю.

Двое в королевской ложе были так же далеки от происходящего.

Она: «Твое видение мира сродни тому, каким сатана зрит окружающее. Это не просто мое мнение или мнение брата Анатолия. Это мнение всех тех миллионов сознаний, которые слились в Галактическом Разуме. Этот приговор прошел проверку временем. Если ты до сих пор считаешь, что ты прав, а Синдия ошиблась, значит, оценка монаха верна — ты самонадеян и непробиваемо невежествен, духовно слеп и даже хуже, хуже, хуже…»

Он: «Как насчет тебя? Что у тебя за душой, кроме патетики? Ты любым способом уклоняешься от ответственности, отказываешься от обязательств. По малодушию? Или из великой гордыни? Она, видите ли, погрузилась в совершенное отчаяние, которое есть не более чем нытье и обывательское хныканье. Ты осуждаешь меня за слепоту и самонадеянность, в то время как сама… Когда ты говоришь, что неспособна полюбить, ты лжешь, лжешь, лжешь…»

Она: «Что подобное тебе бессердечное чудовище может знать о любви?»

Он: «Позволь мне взглянуть в твое сознание. Тогда я буду уверен, что ты меня не любишь».

Она: «Никогда! Ни под каким видом!..»

Он: «В таком случае нам ничего не остается, как восстановить духовное здоровье пришельцев с Дуат».

Они оба согласились с этим.

— Ну что, Медор? — прорычал Шарн.

Помощники полководца фирвулагов, тренеры, прихлебатели гурьбой посыпались из раздевалки, как только услышали голос короля. Никому не хотелось испытать на своей шкуре гнев Повелителя Глубин и Небес! Однако когда Шарн и Медор остались в комнате одни, король скинул свое облачение и деловито принялся распылять из баллончика, доставленного из будущего, целебное средство. Он не спеша обработал аэрозолем волдыри и ссадины, выступившие на теле богатыря.

— Я сделал все, что мог, — развел руками Медор. — Что тут говорить… Когда я услышал, как Геймдол объявил, что вместо Кугала моим соперником будет Еретик, мне сразу стало ясно, что песенка спета. Кто способен с ним справиться? Даже Пейлол Одноглазый по сравнению с ним слабак. — Он помолчал, потом дипломатично добавил: — Конечно, кроме вас, мой король.

Шарн выругался, не разжимая зубов.

— Мы пока не открыли свои карты. Я подал протест на решение жюри, однако, согласно правилам, никто не может запретить членам Партии мира участие в играх. Считается, что это не более чем спортивные состязания, а не ритуальная война. Появление Мини — это политический ход. Если Эйкен включил его в состав команды тану, значит, он хочет показать, что приверженцы мира на его стороне.

— Выходит, Минанан примет участие и в перетягивании змеи? Сегодня в полдень?

— Боюсь, что это неизбежно.

Король помог Медору надеть чистое белье, снова облачиться в доспехи.

— Выше нос, приятель, — сказал Шарн, щелкая задними застежками. — В перетягивании главное мозги, а не мускулы. Это большая разница. Не забывай, что на тридцать тысяч врагов приходится восемьдесят тысяч наших полных решимости воинов.

Элизабет и Марк одновременно увидали резко спланировавший к посадочной площадке, отгороженной натянутыми бечевками и расположенной за трибуной тану, флагманский «роплан» короля. Через несколько минут Эйкен вбежал в королевскую ложу, глазами отыскал Элизабет. Его сопровождали Крейн, Бэзил Уимборн, Пеопео Моксмокс Бурке и брат Анатолий.

— Боюсь, что тебе придется покинуть Золотое поле, — с ходу обратился он к Элизабет, — приглашаю в недалекое путешествие.

Женщина вскочила со своего места.

— Это… это правда? Она работает?..

Король коротко ответил:

— Пошли.

Марк сидел, развалившись в кресле, вошедших в ложу он встретил неопределенной улыбкой. Наконец-то он был одет в тон с праздничными нарядами окружающей толпы. На нем был лилово-охряный парадный мундир стрелка отборной королевской гвардии, на шее — золотое ожерелье. Знаки отличия говорили о его высоком ранге.

— «Врата времени» еще не открыты. Король просто предвкушает этот момент. Или надеется, что они вот-вот распахнутся. Если бы деформатор Гудериана заработал, вся Многоцветная Земля уже знала бы об этом.

Король не обратил никакого внимания на его замечание.

Он, нахмурившись, повторил:

— Пошли.

— Надеюсь, вы скоренько? Одна нога там, другая здесь? Иначе ваши подданные не увидят вас во время представления участников.

— Все равно победа будет за нами, — огрызнулся Эйкен. — Мы ведем в счете.

— До тех пор, пока не началось перетягивание змеи. Я понимаю… стратегические соображения. Ваши подчиненные никогда не осилят фирвулагов без вас. Мне очень хочется посмотреть, как вы организуете ваше метаобъединение и сможете ли вы устоять против Шарна и Айфы?

— Рассчитываете в подходящий момент ввязаться в драку на стороне фирвулагов? — приятно улыбнулся Эйкен.

— Я даже не мечтаю об этом. Вы прекрасно усвоили мой урок.

Король повлек Элизабет и остальных своих спутников к выходу и через плечо бросил:

— Я не испытываю к вам личной неприязни, Марк, но, вернувшись, мне бы не хотелось застать вас в своей ложе. В этой запутанной, дружеско-вражеской заварушке мы приблизились к финалу. Говорю откровенно…

Ремилард кивнул.

— Всегда на страже, маленький король! — Потом он обратился к Элизабет: — Au revoir note 32.

Очевидное неравенство в численности между тану и фирвулагами стало особенно заметно во время подготовки к перетягиванию змеи. Трибуна тану, освобожденная от всех людей, не имеющих скрытых метаспособностей, заметно обезлюдела, в свою очередь на местах фирвулагов творилась невообразимая давка.

Греги и Ровена были изгнаны из королевской ложи фирвулагов вместе со всеми остальными ревунами, не желающими принимать чью-либо сторону. Но мастеру-генетику и молодой женщине было достаточно и того, что удалось тайком присоединиться к лорду Суголлу и леди Катлинель, которые разместились в особом помещении между трибунами, где располагался обслуживающий Золотое поле персонал.

— Служебное положение тоже имеет свои преимущества, — шепнул Грег-Даннет своей перепуганной протеже. — Сидя здесь, мы не только драконов сможем увидеть, но также узнаем, чье метаобъединение начнет рассыпаться первым. Надо только следить за приборами.

Ровена, робея, вскинула брови.

Тем временем удивительное сооружение появилось на том месте, где утром полыхали костры. Это был искусственно сотворенный холм, протянувшийся на всю длину трибун. Высота его достигала метров пятнадцати, формой он напоминал усеченный конус. Слева и справа были видны две глубокие выемки, на самой вершине холма вырезан кратер.

Фальшивая гора служила логовом двух гигантских змей. Та, что располагалась справа, со стороны фирвулагов, отливала угольным блеском, клыки и зрачки ее были густо-кровавого цвета. Ее противница была покрыта золотой чешуей, глаза и зубы — аметистовые. Головы змей высовывались из своих логовищ — они разевали пасти, с клыков капал яд. Создавалось впечатление, что в глубине холма их тела сплетались, и из кратера в небо уходил исполинский жгут, свитый из черного и золотого чешуйчатых туловищ. Вот он гигантским клубком обвил вершину холма, и из этого извивающегося трепещущего скопища высовывались змеиные хвосты, сбегали к подножию, причем сверкающий золотом хвост был накрепко схвачен черным аспидом, а отливающий ночным мраком — его собратом. Издали эта картина производила потрясающее впечатление — чудовищное колесо, наполовину ослепляюще-шафранное, наполовину гибельно-черное, казалось, было готово вот-вот прийти в движение.

— Я назвал змей двойным Оуробурсом, — объяснил Грегу и Ровене старший из двух людей, обслуживающих электронное табло. — А вот старик Ларс, наблюдающий за расположенными на трибунах мониторами, утверждает, что это мировая змея Митгард note 33, воплощенная в двух похожих, как сиамские близнецы, чудовищах.

— Вы бы не могли объяснить, мистер Багхданиан, для чего они предназначены? — робко поинтересовалась Ровена. — Уж простите мою необразованность, но я никак не возьму в толк, как с помощью таких зверюг можно потягаться метапсихической силой?

— Я тоже, должен признаться, ни бум-бум, — хихикнул Греги, — хотя и награжден золотым ожерельем. Весь этот антураж безумно захватывающ.

— Подождите, вот когда дело довести до электростатического разряда, — с загадочной ухмылкой сказал Ларс. — Только напряженность поля такая величина, чтобы зажарить мозги эти метасуки, чтобы им больно стало.

Багхданиан укоризненно посмотрел на товарища, потом обратился к гостям:

— Вы, ребята, не обращайте внимания на ксенофобию, в которую ударился Ларс. Лучше не на эти экраны смотрите, а вон на тот монитор, что перед Ларсом. Красные лампочки относятся к «маленькому народу», янтарного цвета

— к тану и окольцованным людям. Интенсивность свечения показывает напряженность метапсихического поля.

— Вот этот маленький лампочка, желтенький такой — на тану стороне… Вот! — Ларс ткнул в густой желток тускло отливающей стеклянной головки. — Это сам Его Величество Эйкен-Луганн.

Старший оператор принял несколько донесений, пришедших через головные телефоны, затем нажал на кнопки на пульте и произнес в микрофон:

— Ребята, все делайте побыстрее. Как насчет готовности? Ага… Все участники соревнований, оставшиеся на трибунах, подключились к единой электрической цепи? Да-да, прямо на своих местах!.. Сейчас начинаем. Ваше дело следить: как только какая-нибудь из команд встанет, это будет означать, что она отказывается от продолжения игры. Понятно?

— М-м. — Греги придавил вырвавшийся смешок. — Вселенское противостояние!..

— Ой-ой-ой! — сыронизировал Ларс. — Да вы хотя бы что-нибудь понимаете в организации метаобъединения, метафункциях, связанных сними электромагнитных эффектах?

— Я, к вашему сведению, — обиделся Грег-Даннет, — в те моменты, когда становлюсь обыкновенным человеком, сразу вспоминаю, что являюсь доктором медицины, генетики, философии и литературы. Почетным…