– Нет, это не школа, это психушка какая-то! – воскликнула Пипа, нервно теребя свои тонкие белесые хвостики. – Не успели мы от Склеповой избавиться, как она уже обратно возвращается!
      – Успокойся, Пипенция! Тебя здесь никто не держит, возвращайся домой к мамочке, Халявочка будет счастлив облобызать твои драгоценные пятки! – раздраженно бросила Таня.
      Пипа поежилась и умолкла. Таня покосилась на стол, где лежало письмо от Гробыни. Та писала очень часто, жаловалась на судьбинушку, на то, что ей не разрешают в студии приставать к покойникам, запрещают есть шоколадки и прочие сладости. Еще Склепша писала, как ее достал шейх Спиря:
       «…А на днях он мне поклялся, что выкупит мою передачу и выгонит меня, если я не соглашусь стать его одиннадцатой женой. А я ему говорю: число 11 неважнецкое, если только тринадцатой, и последней, в его короткой жизни (короткой после нашей свадьбы)! Теперь уже егочто- то не устраивает!
       Короче, так, если он и вправду выкупит мое шоу, я вернусь в Тибидохс! Устрою всем «Скелет – балет»!
       З.Ы. Не вздумайте поселить вместо меня кого-нибудь. Всех перекусаю».
      «Да, с любовью лучше не шутить! Приворожишь такого Спирю по неосторожности, а потом живи-мучайся!» – подумала Таня.
      Вдруг дверь распахнулась и вбежала Попугаева.
      – Мегановость: УЖЕ! – проорала она и стремительно унеслась.
      – Что «уже»? – переспросила Таня. – Что-то важное?
      – Иди да узнай, че на меня пялишься?! – вспылила Пипа.
      Таня поправила волосы, вышла из комнаты и спустилась в Зал Двух Стихий. Она огляделась по сторонам, не понимая, отчего здесь собралось столько народу.
      – Таня! – услышала она знакомый голос у себя за спиной. Это был Ванька. Он взял ее за руки и оттащил к колонне, подальше от толпы.
      – Что тут творится? – спросила Таня, с недоумением рассматривая незнакомых подростков.
      – Это новенькие.
      – Первокурсники?!! Такие взрослые? – удивилась Таня.
      – Да нет же! Это новые магспиранты. Но есть здесь и одна девчонка, которую хотели зачислить на третий курс… но потом сразу взяли в магспирантуру! По возрасту она подходит.
      – Я все узнал! – послышался голос Ягуна. Парень пробился через галдящую толпу и теперь тяжело дышал. – Я все узнал про нее! Ее зовут Лена, она из лопухоидов. Эта Лена прочитала какую-то магическую книгу и поверила в магию, стала зазубривать заклинания и… магия в ней проснулась на самом деле!
      – А разве так может быть? – снова удивилась Таня.
      – Ясное дело, может! – буркнула подошедшая сзади Пипа. – У меня же так было! Не тупи, сиротка!
      Ванька угрожающе кашлянул. Пипа хмыкнула и отошла, пробурчав что-то про слишком нервных туберкулезников.
      К ребятам протиснулись Катя Лоткова и Верка Попугаева. Лоткова сразу же очутилась в объятиях Ягуна. Играющий комментатор с воинственной гордостью и явным превосходством поглядывал на заинтересовавшихся Лотковой магспирантов.
      – Глядите на эту Лену! – прошептала Попугаева, кивая куда-то в сторону.
      Все обернулись и увидели высокую симпатичную девушку с золотисто-каштановыми волосами и темно-карими глазами. Она радостно улыбалась и дружелюбно смотрела по сторонам.
      Неподалеку от нее Таня заметила Глеба. Лизонька, конечно, никуда от него не отходила, картинно повиснув на шее. Таня отметила вымученное выражение лица Глеба и холодный взгляд, скользящий то по Лизе, то по Лене, то по самой Тане.
      Жикин, которого Сарданапал оставил на второй год, сразу, как заметил Лену, назначил ей десять свиданий подряд, лишив всех остальных этой радости.
      Возможно, из-за этого многие девчонки косились на нее и перешептывались.
      – Понаехали тут! – буркнула Верка, которую Жикин тоже продинамил.
      Но Лена, к неописуемой радости всех (кроме Жорика, конечно), дала ему от ворот поворот.
 
      К Лене подошла Медузия и жестом пригласила девушку следовать за ней.
      – Наверное, она неплохая девчонка! – сказал Ванька.
      – С чего это ты решил? – настороженно спросила Верка.
      – У нее улыбка искренняя, добрая.
      – Гроттерша, ты что, так и будешь смотреть, как твой Ванечка рассуждает об улыбке этой новенькой? – ехидно спросила Попугаева.
      – Я Ваньке доверяю! – твердо сказала Таня и почувствовала, как Ванька крепко обнял ее.
      – Кругом любовь и взаимопонимание, только я, как всегда, чего-то жажду! – выдала Попугаева и умотала в неизвестном направлении. Вероятно, хотела поделиться со всеми новой порцией сплетен про магспирантов.

* * *

      Прошло несколько дней. Магспиранты потихоньку осваивались. Многие из них хотели познакомиться со звездой драконбола Татьяной Гроттер. И не просто познакомиться… Ванька относился ко всему терпимо, они с Таней сильно повзрослели и поняли, что ревность только отравляет их любовь. Ягун же, наоборот, то и дело затевал драки с обнаглевшими поклонниками Лотковой. А Бейбарсов пользовался огромной популярностью у девушек. Зализина снова стала отравлять всем жизнь дикими сценами ревности, раздражая этим в первую очередь Глеба. Теперь некромагу хотелось лишь покоя. Зализина сама все испортила…
 
      …Таня сидела за столом, склонившись над дневником.
      «Порой мне очень не хватает верной подруги, – писала она, – такой, которой можно рассказать все, не беспокоясь ни о чем. У меня, конечно, есть Ягун, но это другое… я не могу рассказывать ему о наших с Ванькой неприятностях, о моих девчоночьих переживаниях! Жаль, что…»
      Ход ее мыслей прервал стук в дверь. Ручка осторожно повернулась, и кто-то неловко протиснулся в комнату. Таня в комнате была одна – Пипенция укатила на свидание со своим Супчиком Бульонычем.
      – Привет, извини, что так поздно! Меня к тебе переселили…
      Таня узнала Лену, новенькую магспирантку.
      – Как?! – опешила Таня.
      – Медузия сказала, я и пришла! – ответила девушка, явно не ожидав такого приема, хотя Попугаева, с которой Лена жила до сегодняшнего дня, отзывалась о Гроттер как о последней стерве.
      – Ой, прости! – спохватилась Таня и взяла себя в руки. – Конечно, проходи. А как же Попугаева? Ты же с ней жила.
      – Ну, мы с ней разошлись во мнениях относительно некоторых тибидохских девчонок… – уклончиво ответила Лена.
      – А поподробнее?
      – Короче: разругались в пух и прах, и я случайно подпалила этой двуличной… кхем… брови, – смущенно произнесла Лена.
      Таня с уважением посмотрела на девушку.
      – Терпеть не могу, когда за глаза говорят совсем не то, что в лицо! – сказала Лена, оглядываясь по сторонам.
      Таня, абсолютно согласная с новой соседкой, улыбнулась и жестом показала ей на свою кровать, приглашая присесть.
      – Только я не знаю, где ты будешь спать! – растерянно проговорила она.
      Дверь распахнулась, и влетел Ягун.
      – Мамочка моя бабуся, здрасте! – поздоровался он, плюхаясь рядом с Ленкой, удивленно поглядывающей на него. – Я Ягун. А ты кто? – выпалил он.
      – Я Танина новая соседка…
      – О, поздравляю! Только контрабас не трогай и на Ваньку не вешайся, и вы поладите!
      – Ягун! – оборвала его Таня.
      – Ой! Извиняйте меня срочно! И не обижайтесь на меня никогда!
      – И не собиралась! – ответила Лена. Она пока еще не определилась, Ягун буйный или тихо помешанный и как с ним надо общаться.
 
Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце… кхм…
еще не встало,
Но засушенного Готфрида
Уже нашли возле подвала! —
 
      выпалил он, обращаясь к Таньке.
      – Ягун, ты что, с Катькой поругался? Или выпил чего не то? Что ты несешь?!
      – Я не несу, – обиделся Ягун, – я серьезно тебе говорю! Кто-то напал на Готфрида Бульонского и выпил из него почти всю энергию!
      – Кто?! – в один голос воскликнули девушки.
      – В том-то и дело, что никто не знает! Сарданапал в ужасе, Зуби в обмороке, а Поклеп всю школу облазил, все щели обыскал! Бабуся моя спать боится, я к вам ушмыгнул, пока она у Сарданапала была.
      – Но ты же не думаешь, что это Чума-дель-Торт? – осторожно спросила Таня.
      – Мне кажется, она умерла и больше не вернется, но кто знает! – серьезно ответил Ягун.
      – Нет, это не она! – сказала Таня.
      – А кто тогда? Кто в Тибидохсе способен на это?
      – Я… я не… не знаю! – сбивчиво ответила Лена.
      – И я не знаю. Но спокойно, дядя Ягун с вами! Правда, он уже уходит… Пойду проверю, все ли порядке у Катьки!
      Он улыбнулся девчонкам и попятился в дверь. На него сзади налетела Пипа.
      – Гроттерша, бай-бай! Я переезжаю из этого гадюшника к Попугаевой, наконец-то будет где поставить чемоданы!
      – Вот и решение проблемы! – сказала Таня, обращаясь к Ленке.
      – Детка, береги мою драгоценную кроватку! – назидательно проговорила Пипа, обращаясь к Лене тоном мачехи Золушки. – Мне надо было бы взять с тебя деньги за ее эксплуатацию, но я сегодня добрая!
      – А она всегда была такая раскоряченная или стала такой с тех пор, как ты на ней спишь?
      – На что это ты намекаешь? – угрожающе тихим голосом спросила Пипа. – Уж не на мой ли вес?!
      Стекла в спальне задрожали – это закипала Пипина интуитивная магия, готовая вот-вот взорваться.
      –  Ширмус экранус интуитивус нонус нервис форте! – выкрикнула Лена.
      Пипа замерла. Она обвела осоловевшими глазами комнату и спокойно принялась складывать вещи.
      – Что это за заклинание? – поинтересовалась удивленная Таня.
      – А, ерунда! Оно блокирует интуитивную магию плюс избавляет от истерик!
      – Откуда ты его знаешь?
      – О, я много читала… – уклончиво ответила Лена.
      На следующее утро Таня проснулась с трудом, потом разбудила и Лену. Выглядела новая соседка неважно. Когда они спустились в Зал Двух Стихий, завтрак был в разгаре. Как ни странно, в зале не было ни одного преподавателя.
      Таня отметила, что Глеб Бейбарсов пересел за стол Аббатиковой и Свеколт, хотя раньше сидел с Лизой. Он продолжительным взглядом смерил Таню и Лену, как бы сравнивая их. Таню это просто взбесило, она сжала кулаки и направилась к Ваньке. А Лена растерянно замерла как раз рядом со столом Глеба. Дело было в том, как догадалась Таня, что раньше Ленка сидела вместе с Попугаевой и теперь не знала, куда ей приткнуться. «Вот я идиотка, надо было сразу ее позвать к нам!» – подумала Гроттер. Она замахала Лене рукой. В это же время Глеб резко встал. Улыбнувшись уголком губ, он взял Лену за руку (не так, как Ванька брал Танину руку, а за запястье, как пленницу) и усадил к себе. Лена неловко заулыбалась и неохотно согласилась. Из-за последнего столика возле стены вскочил какой-то парень и подбежал к Глебу. Таня узнала Лешу, Ленкиного парня.
      – Вань, это Ленкин парень! Что же будет?! – крикнула она.
      – Подожди, еще рано вмешиваться…
      Тем временем Леша дернул Лену за плечо, заставляя встать.
      – Как ты обращаешься с девушкой? Или мне стоит научить тебя хорошим манерам? – холодно спросил Глеб.
      – Это МОЯ девушка, с ней я сам разберусь, а ты катись к своей Зализиной или к Гроттерше! Уж они-то будут рады!
      Ванька вскочил, готовый порвать наглого выскочку на мелкие кусочки.
      – Немедленно извинись перед Таней… и перед Ваней! – угрожающе прошипел Глеб (возмущенная Зализина с кровожадным видом вонзила в стол вилку). – Ты не имеешь права так говорить.
      Валялкин и Гроттер удивленно переглянулись.
      – Да пошел ты!
      Бейбарсов отработанным движением взял свою бамбуковую трость и слегка повернул. Леша покачнулся. Глеб повел руку влево. У Леши из носа закапала кровь. Глеб поднял руку и…
      –  Нет! Эст мортус эст лягрус!– крикнула Лена и выбила у Глеба из рук трость, закрывая собой Лешу. Сзади раздался треск дерева – заклинание раскололо стол. Аббатикова и Свеколт оказались на полу.
      Некромаг опешил. Какое-то заклинание дало девушке возможность коснуться его трости! Только он не помнил какое (да и никто в зале не помнил, такая уж магия). Лена смущенно извинилась и, схватив Лешу за руку, выбежала с ним из зала.
      Вошел опоздавший Ягун, в коридоре он встретил плачущую Лену и Лешу. Вид у него был весьма потерянный. Ягун поцеловал в щеку Лоткову, но сел, как обычно, к Тане.
      Жанна и Ленка Свеколт подсели к Зализиной. Внук Ягге попросил Таньку рассказать ему все, что он пропустил. Девушка сбивчиво все объяснила, взгляд ее был сосредоточен на Ваньке, о чем-то беседовавшем с Глебом. Таня опасалась за Ваньку, как бы не случилось еще одной драки. Но парни мирно пожали друг другу руки, и, к удивлению Тани, Глеб сел за их стол. Ванька хотел что-то сказать, но в это время в середине зала материализовалась Меди. Она подняла руки, требуя тишины и внимания.
      – Тибидохцы! Я уверена, что стараниями некоторых ваших друзей (она выразительно посмотрела на Попугаеву и Ягуна) вы уже знаете о том, что произошло сегодня ночью. К счастью, Готфрид Бульонский жив, он находится в магпункте с Великой Зуби и Ягге. Нападавшего нам вычислить не удалось. Если подобное повторится, академик Сарданапал вынужден будет сообщить о нападении Магществу. Весь Буян обыскали, но ничего опасного не нашли, и все же будьте осторожны! Это все, что я пока могу вам сказать.
      Медузия уселась за преподавательский стол, затем пришли Соловей О. Разбойник и Тарарах.
      – Ничего себе делишки в Тибидохсе творятся! – воскликнул Ягун.
      – Почему напали именно на Готфрида? – поинтересовалась Таня.
      – Да потому, что из него маг, как из Пипы акробатка! На него не страшно было напасть – он же не может защищаться магией! – ответил Ванька.
      – Вот именно, мы-то это знаем, значит, напал кто-то из тех, кто у нас здесь недавно. Кто-то, кто владеет потусторонней магией. – Ягун деликатно кашлянул и умолк. Глеб Бейбарсов смерил его презрительным взглядом.
      – Я понял твой намек, но ты ошибаешься. Некромаги не могут пить энергию человека, иначе они лишатся своего дара. Нужно выбрать что-то одно.
      – Это как «молоко или селедка»? – догадалась Таня.
      – В общем да.
      – Ну тогда, может, ты скажешь, что сам думаешь по этому поводу? – спросил Ванька, обращаясь к Глебу.
      – Я не обязан ничего думать по этому поводу, на меня пока никто не нападал.
      – Ну и прекрасно, тогда нечего здесь сидеть и слушать! – вспылила Таня.
      – Не горячись, Тань! – одернул ее Ванька.
      – Хм, много чести ему будет, чтоб я из-за него горячилась!
      Глеб отпил сока из кубка, кивнул ребятам и удалился.
      – Мамочка моя бабуся, обиделся! – проговорил Ягун.
      – Ну и пусть. И вообще, с каких пор вы с ним водите дружбу?! Забыли, как он хотел убить Ваньку?
      – Он изменился, Тань! – сказал Ванька.
      – Да, я вижу, он тебе мозги запудрил!
      – Глеб теперь с Лизой, у меня нет причины с ним враждовать.
      Таня решила не отвечать, чтобы снова не разругаться с Ванькой. Просто молча встала и пошла в свою комнату.
 
      …Таня проснулась среди ночи. Она увидела, как Лена встала с постели, оделась и украдкой, стараясь не разбудить Таню, выбралась из комнаты. «Очень странно, куда она собралась?» – подумала Таня.
      У нее не было оснований не доверять Лене, но все же она быстро натянула джинсы и свитер. После нападения на Готфрида Таня была настороже. Тише мыши она открыла дверь и пошла вслед за Леной. Вдалеке слышались ее шаги. Новая соседка неуверенно свернула по коридору…
      Таня заглянула за угол, и вдруг… на ее плечо легла чья-то рука. Глеб!!
      – Следишь? – прошептал он.
      – Нет, ты что! Как ты мог подумать?! – принялась оправдываться Таня.
      – Не лги мне, я шел за вами от самой спальни. Что тебя так заинтересовало в этой девушке?
      – Я не собираюсь с тобой это обсуждать!
      – Да ты что? Я почему-то другого и не ждал…
      Таня вырвалась и побежала в свою комнату. На полпути она остановилась, боясь, что Глеб последовал за ней, но это было не так.
 
      Лена вернулась под утро. Она легла на кровать и мечтательно закатила глаза.
      – Лен, где ты была? – спросила Таня, так и не сомкнувшая глаз.
      – А? Что? Прости, задумалась и не расслышала…
      – Извини, что интересуюсь, но где ты была?
      – У своего парня.
      – А, ясно!
      Девушки полежали в тишине.
      – Тань, у тебя была когда-нибудь настоящая подруга? Такая, что дороже сестры? Ради которой ты могла бы пойти на все?
      – Нет, – с сожалением ответила Таня, она подумала, что Пипу и Гробыню вряд ли можно назвать подругами. – А у тебя?
      – Была. Но она осталась в лопухоидном мире! Она не верит в магию так, как верю я. Представляешь, она не верит, что я в Тибидохсе… пришлось ей сказать, что я учусь в закрытом колледже. Я так по ней скучаю…
      – Я не знаю, что и сказать. – Тане стало жаль Ленку, даже сердце защемило.
      – Хорошо хоть родители все знают, хотя Поклепу пришлось им демонстрировать с помощью заклинаний всякие штучки, чтоб поверили. Знаешь, они были не в восторге от происходящего…
      – Догадываюсь!..
      – А я все хочу спросить, что это за скелет у вас в углу стоит? – Лена подошла к Пажу и легонько его потрясла. Скелет клацнул челюстью.
      – Это Дырь Тонианно Гробыни!
      – Клевый! Гробыня – это хозяйка гроба?
      – Угум.
      Внезапно дверь окуталась туманом, и спиной в комнату юркнула Гробыня. Увидев, что никто не спит, она скорчила недовольную рожицу.
      – Ну вот, испортили сюрприз! Хотела вас передушить, пока вы спали! Я ушла из шоу-бизнеса. Здрасте!
      – Привет.
      – Пипа, тебя не узнать! – пошутила Гробыня, глядя на Ленку.
      – Я не Пипа.
      – Ясный перец, не Пипа! Ты на нее похожа, как я на Веньку Вия!
      – Как он, кстати, поживает? – спросила Таня.
      – Да ниче, сопли на кулак наматывает… – бросила Гробыня.
      – Что, не хочет с тобой расставаться? – с сомнением спросила Таня.
      – Да нет, от счастья. Так кто это пристает к моему скелету? – спросила Гробыня.
      – Я новая соседка по комнате, Лена.
      – Ощщень неприятно. Так, а Пипу куда дели?
      – Сплавили Попугаевой.
      – А-а-а, то-то Верка на коврике у спальни спит. Значит, Пипенция там порядок навела! Молодец, моя школа!
      – Как там твой Спиря? – поинтересовалась Гроттер.
      Гробыня округлила глаза и замахала руками, как будто только что услышала самое противное слово на свете.
      – И не вспоминайте про него – сглажу! Никакая Зубодериха вам не поможет.
      Проговорив до утра, девчонки так и не легли спать, поэтому на занятия пришли сонные. Гробыню все встретили с радостью. Джинн Абдулла даже специально сочинил коротенькую оду, посвященную Склепушке. Он, конечно, безумно оскорбился, когда Гробыня завизжала на середине оды и убежала.
 
      – …Ленка-а! – позвала Гробыня, ковыряясь в недрах своего шкафа.
      – Ась?
      – Скажи-ка мне, девица, какой топик лучше надеть: синий с двумя черепами или белый с тремя?
      – Тот, что с тремя, наверное, – ответила Лена, одним глазом выглядывая из-за подушек, которыми была завалена ее кровать.
      – Это еще почему? А чем тебя с двумя не устроил? – возмутилась Гробыня.
      – Два на покойника… – заметила Ленка.
      – Нет, надену синий! – упрямо сказала Гробыня. – И тебе меня не переубедить!
      – Ну а зачем тогда ты меня спрашивала?
      – Святая истина: послушай, что скажет подруга, и сделай наоборот! – самодовольно выдала Гробыня.
      Лена только хмыкнула в ответ, похоже, она такой истины не придерживалась.
      Гробыня напялила синий топ (и почему ей пришло в голову переодеваться в одиннадцать вечера?) и вытянулась в гробу в полный рост. Она прошептала «Хап-цап»,и у нее в руке оказался тоненький стакан вишневого сока. Неловко скребанув по его боку ядовито-зелеными ногтями, Склепова пролила полстакана на себя. Раздраженно запустив стаканом в Пажа, Гробыня переоделась в белый топ. Ленка довольно усмехнулась.
      – А вам повезло! – радостно заявила Гробыня, не обращая на Ленку внимания. – У меня сегодня мирно-расспрашивательное настроение!
      – О, только не это… – буркнула Таня Гроттер из-под одеяла.
      – Хм, хорошо хоть не буйно-истерико-закатительное! – сказала Лена.
      – А ты не хмыкай, расхмыкалась тут, понимаешь ли! Для истерик у нас Зализина есть! – прикрикнула Гробыня.
      Она заклинанием убрала сок с пледа и снова улеглась в гроб.
      – Гроттерша, как у тебя с Пинайтележкиным? – поинтересовалась Гробыня.
      – Никак, – безразлично бросила Таня.
      – Фи, как банально. Значит, ты щас с Ванькой?
      – Ну, в общем-то, да…
      – Угум, ты что, и замуж за него собралась? Будете жить на берегу реки, детишек ему нарожаешь, и все они станут ходить в желтых майках?
      – Отвали, Склеп! Искрисомсхлопочешь! – отмахнулась Таня. До их свадьбы с Ванькой еще столько лет… – А ты все еще со своим дорогим Гуней? – спросила Танька.
      – Он не дорогой, он уцененный! – хихикнула Склепша. – На работу устроился! Теперь охранник при какой-то знатной певичке… позабыл про бедную Гробулечку, бяка противнющая! Ну и флаг ему в руки! Так, а Ленка парнем обзавелась?
      – Обзавелась, – эхом откликнулась Лена.
      – У всех любовь-морковь, прям аж жить не хочется! Не, надо мне Пупочку охмурять поскорее, а то эта мадемуазель Петушкофф точно всю его кредитку растратит!
      –  Пундус храпундус, – шепнула Таня, усыпляя Склепову. – Ух, наконец-то тишина!
      – Я пойду ночью на свидание, ты не пугайся, если разбужу! – тихо сказала Лена.
      Таня сонно пробурчала что-то невнятное.
 
      Гроттер снилось, что ее телепортировали в Магфорд, прямиком в комнату к Пупперу. Драконболист, от удивления забывший надеть очки, бросился обнимать Таню, предлагая ей руку и сердце и вообще всего себя. Таня пыталась сбежать от него, но ноги были как ватные. Вдруг Таня и Пуппер оказались в просторной церкви. Таня была одета в пижаму, а Пуппер был в смокинге. Рядом возникла Джейн Петушкофф в роскошной свадебной фате, но тоже почему-то в пижаме.
      – Быстрей, Таня, мы должны обвенчаться, пока сюда не пришел мой тренер! – назидательно сказал Гурий.
      – Да-а! Мне еще надо успеть на дефиле! – весомо произнесла Джейн.
      Вдруг Пуппер закричал, Таня оглянулась на него и увидела его в объятиях огромного горного тролля, удивительно напоминавшего ей тетю Настурцию. Девушка кинулась бежать, но споткнулась и упала. На нее набросилась мадемуазель Петушкофф и с криками: «Вставай, вставай немедленно!» – начала трясти Гроттер за плечи… Таня закричала и проснулась.
      – Вставай, вставай скорее, Таня! – услышала она Лену.
      – Что случилось? – хриплым голосом поинтересовалась Таня.
      – Новое нападение! Сарданапал собирает всех в Зале Двух Стихий!
      – Мне переодеться? – глупо спросила Таня.
      – Не обязательно, там все в пижамах. А что с Гробыней делать? Она же под Пундусом!
      – Пусть спит.
      Девушки спустились вниз, смешавшись с толпой. Тане не пришлось искать Ваньку, они с Ягуном нашли ее сами.
      – Мамочка моя бабуся! Где Катька? Скажите мне, что с ней все в порядке! Если что-то случилось, я спланирую на ушах с Башни Привидений!
      К счастью, Катя нашлась тут же.
      Сарданапал не заставил себя ждать. Его усы призывно зашевелились. В зале все шумели и толкались. Вперед вышел Соловей О. Разбойник. Ему даже не пришлось свистеть: ученики, не желая оглохнуть от свиста, замолкли сами.
      – Спасибо, Соловей. Друзья! К сожалению, я собрал вас здесь, чтобы сообщить о новом нападении.
      – На кого напали-то? – нетерпеливо выкрикнул Семь-Пень-Дыр.
      – На Елизавету Зализину.
      По залу пронесся облегченный вздох. Учителя осуждающе посмотрели на детей.
      – Я понимаю, что Лиза многим из вас была неприятна, но это не значит, что вы не должны ей сострадать… – начал проповедническую речь Сарданапал.
      – Ну, понеслось! – буркнула Пипа, примостившаяся сзади Тани.
      Соловей, видя, что академика никто не слушает, свистнул вполсилы. Первые ряды повалились как подкошенные, остальные немедленно замолчали.
      – Еще раз спасибо, Соловей, – поблагодарил академик.
      – О, если понадоблюсь, только, хе-хе, свистните! – пошутил Соловей, наблюдая единственным глазом за невезучими первыми рядами.
      – Как бы там ни было, – продолжил Сарданапал, – я обязан сообщить Магществу о нападении. Возможно, они пришлют маголицию и начнут расследование. Хорошо, что пока все обошлось без жертв…
      – Так я не понял, Зализина живая, что ли? – огорченно выкрикнул Пень.
      Академик посмотрел на парня.
      – Само собой, Пень. Не думаю, что кто-нибудь в Тибидохсе желал бы другого!
      – А я почему-то думаю, – сказал Ягун, указывая на Глеба Бейбарсова. Его обычно равнодушное лицо выражало сейчас глубокое разочарование. Парень искал кого-то в толпе. Вот он увидел Танину компанию и подскочил к ним. Ванька и Ягун подали ему руку.
      – А где Склепова? Я слышал, она вернулась…
      – Танька шарахнула ее Пундусом!– выпалила Лена.
      Глеб усмехнулся, глядя то на Таню, то на Лену.
      – Что-то ты не выглядишь расстроенным! – заметил Ванька. – Тебя не беспокоит случившееся с Лизой?
      – Нет, а должно? – удивился Глеб.
      – Я думала, она твоя девушка! – сказала Таня.
      Ванька деликатно кашлянул и отвернулся.
      – Значит, ты ошибалась.
      – Глеб, тогда место в твоем сердце свободно? – вмешалась в разговор стоящая неподалеку Ритка Шито-Крыто.
      – Кто тебе это сказал? – спросил Глеб, недвусмысленно теребя бамбуковую тросточку.
      Шито-Крыто мгновенно потеряла к Бейбарсову всякий интерес и с чувством собственного достоинства улепетнула из зала.
      Лена тихо захихикала.

* * *

      Прошло около двух недель. Магщество отвечать на прошение академика не спешило, поэтому занятия шли как обычно. Сарданапал выглядел растерянным. Поклеп самолично обходил все коридоры. Первокурсники боялись высовывать нос из комнат и даже в туалет ходили целыми толпами. Тане было смешно наблюдать, как какой-нибудь красный от натуги карапуз приплясывал у двери, поджидая свою компанию.
      Ягун, как мог, старался поднять всем настроение. Как-то раз ему пришло в голову дать всем друзьям прозвища.
      – Ну смотри, Тань, – обратился он к Гроттер, – ты у нас будешь – Мисс Драконбол.
      Таня хмыкнула.
      – А вот Зализина будет Мисс Истерикой, Семь-Пень-Дыр – Мистер Скряга! – продолжил Ягун.
      – А ты тогда – Мистер Планер! – раздался обиженный голос Пня.
      – Почему это? – не понял Ягун.
      – Потому что на ушах умеешь планировать! – заржал Пень.
      Тут уже Ягун оскорбился и не захотел больше давать прозвища, только по секрету сказал Ваньке, что он – Мистер Желтомаечник. Ванька остался доволен.
      Однажды Таня, заскочив в комнату за контрабасом, застала Лену, когда та отрабатывала Искрис фронтис.
      – Лен, это, конечно, похвально, что ты занимаешься во внеурочное время, – начала Таня, – но Искрис фронтис– это боевая искра светлых магов! А ты – темная!
      – Тань, у меня искры зеленые! – радостно сообщила Лена. – ТОЛЬКО зеленые.
      – Ни одной красной? Почему тогда тебя не переводят на светлое отделение? – спросила Таня.
      – Не зна-аю, я отсылала Сарданапалу прошение уже три раза, а он отказывает! – расстроенно протянула Лена.
      – Ерунда, главное, ты не становись опять темной, а там видно будет. Пойдем со мной, полетаем?
      – Я высоты боюсь, – неохотно созналась Лена, – да и вообще, я лучше еще попрактикуюсь!
      Таня пожала плечами и оставила Лену заниматься. Проходя мимо комнаты Шурасика, она услышала громкие истеричные завывания Зализиной и нравоучительный голос самого Шурика:
      – Я не буду готовить тебе приворотное зелье, и не проси!
      – Да как ты смеешь отказывать мне?! Мое сердце не выдержит, я умру прямо у тебя на глазах! Тебе этого так хочется, заумник ушастый? – взвизгнула Лиза.
      Шурасик глубоко оскорбился.
      – Зализина, ты становишься похожей на Недолеченную Даму! Выпей воды и успокойся! Кого ты будешь привораживать?
      Лиза задумалась. Потом еще раз задумалась.
      – Или Глеба, или Ванечку, я еще не решила! – деловито сказала она.
      – Ну уж нет, ты перегибаешь палку! Как определишься, так и приходи! – сказал Шурасик, выталкивая Зализину из спальни и запирая дверь на несколько секретных заклинаний.
      Таня юркнула за угол, чтобы не попасться на глаза Мисс Истерике.
      Жизнь стала налаживаться, нудные лекции продолжались. По вечерам магспирантам разрешалось покидать Тибидохс, однако Таня предпочитала проводить время с Ванькой у Гоярына или помогать Тарараху. Гробыня и Ленка, в отличие от нее, времени зря не теряли. Купидончики то и дело приносили им записочки с приглашениями на свидания. Таню тоже приглашали, но она, естественно, никуда не ходила. В тот день в комнате девчонок собралось много народу: Ритка Шито-Крыто, Дуся Пупсикова, Пипа и Верка Попугаева.
      Девушки болтали про любовь, про жизнь, как это часто бывает у них.
      – Гроттерша, ну что ты все в школе сидишь, позеленела уж совсем! – возмутилась Гробыня, впуская в окно очередную стайку карапузов в красных подтяжках.
      Пипа завистливо присвистнула, сама она такой популярностью у парней не пользовалась.
      – У кого ты спрашиваешь, это же Гроттерша! Небо рухнет нам на голову, если она куда-нибудь выберется!
      – Вовсе нет! – возмутилась Таня. – Мы с Ванькой гуляем, сидим у Гоярына…
      – Да ты сама скоро чешуей покроешься! – сказала Гробыня, засовывая в сумки купидончикам шоколадные конфеты.
      – Меня зовут на Лысую Гору! – воскликнула Лена, распаковав помятый желтый конверт.
      – Кто?! – навострила ушки Попугаева.
      Лена загадочно улыбнулась и промолчала.
      – Так, Холина, кончай выпендриваться, выкладывай, или Спирю на тебя натравлю! – пригрозила Гробыня.
      Лена засмеялась и прижала конверт к груди.
      – Девчонки, а ну-ка ловите ее, будем пытать! – закричала Пипа.