Луна была знакома с самыми разными профессионалами, поэтому она легко подыскала группе хорошего администратора. Миссис Глотч была женщиной пожилой и путешествовать с ними не хотела, но ее честность и опыт не подлежали сомнению. Миссис Глотч возьмет на себя все вопросы, связанные с финансами, организацией выступлений и записей. Все это она будет делать по телефону. Когда бы музыканты к ней ни обратились, она всегда подскажет им, как поступить. Более того, если с ними что-нибудь случится, миссис Глотч всегда их разыщет — Луна дала Орб специальный камень-маячок, который поможет пожилой даме определить, где сейчас находится группа.
      Но как они будут передвигаться? До сих пор ребята были уверены, что спокойно наймут автобус, установят там кровати и кухонные принадлежности и прямо в нем и будут жить…
      — Ноги моей не будет в этом автобусе! — заявила вдруг Луи-Мэй. — Я честная девушка!
      Орб не так волновалась по поводу своего морального облика или безопасности — у нее был амулет. Но и ей не нравился подобный способ путешествия.
      — Почему нельзя ездить нормальным транспортом и спать в гостиницах? — спросила она.
      — А ты знаешь, сколько это стоит? — провозгласил ударник.
      — Да и не доверю я свой орган всяким там! — добавил органист. — Возьмет да и поломается где-нибудь.
      — Ох поломается! — воскликнул гитарист, и они с ударником громко заржали. Органист, похоже, обиделся.
      Орб и Луи-Мэй переглянулись, пытаясь понять, в чем дело. Потом до Орб дошло, что ударение в слове «орган» можно поставить по-разному. Тогда все стало понятно.
      Итак, у них, похоже, возникла проблема. Денег-то хватит на все, судя по тому, сколько им предлагают за каждое выступление, но общественному транспорту и в самом деле доверять не стоило. Надо было найти свое собственное средство передвижения.
      Они попробовали снять железнодорожный вагон, но те, что им показывали, сплошь обветшали от старости и были уже заняты — клопами. Кроме того, железные дороги связывали далеко не все города, а расписание поездов оставляло желать лучшего. Аэроплан тоже не годился — цены там были чудовищные, а места почти никакого; в довершение всего гитарист боялся летать. Кто-то заикнулся было о передвижном доме, но Луи-Мэй заявила, что это та же передвижная спальня и она категорически против.
      Луна с прискорбием отметила, что, похоже, придется вернуться к первоначальной идее с переоборудованным автобусом. Однако Луи-Мэй убедить не удавалось. У нее было стойкое предубеждение против автобусов. Почему-то девушка считала, что там к ней непременно будут приставать.
      — Я прослежу, чтобы никто тебя не тронул! — уверял ее ударник.
      — Тебя-то я больше всего и боюсь, Дэнни! — парировала Луи-Мэй и крепко поцеловала его.
      Остальные уныло кивнули. Луи-Мэй с самого начала очень нравился ударник, а после успеха их первой песенки она звала его не иначе как Дэнни. Но девушка считала грехом близость с мужчиной вне брака и чуть меньшим грехом — саму возможность такой близости, пусть даже гипотетическую. Возможно, она просто боялась сама себя. В любом случае результат был таков: Луи-Мэй предъявляла свои требования, а молодые люди принимали эти условия игры, даже не пытаясь понять, чем они вызваны Автобус исключался. Что же остается?
      — К примеру, магия, — предложила Луна. — Достаточно большой ковер смог бы…
      — Нет! — взвыл гитарист. — Ни за какие деньги! Нас сдует ветром!
      Его боязнь полетов даже усилилась при мысли об открытом ковре.
      — Или фургон с запряженным в него драконом…
      — Разве можно доверять свою жизнь дракону! — возмутился органист. — Эти проклятые твари только и мечтают вас поджарить! Когда магия была под запретом, добрая половина из них пряталась в Аду, и зло осталось в них на веки вечные. Конечно, погонщики знают защитные заклинания, но заклинание может и не сработать!
      — Есть еще единороги.
      — Так они же никого не слушаются! — возразил ударник. — Кроме как… — он покосился на Луи-Мэй. — Ну, и…
      — Я всегда обожала единорогов, — призналась Луи-Мэй.
      — Да, но если она… Если что-нибудь с ней случится, где мы тогда окажемся? — спросил органист, в упор глядя на ударника. — Застрянем в какой-нибудь проклятой дыре с парой разъяренных единорогов в придачу?
      — Как это прикажешь понимать — «что-нибудь случится»? — возмущенно воскликнула Луи-Мэй. — Я же говорила, ничего не может… — Тут она взглянула на ударника, который безуспешно пытался спрятать от приятелей свое покрасневшее лицо. — То есть ничего не должно… Во всяком случае, это маловероятно.
      Луи-Мэй тоже покраснела, но ей было проще — ее черная кожа служила неплохой маскировкой.
      — Пожалуй, лучше нам обойтись без единорогов.
      — Поговорю-ка я с местными цыганами, — сказала Орб. — Уж они-то знают толк в путешествиях с большим багажом.
      — Так ты цыганка? — спросил гитарист. — Всегда думал, как было бы славно жить в фургоне и тащить все, что плохо ле… Ну, то есть…
      Орб улыбнулась:
      — Цыгане поступают так для того, чтобы выжить. Они совсем не плохие люди, просто не любят никаких ограничений.
      — Понимаю их чувства, — сказал гитарист.
      — Хочешь, пойдем со мной, послушаем, что они скажут.
      — Еще как хочу!
      Ковер Орб был способен при необходимости поднять двоих, но гитарист не смог бы лететь на нем ни при каких обстоятельствах. Поэтому они просто взяли такси и отправились в тот район, где стояли сейчас цыгане. Орб решила, что стоит прихватить с собой инструменты — цыгане любят музыку.
      Увы, их ожидало горькое разочарование. Местные цыгане носили потрепанные, однако обычного покроя костюмы и ездили на помятых автомашинах. Более того, они были недружелюбны и плохо относились к незнакомцам.
      — Уходи отсюда, женщина, — огрызнулся кто-то из них. — У нас и без тебя хватает неприятностей.
      — Но я жила среди цыган в Европе! — воскликнула Орб. — Я знаю ваш язык!
      — Да? Ну скажи нам что-нибудь!
      — Я ищу средство передвижения, — сказала Орб на кало.
      Цыгане смотрели на нее непонимающими взглядами. Потом одна старая женщина кивнула.
      — Да, это древний язык, — промолвила она. — Но мы почти забыли его здесь, а те, кто помоложе, никогда и не знали.
      — Ох!
      Орб постаралась не выдать своего разочарования:
      — Может быть, вы все-таки сможете мне помочь? Я хочу только узнать о…
      — Неужели нельзя взять машину? Или ковер?
      — Нас пятеро, и у нас с собой музыкальные инструменты. Один из нас не поедет в автобусе, а второй не переносит полетов. А мы хотели бы ехать вместе, если бы придумали как.
      — Ты знаешь цыганские обычаи?
      — Я же говорила, в Европе…
      — Танцевать умеешь?
      — Я знаю танану, — осторожно начала Орб, — но…
      Женщина рассмеялась:
      — Ты же не сможешь танцевать ее! Умрешь от стыда. Ты ведь не цыганка, ты просто наблюдала за нами!
      — Это верно. Но я уважаю цыганские обычаи, пусть они на самом деле не мои. Вы мне не поможете?
      — Может быть, девочка. Может быть. Что ты знаешь про Иону?
      — Про кого?
      — Про Рыбу, проглотившую Иону.
      — А, вы имеете в виду кита? Из Библии?
      — Он Рыба. За этот поступок он был проклят, хотя в Ад не попал. Он осужден плавать только в воздухе и в земле, но никак не в воде, пока Ллано не освободит его.
      — О, Ллано! Вы о нем знаете?
      — Именно что о нем. Не более того. А ты ищешь Ллано?
      — Да!
      — Тогда тебе повезло — вдруг Иона посодействует. Он спит в Клеверной Горе. Позови его, станцуй для него, и если ты ему понравишься, он поплывет, куда тебе надо. Наверное.
      — Рыба? Я не…
      — Он то, что тебе нужно, девочка. Если, конечно, ты сможешь его заполучить. Мы пытались, но мы уже не совсем цыгане, и…
      — Уезжаем! — закричал кто-то из мужчин. — Идут!
      И в тот же миг все цыгане, включая женщин и детей, бросились к своим автомобилям. Моторы закашляли, заревели, и машины рванулись с места. Почти одновременно с этим появились три грузовика с очень сердитыми мужчинами. В руках у них были дробовики.
      — Сматывайся отсюда, девочка! — крикнула Орб старуха, с которой она только что разговаривала. И ее машина, визжа, умчалась прочь.
      Два грузовика пустились в погоню за цыганами. Послышались выстрелы. Третий повернул в сторону Орб и гитариста.
      — Бежим! — закричала Орб, осознав наконец, какая опасность им угрожает.
      И они побежали. Бежать пришлось по вспаханному полю. Грузовик, завывая, подпрыгивал на ухабах, разбрасывал колесами землю, но не отставал.
      — Там двое! — крикнул кто-то из преследователей.
      — Убьем их!
      — Нет! Одна из них девчонка! Трахнем ее сначала!
      Орб с гитаристом нырнули в овраг и выкарабкались на склон с противоположной стороны. Грузовик со скрежетом остановился — дальше ему было не проехать.
      — Пешком догоним! — крикнул тот же мужчина. — Они не смогут перескочить через пороги!
      Еще и пороги!.. Орб действительно услышала шум бурной реки. Дыхания уже не хватало, больно кололо в боку. Орб запнулась, и гитарист поймал ее за руку, не дав упасть.
      — Как мы попали в эту переделку? — с трудом выговорил он на бегу.
      — Они… — ответила Орб, задыхаясь. — Должно быть… лошадь украли или девушку. Теперь удирают. А мы…
      — В заднице, — закончил за нее гитарист. — Но мы же не цыгане!
      — Думаю, одного из нас они просто убьют, другого изнасилуют, а разбираться начнут только потом.
      Орб не была уверена, что даже амулет поможет ей. Она никогда не пробовала применять его против нескольких человек сразу.
      Гитарист выдавил из себя смешок:
      — И кому же из нас что выпадет?
      Они подбежали к реке. Вода, бурля и пенясь, неслась со скоростью поезда. В воздухе стояла водяная пыль. Крутой каменистый берег усеивали большие валуны. Пересечь реку не было никакой возможности.
      — Ковер! — воскликнула Орб. Она скинула рюкзак и вытряхнула его на землю. Маленький коврик немедленно развернулся. — Залезай!
      — Не могу! — запротестовал гитарист. — Я же не летаю!
      На гребне холма показались преследователи.
      — Вон они!
      Гитарист застыл от ужаса, не в состоянии выбрать, что хуже. Преследователи настигали.
      Орб схватила своего спутника за плечи и толкнула его на ковер.
      — Садись! — закричала она ему в ухо.
      Гитарист покорно сел, положив зачехленную гитару себе на колени. Орб прыгнула следом за ним, обняла его руками и ногами и приказала ковру подниматься.
      Когда первый из преследователей подбежал, они были уже в воздухе.
      — Эй! — крикнул мужчина, когда ковер с пассажирами чуть не врезался в него, и попытался схватить их.
      Левой рукой Орб треснула его по шее. Она сделала это не раздумывая, и сама себя испугалась, почувствовав удар. Ковер летел к реке, на лету набирая высоту.
      Гитарист поглядел вниз.
      — О Господи! — воскликнул он и попробовал вцепиться в ковер обеими руками.
      — Прекрати! — прошипела Орб ему в затылок. — Ты его перевернешь!
      В самом деле, и без того перегруженный ковер начал опасно крениться.
      Гитарист попытался сжаться в маленький комочек:
      — Вот влипли, а!
      — Закрой глаза и сиди тихо!
      Они летели над водой, медленно опускаясь. Ковер все-таки не выдерживал двойной вес.
      — Не дадим им удрать! — кричали преследователи.
      Орб боялась взглянуть назад. Она сосредоточилась на том, чтобы подгонять ковер вперед. Тот пошатывался, но повиновался.
      Сзади раздался громкий хлопок. В них стреляли!
      Орб сделала единственное, что можно было сделать в этой ситуации, — направила ковер вниз, чтобы он, падая, набрал скорость.
      — А-а-а! — закричал гитарист, почувствовав, что проваливается. — Господи Иисусе!
      Орб закрыла ему глаза ладонями, как будто защищала ребенка от яркого света.
      — Расслабься, все в порядке, сиди, расслабься! — сказала она. Под пальцами было мокро — гитарист плакал. Тогда Орб крепко обняла его.
      Сработало. Парень действительно немного расслабился, чувствуя себя в безопасности в ее объятиях.
      Еще один выстрел. Ковер провалился сквозь водяную пыль, чуть не задел поверхность воды и врезался в крутой берег реки. Орб и гитарист скатились вниз.
      Третий выстрел вспенил воду недалеко от них. Во всяком случае, стреляли преследователи не слишком метко.
      — Туда! — крикнула Орб и потащила своего спутника в нужном направлении.
      Беглецы нырнули в тучу водяной пыли за большим камнем в реке. На некоторое время это прикрытие защитит их от выстрелов с противоположного берега.
      Гитарист уставился на реку.
      — Лучше тебе было меня бросить! — выдохнул он. — Из-за меня тебя чуть не убили!
      — Я не могла так поступить! — возмутилась Орб.
      — Ты же знаешь, я ничтожество и наркоман на крючке у АП. Тоже мне, потеря!
      — Прекрати немедленно! — огрызнулась Орб. — Ты…
      Впрочем, что бы она ни сказала, это будет слабым утешением.
      — Ты хороший музыкант!
      — Да какой я музыкант?! Я играю хорошо только тогда, когда действует твоя магия! Это все ты, а не я! — Парень на минутку задумался. — Но я отблагодарю тебя, клянусь! Каким бы ничтожеством я ни был, я всем обязан тебе. И жизнью тоже!
      — Я буду рада, если ты просто избавишься от АП.
      Гитарист перекатился на живот и уткнулся лицом в землю:
      — О Боже! Если бы я только мог!
      — А нельзя просто прекратить его принимать?
      — Ты не представляешь себе, каково это!
      — Ты прав, совсем не представляю. Но если бы я хотела отказаться от чего-то, я бы и в руки не взяла запретное.
      Гитарист поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Лицо его было перемазано в грязи — с виду типичный зомби. Он через силу сунул руку в карман и достал оттуда маленький пакетик.
      — На, возьми! Это все, что у меня есть! И не давай мне!
      Орб с отвращением взяла пакетик.
      — И из-за этого ты губишь свою жизнь? — Она убрала наркотик подальше. — Буду рада, если ты никогда не попросишь его обратно.
      Юноша не ответил. Он снова плюхнулся лицом в грязь.
      Спустя некоторое время преследователи сдались, ведь через реку они перебраться все равно не могли. Орб услышала, как уезжает их грузовик. Но жизнь с цыганами научила ее нескольким хитростям.
      — Думаю, нам лучше не возвращаться на тот берег. Там может быть засада.
      — Точно, — согласился гитарист. От этих слов юноше заметно полегчало — он не хотел снова подниматься в воздух.
      — Думаю, я могла бы вылезти на этот обрыв, — размышляла Орб вслух, — но, по-моему, лучше воспользоваться ковром. Впрочем, ты, если хочешь, можешь карабкаться.
      — Заметано! — сообщил гитарист и полез вверх.
      Орб уселась на ковер, положила рядом арфу и гитару и пожелала, чтобы ковер взлетел. Теперь, избавившись от лишнего груза, ковер снова стал легким и послушным в управлении. Вскоре Орб уже сидела наверху, поджидая гитариста.
      — Я не знаю, где мы сейчас, — сказала она, когда юноша вылез и сел рядом с ней. — Возвращаться к такси будет ненужным риском. Думаю, что в ближайшем городе нас тоже ожидают неприятности. Лучше всего теперь пойти совсем в другую сторону.
      — Куда, например?
      — Например, к Клеверной Горе. Это должно быть рядом. Поищем там Рыбу.
      — Я готов, — сказал гитарист.
      — Может, мне забрать у тебя гитару и лететь на ковре, а ты пойдешь пешком? — предложила Орб.
      Молодой человек с радостью согласился. Ему совсем не хотелось второй раз залезать на ковер.
      — К Клеверной Горе, — сказала Орб вслух, чтобы и гитарист услышал.
      Ковер затрепетал и развернулся передним концом к северу. Орб с облегчением вздохнула — по крайней мере, гора находится по их сторону реки.
      — Он сам знает, куда лететь? — спросил парень. — Вот так, по названию?
      — Он может следовать и простым указаниям, — объяснила Орб. — Но я не знаю, где эта Клеверная Гора, а он способен навестись на любую указанную точку. Очень удобно.
      — Магия — штука хорошая, — согласился гитарист.
      Молодой человек шел пешком, а ковер летел рядом с ним с той же скоростью. Идти было удобно — не дорога, конечно, но и не те булыжники, по которым приходилось пробираться у реки. Поэтому двигались они быстро и через час достигли подножия горы. Предстояло разобраться, есть ли тут Рыба. Орб понятия не имела, чего ей ждать.
      — Думаю, надо просто позвать его, — сказала она. — Если же он появится, тогда мне придется э-э… танцевать.
      — А что не так с этим танцем?
      — Ну, это такой специальный танец.
      Орб постаралась успокоиться, потом приложила руки ко рту и громко позвала:
      — Иона!
      Гора задрожала. На мгновение Орб испугалась, что сейчас начнется землетрясение. И тут прямо из горы в воздух выплыло что-то огромное и коричневое.
      Орб и гитарист застыли на месте, пораженные зрелищем. Правду говорила старая цыганка — гигантская Рыба действительно плавала в земле и в воздухе, будто в воде!
      Иона описал в воздухе круг и повис прямо перед Орб. Он ждал.
      Орб внезапно смутилась:
      — Я никогда не… Что же мне теперь делать?
      — Танцевать, — хрипло сказал гитарист.
      Орб взглянула на него и обомлела. У юноши был совсем больной вид.
      — Что с тобой? Если бы я знала, что тебе так трудно идти пешком…
      — Ерунда! Ну, хреново мне, но… — Его передернуло.
      И тут Орб все поняла:
      — Это АП! Тебе плохо, потому что ты не принял наркотик!
      — Точно, сестренка.
      — Но ты выглядишь ужасно!
      — Я и чувствую себя ужасно. Ничего не поделаешь — по-другому не выйдет. Лучше танцуй давай, пока эта рыбка не разозлилась.
      — Да, но…
      — Тебе нужна музыка, — сказал гитарист. — А ты не можешь играть на арфе, раз ты танцуешь. Стало быть, играть придется мне.
      Юноша вытащил гитару и попытался играть, но у него так дрожали руки, что вместо аккордов получались какие-то мяукающие звуки. Он попытался сосредоточиться. Лучше не стало. Лицо гитариста было пепельно-бледным.
      — Неужели это происходит так быстро? — в ужасе спросила Орб.
      — З-заколдованная АП действует в два счета, — ответил гитарист, стуча зубами.
      Он заикался, и Орб не могла на это не отреагировать. Когда-то она любила заику.
      — На, возьми! — крикнула девушка, бросая ему пакетик. Она не могла больше этого выносить, а ведь плохо-то было не ей!
      Гитарист вцепился в пакетик, как утопающий хватается за соломинку.
      — Господи, я же пытался! — бормотал он. — Но АП не отпустила меня!
      Он взял щепотку порошка, поднес ее к носу и вдохнул.
      Эффект был потрясающим. Уже через несколько секунд цвет лица у юноши восстановился, дыхание выровнялось. Он взял гитару и ударил по струнам — теперь все было в порядке.
      — Что играть?
      — Что угодно, — сказала Орб. — То, что я собираюсь делать, для меня так же тяжело, как для тебя — остаться без наркотика.
      — Ага.
      Он заиграл какую-то песню. Музыка звучала прекрасно, вот только магии не было.
      Но ведь ей нужна магия! Орб должна танцем убедить Рыбу, что она цыганка. Если магии не будет, ее естественная стыдливость помешает ей танцевать этот откровенно непристойный танец, а истинные цыгане спокойно относятся к подобным вещам. Только магия может помочь ей сделать это.
      — Нужна магия!
      Гитарист покачал головой:
      — Я же говорил, что без тебя я — ничто! Когда ты поешь и играешь — это одно, сейчас же…
      — Надо! — прошипела Орб и тряхнула его за плечо.
      И тут магия пришла. Прикосновение Орб придало игре юноши волшебную силу. От звуков гитары задрожала земля, а трава на склоне горы и листья деревьев закачались в такт музыке. Огромное тело Рыбы тоже затрепетало, откликаясь.
      Орб убрала руку, но магия не исчезла. Теперь их с гитаристом связывала какая-то электрическая сила. Казалось, разом звучат не меньше тысячи гитар.
      — Боже мой! — прошептал парень.
      Рыба неподвижно висела в воздухе, глядя на них. Орб поправила одежду — подняла юбку повыше и туго натянула блузку. Зрелище получилось гораздо более эротичным, чем ей хотелось. Но танану танцуют только так, а она намерена танцевать.