Тайна лорда Моргана

      — Держи! Держи его!
      Снизу выбежала Берегиня, раскручивая на левой руке аркан. Она ловко метнула его, спутывая диву крылья, и прежде, чем он отрастил себе звериную пасть, чтобы перекусить прочную веревку, набросила ему на голову кольчужный мешок, после чего в два счета спеленала потерявшего ориентацию дива.
      — Вовремя вы! — Старуха пнула ногой мешок. — Второго мы еле завалили. А этот ушел.
      С четвертого этажа раздался пронзительный крик. Так вопят только грифы. Ему откликнулся короткий человеческий возглас. Берегиня изменилась в лице и поспешила туда.
      Тяжелая птица как раз подмяла под себя одного ученика и намеревалась вцепиться ему в спину. Если бы не мантия, в которой запутались ее лапы, с жертвой уже было бы покончено. Справа и слева ее быстро, хотя и не совсем метко, обстреливали метательными звездочками двое семикурсников. Это отвлекало грифа, не давая сосредоточиться, и я, сорвав с себя мантию, набросил ее на голову птицы, после чего мы легко спеленали ее, отделавшись только несколькими оплеухами, которые она щедро раздавала.
      Дива и грифа мы оттащили в живой уголок, и я успел краем глаза оценить масштаб диверсии. Кроме водяных тварей, которые находились в спячке и просто отказались покинуть аквариумы, все прочие существа отсутствовали. Не было единорогов, козлерога, драконов, волков, Скарапеи и почти всех кошек, крыс и ласок, привезенных третьекурсниками для опытов. Одну крысу мы, правда, обнаружили мертвой — ее терзала под столом одна из пропавших кошек. Также разбежались шуликуны и грифоны.
      Впрочем, более-менее четко местонахождение беглецов можно было установить по производимому ими шуму. Уроки, конечно, были сорваны. Да о каких уроках может идти речь, когда в класс врывается орда шуликунов и начинает играть в прятки и кидаться друг в друга книжками и чернильницами? Какие уроки, когда в аудиторию забился напуганный и разозленный дракон и наотрез отказывается оттуда выйти, приняв класс за пещерку? Какие уроки, когда по коридору скачет пара единорогов и крошит копытами все, что попадется на пути, а под лестницей притаился грифон и уже готовится к прыжку? Какие уроки, когда под партами шастают аспиды во главе со Скарапеей, а в учительскую ломятся волки, преследуя орущего благим матом козлерога? Какие, в конце концов, уроки, когда от волнения у мечущихся под потолком Жаравь-птиц случился понос?
      Школа вмиг была поднята на уши. Всем детям, во избежание травматизма, надлежало немедленно укрыться в своих рекреациях или, на худой конец, в аудиториях, если туда не успел проникнуть какой-нибудь зверь. Старшекурсников, которые специализировались на магии жеста, слова и боевой магии, мобилизовали на поимку зверей. Охотой руководили мы с Берегиней и примкнувший к нам Спурий. Дама Морана занималась спасением детей. Мессир Леонард успевал, кажется, везде.
      Проще всего было с волками. Спурий просто перекинулся в одного из них и не только вернул зверей в вольер, но попутно доставил на место и козлерога. Того пришлось тащить волоком — у перепуганного зверя произошел нервный срыв, и он просто упал в обморок.
      Жаравь-птиц подманили стандартным способом — оставив на этаже, где они сбились в стаю, корыто, в котором смешанное с водкой пшено. Успокоившись, птицы слетелись попить, захмелели, и через полчаса мы собрали их голыми руками и сложили в мешок Кстати, на будущее — пьяная Жаравь-птица не жжется.
      Так же легко одолели единорогов — достаточно было двум девушкам поманить зверей. После чего оба единорога, смирные, словно овечки, самостоятельно вернулись в свой вольер.
      Оставалось самое трудное. Под лестницей, ведущей в Башню Баньши, засел грифон. Сложив крылья на спине, он припал к полу, готовясь к прыжку. Берегиня и двое из трех ее «Иванов-царевичей» уже полчаса топтались вокруг него, предпринимая одну попытку за другой, чтобы добраться до его загривка. Зверь следил своими орлиными глазами за всеми тремя противниками, и ничто не могло его отвлечь.
      К тому времени, как я подбежал, трое грифоноловов отошли в сторонку и совещались.
      — Хорошо, что вы пришли, мастер Мортон, — обрадовались мне юноши. — Отвлеките его, а мы попробуем зайти с другой стороны.
      — Как? — удивился я.
      — Вас грифон знает, — уверили меня юноши. — И сразу не бросится. А нам и надо только одну минуту.
      — На шестьдесят первой секунде я отступаю, — вяло огрызнулся я.
      — Мы успеем!
      Сжав в кулаке амулет и приведя свое сознание в порядок, я, крадучись, направился к грифону. Он припал к полу, ударив по бокам хвостом. Его глаза сузились, он выпустил когти — но помедлил. Действительно узнал?
      — Это же я! Я! — сказал я, бочком приближаясь. — Все хорошо. Ты проголодался, а сейчас я отведу тебя в клетку, и там ты хорошо пообедаешь. Знаю, что тебе надоел комбикорм, хочешь настоящего мяса с ливером. Обещаю, что достану его как можно скорее. Но если ты не пойдешь в клетку, то мяса не получишь. А если попытаешься добыть его сам, это будет последний обед в твоей жизни…
      Продолжая нести какую-то чушь, я подходил все ближе и ближе. Берегиня и один из «Царевичей» остались на месте, а второй — Адам Лекс — куда-то делся. Я знал, что боевые маги готовы к нападению и ждут только…
      Я уже подошел так близко, что протянул руку, и грифон, расслабившись, вытянул шею, чтобы ее обнюхать, но в этот миг откуда-то сверху на него камнем упал Адам.
      Упал, схватился за гриву зверя. Тот встряхнулся плавным кошачьим движением, махнул лапой — и Адам с криком покатился по полу, преследуемый грифоном по пятам.
      — Стой! Назад! — Я бросился вперед и совершил, надо думать, самый глупый поступок с того дня, как человечество познакомилось с грифонами, — схватил зверя за хвост. Грифон заклекотал, дернулся, освобождая хвост, я споткнулся и упал, впечатавшись носом в пол, и, уже падая, услышал короткий крик Адама.
      А потом эхом донеслись два боевых крика и два удара, слившиеся в один.
      Поднявшись на локтях, я увидел, что Адам с трудом отползает в сторону, помогая себе одной рукой, а Берегиня и второй «Царевич» осыпают грифона градом ударов, перемежая боевую магию с боксом. Особенно разошелся «Царевич» — он словно забыл, что является без пяти минут боевым магом, и просто пинал зверя ногами, метя попасть в брюхо.
      — Сеть! — заорала Берегиня, подпрыгивая и в воздухе начиная раскручивать свой боевой посох с железным навершием.
      Сеть, уже сложенная для броска, лежала в углу. Я подхватил ее и заметил, что с другой стороны за нее взялся Адам. Он стоял на ногах, но правая рука его висела плетью. Рукав был окровавлен, кровь падала каплями на пол. Почуявший кровь грифон рычал и клекотал. Даже тяжелый удар железного навершия по темени не успокоил зверя.
      Утяжеленная свинцовыми шариками, сеть упала на него. Я плохой метатель сетей, а у Адама действовала только левая рука, так что упала сеть лишь на голову и передние лапы грифона, оставив свободными крылья. Но прежде чем зверь разорвал ее, второй «Царевич» достал его в прыжке и впечатал каблук точно в основание клюва птицельва. Грифон зашатался и рухнул, суча лапами. Берегиня тут же принялась их связывать.
      — Это тебе за Адама. — Юноша подошел и плюнул на связанного грифона.
      — Сам дойдешь до Невеи? — Берегиня с усилием встала с колен, подхватила посох. — Нам еще второго грифона надо завалить. И с драконами разобраться. А еще аспиды…
      — Драконов я могу взять на себя, — вяло подал голос я. От вида крови — кожа и мышцы на руке Адама превратились в кровавое месиво, он терял кровь и бледнел на глазах — меня слегка мутило.
      — Аспидами займись. — Берегиня смачно сплюнула, открутила с пояса фляжку, сделала порядочный глоток и дала хлебнуть юношам. — Воевать — наша забота.
      — Но я специалист, — попробовал возразить я и осекся. От меня разбежались звери. Кто я после этого?
      Издалека послышался рев дракона, почти заглушивший быстрые шаги. К нам подбежали еще трое семикурсников — третий «Царевич» и двое будущих магов слова. Чуть поотстав, явились девушки. Они слегка позенелели, увидев кровь Адама.
      — Отведите его в медпункт, — распорядилась Берегиня. — И если хоть одна из вас рухнет по дороге в обморок — пусть ее бросят на месте. Авось второй грифон ее отыщет.
      — Он побежал на первый этаж, — запищали девушки, облепляя Адама. — Туда, где библиотека.
      — За мной! — взревела командным голосом Берегиня и первая, прыгая через три ступеньки, ринулась вниз.
      Я спешил вместе с ними, полный решимости личным участием компенсировать побег зверей. Навстречу нам несся пронзительный женский крик, и мы уже представили, что грифон рвет несчастную жертву. Но к тому времени, как мы подбежали, все было кончено. Однако наша помощь все-таки понадобилась.
      Хрупкая Серая Мышь, исступленно визжа, колотила несчастное животное толстой пыльной папкой, а грифон забился под стеллажи и закрывал голову лапами. Страницы летали вокруг, как птицы, столбом стояла пыль, и сквозь нее рвался отчаянный визг библиотекарши:
      — Пошел вон! Дрянь! Дрянь! Дрянь!
      Понадобились соединенные усилия Берегини и двоих семикурсников, чтобы оттащить Серую Мышь от избиваемого грифона. Тот скорчился, сжавшись в комок, и едва не полез мне на руки, когда я бросился к нему.
      — Он забрался ко мне на конторку! Он повалил полку с новыми поступлениями! Он порвал страницу в журнале за 1876 год! — визжала библиотекарша, вырываясь из державших ее рук. — Он нагадил в углу! В библиотеке! Его задушить мало! Оторвите ему голову!
      Пока Серую Мышь держали, я из двух ремней соорудил грифону намордник и ошейник, и зверь выскочил из библиотеки, волоча меня на поводке. Он был так напуган, что без отдыха летел до самой своей клетки и сразу забился там в дальний угол. Это происшествие так повлияло на его душу, что впоследствии он еще долго падал в обморок, услышав женские голоса.
      Оставались аспиды, шуликуны, кошки, крысы и два дракона. За принесенных детьми зверей я не волновался, шуликуны больше напоминали мне хулиганов, и отловить их — или же раздобыть новых — было просто. Где находятся аспиды, неизвестно, а вот дракон слишком большой, чтобы спрятаться.
      Их нашли уже давно, но не решались подступиться. Один забился в аудиторию, где обычно проходили занятия по магии слова, а второй, с разгону выломав окно в холле второго этажа, выскочил на улицу и ломанулся было в горы, но вскоре замерз и вернулся. Его легко можно было увидеть — зверь дополз до свинарника и сидел там на крыше, дрожа от холода. Будь на улице потеплее, он бы не преминул докопаться сквозь крышу до свиней, но на морозе не мог позволить себе такие усилия. Собственно, его можно было оставить там на пару дней — дождаться, пока закоченеет, а потом отколупать от крыши и переправить в вольер, где зверь оттает.
      Проблема была во втором драконе. Он забился в аудиторию и наотрез отказался выходить. Почти весь седьмой курс — шестикурсники в полном составе рыскали по замку, ища аспидов, кошек, крыс, ласок и шуликунов, — столпился перед дверями. Среди них было несколько преподавателей, и дама Морана — как же без нее! — прошипела, когда я приблизился:
      — Ну, Мортон, это вам даром не пройдет!
      У дверей своего кабинета дежурила Сирена. Она была на удивление спокойна.
      — Войти в обитель крылатого зверя возможно лишь отважным, — сказала она, без досады или злобы смерив взглядом наш небольшой отряд: меня, Берегиню и четверку юношей.
      — Но дыхание вместилища костяных ножей его зловонно есть,
      — У него что, из пасти воняет? — перевела иносказание Сирены Берегиня.
      — Да и стоять подле него невможно даже самым отважным…
      — Все ясно, — я отстранил Сирену. — Это самец. Он только недавно определился с полом. Самцы смирнее самок. Думаю, мы легко с ним справимся — если никто не будет лезть и нападать внезапно.
      — Будьте осторожны, Мортон. — окликнула меня в спину дама Морана. — Не забывайтесь! И помните — вам еще предстоит отвечать за вашу бесхозяйственность!
      — Не зуди под руку, — огрызнулась вместо меня Берегиня. — Все храбры из-за угла ворчать, а в клетку войти — и нет никого… «Царевичи» — по флангам, остальные — в резерв! — скомандовала она, занимая позицию за моей спиной.
      Я протиснулся в аудиторию. М-да, запашок-с стоял еще тот… Похоже, у дракона начались проблемы не только с зубами, но и с кишечником. Ну, так и есть! Возле кафедры навалена та-акая куча!
      — Ты чем их кормишь? — зашипела Берегиня.
      Я пропустил ее подколку мимо ушей, приводя свое сознание в порядок. За моей спиной молодые боевые маги готовились к боевому крещению. Что ж, по крайней мере, один уже его прошел — когда пинал грифона.
      Дракон распластался на полу, растопырив крылья и сверкая глазами. Я старался изгнать из разума все посторонние мысли — драконы прекрасные телепаты. Он может догадаться, что я его боюсь, и тогда… Вместо этого я впустил в свои мысли восхищение огромным зверем, гордость за почти взрослого самца и уважение к его силе и ловкости. А заодно попытался внушить ему, что я настроен вполне миролюбиво.
      Да-да, именно так! Большинство драконов реагирует крайне агрессивно на людскую злобу. И в то же время известно много случаев, когда эти звери сохраняли жизнь похищенным девушкам — именно потому, что те не желали мысленно оторвать своим похитителям головы. Наши драконы были еще очень молоды и, кроме того, выросли среди людей. Не так давно я даже выводил самца на цепи из вольеры, чтобы продемонстрировать на практическом занятии. Но одно дело — зверь на цепи, а совсем другое — забившийся в угол уютной, как он думал, пещерки.
      Я осторожно изменил свое сознание так, чтобы дракон понял мои намерения — я пришел как друг, пришел помочь и спасти, меня не надо бояться, мне можно доверять, и в то же время меня бесполезно пугать. Не спеша, слегка раскачиваясь на ходу, я подбирался к огромному зверю.
      — Левее возьми, — послышался сзади сдавленный шепот Берегини. Я не понял, кому она это сказала, но на всякий случай переместился влево, подальше от окон.
      Дракон не сводил с меня выпученных глаз. Он сохранял полную неподвижность, только изредка высовывался из пасти язык. Он у них не раздвоенный, словно у змеи, но такой же гибкий и подвижный. Дракон облизал им ноздри и с шумом втянул воздух, пробуя запахи.
      — Это же я! Не узнаешь? — подал я голос.
      Зверь вздохнул — меня обдало тошнотворным зловонием его пасти. Хорошо еще, он не совсем взрослый — иначе я бы тут же грохнулся в обморок!
      В какой-то миг мне показалось, что зверь узнал меня. Еще бы — у драконов отменная память. А потом я словно почувствовал его состояние — зверь был взволнован. Его что-то напугало в своей вольере, и он сбежал, прячась от того неведомого.
      — Все будет хорошо, — пообещал я, подходя ближе. — Никто тебя больше не потревожит. Я буду рядом. И твоя подруга тоже.
      Новое ощущение, коснувшееся меня, оказалось тоской. Молодому самцу было одиноко без своей спутницы. Несмотря на сложившееся мнение, драконы вовсе не одиночки по природе. И пусть они не образуют пары, но часто летают небольшими стаями. Одинокий дракон — это либо отбившийся от стайки отрок, либо старик, переживший сородичей, либо самка, охраняющая кладку яиц.
      — Она тут недалеко, — соврал я, хотя еще не знал, как мы будем снимать закоченевшую красотку с крыши свинарника. — Она скоро будет с тобой! Пойдем домой!
      Отрицание. Дракону больше нравилось тут, потому что из вольеры их выгнал страх.
      — Я смогу защитить тебя от того страха, — пообещал я.
      Новое отрицание. Дракон мне не верил. Он нашел для себя уютное место и будет драться с каждым, кто попытается лишить его этого дома.
      — Здесь еще опаснее, — увещевал я. — Здесь опасно и для меня тоже. А там уже не опасно. Пойдем со мной и сам убедишься. Если заподозришь неладное, сможешь вернуться сюда.
      Сомнение, нерешительность, упрямство. Я ощущал их, словно волны теплого воздуха или накатывающие запахи.
      — Ты же большой и сильный. Никто не сможет помешать тебе вернуться сюда. Никто не сможет тебя остановить, даже я…
      Говоря, я продолжал осторожное движение вперед, и в этот миг коснулся вытянутой рукой носа настороженно слушающего меня дракона.
      Сзади охнула Берегиня. Момент был опасный. Одно резкое движение — и я без руки, как бог Тюр. Но боевой маг была слишком опытна, чтобы мешать мне. За спиной больше не возникло ни одного движения или звука — Берегиня и семикурсники молча ждали, чем кончится мое противостояние с драконом.
      Я осторожно почесал самцу ноздрю. Он вздохнул, обдавая меня зловонием. Я чуть не закашлялся, но задержал дыхание и снова поманил дракона за собой.
      Отказ. Чешуйчатый хвост раздраженно шлепнул по полу. Нет, молодой самец решил остаться здесь.
      — Ничего не выйдет, — зашипела Берегиня. — Он будет драться. Посторонись!
      Еще не понимая, что она хочет сделать, я шагнул в сторону и увидел, что боевой маг, раскинув руки в стороны, как крылья, враскачку боком приближается к дракону. Ее ученики, повторяя эти движения, обходили зверя справа и слева. Остальные семикурсники замерли в статичных позах.
      Меня пробрала дрожь. Как, впрочем, и дракона, который раздраженно шлепнул хвостом по полу и коротко взревел. Я чувствовал волны Силы, излучаемой тремя боевыми магами. Самый мощный поток шел от Берегини. На излете он зацепил и меня, и я зашатался, предпринимая отчаянные усилия, чтобы не опуститься на колени. Дракон замотал головой и заревел, закатывая глаза.
      Берегиня замерла на миг, а потом резко переменила позу, и меня буквально отбросило в сторону. Я вскрикнул — мне показалось, что порыв горячего ветра ударил меня в грудь. Каким-то чудом я очутился у стены, в углу…
      И понял, что это был за ветер.
      Один из оставшихся «Царевичей», Орест, метнулся к зверю наперерез, в миг движения обратившись в ураган. Дракон не заметил вовремя его прыжка — внимание зверя было отвлечено Берегиней. Он опомнился, только когда мощный удар обрушился на его нос.
      Миг — и Берегиня оказалась рядом, страхуя своего ученика, в то время как последний «Царевич» попытался атаковать со спины. Ему повезло меньше — дракон раздраженно дернул хвостом и сбил парня с ног. Тот сгруппировался, переходя в состояние зверя, и с рычанием, напоминающим рев взбешенного медведя, бросился в новую атаку.
      На несколько долгих мгновений я потерял нить боя. Только мелькали размытые фигуры людей, да дракон мотал мордой и ревел. Потом полыхнула вспышка — и зверь упал, как подкошенный. Крылья и лапы его были опутаны тонкой прочной сетью — судя по серебристому цвету ячеек и искрам, пробегавшим по ней, она была изготовлена цвергами по особому заказу.
      Оба «Царевича», сделав пару прыжков, вернулись нормальное состояние. Берегиня небрежно оправила рубашку, подтянув пояс, и сделала пасс, закрепляя узлы на сети.
      — Откуда у вас эта штука? — кивнул я.
      — Сетка? Хранилась в подсобке еще с тех пор, как эту парочку привезли… Дыхательное упражнение! — прикрикнула она на одного из семикурсников, который несколько поспешил выходить из транса и теперь его била нервная дрожь. — Дыши через раз. И вернись ненадолго в силовой поток — ты слишком резко вышел, у тебя упадок сил.
      — Спасибо вам, — сказал я.
      — Пустяки. — Берегиня потрепала меня по плечу. — Осталось самое трудное — перетащить этого малыша обратно в вольер.
      Дракон, видимо, догадался, что речь идет о нем, — задергался и заревел снова. Мне стало жалко слушать его вопли, и я направился к выходу.
      Ученики и учителя все еще толпились у дверей. Судя по лицам некоторых, они подсматривали в щелки и были разочарованы — наверняка ожидали кровавого гладиаторского боя. Но выражение лица дамы Мораны с лихвой компенсировало все недовольство детей.
      — Великолепно, мастер Мортон, — с кислой миной произнесла она. — Надеюсь, когда наведете порядок, вы посетите кабинет директора и расскажете, с чего это вам пришло в голову устраивать учебную тревогу посреди занятий.
 

Глава 9

      Порядок восстановился скоро, хотя драконов возвращали на место на следующий день. Прибывшая из Уппсальского зоопарка бригада сняла застывшую самку со свинарника, с трудом приволокла закоченевшую в причудливой позе дракониху в вольер, после чего туда же доставили самца. Я к тому времени успел прибраться в их вольере и надежно заговорил его от посторонних явлений.
      С остальными беглецами дело решилось просто. Кошек, крыс, ласок и жаб отловили сами дети. Шуликуны два дня гонялись по всей школе, и поначалу им очень нравилась такая свобода. Двое даже прижились в школьной столовой и ловко научились клянчить еду, но остальные мало-помалу вернулись самостоятельно, соскучившись по беззаботному житью.
      Так же получилось с аспидами. Одну из этих тварей я отыскал среди клеток — ленивая бестия просто забилась в дальний угол. Еще одну поймали в котельной, а двух принес Черный Вэл. Обе змеи случайно попали в его подвал, и в качестве наказания зелейник выдоил у них весь яд. После произведенной экзекуции аспиды выглядели не лучшим образом, и Вэл приволок их, держа за шеи, как два толстых резиновых шланга с разинутыми пастями. Это были последние беглецы, и я вздохнул бы свободно, если бы не настойчивое приглашение дамы Мораны «на ковер».
      В среду, накануне Имболка, или, по календарю простых смертных, 1 февраля, я, с трудом передвигая ноги, подошел к двери в кабинет директора. На приличном расстоянии от меня двигались три девушки — Вероника со своими подружками. Они проводили меня до самых дверей, и порог кабинета я переступил, провожаемый их сочувственными взглядами.
      Кабинет мессира Леонарда, находившийся на пятом этаже, сообщался с учительской на четвертом, так что можно было войти внутрь на одном этаже, а выйти на другом. Большинство моих коллег — уже можно считать, что бывших коллег, — были на уроках, и только леди Ульфрида проводила меня спокойным взглядом. Я же старался запомнить надолго эти темные каменные стены, эти колонны, украшенные резьбой, этот мозаичный пол и выцветшие витражи на стрельчатых окнах. Совсем скоро настанет последний час моего пребывания в Школе МИФ. Уже завтра утром я буду стоять в одиночестве на занесенной снегом платформе, а потом Йотунхеймский экспресс повезет меня в Уппсалу, откуда дорога мне только одна — домой. Я уже представил, как возвращаюсь к Графам побитой собакой, и гадал, как встретят они меня. Нет, конечно, не прогонят, но и не поздравят.
      Не успел я постучать в высокие массивные двери директорского кабинета, как изнутри раздалось:
      — Войдите.
      Узкая, словно вырубленная в скале, лесенка вела в полукруглый кабинет, освещенный одной лампой-факелом и двумя небольшими высоко расположенными окнами. Между ними на возвышении — потолки были метров шесть или семь — было устроено ложе под балдахином. На полпути к нему на полу красовалась заготовка пентаграммы. По обе стороны от нее стояли два кресла и журнальный столик, заваленный журналами и пергаментами. Темные шкафы, похожие на медицинские, теснились вдоль стен. Справа стоял еще один стол на котором гудел голубым экраном настоящий компьютер.
      Это изобретение простых смертных с недавних пор стало входить и в жизнь магов. Но мы используем их как тренажеры для боевых магов и при составлений гадательных справочников, а также для хранения информации. Наша Паутина тоже отличается от Интернета простых смертных — компьютер мага ВСЕГДА подключен к ней и вне Сети просто не работает. Однако письма мы через него не посылаем — для близких расстояний есть телепатия, а на дальних отлично действует птичья почта: сороки, вороны и галки живут по всему земному шару, и простые смертные их совершенно не замечают.
      Мессир Леонард сидел по-собачьи в глубоком кресле и осторожно стучал по клавиатуре зажатой в переднем копыте палочкой. А меня встречала дама Морана.
      — Долго же вас пришлось ждать, — ледяным тоном произнесла она. — Чем вы были заняты?
      — У меня были уроки, — сказал я.
      — Это не дает вам права… — сердито начала она, но оборвала сама себя. — В школе случилось ЧП. Пострадали дети — восемь человек подверглись стрессу, что губительно для мага. Еще двух девушек потоптали единороги, мальчика с пятого курса чуть не заклевал гриф. Я уж не говорю про Адама Лекса. Вы знаете, что он несколько недель не сможет двинуть правой рукой? А ведь он будущий боевой маг и подавал определенные надежды! Вы, педагог, лишили одаренного юношу будущего. Это скандал сам по себе. Если родители пострадавших детей решат дать делу ход, школа окажется опозоренной. Более того — ее могут вообще закрыть…
      Мессир Леонард кашлянул, не отрывая глаз от голубого экрана.
      — Вы повели себя крайне безответственно, — выдержав паузу, продолжала дама Морана. — Выпустить зверей…
      — Я их не выпускал, — вставил я слово. — Меня в это время не было в кабинете. Я пошел к…
      — Так вы хотите сказать, что не выпускали зверей из клеток?
      — Нет. Наверное, кто-то вошел в мое отсутствие.
      — А заклинания? Охраняющие и запирающие заклинания, мешающие зверям сбежать?
      — Я их снял, — промолвил я еле слышно.
      — Что-что? — подалась вперед завуч.
      Я повторил.
      — Что-о? — она сжала кулаки. — Вы СНЯЛИ запирающие заклинания? Со ВСЕХ вольер и клеток?
      — Да. Мне показалось, что без них животные почувствуют себя лучше и…
      — Когда кажется, надо креститься, — отрезала дама Морана. — Докатились! Уж не хотите ли вы сказать, что любой мог прийти и открыть клетки?
      — Наверное. Я никогда не запирал живой уголок.
      — Крайне безответственно, — повторила завуч. — Бросить живой уголок, полный опасных тварей, открытым настежь!
      Мессир Леонард снова кашлянул. Завуч быстро оглянулась на него.
      — Значит, вы разрешаете приходить к вам всем подряд? И кто же к вам ходит?
      Не нужно большого ума, чтобы сообразить — если клетки так легко открыть, то это мог сделать и кто-то из детей. Значит, можно свалить вину на конкретного ребенка.
      — Подайте мне список ваших кружковцев.
      — У меня его нет… пока.
      — Пока? Середина учебного года! Уж не хотите ли вы сказать, что к вам не ходят дети?
      Мне оставалось только покачать головой. Что я еще мог сказать? Ткнуть пальцем в какого-нибудь лоботряса и отвести от себя подозрение? В школе была парочка отпетых хулиганов, но я помнил, что в свое время такой же хулиганкой была моя мать, и решил, что не имею права подставлять детей.
      — Та-ак, — прошипела дама Морана, — ну это уж ни в какие ворота не лезет. Мало того, что вы устроили в школе погром, так вы еще и плохой педагог! Вы не сумели увлечь детей своим предметом! Кому вы нужны, если на то пошло? На уроках у вас никакой дисциплины, программы не составляете, детей увлечь не сумели. Да еще и зверей выпустили! Если кто-то из родителей пострадавших детей вздумает подать в суд, отвечать будете вы! А родители Адама Лекса очень уважаемые люди. Для нас большая честь, что Лекс учится в Школе МИФ! И по вашей вине репутация школы будет подорвана раз и навсегда. Я уж молчу о нанесенном ей ущербе, о сломанных партах и выбитых окнах, о порванных учебниках и загаженных коридорах. Расходы на восстановление школьного инвентаря вы должны возместить из своей зарплаты! А сейчас я выношу вам выговор с занесением в личное дело. И обязательно поставлю вопрос на педсовете о вашем соответствии занимаемой должности!
      Третий раз директор прервал завуча. Но на сей раз дама Морана лишь на миг сбилась с курса.
      — У вас никакого сознания, никакой ответственности, никакого понятия о дисциплине! Немедленно отправляйтесь и напишите объяснительную, почему вы допустили такую халатность. Преступную халатность, учитывая то, что пострадали дети!.. И еще, — добавила она прежде, чем я пошевелился, — подготовьте животных, подлежащих ликвидации.
      — Ликви… что? — не поверил я своим ушам.
      — Живой уголок должен быть расформирован. Часть зверей мы передадим на опытническую станцию в Уппсалу, а остальных усыпят. Особенно драконов, грифонов, грифа и аспидов. Ну и, возможно, единорогов.
      Не веря своим ушам, я покачал головой.
      — Их усыпят? Но почему?
      — Звери почуяли кровь. Теперь они будут нападать на людей. От них надо избавиться. А вдруг выяснится, что они бешеные?
      — Они не бешеные! — рискнул возмутиться я.
      — Пререкаетесь? — спросила дама Морана таким тоном, что я похолодел. Сжав кулаки, она шагнула ко мне.
      — Я долго терпела ваши выходки, Мортон, — прошипела она. — Вашу лень, вашу недисциплинированность, ваше вызывающее поведение. Вы подрываете сами основы нашей профессии. Вы не уважаете авторитеты. Вы недостойны быть педагогом. Вам опасно доверять детей. Более того — вам опасно вообще находиться среди них. Чего стоит, например, ваше посещение рекреации девушек на прошлой неделе…
      Мне захотелось провалиться сквозь землю. Горло перехватило, стены кабинета качнулись перед глазами, расплываясь в тумане. Доказывать, что они меня сами пригласили, не имело смысла — завуч слушала только себя.
      — В общем, все, — подвела итог дама Морана. — Мое терпение лопнуло.
      Скрипнуло кресло. Гудение компьютера, давившее мне на уши, смолкло. Я покачнулся, настолько глубокой стала тишина. Она упала, как нож гильотины.
      — Дама Морана, — послышалось блеяние мессира Леонарда. — Теперь позвольте мне поговорить с молодым человеком.
      Он громко хмыкнул, прыжком соскочив на пол, и завуч, пробормотав что-то нелестное для меня, вроде: «Разговор еще не окончен», — вышла, хлопнув дверью.
      Громко цокая копытами, директор подошел ко мне.
      — Присядьте, — сказал он.
      Кресло оказалось спасительно близко — ноги уже не держали меня, и я просто упал в него. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Сев на пол, мессир Леонард переждал, пока я приду в себя, а потом положил мне правое копыто на запястье.
      — Я уволен, — прошептал я и не узнал своего голоса.
      — Пока нет.
      — Уволен, — покачал я головой. — Простите, но я…
      — Глупости и пустяки. Не накручивайте себя раньше времени, Максимилиан. С чего вы взяли, что уволены?
      — Но ведь дама Морана сама сказала, что…
      — Выбросьте из головы, что сказала завуч Геррейд. Она имела право так говорить: школа действительно понесла убытки в связи с ремонтом столовой и двух кабинетов, не считая выбитых окон. Да и попавшие в больницу дети… тоже малоприятно. Но увольнять вас? Не вижу смысла.