Звездные войны (№169) - Посланники Хаоса-2: Сумерки Джедаев

— Вы все еще не внесли ясность в то, зачем нужны мы, — напомнила Улаха; принадлежа к рассе битхов, она была изящной и музыкально одаренной. — После Итора мы вряд ли сами на хорошем счету у Сената.

— В этом-то и дело: вам нужно добиться, чтобы они снова слушали вас. Можно подумать, что они получили хороший урок на Иторе, но старые привычки умирают тяжело, и они все еще неохотно станут вам доверять. Они не захотят, чтобы их воспринимали должниками джедаев. Это попахивает образом мыслей Старой Республики.

Ганнер состроил гримасу, сморщив шрам на лице, который он получил на Гарки.

— Мне согревает сердце то, что вы помните о нас, Каррде, но джедаям не нужен специалист по связям с общественностью.

— Ты не прав, Ганнер. Вы слишком доверчивы. Распространяются антиджедайские настроения. Некоторые думают, что вы нарочно воздерживаетесь от действий, другие — что вы просто некомпетентны. Многие желают, чтобы все еще правил император Палпатин, потому что он якобы знал бы, как справиться с йуужань-вонгами. Если хотите снова стать монахами, это ваш шанс. Но если вы хотите служить миру и справедливости, вам нужно привести в порядок свой образ, и один из способов это сделать — предоставить информацию, которая принесет Новой Республике большую победу. Лучшая защита от измены — это измена.

— Какую роль сможем сыграть в этом мы? — нетерпеливо поинтересовался Джейсен.

Тэлон взглянул на него.

— Я могу посодействовать, устроив встречу с одним из перевозчиков спайса. Мы сами сможем узнать, почему никто не хочет делать поставки на Тинну и другие планеты.

Джейсен закатил глаза.

— Снова Балансирная станция, — он взглянул на Люка. — Джедаи не должны в этом участвовать. Это нас унижает.

— Это никого не унижает, — заспорил Анакин. — Мы сможем помочь, не поднимая руки — или меча. Ты, как никто, должен этому радоваться.

Все смотрели на Люка.

В его голове всплывали образы насекомых, маскирующихся под листья, прутики и цветы, и маленьких животных, имитирующих пестрый мусор лесной подстилки. Сила снова шептала ему: Обман, уловка, неверное направление…

Он понимал, что ему нужно поступить очень осторожно, чтобы не внести еще больший раскол в ряды джедаев. Там, где многие хвалили действия Коррана Хорна на Иторе, другие были согласны с позицией Кипа Дюррона насчет того, что на агрессию надо отвечать агрессией. К тому же на Иторе Люк отказался от ответственности быть главой рыцарей-джедаев.

— Я не заинтересован в восстановлении нашего запятнанного образа, — наконец заметил он. — В любом случае, Новая Республика не горит желанием одобрить наши действия. Но если мы можем помочь в получении информации, которая предотвратит падение еще одного мира, то выбор очевиден.

— Я готова пойти с Тэлоном, — вызвалась Джейна.

Кип скорчил гримасу.

— Семнадцатилетняя покупательница спайса? Сомневаюсь, что хатты поверят, — он снова посмотрел на Каррде. — Пойду я. Вам понадобится кто-то, чтобы разобрать, где ложь, а где правда.

— Вряд ли, — заметил Каррде, — но я ценю предложение.

— Тогда рассчитывайте и на меня, — объявил Ганнер; он взглянул на Кипа. — Просто чтобы быть уверенными, что мы получаем полную правду.

Каррде оглянулся вокруг.

— Значит, решено?

Только Джейсен остался неубежденным.

— Балансирная станция, военная служба, шпионаж… Никогда не думал, что мы до этого докатимся.

Кип Дюррон ухмыльнулся и сильно хлопнул его по плечу.

— Взбодрись, парень. Дела везде идут плохо.

Глава 7

Знак, парящий между внушительными караульными башнями, гласил: «Добро пожаловать в руанский лагерь беженцев 17». Прямо под приветствием кто-то нацарапал крошечным неразборчивым почерком: «Последняя возможность повернуть назад». Зажатая среди тысяч перенаправленных разнообразных видов рас, которых сгрузили с транспортных кораблей, и все еще мокрая и, возможно, отравленная руанской поверхностной дезинфекцией, Мелисма вслух прочитала надпись на знаке и направила обеспокоенный взгляд на Гафа, на плечах которого балансировал племянник Дромы.

— «Последняя возможность повернуть назад»?

— Кто-то считает, что хорошо пошутил, — отмахнулся Гаф. — Брось, дитя, как там может быть плохо? Вокруг нас приятная сельская местность, свежий воздух вместо очищенного кислорода, обещание накормить и напоить, десять тысяч мрачных разумных существ в компанию, — он ухмыльнулся и, понизив голос, добавил. — А где есть мрачные разумные существа, перспектив для рина предостаточно.

Мелисма неуверенно улыбнулась, хоть то, что Гаф сказал об окрестностях, несомненно, было правдой, потому что Руан был ничего, даже по критериям красоты Центральных миров.

Один из восемнадцати сельскохозяйственных миров, управляемых Саллиш Аг, Руан — или по крайней мере та часть планеты, на которую доставили беженцев, — имел вид ухоженного парка. Прямую дорогу, которая соединяла суетливый космопорт планеты с Лагерем беженцев 17 обрамляли высокие садовые изгороди, а за ними, насколько было видно, тянулись содержащиеся в безупречном порядке поля зерновых в различной степени зрелости. В отличие от Оррона III, Юкио, Таанаба и большинства других зерновых миров, на которых время от времени искали работу рины, Руан не просто полагался на наклон оси и плодородную почву, но и контролировал климат для обеспечения максимальной производительности. Там также было намного меньше агриботов, жатвенных и рабочих дроидов, чем ожидала увидеть Мелисма, что означало больше работы для разумных созданий.

Она глубоко вдохнула свежий воздух. Гаф был прав. Прибытие на Руан, особенно после того, как они провели больше стандартной недели в тесноте и вони на борту транспорта, было все равно что попасть в рай. Но ее терзали смутные сомнения. Как долго им прикажут оставаться на Руане и где они очутятся после этого? Принцесса Лея дала понять, что их пребывание на Руане будет временным, но при том, что йуужань-вонги уже в Регионе экспансии, сколько пройдет времени перед тем, как они распространят свое вторжение до Центра? И что потом?

Оформление вновь прибывших изгнанников было делом утомительным. Места было так мало, что почти негде было сидеть, не говоря уже о том, чтобы лежать или спастись от яркого солнечного света, который, видимо, предписал контроль за климатом в тот день. Толпа, казалось, растянулась бесконечно вперед и назад. Но в конце концов они пятеро — Гаф, Мелисма, две ее кузины и ребенок — достигли контрольного пункта оформления, который обслуживали вооруженные охранники, щеголявшие значками Саллиш Аг. Мужчина со шрамом на челюсти в окне будки контрольного пункта окинул их оценивающим взглядом.

— Кто, во имя Галактики, это такие? — спросил он кого-то вне поля зрения.

Тут же у окна появилась не менее зловещего вида женщина в униформе и направила прямо на Мелисму сферический оптический сканер.

— Возможно, системе понадобится какое-то время, чтобы опознать их, — заметила она первому охраннику; когда сканер издал одиночный сигнал, она взглянула на дисплей. — Рины.

— Рины? С какого они камешка?

Женщина покачала головой.

— Планета происхождения неизвестна. Но какая разница, они прибыли с Гиндина. Посмотри, есть ли у нас еще такие.

Дурные предчувствия Мелисмы вернулись. Адвокаты ВКПБ и руанские чиновники в порту были радушными и услужливыми, но эти охранники и поведением, и манерой одеваться напоминали спунов, которые много лет назад заправляли в мирах Корпоративного сектора.

— Ага, у нас на самом деле есть некоторые другие, — проговорил охранник. — Тридцать два, по последним подсчетам, — он насмешливо ухмыльнулся Гафу. — Сектор 465, рин. За общественными освежителями.

Гаф услышал резкий вдох Мелисмы и повернулся к ней.

— Хорошо, тогда забудь о том, что я говорил про свежий воздух. Но у нас все еще будет еда и вода, чтобы утолить наши аппетиты, и крыша над головами.

— Мы могли иметь все это в тюрьме, — проворчала Мелисма.

Гаф покачал большим пальцем.

— Доверься мне, дитя, тюрьма — не место для рина. Здесь, по крайней мере, мы сможем петь и танцевать и наслаждаться своим везением.

— Следуйте за дроидом, — рявкнул охранник. — И не отставайте и не бродите, или вам придется отвечать передо мной.

— Ага, везением, — саркастически заметила Мелисма, — Давай просто надеяться на крышу, Гаф.

Дроид, скрипучая, хромающая протокольная модель, повел их через перенаселенную кучку ветхих жилищ, сбитых вместе из старых уборочных машин, кусков кораблей, люков, лопастей комбайнов, фольги и тому подобного. Повсюду были сборные дюрапласто-вые лачуги, прикрепленные к феррокритовым плитам, тенты и примитивные навесы, отдельно стоящие шалаши-раковины, эллиптические лачуги, покрытые животной кожей, и конические, обернутые в выпачканный смазкой брезент.

— Лагерь беженцев 17 был построен на месте бывшей свалки, — гордо объявил дроид. — Все проявили большую изобретательность, используя устаревшее оборудование.

Внутри неосвещенных жилищ на грязном грунте или на клочках безжизненной затоптанной травы сидели виды, живущие в таких далеких секторах, как Империи, или таких близких, как кластер Коорнахт, все они были выселены с миров, которые называли домом; некоторые из этих планет йуужань-вонги сделали непригодными для жилья или полностью уничтожили. Во время беглого осмотра Мелисма заметила руурианцев, гандов, сахиелиндиели, биммов, виквайев, минейрши, таммариан, готалов и вуки но не было и намека на товарищество; вместо него в воздухе витало ощущение надвигающейся бури. Существа сердито смотрели друг на друга и угрюмо сжимали челюсти и кулаки. Как будто разгадав ее беспокойство, протокольный дроид предоставил объяснение на общегалактическом:

— Всех напихали вместе, не принимая во внимание разногласия и различия, поэтому иногда всплывают некоторые скрытые предрассудки и враждебность, что приводит к спорным захватам территории и пропитания или распространившимся по всему лагерю дракам. Но, разумеется, такие инциденты быстро подавляются хорошо обученным персоналом Саллиш Аг, который применяет физическую силу только тогда, когда это абсолютно необходимо.

Как и на транспорте, рины со всех сторон сталкивались со взглядами, в которых читалось подозрение или отвращение. Отцы охраняли ценные вещи семьи, матери собирали детей на расстоянии вытянутой руки. Некоторые совершали религиозные защитные жесты, другие выражали свое возмущение тем, что ринов пустили в лагерь.

Мелисма смотрела прямо вперед. Она привыкла к такому обращению, и она понимала, что страсть ринов к путешествиям и их скрытность хотя бы частично были виной домыслов, которые витали вокруг них. Изгнанные некоторыми обществами, рины со временем стали лишь еще более кочующими, скрытными и самодостаточными, и, как чужаки, они стали внимательными наблюдателями за поведением других видов — часто они предвосхищали то, что собирались сказать другие создания, особенно люди. Отсюда их любовь к песням, танцам и пряной пище, их способность к выдумкам и предвидению — без каких-либо истинных телепатических способностей. Азартная игра, которая стала известна как сабакк, уходила корнями в колоду карт, которую изобрели рины в качестве маскировки своих мистических теорий.

— Мы приближаемся к центру раздачи, — объявил дроид.

— Интересно, что это за запах, — поинтересовалась Мелисма у Гафа, который распекал ее за то, что она слишком критична, но сменил тон, когда они лучше осознали свое положение. У самодельных ларьков сотни созданий, выстроившись в извилистую очередь, ждали, чтобы получить струю бесцветной пастообразной синтезированной еды, которую из огромных эластичных контейнеров выдавливали дроиды. Другие ряды созданий уходили к залатанным на скорую руку старомодным речным судам, до планшира наполненным пенной водой.

— За ничтожную сумму, — заметил дроид, — многие из хорошо обученного состава Саллиш Аг с радостью предложат вам продукты питания, которые доставят удовольствие даже самым разборчивым гурманам. Также за разумную плату вы можете быть обеспечены лучшим жилищем, доказательством чему служит вершина холма Нуб.

Мелисма проследила за металлическим пальцем дро-ида, направленным на более высокий участок, окруженный оглушающим ограждением. Там было видно двадцать или около того изолированных от остального лагеря иторианцев, они ходили в павильонах без стен, покрытых соломенной крышей. С одной стороны глубокая сточная канава отделяла их от кучки гаморреанцев, которые жили в бунгало, построенных из высушенных на солнце кирпичей. На другой стороне, за стеной колючего кустарника, вуки с большим шумом сооружали дом из бревен.

Глубже в лагере дела шли даже хуже. Грязь, которая раньше была досадной неприятностью, на длинных промежутках стала глубиной по щиколотку, а пристанища превратились в гетто — сараи без крыш и сбитые из досок лачуги, сгрупированные у основания холма, до них едва доходил скудный свет, а сточную дождевую воду они выводили прямо к площадке раздачи еды. Вместо сборных тентов и шалашей-пузырей стояли сараи, больше подходящие для крупного рогатого скота, чем для разумных существ. Тут находчивые ворсы с полыми костями использовали маневрирующие турбины корабля, чтобы сделать для себя подобие коттеджа на стойках; там шайка земноводных рыбетов приспособила под просторную хибарку пустые ящики из-под груза и опорные пилоны гондолы двигателя «костыля».

Почти все остальные жили в грязи.

Новая вонь в воздухе подсказала Мелисме, что они приближались к общественным освежителям.

— Может быть, так только, когда нет ветра, — предположил Гаф.

— Тогда, может быть, нам следует подать прошение климатическому контролю, чтобы они создали ураган, — пробурчала Мелисма, зажимая себе рот рукой.

Как и было обещано, сразу за освежителями находилась Секция 465, о чем объявлял знак, к которому кто-то добавил слова «Город ринов».

Больше половины из оказавшихся на месте тридцати двух ринов поприветствовали квинтет Гафа и Мелисмы, когда те продрались в дворик, который мог поразить кого-то своей необычной гигиеничностью, что на самом деле было нормой для ринов, которые по своей природе создавали почти ритуал из порядка и чистоты.

Лидер устроившейся группы, высокий рин, которого звали Р'ванна, приветствовал их чашками вкусной ринской еды и множеством вопросов об обстоятельствах, приведших их на Руан. Гаф стал рассказывать с самого начала, объясняя, как они только что убежали из Корпоративного сектора, когда на их караван кораблей напал йуужань-вонгский патруль. Из-за непредвиденных прыжков в гиперпространстве они оказались широко раскиданы друг от друга; многие из них очутились у «Колеса Фортуны» на Орд Мантелл, где их настигла другая атака йуужань-вонгов. К тому времени некоторые из них, уже беженцы, нашли транспорт на Билбринги, другие — на Риннал, а третьи — на Гиндин.

Потом Р'ванна рассказал свою историю, которая, хоть и начинаясь у Гегемонии Тион, имела много общего с печальным рассказом Гафа.

Одна из женщин показала Мелисме и ее кузинам спальню. Оставив ребенка на попечении кузин, Мелисма вновь присоединилась к Гафу и Р'ванне, который как раз обрисовывал яркую картину жизни в Лагере беженцев 17.

— Хотя вода редко бывает проблемой, — наши надсмотрщики просто создают ливень, когда нужно, — начались регулярные недостачи еды, процветают болезни. Болезни, конечно, можно было бы легко искоренить, и Руан способен поставлять необходимую еду просто из того, чему позволяют гнить дроиды в или на земле, но Саллиш Аг выгодно, чтобы все в лагере оставались настолько бедствующими, насколько это возможно.

— Чем это выгодно Саллиш? — изумилась Мелисма. — И зачем стала бы принцесса Лея хвалить компанию за ее безоговорочную щедрость, если мы для всех обуза?

— Саллиш жаждет беженцев, дитя, но не лагерей. Они хотят видеть нас в полях.

— В качестве рабочих?

— В каком-то смысле. — Р'ванна остановился, чтобы набить горстку обуглившегося табака из чашки в резную трубку ручной работы. — Новая Республика искренне пообещала перевести всех на населенные миры, но из-за войны и всего этого шансы на перевод слабые — хоть вы и не услышите об этом в группах освоения.

— Освоения? — сказала Мелисма. — С чем?

— Ну, они готовят нас к нашей новой жизни среди цивилизованных народов Центра. Вы скоро сами увидите. Но, как я сказал, шансы крайне невелики. Некоторые из тех, кто живет на холме Нуб, могут позволить себе заблаговременно купить перелет у частных перевозочных компаний, но не все такие везучие. В любом случае, никто не хочет находиться здесь дольше, чем необходимо, поэтому многие приняли предложение Саллиш Аг заработать себе на то, чтобы покинуть Руан.

— В полях, — закончил Гаф.

Р'ванна кивнул.

— Только вот очень немногим удается заработать достаточно, чтобы окупить себе поездку. Многих из самых первых прибывших в лагерь вынудили подписать контракты, здесь на Руане или на других мирах, управляемых Саллиш, и упорствуют слухи, что те, кто отказывается от благотворительности Саллиш, часто пропадают.

— Но это не имеет смысла, — возразила Мелисма. — Разумные существа никогда не заменят дроидов как рабочие. Разумным существам нужно больше, чем изредка масляная ванна и обновление данных. Не говоря уже о том, что радикально сократится производительность.

Р'ванна терпеливо улыбнулся ей.

— Я сказал тоже самое представителю Саллиш, который посетил город ринов на прошлой неделе. И знаете, что он мне сказал? Что наем разумных существ не только облегчает проблему беженцев, но и позволяет компании рекламировать свою продукцию как сохранившую «свежесть ручного сбора».

Гаф минуту обдумывал это.

— Значит, наш выбор сейчас — это или пойти работать на Саллиш Аг, или завязнуть в болоте тут.

Мелисма взглянула на двор и мастерски сооруженные спальни и кухни.

— Как вам удалось устроить здесь все так хорошо? Когда мы шли через лагерь, я боялась, что на нас нападут и убьют. Если бы они могли найти способ, я уверена, повесили бы на нас ответственность за вторжение йуужаньвонгов.

Р'ванна грустно улыбнулся.

— Жизнь всегда была такой для ринов. Но не все боятся или не доверяют нам. Это благодаря им мы так хорошо живем.

— Благотворительность?

— Прикуси язык, дитя, — театрально возмутился Гаф. — Рины не принимают благотворительности. Мы зарабатываем все, что получаем.

Мелисма посмотрела на Р'ванну.

— Какую работу мы здесь можем делать?

— Ту, в которой мы лучшие: сообщаем людям, какие возможности их поджидают, позволяем им увидеть ошибки на пути, делаем полезные подсказки, чтобы провести через сложности каждодневной жизни.

— Предсказываем судьбу, — продолжила Мелисма, спокойно, но пренебрежительно.

— Гадаем по картам сабакк.

Гаф широко ухмылялся.

— Пение, танцы, награды, приходящие к тем, кто раздает хорошие советы. .. Жизнь могла бы быть хуже, дитя. Жизнь могла бы быть намного хуже.

* * *

— Вы тот, кто сказал, что прибыла помощь? — спросила у Вурта Скиддера на борту «Яслей» Сафа, ринка с рыжей гривой.

— Я мог сказать что-то подобное, — допускал джедай. — Пыл момента и все такое.

Роа с интересом разглядывал Скиддера, потом взглянул через него на Сафу.

— Когда это было?

— На Гиндине, — ответила ему она, — когда он бросился, чтобы его схватило то многоногое создание, которое сгоняло нас вместе. Он сказал: «Мужайтесь, прибыла помощь».

Роа еще раз взглянул на Скиддера.

— Он бросился?

Сафа пожала плечами.

— Так это выглядело с места, где я стояла.

Они втроем стояли бок о бок по пояс в вязком красновато-коричневом питательном веществе, в котором мариновался молодой йаммоск, словно удаленный мозг в резервуаре для вскрытий. Привыкание к приторному запаху — будто аромат чесночных роз, опушенных в духи нлора, — заняло некоторое время, но сейчас почти все пленники справились с тошнотой и тяжестью в желудке, хоть один суллустианин и упал в обморок несколько минут назад; его пришлось унести.

Одно из более гибких из разнообразных щупальцев создания парило напротив Скиддера и его товарищей, их руки были заняты его массажем и поглаживанием, биммы так же поступали с определенными породами нерфов, чтобы гарантировать мясо чрезвычайной нежности. Изнуренный приятель Роа Фасго и два рина делали то же самое с другой стороны щупальца. Расположение по шесть на щупальце повторялось по всему круглому бассейну, исключая более короткие и толстые конечности йаммоска, где хватало лишь двух или трех пленников.

— Он бросился, — повторил Роа, на этот раз больше себе; он пробуравил Скиддера взглядом. — По рассказу Сафы это звучит почти так, как будто ты хотел, чтобы тебя поймали, Кейн.

— Чтобы очутиться тут? — удивился Скиддер. — Нужно быть либо сумасшедшим, либо очень храбрым.

В уголках глаз Роа собрались морщинки от улыбки.

— В свое время я знал несколько парней, которые были и теми и другими. Не могу поспорить, но что-то говорит мне, что ты входишь в этот список.

Из напоминающей луковицу головы йаммоска торчали две пульсирующие трубки, они исчезали в изогнутом перепончатом потолке трюма. Скиддер предполагал, что по крайней мере одна из них поставляла созданию необходимую смесь дыхательных газов, хоть Чайн-каль и утверждал, что йаммоски становились кислорододышащими, когда дорастали до настоящих военных координаторов.

В этот момент капитан корабля-грозди завершал круг по натертой дорожке вокруг бордюра резервуара из йорик-коралла. За резервуаром по кругу стояли легковооруженные охранники.

— Несмотря на все отвращение, которое, по-видимому, он вызывает у некоторых из вас, йаммоск — невероятно чувствительное создание, — говорил капитан. — Одним из результатов его страсти к соединению является сострадание высокого порядка, которое достигает кульминации в некоторого рода телепатии. Частью его раннего обучения является то, что мы заставляем его воспринимать определенных довинов-тягунов как своих детей, свой выводок — тех же довинов-тягунов, которые обеспечивают атаку наших космических кораблей и однопилотных суден, которые военные Новой Республики называют кораллами-прыгунами. Когда мы вступаем в схватку с силами ваших миров, йаммоск видит, что их детям угрожает опасность, и пытается скоординировать их действия так, чтобы минимизировать потери.

Чайн-каль остановился рядом со Скиддером и остальными и указал на потолок.

— Темно-синяя пульсирующая артерия, которая входит в йаммоска прямо над глазами, уже сейчас соединена с двигателем этого корабля, йаммоск все еще в процессе осваивания с довинами-тягунами. Чем добрее вы будете к йаммоску, чем больше привязанности вы будете демонстрировать, чем лучше будете за ним ухаживать, тем лучше его связь с довином-тягуном и тем лучше работает корабль.

Капитан повернулся к одной из перепончатых стен. В пузыре, который видели все пленники, находился пульсирующий организм в форме сердца.

— Вот небольшой довин-тягун, примерно того же размера, как те, что находятся в носовой части кораллов-прыгунов. Его цвет показывает, насколько хорошо вы справляетесь со своей задачей, и то, что он сейчас светлорозовый, говорит, что вы справляетесь довольно хорошо, но не так хорошо, как могли бы. Поэтому вот что мы сейчас сделаем: будем увеличивать темп поглаживаний с возрастанием числа импульсов довина-тягу-на. Если нам это удастся, корабль, в свою очередь, ответит. Поэтому давайте начнем…

Скиддер взял себя в руки. Сама работа не сильно утомляла, но интенсивный и постоянный физический контакт с щупальцами так всех изнурял, как если бы йаммоск использовал затраченную пленниками энергию, чтобы каким-то образом усилить себя. Было довольно легко отказаться от соучастия, но неусердие лишь вело к тому, что кого-то выделяли и наказывали. Когда довин-тягун начал пульсировать быстрее, пленники, пытаясь найти ритм, тоже стали поглаживать и месить йаммоска быстрее и сильнее. Пульсирование стало еще более быстрым; движения — еще настойчивее и неистовее. Темп все увеличивался. Многие пленники тяжело дышали, у некоторых началась одышка. По рукам и лицам текли ручейки пота. Те, кто не мог поддерживать ритм, упали на предназначавшиеся им щупальца или соскользнули в клейкую жидкость. Но остальные нашли общий ритм, на который йаммоск стал отвечать зыбью, проходившей по его щупальцам.

Скиддер почти чувствовал волнение корабля-грозди. Потом довин-тягун замедлился и постепенно вернулся к тихому пульсированию.

— Хорошо, — наконец произнес капитан Чайн-каль, — Очень хорошо.

Скиддер тяжело сглотнул и попытался себя успокоить. Сафа и Роа задыхались, Фасго, казалось, был в бреду.

Чайн-каль начал еще один круг по органической дорожке.

— Как уже известно некоторым из вас, военное координирование — не единственный талант йаммоска. Когда я говорил вам ранее, что его сочувствие граничит с телепатией, я не преувеличивал. Частью обучения также является налаживание молодым иаммоском когнитивной связи с капитаном, под опекой которого он находится. На самом деле мы с этим иаммоском уже довольно близки. Но мы попытаемся сделать то, что еще никто никогда не совершал — в полном смысле «особенную» часть этого стремления к соединению. Мы хотим, чтобы йаммоск узнал вас — всех вас, чтобы мы мог — ли привести это вторжение к быстрому и относительно безболезненному завершению.

Скиддер взглянул на Роа.

— Вы знали об этом?

Старик мрачно кивнул.

— Когда йаммоск привыкнет к вашим прикосновениям, — говорил Чайн-каль, — он, возможно, захочет потрогать вас в ответ, особенно грудь, верх спины, шею и лицо. Вы позволите ему это сделать. Некоторыми из вас он, наверное, не заинтересуется; к другим почувствует влечение. В любом случае я предостерегаю вас, чтобы вы не сопротивлялись его телепатическим пробам, это может навредить и вам, и йаммоску. Сопротивление вполне может закончиться безумием или смертью. Смейтесь, плачьте, кричите, если нужно, но не сопротивляйтесь.

— Он не шутит, — с неожиданной серьезностью подтвердил Роа. Он пристально посмотрел на Сафу, потом на Скиддера. — Постарайтесь держать голову пустой, а то он будет преследовать ваши мысли, как голодный хищник, охотящийся в первый раз за день. Вот где вы можете потерять голову. Поверьте, я видел это уже не раз.

Скиддер изо всех сил старался скрыть свою принадлежность джедаям, умение использовать Силу, события, вынудившие его попасться в плен, желание отомстить за павших товарищей. Но, когда Чайн-каль раскрыл им их роль, он неожиданно не смог не вспомнить то, что Дании Куи рассказывала ему про то, как йуужань-вонги использовали йаммоска, чтобы сломить Мико. Он также не мог подавить порыв связаться с остальными джедаями и рассказать им о последних планах врага.

Он повернулся, чтобы посмотреть в глаза йаммоску, и те чернильночерные органы, казалось, посмотрели на него в ответ. Щупальце под его руками всколыхнулось, его тупой конец поднялся из питательной жидкости и обвил плечи Скиддера.

Роа, Сафа и остальные от неожиданности отступили.

— Что ж, Кейн, ты — счастливчик, — через мгновение вымолвил Роа. — Помоему, ты нравишься йаммоску.

Глава 8

С противоположной стороны Зала Лорелл на Хапосе Лея казалась ярким белым пятнышком на фоне темно-синего ночного неба, которое виднелось сквозь возвышающиеся панорамные окна за ее спиной. Из зала собрания, который под острым углом поднимался над возвышавшимся над городом крутым валом песчаника, открывался захватывающий вид на Мимолетные дымки и в данным момент на четыре из семи лун планеты. Иллюзия была такой цельной, что люди, сидевшие на нижних рядах, легко могли вообразить, что они на борту космического судна, надвигавшегося на звезду, на которой была посол Органа Соло.

— Уважаемые представители Хапанского консорциума миров, — начала она голосом, который даже в самых далеких уголках зала звучал одинаково решительно, — восемнадцать лет назад после завоевания Новой Республикой центра Империи я предстала перед вами, чтобы просить финансовой поддержки для едва сформировавшегося правительства, разоренного войной и измученного коварным вирусом, который с каждым днем убивал тысячи не-людей.

— Этот визит открыл между нашими регионами космоса врата, которые до этого были заперты на протяжении трех тысяч лет, но после этого не закрывались. На самом деле вскоре после моего визита Консорциум оказал Корусканту честь ответным визитом, во время которого он даровал нам сокровища, о существовании которых мы едва догадывались, — разноцветные драгоценности, головоломки, деревья мудрости, а также дюжину «звездных разрушителей», которых вы захватили у имперских военачальников, предпринявших попытку вторгнуться на вашу территорию.

— Полагали, что Новая Республика и Консорциум, возможно, объединятся посредством женитьбы — но у судьбы для предполагаемых супругов этого брака были припасены другие союзы.

Кто-то в публике вежливо засмеялся, кто-то обменялся безмолвным взглядом, разрозненные хлопки перешли в продолжительные аплодисменты.

Лея воспользовалась случаем и взглянула на принца Исолдера, который стоял чуть сзади и справа и подался вперед, ожидая именно такой признательности. Рядом с ним, тоже улыбаясь, сидела его элегантно одетая жена, королева-мать Тенениэль Дьо с Датомира, ее пальцы сверкали кольцами из лавы, а темно-рыжие волосы поддерживала ослепительная тиара из разноцветных драгоценностей, утренних звезд и ледяных лун.

Возле Тенениэль сидела ее свекровь, Та'а Чуме, ее седые волосы были аккуратно завиты, над алой вуалью были видны только глаза. За королевами сидело несколько сановников и должностных лиц, включая посла Консорциума в Новой Республике.

Посол Корусканта на Хапосе сидел слева от подиума, тоже среди разных сановников и должностных лиц, но рядом с ним сидела дочь Исолдера и Тенениэль, Тенел Ка, которая была джедаем. Бицепс усеченной левой руки — отрубленной несколькими годами ранее во время тренировочного боя на мечах с Джейсеном — украшали полосы электрума, с узкого пояска, охватывавшего ее талию, свисал световой меч.

По сторонам Леи стояли Ц-3ПО, только что отполированный, и Олмахк, разгневанный тем, что его заставили надеть штаны, тунику и плотно сидящую кепку.