Лиад - Торговый баланс

Однако этот кот — этот Флинкс… Он сделал заметный шаг вперед и дотронулся своим прохладным кирпично-красным носом до самого кончика пальца Джетри. Тут он замер, и Джетри уже собирался выпрямиться, считая свой долг исполненным. Но не успел он это сделать, как Флинкс сделал пару еще более существенных шагов и постарался потереться своим телом по всей его кисти и предплечью.

— Редкая честь! — объявила одна из близняшек, и Джетри вздрогнул: он совершенно забыл о ее присутствии.

Кот моргнул — можно было подумать, что он смеется, — а потом потерся о колено Джетри и прошел в его апартаменты.

— Эй!

Он повернулся, но не успел броситься за незваным гостем: одна из близняшек ухватила его за рукав, а вторая — за руку.

— Оставь его. Он ничего не испортит, — сказала та девочка, которая держала его рукав.

— Флинкс очень мудрый, — добавила та, что держала его за руку. Закрыв дверь, они потащили его по коридору. — И нам стоит поспешить, чтобы не опоздать на главную трапезу!

Слава всем призракам космоса: в малой столовой не было прославленного вида на горы. Что там было, так это круглый стол, заставленный таким количеством утвари, столовых приборов и сосудов для питья, что возникала мысль о вечеринке, а не уютном семейном обеде.

Они пришли последними — ровно в двадцать, согласно часам на буфете. Близнецы покинули его у двери и проложили курс к двум стульям, поставленным рядом друг с другом, между Делмом Тарниа и темноволосым мужчиной с мягкими чертами лица и мечтательными голубыми глазами. По правую руку главы Тарниа сидела мастер вен-Деелин, наблюдавшая за Джетри все с тем же пристальным интересом, который, похоже, он вызывал у нее в последнее время. Рядом с мастером вен-Деелин стоял пустой стул.

Радуясь тому, что на этот раз подсказка оказалась недвусмысленной, он устроился на свободном месте и быстро посмотрел вдоль стола на близняшек. Они сидели рядом, как настоящие скромницы: руки на коленях, глаза опущены.

— Джетри, — сказала старая дама, привлекая его внимание быстрым движением хрупких старых пальцев, — я вижу, что вы имели удовольствие познакомиться с Миандрой и Мейчей. Позвольте мне представить моего сына, Рен Лара — он у нас мастер вин. Рен Лар, это приемный сын Норн, Джетри Гобелин.

— Здравствуйте, сударь.

Джетри низко наклонил голову, предельно приблизившись к поклону сидя, но все-таки не стукнувшись носом о стол.

— Здравствуйте, юный Джетри. — Рен Лар наклонил голову также низко, что Джетри мог бы счесть сарказмом, если бы рядом не сидела глава Тарниа. — Я рад с вами познакомиться. У нас должно быть немало общего, как у сыновей столь прославленных матерей.

Ого, так вот оно как! Поклон мужчины был данью вежливости мастеру вен-Деелин через ее приемного сына, и необязательно — самому сыну. Вселенная все-таки не встала с ног на голову.

— Я не сомневаюсь, что мы сможем обменяться массой историй, сударь, — ответил он, что было единственным подходящим ответом, хоть и не полностью соответствовало той форме, которой его обучил мастер тел-Ондор.

Но, с другой стороны, приветствие Рен Лара тоже не соответствовало той форме, которой его обучал мастер тел-Ондор.

— Обменивайтесь историями в свободное время и так, чтобы я их не слышала, — приказала старая дама. — Обычно у нас не столь немногочисленное общество, какое вы видите этим вечером, Джетри. Несколько членов Дома отсутствуют по делам, а один отправился на Лиад, чтобы завершить свое образование.

— А Пет Рик, — сказала одна из близняшек тихо — но, возможно, недостаточно тихо, — ест в детской, с другими малышами.

Леди Маарилекс повернула голову и с глубокой бесстрастностью осмотрела нарушившую порядок близняшку.

— Совершенно верно, — сказала она, выждав секунду. — Вы можете присоединиться к нему, если желаете.

Близняшка понурила голову.

— Спасибо, сударыня. Я предпочла бы остаться здесь.

— Ваши предпочтения имеют к делу мало отношения. С точки зрения моего возраста, юная Мейча, между вами и Пет Риком не такая уж большая разница, чтобы он был естественно отправлен в детскую, когда вы обедаете со взрослыми. — Пауза. — Заметьте: я не сказала «с другими взрослыми».

Мейча прикусила губу.

— Да, сударыня.

— Так. — Старая дама отвернулась. — Вы должны их простить, — сказала она, обращаясь к мастеру вен-Деелин. — Они не умеют себя вести.

— Этого и не следует ожидать, — мягко отозвалась мастер вен-Деелин, — если они недавно вышли из детской. Право, я убеждена, что все идет очень хорошо.

— Вы очень добры, что так говорите.

— Нисколько. Однако я удивлена, матушка, видя в Доме драмлиз.

Старая дама резко повернулась.

— Ха! Пока что вы не видите в Доме драмлиз, госпожа моя. Вы видите Мейчу и Миандру, детей клана. Гильдия Целителей ими интересуется.

Мастер вен-Деелин склонила голову:

— Я очень рада их видеть.

— Так вы говорите сейчас. — Она повелительно взмахнула рукой. — Дети Дома, поклонитесь моей приемной дочери, Норн вен-Деелин, Клан Иксин.

Они склонились, глубоко и совершенно одинаково, и с такой поспешностью, что чуть было не потеряли цветы, вдетые им в волосы.

— Приветствую вас, Норн вен-Деелин, — сказала Мейча.

— Для нас это честь, — договорила Миандра.

— Мейча и Миандра, я рада с вами познакомиться.

Мастер вен-Деелин наклонила голову — не очень низко, но, судя по тому, как округлились глаза близнецов, этого, наверное, было достаточно.

Кто-то — леди Маарилекс или Рен Лар, — видимо, сделал знак, которого Джетри не заметил, потому что в этот момент дверь в дальней стороне комнаты открылась и через нее вошел немолодой мужчина, одетый в узкую черную тунику и облегающие черные брюки. Он поклонился, сложив перед собой ладони.

— Подавать обед, леди?

— Да, а потом оставьте нас, пожалуйста.

За трапезой были разговоры — обмен семейными новостями. К собственному изумлению, Джетри удавалось вполне сносно за ним следить. Однако следить и понимать — это были две совершенно разные орбиты, и спустя какое-то время он позволил словам скользить мимо его ушей, сосредоточившись на еде.

— Конечно, я буду счастлив заручиться помощью Джетри на винограднике — и в подвалах также.

Голос Рен Лара, произнесшего его имя, заставил Джетри переключить внимание с обеда — тем более что он уже почти закончился — обратно на разговор.

— Это хорошо, — спокойно отвечала мастер вен-Деелин. — После того как он закончит свое обучение здесь, я намерена занять его вином, так что ему было бы полезно иметь базовые знания относительно процесса.

— Очень мудро, — отозвался Рен Лар. — Я счастлив иметь возможность помочь, пусть в такой малости, образованию юного купца.

Джетри осторожно посмотрел на близняшек.

Миандра изучала свою тарелку со вниманием, которого та явно не заслуживала, будучи пустой. Мейча встретила его взгляд прямо, и у него создалось четкое впечатление, что она открыто сказала бы ему: «А я что говорила!», если бы уже не заработала за эту трапезу одну черную метку.

Джетри почувствовал, что весь похолодел и задыхается. «Списан на берег», — подумал он, все еще не веря случившемуся. Он не мог этому поверить — только не мастер вен-Деелин, которой, в отличие от его родной матери, он был желанен — хотя бы в качестве ее подмастерья. У которой были на него планы, которая считала, что когда-нибудь он сможет стать полезен…

Но был контейнер класса «Б», стоявший в комнате наверху, в котором он определенно не нуждался для трехдневного визита…

— Сударыня, — услышал он свой собственный голос, прерывающийся и немного слишком резкий, — вы меня здесь не оставите?

Она склонила голову набок, и ее черные глаза блестели очень ярко:

— У вас возражения против дома моей приемной матери?

Он вздохнул, сосредотачиваясь — стараясь это сделать так, как настаивал Пен Рел. Было важно сохранить спокойствие. В панике люди делают ошибки и все призраки космоса свидетели: сделанная сейчас ошибка может обречь его на жизнь в грязи…

Еще один вдох, намеренно глубокий — и Джетри заметил, что разговор прекратился и что вопрос мастера вен-Деелин повис в воздухе, который буквально вибрирует от напряжения, но причины этого напряжения Джетри совершенно не понимал.

— Дом вашей приемной матери — это поистине прекрасный дом, — произнес он медленно и осторожно. — Но при моем невежестве нет сомнений, что я опорочу честь дома или вашу собственную, сам того не замечая. Я родился в космосе, сударыня. Планетные обычаи…

Мастер вен-Деелин пошевелила рукой в лиадийском жесте, призывавшем к молчанию. Судорожно сглотнув слюну, Джетри замолчал.

— Видите, как это с ним, — сказала она, обращаясь к леди Маарилекс. — Такая забота о моей чести!

— Это неплохое качество, на мой взгляд, для приемного сына, — серьезно заявила старая дама. — Поистине, я очарована и ободрена его заботой о вас, Норн. Потому что, конечно же, его тревога за вас — это лишь отражение той заботы, которой вы окружили его. Я довольна, хоть и нисколько не удивлена.

Попался. Джетри закусил губу, чувствуя, как паника перехватывает ему горло, как прилив адреналина сражается со съеденным обедом.

Он заметил, как на другой стороне стола Миандра судорожно сглотнула слюну, а Мейча закрыла глаза, хватая ртом воздух.

— Значит, — продолжала мастер вен-Деелин, — наука виноделия, конечно, и снижение впечатлительности. Скромность к лицу пареньку в определенном возрасте, но юноша, которому вскоре предстоит стать взрослым купцом, не может иметь в своем репертуаре только скромность и приятное обращение.

Леди Маарилекс наклонила голову:

— Мы сделаем, что сможем, — негромко произнесла она. — За релюмму можно добиться какого-то прогресса.

За релюмму? За девяносто шесть стандартных дней? Он остался сидеть на месте. Он не завопил и не зарыдал. Но напротив него Мейча шмыгнула носом.

— Матушка, — тихо сказал Рен Лар, — мне пришло в голову, что наши гости, которые только недавно прибыли из космоса, могут захотеть пораньше лечь в свои постели.

— Да, вполне возможно, — ответила леди Маарилекс так, словно эта идея ее удивила. — Благодарю вас, сын мой.

Она наклонила голову, но осталась сидеть, ожидая, чтобы он подошел к ее стулу, отодвинул его назад и предложил ей руку, на которую она оперлась, вставая.

— Доброй ночи, родственники и гости. Отдыхайте в покое, зная, что дом бдительно вас хранит. Юный Джетри, посетите меня завтра утром в восемь часов в моем кабинете. Миандра покажет вам дорогу.

С этим она повернулась, тяжело опираясь на руку сына, и медленно вышла из комнаты. Как только она вышла за дверь, близняшки вскочили, распрощались с поклонами и исчезли, оставив Джетри смотреть на Норн вен-Деелин. Он был на грани слез.

— Ну что ж, — сказала она, вставая и пытливо глядя на него, — позвольте мне проводить вас в ваши комнаты, мой сын.

Джетри сумел держать себя в руках, пока они шли к двери его апартаментов. Сумел. Мастер вен-Деелин непринужденно болтала о доме и о том, как приятно иметь в нем собственную комнату, которая, хотя и не столь почетная, как северное крыло — учтите! — тем не менее вполне ее устраивает. Джетри отвечал односложно — кажется. Но он не начал ссоры, пока не открыл дверь, с поклоном пригласив ее к себе в гостиную.

Он закрыл за собой дверь — так бережно, что едва услышал щелчок замка, и постоял, чтобы сделать пару хороших глубоких вдохов, готовясь изложить свою позицию как можно спокойнее и убедительнее.

— Мастер Флинкс, как вы поживаете? — радостно сказала мастер вен-Деелин.

Джетри обернулся — и действительно, кот оказался здесь, свернувшись в кресле. А мастер вен-Деелин наклонялась к нему, вежливо протягивая палец.

— Ну же, окажите мне честь возобновить наше знакомство.

Как это ни удивительно, кот так и сделал: он развернулся, сел прямо и прикоснулся носом к кончику ее пальца.

— Вы как всегда джентльмен! — Она повернула руку и пощекотала кота под подбородком. — Вижу, что оставляю моего сына вашим заботам.

Выпрямляясь, она быстро скользнула по Джетри черными глазами:

— Право, юный Джетри, вам здесь будет хорошо под опекой Флинкса.

Он откашлялся.

— Мне бы хотелось поговорить с вами об этом, если можно, сударыня, — осторожно сказал он.

Она со вздохом скрестила руки на груди, склонив голову набок.

— Ну, если это вам необходимо, значит, необходимо, и я не стану этого запрещать. Но я скажу вам, что вы обречены на неудачу. Остаться здесь вам определенно придется, чтобы сидеть у колена моей приемной матери и научиться всему, чему она пожелает вас учить.

— Сударыня, но вы хотя бы меня выслушаете?

Он услышал в своем голосе отчаяние и закусил губу.

— Разве я уже не сказала, что выслушаю вас? Говорите, дитя мое. Я наслаждаюсь мелодичными звуками вашего голоса.

— Да, сударыня. Я не хочу показаться назойливым и понимаю, что вам хочется поскорее лечь спать, так что я буду краток. Дело в том, что я живу в космосе и стал подмастерьем, чтобы учиться торговле. Движущие мотивы и правила планетного общества — это выходит за рамки того, что мне необходимо узнать для того, чтобы быть хорошим купцом.

— Мягкий выговор, уместный между родственниками. И хотя я могла бы возразить, что не сделала ничего, заслуживающего вашего гнева, я воздержусь от этого, потому что хорошо знаю, что вы считаете себя обиженным. Итак…

Она взмахнула рукой, указывая ему на кресло, не занятое котом.

— Сядьте, дитя, и перестаньте обжигать меня взглядом.

Он сел, а вот насчет обжигания взглядом у него такой уверенности не было.

— Хорошо.

Она повернулась ко второму креслу, ловко подхватила кота и села, уложив его к себе на колени. Флинкс прищурился, потянулся и свернулся калачиком, явно довольный своим местом.

— Сам факт искренности вашего заявления о том, что знание планетного общества не имеет отношения к вашим способностям купца, только подтверждает, насколько сильно вы нуждаетесь в таком образовании.

— Мастер…

Она подняла руку.

— Спокойно. Вы сделали свой бросок. Теперь моя очередь взять кости.

Он покусал губу.

— Да, сударыня.

— «Да, матушка» в данном случае было бы более уместно, — заметила она, — но я не настаиваю. Вместо этого я возьмусь вас успокоить. Вас не бросают. Вас оставляют на период двух релюмм, чтобы вы занимались независимым обучением, имеющим ценность для корабля. Это обучение имеет две стороны.

Она подняла руку и загнула один палец.

— Во-первых, вы обучитесь тем модальностям, которым вас сможет обучить моя приемная мать. Не бойтесь: она будет ценить вас так же, как я — и настаивать на том, чтобы вы прилагали все свои силы.

Она загнула второй палец.

— Во-вторых, вы также будете проводить время на торговой бирже в порту Ириквэй. Я попросила, чтобы глава отделения позаботился о вашей сертификации в гильдии, чем я слишком долго пренебрегала.

Перечислив свои аргументы, она положила руку на бок Флинксу.

— Я сама получала такое независимое обучение и сертификацию, что принесло пользу кораблю и прибыль клану. Так принято делать, и это не наказание и не предательство. Вы можете поверить моему слову, что это так?

Его первым порывом было ответить ей отрицательно, но истина заключалась в том, что он ни разу не слышал от нее лжи. Некоторые ее слова он мог не понимать, но тут дело было в его невежестве, а не в намеренном обмане с ее стороны…

— Две релюммы? — выпалил он, когда его разум наконец догнал его слух. Он подался вперед в своем кресле. — Леди Маарилекс говорила про одну релюмму!

— Ха! — Мастер вен-Деелин на секунду оторвалась от почесывания за ушком Флинкса. — Она сказала, что за одну релюмму можно будет добиться прогресса. Но какую пользу вы принесете кораблю, не доучившись?

Джетри закрыл глаза, с силой упирая кулаки в колени. Две релюммы на планете! От этой мысли он содрогнулся.

— Дитя…

Послышался шорох, стук — а потом его обняли за плечи. Он сначала застыл, а потом подался навстречу утешению, уткнувшись лицом ей в плечо, словно она была Сейли, а ему было не больше восьми.

— Дитя, планеты вам не враги. А корабли не сосредотачивают в себе все хорошее и правильное, что есть в мире. Купец должен знать покупателей, а наибольшая часть ваших покупателей, когда вы станете взрослым купцом, будут жителями планет, а не урожденными космолетчиками. Игнорировать их обычаи опасно. Презирать их…

У него над головой пронесся звучный выдох, а ее руки на секунду сжались.

— Презирать их можно, — продолжила она, — но только с позиции знания, а не по невежеству.

— Да, сударыня, — прошептал он, потому что ничего иного ему не оставалось.

Она намерена оставить его здесь, это совершенно точно, независимо оттого, что он скажет и как именно скажет. Сейчас важнее всего было позаботиться, чтобы она не забыла за ним вернуться.

— Вы можете счесть меня бессердечной, — тихо сказала она. — Возможно, вы подумаете, что от меня самой не требовали демонстрировать спокойствие в изгнании. В этом меня не подозревайте, молю вас. Я хорошо помню, как бунтовало мое сердце, когда мой делм приказал отдать меня на воспитание в Клан Тарниа, далеко от Солсинтры и самой Лиад, где сосредотачивалось все, что было хорошего и должного во вселенной.

Опять тот же стремительный выдох, который, как решил Джетри, мог быть тихим смешком.

— И я оказалась мрачным и замкнутым приемным ребенком. Надеюсь, вы поведете себя воспитаннее, чем я. К моей приемной матери я прошу вас относиться бережно и без излишней горечи.

Он рассмеялся — неожиданно для себя и неуверенно — и услышал, что она тоже смеется. Ее руки еще раз мимолетно сжались, а потом она отступила, оставив его успокоенным — и почему-то ему стало уютно.

— Ну вот, — решительно заявила она. — У вас завтра ранний разговор с нашей приемной матерью, так что вы, несомненно, захотите скоро лечь. Будьте уверены, что я за вами вернусь. Я клянусь в этом самим Иксином.

Джетри заморгал. Поклясться именем своего клана… Он почувствовал, что это не делается походя — такое просто нельзя делать походя. Если ее собственное имя для нее дороже рубинов и жемчуга, то насколько дороже должно быть имя, которое укрывает всех вен-Деелинов, где бы они ни находились? Он встал на ноги, все еще размышляя над нюансами, и поклонился в знак уважения к старшему.

— Я буду ждать вас через две релюммы, — сказал он и, выпрямившись, увидел у нее на лице улыбку.

— И вы меня дождетесь. А теперь, мой сын, я желаю вам спокойной ночи и приятных снов. Хорошо учите уроки — и всегда слушайтесь мастера Флинкса, если он сочтет нужным дать вам совет.

Он наклонил голову, совершенно серьезно.

— Я так и сделаю, сударыня.

Они вместе направились к выходу, Джетри открыл перед ней дверь. Мастер вен-Деелин вышла за порог — и снова обернулась:

— Вам захочется открыть эту занавеску, дитя мое. Картину ночного неба не следует пропустить.

— Да, сударыня, — по привычке ответил он.

Она снова улыбнулась и ушла куда-то по коридору.

«Ты сказал ей „да“», — напомнил он себе.

У него ушел месяц на то, чтобы пересечь комнату, и еще неделя — на то, чтобы потянуть за шнурок. Занавески отодвинулись — медленно и величаво. Крепко прикусив нижнюю губу, Джетри отвел взгляд от шнура и складок ткани…

Небо оказалось темно-синим и было усеяно осколками льдисто-белого цвета размером с кулак. Бледно-голубая луна вставала, бросая тени на плечи гор. Еще дальше и гораздо ниже находилась россыпь огней — город, как решил Джетри. Он вспомнил, что надо вздохнуть, а потом вздохнул еще раз, глядя с высоты на ночь.

Луна поднялась над горной вершиной, когда он наконец отвернулся от окна и отправился в спальню. Шел он на цыпочках, словно пол был выложен стеклянными плитками.

День 140-й

1118 год по Стандартному календарю

Дом Клана Тарниа

Ириквэй

— Скажите, юный Джетри, — спросила Стафели Маарилекс, — каким вы находите вид из северного крыла?

Он замер, не донеся чай до рта, и устремил на спросившую пристальный взгляд поверх чашки. Она ответила на его взгляд со столь лишенным всякого выражения лицом, что такое отсутствие можно было бы назвать особым выражением. Отведя взгляд, поскольку лиадийцы считали, что слишком долго рассматривать чье-то лицо невежливо, он сделал глоток чая и осторожно поставил чашку на блюдце.

— Я нахожу вид поразительным, сударыня, — ответил он и с гордостью услышал, что его голос остался ровным.

— Мне приятно слышать, что вы так говорите. Сделайте мне честь и поделитесь мыслями относительно наших лун.

Лун? Он постарался спрятать изумление, но решил, что это у него совершенно не получилось.

— Я видел всего одну луну, сударыня, — бледно-голубую, встающую из-за горы.

— Да? — Она замерла, держа рукой чашку, а потом выбросила свободную руку чуть вверх и в сторону, быстро пошевелив пальцами. — Вы должны извинить старческую рассеянность. Конечно, в эту шестидневку у нас однолунная фаза! Но ничего — скоро вы будете иметь удовольствие наблюдать, как по небесам скользят все три. Больше того, я попрошу Рен Лара устроить экскурсию для всех детей дома — в более поздний период вашего пребывания, когда ночи станут теплее. Я уверена, что вы найдете это весьма занимательным. По местному преданию, удача приходит к тем, кто спит под полными лунами.

Он наклонил голову, как того требовала вежливость, и пообещал себе позже обдумать — или обговорить с близняшками — идею специальной экскурсии для того, чтобы смотреть на луны. Возможно, решил он, что Тарниа владеет обсерваторией или оптическим телескопом для…

— Есть некие вопросы личного характера, которые нам нужно обсудить, — объявила леди Маарилекс, прервав его раздумья. — Прошу прощения, если мои вопросы покажутся бесцеремонными. Заверяю вас, что не стала бы спрашивать об этих вещах без необходимости.

— Да, сударыня, — сказал он, выпрямляясь на своем кресле.

Он говорил в торговой модальности, получив на то разрешение дамы. Она говорила в модальности, которая не была торговой, но оставалась вполне понятной, если он слушал внимательно.

— Нам нужно знать определенные вещи. Ваша семья, например. Норн говорит мне, что земляне не образуют Дома и Кланы, что, должна сказать, кажется мне очень странным. Однако я полагаю, что у вас существует какой-то другой метод отслеживать происхождение.

Она наклонила голову.

— Так просветите меня, юный Джетри. Кто вы?

Он позволил себе подумать над ответом несколько секунд, подняв чашку для неспешного глотка, чтобы не показаться невоспитанным.

— Я из главной ветви Гобелинов, — медленно ответил он. — С торгового корабля «Рынок Гобелина».

— Ясно.

Она подняла чашку — как решил Джетри, тоже выгадывая время. Эта мысль не показалась ему особенно успокаивающей.

— Можно ли мне узнать подробнее, юный Джетри? — сказала она, ставя чашку обратно и, казалось, сосредоточив почти все внимание на выборе плода из вазы в центре стола. — Несмотря на усилия Норн, я прискорбно плохо знакома с законами космических кораблей.

— Да, сударыня, — сказал он, с досадой слыша, как сорвался у него голос на втором слове. — Моя мать — Иза, капитан. Моим отцом был Эрин, старший купец. Мои старшие брат и сестра — Крис, старпом, и Сейли, старший администратор. Сейчас старшим купцом стал брат моей матери, которого взяли на борт, когда погиб мой отец. — Он набрал побольше воздуха и решительно встретился с ней взглядом, решив послать в глубокий космос все правила вежливости. — Гобелины были космолетчиками с тех пор, как появились космические корабля. Мой отец, Эрин Томас, как его звали до женитьбы, был из рода ученых и исследователей. До того, как стать старшим купцом, он был уполномоченным Синдиката.

Он не рассчитывал на то, что она это оценит — поймет, как это надо ценить, — и потому удивился, когда она торжественно наклонила голову и негромко сказала:

— Достойное происхождение, Джетри Гобелин. Но, конечно, иначе и быть не могло.

Возможно, это была простая вежливость — в конце концов не могла же она критиковать выбор приемного сына, сделанный мастером вен-Деелин, — но его это все равно согрело.

— Мне хотелось бы, — мягко сказала она, — узнать ваш возраст.

— Семнадцать стандартных лет, сударыня.

— Хорошо. А ваш день именования?

Он заморгал — а потом вспомнил, что лиадийцы отмечают день, в который ребенку дали имя, — что, судя по рассказам Вил Тора, может быть сделано как в первые секунды после рождения, так и по прошествии вплоть до дюжины дней. Он чуть наклонил голову.

— День второй тринадцатого, сударыня.

— Чудесно! Мы будем иметь удовольствие ввести вас в ваш восемнадцатый год. Дом почтет это за честь.

Джетри не очень-то понимал, почему это должно быть особой честью, особенно если учесть, что о его дне рождения, как правило, забывали. Когда он был маленьким, Сейли следила, чтобы у него на обед в этот день было какое-нибудь любимое блюдо, а от Криса он получал какой-нибудь маленький подарок: запись, книги или какую-то диковину, попавшуюся ему во время торговли. В его четырнадцатый день рождения на обед ничего особо вкусного не было, хотя этот день отметил Крис, подаривший ему взрослый набор гаечных ключей, который Джетри до сих пор носил на поясе. После этого — ну, он был уже слишком взрослым, чтобы мечтать о лакомствах и безделушках. Он неуверенно наклонил голову:

— Я благодарен, но Дому нет нужды трудиться ради меня.

Леди Маарилекс выгнула бровь.

— Норн права. Чересчур сильная впечатлительность. Выслушайте меня, Джетри Гобелин: Дом трудится ради вас потому, что Дом ожидает от себя именно этого. Ваша задача — стараться быть достойным нашей заботы. Я говорю понятно?

Он сглотнул слюну и опустил взгляд в свою чашку.

— Да, сударыня.

— Хорошо. А теперь поднимите лицо, как подобает смелому молодому человеку, каким я вас и считаю, и расскажите мне, как вам случилось познакомиться с Норн.

Из всех вопросов, которые он ожидал от нее услышать, это был самый последний. Мастер вен-Деелин должна была рассказать ей…

— Прошу прощения, юный Джетри. — Резкий старческий голос прервал ход его мыслей. — Могу я рассчитывать, что вы осчастливите меня своим ответом в самое ближайшее время?

Это было достаточно похоже на интонации мастера тел-Ондора, чтобы заставить его стремительно выпрямиться. Глядя ей в глаза, он глубоко вздохнул и начал свой рассказ.

— Мы встретились в порту Инсольта, который расположен в районе, называемом дальними пределами. Мастер вен-Деелин зовет его Краем. Мне встретился… человек, у которого была сделка с четырехкратной прибылью, гарантированной карточкой мастера-купца…

День 140-й

1118 год по Стандартному календарю

Кинаверал

— Сейли Гобелин?

Мужчина говорил очень быстро, и голос его был ей незнаком — как и лицо, на которое она обернулась, не сбавляя шага, поскольку уже почти опаздывала на запланированную инспекцию, а ей было известно по опыту, что начальник дока не будет ждать ни секунды дольше назначенного часа. Неудачный выбор времени со стороны космолетчика, который упрямо следовал за ней, хотя его лицо покраснело и намокло от пота.

— Мы не могли бы поговорить? — пропыхтел он, когда Сейли еще немного ускорила шаг.

— Если вы способны одновременно говорить и идти, то могли бы, — ответила она, не испытывая к нему особой жалости. — Я опаздываю на встречу и не могу останавливаться.

— А мы не могли бы встретиться, когда вы закончите дела? — спросил он. — Я уполномочен сделать предложение о покупке фрактинов.

Он уполномочен сделать предложение? Можно подумать, фрактины — это нечто редкое и дорогое, а не барахло, которого всюду полно. Сейли вздохнула, решив, что этот тип — псих или шутник. Кто именно из этих двух — не важно.

— Извините, — сказала она, двигаясь с максимальной скоростью, — фрактинов нет.

— Мы предложим хорошие деньги, — настаивал он. — Я уполномочен покупать за высокую цену.

— Это вам не поможет, если нам нечего продавать.

Калитка уже была в пределах видимости. Будь она проклята, если не придет точно вовремя.

— Постойте!

— Нет у меня времени стоять! — огрызнулась она, тоже порядком запыхавшись. — И фрактинов у нас нет.

В этот момент она оказалась под куполом, и ее тело перекрыло луч следящего устройства.

— А не могу я поговорить с вашим купцом? — громко спросил мужчина у нее за спиной.

Сейли вздохнула. Псих.

— Конечно! — крикнула она через плечо, пока калитка открывалась. — Поговорите с нашим купцом!

День 140-й

1118 год по Стандартному календарю

Ириквэй

Лестница вверх, лестница вниз, лестница вверх, лестница вниз. Парадная лестница, черная лестница. И еще потайные лестницы. Не говоря уже о коридорах — общих, личных и почти забытых. К тому моменту, когда они снова спустились на первый этаж и осмотрели большую кухню и малую, Джетри мечтал о двух часах хорошего сна.

После завтрака леди Маарилекс поручила его заботам близнецов, приказав им обеспечить ему «полное» знакомство с домом. По мнению Джетри, они истолковали слово «полное» чересчур буквально. Зачем ему было знать, где найти чулан дворецкого или комнаты Пан Дира — Пан Диром звали того кузена, который отбыл на Лиад учиться, а господин пел-Саба, дворецкий, одарил всех троих одинаково кислым взглядом, пока близняшки отдавали дань вежливости, а Джетри делал поклон знакомства.

«И кто бы мог подумать, что внутри одного строения окажется так много лестниц, — думал Джетри, с пыхтением следуя за своими экскурсоводами. — Кто бы мог подумать, что там может быть столько коридоров, в которые выходит так много комнат?»