Лиад (№3) - Лови день

Не желая расстаться с дремотой, Мири теснее придвинулась к теплу Вал Кона — ей было так уютно, что можно было не обращать внимания даже на то, что длинная прядь ее волос оказалась под их телами и сильно натягивала кожу виска. Она слабо улыбнулась себе самой.

На какое-то время атмосфера стала по-настоящему жаркой. Все началось с того, что она протянула руку, чтобы прикоснуться к его правой щеке — той, которую поранили Хунтавас. Так она хотела пожелать ему доброй ночи.

Его глаза широко распахнулись. Подняв руку, он провел пальцем по линии шрама.

— Он тебя не отталкивает?

— Что? — Она изумленно моргнула, а потом покачала головой, прижавшись к его плечу. — В бою людей иногда ранят. Лучше пара шрамов, чем нечто более непоправимое.

— А!

Его пальцы снова легко скользнули по шраму. А в следующую секунду они уже расшнуровали ее рубашку, обнажив грудь. Он прикоснулся к едва заметному белому шраму там, где когда-то на Контрасте она поймала пулю на излете. Перекатившись с нею так, что она почти легла на него, он приподнял голову, чтобы поцеловать этот шрам.

Мири бывала во многих переделках и, наверное, приобрела больше обычного шрамов — если еще вспомнить ее отца… Но Вал Кон, в отличие от одного тупоголового гражданского, с которым она спала, не спрашивал, откуда они. Он просто терпеливо и внимательно выискивал каждый, чтобы наградить их поцелуями и ласками, пока она тоже не стала немного слишком жаркой.

А теперь она еще теснее прижалась к нему. Ровное биение его сердца наполняло ее слух. Он нашел шрамы даже на ее ногах — когда она выбивала ногами решетку с двери, пытаясь уйти из наркологической клиники. Тогда ее тонкие тапочки превратились в кровавые лохмотья. И она ушла бы — только тогда ее нашла Лиз и заставила клятвенно пообещать закончить лечение.

«Совершенно никакого смысла, — подумала она. — Потратила столько усилий на то, чтобы не помереть на Кламасе, а потом чуть даром не отдалась „облаку“.

Она резко повернулась, полностью проснувшись и задыхаясь — словно вдруг оказалась на самом краю бездонной пропасти. «Облако». К тому времени, когда Лиз вытащила ее из клиники, она запихнула в себя столько этой гадости, что едва помнила собственное имя.

«А что, если он спросит себя, откуда эти шрамы? — требовательно спросила она у себя. — Ты скажешь ему правду, Робертсон? А? Богатому парнишке с Лиад, который водится с самыми лучшими людьми? Думаешь, он останется верен обещаниям, данным какой-то девчонке с Пустоши, которая так дурела от „облака“, что удивительно, как она вообще осталась цела? Думаешь, ему интересно, сколько времени ты уже держишься?»

— Шатрез! — Его объятия стали крепче, и он повернулся так, чтобы видеть ее. Его зеленые глаза были затуманены полусном. — Что-то не так?

Она вздрогнула, а потом высвободила руку, прикоснулась к его губам и провела пальцами по шраму, до боли наслаждаясь его красотой.

— Ты лег мне на волосы, — сказала она.

* * *

Мири проснулась одна: ее голова лежала на свернутом жилете Вал Кона. Она вздохнула, с наслаждением потянулась — и к тому моменту, когда потягивание было закончено, уже окончательно пробудилась. С мостика доносилась нескончаемая болтовня радио. Она еще раз вздохнула, легко встала и, поспешно одевшись, направилась туда, прихватив его жилет.

Вал Кон стоял, погрузившись в задумчивость. Континент находящейся внизу планеты, похожий по форме на бутылку, обрел три измерения и заполнил собой мостик. Горлышко бутылки начиналось у выхода, дно заканчивалось у кресла пилота.

Мири изумленно покачала головой и, привалившись к дверному косяку, стала смотреть.

Клейкая лента из ремонтного набора превратилась в горные кряжи, пролегшие на севере и на юге. В ней были аккуратно прорезаны отверстия, позволявшие рекам течь в нужных направлениях. Карту усеивали лишние лампочки от приборов, где по одной, где группами. На карте лежало несколько трубок, а на полу рядом с каждой были написаны какие-то цифры.

Искусно использованные маркеры придали рельефу цвет. У рек были голубые границы, некоторые области были очерчены зелеными завитками, другие — оконтурены коричневым. Три бумажных космических корабля стояли рядом с тремя самыми крупными скоплениями лампочек. В левой руке Вал Кон держал еще один. В правой был неровный кусок металла, который икстранцы откуда-то оторвали.

Мири задумчиво посмотрела на макет.

— Если ты проведешь свой транспортный корабль мимо голубых лампочек со стороны океана, то сможешь отключить красных так, что они и опомниться не успеют. А потом можно воспользоваться их ресурсами, чтобы захватить корабль. Голубым придется включиться, чтобы защищать себя, так что если сидеть тихо и не мешать им какое-то время биться лбом в твою оборону, тогда можно провести зачистку и начать охоту на зеленых…

Он перевел на нее яркие глаза и ухмыльнулся.

— Так мы планируем вторжение, сержант?

— По мне — так очень похоже на диспозицию, командор.

Вал Кон вышел из своего макета, бережно пристроил четвертый бумажный корабль у края континента, а потом направился к ней. Кусок металла он по-прежнему держал в руке.

— Не сомневаюсь, что твое вторжение удалось бы, — сказал он. — Но — увы — я не генерал, и побоялся бы им командовать.

— И я тебя не виню. Вторжения — штуки грязные. Но конечно, гарнизонная служба ужасно скучная.

— И припасы всегда в дефиците.

— Как в нашем случае. — Она кивком указала на карту. — И к чему эта мировая панорама?

Он осторожно повернулся, стараясь не наступить на горную гряду, и стал объяснять:

— Лампочки — это города, как они бывают освещены, когда мы пролетаем над ними ночью. Большие группы ламп — это крупные города, как вот здесь, одна-две — деревни и хутора. Так что голубые — это среднего размера город, из которого идет четыре трансляции.

— А трубы — это трансляционные башни?

Он кивнул:

— Зеленые — это самый крупный город. Подозреваю, что в нем есть довольно важный аэродром.

— А вот это? — Она указала на кусок металла у него в руках. — Куда ты пристроишь вот это?

Он взвесил кусок в руке, сделал два легких шага в глубину макета и очень уверенно поместил его между прибрежными горами и одиночной красной лампой, недалеко от места, где стоял бумажный космический корабль.

— Вот сюда.

— Прекрасно! — похвалила его Мири. — А что это такое?

— Мы.

Она хмуро посмотрела на карту, дожидаясь, чтобы у нее в уме возникла более или менее четкая картина.

— Идея в том, чтобы оставить корабль в горах, а потом спуститься вот по этому перевалу — если это перевал — в надежде встретить людей не доходя до города?

Он кивнул:

— Это — наилучший образ действий, который я смог сформулировать на основании тех ограниченных данных, которые нам удалось собрать. — Он вздохнул. — У нас не корабль Разведки.

Казалось, он искренне досадует на яхту за ее недостатки. Мири мимолетно улыбнулась, прошла вдоль макета и шагнула к нему.

— И когда мы приземлимся?

— Когда момент будет благоприятен, — пробормотал Вал Кон, рассеянно пододвигая металл ногой.

— А как по-твоему — благоприятный момент наступит скоро? — настаивала она. — Я спрашиваю потому, что рыбы у нас осталось еще на два дня, а печенья, может, на три, а потом у нас будет только вода.

— А! — отозвался он и чуть повернулся, чтобы еще раз взглянуть на свое творение. А потом он с улыбкой заглянул ей в глаза и сказал: — В этом случае я сказал бы, что благоприятный момент должен наступить сразу же после ленча.

Лиад

Треалла Фантрол

Поверенный Клана Корвал уединился с Первым представителем, но прежде чем его умыкнули, он сумел совершить одно небольшое чудо и добыл финансовую историю землянки Мири Робертсон. Шан с улыбкой принял диск из руки старого джентльмена.

— Именно то, что мне было нужно, сэр. Спасибо, — сказал он и ушел с диском.

Оставшись один у себя в комнатах, он ввел информацию в компьютер и сделал глоток вина.

Похоже, финансовые учреждения не любили предоставлять кредиты солдатам-наемникам. Там шла цепочка из шести записей «Заявление принято. В кредите отказано», а потом вдруг неожиданно: «Кредит предоставлен. Банк Фендора, половина кантры, Мири Робертсон. Выплата в течение периода, не превышающего четыре стандартных года, под 10,5 процента. Поручитель Анжела Лизарди. Залог в виде пенсионного фонда 98-1077-45581 в „Илквит Секьюритиз“. Сделка зарегистрирована в 353 день стандартного 1385 года».

Снова Анжела Лизарди — похоже, из тех командиров, которые принимают живое участие в своих подчиненных. И Мири Робертсон рискует своей пенсией ради половины кантры наличными. Интересно, зачем ей это понадобилось.

Ответа в данных не было, но было отмечено образцовое соблюдение графика выплат, а затем пометка: «Остаток выплачен целиком в 4 день стандартного 1388 года».

Она получила премиальные и прикончила долг, решил Шан, отпивая немного вина. При 10,5 процента — это самое разумное. Он нажал на кнопку, и финансовая история погасла, чтобы в следующее мгновение смениться послужным списком.

1379: солдат-подмастерье, «Психи Лизарди».

«Психи» подряжались исполнить — и исполнили — несколько контрактов на нескольких планетах: Эскелли, Порум, Контраст, Скиттл, Кламас.

Шан оцепенел. Кламас?!

Он как раз протягивал руку к пульту, чтобы запросить дополнительные сведения, когда прозвучал дверной сигнал.

— Входите!

У него за спиной с шелестом отодвинулась дверь, но он нетерпеливо стучал по клавишам.

— Кламас? — спросила Антора у него за спиной. — А что такое Кламас?

— Именно это мы и пытаемся выяснить. И приходим к выводу, что моя память наконец настолько атрофировалась, что ко мне пора приставлять надсмотрщика. Воспользуйся своим влиянием, сестра, и позаботься о том, чтобы это была Присцилла, хорошо?

Она рассмеялась:

— Можно подумать, у меня есть влияние! И зачем ты нужен Присцилле без памяти?

— Затем же, зачем я был бы ей нужен глухой. Прекрати орать мне в ухо.

Она сунула ему в ухо язык.

— Хватит, — проворчал он. — Возьми стул, садись и веди себя как следует. Или уходи.

— Хорошо, Шан-брат.

Когда она отошла за стулом, он поднял голову.

— Скажи мне, денубиа, твой муж по контракту сохранил все свои способности? Если йос-Галаны должны компенсацию за психический ущерб, то мне следовало бы выплатить ее до отлета «Исполнения».

— Я была к нему очень добра, Шанни. Честно-честно. — Она притащила стул к столу и чопорно уселась, сложив руки на коленях. — Вот так?

— Именно так. Притворись, будто тебя правильно воспитывали. А теперь, если только этот проклятый компьютер… Ага! Идем вперед!

Экран стал заполняться янтарными буквами. Шан дал ему загрузиться, потом нажал на «паузу» и замолчал — на большее время, чем ему могло понадобиться для того, чтобы считать с экрана информацию.

Антора откинулась на спинку стула и нахмурилась, наблюдая за его лицом и узором ауры, который вдруг померк от жалости.

— Мир развалился? — неуверенно спросила она. — Это ужасно, Шанни, но почему мы это читаем? Я думала, мы пытаемся что-то узнать о доме Вал Кона.

— Я и пытаюсь, — бесстрастно ответил он, включая медленное движение текста. — Она там была. «Психи Лизарди» были среди отрядов наемников, которых пригласили, чтобы вести местную гражданскую войну. Горстка людей успела выбраться с планеты прежде, чем стабильность нарушилась настолько, что спасательные работы пришлось прекратить. Там погибло бессчетное множество людей — гражданских и военных… — Он снова нажал на «паузу». — Из «Психов Лизарди» в живых остались: старший командор Анжела Лизарди, временно исполняющий обязанности лейтенанта Рот Мак-Нили, сержант Мири Робертсон, рядовой Скандал Эрбакл, рядовой Лэсситер Уинфильд. Пятеро! Боги, в отряде по штату почти триста!

— Ей сопутствует удача, — серьезно проговорила Антора, и Шан почувствовал, что у него волосы становятся дыбом.

— Ты так считаешь?

Но его сестра хмурилась.

— Разве это не странно? Я всегда считала, что Вал Кон выберет даму, у которой талант музыканта, как у него.

— А мы не можем считать, что у нее его нет, — напомнил ей Шан. — Хотя одним богам известно, о чем она может петь.

Антора устремила на него изумленные серебристые глаза.

— Она же жива!

— Безусловно. — Он ввел следующие команды, чтобы вернуться к послужному списку. — Давай посмотрим, чем она еще занималась, ладно?

Отряд «Психи Лизарди» был распущен в 1384 году, и в послужном списке Мири Робертсон оказался двухлетний пробел, а потом она снова объявилась на службе — в качестве сержанта «Гирфалька» под командованием старшего командора Судзуки Риальто и младшего командора Джейсона Рэндольфа Кармоди. Далее следовал еще один список заключенных и исполненных контрактов, перемежавшийся отметками о превосходном выполнении сержантом Робертсон своих обязанностей. В 1388 году ей присвоили чин старшего сержанта. В 1391 году она вышла в отставку. Командоры Риальто и Кармоди отметили в списке свое сожаление по поводу такого решения и готовность принять сержанта обратно в отряд в любую минуту.

Спустя несколько месяцев Мири Робертсон была зарегистрирована как телохранитель сира Болдуина с Наоми, и на этом послужной список заканчивался. Однако приглушенная трель сказала читавшим, что к списку приложена дополнительная информация.

Шан взглянул на Антору:

— Ну как, сестра? Продолжим?

— Безусловно! — воскликнула она и немного поерзала на стуле, демонстрируя свое любопытство.

Шан ухмыльнулся и нажал на соответствующую клавишу. Файл с приложением открылся — и его ухмылка погасла.

В 1392 году, через пять стандартных месяцев после того, как Мири Робертсон стала телохранителем сира Болдуина, отряд Хунтавас напал на его поместье, убив большую часть прислуги. Были зарегистрированы пропавшие без вести: сам Болдуин… и Мири Робертсон.

Приложение погасло, и Шан откинулся на спинку кресла.

— Ну как, сестра? Удача по-прежнему с ней?

— Похоже, что да, — тихо откликнулась Антора. — В конце концов ей удалось добраться с Наоми до Лафкита, а потом с Лафкита до Первой станции и в то неизвестное далекое место, где она сейчас находится с Вал Коном. И они оба живы. — Она склонила голову набок. — Разве тебе это не кажется удачливостью, Шанни?

— К несчастью, — ответил он после недолгой паузы, — кажется. — Он вздохнул и потер кончик носа. — А тебе не приходило в голову, что стайные черепахи могут неправильно толковать отношения между людьми? Клянусь космосом: мы ведь даже не уверены в том, что это чертово сообщение нам прислал Точильщик!

— Мистер дэа-Гаусс определил источник луча, — сказала Антора. — Подтверждение пока не получено, но, по его мнению, особых сомнений в подлинности сообщения нет. И я ведь сказала тебе, брат: я могу видеть спутницу Вал Кона через него, так же как через тебя я вижу Присциллу!

Он повернулся и пристально посмотрел на нее:

— Действительно, сказала. — Он нажал на кнопки, отключающие экран, вытащил диск с информацией и надежно спрятал. — И это напомнило мне, что сегодня вечером я ужинаю с Присциллой. Вот уж действительно кавардак! Если Вал Кону так нужна эта женщина, почему он не мог привезти ее домой? И когда это у него нашлось время, чтобы за кем-то ухаживать, да так, чтобы найти спутницу жизни? Если только…

Шан отодвинулся от стола и выпрямился во весь свой немалый рост, превращая Антору в пухленькую не по годам развитую девчушку.

— Если только — что? — переспросила она.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Я вспомнил, что на обратном пути должен задать Дживзу один вопрос, только и всего. Пожалуйста, заверь Нову, что я в ее распоряжении. Мы будем ужинать в «Онджите», а потом вернемся домой, на улицу Пелтраза. И передай Горди, что я рассчитываю увидеть его завтра рано утром. Хватит ему прохлаждаться.

— О нет! — серьезно возразила Антора. — Он очень усердно трудился. Кари явно им довольна.

— Я счастлив за них обоих. — Он мягко подтолкнул сестру к двери. — Я иду навестить Сил Фора и Пади, а потом перекинусь словечком с Дживзом, вот и все. Будь умницей и помогай сестре.

— Хорошо, Шанни, — ответила самая сильная волшебница Лиад и послушно пошла по коридору.

Не без труда Дживз был обнаружен: он пристроился в углу комнаты домашнего очага, весь укутанный кошками. Шар головы был тускло подсвечен в режиме, который Вал Кон называл «сном». Шан откашлялся.

— Да, сэр?

Шар наполнился мягким оранжевым свечением жизни.

— Пожалуйста, не вставай! Мне надо только задать тебе один вопрос. Ты ведь готов отвечать на вопросы, правда, Дживз? Меня это не так уж и встревожило бы, если бы ты не был мозгом Треаллы Фантрол. Ведь если бы к нам попытались вторгнуться, пока ты дремлешь с кошками, то я не знаю, что могло бы случиться!

— Непрошеных гостей выдворили бы, сэр. Я не спал, а просто предоставлял утешение.

Шан снова потер кончик носа.

— Утешение? Мне следует заключить, что кошки чем-то расстроены?

— Они скучают по мастеру Вал Кону, сэр.

— Вот как. — Шан всмотрелся в многообразных и многоцветных кошек, умастившихся на металлическом теле Дживза. — Мне неловко об этом упоминать, но Пил Тор и Йодел никогда не видели мастера Вал Кона.

— Совершенно верно, сэр. Но Мерлин рассказал им о нем, так что они переживают его отсутствие так же остро, как и все остальные.

Поседевший от старости полосатый кот, свернувшийся около шарообразной головы, открыл один желтый глаз, словно проверяя, не дерзнул ли Шан усомниться в таком объяснении.

Шан отвесил ему поклон.

— Мне и в голову не придет сомневаться, сэр.

Кот закрыл глаз, а человек проглотил смешок.

— Дживз, могу ли я попросить тебя мысленно вернуться на семь или восемь стандартных лет — а возможно, и дальше? Мой брат в твоем присутствии никогда не упоминал о Мири Робертсон?

Наступило молчание. Шан терпел его почти минуту.

— Дживз?

— Работаю, сэр. Я ожидаю получить результат примерно… Готово! Мастер Вал Кон в моем присутствии никогда не говорил о Мири Робертсон или с ней. — После недолгого и совершенно нетипичного для роботов колебания Дживз добавил: — Простите.

— Тебе не за что извиняться, дружище. Мне пришло в голову, что Вал Кон мог иметь спутницу жизни в течение нескольких лет и просто забыл сообщить нам об этом. Ведь подобные вещи легко забываются, знаешь ли. Однако существовала малая доля вероятности, что он мог что-то сказать тебе, принимая во внимание опасности жизни разведчиков и солдат.

— Вы имеете в виду завещание.

— Вот именно — завещание.

Оранжевый шар замигал, и Мерлин укоризненно пошевелил ухом.

— Завещание, которое занесено в мои файлы, не менялось с 1382 стандартного года. В нем Мири Робертсон не упоминается.

— Ну что ж, — сказал Шан. — Нет — значит нет. Спасибо тебе, Дживз, ты мне очень помог. Пожалуйста, продолжай утешать кошек.

— Утешение взаимно, сэр.

Шан вздохнул.

— Ты расстроен, Дживз?

— Просто я тоже скучаю по мастеру Вал Кону.

— Понятно. Прости, если это обидно, но тебя сделали мы с Вал Коном, что значит…

— Мысль о моем создании принадлежала Вал Кону.

Шан моргнул от неожиданности.

— Извини, не понял?

— Мысль о моем создании принадлежала Вал Кону, — повторил Дживз, вытягивая руку, чтобы почесать забеспокоившуюся тигровую кошку. — Вы это сами говорили, сэр, на нескольких этапах моего создания.

— Действительно, говорил. — «И я надеюсь, что в более идиотском предприятии, — мысленно добавил он, — мне участвовать не придется!» — Спасибо, что привлек мое внимание к этому факту. Ну, бывай.

— Спасибо, сэр. Всего хорошего, сэр.

Шаги Шана удалились по коридору, и мгновение спустя Дживз зарегистрировал, что на южной террасе открылась и закрылась дверь. Одна из юных кошек, Йодел, тихо мяукнула и задергалась во сне. Дживз вытянул руку, чтобы ее погладить.

— Ну-ну, — сказал он. — Полно, полно.

Орбита

Запретный мир И-2796-893-44

Звуковой фон корабля из ровного гула превратился в пульсирующее рычание. Мири села в кресло второго пилота. В кресле пилота сидел Вал Кон, и его руки уверенно и точно прикасались к переключателям, кнопкам и тумблерам, словно он играл на омнихоре. Все экраны горели, показывая различные и сменяющие друг друга панорамы лежащего внизу мира. Что-то бубнило радио. В центре пульта горело несколько красных индикаторов, на каковой факт Мири решила не обращать внимания.

— Из аккумуляторов больше мощности не получить, — пробормотал Вал Кон. — В ракетах управления высотой кончается топливо. Ракетная тяга? Ну, ладно, все равно ракеты — это роскошь…

Мири всмотрелась в его профиль.

— Это опасно?

— М-м? Пристегнись, пожалуйста, шатрез. Мы подходим к точке.

Изящный палец прикоснулся к дисплею, на котором крупными голубыми цифрами шел обратный отсчет от десяти. Мири закрепила сеть безопасности, глядя, как цифры подходят к концу. Когда вспыхнул нуль, она ощутила резкий толчок и сильную вибрацию. Вал Кон быстро повернул несколько переключателей, и вибрация почти прошла.

— Это о-пас-но? — снова спросила Мири, четко выговаривая слова и несколько увеличив громкость — на тот маловероятный случай, что он ее не расслышал с первого раза.

Он мимолетно улыбнулся и протянул руку, чтобы сжать ее пальцы.

— Опасно? Мы начали спуск без резервных ракет и реактивных двигателей на планету, где нет посадочных бакенов. К тому же мы не выбрали точное место посадки и нас сюда не приглашали. — Его улыбка стала шире. — Упражнение из учебников для начинающих.

— Ну, конечно, — пробормотала Мири. — И сколько людей получают травмы, когда учебник терпит аварию?

Вал Кон выгнул бровь:

— Ты сомневаешься в моем умении?

— Что? — искренне изумилась она. — Да что ты, босс, — я же не пилот! Мне просто интересно знать, сядем ли мы…

Она замолчала, потому что Вал Кон смеялся, тепло сжимая ее пальцы.

— Мири, я сумею посадить нас по возможности благополучно с учетом обстоятельств. — Он пожал ее руку и выпустил ее, снова поворачиваясь к пульту. — А что до того, сядем ли мы вообще — то ответ утвердительный. Наша скорость недостаточно велика, чтобы остаться на орбите.

Она наблюдала за тем, как он вводит новые уточнения, а когда он откинулся в кресле, то покачала головой.

— Крепкий Парень! — тихо окликнула его она.

Он посмотрел на нее:

— Да?

— Говори подчиненным не больше, чем нужно, чтобы быть с ними честным? — сказала она, не зная, что именно испытывает, восхищение или досаду. — Все эти штуки — на них нужна смелость. — Она махнула рукой в сторону пульта с красными индикаторами. — Играть с икстранцами в «слабо»… Когда ты устроил этот фокус с гистерезисом и мы прыгнули оттуда, какие были шансы на то, что мы останемся живы?

— А! — Вал Кон повернул к ней серьезное лицо. — Пилот не надеялся возвратиться в нормальное пространство.

— Думал, что мы развалимся в гиперпространстве, — перевела Мири это высказывание и кивнула своим собственным мыслям.

Обдумав все, она потянулась и похлопала его по руке.

— Хорошо. Ты сделал наилучший выбор. Абордажный отряд икстранцев против нас двоих, хоть мы и лихие ребята… — Она покачала головой. — И мне не хотелось бы тебя убивать. Слышала, что если икстранцы загоняют тебя в тупик, то это — лучшее, что можно сделать для напарника.

— Порой, — пробормотал Вал Кон, — существуют иные альтернативы.

— Правда? И со сколькими икстранцами ты говорил лично?

— С одним, — сразу же ответил он. — Хотя, конечно, я застиг его врасплох.

Мири изумленно заморгала, а потом перевела взгляд на освещенный красными индикаторами пульт и на каждый экран по очереди.

— Не забудь рассказать мне об этом, — выдавила она наконец. — Позже.

— Хорошо, Мири, — ответил он, строго призывая к порядку подергивающиеся уголки губ, и повернулся к пульту.

Во время снижения корабль пять раз обогнул планету.

Мири завороженно наблюдала за экранами: ей еще ни разу не приходилось находиться на мостике корабля во время посадки. И она скрупулезно записывала все сведения, которые считывал ей Вал Кон: координаты главных элементов рельефа, строение бассейнов крупнейших рек, направление и силу атмосферных потоков.

В ее обязанности входило также следить за радио, которое продолжало выдавать череду бессмысленных слов, перемежающуюся оглушительной музыкой. Однако во время третьего пролета над континентом к югу от намеченной точки посадки из динамика раздались совсем другие звуки.

Увеличив громкость, Мири услышала возбужденные голоса и канонаду тяжелых орудий.

— Босс? — тихо окликнула она.

Он оторвался от пульта и хмуро прислушался к звукам радио.

— У кого-то война, — сказала Мири.

Вал Кон вздохнул, но его руки и глаза уже вернулись к пилотированию.

Мири продолжала слушать пойманную трансляцию, слыша отчаяние в мужском голосе и подсчитывая количество и ритм разрывов, пока яхта не вышла из полосы приема. Во время следующего пролета она снова поймала ту же волну, но теперь там играла музыка. А на следующем витка яхта оказалась в ионизированном слое, и ничего не было слышно.

Когда Вал Кон посадил корабль, редкие звезды сменились рассветом. Переход от баллистической траектории к управляемому снижению оказался для Мири неожиданно тяжелым: торможение слишком живо напомнило ей о том, как они уходили от икстранцев. Последний рывок вызвал невольный поток ругательств, которые она смущенно проглотила: к этому моменту полет снова стал ровным.

Вал Кон закрыл за ними люк и спрятал ключ в кошель, дрожа на морозном воздухе.

Мири наклонила голову:

— Тебе холодно?

— Немного, — пробормотал он, приподнимая бровь. — А разве тебе нет?

Она ухмыльнулась, встав на цыпочки.

— Там, откуда я родом, Крепкий Парень, это — разгар лета. — А потом она тоже содрогнулась от ветра, пронесшегося по лощине. — Конечно, когда достигаешь моих преклонных лет, кровь становится жиже.

— Вот как? А я и не знал, что ты настолько старая.

— Ты меня не спрашивал, а я не говорила. — Она хмуро посмотрела на скособочившийся корабль — выщербленный обломок металла среди обломков камней. — А нам не следует спрятать его получше?

— Этого должно хватить. Не похоже, чтобы тут часто проезжали люди, а с воздуха он выглядит как обычная скала. У нас начнутся проблемы только в том случае, если местная технология доросла до обнаружения металлов на большом расстоянии. — Он вздохнул. — Мы могли бы отправить его обратно на орбиту, но могут найтись способы починить…

— Ну, в горе и радости… — Мири подошла ближе и вложила ему в руку свою ладошку. — Carpe diem и так далее. — Она ухмыльнулась, и он ответил слабой улыбкой, пожав ей руку. Она осмотрелась. — Ну и где же твой город? Я бы не отказалась от чашки кофе.

— На западе, — ответил он и улыбнулся ее недоумению. — Вон там, — пояснил он, указывая пальцем.

— Так почему было сразу не сказать? Хотя я все равно не понимаю, как это ты сразу же после посадки можешь определить, где верх, где низ. — Она содрогнулась под новым порывом ветра и наморщила нос. — Думаю, нам лучше идти.

— Да, похоже, так будет лучше всего, — согласился Вал Кон. Он направился в сторону, тенью заскользив по обломкам сланца. Мири бесшумно пристроилась за ним.

Спустя час они остановились отдохнуть у ручья. Вал Кон опустился на колени, погрузил ладонь в быстрый поток — и обернулся, словно услышав возглас протеста, который Мири успела подавить.

— Шатрез, вода хорошая, — успокоил он ее. — И не думаю, чтобы овощи или зерна причинили нам вред. Мясо тоже должно быть съедобное. А будут ли удовлетворяться все потребности нашего организма, покажет время. — Он снова опустил руку в ручей, напился и со вздохом выпрямился. — Если бы нас бросили не в яхте контрабандистов, а в разведывательном корабле, мы бы все это определенно знали еще до посадки. А так нам приходится рассчитывать на удачу.

Когда он подошел и уселся рядом, Мири прикрыла глаза.

— Carpe diem, — пробормотала она, усилием воли заставляя себя расслабиться.

— Что это?

Она открыла глаза и увидела, что он пристально на нее смотрит.

— Ты о чем?

— Carpe diem. Это не похоже на земной, а ты повторила эти слова уже несколько раз.

— А! — Она нахмурилась. — На самом деле это все-таки земной. Вернее, с Земли. Кажется, тот язык называли латынью. Очень старинный. Помню, я читала, что два или три языка, из которых произошел земной, возникли из латыни.

Мири замолчала, но он продолжал смотреть на нее с явным интересом.

— Когда я… болела… сразу после Кламаса, — продолжила она, — я стала много читать. Больше всего мне понравилась книга, которая называлась «Словарь фраз и поговорок». Это был вроде как список того, что люди говорили или думали — а порой и до сих пор говорят, — а рядом шло объяснение того, что это должно было значить на самом деле. Так вот, carpe diem должно означать «лови день», наслаждайся, пока можешь. Мне этот совет понравился. — Она покачала головой и улыбнулась. — Отличная книга. Жаль, что мне пришлось ее отдать.

— А сколько времени тебе удалось провести с этой книгой? — мягко спросил он. — После Кламаса?

— М-м? А, не так уж много. Под конец я расклеилась. Сама виновата. Самонадеянность меня подвела. — Она повернулась, отводя взгляд. — Хочешь на дорогу бутерброд?

Обе брови взлетели вверх.

— С семгой?

— У меня их четыре, — серьезно заверила его она.

— Кажется, я не проголодался. Спасибо.

Он встал на ноги одним изящным движением и протянул руку, чтобы помочь ей встать, хотя и знал, что она может встать самостоятельно — и так же легко, как он.

— И потом, — добавил он, тепло пожав ей руку, прежде чем отпустить, — ты, кажется, хотела кофе.

* * *

Город лежал в котловине, окруженной с трех сторон горами. Дома лепились друг к другу в центре долины, которая представляла собой расширение только что пройденного перевала. Город был небольшим, что надо было признать за благо. Из домов пока никто не выходил, хотя солнце поднялось уже несколько часов назад. Поблизости Вал Кон увидел поле, засеянное каким-то зерновым растением, а ближе…