Лиланд повернулся лицом к Дейзи.

– Более того, он сообщил мне, кто заплатил ему. – Глаза у Лиланда стали жесткими, потемнели, и в них было страдание, поразившее Дейзи. – Я сейчас переоденусь и отправлюсь поговорить с этой личностью. На этот раз, если хочешь, можешь поехать со мной. Мне это не нравится, но ты будешь в безопасности, и я полагаю, что оно к лучшему, если не самое лучшее, для всех заинтересованных сторон. Особенно для тебя. И тебе незачем бояться призраков. Поедешь?

– Разумеется, – ответила она.

Он взглянул на нее с выражением, которое осталось для Дейзи загадкой.

– Отлично. Переоденься во что-нибудь очень легкое... и красивое.

Глаза у Дейзи сделались совсем огромными, когда она увидела, где Лиланд остановил свой экипаж.

– Здесь? – спросила она.

Ее муж выглядел бесконечно усталым.

– Да, – ответил он. – Я предполагаю, что тут оно началось, и точно знаю, что здесь закончится. Не надо думать о плохом, – добавил он мягко. – Бояться нечего. Это я обещаю. Но ты должна это узнать, чтобы потом выбросить из головы навсегда. Только мне одному такое может принести огорчение. Если я справлюсь с собой, то ты и подавно. Идем и покончим с этим.

Он передал вожжи крепкому юноше в ливрее, который ехал верхом следом за экипажем и теперь уже спешился. Подавая руку жене, чтобы помочь ей выйти из коляски, Лиланд сказал:

– Ты выглядишь очень мило. (Дейзи была в муслиновом платье цвета персика и в капоре того же цвета.) По дороге нас приятно овевал прохладный ветерок. Не проехаться ли нам в парк, Когда мы закончим наши дела, как ты думаешь? Мне хочется покатать тебя и вдобавок остудить.

Дейзи улыбнулась, но рука ее дрожала в руке Лиланда, и вовсе не оттого, что она боялась спускаться с высокого сиденья коляски. Оказавшись на мостовой, Дейзи прерывисто вздохнула и прошептала:

– Идем.

– Как приятно видеть вас, сэр, – произнес дворецкий, отворивший им дверь.

– Я тоже рад видеть вас снова, Фитч, – ответил Лиланд. – Вы в прекрасной форме, должен вам сказать. Время не властно над вами, хоть бы поделились как-нибудь со мной вашим секретом молодости. А это миледи Дейдра, новая виконтесса Хей. Мы обвенчались месяц назад в церкви неподалеку от моего деревенского дома. Я собираюсь устроить прием для наших здешних соседей и для всех обитателей Хей-Холла попозже этим летом. Тогда я смогу представить миледи всем и каждому здесь и познакомлю ее с моим домом.

Невозмутимый до сей минуты дворецкий растерянно заморгал.

– Миледи, – заговорил он, придя в себя от потрясения, – для меня это великая честь – познакомиться с вами. Я наслышан о вашей свадьбе, об этом писали в газетах. Могу ли я высказать вам мои наилучшие пожелания?

– Благодарю вас, – сказала она и кивнула.

Бросив на Лиланда вопрошающий взгляд, она увидела, что ее супруг сжал губы в тонкую линию, а лицо у него совершенно бесстрастное.

Дворецкий, выпрямившись, тоже посмотрел на Лиланда, и между ними как бы произошел обмен суждениями, которые не были высказаны вслух.

– Я доложу вашей матушке о том, что вы здесь, – сказал Фитч. – Пожалуйста, посидите пока в саду. Я пригласил бы вас в гостиную, но там сегодня просто адская духота.

– Благодарю вас, – ответил Лиланд. – Идем, Дейзи. Фитч совершенно прав. В саду нам будет прохладнее. Гостиная моей матери являет собой нагромождение массивной мебели и тяжелых ковров и прочих тканей. Мебель бесценна, а ковры по большей части – музейная редкость. Все это прекрасно в декабре, но не сейчас.

Однако Дейзи замерла на месте с белым как мел лицом и молча смотрела на него.

– Да, – произнес он, накрывая ладонью руку Дейзи, которая лежала у него на сгибе локтя. – Очень неприятно для меня, однако вполне в духе моей матери. Но вся эта нелепость по крайней мере, кончится раз и навсегда. Я хочу, чтобы ты услышала все из ее собственных уст. Фитч, – обратился он к дворецкому, – пошлите кого-нибудь к моей матушке. И совершенно нет нужды упоминать при этом, что моя жена сопровождает меня.

– Разумеется, милорд, – сказал дворецкий и провел их подушным коридорам дома к выходу в сад на заднем дворе. – Я поговорю с виконтессой немедленно, – пообещал он и оставил Лиланда и Дейзи на террасе, с которой открывался вид на ухоженный садик, осененный тенью высоких и густолистных старых вязов.

Дейзи не могла сидеть на месте. Она остановилась у каменной балюстрады и наблюдала за тем, как ее муж ходит взад-вперед. Она не пыталась заговорить с ним. Он, казалось, был слишком погружен в собственные мысли, чтобы слушать ее. Потом она увидела, как он поднял голову и поджал ноздри, будто ощутил неприятный запах.

– Хей, – обратилась к сыну виконтесса, выйдя на террасу. – Как я рада видеть вас. – На ней было белое платье, и при ее светлых волосах и белой коже единственно иным цветом выделялись ее темно-голубые глаза, так похожие на глаза ее сына, – колоритом, но не выражением. – Как это очаровательно, что вы привезли ко мне гостью. Мы встречались раньше? Ваше лицо кажется мне знакомым. Простите, что я не могу вспомнить, – обратилась она к Дейзи, – но в моем возрасте люди нередко забывают имена новых знакомых.

– В самом деле? – произнес Лиланд с холодной и язвительной иронией. – Странно, если учесть, насколько серьезно вы вмешались в ее жизнь. Вам придется запомнить ее имя. Эта леди – моя жена Дейзи, мама. Я просто поражен, что у вас осталась в памяти ее наружность. Вы несомненно произносили, и не раз, ее имя, когда платили несчастному Сэмюелу Старру за то, чтобы он лжесвидетельствовал против нее. О, теперь я понимаю, как оно было. Разумеется, все ясно, как на ладони. Вы дали денег кому-то еще, чтобы он расспросил Сэмюела и подкупил его. Вы сами никогда бы не опустились до личных переговоров с таким, как этот Старр. Однако вы должны помнить его имя, которое узнали от таких же подонков. И вы заплатили ему за то, чтобы он возвел ложное обвинение на мою жену, в результате ее бы арестовали и покарали за убийство ее первого мужа.

Она стояла как вкопанная и молча смотрела на сына. Лиланд махнул рукой, словно отгоняя от себя назойливое насекомое.

– У меня нет времени разыгрывать мелодраматические сцены, мама. Я приехал к вам, чтобы высказать правду в глаза. Бесполезно спрашивать, зачем вы так поступили. У меня есть на этот счет свои предположения. Я здесь для того, чтобы предложить вам попросить прощения у моей жены. И дать твердое обещание никогда больше не вмешиваться ни в мои, ни в ее дела. Если вы этого не сделаете, – продолжал он твердо, – я буду вынужден предложить вам уехать из этого дома. Он принадлежит мне, если помните. Но вы можете остаться, коль скоро будете держаться подальше от нас. Я предложил бы вам покинуть Англию, но не хочу лишних пересудов. И если вы предпочтете жить в Хей-Холле, вам придется удовольствоваться им как резиденцией для вдовы. Я не намерен снова спать под одной крышей с вами и не стану просить об этом мою жену. Я уверен, что вы меня понимаете. Удобство, покой и безопасность моей жены для меня превыше всего. А ваше присутствие само по себе есть гарантия того, что у нее ничего этого не будет.

Он сделал было шаг, чтобы уйти, но переменил намерение и, повернувшись, снова оказался лицом к матери.

– Какой позор, мадам! – зло проговорил он. – Какое зверство! Не умно и не остроумно, только смута и безобразие! Что на вас нашло? Убежден, что все было затеяно не ради моего благополучия. Впрочем, оно никогда не было предметом ваших забот. В данном случае вы даже ни о чем не осведомились заранее, чтобы не совершить непоправимых ошибок. Вы должны были бы узнать, что жена моя происходит из знатной семьи, что ее осуждение и ссылка – результат судебной ошибки, сейчас это признано всеми. И ведь вы понимаете, что я мог бы жениться бог знает на ком вместо того, чтобы иметь счастье обвенчаться с этой красивой молодой женщиной, которая, я считаю, по своему неразумению согласилась стать моей женой. И не о защите семейного имени вы заботились. Ее имя намного, очень намного менее скандально, чем наше. И не о моей репутации вы думали. Напомню, кстати, что ваша сильно запятнана. Так ради чего все-таки?

Его мать стояла все в той же надменно-каменной позе.

– Я не собиралась причинять девушке зла, – проговорила она высокомерно.

– Вздор! – отрезал Лиланд. – А как насчет попытки добиться ее ареста и депортации? И я напоминаю вам, мадам, что она не «девушка», она моя жена. Никогда больше не забывайте об этом. Я могу понять, хоть и не примириться с этим, ваше желание удалить ее. В конце концов, вы ее не знали. Трудно в это поверить, но допустим, что это могло быть неуместным и запоздалым проявлением заботы обо мне. Но за каким дьяволом вы подстроили в тот вечер в парке нападение на меня с ножом?

Виконтесса наконец утратила равновесие.

– Я к этому не имею никакого отношения, – заговорила она со всем доступным для нее пренебрежением. – Я, возможно, и не очень заботливая мать, но не желаю вам смерти. Кстати, я провела расследование. Мои осведомители утверждают, что это был случайный инцидент. Парень, который его совершил, сказал об этом своим приятелям и поспешил убраться из города. Это был всего лишь мелкий воришка, и он потерял голову, когда вы на него набросились. Я, быть может, немало грешила, но вам, Хей, я не сделала бы ничего дурного. Вы и сами натворили немало глупостей, но своего имени не опорочили. Ваши арендаторы благоденствуют, имение приносит доход, вы платите долги и приумножаете состояние семьи. Вы поддержали и возвысили достоинство титула, чего ваш брат, увы, добиться не сумел.

– Который из братьев? – осведомился Лиланд. – Ах да, Мартин. Я могу это понять. Хотя со временем он может одуматься. Но Даффид умен и уравновешен.

– Не городите чепухи! – бросила она. – Я имею в виду вашего законного брата. Но вы, я вижу, и сами это понимаете. – Она повернула голову к Дейзи. – Поймите, прошу вас, – сказала она, уже не обращая внимания на сына, – я не питаю к вам недобрых чувств. На самом деле, – продолжала она с едва заметной ледяной улыбкой, – я хочу поздравить вас. Вы самая подходящая для него пара.

Лиланд разразился смехом.

– Ловко сделано! Оскорбление в обличье комплимента, двусмысленность, скорее обидная. И неверная. Она гораздо лучше меня и на порядок выше вас. Скажите же ей, что больше не станете вмешиваться в ее жизнь.

– Решено, – произнесла мать Лиланда. – Я не буду докучать вам, дорогая, – обратилась она к Дейзи. – Да и к чему мне это? Вы стали женой моего сына и очень обрадовали меня этим.

Виконтесса впервые проявила какое-то чувство. Она улыбалась и, казалось, была искренне довольна. Лиланд нахмурился.

– Не могу разгадать вашу игру, – медленно проговорил он. – Нет, постойте, кажется, я понял. Вы не желали зла Дейзи. Этому я готов поверить хотя бы потому, что вы едва ли хотели стать объектом шантажа в будущем. Не сделали вы это и ради меня, совершенно точно, тут и гадать не о чем. Какого дьявола мне уверовать в то, что вы хоть на йоту обо мне печетесь? Вы просто решили убрать Дейзи с дороги. Итак, продолжим распутывать паутину, учитывая, что меня вы вообще не принимали во внимание не только потому, что за вами этого никогда не водилось, но так как считали, будто я за ней не ухаживаю... – Он вдруг широко раскрыл глаза. – Боже милостивый! Так ведь это вы Джеффа пытались уберечь от Дейзи! Графа! Очень хотели, чтобы от него, единственного, она держалась как можно дальше. Потому что... – Он умолк и тряхнул головой. – Господи, мадам, – продолжал он удрученно, – высоко вы летаете. Он никогда не сделает вам предложение, вы ошиблись в выборе жертвы на этот раз. Ему не нравятся женщины вашего типа.

Ее подбородок немедленно взлетел вверх.

– Вы так считаете? Время покажет. Вы умны, Хей. Но не всезнайка. Граф истинный джентльмен, и ему нужна жена. Вы не можете знать, какой он себе представляет подругу жизни. Я могу. А теперь, с вашего разрешения, с меня довольно. Я принесла извинения и обещаю никогда больше не вторгаться в вашу жизнь. Ваш запрет на возможность для меня жить вместе с вами мне безразличен. Я не имею такого намерения. Можете приберечь дом вдовы для чего угодно. Ноги моей в нем не будет. У меня есть средства, друзья на континенте, этот вот дом в Лондоне, в котором, как вы сказали, я могу жить, если предоставлю вас самому себе. Последнее могу вам твердо обещать. Вы хотите от меня чего-то еще?

– Я? Ничего. Это самое лучшее и единственное в своем роде, что я получил от вас. Всего хорошего, мама. Мы с женой как раз собираемся уезжать.

– Пребывайте в добром здравии, – сказала она. – Я никогда не желала вам зла.

– Но едва его не причинили. Потому что сделать моей жене зло в любом смысле значит принести его и мне. Но вы этого никогда не понимали, не правда ли?

– Я всегда терпела неудачи в моих отношениях с мужчинами, – ответила виконтесса. – Хочу пожелать вам дочерей, – обратилась она к Дейзи. – Я, право, не могу придумать лучшего пожелания.

– Я хочу родить вашему сыну и сыновей, и дочерей, – ответила ледяным тоном Дейзи, гордо выпрямившись. – Знайте одно: не задевайте моего мужа, оставьте его в покое. И помните: у меня есть пистолет, и я могу пустить в ход нож.

Глаза у виконтессы округлились, она отшатнулась.

– Простите меня, милорд, – сказала Дейзи мужу, – но я становлюсь очень несдержанной, когда угрожают тем, кто мне дорог.

– Да, она такая, – со смехом сказал Лиланд матери. – Помните это. Прощайте, мадам.

Он взял Дейзи за руку, и они удалились из дома его матери. Лиланд молчал, пока они не отъехали примерно на два квартала, и тогда он заговорил сквозь стиснутые зубы.

– Ты вечно извиняешься передо мной, потому что побывала в тюрьме, – проговорил он, не отводя глаз от лошадей и дороги. – Мне это было неприятно, теперь ты понимаешь почему. В результате, любовь моя, ты должна согласиться, что я получил наихудшее воспитание и среди членов именно моей семьи есть коварный злоумышленник. Прости меня, и давай покончим с этим, ладно?

– Мне прощать нечего, – сказала Дейзи. – Я очень жалею.

– О чем? – спросил он, заворачивая лошадей ко входу в парк.

– Мне жаль тебя, – ответила она.

Некоторое время они катались в парке по зеленым аллеям в полном молчании, погруженные в свои размышления.

– Не думаешь ли ты, что Джефф когда-нибудь... – первой нарушила молчание Дейзи.

Лиланд, не дав ей договорить, закончил фразу:

– Падет ее жертвой? Нет.

– Она очень красива, – не вполне уверенно заметила Дейзи.

– Как снегопад. Но если мне покажется, что Джефф поддается, я с ним поговорю, так что не бойся. Слушай, ты не почувствовала? Вроде бы наконец поднимается настоящий ветер. Возможно, будет гроза. И хорошо, если так, она очистит воздух. Едем домой.

Они выехали из парка и вернулись домой, когда небо уже потемнело, и подул свежий порывистый ветер. Лиланд передал вожжи груму. Прогремел первый удар грома. Лиланд схватил Дейзи за руку, и они, смеясь, побежали ко входу в дом, спасаясь от дождя. Но первые крупные капли все-таки настигли их, до того как они оказались в прихожей.

– Я не могу обсушить тебя прямо здесь, – сказал Лиланд, ласково обнимая Дейзи за плечи, когда заметил, что ее платье намокло. – Давай поднимемся наверх и сделаем все по порядку.

– Милорд, – послышался у него за спиной голос дворецкого как раз в ту минуту, когда Дейзи приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать мужа. – У вас гости. Я попросил их подождать в гостиной.

– В самом деле? – удивился Лиланд, оборачиваясь. Дворецкий улыбался. Он никого не впустил бы в дом без разрешения хозяина, за исключением близкого знакомого или знакомых. – Иди переоденься и подожди меня, – сказал Лиланд жене. – Я пойду посмотрю, кто там.

– Весьма вам признательна, милорд, – насмешливо поблагодарила она. – Но я тоже хочу узнать, кто это. Несколько капель воды меня не убьют, а вот любопытство – это уж точно.

– Ладно, давай удовлетворим его поскорее, – с улыбкой согласился Лиланд, – а все прочее оставим на потом.

Они рука об руку вошли в гостиную. Едва Дейзи увидела, кто поднимается с кресла при ее появлении, она издала восторженный вопль и кинулась к гостю.

– Джефф! – вскричала она. – Какое счастье, вы живы, и все хорошо!

– Я жив, и все более чем хорошо, – сказал тот, широко улыбаясь. – Я не мог послать весточку, а когда уже мог, то решил, что доставлю новости лично. Я собирался сопровождать Хелену на север, но тут со мной случилось нечто очень важное.

– Что? – спросила Дейзи.

Он снова улыбнулся, и, заглянув ему за спину, Дейзи увидела, что с кресла поднимается ее прежняя компаньонка Хелена Мастерс, одетая в нарядное серое платье. Она тоже улыбалась.

– Случилось вот что, – заговорил Джефф. – Я вдруг понял, что не в силах исключить ее из моей жизни. Могу я вам представить мою новую графиню, леди Эгремонт? Мы пересекли границу Шотландии и обвенчались в Гретна-Грин, а потом вернулись на землю Англии и пробыли некоторое время в доме у ее матери, чтобы подготовить всех к переезду сначала в Лондон, а после в Эгремонт. Теперь у меня есть жена, теща и двое прекрасных детей. Видите ли, всю дорогу на север мы разговаривали, обо многом вспоминали и обнаружили, что у нас общего хоть отбавляй. Я не мог ее отпустить. И она согласилась остаться со мной. Я очень счастлив.

– Как и я, – сказала Хелена. – Я не смела надеяться...

– Вечно она чего-то не смеет, – с нежностью произнес граф. – Всегда старается «знать свое место», в то время как ее истинное место возле меня. Но для того чтобы заверить ее в этом, мне нужен был некий толчок. Я очень рад, что вы поженились, иначе у меня не было бы шанса остаться с ней наедине.

– Я не думала, что снова буду счастливой, – сказала Хелена. – Мы оба любили и оба понесли тяжелую утрату, но вышло так, что полюбили снова.

– Я не мог найти себе спутницу ни в Ботани-Бей, ни в Лондоне. Но жизнь порой дает нам второй шанс, и когда я это понял, то решил действовать, пока не вмешалась судьба. Я не любитель светских развлечений, но хочу, чтобы мир узнал о моем счастье. Мы сначала устроим свадебное торжество здесь, а потом в Эгремонте. Это будут пышные праздники, каких я обычно избегал в прошлом. Заранее приглашаю вас принять в них участие, – обратился он к Дейзи и Лиланду, – а пока можете просто поздравить нас.

– О, Джефф, – сказала Дейзи, обнимая проливающую счастливые слезы Хелену, – я сделаю больше. Я вам аплодирую.

– Отлично, – заявил Лиланд, пожимая руку Джеффа. – Мы оба рады за вас. – Он обменялся быстрым взглядом с Дейзи. – И чувствуем огромное облегчение. А теперь давайте отметим счастливое событие, вы согласны?

– С большой радостью, – ответил граф. – Кстати, у вас обоих такой счастливый вид, какого я до сих пор еще не наблюдал. Я вас тоже поздравляю и надеюсь, что вы не будете в обиде, если сплетни обо мне затмят все то, что болтают о вашем браке.

– Нас просто ошеломляет и до крайности огорчает мысль о том, как изящно и умело нас отодвинули на задний план, но тем не менее спасибо вам, – сказал Лиланд.

– Нет, это мы благодарим вас, – возразил граф.

– Добро пожаловать, – вмешалась в их обмен любезностями Дейзи. – Давайте праздновать.

Все рассмеялись. Это было начало долгих и счастливых лет, которые ожидали их в будущем.

Примечания