Как соблазнить невесту

Дейзи заметила обращенный на нее взгляд холодных голубых глаз и отвернулась. Эта женщина почему-то вынуждала ее чувствовать себя виноватой, хоть и непонятно в чем.

– Миссис Таннер, доброе утро, – поздоровалась виконтесса, сняв перчатки и переступив порог спальни.

Она взглянула на Хелену, но не поздоровалась вслух, а лишь коротко кивнула. Слуги не считались достойными большего, а если Хелена и не была служанкой в прямом смысле слова, то получала жалованье за свой труд, разница невелика.

После этого пронзительные голубые глаза остановились на графе, и виконтесса заговорила с улыбкой:

– Милорд, благодарю вас за то, что вы приютили у себя Хея после инцидента. Очень великодушно с вашей стороны.

– Ни о каком великодушии не может быть и речи, – довольно сухо возразил граф. – Лиланд – мой друг, и я не мог поступить иначе. Но прошу вас, садитесь и побудьте с нами, сколько пожелаете. Миссис Мастерс, не будете ли вы так добры удалиться вместе со мной ненадолго? Я хочу задать вам несколько вопросов по поводу злосчастного происшествия и сожалею, что не успел сделать этого раньше.

– Я с вами, – сказала Дейзи, поспешно вставая с кресла.

– Пожалуйста, останьтесь, – попросил Лиланд. – Иначе моя матушка решит, что это она всех распугала.

– В самом деле, – заговорила виконтесса. – Непременно останьтесь, миссис Таннер. Ведь мы едва успели с вами познакомиться, а, как я вижу, вы принимаете участие в жизни моего сына.

– Что вы, вовсе нет! – вспыхнула Дейзи. – Ничего подобного. Я старый друг Джеффа, простите, графа, а поскольку виконт тоже его друг, мы иногда проводили время вместе, вот и все, не более.

Высказанные столь резко, слова эти, далекие от истины, вызвали смех у Лиланда и сделали взгляд виконтессы колючим.

– Совершенно верно, – заявил граф. – Дейзи выразила это очень точно. Идемте же, миссис Мастерс. Мы очень скоро вернемся. Не делайте такое встревоженное лицо, – обратился он к Хелене, едва они вышли из комнаты. – Вопросов совсем немного, но этот сыщик с Боу-стрит настаивал на том, чтобы расспросить всех участников ночного происшествия, а мне хочется избавить вас от такого испытания.

Едва они удалились, Дейзи снова опустилась в кресло, чувствуя себя в высшей степени неловко и не на месте. Ведь матери и сыну нужно побыть наедине, считала она. Поэтому и сидела тихо, пытаясь спрятаться за своим молчанием.

Виконтесса уселась в кресле совершенно прямо и опустила руки на колени.

– Итак, вы намерены поселиться в Англии, миссис Таннер? – обратилась она к Дейзи.

– Да, – коротко ответила та, удивляясь, почему мать не спросила сына о его самочувствии до того, как начать разговор с посетительницей.

– Понятно. И где же вы намерены обосноваться?

– Я сняла помещение в отеле «Грийон», возле парка.

Блестящие голубые глаза виконтессы слегка расширились, но и только. Помолчав, она спросила:

– Но вы же не собираетесь постоянно жить в гостинице?

– Разумеется, нет. Но пока я еще не сделала выбор.

– Миссис Таннер скорее всего поселится у своего мужа, думаю, этого недолго ждать, – вмешался в разговор Лиланд. – Так что ей нет смысла покупать или нанимать дом.

– Понятно, – повторила виконтесса, не оборачиваясь к нему. – Есть ли у вас кто-нибудь на примете, моя дорогая?

– Миледи! – снова вмешался Лиланд с неприятным смехом. – Даже на Боу-стрит ей не стали бы задавать подобные сугубо личные вопросы.

– А почему? – поинтересовалась виконтесса. – О чем же они тогда спрашивали?

Дейзи выпрямилась в кресле. Леди элегантна и явно мнит себя верхом совершенства, но разговаривает она бесцеремонно. Ее, Дейзи, учили вести себя, как подобает леди, и если виконтесса этого не умеет, придется дать ей урок.

– На Боу-стрит меня пока ни о чем не спрашивали, – спокойно ответила она. – Но если спросят, я расскажу им все, как было. Вор, который ударил ножом вашего сына, охотился за моим кошельком, и когда виконт бросился мне на помощь, он и был ранен. Я очень сожалею, что такое случилось. Этого не произошло бы, если бы я вовремя вспомнила, что у меня с собой нож. Пистолета при мне не было. Обычно я ношу его с собой, но в тот злополучный вечер я оставила его дома. Больше такого не будет.

– Нож? – переспросила виконтесса, высоко подняв в изумлении брови.

– И пистолет, – весело добавил Лиланд. – Так что не тревожьтесь обо мне, мама, если это с вами бывает. Я в полной безопасности, раз у меня есть такой храбрый защитник, как миссис Таннер.

Дейзи рассмеялась. Виконтесса нет. Дейзи подумалось, а смеется ли она вообще хоть когда-нибудь.

– Я, безусловно, тревожусь о вас, Хей, – произнесла виконтесса без малейшего намека на какое-либо чувство. – Я поняла, что рана несерьезная. Так, по крайней мере, было сказано в записке, присланной мне графом. Так почему же вы до сих пор в постели?

– Такова воля его лордства, – ответил Лиланд. – Он чувствует ответственность за меня, поскольку я нахожусь под его крышей. Я буду на ногах завтра и скоро переберусь к себе домой.

– Это меня успокаивает, – сказала виконтесса все тем же бездушным тоном. – Но я непременно попрошу его о личной встрече. Вы так легкомысленно ко всему относитесь, Хей. Я хочу знать, что думает обо всем этом Эгремонт.

Дейзи сделалось зябко. Женщина называла сына его титульным именем и почти не смотрела на него. Бог мой, да есть ли у этой особы хоть какие-то эмоции? Родила же она такого смешливого и бесцеремонного сына, как Даффид. Впрочем, он мог унаследовать характер от отца-цыгана. Но каким образом эта ледышка произвела на свет веселого, беззаботного и чувственного Лиланда?

Наконец виконтесса перевела свой пронизывающий взор на сына и спросила, как он себя чувствует. Лиланд ответил ей. Вздыхая, она некоторое время выслушивала длинный перечень его шуточных жалоб, но надолго ее терпения не хватило. Вскоре она встала.

– Я не хочу утомлять вас, Хей. Спущусь вниз и задам несколько вопросов Эгремонту, потом уеду. Поправляйтесь. Всего хорошего, миссис Таннер, до встречи.

С этими словами виконтесса вышла из комнаты. Дейзи наконец вздохнула свободно.

– Трогательно, не правда ли? – устало произнес Лиланд. Он лежал, опустив голову на подушки, казался совершенно измотанным и, возможно, чувствовал боль.

– Как вы? – спросила Дейзи, подойдя совсем близко к кровати. Лиланд сейчас был бледнее, чем в день ее первого визита. – Вам что-нибудь нужно?

Он повернул голову и посмотрел на нее. Глаза у Лиланда были того же цвета, что и у его матери, но выражение их казалось добрым даже на строгом мужском лице. В отличие от материнского взгляд его не был пронизывающим, а глаза искрились. Когда он улыбнулся, эти искорки так и запрыгали.

– То, в чем я нуждаюсь, Дейзи, – чуть слышно проговорил он, – я не могу получить здесь и сейчас.

Дейзи отступила на шаг и сердито посмотрела на Лиланда.

– Дорогая моя, – начал он мягко, – а ведь я мог бы умереть два дня назад, не сказав такой женщине, как вы, того, что вы только что услышали. По правде говоря, – продолжал он уже совсем иным тоном, – чувствую я себя скверно. Это она приводит меня в такое состояние. Она словно вытягивает из меня жизнь. Полагаю, она ничего не может изменить в себе, как и я в себе, но не в силах я понять одного: почему мой отец не скончался от переохлаждения? Ох, простите мне столь вольную манеру изложения, – спохватился он, заметив изумленное лицо Дейзи.

– Все хорошо, – рассеянно произнесла она, взяв его руку в свою и откликаясь этим жестом не на слова Лиланда, а на боль в его взгляде. – Я не в обиде. Доводилось слышать и кое-что похуже. Вам больно? Я имею в виду физическую боль. Может, виконтесса просто расстроила вас?

– Просто? – переспросил он со слабой болезненной улыбкой. – Господи, как бы я хотел, чтобы с этим все было просто! – Лиланд сжал пальцы Дейзи, и она ощутила, что рука его холодна как лед. – Вы говорите, что ваш отец был равнодушен к вам, но вы-то его любили и заботились о нем, хотя, быть может, ему и не нужны были ваши советы и ваша забота. Я слышал, как вы повторяли его слова, запомнившиеся вам, и это очень хорошо, независимо от того, насколько плохим был он сам. Но как я понимаю, он не причинял вам боли намеренно?

– Нет, – ответила Дейзи.

– Моя мать никогда ни о ком не заботилась... Ох, проклятие, – поморщился Лиланд. – Послушать только, о чем я болтаю! Наверное, и в самом деле болен. Рядом со мной прелестнейшая женщина, а я хнычу, словно школьник, которого слишком рано отсылают спать. Жалуюсь на своих родителей. Простите меня еще раз!

Дейзи наклонилась, чтобы поправить подушку у него под головой. Почувствовала, как он затаил дыхание, и посмотрела на него. Теперь они были совсем близко друг от друга.

– Знаете, а ведь ваши волосы пахнут анютиными глазками, – сказал он, глядя ей в глаза. – Какая редкость! Вот уж не знал, что научились делать духи из этих цветов! Вы, вероятно, видели на лужайках эти цветочки, похожие на крошечные личики. Аромат у них легкий, он лишь напоминает о приходе весны, а не утверждает ее наступление. Ну конечно, видели, что за глупый вопрос! – Он слегка прищурился. – И у вас стоит на туалетном столике флакончик духов «Анютины глазки», предназначенных для того, чтобы разбивать сердца мужчин.

Дейзи повела головой из стороны в сторону и осторожно попыталась высвободить руку. Слова Лиланда и радовали ее, и пугали. Разве это возможно, чтобы нежность успокаивала и тревожила одновременно?

Лиланд отпустил ее руку.

– Так оно и есть, – продолжал он и провел кончиками пальцев по щеке Дейзи. – А известно ли вам, что у вас самые чертовски соблазнительные губы из всех, какие я видел?

Ну уж на такие слова Дейзи знала, как ответить, хотя голос у нее был не столь уверенным, как обычно.

– Вы знали очень много соблазнительных женских уст, сэр, – сказала она. – Так о вас говорят.

– Такой я и есть, а это делает меня знатоком, не правда ли? И потому я утверждаю, что ваши уста не только самые соблазнительные, но и самые вызывающие.

Дейзи улыбнулась, хотя была намерена отойти от кровати подальше.

Лиланд медленно обвел пальцем контур ее щеки, и Дейзи вдруг показалось, что это легкое прикосновение она ощущает каждой клеточкой тела. Глаза ее широко распахнулись от этого нежданного чувства.

Лиланд улыбнулся, положил руку на затылок Дейзи и, притянув ее голову к себе, нежно поцеловал в губы.

Она вздрогнула; губы ее трепетали. Дейзи закрыла глаза и ближе наклонилась к Лиланду. Она почувствовала, что он прижимает ее к себе, но никогда еще руки мужчины не прикасались к ней с такой лаской. Губы у Лиланда были теплыми и мягкими. Кончиком языка он коснулся ее губ, и Дейзи приоткрыла рот, отдаваясь страстному поцелую мужчины. Она обняла Лиланда за шею и почувствовала, как пульсирует под пальцами возбужденная кровь. Ее собственная кровь вела себя так же, Дейзи слышала, как она шумит у нее в ушах. Она придвинулась к Лиланду еще ближе, но тут вдруг сообразила, чем кончаются такие поцелуи.

Она резко отпрянула и выпрямилась. Посмотрела на Лиланда сверху вниз.

– Я этого не сделаю, – отрывисто произнесла она. – Забудьте об этом, пожалуйста. И никогда не повторяйте. Мне пора уходить.

– Простите, – сказал Лиланд, но Дейзи уже захлопнула за собой дверь.

Лиланд насупился, донельзя злой на себя. Разумеется, глупо было с его стороны соблазнять ее здесь и сейчас. Но он и не собирался этого делать. Ох, тут что-то новенькое. Ее поцелуй был таким сладким. Она прервала его внезапно в страхе бежала прочь. Абсурд какой-то. Она не школьница и не театральная инженю, каких он терпеть не мог. Она взрослая, зрелая женщина. Ее очевидная к нему симпатия и понимание вынудили его повести себя опрометчиво! Что он, собственно, мог с ней сделать? Особенно здесь, в доме графа... Она должна бы это понимать, как-никак была замужем.

Но может, она права? Мало ли что он мог предпринять! Для него это оказалось таким же неожиданным, как и для нее. Дейзи не столько разгневалась, сколько испугалась. Но ведь он не собирался прибегнуть к насилию, должна же она уяснить себе, что в его поцелуе ничего подобного нет!

Зато в этом единственном поцелуе было нечто иное. Утешение, понимание, желание и... страх, безотчетный страх в конце, ее страх.

Лиланд лежал на спине, сдвинув брови. Почему так вышло? Он также сильно хотел уразуметь это, как и получить скорее еще один такой поцелуй. Нет, тотчас подумал он. Ее поцелуй ему куда более желанен.

Глава 11

Граф мерил шагами свой кабинет из конца в конец.

– Так вы говорите, что у миссис Таннер, насколько вы знаете, нет врагов? – обратился он к Хелене Мастерс.

– Ни единого, – ответила она.

– Не было никаких неожиданных посетителей или происшествий?

– Ни одного, – повторила она и добавила спокойно: – Если бы такое случилось, вы, милорд, знали бы об этом, потому что Дейзи очень мало где бывает без вас.

Граф испытующе взглянул на нее, видимо, обратив внимание на подчеркнуто безразличный тон ее голоса.

– И вы это не одобряете?

Хелена опустила глаза.

– Не мое дело давать оценку в этом роде, милорд.

– Но вы это тем не менее делаете. Мне в свое время пришлось работать ради куска хлеба, и я знаю, что собственное мнение есть у каждого, хоть не всегда его можно высказать тем, кто в силах тебе навредить. Вы должны знать, что я не причиню вам неприятностей, что бы вы мне ни говорили.

– Да, – ответила Хелена, глядя прямо на него, – но я еще недостаточно знаю миссис Таннер или вас, чтобы составлять уверенные суждения.

Граф пригляделся к ней повнимательнее. Хелена кажется разумной женщиной. Она не очень молода, но и так называемого среднего возраста еще не достигла. Всегда выглядит аккуратной и спокойной. Волосы гладко зачесаны назад, даже можно сказать, прилизаны, как у монахини, но и такая прическа не в состоянии скрыть их густоту и прекрасный темно-каштановый цвет. Лицо приятное, светлое, фигура даже в обычном для нее скромном и строгом платье привлекает взгляд стройностью и соразмерностью. У нее хорошая речь, держится она скромно, но он на собственном опыте познал рабскую зависимость и, хотя считал Дейзи доброй нанимательницей, отлично понимал, что никакая, даже самая благополучная, служба у кого-то не сравнима с личной свободой. С чувством, что ты сам себе хозяин.

– Хорошо сказано, однако я этому не верю, – сказал он. – Но оставим это. Вы вполне можете не одобрять то, что Дейзи так много времени проводит со мной. Я и сам не уверен, что приветствую это. Она должна больше общаться с людьми своего возраста. А я вдвое старше. И большую часть времени чувствую это. Но не тогда, когда я с ней.

Хелена опустила глаза на свои руки, крепко, чуть не до боли сжатые у нее на коленях. Если он сказал лишнее, то может потом пожалеть об этом и предложить Дейзи ее уволить. Но слова, в общем, не предназначенные для ее ушей, уже произнесены, от этого никуда не денешься, и теперь Хелена не знала, что ответить.

. – Милорд? – послышался в дверях голос дворецкого. – Виконтесса Хей пожелала повидать вас, до того как уедет.

– Пригласите ее войти, – распорядился граф.

Виконтесса вошла очень быстро, и Хелена сообразила, что она, должно быть, дожидалась в холле. Нс удостоив Хелену ни малейшим вниманием, мать Лиланда направилась Прямиком к графу.

– Я не могла уехать, не поблагодарив вас еще раз, милорд, – произнесла она даже с некоторым слабым намеком на теплоту. – Мой сын поистине счастлив в выборе друзей.

– Рад вас видеть, миледи, но меня, право, не за что благодарить.

Улыбка виконтессы сделалась чуть-чуть заметнее.

– Но что это я говорю? Я хотела сказать, что мои сыновья, – подчеркнула она тоном голоса последнее слово, – счастливы вашим участием.

Хелена хотела бы оказаться где угодно, только не здесь. Правда, ее милость виконтесса держала себя так, словно компаньонки здесь нет и в помине, стало быть, Хелене оставалось одно – стушеваться окончательно. Она уставилась на свои туфли. Разумеется, все так или иначе знали, что незаконнорожденный полуцыган Даффид – родной сын этой знатной дамы, но это никогда не обсуждалось в присутствии самой виконтессы.

– Вы были добры к обоим, – продолжала леди. – Добры? – Послышался наигранный смешок. – Вернее сказать, вы были великодушным и бесконечно щедрым.

Граф был явно смущен.

– Доброта здесь ни при чем. Я люблю их обоих. Даффида как сына. Лиланда как друга.

– Вы положительно мастер брать под свое покровительство молодых людей, – сказала виконтесса. – Сначала Даффид. Потом, когда вы вернулись в Англию, мой сын Хей. А теперь еще миссис Таннер. Вы прекрасно умеете сходиться с молодежью, милорд. Следует вас поздравить с таким терпением и милосердием.

Хелена прикусила зубами нижнюю губу. Это почти смешно. Любопытно, виконтесса и в самом деле так думает? Или подозревает, что Дейзи строит насчет графа особые планы? Самое занятное то, что граф побагровел. Открыл он Дейзи свои чувства или просто смущен преувеличенной похвалой? Это занимало Хелену, хоть она и ругала себя за неуместное любопытство.

– Я была бы рада вещественно выразить свою благодарность, – продолжала виконтесса, – но знаю, что вы ни в чем не нуждаетесь. Мне известно, что вы не любитель светских развлечений, но миссис Таннер они, кажется, по душе. Так почему бы вам не привезти ее ко мне в следующую пятницу? Я устраиваю небольшой вечерок. Хей к тому времени уже встанет с постели, и вам будете кем перемолвиться словечком, если вы не захотите танцевать. Я понимаю, что запоздала с этим предложением, но зато вы можете дать мне ответ без долгих раздумий. Что вы скажете? Могу я рассчитывать на ваше присутствие?

Граф рассмеялся.

– Не такой уж я отшельник! Благодарю вас и с радостью принимаю ваше предложение. С миссис Таннер я постараюсь договориться.

– Вы получите приглашение не позже чем через час. И она тоже. Благодарю вас от всего сердца, милорд. Буду ждать вас с нетерпением.

– А я нет, – пробормотал граф сразу после того, как виконтесса вылетела из комнаты. – На самом-то деле я затворник, – с улыбкой сообщил он Хелене. – Вернее, стал им. Я понимаю, что это не слишком хорошо. Рад, что приехала Дейзи. Она спасает меня от меня самого.

«Но другая женщина могла бы сделать то же самое», про себя возразила Хелена, но вслух произнесла:

– Да, она тонизирует, она очень своеобразна и к тому же очаровательна. Простите, милорд, но если у вас больше нет ко мне вопросов, я хотела бы вернуться к ней. Есть некоторая неловкость, согласитесь, в том, что миссис Таннер находится наедине с виконтом у него в спальне. Он прикован к постели, это так, но не беспомощен, и кто знает, что может подумать его мать, если ей вдруг придет в голову заглянуть еще раз наверх.

– Вы совершенно правы, – спохватился граф. – Я покончил с вопросами. Мы немедленно присоединимся к Лиланду и Дейзи.

В спальне виконта они застали только его самого. Лиланд лежал на спине и смотрел в потолок.

– Где же Дейзи? – спросил граф.

– Я ее проглотил, – сердито буркнул Лиланд. – Откуда мне знать, черт побери! Она ушла несколько минут назад, а мне, как вам известно, не дозволено ее сопровождать.

– Должно быть, мы ее пропустили, – примирительно сказала Хелена. – Скорее всего она ждет меня внизу.

Дейзи и вправду дожидалась Хелену в парадном холле. Лицо ее было бледнее обычного.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил граф.

– Отлично, – ответила она. – Но нам пора уходить, – с улыбкой обратилась она к Хелене. – Я оставила виконта, как только сообразила это. Как видите, продолжаю учиться соблюдать правила хорошего тона. Гордитесь ли вы своей ученицей?

Хелена ответила бы утвердительно, если бы в словах ее хозяйки не прозвучало неподдельное огорчение. Дейзи долгое время жила жизнью, которая закалила бы любого человека, однако лгать она так и не научилась.

– Вы непременно будете царицей бала, – сказала Хелена.

Дейзи угрюмо кивнула. Она не могла найти ни одного изъяна в ансамбле, придуманном мадам Бертран. Платье желтое, с глубоким вырезом и длинными рукавами, подпоясанное под грудью широкой розовой лентой, и это подчеркивало стройность фигуры. В волосах, зачесанных наверх, розы нежного бледно-розового цвета. Горничная попудрила щеки Дейзи розовой пудрой, при дневном свете это выглядело аляповато, но при свете ламп и канделябров будет вполне уместно.

– Я вовсе не желаю бросаться в глаза, – сказала Дейзи. – Хочу только одного – чтобы мне самой было весело.

– А почему бы вам не повеселиться? – спросила Хелена. Дейзи медлила с ответом.

Ей мучительно, до боли хотелось рассказать кому-нибудь о своей проблеме, но она не привыкла раскрывать душу кому попало и, мало того, вообще не склонна была доверять людям. Хелена старше ее и лучше знает свет, и все-таки Дейзи не решалась с ней поделиться. Она себе места не находила с того самого утра, когда поцеловала Лиланда. Собравшись с духом, она навестила Лиланда еще раз. Оба держались так, словно ничего между ними не произошло. Но Дейзи по выражению глаз Лиланда понимала, что он хочет большего и видит ее насквозь. Ее тоже неодолимо влекло к нему, этого Дейзи не могла отрицать. Это ее пугало, а Дейзи терпеть не могла чего-нибудь бояться. Лиланд, разумеется, не станет компрометировать ее прилюдно. Тревожило Дейзи то, что может произойти при встрече с ним наедине.

Она отослала горничную и присела на краешек стула. Сняла с платья несуществующую ниточку, расправила юбки я наконец набралась смелости. Заговорила, не поднимая готовы.

– Что вы думаете о виконте? – спросила она Хелену. – Только по-честному, ладно?

– Не мое дело... – завела было Хелена свою обычную песню, но Дейзи не дала ей допеть до конца.

– Черт побери! – воскликнула она. – Я задала вопрос и желаю получить ответ!

– Раз так, я вам отвечу. Виконт – очень привлекательный мужчина, но трудно определить почему. – Хелена улыбнулась. – У него репутация распутника, но кажется, что он намеренно создал ее для собственного развлечения и удовольствия. Короче, я бы сказала, что он обаятелен и умен и опасности для окружающих не представляет.

Дейзи кивнула. Перебирая пальцами складки на юбке, она думала, как повести разговор дальше. Для нее светский foil был чужд и непонятен, но для Хелены Мастерс нет. Если она, Дейзи Таннер, хочет усвоить обычаи высшего света, она должна доверять компаньонке.

– Он меня поцеловал, – сообщила она Хелене. Как мне вести себя с ним после этого?

Хелена нахмурилась. Дейзи тоже. Она понимала, что задала вопрос, естественный для шестнадцатилетней девушки, но не для вдовы.

– Вы хотите знать, как вам вести себя с ним в обществе?

– Да, пожалуй, – неуверенно пробормотала Дейзи. – Ну... и везде.

– Вы были против? Дали ему пощечину? Или?..

– Я ответила на его поцелуй, – ожесточенно ответила Дейзи. – Мне не в чем его обвинить, разве что в том, что он околдовал меня. Я не была против, не дала ему пощечину, но я убежала.

– Это было так неприятно?

– Да нет... Я не знаю... Неправда, знаю. Это было очень-очень приятно. Но я понимала, что за этим может последовать, и потому убежала со всех ног. Нет ничего хуже того, что влечет за собой такой поцелуй, мне это не нужно. Вопрос вот в чем: как предотвратить это в будущем, не рассердив его? Потому что мне нравится встречаться с ним, разговаривать, к тому же он лучший друг Джеффа.

Говоря все это, Дейзи упорно продолжала смотреть в пол. Она не могла забыть тот поцелуй. Случилось чудо – поцелуй вызвал в ней желание большего. Она убежала от Лиланда, прежде чем свершилось это безумие, ведь оно и в самом деле им было бы. Но забыть ощущения, которые пробудил в ней Лиланд, Дейзи не могла. Она не испытывала их годами, с тех пор как стала женой Таннера. Теперь они смущали ее, причиняли душевную боль, но подавить их она была не в силах. Они приходили к ней даже во снах, которые Дейзи, пробудившись, старалась забыть.

– Что же мне делать? – спросила она, нахмурив брови. Она планировала каждый свой шаг после возвращения в Англию, и ей тяжело было думать, что на пути к цели она столкнется с непреодолимым препятствием.

– Хотите ли вы повторить это? – в свою очередь спросила Хелена. – То есть поцеловать его еще раз?

– Сохрани Бог! – воскликнула Дейзи.

Хелена помолчала, потом откашлялась и сказала:

– Сорвать поцелуй с губ взрослой женщины, которая понимает, что это значит, не такой уж великий грех. Даже если это два или три поцелуя. И ваши добрые отношения с виконтом не пострадают, если вы дадите ему понять, что больше это не должно повториться.

Хелена сделала еще одну паузу и продолжала:

– Единственное, что меня беспокоит, – это вывод, сделанный вами из столь огорчившего вас события. Дейзи, в том, что следует за таким поцелуем, нет ничего плохого. То есть оно может быть, если вы не замужем за этим человеком и не собираетесь вступать с ним в брак. Вы же знаете, что такое сплетни. Но если все происходит постепенно и естественно, никто не станет вас осуждать или удивляться. Вы вдова и свободны в своих поступках, а виконт Хей – холостяк. Разумеется, было бы, на мой взгляд, ошибкой вступать с ним в любовную связь. Помимо риска забеременеть, от которого, я полагаю, столь опытный мужчина, как виконт, сумел бы вас по возможности оградить, есть и другая опасность: если он вас бросит, это может стать известным, что, несомненно, повредит вашему реноме. Но виконт Хей мог бы стать блестящей партией для вас. Он умен, богат, обходителен и ни перед кем не отвечает за свои поступки. Вы были бы замечательной парой. Я вовсе не утверждаю, что это вполне вероятно. Он уже много лет отвергает любую попытку сватовства.

Дейзи вздернула голову.

– Я не намерена выходить за него замуж! – заявила она почти с отвращением. – Я только хочу знать, как мне вести себя с ним после поцелуя.

– Так же, как вели себя раньше, – пожала плечами Хелена. – Он вас поймет, если вы на словах или своим поведением дадите ему знать, что вам это более нежелательно. Но почему вы с таким ужасом говорите о том, что происходит после поцелуев? Это не ужасно, а прекрасно, если с вами любимый мужчина.

– Прекрасно? – изумилась Дейзи. – Нет, благодарю вас, ничего подобного! Я считаю, что виконт не в состоянии изменить свою натуру, он такой, какой есть, раб своих страстей, и если женщина ему нравится, он думает лишь о том, чтобы овладеть ею. Самое лучшее в Джеффе то, что он просто любит меня и ни о чем другом не думает. Может, потому что он старше. Но не исключено, что у него очень тонкие чувства, он выше этого.

Хелена почти упала на ближайший стул.

– Дейзи! – изумилась она. – Это вовсе не так! Я уверена. Джефф – мужчина, то, что он немолод, вовсе не значит, что он окончательно увял. Чувственное наслаждение доступно всякому мужчине и в любом возрасте, как, впрочем, и женщине. Если бы граф полюбил женщину, он, конечно, желал бы вступить с ней в близкие отношения. Я не говорю, что он не любит вас, потому что он явно к вам неравнодушен. Но вероятно, потому, что у него тонкие чувства, он не станет срывать у вас поцелуи, пока не примет решение жениться на вас.

Дейзи снова принялась перебирать складки на юбке.

– Говорю вам правду, Хелена, я этого терпеть не могу. – Тут она вдруг подняла голову и спросила с надеждой: – Но вы согласны с тем, что мужчина постарше не станет заниматься этим слишком часто?

Хелена рассмеялась нервным смехом.

– Я не знаю, право, не могу сказать! Самое лучшее спросить его об этом.

– Заговорить с ним о таких вещах?! – ужаснулась Дейзи.

– А почему бы и нет? Разумеется, в подходящий момент. Если вы всерьез думаете выйти за него замуж, вы должны обсудить это. В обществе немало девушек, которые не имеют понятия о том, чего им ждать от брачного ложа. Вы представляете себе это. Знакомые вам мужчины рассчитывают на это. Вы взрослая женщина, к тому же вдова. Граф или любой другой мужчина питает определенные надежды. Было бы несправедливо вступать в брак, не поговорив о том, как вы относитесь к акту любви именно с вашим избранником.

– Акт любви, – пробормотала себе под нос Дейзи. – Красивые слова для обозначения грубых и непристойных дел. Они и в самом деле грязные, вы это прекрасно знаете. Все равно, что опорожнение кишечника. Воспитанные люди о таких вещах не говорят, а если приходится, то употребляют иносказания или научные слова. Это я приехала из такого места, где люди выражаются напрямик. Могу вам сообщить, что после обеда они не задают вопрос, где им найти, понимаете ли, туалетную комнату. И они не говорят об акте любви, они это называют... – Дейзи на секунду умолкла. – Нет, все-таки я настолько леди, да и вы тоже, чтобы не продолжать в этом духе. Так что хватит. Но я вам признательна, Хелена. Вы дали мне повод о многом подумать.

– Пожалуйста, говорите со мной об этом совершенно свободно, когда захотите, – сказала Хелена. – Но самое главное, прошу вас, помните, что вы можете это обсудить с любым мужчиной, который имеет шанс стать вашим любовником.

– Шансов на это крайне мало! – отрезала Дейзи.

Хелена посмотрела на нее сочувственно.

– Так плохо это было в те времена?

– В те времена? О да, – сказала Дейзи. Она вспомнила руки Таннера на своем теле, его скотское поведение и вздрогнула. – Я не любила его, так что вы можете представить, Насколько неприятно мне было заниматься этим именно с ним. – Она посмотрела в глаза Хелене своими ясными, широко открытыми глазами. – Я не настолько глупа, чтобы не понимать, что есть люди, у которых все по-другому. Но если честно, я боюсь даже думать об этом. Тем не менее, если Джефф попросит меня выйти за него замуж, я не стану ему лгать.