Прикрытие-Один (№2) - Заговор Кассандры

Берия прошёл под аркой и укрылся под навесом македонской кофейни. За одним из столиков играли в домино пожилые мужчины; из динамиков лились негромкие звуки родных мелодий. Тут же Берия увидел и Смита — тот шагал к фонтану в центре площади. Теперь он шёл медленнее, оглядываясь, словно ища кого-то. Берия едва ли не физически ощущал испуг американца, растерянность человека, который понимает, что ему здесь не место. Его ладонь скользнула в карман куртки, пальцы сомкнулись на пробковой рукояти пружинного стилета.

Смит почувствовал, как вибрирует пейджер на его бедре. Киров давал ему понять, что Берия находится на расстоянии двадцати метров. Ещё замедлив шаг, Смит подошёл к палатке с коврами, отделанными бахромой; он остановился, бросил взгляд на запястье и осмотрелся. В этот час здесь было много народу — в основном люди, которые шли на работу или собирались открывать собственные лавки и задержались по пути, чтобы выпить кофе с пирожным. Смит надеялся, что Берия сочтёт это время дня самым удобным моментом для встречи с агентом, затерявшимся в толпе.

Пейджер вновь завибрировал — на сей раз дважды. Берия приблизился к Смиту на десять метров и продолжал нагонять его. Смит миновал лавку с коврами, чувствуя, как по его спине разливается холодок. Он продолжал оглядываться вокруг, но не заметил ни Берии, ни Кирова. И вдруг он услышал негромкий звук шагов за своей спиной.

Киров, занявший наблюдательный пункт у входа в запертый мануфактурный магазин, увидел Берию в тот самый миг, когда тот появился из-под арки, и теперь приближался к нему по диагонали, беззвучно ступая башмаками с особой подошвой.

Не оглядывайся, Джон. Не дёргайся. Доверься мне.

Берия был уже шагах в пяти от Смита и стремительно его настигал. Его ладонь вынырнула из кармана, и Киров на мгновение увидел пробковую рукоять и блеск полированной стали — Берия нажал кнопку механизма, высвобождавшего клинок.

В руке Кирова покачивался обычный на вид зонтик. Он вплотную приблизился к Берии, и в тот самый миг, когда убийца сделал очередной шаг и голень оставшейся позади ноги начала подниматься, Киров опустил свой зонт. Острый, как игла, кончик проколол ткань брюк Берии и на полсантиметра вошёл в мышцу. Берия рывком развернулся, стилет сверкнул в бледном солнечном свете. Но Киров уже стоял в двух шагах от него. Берия присмотрелся к нему, и его глаза расширились от изумления. Человек из Москвы! Русский генерал, которого он видел на железнодорожном вокзале! Берия шагнул к Кирову, но его правая нога подогнулась, стилет выпал из пальцев. Он повалился вперёд. Вещество, которым был покрыт кончик зонта, попало в кровь, затуманивало зрение, превращало мускулы в мягкий воск.

Глаза Берии остекленели. Пара сильных рук подхватила его. Киров держал Берию, улыбался, объяснял ему по-сербски, какой он нехороший мальчишка и как трудно было ловить его по всему свету. Берия открыл рот, но сумел издать только невнятный булькающий звук. Киров подтянул его поближе и что-то зашептал на ухо. Он почувствовал, как губы генерала скользнули по его щеке, а потом кто-то громко крикнул по-сербски, упрекая его в постыдном грехе.

— Идём, любовничек, — чуть слышно сказал Киров. — Надо уходить отсюда, пока не начался скандал.

Берия обернулся и увидел старика, который грозил ему вслед кулаком. Внезапно рядом появился Смит и подхватил Берию с другой стороны. Берия попытался переставлять ноги, но почувствовал, что может только подволакивать их. Его голова безвольно запрокинулась, и он увидел внутреннюю поверхность арки. Смит и Киров вывели его на проезжую улицу. Звук дорожного движения показался Берии рёвом гигантского водопада. Киров распахнул дверцу синего фургона и вынул оттуда складное кресло на колёсах. Берия почувствовал на своих плечах руки, которые заставляли его сесть. Кожаные ремни защёлкнулись на его запястьях и щиколотках. Он услышал завывание электродвигателя и понял, что кресло въехало на пандус и теперь его поднимают. Киров втолкнул кресло в фургон и зафиксировал колёса. Внезапно все вокруг исчезло, кроме холодных голубых глаз русского.

— Ты даже не догадываешься, как тебе повезло, кровавый ублюдок!

Больше Берия ничего не слышал.

* * *

Заднее крыльцо тайного дома Хауэлла на берегу Чесапикского залива выходило к тихому пруду, в который впадал извилистый ручеёк. Приближался вечер, со времени поимки Берии прошло почти восемь часов. Подставив лицо тёплым солнечным лучам, Смит откинулся на спинку кресла и следил за двумя ястребами, которые кружили в поисках добычи. За его спиной послышались шаги Кирова, ступившего на половицы крыльца.

Смит не имел ни малейшего понятия, кто истинный хозяин этого загородного прибежища, но, как и обещал Хауэлл, дом был выстроен на отшибе и снабжён всем необходимым. Кладовая ломилась от припасов, под полом в гостиной был спрятан кофр с оружием, медикаментами и иными предметами, выдававшими родство профессий хозяина и Питера Хауэлла. В просторном помещении на заднем дворе, похожем на склад хозяйственного инвентаря, отыскалось кое-что ещё.

— Пора, генерал.

— Нужно подержать его там подольше, Джон. Мне бы не хотелось повторять процедуру.

— Я читал те же медицинские книги, что и вы. Большинство людей ломаются через шесть часов.

— Берия не из таких.

Смит подошёл к перилам крыльца и облокотился на них. С самого начала операции они с Кировым понимали, что Берия не захочет говорить. Требовалось развязать ему язык, но примитивные средства вроде электрошока или резиновой плётки не годились. Сложные химические вещества в определённых комбинациях действовали эффективно и надёжно, но у них были свои недостатки. Допрашиваемый мог проявить неожиданную реакцию, впасть в кому, а то и похуже. В случае с Берией такой риск был недопустим. Его следовало сломать аккуратно и до конца, и, главное — без ущерба для здоровья.

Смит не стал обманывать себя. Будь то электричество, химия или что-либо ещё, речь шла о пытке. Сама мысль о том, что он вынужден пустить в ход пытки, была омерзительна ему как человеку и медику. Он вновь и вновь говорил себе, что в данных обстоятельствах эта мера оправдана. Берия был причастен к заговору, грозившему миллионам людей ужасной смертью. Было жизненно важно извлечь сведения, хранившиеся в его голове.

— Идёмте, — сказал Смит.

* * *

Ивана Берию окружала сплошная белизна. Даже когда его веки были стиснуты, — а он почти не открывал глаза, — ему виделось только белое.

Придя в себя, он обнаружил, что стоит в высокой цилиндрической трубе, похожей на силосную яму. Её пятиметровые стены были совершенно гладкими. Их покрыли пластиком, окрасили и отделали чем-то блестящим. Высоко над головой горели два больших прожектора. Они заливали трубу слепящим светом, не оставлявшим даже намёка на тень.

Сначала Берия решил, что его поместили в импровизированный застенок. Эта мысль успокоила его. Он привык к тюремным камерам. Но потом он заметил, что диаметр трубы лишь немного превышает разворот его плеч. Он мог сместиться в любую сторону на несколько сантиметров, но только не сесть.

Чуть позже ему почудилось слабое жужжание, похожее на отдалённый радиосигнал. По мере того, как часы сменяли друг друга, сигнал становился все громче, а стены — белее. Потом они начали приближаться. Тогда Берия в первый раз ненадолго закрыл глаза. Когда он вновь поднял веки, стены казались ещё ярче, хотя это было невозможно. Жужжание превратилось в рёв, нараставший сверх всех мыслимых пределов. Берия слышал что-то ещё — что-то, напоминавшее человеческий голос. Он не догадывался, что это его собственный крик.

Внезапно он повалился спиной вперёд в скрытую дверь, которую распахнул Киров. Взяв убийцу за руки, он выдернул его из трубы и сразу набросил ему на голову чёрный колпак.

— Все будет хорошо, — прошептал Киров по-сербски. — Я сниму всю боль до последней капли. Ты выпьешь воды и все мне расскажешь.

Берия в отчаянии обхватил Кирова руками, словно утопающий, который цепляется за обломок дерева. Киров продолжал успокаивающе шептать ему на ухо, и наконец Берия смог сделать первые неверные шаги.

* * *

Внешность Берии потрясла Смита — не потому, что тот был ранен или избит, как раз наоборот: он выглядел точно так же, как в тот момент, когда Смит видел его в последний раз.

Но были и отличия. Глаза Берии казались стеклянными и пустыми, словно у рыбы, сутки пролежавшей на льду. Его голос был монотонным, невыразительным. Когда он говорил, создавалось впечатление, будто бы он находится под гипнозом.

Они втроём сидели на крыльце вокруг маленького столика, на котором лежал магнитофон. Берия прихлёбывал воду из пластиковой кружки. Киров следил за каждым его движением. На коленях генерала под куском ткани лежал пистолет, нацеленный в плечо Берии.

— Кто приказал вам убить охранника «Биоаппарата»? — негромко спросил Смит.

— Человек из Цюриха.

— Вы ездили в Цюрих?

— Нет. Мы говорили по телефону. Только по телефону.

— Он называл своё имя?

— Он называл себя Гердом.

— Каким образом Герд расплачивался с вами?

— Переводил деньги на счёт в банке Оффенбаха. Ими занимался герр Вейзель.

Вейзель! То самое имя, которое Питер вырвал у продажного полицейского Дионетти…

— Герр Вейзель… Вы встречались с ним? — спросил Смит.

— Да. Несколько раз.

— А с Гердом?

— Никогда.

Смит бросил взгляд на Кирова, и тот кивнул, подтверждая, что верит словам Берии. Смит согласился с ним. Он не сомневался, что Берия действует через посредников. На эту роль нельзя было подобрать лучшего человека, чем швейцарский банкир.

— Знаете ли вы, какой груз передал вам охранник? — продолжал Смит.

— Микробы.

Смит закрыл глаза. Микробы.

— Известно ли вам имя человека, которому вы передали микробов в московском аэропорту?

— Кажется, Роберт. Но это не настоящее имя.

— Знали ли вы, что вам предстоит ликвидировать его?

— Да.

— Кто приказал убить Роберта? Герд?

— Да.

— Упоминал ли он об американцах? Имели ли вы непосредственные контакты с американцами?

— Только с водителем. Но я не знаю, как его зовут.

— Говорил ли он с вами о Герде или о ком-нибудь ещё?

— Нет.

Смит помолчал, пытаясь унять разочарование. Человек, замысливший операцию, воздвиг между собой и исполнителем практически непробиваемый заслон.

— Иван, вы не будете слушать то, что я собираюсь сказать.

— Хорошо. — Берия отвернулся, его лицо приняло безразличное выражение.

— Джон, он не знает ничего, что мог бы выдать, — заговорил Киров. — Быть может, нам удастся вытянуть из него второстепенные подробности, но вряд ли они того стоят. — Он развёл руками. — Что слышно о «линкольне»?

— Это автомобиль НАСА. На нем ездят более десятка водителей. Клейн продолжает выяснять конкретные данные. — Смит выдержал паузу. — Надо было взять шофёра. К этому времени он уже сообщил о пропаже Берии. Хозяевам не составит труда догадаться о том, что произошло, и впредь они будут вести себя ещё осторожнее.

— Мы уже говорили об этом, — напомнил Киров. — Вдвоём мы не смогли бы схватить обоих — Берию и шофёра. Для этого нам потребовалась бы помощь.

— Берия дал нам две зацепки: банк Оффенбаха и герр Вейзель, — отозвался Смит и рассказал Кирову о событиях в Венеции.

Генерал вскинул глаза.

— Вейзель был связан с Гердом. Он разговаривал с ним, может быть, даже встречался лично…

— Стало быть, он знает настоящее имя Герда, — закончил Смит его мысль.

Глава 22

В условленное время Берия не появился, и водитель «линкольна» бросил автомобиль. В таком районе его, скорее всего, угонят через несколько часов. Потом его разберут на запчасти в подпольной мастерской либо это сделают сами похитители. В любом случае «линкольн» исчезнет.

Но даже если власти отыщут его первыми, автомобиль вряд ли чем-то поможет им. Водитель всегда ездил в перчатках и почти не оставлял следов, которые могли бы связать его с «линкольном». Его имя не значилось ни в каких документах НАСА. Доверенность на машину была выписана на шофёра, который в настоящее время работал в Пасадене, штат Калифорния.

Он позвонил хозяину из вестибюля станции метро на пересечении Коннектикут-авеню и улицы «Q» и негромким голосом объяснил, что случилось. По его мнению, киллера захватили. Связной велел водителю немедленно отправляться в аэропорт Даллас. В указанной ячейке багажной камеры он должен был взять две сумки, в одной из которых лежат деньги и документы, а в другой — смена одежды и билет до Каккуна в Мексике, где ему надлежало оставаться до тех пор, пока он не получит дальнейших указаний.

Закончив разговор с водителем, Энтони Прайс сразу позвонил Карлу Бауэру, который вернулся на Гавайи после того, как съездил на мыс Канаверал, чтобы передать Дилану Риду образец модифицированной культуры оспы.

— Вы послали парня уладить некое затруднение, — отрывисто бросил он. — Так вот, дело ещё более запуталось. — Передав Бауэру скудные подробности, он добавил: — Если Берия попался, можете не сомневаться, что его захватил Смит. В конце концов Берия заговорит — если уже не заговорил.

— Если и так, что из того? — парировал Бауэр. — Он не видел никого из нас. Он не знает имён. Трелор мёртв. С его гибелью след полностью оборвался.

— След должен был оборваться на Берии! — воскликнул Прайс. — Его нужно обезвредить.

— Теперь, когда он находится в руках Смита? — саркастически поинтересовался Бауэр. — Интересно узнать, как вы собираетесь это сделать?

Прайс молчал, размышляя. Смит не станет держать Берию в федеральной тюрьме или полицейском участке. Он спрячет его в таком месте, которое не отыщет никто.

— В таком случае мы должны поторопить события, — заговорил он наконец. — Осуществить диверсию.

— Это может поставить под угрозу жизнь Рида и весь проект в целом.

— Если этого не сделать, под угрозой окажемся мы! Выслушайте меня, Карл. Рид должен был начать эксперимент послезавтра. Не вижу, что мешает ему приступить сейчас же.

— Все эксперименты проводятся по установленному расписанию, — объяснил Бауэр. — Если Рид его нарушит, это может вызвать подозрения.

— Если учесть, какими последствиями обернётся эксперимент, никому и в голову не придёт задуматься о том, почему было изменено расписание. Главное — как можно быстрее осуществить мутацию и прикрыть наши задницы.

На линии воцарилась тишина. Прайс затаил дыхание, гадая, согласится ли старый учёный действовать по его плану.

— Очень хорошо, — сказал Бауэр наконец. — Я свяжусь с Ридом и велю ему перенести эксперимент на более ранний срок.

— Велите ему поторопиться.

— Соблюдая при этом осторожность.

Терпение Прайса лопнуло.

— Хватит цепляться за мелочи, Карл! Просто прикажите ему взяться за работу.

Глядя на умолкшую трубку, Бауэр подумал, что Прайс принадлежит к числу бюрократов, одержимых наполеоновым комплексом, отравленных сознанием собственного могущества, которое кажется им безграничным.

Покинув свой кабинет, он в лифте спустился на подземный этаж и оказался в коммуникационном центре — помещении размером с диспетчерскую аэропорта. Сидевшие здесь инженеры при помощи трех частных космических спутников держали руку на пульсе империи «Бауэр-Церматт». Имелся ещё один, четвёртый спутник, который до нынешней поры пребывал в бездействии. Бауэр пересёк комнату, вошёл в свой личный отсек и заперся. Усевшись за компьютер, он включил монитор с высоким разрешением и застучал по клавишам. Спутник, построенный китайцами в Хипао и запущенный французами с космодрома в Гвиане, вернулся к жизни. По своему техническому уровню это был довольно несложный прибор, но ему предстояло проработать совсем недолго и лишь один раз. Как только дело будет сделано, мощный взрыв уничтожит следы его существования.

Бауэр настроился на волну НАСА, приготовил своё сообщение к трансляции в коротком импульсе и запустил его в эфир. За ничтожную долю секунды послание достигло спутника и было передано на корабль. Выполнив задачу, спутник немедленно выключился. Даже если импульс будет случайно перехвачен, никто не сможет установить не только пункт, из которого он был отправлен, но даже и точку пересылки. После того, как спутник умолк, оставалось лишь сделать вывод, что импульс зародился в недрах какой-нибудь «чёрной дыры».

Откинувшись на спинку кресла, Бауэр сцепил пальцы. Разумеется, он не ждал ответа с корабля. Удостовериться в том, что сообщение получено, можно было, только подключившись к каналу переговоров «Дискавери» и НАСА. Услышав голос Рида, Бауэр поймёт все, что нужно.

* * *

«Дискавери» мчался на высоте 400 километров со скоростью 33 000 километров в час, совершая четвёртый виток вокруг Земли. Выбравшись из складного кресла, Меган сменила взлётно-посадочный костюм на удобный комбинезон с карманами на «липучках». Она заметила, что её лицо и нижняя часть тела чуть вздулись. Почти все морщины исчезли, а талия раздалась на добрых пять сантиметров. Это произошло оттого, что в условиях малой гравитации кровь и иные жидкости не оттягиваются вниз, но через несколько часов почки выведут избыток жидкости из организма.

С помощью Картера и Уоллеса Меган включила энергоснабжение корабля, кондиционирование воздуха, освещение и средства связи. Потом они распахнули люк грузового отсека, чтобы выбросить в космос тепло, накопленное при горении ракет-ускорителей и двигателей главной ступени. Люк останется открытым до конца экспедиции, помогая регулировать температуру на борту.

Во время работы Меган прислушивалась к переговорам капитана Кэрола и пилота Стоуна с Центром управления полётом. Это были рутинные вопросы и ответы о состоянии систем корабля, скорости и координатах, но вдруг Кэрол удивлённым голосом произнёс:

— Дилан, ты слышал?

— Что именно?

— Только что в твой адрес поступило сообщение. Такое впечатление, будто бы оно отправлено не из ЦУПа.

Меган услышала смешок Рида:

— Должно быть, кто-нибудь из наших коллег наступил на микрофон. А что говорится в сообщении?

— Судя по всему, расписание экспериментов изменяется. Меган поставили четвёртой в очереди, а тебя — первым.

— Эй, это нечестно! — запротестовала Меган.

— Подслушивала? — осведомился Рид. — Не волнуйся, Меган. У тебя предостаточно времени.

— Знаю. Но почему изменили программу?

— Сейчас загляну в записную книжку.

— Я поднимаюсь.

Меган подплыла к лестнице и поднялась в рубку управления. Рид, словно аквалангист с нулевой плавучестью, завис за спинами пилота и командира и листал блокнот.

— Ты выглядишь на десять лет моложе, — заметил он, вскинув глаза.

— На пять от силы. И я раздулась словно утопленник. Так в чем дело?

Рид протянул ей блокнот.

— Расписание перекроили перед самым стартом, и я забыл об этом упомянуть. Я первым поработаю со своими зверюшками и уничтожу их. А уж потом предоставлю лабораторию в безраздельное пользование тебе и твоей лихорадке.

— А я так хотела побыстрее взяться за дело, — сказала Меган.

— Понимаю. Первый полет. Нетерпение, предвкушение и все такое прочее. На твоём месте я бы выспался, пока другие корпят над раскалёнными чашками Петри.

— Тебе помочь с экспериментами?

— Спасибо, не нужно. — Рид забрал у неё блокнот. — Пойду запущу фабрику.

Фабрикой члены экипажа называли космическую лабораторию.

Глядя на экран, Меган следила за Ридом, который спустился на среднюю палубу и вплыл в туннель, соединявший её с лабораторией. Меган не уставала изумляться тому, что только изогнутые стены туннеля и наружная обшивка отделяют Рида от ледяной космической пустыни.

Она повернулась к Биллу Кэролу:

— Кто отправил это сообщение?

Кэрол сверился с экраном:

— Имя не указано, только номер.

Меган заглянула ему через плечо. Ей показалось, что она уже видела этот шестизначный номер, но не могла вспомнить, где именно.

— Кто-то очень спешил, — лаконично заметил Стоун. — По всей видимости, в наземной лаборатории произошла какая-то путаница.

— Но ты сказал, что сообщение поступило не из ЦУПа, — возразила Меган.

— Я имел в виду, что его передали без соблюдения обычной формы. Но, черт возьми, кто ещё мог его отправить?

Мужчины вернулись к своим заботам, и Меган отправилась восвояси. Что-то здесь было не так. Она вспомнила, где видела эти цифры. Личный номер Рида в НАСА. Но зачем ему потребовалось отправлять сообщение самому себе?

* * *

Оказавшись в лаборатории, Дилан Рид первым делом замкнул накоротко цепи, управлявшие камерами, которые фиксировали все, что происходило в помещениях. Оттянув клапан брючного кармана, он извлёк титановый цилиндр, который Бауэр передал ему менее суток назад. Контейнер был надёжно закупорен, но Рид понимал, что его содержимое нельзя слишком долго хранить в тепле. Он открыл холодильник и уложил цилиндр рядом с образцами червей-нематод, после чего вновь включил видеокамеры.

Обезопасив контейнер, Рид облегчённо вздохнул и принялся подготавливать оборудование к процедурам, которые должен был осуществить. Одновременно он пытался представить, какие события на Земле могли вынудить Бауэра столь серьёзно изменить порядок проведения работ. Последним, что он слышал о ходе операции перед стартом, было то, что Берия получил задание ликвидировать Смита. Поскольку Бауэру удалось передать своё сообщение, а из ЦУПа не поступало сведений о каких-либо чрезвычайных происшествиях, было логично предположить, что Берия столкнулся с затруднениями, достаточно серьёзными, чтобы подвигнуть Бауэра на решительные действия.

Рид понимал, что Бауэр не вошёл бы с ним в контакт без крайней необходимости. Одна фраза, произнесённая без соблюдения принятой в НАСА процедуры «вопрос — подтверждение — ответ», вряд ли насторожила бы командира и руководителя полёта. Вторая неминуемо вызвала бы переполох и тщательное расследование. Рид не мог связаться с Бауэром, и теперь ему оставалось лишь положиться на слово старика-швейцарца и довести до конца начатую им работу.

Рид предпочёл бы взяться за дело отдохнувшим. Но теперь он должен был забыть о послестартовом утомлении и подготовить себя к изматывающей работе. Втискивая ступни в петли, укреплённые на палубе напротив биостанции, Рид пытался определить, надолго ли затянется эксперимент. Если его вычисления верны, он закончит к тому времени, когда остальные члены экипажа приступят к обеду. Все соберутся в одном месте, как он и рассчитывал.

* * *

Лицо Натаниэля Клейна превратилось в жёсткую непроницаемую маску. Он сидел в гостиной «Розового бутона» и, не произнося ни слова, выслушивал доклад Смита о том, как был задержан Берия и что удалось вытянуть из него при допросе.

— Знаменитый убийца связан с швейцарским банком и одним из его руководителей, — пробормотал он.

Смит указал на кассету, лежавшую на кофейном столике:

— Берия выдал и многое другое. Его услугами пользовались высокопоставленные лица России и восточноевропейских стран. Многие события, которые кажутся нам загадочными, начинались с убийств и шантажа, к которым был причастен Берия.

Клейн фыркнул:

— Великолепно. Теперь мы располагаем обильным компроматом, и когда-нибудь он пригодится. Но это «когда-нибудь» может и не наступить, если мы не отыщем оспу! Где сейчас находятся Киров и Берия?

— В безопасном месте. Берия под завязку накачан снотворным. Генерал просил передать вам просьбу: он хотел бы увезти Берию в Москву — как можно незаметнее.

— Это можно устроить, разумеется, если вы уверены, что нам от него больше нет никакой пользы.

— Я уверен в этом, сэр.

— В таком случае я распоряжусь приготовить самолёт на базе Эндрюс.

Клейн встал и начал прохаживаться вдоль окна.

— К сожалению, поимка Берии не разрешила наших трудностей. Ты знаешь, с каким рвением швейцарцы хранят свои финансовые тайны. Вероятно, президент сумел бы вынудить их открыть для нас банк Оффенбаха, не объясняя, зачем нам потребовалась их помощь, но это долгое дело.

— Мы не можем организовать межправительственную операцию, сэр, — негромко произнёс Смит. — У нас нет времени, вдобавок я, как и вы, полагаю, что швейцарцы станут чинить нам всевозможные препоны. — Он выдержал паузу. — Но герр Вейзель может оказаться более сговорчивым. Питер Хауэлл ждёт в Венеции моих указаний.

Клейн бросил взгляд на Смита и понял, что тот имеет в виду. Несколько секунд он молчал, оценивая риск, и наконец произнёс:

— Так и быть. Но предупреди его, что огласка и жалобы со стороны Вейзеля недопустимы.

Смит вошёл в маленькую комнату, которая превратилась в центр связи Клейна в Кэмп-Дэвиде, и набрал номер.

— Питер, на операцию в Цюрихе получено «добро».

— Так я и думал, — отозвался англичанин. — Я уже забронировал билет на утренний рейс.

— Питер, я поймал Берию. Он назвал Вейзеля, но этим все и ограничилось. Мне нужно выяснить имя хозяина.

— Если Вейзель знает, узнаешь и ты. Я позвоню тебе из Цюриха, Джон.

— Хорошо. Кстати, нет ли у тебя под рукой магнитофона? У меня есть одна запись, которая может пригодиться…

* * *

Вернувшись в гостиную, Смит сообщил Клейну о том, что Хауэлл отправляется в Цюрих.

— Что слышно о «линкольне», сэр?

Клейн покачал головой.

— Как только ты позвонил мне и сказал, что Берия у тебя, я связался со своим агентом в полицейском управлении округа Колумбия. Он объявил автомобиль в розыск якобы потому, что тот сбил пешехода и скрылся с места происшествия. До сих пор никаких данных не поступало. И о водителе тоже. — Он помолчал. — Сначала я подумал, что наличие на номерном знаке таблички «НАСА» имеет какое-то логичное объяснение, но теперь…

— Трелор работал в НАСА, — сказал Смит. — То, что автомобиль встречал его в аэропорту, совершенно естественно. Он не ждал слежки или погони.

— Но потом тот же автомобиль следил за тобой. — Клейн отвёл взгляд. — С НАСА связано ещё одно обстоятельство. В последнюю ночь перед стартом доктора Рида навестил человек, личность которого мы до сих пор не выяснили.

Смит пристально посмотрел на Клейна. Он знал, что тот живёт в мире, в котором секретами делятся только в случае крайней нужды. Только что шеф «Прикрытия-1» признался, что у него есть источники в самом сердце НАСА.

— Меган Ольсон, — произнёс Смит. — Накануне старта об этом могла сообщить только она. Вам следовало поставить меня в известность, сэр.

— Я не видел нужды рассказывать тебе о Меган, — возразил Клейн. — По тем же причинам она не знала о тебе.

— Зачем же вы рассказываете теперь?

— Потому что у нас до сих пор нет никаких сведений о пропавшей оспе. Я полагал, что она находится в округе Колумбия, потому что Трелор прилетел именно туда.

— Верно. Из Лондона он мог отправиться куда угодно.

— Теперь я подозреваю, что между Трелором и Ридом существовала какая-то связь.

— Именно для этого Меган включили в экипаж? Чтобы она следила за Ридом? — требовательным тоном осведомился Смит.

— Быть может, ты знаешь о Риде что-либо, что могло бы указывать на его причастность?

Смит покачал головой.

— Я не настолько близко знаком с Ридом. Но в ИИЗА он пользовался безупречной репутацией. Если хотите, я попытаюсь поворошить его прошлое.

— Нет времени, — ответил Клейн. — Ты нужен мне для другого дела. Если мы не разгадаем эту загадку, у нас будет сколько угодно возможностей проверить Рида, когда корабль вернётся на Землю. — Клейн взял со стола две папки. — Это досье на тех солдат, с которыми Хауэлл столкнулся в Палермо.

— Уж очень они тонкие, — сказал Смит.

— Ты тоже заметил? Из них изъяты многие сведения — сроки и места прохождения службы, выполненные задания, этапы карьеры. А номер телефона, который назвал Николс, попросту не существует.

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Официально он не зарегистрирован. Я не стал докапываться до сути, потому что не знал, с чем мы имеем дело. Но мы обязаны выяснить, куда ведёт армейский след. Ты займёшься именно тем, чем занимался в Хьюстоне, — дёрнешь за нити и посмотришь, какой паук выползет.

* * *

Через три часа после вылета из Венеции Питер Хауэлл снял номер в отёле «Долдер-Гранд».

— Нет ли для меня сообщений? — спросил он у портье.

Портье подал ему конверт из толстой веленевой бумаги. Вскрыв его, Хауэлл обнаружил пахнущий духами лист с напечатанным адресом. Хотя сообщение не было подписано, Хауэлл сразу понял, что его отправила некая знатная престарелая дама, которая занималась шпионажем со времён Второй мировой войны.

Хауэлл подумал, что было бы нелишне выяснить, каким образом Вейзель может позволить себе ужинать в «Лебедином озере» на жалованье банкира.

Переодевшись в деловой костюм, Хауэлл отправился на такси в финансовый район города. Уже пробило восемь вечера, и район практически вымер, если не считать нескольких ярко освещённых витрин. На одной из них красовался золотой лебедь, плывущий над входной дверью.

Интерьер «Лебединого озера» оказался именно таким, каким его представлял Хауэлл: фешенебельный кабачок с лепными потолками и тяжёлой мебелью. Официанты носили чёрные галстуки, массивное столовое серебро было начищено до блеска, а метрдотель, казалось, был искренне изумлён тем, что этот турист решил, будто бы может отобедать в его заведении, не заказав столик заранее.

— Я гость герра Вейзеля, — сказал ему Хауэлл.

— Ах, герр Вейзель… Вы пришли слишком рано, сэр. Столик герра Вейзеля будет готов к девяти часам. Будьте любезны, подождите в вестибюле или, если вам будет удобнее, в баре. Я сообщу ему о вас.

Хауэлл вышел в вестибюль, и уже через несколько минут у него завязалась оживлённая беседа с юной леди, вечернее платье которой с трудом сдерживало напор пышных прелестей. Тем не менее он заметил, как метрдотель говорит что-то официанту, указывая в его сторону.

— Мы знакомы?

Хауэлл оглянулся через плечо и увидел высокого худощавого мужчину с прилизанными волосами и такими тёмными глазами, что они казались чёрными. Хауэлл решил, что ему под сорок, что он тратит на портного и визажиста целое состояние и взирает на окружающий мир с нескрываемым презрением.