ГЛАВА 9

Жданов пытался игнорировать настойчивый писк мобильника. Без сомнения – это Кира. Катя разглядывала следы сока на полу, тихо увещевала:

– Андрей Павлович, вам лучше поговорить с ней. Она подумает, что вы ей опять изменяете! Извините.

– Здравствуй, любимая! Я тоже по тебе соскучился! – Жданов помрачнел, и от этого звонкие приветствия звучали особенно фальшиво, даже сквозь телефонную мембрану. И Кира сразу заподозрила неладное:

– Ты почему домой не едешь?

– Кирюш, не поверишь – работаю.

– А музыка откуда? Ты в баре? С кем?

– Я с Ромкой. И с Катей Пушкаревой. Ну хочешь – приезжай сюда к нам – убедись! Или ты даже к Пушкаревой меня ревнуешь?

– Нет, пока ты с ней, я за тебя спокойна! Андрюша – возвращайся скорее!

Слаженная координация движений испарилась у Жданова еще после первой, волшебной фляжки, и вместо того, чтобы элегантно опустить телефон в карман, он обронил современнейший предмет мужской гордости прямо на пол и теперь с ненавистью шарил рукой по пыльным, холодным плитам и бормотал:

– Кетрин Зета Джонс! Я пришел сюда соблазнять Кет-р-ин Зету Джонс...

– Андрей Павлович, все в порядке? – заботливая Катя тоже склонилась к полу.

– Да... Соврал Кире, что я – с вами. И она сразу перестала ревновать.

– Но вы же действительно со мной, – смутилась девушка.

Андрей нервозно рассмеялся. Он и сам не понимал, отчего ему вдруг стадо так смешно. Надо же – Кира, которая ревнует его даже к пустому дивану, готова простить ему Пушкареву! И напрасно Андрей призывал на помощь свой богатый жизненный опыт, – он все равно не может представить себе Катю в постели...

Потому что это абсурд! Абсурд, понимаете?!

– Андрей Павлович, насчет зарплаты...

– Катя, вы умеете говорить только о работе? Видимо, это несчастное существо никогда не слышало про женское кокетство!

– А... а о чем же еще мы можем говорить?

Андрей посмотрел в глубокие, полные слез, глаза девушки... Сколько там смешалось чувств, безнадежных и теплых. Совсем недавно он чувствовал себя последним подонком, и вдруг ему сразу стало легко! Больше не надо врать и притворяться! Он взял Катю за испуганную, холодную ладошку, а нужные слова нашлись сами собой:

– Можно поговорить о жизни. О себе. Обо мне, в конце концов! Или вы считаете меня черствым эгоистом? Думаете, у меня нет сердца? Что я не способен испытывать чувства? Симпатию? Любовь? А ведь вы для меня – человек особенный...

– Я тоже... очень... ценю ваши человеческие качества, – лепетала Катерина.

В зале зазвучала лирическая песня. Андрей провел ладонью по лбу – с него словно морок слетел! Он чувствовал себя бодрым и трезвым! И пригласил Катю:

– Потанцуем?

Со стороны их танец вряд ли выглядел вдохновенно и романтично. Жданов с трудом передвигал заплетающиеся ноги, они постоянно сбивались с такта, толкали соседей. Но Катя ничего не замечала. Она только смущенно улыбалась, поглядывая, как целуются соседние танцующие пары.

Андрей смотрел на миниатюрную партнершу сверху вниз. Как же она изменилась за эти несколько минут – просто светятся от счастья. Он бережно прижал к себе девушку. А ее сердце запрыгало от радости! Произошло настоящее чудо – она танцует с Андреем Павловичем! Нет – в это просто невозможно поверить! И все же – он танцует с ней! И это – не мечта, это реальность!

Когда музыка стихла, они устроились за столом. Жданов снова протянулся к виски.

– Андрей Павлович, простите... Может, вам не стоит столько пить? Вы на машине...

– Тебе со мной скучно, да?

– Нет, что вы! Но...

– Тогда какие могут быть «но»?

– Андрей Павлович, вы такие заведения не посещаете. К тому же со мной... – Она заглянула ему в лицо. – Почему вы со мной так разговариваете? Я же не модель!

– С моделями я тем более так не разговариваю, – хмыкнул Жданов.

– Нет, я все прекрасно понимаю. Ситуация с зарплатами, кредиты... С Кирой Юрьевной тоже... И поэтому вы просто...

– Катя, скажите честно, я вам нравлюсь?

– Нравитесь, Андрей Павлович...

– Андрей, просто Андрей! Давай забудем все, что было, и представь, что мы не знакомы. Давай начнем сначала!

– А давайте не сегодня?

– А когда? – Он снова пылко схватил Катю за руку. – Я вот думал, что все-все про вас знаю. А оказывается, у вас жених есть! Я, когда узнал про вашего Зорькина, я же спать перестал, я есть перестал! Я пить пере... начал. А знаете, почему? Я ревную! Я вдруг увидел вас совсем другой – не просто отличного помощника, а женщину. Чуткую, ранимую, нежную женщину. Катя...

Андрей пьяно потянулся к ней. Она испуганно пыталась уклониться от объятий. Жданов и сам был ошарашен тем, что сказал, – он действительно ревнует эту пигалицу! Ревнует! Он притянул мягко сопротивляющуюся девушку к себе. Катерина дрожала от страха и ожидания. Она зажмурилась. Андрей тоже закрыл глаза и коснулся теплых, сладких от абрикосового сока губ. Катин мир опрокинулся и перестал существовать!

– Катя... Катенька... Что с тобой? – Ока сначала услышана из далекой реальности испуганный голос Жданова, потом ощутила, как ее бьют по щекам. – Катя! Катя! Вы меня слышите? Воды принесите! Врача! Вызовите врача кто-нибудь!

Катя открыла глаза и спокойно улыбнулась любимому. Жданову было невыносимо стыдно. Дернуло же его лезть к ней с поцелуем – тоже нашелся любитель острых ощущений!

– Катя? Вам лучше?

– Да-да, у меня все в порядке.

Она поднялась, одернула юбку, поправила сбившийся воротничок и заметалась в поисках пальто и сумки. Он тоже что-то растерянно бормотал...

– Сейчас приедет «скорая»... Как вы меня напугали! Но все будет хорошо...

– Андрей Павлович... Со мной уже и так все хорошо! «Скорая» мне не нужна. Я поеду домой... Спасибо... До свидания... Было очень приятно!

Она сгребла вещи в охапку и пулей вылетела из кафе.

– Катя, я вас отвезу! – крикнул Жданов и бросился следом.

Но ему преградил дорогу официант, требуя незамедлительно оплатить счет, Жданов протянул пластиковую карточку официанту. Тот ухмыльнулся.

– Только наличные.

С воплем «Катя, я сейчас!» Андрей извлекал из карманов смятые купюры и, не глядя, совал их официанту. Нетерпеливо подгонял его, но официант знал свое дело твердо. Внимательно разгладывал каждую бумажку и ворчал, что все сначала говорят, будто у них сбежала невеста, а денег после пересчета оказывается в два раза меньше.

– Я про невесту не говорил, – Жданов совсем протрезвел от подобного заявления.

– Знаем мы вас... Жди, пока пересчитаю. Официант с достоинством отошел к стойке. Андрей тоскливо посмотрел в сторону выхода и махнул рукой. Спешить уже некуда – Катя ушла.

Ей совсем не хотелось домой. Сегодня был такой прекрасный вечер. Впервые Кате было все равно, как она выглядит, как на нее смотрят. Ей по-настоящему захотелось просто жить.. Дышать, смеяться, бежать по лужам в туче брызг, и размахивать сумкой, как первоклашка после занятий – портфелем! Катя действительно взмахнула сумочкой на длинной ручке – она останавливала такси.

«Не надо было с ним целоваться! Не надо! Он же много выпил! Получается, я воспользовалась его минутной слабостью! Зачем я ему позволила? У него свадьба скоро... Завтра ему будет стыдно за то, что он сделал. Очень. Так стыдно, что он может меня уволить. Уволить... Ну и пусть увольняет! Но этот вечер у меня теперь только мой! Сегодня меня поцеловал Андрей Павлович. И сказал, что он для меня теперь – просто Андрей...»

Она выбралась из машины, захлопнула дверь и посмотрела, на звездное небо, на проносившийся мимо нескончаемый поток огней...

Пряча улыбку, Катерина поднялась домой, тихонько прокралась в темную прихожую, осторожно заглянула в комнаты, на кухню... Родители еще не спят: мама на ночь глядя затеяла стирку, папа смотрит футбол. Катя вздохнула: домашние хлопоты – только предлог, родители не ложились спать, ждали ее возвращения!

Чувство вины комком подкатило к горлу, – с тех пор, как она устроилась на работу в «Zimatettо», для родителей у нее редко находится свободная минутка. Папа ворчал, да и мама скучала по прежней домашней болтовне с маленькой дочкой Катюшей...

Катя виновато вздохнула, обменялась с родителями парой формальных фраз и выскользнула в спальню. Натянула мягкую фланелевую пижаму с рисунком из наивных мультяшек, и еще долго ворочалась под одеялом, то и дело притрагивалась к губе, пытаясь оценить – чувствован ли Андрей эти идиотские скобки у нее на зубах, когда... Когда поцеловал ее...

Наяву. Он ее поцеловал. Катя до сих пор не понимала, как и почему такое могло случиться!

Она ведь действительно некрасивая! И не эффектная – правы девчонки из «Женсовета»: даже подать, себя не умеет! Пока ее сверстницы развлекались на вечеринках, экспериментировали с косметикой, модными нарядами и обнимались с мальчиками, она под строгим надзором родителей прилежно училась, смотрела во взрослую жизнь через экран телевизора и безнадежно мечтала об огромной, всепоглощающей любви.

Любая девочка мечтает о прекрасном принце – но мало кому удается, хотя бы просто встретить свой идеал в реальности. Кате повезло: когда она впервые увидела Андрея то поняла, – это он! Единственный! В нем есть все, чем должен обладать мужчина, – сила, мягкость, ум, доброта и чувство юмора. Он очень красив и... Катя хочет быть только с ним! И если это окажется невозможным – лучше ей навсегда остаться совсем одной...

Катя была слишком разумной девушкой, чтобы тешиться пустыми надеждами. Она понимала: завтра утром Андрей проснется, вспомнит, что натворил, и... нет – она снова провела языком по ненавистным металлическим пластинкам, – лучше бы он даже не вспоминал! Он выпил слишком много. Впал в сентиментальность – так с волевыми мужчинами часто бывает – ему захотелось просто нежности, любой. Человеческого тепла, тут Катя и подвернулась под руку.

Она тихо всхлипнула и прикусила уголок подушки, чтобы не разбудить ненароком родителей.

«Я его люблю. Но что бывает после того, как все мечты сбываются? Человек просыпается. Вот и я завтра проснусь. Вместо кареты – тыква, вместо сказки – рабочий день, вместо любимого – начальник. Хорошо еще, если он все забудет! Иначе просто захочет стереть несуразный сегодняшний вечер из памяти. А самый простой способ это сделать – просто меня уволить. Может, он и не уволит меня, но больше никогда не назовет Катенькой, Катюшей. После того, как я… как он... совершил такую... ошибку... Глядя на меня, он будет вспоминать этот вечер, ненавидеть себя за тот поцелуй, А значит, и меня... нет – он был искренним... Тогда, в ту секунду – она нравилась ему по-настоящему! – Она вновь и вновь вспоминала их первый поцелуй. Почему это случилось? Что нашел во мне Андрей Павлович? Просто Андрей...»

ГЛАВА 10

Едва Катя переступила порог офиса, как Татьяна сразу увлекла ее в укромный уголок у кофейного аппарата и затараторила о новостях, ставших очередным достоянием «Женсовета».

– Ты уже слыхала – у нас новый роман!

– С кем? – испугалась Катя.

Ей на мгновенье показалось, что речь идет о ней и... Словом, о вчерашнем происшествии. Нет – не может быть! Никто не знает! Андрей... Андрей Павлович никому бы не сказал!

– Нам бы тоже хотелось узнать, с кем! – таинственно поддакнула Татьяна.

Выяснилось, что у Маши появился новый кавалер. И сегодня она дома не ночевала. Ее поклонник – Федор – «в ауте». А главное, если сейчас, сию минуту, Мария Тропинкина не материализуется на рабочем месте, Кира Юрьевна сотрет любительницу романтических похождений в порошок. А потом уволит. Все, как Амура предсказала. На картах Маше новое увлечение нагадано.

– Кстати, а как у тебя дела с Николаем – прогноз Амуры сбывается?

– Нормально... – замялась Катя.

– Катюш, ты, главное, не отчаивайся, – утешала ее Татьяна. – Раз Амура предсказала – все будет хорошо! В жизни всегда так – чем меньше будешь о нем думать, тем быстрее все получится...

Катя осторожно заглянула в кабинет Жданова – шеф еще не приходил. На его столе – фотография в рамке. На снимке счастливо улыбаются Андрей и Кира. Катя грустно вздохнула, на минуту закрыла ладошкой Киру и посмотрела на Андрея. Затем убрала руку: эти двое по-прежнему счастливы...

Ее чуткое ухо уловило шаги Андрея, стремительно приближавшегося к кабинету, и она поспешно спряталась в каморке. Но удержать себя за столом Катя не смогла – краснея, подглядывала за Андреем в длинную щель между створок.

Портфель шефа валялся на полу, а сам Жданов тщетно пытался открыть бутылку минеральной воды. Наконец вода фонтаном брызнула из-под крышки, заливая роскошную столешницу и исписанные страницы ежедневника. Но Жданов игнорировал подобные мелочи: он жадно припал к горлышку.

– Доброе утро, Андрей Павлович, – страсть к порядку победил страх, и Катя деловито протирала документы, столешницу и безделушки.

– Доброе, доброе, – хмуро отозвался он.

– Андрей Павлович, сегодня у вас будет очень напряженный день, – деловито говорила она, опасаясь поднять взгляд. – Главное – зарплата. Нужно срочно найти деньги. Запросить отчеты о прибыли из всех ваших магазинов. Наверно, есть у Киры Юрьевны. На сегодняшний день это единственные реальные деньги. Но их не хватит. Поэтому я предлагаю... Андрей Павлович, с вами точно все в порядке?

– Да! – Андрей болезненно поморщился. – Вы идите пока что, я... бумаги изучу.

– Может, выпьете чай с лимоном? Я сейчас принесу! – хлопотала вокруг него Катя.

Ее папа, конечно, человек простой и в таких случаях пьет рассол. Но в кафе, расположенном в здании, рассола нет. Значит, надо добавить в чай побольше лимона!

В дверях она нос к носу столкнулась с Романом. Малиновский отскочил в сторону, проводив девушку ироническим взглядом.

– Ну как? Ты живой?

– Не очень, – признался Жданов. – Если каждый раз, перед тем как ее поцеловать, придется столько пить, у меня просто печень откажет!

– Так ты ее поцеловал?! – восхитился мужеством начальника Роман.

Ему хотелось поскорее узнать интимные подробности. Как это было? Скобки на зубах не мешали? А сознание Андрей не потерял? А она? Задушила в объятиях? Срывала с него одежду? Потащила знакомить с родителями?

– Ром, мы с тобой подлецы! И идиоты, – безнадежно констатировал Андрей. – Катя чистая, невинная девочка. С ней так нельзя поступать. Она не объект для интрижки. А серьезные отношения. Ты же понимаешь... – Жданов замялся, пытаясь разобраться в сложном клубке чувств. Наверное, просто голова от вчерашних возлияний болит: – Я все же помолвлен с Кирой...

– По-моему, ты переживаешь больше своей невинной жертвы, – цинично фыркнул Рома. – Она ответила на поцелуй?

Жданов застонал и приложил к больной голове металлический дырокол.

– Значит, ответила? То есть, к черту Николая?! Значит, она тебя любит!

– Думаешь, я способен этим пользоваться?

– Конечно – как порядочный человек, исключительно в интересах компании!

В эту минуту у Жданова был настолько несчастный вид, что даже Малиновскому сделалось стыдно за свой план. Хотя, он – не Андрюша Жданов. Он – Роман – настоящий мужчина, а не маменькин сынок! Из двух партнеров кто-то должен оставить сентиментальные «нюни» и быть реалистом! Рома с показной, бодростью хлокнул товарища по плечу:

– Итак, Андрей Павлович, дубль два. Сегодня ты повторишь все то же самое, но на треэвую голову! Это называется закреплением материала!

– Ром, за что мы ее так? – В голосе Жданова пробивалась неподдельная тоска.

Поднос подрагивал в руках у Кати Пушкарёвой. Она сама не понимала, как дотащила «народное средство» в кабинет, не paсплескивая. И поспешила водрузить большую белую чашку, в которой плавали два полных кружка лимона, перед Андреем.

– Когда закончится, я вам еще принесу.

– Спасибо, Катя, – вяло поблагодарил Андреи и ни с того ни с сего добавил. – Мы с Романом как раз обсуждаем выплаты по кредитам.

Малиновский со значением – как писали в любовных романах – ущипнул приятеля под столом. Андрей передернул плечами и притворился, что ничего не заметил. В конце концов, на какие темы, кроме производственных, ему общаться с Пушкаревой? У него не настолько бурная фантазия! Да и девушке так привычнее... Наверное, ей тоже неловко после вчерашнего...

Телефонный звонок увлек Катерину из кабинета. Через двери коморки донеслось: «Коля? Привет, Коля!»

Друзья переглянулись, насторожились, не сговариваясь, ринулись к тоненькой двери коморки и стали самым бессовестным образом подслушивать...

– Финансовый директор сгорает на работе, – хныкал в трубку Николай, – Филин и Рулив так хотят засудить «Zimalettо», что искры летят! Мне пришлось сдерживать их, буквально жертвуя собой! А что ты смеешься? Знаешь, сколько мне пришлось с ними выпить – просто против законов анатомии! Зато они согласились подождать с активными, действиями... Удивляюсь, как люди в большом бизнесе выживают! Хорошо, что я на деловые встречи редко выезжаю...

– Коленька, миленький, ну зачем тебе столько пить было? Да ты же и пить толком не умеешь! Да не надо тебе учиться! Нет, я за тебя переживаю. Очень. Нет, не только как за финансового директора... Коль, ты мне звонишь только, чтобы на здоровье пожаловаться?

– Да вообще-то хотел узнать, когда начнутся выплаты по кредиту «Ллойд-банку». Эту проблему я один не решу, даже если буду пить с директором банка неделю подряд...

– На днях должны появиться деньги. Точнее сказать не могу. Коль, никто не может! А вот ты возьми и позвони Вячеславу Семеновичу. С ним даже пить не надо! Просто позвони и попроси еще пару дней. Да, скажи, через два дня мы все выплатим. Я на тебя надеюсь. Давай, выздоравливай...

Катерина вышла в кабинет так резко, что оба начальника едва успели избежать удара дверью и придать лицам выражение праздной задумчивости. Из-за очередной порции скверных новостей Катя снова почувствовала себя неловко.

– Это Коля... Николай Зорькин. Вчера он встречался с адвокатами. Они готовы начать дело против «Zimaiett». Но Коля убедил их не форсировать события...

Надолго ли?

– Это все? – строго уточнил Андрей.

– Нет, не все, – она покачала головой. – «Ллойд-банк» ждет выплат по кредитам. Надо назвать точную дату, когда мы сможем внести деньги. Андрей Павлович, это же в наших интересах! Иначе будет только хуже.

– Хорошо, – Жданов наконец-то внутренне собрался настолько, чтобы приступить к руководству. – Катя, узнайте у Киры Юрьевны информацию о продажах. Какие суммы мы сможем получить в ближайшее время, – он заглянул в опустевшую чашку и кинул вдогонку: – И принесите мне еще чаю!

Катя выскочила в приемную.

Роман с осуждением качал головой. Они сами отдали все финансы компании в руки этой нескладной, но умненькой и, похоже, достаточно хитрой барышни. И потеряли право разговаривать с ней в приказном тоне. А тем более – гонять за чаем...

– Ты же слышал этот разговор! Николай уже наладил отношения с адвокатами! На какие мысли тебя наводит? «Ника-мода», адвокаты... Если они захотят, от «Zimaiettо» камня на камне не останется! Пора наносить ответный удар! Или проводить решительный штурм. Фронтовые сто грамм выпиты тобой вчера на год вперед, поэтому сегодня пойдешь на задание с холодной, трезвой головой!

В своем обычном уголке беззаботно болтали и хихикали дамочки из «Женсовета». Катя поскорее отвела взгляд и ускорила шаг. Она чувствовала себя виноватой перед этими, милыми женщинами – ведь она участвует в разрушении их компании, это из-за нее все они могут остаться без работы! Нет – пока у руля их фирмы стоит такой человек, как Андрей Павлович, ничего плохого случиться не может! И Катя будет ему помогать!

Ока приблизилась к двери кабинета Киры и невольно прислушалась – говорили очень громко. Кате не хотелось становиться свидетельницей очередного скандала.

– Я была дома, а Андрей напивался в компании Пушкаревой, – услышала она голос Воропаевой.

– С Пушкаревой? – презрительный тон Клочковой сложно перепутать с чьим-нибудь еще. – Да, видно, плохи наши дела... Слушай, как ты вообще позволяешь ему появляться на людях с таким пугалом?

– Думаешь, пугало опасней, чем модели? Так мне хотя бы не о чем волноваться – она ж не женщина. Просто ходячее недоразумение. Ошибка природы!

Вот, значит, как, дорогая Кирочка Юрьевна? Катя подготовилась к бою и мужественно толкнула дверь:

– Кира Юрьевна, можно?

– Что тебе?

– Вы еще не получили информацию о продажах?

– Получила. Вот, держи.

Кира протянула ей документы. Ни минуты не задерживаясь, Катерина вышла и на секунду, прислушиваясь, замерла у двери.

– Кошмар, – услышала она голос Клочковой. – Теперь я понимаю, почему Андрей напился.

Кате снова стало грустно, и она впервые пожалела, что никто не знает, даже не догадывается о ее вчерашнем романтическом приключении.

Жданов просматривал документы и аккуратно вкладывал каждую следующую страничку в прозрачный файл: когда дела шли на лад, в нем просыпался непривычный педантизм – и мурлыкал:

– Очень даже неплохо. Деньги на счета поступают. А это только начало...

– Это московские магазины, – Катя поймала случайно соскользнувший со стола отчет и пододвинулась к Андрею поближе, стараясь уловить ставший привычным горьковатый, свежий аромат, со штрихами: морского бриза...

Катя, зажмурилась и вдохнула, поглубже – и среди многотысячной толпы, с завязанными глазами она отыскала бы его по этому особенному, неповторимому запаху.

– Ну что ж, можно направить первый транш на погашение кредита в «Ллойд-банке».

В прагматичной реальности ей не надо искать Жданова – он и так рядом, и ему необходим ее профессионализм, а вовсе не романтические грезы!

– Может, подождем Романа Дмитриевича с окончательными цифрами по оптовым продажам? Тогда, когда у нас будет полная картина, решим, какую часть средств пустить на погашение кредита, а какую – на зарплату, – хотя…

Катя предлагала вполне разумное решение, внутри она цепенела от каждого звука собственного голоса!

Ей казалось, что после вчерашнего инцидента Андрей Павлович только и ждет благовидного предлога, чтобы выставить ее из кабинета. А потом и из компании уволить...

– Согласен. Люди – прежде всего. Значит, ждем информации от Малиновского...

Они замолчали. Жданов ритмично постукивал длинными нервными пальцами по столу. Катя опустила голову – как могло произойти так, что сегодня им совершенно нечего сказать друг другу?

– Андрей Павлович, если я вам не нужна... Мне надо отлучиться... Ненадолго!

– Конечно. Я вас приглашу – если понадобитесь, – с облегчением выпалил Жданов, выскочил из-за стола и, с игривой галантностью, распахнул перед Катей двери.

Если бы Катерина носила каблуки, их цоканье еще слышалось бы в холле, когда Жданов уже орал в трубку:

– Роман! Пулей ко мне! И больше никогда не оставляй меня с ней одного!

– Ну, и чего было так орать? – поинтересовался Роман, появляясь в кабинете и привычно подначивая приятеля. – Я уж думал, Пушкарева стриптиз тебе устроила!

Жданов недоуменно смотрел на делового партнера – в конце концов, у любой шутки есть предел! Катя и стриптиз – это уж слишком даже для Малиновского! Тем более сейчас – даже во рту он чувствовал привкус разочарования!

– Катя... Она ведет себя так, будто между нами ничего не было. Говорит о работе, о погоде, о кредитах. А о вчерашнем – ни слова! Я себя таким кретином чувствую...

– Она ждет, чтобы ты первым об этом заговорил, – коварно прищурился многоопытный Малиновский. – Она все-таки дама, ей неудобно. Сидит в своей каморке и думает: «Где же вторая часть марлезонского балета?» Жданов, ты должен действовать! Пока наша барышня-недотрога к тебе не остыла...

– Господи, на что ты меня толкаешь?

– Дальше будет легче. Ты только соберись. Слова подбери такие, чтобы за душу цепляли. Но это ты и без меня умеешь…

Умеет – точно! Точнее, умел – раньше. Андрей кисло улыбнулся – в кабинет вернулась Пушкарева.

– Катенька, вы сегодня прекрасно выглядите! – лицемерил Малиновский.

Катя была бледной и грустной, суетилась, теребила край вязаной жакетки, спотыкалась, то и дело роняла бумаги – словом, была еще более несуразной, чем обычно!

– Спасибо... – Пушкарева никогда не верила комплиментам в свой адрес, поэтому поспешила перевести разговор в деловое русло. – Роман Дмитриевич, а вы уже получили информацию о денежных поступлениях из регионов?

– Деньги будут не раньше чем через два дня...

Они погрузились в финансово-производственную рутину.

ГЛАВА 11

– Кать, ну ты идешь? Мы все тебя ждем! – Толстушка-хохотушка Татьяна торопила Пушкареву: намечались девичьи посиделки в кафе по соседству.

– Сейчас... Андрею Павловичу скажу...

– Давай. Мы у лифта.

Катерина положила трубку и грустно вздохнула – ну вот, сказка кончилась. Все опять стало по-прежнему. Она будет слушать про чужое счастье в личной жизни, потягивая некрепкий кофе. Зато родители будут рады, что дочь снова возвращается домой засветло. Она сняла с вешалки пальто, взяла сумку и понуро направилась к выходу через кабинет Жданова. На ходу формально уточнила:

– Андрей Павлович, я могу идти?

– Вас подруги ждут?

– Да...

Она наконец-то решилась поднять глаза на начальника – Жданов выглядел непривычно встревоженным. Нет – скорее, взволнованным, вон как волосы со лба убирает, очки снял и протирает: он всегда так делает, когда волнуется. Катя, готовая прийти на выручку шефу в любое время суток, сразу же уточнила:

– Что-то случилось, Андрей Павлович? Пришла информация из регионов?

Жданов избегая встречаться с Катей глазами и безуспешно пытался замаскировать волнение деловитой суетой с разложенными на столе папками.

– Катя... Думаю, вам надо сказать подругам, что вы никуда не поедете.

– Хорошо. А мы будем долго работать?

– Кать, мы не будем работать, – Жданов понял, что артист из него при Кате – никудышный, и улыбнулся подобной мысли. Он отбросил маску наигранной заинтересованности, и просто предложил: – Мне хотелось бы подвезти вас домой...

– Хо-хорошо. Я сейчас. Только скажу и... сразу вернусь. Катя сделала неопределенный жест в сторону выхода и ухватилась за дверную створку, чтобы удержаться на подкашивающихся от волнения ногах. Прикрыла за собой дверь. После нескольких глубоких вдохов сердцебиение унялось, а мысли так и продолжали нестись бессвязным потоком:

«Почему он хочет подвезти меня? А вдруг он просто решил от меня избавиться, но еще не знает, как об этом сказать? Кому захочется, каждый день видеть секретаршу, при которой накануне выпил куда больше положенного?.. Ему неловко в моем присутствии, я же чувствую!»

Пока Кати не было в кабинете, Жданов попытался разобраться в собственных противоречивых чувствах. То один вид Пушкаревой вызывал у него жуткое раздражение, то вдруг теплой волной на него накатывала нежность при одном воспоминании об этой нескладной фигурке. Жданов извлек из нижнего ящика стола виски и налил в бокал – как раз тот случай, который подпадает под афоризм Малиновского: «Без бутылки не разберешься»! А вот и сам господин, вице-президент– легок ка помине! В своем неизменном амплуа тайного советника:

– Не пей! Козленочком станешь! – На это раз Малиновский не стал ограничиваться советом, а выхватил бокач из рук Андрея. – Ты что, хочешь снова все испортить?

Малиновский укоризненно покачал головой. Если Катя решит, что Жданов пристает к ней исключительно под влиянием алкоголя, – его гениальный план обольщения окажется на грани провала! Он тут же принял единственно верное решение: как всегда – ему придется пожертвовать собой ради друга! Роман взвесил наполненный бокал в руке, вздохнул, поморщился и залпом вылил. И поспешил дать Жданову последние наставления, пока алкоголь не затмил разум:

– Нужно, чтобы она поверила в серьезность твоих намерений. В любовь до гроба...

Роман поставил пустой стакан на стол и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Черт бы его побрал, этого Малиновского, а еще друг называется! Снова оставил Андрея одного! Да и сам Жданов хорош! Взрослый, что называется, «популярный» мужчина, а сейчас волнуется, как прыщавый акселерат перед первым свиданием!

Андрей машинально пригладил рукой волосы. Зачем он предложил ее подвезти? Зачем она согласилась – и стала участвовать в этой игре? Неужели она – умная, проницательная девушка – не видит, какой он на самом деле? Циник, сволочь, трус!

Пушкарева действительно большая умница: едва вернувшись, она попыталась бросить шефу еще один спасательный круг:

– Если хотите, мы можем еще раз проверить расчеты...

– Нет, это мы сделаем завтра. Пошли?

– Ага...

Они молча миновали холл и вошли в лифт. В полутьме Катя не отрываясь смотрела на отражение Жданова в зеркале. Казалось, что там, за гладким стеклом, стоит совсем другой человек – вместо успешного, волевого, порой даже резкого до грубости дельца она видела романтичногомолодого человека, робко прячущего свои настоящие чувства в панцирь показной резкости, как сейчас он прячет робкий взгляд за прямоугольными стеклами очков. Катерина испуганно отвернулась от зеркала: вдруг он заметит ее взгляд? – и отступила – теперь его щека оказалась так близко, только протяни руку...