Окликни меня среди теней (Часть 2)

      - Верно, - удивился Русов. - Мне позвонили: машина стоит разбитая, но водителя нет.
      - Очень высокомерный японец, - покачал головой Грегори. - Он тебя чаем из особых чашек не поил?
      - Как же, угощал, - удивился Русов. Осведомленность Грегори неприятно удивила его.
      - Он любит угостить новичков чаем из собственных чашек. А знаешь почему? Упивается чувством превосходства над собеседником: тот, простофиля, и не подозревает, из какой драгоценной посудины пьет. Уж не знаю, какой они эпохи.
      - Так вот в чем дело! - удивился Русов. - Красивые чашки, ничего не скажешь. Нет, мне он не показался высокомерным. Мы пили чай, говорили о японской литературе. Конечно, странное отношение к пленнику...
      Он замолчал, подробнее рассказывать о беседе с Морихеи не хотелось.
      Грегори внимательно поглядел на него и Русову не понравилось, что не снял очки, уже не первый раз во время разговора прятал глаза за темными стеклами.
      - Так чего цзин от тебя добиваются?
      Но Русову расхотелось продолжать разговор: отчужденность и холодность появились в голосе Грегори. Нет, сначала пойдет к Джанет - поговорит с нею. Еще успеет поделиться с Грегори.
      - Кто знает? - вяло соврал он. - Тоже хотят узнать что-нибудь о России... Да, Грегори, - вдруг вспомнил он. - Может ли достаточно мощная компьютерная сеть улавливать и фиксировать каждое сказанное слово?
      - Думаешь, разговор записывался? - нахмурился Грегори. - Ну, тут и компьютера не надо.
      - Нет, я о другом. - Русов уже пожалел, что заговорил на эту тему. - Можно ли фиксировать все, что любой человек скажет в любом месте?
      - Гм, - в голосе Грегори прозвучало удивление. - В принципе это возможно, только надо везде поставить микрофоны. Сейчас есть размером с молекулу. А мощность современных компьютеров позволяет обработать любой объем информации. Уже сейчас все разговоры по телефонам - обычным и мобильным, - а также обмен информацией через Интернет контролируются. Это делалось и раньше, но тогда компьютеры выискивали ключевые слова, говорящие о потенциальной угрозе, а теперь анализируют и общий смысл. Никто не хочет повторения ситуации перед Третьей мировой, хотя, помнится, система "Эшелон" тогда никого не спасла. Придет время, и контролировать будут даже мысли. Не хотел бы я жить тогда.
      И Грегори резковато рассмеялся.
      - Да уж, - вздохнул Русов. - Ладно, я пойду.
      Он встал и направился к лестнице, ощущая на спине взгляд Грегори.
      Итак, возможно, что система наподобие "Эшелона", только мощнее, развернута наверху. Некто в состоянии слышать каждое слово. А может быть и мысли, если прав Морихеи. Этакая тотальная разведывательная служба Армагеддона. Делается это все время, или только когда произносятся некие ключевые слова? Разве узнаешь...
      Русов снова вздохнул и постучал.
      На этот раз Джанет не предложила сесть. Раскачивалась в кресле и не поглядела на Русова.
      - У меня болит голова, Юджин. Уйди, пожалуйста. Если надо что сказать, подожди до завтра, ладно? Спокойной ночи.
      Русов и не подозревал, что может почувствовать такую обиду: в голосе Джанет прозвучала враждебность.
      - Конечно, Джанет, - губы плохо слушались его. - Спокойной ночи.
      Он ушел. Не стал принимать душ, лег на кровать и закрыл глаза. От отчаяния захотелось плакать. Все ополчились против него: белые призраки, обходительный японец, с обидной легкостью скрутивший ему руки, отчужденный и подозрительный Грегори, а теперь и Джанет... Морихеи прав - постоянная война идет между людьми. Неужели утешение - лишь любоваться прекрасным в перерывах между сражениями? Как звали этого юношу, игравшего на флейте перед последним боем? Кажется, Ацумори. Но наверное, у него были родители и друзья, а может быть и возлюбленная. У него было за что сражаться, пусть и погиб в какой-то мелкой феодальной распре. А за что сражаться ему, Русову? Разве только за свою шкуру. У него никого нет, и он никому не нужен. Так не все ли равно, кто заполучит этот проклятый секрет? Пусть цзин приходят и берут, если хотят.
      ...Он ковыляет по комнате взад и вперед, боль простреливает суставы. Морихеи - это надо же, какую хитрую лису подослали! У Юджина не хватит ума понять, как много этот японец мог вынюхать... Хватит ждать, пора действовать! Он останавливается у компьютера - экран озаряется равнодушным голубым светом. Опираясь одной рукой о стол, другой активирует шифровальную программу и набирает электронный адрес в Атланте.
      ...Она спит, наконец-то смогла заснуть. И - о горе! - опять тот же сон. Красная роза в снежной пустыне - ветер уже не несет ее, вмерзла в сугроб. Лепестки пожухли, цветок погибает. Она склоняется над ним и плачет. Горько плачет, глядя в бессилии, как розу засыпает снегом.
      ...Морихеи ведет машину по Атланте, слева остается похожее на палатку здание Временного конгресса - под белым куполом один круговой ряд колонн. Морихеи перестраивается в другой ряд, движение оживленное, над городом голубое безоблачное небо. Сворачивает с главной магистрали, машина спускается по виадуку, огибая здание Института глобального управления. Сверху видно, что здание представляет из себя огромный круг. Его внутренние корпуса образуют необычный крест: перекладины скошены назад, как крылья скоростного истребителя.
      Здание имеет форму Креста мира.
      Морихеи минует индийский сектор, потом сектор Исламской конфедерации и сворачивает к сектору Великого Китая. Пандус раздваивается: направо - к главному входу, прямо - уходит в туннель. Морихеи едет прямо, стена здания вырастает навстречу, дневной свет сменяется полутьмой. Проезжает поворот в подземный гараж, туннель идет вверх, вокруг снова приглушенный свет дня, треугольный дворик окружен высокими стенами.
      Морихеи останавливается у служебного входа и смотрит на часы, еще пять минут. Разглядывает цветочные клумбы и декоративный кустарник - цветы чересчур ярки, а кусты слишком аккуратно подстрижены.
      Не в моем саду ли
      Ныне опадают
      Белые цветы душистой сливы?
      Или с высоты извечной неба
      Снег струится, падая на землю?
      Время!
      Морихеи выходит из машины, поднимается по трем ступеням и едва касается двери, как та бесшумно поднимается. В холле черный и белый мрамор, яркие точки светильников, ни души. Морихеи идет к проему коридора, на стенной панели загорается желтая стрелка и бежит вперед. Морихеи следует за ней, коридор по-прежнему пуст.
      Неизвестно, сколько глаз - человеческих и электронных - наблюдает за ним.
      Желтая стрелка замирает у двери, и Морихеи останавливается. Дверь такая же, как другие - массивная, из темного дерева. Морихеи с невозмутимым видом ждет окончания процедуры идентификации. Наконец дверь открывается, и он входит в лишенную окон и мебели комнату.
      Комнату наполняет холодный белый свет, исходящий неизвестно откуда. Впереди - возвышение с двумя скамеечками. Над ним - плазменная панель с изображением мужчины в черном халате с золотым поясом, украшенным зелеными нефритовыми пластинками. Красивое надменное лицо, черные волосы до плеч. Мужчина бос, а в руке у него меч.
      Морихеи кланяется изображению Сюань-У, известного также как Повелитель Севера и Темная Воинственность. Затем садится на начищенный до зеркального блеска пол и ждет.
      Открываются двери справа и слева, входят двое в церемониальных одеждах: один в белом, а другой в черном. Если не считать одежды, оба выглядят одинаково: церемониальные косички, бесстрастные лица. Морихеи улыбается про себя: излюбленная игра в Ян и Инь, какой маскарад в государственном учреждении!
      Он встает, обменивается рукопожатиями и возвращается на место. Его собеседники садятся на скамеечки по обе стороны от изображения Сюань-У.
      - Мы получили ваш доклад, - говорит фигура в белом (разговор идет по-английски). - Благодарим вас. Мы только хотели уточнить некоторые детали. Необходимость в этом возникла, поскольку наши эксперты получили некачественные записи встречи.
      Морихеи кланяется некой точке между человеком в белом и человеком в черном. Со стороны это выглядит как поклон Темной Воинственности.
      - Прошу прощения. Но вы поручили установку и демонтаж камер своему специалисту. Я справился бы с этим лучше. Хотя не исключаю, что и тогда могло проявиться внешнее воздействие, о котором я писал в докладе, и записи были бы испорчены.
      Фигура в черном слегка меняет позу, что не ускользает от глаз Морихеи.
      - Вы всерьез полагаете, что кто-то из Иерархий, наподобие нашего покровителя, - человек кланяется изображению Сюань-У, - заинтересован в судьбе этого юнца? Морихеи пожимает плечами:
      - Это лишь мое ничего не значащее мнение. Вы можете не согласиться и поручить проверку вашим экспертам, без сомнения более опытным, чем я. Но при личной встрече я осмелюсь добавить кое-что. У меня почти не осталось сомнений, что он побывал у границ Сада и получил помощь оттуда.
      Наступает мертвая тишина. Наконец фигура в белом прокашливается:
      - Что вы знаете о Саде?
      - Не более вас, - любезно кланяется Морихеи. - Один из тонких миров, поэтому в обычном состоянии для нас недоступен. Обитатели Сада могут управлять пространством и временем, что является абсолютным оружием в нашем мире.
      - Вы думаете, что мальчишка овладел такими умениями? - голос человека падает до свистящего шепота.
      - Конечно нет, - слегка улыбается Морихеи. - Этими секретами не бросаются направо и налево. Ему просто помогли.
      - Откуда у вас сведения о Саде? - На этот раз белой фигуре удается контролировать голос.
      - Крупицы информации разбросаны по различным текстам. Собрать их воедино нелегко. Я пришлю список источников по электронной почте.
      - Поэтому вы рекомендуете отложить операцию? - На этот раз говорит фигура в черном. - Но вы не исключаете, что первый срыв произошел случайно. Да и вашу неудачу - хотя и довольно странную - можно объяснить неожиданностью; он усыпил вашу бдительность, а потом вырвал руль. Нам следовало дать вам напарника.
      Морихеи качает головой:
      - Гибель второй команды случайностью не объяснишь... Мое собственное поражение скорее всего пройдет незамеченным, я выполнял неформальную миссию. Но опасаюсь, что третья неудача подряд подорвет престиж вашей уважаемой организации, с которой я имею честь иногда сотрудничать... Кроме того, есть более эффективные пути. Я не писал о них в отчете, так как подобные рекомендации должны основываться на модели личности, а ее построение - дело специалистов психологов. Я не знал, что необходимые для этого записи будут повреждены. Позвольте в таком случае предложить свое скромное мнение.
      Морихеи поочередно смотрит на черную и белую фигуры. Те наклоняют головы, и Морихеи продолжает:
      - Наш объект - незрелый молодой человек с не устоявшейся системой ценностей. Его социальный статус резко снизился. Он испытывает одиночество в чужой стране, хотя внешне адаптируется неплохо. Жаждет признания, эмоциональной поддержки, порою лезет вон из кожи, чтобы их получить. Чисто случайно оказался вовлечен в некую игру и не знает, как из нее выпутаться. Я не знаю, кто из Иерархий поддерживает его в настоящее время, но, судя по частым упоминаниям о матери, эта сила ближе к темной женственной энергии Инь. Следовательно, в нем должно быть сильно развито обратное стремление, к проявлению активной мужской энергии Ян. Его будет привлекать высокий социальный статус, власть и богатство. Можно использовать и Инь-сторону: поскольку чувство долга ему мало знакомо, он должен быть падок на сексуальные соблазны. Так что думаю, столь изощренная организация как ваша, без особого труда сможет привлечь его к сотрудничеству. Вы можете предложить гораздо больше, чем официальные структуры. Их, возможно, придется нейтрализовать, если проявят интерес к объекту.
      - Вы имеете в виду контакты Грегори Линдона? - Говорит человек в белом одеянии. - В этом плане прежнее руководство допустило серьезную ошибку, но теперь ситуация под контролем... Ваши советы интересны. Разумеется, мы тщательно изучим их, а пока выражаем признательность за лояльность к нашей организации и желание продолжать сотрудничество. Аудиенция закончена. До свидания... наш верный слуга.
      Фигура в белом подчеркивает последние слова. Морихеи кланяется сначала ей, а потом фигуре в черной одежде. Обе встают и уходят. Некоторое время Морихеи сидит неподвижно, глядя на изображение мужчины в черном халате и с мечом в руке, а затем произносит по-японски:
      Сказали мне, что эта дорога
      Меня приведет к океану смерти,
      И я с полпути повернула вспять.
      И с тех пор все тянутся передо мною
      Кривые, глухие, окольные тропы...
      Морихеи улыбается, и эта улыбка напоминает оскал волка. Он встает, пятится до двери, поворачивается и выходит.
      Всю неделю Джанет была холодна, но враждебности больше не проявляла, держалась ровно. Беседы по вечерам прекратились, и Русов уныло сидел в своей комнате.
      ''Хочет показать, что я для нее ничего не значу, - думал он, глядя в окно на облетевшие дубы. - Съехать, что ли?'' Но не мог решиться. Как-то вечером позвонила Айлин.
      - Рутинная проверка, - сказала со смешком. - Как себя чувствует мой пациент?
      - Хорошо, - обрадовался Русов. Покосился - нет ли поблизости Джанет? - и добавил: - Ваш массаж очень помог.
      - К сожалению, мы не закончили процедур, - в голосе Айлин прозвучала игривость. - Мне прямо совестно. Пациент так в них нуждался, не правда ли?
      - Да, - пробормотал Русов и оглянулся опять.
      - Это можно поправить. - Айлин таинственно понизила голос. - В виде исключения возьму практику на дом. Подруга уезжает в воскресенье на целую неделю, так что приходи вечерком.
      - Хорошо, - сказал Русов, и сердце часто забилось. - Где ты живешь?
      Айлин промурлыкала адрес и повесила трубку. Русов отошел от телефона взбудораженный, испытывая чувство, будто что-то украл. У него до сих пор не было близости с женщиной - отец говорил, что тогда заставит жениться, так что намекающие взгляды девушек в Кандале пропадали зря, - но теперь от воспоминания о пальчиках Айлин сладостная дрожь пробегала по телу. Он с трудом смог заснуть... Дни тянулись медленно.
      В воскресенье его разбудил несмолкаемый шум дождя. Сквозь серую пелену чернели дубы, по стеклам стекали струи воды. Когда Русов спустился к завтраку, то оказалось, что Грегори заболел. Он сидел у стола в халате и, морщась, растирал виски.
      - Не люблю сырую погоду, - пожаловался он, глядя на потоп за окном. - Все болячки начинают ныть. Придется вам одним ехать в церковь.
      Русов тоже предпочел бы остаться дома, томило ожидание вечера, но Джанет деловито собралась, подыскала ему плащ, так что пришлось ехать. Машин перед церковью было немного; оставив свою, Русов и Джанет почти побежали, подгоняемые порывами ветра и дождя. Внутри оказалось тихо и неожиданно светло, большие окна преображали сумрак в мягкий серый свет.
      На этот раз Русов совсем не следил за службой, мысли беспокойно блуждали, и пару раз ловил на себе вопросительный взгляд Джанет. После службы, когда стояли под навесом у входа, собираясь с духом, чтобы добежать до машины, к ним подошел Брайан.
      - Ну и погодка, - бодро сказал он, кивая Джанет и крепко пожимая руку Русова. - Словно хляби небесные разверзлись. Заедем к нам ненадолго, а? У меня жена заболела, скучает бедняжка. Хочет поговорить с вами о России. Потом отвезу домой.
      - Хорошо. - Русов повернулся к Джанет. - Возвращайся, я буду к обеду.
      Джанет долго не отвечала, глядя на пузырящиеся лужи.
      - Поедем вместе, - наконец сказала она. - Я давно Памелу не видела.
      Брайан пару раз моргнул.
      - Вот и славно, - сказал он. - Памела будет рада.
      Они ехали медленно, едва различая сквозь залитое дождем ветровое стекло автомобиль Брайана.
      - Что-то Памела в церкви давно не бывает, - молвила Джанет, осторожно переезжая большую лужу. Ответа от Русова она явно не ожидала.
      Сад перед домом Брайана облетел и выглядел неприятно - скопление черных искривленных деревьев. Въехали в просторный гараж, и Брайан помог Джанет выйти из машины.
      - Вы проходите, - сказал он оживленно. - Вон туда. А я сейчас приду.
      Он открыл им дверь и закрыл позади, когда они вошли.
      Монотонный шелест дождя сразу умолк. Они оказались в тускло освещенном коридоре, пожалуй, слишком длинном для обычного жилого дома. Впереди виднелась другая дверь. Когда подошли ближе, то стало видно, что она сделана из массивных черных досок, скрепленных металлическими полосами.
      И тут Джанет, все замедлявшая шаг, пока не оказалась за спиной Русова, остановилась.
      - Я боюсь, Юджин, - прошептала она.
      Сердце Русова дрогнуло: впервые за последние дни в голосе Джанет послышались эмоции. Он остановился тоже. И вдруг испытал странное чувство - все это с ним уже было.
      ''Дежа-вю?'' - подумал он. И вспомнил...
      Облака белым саваном повисли над невидимым морем. Солнце ослепительно сияло в темном небе. Сирин держал штурвал в руках. Русов шел по сумрачному коридору и впереди ждала черная дверь... Только теперь он знал, кто идет у него за спиной.
      - Постой, - чужим голосом сказал Русов. Опустил правую руку в карман и ощутил металлический холод футляра Сирина.
      - Может быть, вернемся? - прошептала Джанет.
      Русов ощутил робкое прикосновение к локтю, протянул назад левую руку, и Джанет ухватилась за пальцы.
      - Поздно, - он почувствовал собранность во всем теле, как с ним бывало на охоте. - Зверю нельзя показывать спину.
      Толкнул дверь - та беззвучно отворилась, и они вошли в полутемную комнату. Качнулось и приподнялось пламя нескольких свечей, осветив две фигуры за большим столом. Русов узнал бледное лицо Памелы. Второй человек, в бесформенном одеянии неопределенного цвета, был незнаком. Русов вспомнил, что подобные балахоны носили поклонники Трехликого в заброшенном городе и забеспокоился: не дознались ли, что это он стрелял там? Окна плотно зашторены, с улицы не доносилось ни звука.
      - Хай! - улыбнулась Памела и встала. Ее облегало то же серебряное платье, распущенные волосы в сумраке казались черными. - Спасибо, что навестили. Рада тебя видеть, Джан.
      Сосед по столу кивнул, его не представили.
      - Здравствуй, Памела. - Джанет проигнорировала человека в балахоне.
      Памела села, а ее сосед выпростал руку (теперь Русов различил, что балахон фиолетового цвета) и указал на массивные стулья вокруг стола. Русов отодвинул один для Джанет, а другой для себя - таким образом между ними и столом оставалось пустое пространство. Незнакомец внушал смутную тревогу, хотелось оказаться подальше.
      Но Джанет не спешила садиться, лицо вдруг голубовато озарилось, а зрачки расширились. Русов обернулся.
      Дальняя стена растворилась в мерцании, и из воздуха появилась человеческая фигура. Нагая женщина, лишь слегка прикрытая длинными волосами, смотрела на Русова гордо и одновременно призывно. Одной рукой, с зажатой в пальцах красной розой, она прикрывала низ живота, а другой отстраняла с выпуклых грудей водопад черных волос. Чувственные губы лукаво улыбались, а глаза светились манящим зеленым светом...
      У Русова открылся рот, не сразу понял, что видит изображение. Кажется, это был объемный телевизор - вещь редкая и очень дорогая.
      Свет затрепетал, и еще два изображения появились рядом с женским. Русов глянул правее.
      В центре колыхался фиолетовый, с серым оттенком туман. Из него пронизывающе смотрели два глаза странного желтого цвета. Русов моргнул и начал переводить взгляд дальше - как вдруг из тумана глянул таинственный серый лик. Русов вернулся к центральному изображению, но увидел лишь гипнотизирующие глаза. Он пожал плечами и посмотрел направо.
      Третьим оказался мужчина с надменным лицом. Он носил восточное одеяние черный халат, перехваченный золотым поясом с зелеными пластинами. Мужчина стоял босиком на темной воде, а в руке держал обнаженный меч...
      У Русова перехватило дыхание: точь-в-точь как Черный охотник, которого увидел в лесу перед нападением волков!
      Человек в балахоне встал:
      - Во имя Трех ликов приветствую вас! - Голос прозвучал с самодовольным торжеством. - Первый лик принадлежит земному воплощению Люцифера и его могут видеть только избранные, а имя не может быть называемо. Цвет - фиолетовый, символ глубокой мудрости.
      Человек низко поклонился изображению в центре. Русову на миг сделалось смешно, будто мешок сложился пополам.
      - Слева от него наша госпожа Лилит, - человек поклонился женской фигуре. Ее цвет красный, а роза - это символ любви, которую она несет нашему миру.
      - Справа наш господин Темная Воинственность, - последний поклон был адресован мужчине в черном халате. - Поразит силы хаоса и установит на земле вечный мир. При этом не обойтись без кровопролития, поэтому печален и всегда в черном... А теперь садитесь.
      В голосе прозвучало удовлетворение: стоя в замешательстве, Русов и Джанет словно отдали дань почтения двум фигурам.
      Все сели и Русов внимательно поглядел на соседа: лицо бледное и непримечательное, вряд ли узнает его на улице. Но в нем чувствовалась привычка повелевать... Снова странная встреча, везет на них в Америке.
      - Я не знала, что меня приглашают в сатанинскую церковь, - гневно сказала Джанет. - Ты стала последовательницей этого культа, Памела?
      - Что ты, дорогая, - натянуто улыбнулась та. - Я думала, вам будет интересно. А это только изображение в телевизоре, я выключу.
      Она коснулась стола - и со всех сторон нахлынула темнота, оставив лишь белые пятна лиц. Памела оглянулась:
      - Брайан обещал, что сыграем, но задерживается. Давайте пока поговорим.
      Человек в балахоне встал, в руке появился огонек, одна за другой загорелось еще несколько свечей.
      - Извините, от яркого света у меня болят глаза, - томно проговорила Памела.
      Джанет вздрогнула, и по телу Русова тоже пробежал озноб: трепещущие язычки осветили человеческий череп. Глазницы наполняла тьма и Русову показалось, будто череп смотрит на него. Чувство тревоги сменилось паникой: куда они попали? Он почувствовал, что взмок; майка прилипла к спине. Что делать?..
      Он лихорадочно думал и вспомнил наставления отца.
      "Говори с людьми, - внушал тот. - Даже если они неприятны, будь доброжелателен. Мы живем в опасном мире и нельзя знать, где найдешь, а где потеряешь. Порою одно услышанное слово может спасти жизнь. А одно враждебное погубить ее..."
      Русов повернулся к человеку в балахоне.
      Вы говорите о Трех ликах, - сказал он, стараясь не стучать зубами. - А почему считают, будто вы поклоняетесь Сатане?
      - Так Люцифера называют христиане, - собеседник произнес последнее слово пренебрежительно. - В переводе с еврейского Сатана означает просто "противник". Да, он противник бога, но друг людей. Христиане примитивно понимают бытие, думая, что Вселенную создал их бог. В действительности Вселенная возникла из Единого, по-гречески ''to proton''. Сейчас его предпочитают называть космическим разумом, но суть от этого не меняется. Еще до появления христианства один мудрый грек писал: ''Поскольку природа Единого творит все вещи, оно само не есть что-либо из них''. Боги, а лучше сказать - Владыки появились как эманации, воплощения Единого. Христианский бог Иегова и Люцифер - разные проявления Единого. Иегова воплощает волю, а Люцифер - разум. Между ними издавна идет борьба. Мы славим первое и самое совершенное проявление Единого - Люцифера. Но теперь на Землю пришли и другие воплощения Единого - Лилит и Темная Воинственность. Они сжалились над человечеством и решили помочь ему...
      Русов не очень понял эти теологические рассуждения, а человек в балахоне привстал и поклонился темной стене. Когда сел, в глазах загорелся фанатический огонек.
      - Иегова стремится к безраздельной власти. Он хочет, чтобы люди оставались его рабами. Он не позволяет испить из океана могучей энергии, наполняющей пространство - Души Единого, названной в Библии деревом жизни. Это дало бы людям могущество и бессмертие, но Иегова боится соперников, ему нужны только рабы. Он запретил поклоняться другим Владыкам из страха, что они помогут людям. Но мы освободились от его власти и не подчинимся ему!
      Поклонник Трехликого ударил кулаком по столу. Вздрогнули все: Джанет, Русов, Памела и череп. С фанатичным блеском в глазах продолжал:
      - Мы чтим владычицу любви, прекрасную Лилит. Она дарует нам любовь в минуты отдыха. Мы склоняемся пред грозным ликом Единого, он посылает силы для борьбы с диктатурой Иеговы и известен под разными именами - Темная Воинственность лишь одно из них...
      Русов хотел сказать, что видел, какую любовь собиралась дарить Лилит своим поклонникам на площади покинутого города, но остерегся: вдруг придется отвечать за подстреленных лошадей. Указал на череп:
      - А что означает это? Христиане думают, что верующие в Бога обретут вечную жизнь. А во что верят поклонники Трехликого? Ведь череп - символ смерти.
      - Для нас череп - это символ краткости человеческого бытия, - терпеливо пояснил собеседник. - Напоминание, что надо провести жизнь достойно. Люди должны освободиться от власти Иеговы. Итог этой великой борьбы не предопределен, что бы ни говорилось в Библии. Авторы изобразили будущее так, как было угодно богу. Мы же верим в грядущую победу трех Ликов. Они победят - и дадут своим сторонникам могущество и бессмертие, дадут во владение обновленную Землю...
      Человек говорил с фанатической убежденностью: глаза горели, бледное лицо сделалось вдохновенным. И понемногу темнота в комнате словно сгустилась, а время замедлило ход. На нескончаемый миг Русову показалось, будто за спиной человека в балахоне встал Некто - не то в черном плаще, не то со скрещенными на груди крыльями тьмы. Пламя свечей поникло. Он услышал шум, словно от исполинского дыхания, и ощутил на затылке ледяной холод...
      Рядом ахнула Джанет. Русов нашел ее руку и крепко сжал, надеясь что собственные пальцы не слишком дрожат.
      Пламя свечей успокоилось. По углам опять затаились обычные тени.
      - Вы можете напугать кого угодно, - хрипло сказал Русов. - В особенности слабую девушку. Для этого сюда и позвали?
      - Ее присутствие не было предусмотрено, - холодно ответил человек за столом. Узкие плечи словно сделались шире под балахоном. - Но не бойтесь, вам не причинят вреда. Вас пригласили, чтобы вы посмотрели на мир с другой стороны, Юджин. Разве не понятно, что ваша страна, Россия, была использована Иеговой, чтобы навести на людей очередной потоп уничтожения? И наша страна была использована тоже? Политики были просто пешками. В Библии ясно сказано, что без воли бога даже волосок не упадет с человеческой головы. Так что, не будь на то его воли, не было бы Третьей мировой войны. Так же, как Первой и Второй...
      Голос куда-то уплывал, цепенящий холод сковывал затылок Русова. Пальцы Джанет вздрагивали, и это неожиданно придало силы. Надо было сопротивляться. Молчать в этом сумрачном месте означало склониться перед холодной чуждой волей. Вот уже и Памела насмешливо смотрит на него...
      - А почему в основном пострадали христианские страны? - по возможности небрежно осведомился он. - Ведь Бог должен был пощадить своих рабов?
      Поклонник Трехликого цепко взглянул на Русова:
      - Владыки никому ничего не должны. Скорее всего, планировалось истребление большей части человечества. Только благодаря Трем ликам мир избежал тотального уничтожения. Может быть, в первую очередь Они защитили тех, кто ближе им, а о христианах подумали в последнюю очередь?..
      - Не верь ему, Юджин! - пробудилась от оцепенения Джанет, и глаза засверкали зеленым, почти как у Лилит. - Он лжет. Его хозяин издавна известен как Отец лжи.
      - Я лгу? - скривил тонкие губы человек в балахоне. - Если бог добр, как вы думаете, то почему уничтожил четверть человечества? Как когда-то наслал на беспомощных людей воды потопа? Если потоп не выдумали потом для острастки.
      - Но те люди жили в грехе! - Джанет почти плакала. - И Бог обещал больше не уничтожать род людской.
      - Плохо вы знаете Библию, - с усмешкой сказал поклонник Трехликого. - ''Не будет более истребляема всякая плоть водами потопа.'' Это сказано в ''Бытии'', глава девятая, стих одиннадцатый. Про другие способы уничтожения ничего не говорится. Да и стоит ли верить богу? Например, он обещал евреям землю обетованную и что будут его избранным народом. А вместо этого рассеял по земле, а потом истребил половину в Холокосте...
      Тут упал свет от распахнутой двери, и появился Брайан с подносом.
      - Заждались? - весело спросил он, составляя на стол бутылки и бокалы. Обещал Памеле, что приведу партнеров для игры, а сам пропал. Угощайтесь.
      Ловко разлил женщинам сок, плеснул в два бокала виски и разбавил содовой. Русов облегченно вздохнул, от незнакомца в балахоне по телу бегали мурашки. Он отхлебнул виски, не ощутив вкуса. Джанет покосилась, но ничего не сказала. А Брайан сунул руку под столешницу, и перед каждым высветилась сенсорная клавиатура, стол по совместительству служил игровой консолью.
      Одновременно снова включился телевизор. В темной пустоте вращался земной шар, с обеих сторон под аккомпанемент тревожной музыки появились знакомые фигуры - нагая Лилит с красной розой и темный воин с обнаженным мечом.
      - Надеюсь, вас не замучили вконец теологическим бредом. - Брайан пригубил виски, и Русов расслабился: слава богу, странная беседа осталась позади. - Цель игры простая - господство над миром. Только вам сначала представятся...
      Все исчезло, будто выключили свет.
      Сердце Русова сжалось, опять сюрпризы. Огляделся: плотная темнота, только кое-где плавали пятна посветлее.
      - Джанет, - неуверенно позвал он.
      Ответа не получил, но темнота стала бледнеть. Внезапно совсем рассвело.
      Он сидел за столом один. Но стол оказался другой, гораздо роскошнее, со столешницей из темно-зеленого камня. В центре стоял серебряный канделябр и на нем горело множество свечей.
      Русов ошарашено поглядел направо, потом налево...
      Стены красновато отсвечивали и уходили ввысь, кое-где висели картины слишком темные, чтобы их рассмотреть. У стен стояли шкафы, серебристо поблескивая ручками ящиков.
      - Где я? - неизвестно у кого спросил Русов.