Неограненный алмаз

Пруденс увидела, как Лорел поднесла к лицу руки, и вскочила, чтобы успокоить свою подопечную, но Брок жестом остановил ее. Взяв стакан с водой, он подал его обезумевшей от горя женщине, к которой в этот трудный момент вернулась речь.

– Спа-с-сибо, – прошептала она и стала с жадностью глотать воду.

– Вы готовы продолжать, миссис Харпер? – спросил через некоторое время Брок.

Она кивнула.

– Я постараюсь ответить на все ваши вопросы, мистер Питерс.

– Как вы попали на ранчо, миссис Харпер?

– После этого случая меня привезли в город, к преподобному Энтвистлу. Через несколько недель я обнаружила, что беременна. Преподобный обрушился на меня с бранью, назвал меня шлюхой и воплощением зла. Он заявил, что я должна немедленно покинуть его дом.

По залу пробежал рокот гнева, и все глаза повернулись к месту, где сидел преподобный и откуда он таинственным образом испарился.

– Тишина! Тишина в зале! – призвал к порядку судья.

– Мисс Пру, то есть мисс Даниелс, предложила мне перебраться к ней. – Взгляд Лорел остановился на Пруденс, и та улыбнулась в ответ. – Мисс Даниелс мне как мать и сестра. Часто она бывает строгой, у нее на ранчо – очень суровые правила, особенно относительно употребления спиртных напитков, но все равно она к нам очень добра.

При упоминании о спиртных напитках Пруденс опустила голову. Слава Богу, никто в городе не знает, что она себе позволила день назад.

– Что бы произошло с вами, миссис Харпер, если бы ранчо мисс Пруденс не было?

Лорел в страхе замотала головой:

– Не знаю. Это единственный дом, который у меня есть.

– Спасибо, миссис Харпер. – Брок повернулся к присяжным. У нескольких женщин в глазах были слезы.

– Господа присяжные заседатели, теперь ваш черед выносить решение.

Глава 25

He желай того, чего не можешь достигнуть.

Присяжные заседатели совещались сорок шесть с половиной минут. За это время Пруденс ни разу не поднялась со стула, то принимаясь в волнении заламывать руки, то кусая ногти.

Когда восемь мужчин и четыре женщины снова появились в зале, по их непроницаемым лицам нельзя было понять, кто выиграл дело.

– Старшина присяжных, вы пришли к решению? – вопросил судья.

Лестер Тургуд сделал шаг вперед:

– Да, ваша честь, у нас есть решение. Пруденс закрыла глаза, мысленно повторяя слова молитвы.

Тургуд оглядел зал и провозгласил:

– Мы, присяжные, выносим решение в пользу Пруденс Даниелс!

По залу пронесся шум одобрения, за ним последовали аплодисменты. Элиза Доббинз вскрикнула от радости.

Пруденс с облегчением выдохнула и, поднявшись, обняла по очереди всех своих подопечных. Затем ее взгляд упал на Брока.

– Спасибо тебе. Мы бы никогда не победили, если бы не ты. – В ее глазах заблестели слезы. – Не знаю, как тебя благодарить.

«Зато я знаю», – подумал Брок, но вместо этого произнес:

– Поскольку я умираю от голода, то лучшей наградой будет обед в «Плакучей иве».

– Превосходная идея, – расцвела улыбкой Пруденс. – Верно, дамы?

Ей ответили радостные возгласы. Шорти подал голос:

– Тогда поедемте прямо сейчас! Я так голоден, что готов съесть скунса.

Брок рассмеялся:

– Шорти прав, Рыжая. – Он взял Пруденс под руку, но не успели они пройти и пяти шагов, как дорогу им преградил Томас Рид.

– Прекрасная работа, Питерс. Я проиграл дело, но не могу сказать, что жалею об этом. У меня с самого начала не лежала к нему душа. Мне очень жаль, мисс Даниелс, что вам пришлось пройти через все это.

Глядя на мятые брюки обвинителя, Пруденс задала себе вопрос – тот ли это молодой юрист, который всегда выглядел как щеголь.

– Спасибо за добрые слова, мистер Рид. Надеюсь, теперь ваша одежда снова будет в порядке.

– Да, – смущенно признал Рид, – Аманда сказала, что домашние обязанности должны быть разделены более справедливо. – И, пробормотав прощальные слова, поспешил к двери.

Никто не заметил, с какой яростью из глубины зала наблюдал за этой сценой Джекоб Морган. Кулаки его были сжаты, на шее вздулись вены.

– Этот дамский угодник еще не услышал моего последнего слова, – прошипел он сквозь зубы. – Может, Брок Питерс и выиграл сражение, но война еще не окончена.

И он решил, что Брок Питерс бесследно исчезнет – и очень скоро.

– До обеда мне нужно завершить кое-какие дела, – сказала Броку Пруденс, когда толпа начала расходиться. Она внимательно оглядела улицу. Арабеллы Поттс нигде не было видно, а поблагодарить ее Пруденс очень хотелось.

Брок указал пальцем на дом в викторианском стиле:

– Арабелла Поттс живет в этом розовом доме. Глаза Пруденс стали круглыми от изумления:

– Вы читаете мои мысли, мистер Питерс. Он тронул пальцем кончик ее носа.

– Мы будем ждать тебя в «Плакучей иве», Рыжая. Не задерживайся слишком долго.

– Я буду через минуту, – заверила его Пруденс.

Она поспешила к розовому дому, ступила на крыльцо и здесь задержалась: ее удивил дверной молоток. Он был сделан в виде змеи с двумя изумрудами вместо глаз. Не было сомнения, что изумруды подлинные. Пруденс постучала, и спустя несколько секунд дверь распахнулась. На пороге появилась молодая женщина с восточным лицом.

– Миссис Поттс дома? Я – Пруденс Даниелс.

Лицо женщины смягчилось.

– Да, мисс Даниелс, входите. Миссис Поттс в гостиной. Я провожу вас.

Арабелла лежала на софе, читая десятицентовую повесть Бидла «Гора Кэйт». Пруденс сдержала улыбку – вряд ли кто-нибудь знал, что столп общества Абсолюшена посвящает свободное время подобным романам.

– Миссис Поттс?

Арабелла оторвалась от книги, и ее глаза расширились от удивления. Закрыв книгу, она поспешно сунула ее между подушками софы.

– Входите, мисс Даниелс. Какой приятный сюрприз!

– Я зашла на секунду. Мы сейчас отправляемся в ресторан праздновать победу.

– Примите мои поздравления! Я уже слышала, что вы победили.

Пруденс опустилась на стул.

– Я хотела бы поблагодарить вас и других дам за поддержку. Не думаю, что без вас мы бы победили.

Арабелла заметно смутилась; было видно, что она польщена.

– Должна признаться, мисс Даниелс, что я руководствовалась и собственными интересами. Знаете, у меня с Джекобом Морганом личные счеты, хотя я, конечно, счастлива, что смогла вам помочь. Вместе нам удалось разрушить планы Джекоба. – Какими бы они ни были. Видимо, ей так и не суждено будет узнать, за что Джекоб так обрушился на хозяйку ранчо.

Пруденс заметила, что при упоминании имени Джекоба лицо Арабеллы немного потеплело.

– Вы любите Джекоба?

– Конечно! Так же, как вы любите мистера Питерса. – Пруденс вспыхнула, и Арабелла поспешила похлопать ее по руке: – Знаете, когда дело касается того, чтобы заарканить мужчину, мы должны применять все доступные средства.

У Пруденс между бровями появилась вертикальная морщинка:

– Но я не понимаю, как вы расположите к себе Джекоба, помогая одержать над ним верх. Думаю, он сейчас в ярости. Я знаю его давно, он не из тех, кто легко смиряется с поражением.

Арабелла рассмеялась, ее мягкий смех, казалось, заполнил комнату.

– Мысли Джекоба чересчур заняты охотой за деньгами и властью. В его голове не хватает места для меня. Теперь я ему о себе напомнила.

– Вы уверены, что поступили правильно?

– Дорогая моя, вы плохо знаете мужчин, – ответила Арабелла. – Есть мнение, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Но у большинства, к которому относится и Джекоб, аппетит совсем на другое. И я удовлетворяла этот его аппетит. Когда он снова проголодается, то опять явится ко мне.

– Желаю вам успехов, миссис Поттс, – заторопилась Пруденс, поднимаясь со стула.

– Мужчины на самом деле очень простые создания, – продолжала Арабелла, провожая Пруденс к двери. – Думают они не той частью тела, которой нужно. Помните об этом. Это – путь к достижению цели.

– Я... подумаю. И еще раз спасибо вам за все. Всю дорогу до ресторана Пруденс раздумывала над словами миссис Поттс, по которым выходило, что Брока надо заманить в постель. Что-то подобное она уже пыталась проделать, но успеха не достигла. Хотя тогда он готовился к судебному разбирательству и был очень занят. Сейчас же его не отвлекает ничто, и она сумеет показать ему, как сильно его любит. Тогда он оставит мысль покинуть ранчо.

Увидев перед собой «Плакучую иву», она остановилась. Черт побери! Как же быстро она добралась! Но не может же она просто войти в ресторан и начать соблазнять Брока!

Брок наверняка ее любит. Если бы это было не так, ему и в голову бы не пришло дарить ей шкатулку. Теперь надо показать ему, что и она его любит. И если соблазнение будет единственным средством для этого, – что ж, придется им воспользоваться.

Арабелла несомненно права в одном – Пруденс все еще очень плохо знает психологию мужчин.

В кустах неподалеку от домика работников неподвижно сидели два человека. Находились они здесь уже давно, и одного из них, с большим шрамом через лицо, передернула дрожь.

– Ты уверен, что Питерс выйдет, Джек? У меня уже отмерз зад. Если он не появится сейчас, я отправлюсь греться к мадам Еве.

Джек Адаме хлопнул своего компаньона по спине.

– Заткнись, Бивиз, если хочешь выбраться отсюда живым. Ты перестанешь заботиться о своем заде, когда твою голову набьют свинцовыми пулями.

– А если он вообще не появится? Морган платит мне не за то, чтобы я здесь мерз.

– Он появится. Я слежу за домом уже неделю. Питерс выходит каждый вечер и прогуливается до кладбища.

– Почему бы нам не застрелить его в этот момент?

– Мы застрелим его, а что дальше? Выскочит куча ковбоев, из них один – бывший укладчик рельсов.

– Ты боишься, что тебя убьют?

– Я не говорил об этом... Я просто...

– Тихо! Я что-то слышу. – Дверь дома работников распахнулась и из нее показалась одинокая фигура.

– Это он! Сейчас мы его схватим!

Они выскочили из засады, и когда человек наклонился, чтобы зашнуровать ботинок, они набросили ему на голову холщовый мешок.

Дальнейшее их немало озадачило. Уилл выпрямился, свирепо стряхнул с себя нападающих и заорал во всю мощь своих легких.

– Черт! Это не Питерс! – выкрикнул Бивиз. – Сматываемся отсюда.

Джек метнулся за ним, как распрямившаяся пружина, с мыслью, что за такой риск Морган заплатил им слишком мало. Эту мысль немедленно подтвердила пуля, просвистевшая у самого его уха.

Шорти и Слим израсходовали все патроны, стреляя в темноту.

– С тобой все в порядке, Уилл? – спросил Брок, оглядывая парня. Он до сих пор еще не справился со страхом, охватившим его при крике Уилла. Не хватало ему следом за сыном потерять еще и Уилла, к которому он так привязался.

– Да, сэр, – потирая от холода плечи, ответил Уилл. – Да, мистер Питерс, все хорошо. Только немного холодно.

Когда все вернулись в дом работников, Брок налил ему кофе:

– Выпей. Тебя это согреет.

– Эти люди приходили за вами, мистер Питерс. Я слышал, что они говорили, – сообщил Уилл.

«Опять Морган», – подумал Брок. Но откуда он знает, что после суда Брок снова стал жить в доме для работников? По-видимому, нападавшие следили за ним не один день.

Брок покинул кабинет отца Пруденс еще в день суда. Останься он в доме, к добру бы это не привело. Хозяйка ранчо совсем сбила его с толку. С чего это в ней вдруг пробудилась такая страсть к кулинарии? Впрочем, она вся изменилась, стала еще привлекательней. Неужели это результат победы в суде? Но, независимо от причины, спать в столь опасном соседстве с ней было уже невозможно.

– Вы какой-то странный, мистер Питерс. Вы испугались?

Брок кивнул:

– Я ужаснулся, Уилл.

В этот момент в дом ворвались Пруденс и Моуди; у каждого в руках было ружье.

– Что случилось? – тревожно спросила Пруденс. – Мы слышали выстрелы.

– Кто-то пытался меня похитить, полагая, что я – мистер Питерс, – ответил Уилл. Пруденс побледнела и вопросительно повернулась к Броку.

– Этот ублюдок Морган никак не угомонится, верно, Брок? – спросил Моуди.

– Похоже, Морган нанял пару головорезов, чтобы меня убрать. Шорти и Слим отправились за ними в погоню.

– Ну, я не смогу уснуть, если ты будешь жить здесь, – сказала Пруденс. – Ты должен вернуться в дом.

Брок отрицательно покачал головой:

– Это не самая удачная мысль.

– Почему? Там достаточно места.

– Вы сами сказали, что ужаснулись, – напомнил Уилл Броку. – Возможно, мисс Пру права, и вам лучше перебраться в дом.

Брок взъерошил волосы паренька:

– Да, я здорово испугался, но я же не сказал кого.

– О чем ты? – подозрительно спросила Пруденс.

Брок усмехнулся:

– Конечно же, Моргана. Кого я еще могу бояться?

Пруденс поняла, что он над ней смеется, и изобразила на лице улыбку.

– Если ты так меня боишься, тогда оставайся здесь. – Она решительно повернулась и направилась к двери.

– Эй, – окликнул ее Брок.

Но единственное, что он услышал в ответ, был звук захлопнувшейся двери.

Пруденс тихо постучала в дверь и открыла ее. К счастью, Лорел была одна.

– Можно войти, Лорел? Я хотела бы поговорить с тобой, если ты не возражаешь.

Лорел выглядела встревоженной. Элиза говорила Пруденс, что девушка после суда ведет себя как-то странно, и Пруденс хотела выяснить, в чем дело.

Присев у кровати, Пруденс обратилась к ней:

– Прости, что со дня суда я не нашла времени поговорить с тобой.

Лорел медленно подошла к ней, села рядом и сжала ее руку:

– Вы поэтому пришли сюда? Поговорить со мной?

Пруденс улыбнулась:

– Конечно, Лорел. Ты выглядишь такой испуганной. С тобой все в порядке?

Лорел опустила голову.

– Да, мэм. Это просто... ну, я не уверена, что могу жить здесь дальше. Вы меня нашли немой и беременной, но сейчас, когда я способна говорить, вы можете попросить меня уехать.

Увидев страх в глазах Лорел, Пруденс обняла ее за плечи.

– Я не хочу об этом и думать. Ты столько пережила! Ты можешь жить здесь сколько угодно. Кроме того, – добавила Пруденс, легонько щелкнув ее по носу, – если ты и обрела вновь способность говорить, то не перестала быть беременной.

Лорел выдохнула с облегчением:

– Я так боюсь, мисс Пру. Я совсем одна. Иногда мне кажется, что я не способна жить в этом мире.

– Я чувствовала себя так же после смерти сестры, – призналась Пруденс. – Но встреча с мистером Питерсом дала мне понять, что не стоит оставаться в прошлом. Надо жить настоящим. Я осознала это не сразу. Когда-нибудь к этому придешь и ты. Но пока этого не произошло, можешь считать ранчо своим домом, как было до сих пор.

– Спасибо вам, мисс Пру. То, что я сказала вчера в суде, было правдой – вы для меня как сестра и мать. Жаль, что я не успела сказать всем, как я вас люблю, мисс Пру.

Пруденс расчувствовалась и прижала молодую женщину к груди. Бог отнял у нее Клэр, но он вернул ей десятикратно, одарив любовью и дружбой женщин, которых отдал под ее опеку. Она всегда думала о том, как много потеряла. Теперь она вдруг поняла, как много приобрела. И мысленно Пруденс поблагодарила Всевышнего.

– Что, говоришь, мы ищем в этих книжках? – спросил Моуди, переворачивая пожелтевшую от времени страницу тетради Роберта Дэниелса. – Тут нет ничего интересного. Я бы с большим удовольствием отправился вздремнуть.

Брок оторвал глаза от бумаг и заметил:

– Да, спать с молодой женой намного интереснее, чем изучать старые записи, но, я уверен, мы здесь можем найти очень важную информацию.

– Мы уже просидели здесь все утро, но не нашли ничего полезного. Чтобы все просмотреть, уйдет неделя. – Он показал на стопку книг у окна. – К тому же я толком не понимаю, что мы ищем.

– Называй это интуицией, Моуди, или шестым чувством, но я уверен, что мы в этих записях можем найти ответ на вопрос, почему Джекоб Морган хочет прибрать к рукам наше ранчо. Роберт Даниелс был адвокатом отца Пруденс. Отсюда следует, что все записи относительно судебных дел Коуди Дэниелса мы можем найти именно здесь. Должна же быть у Моргана какая-то причина бороться с Пруденс.

– Но ты совсем недавно собирался уезжать, – удивился Моуди.

– Да, после суда я намеревался отправиться в дорогу. Но Морган организовал на меня нападение, и я понял, что здесь что-то не так. Здесь кроется что-то серьезное. Если я уеду, Морган ни за что не отстанет от ранчо.

– Думаю, я, Шорти и другие вполне в состоянии отстоять ранчо. Ты же здесь не один. Ты вполне можешь уехать. – Моуди хотел прощупать, есть ли у Брока другие причины остаться. Заметив, как тот помрачнел, он с трудом сдержал улыбку. Причины у этого парня были.

Внезапно Брок с шумом захлопнул толстую тетрадь:

– Почему здесь всех так заботит, когда я уеду? Сначала это волновало Шорти, теперь тебя. Я уеду, когда буду к этому готов.

Оставив без внимания эту вспышку, Моуди наклонился и придвинул лампу поближе – неяркого света из окон ему не хватало. Когда Брок успокоился, он заметил:

– Просто и мне, и Шорти, да и остальным показалось странным, что ты изменил свое решение – вот и все.

Брок промолчал. Говорить о подлинной причине своей задержки он не хотел. Но когда дело с Морганом будет полностью закончено, оснований оставаться на ранчо у него уже не будет.

Пруденс бросила взгляд в зеркало, проверяя, как она выглядит. Ночная сорочка была почти прозрачной. Эту сорочку Пруденс нашла среди вещей своей сестры. Как Клэр могла приобрести столь вызывающую вещь? Теперь, возможно, именно эта сорочка вызовет у Брока какой-то к ней интерес.

На мгновение Пруденс задержалась у двери в кабинет отца. Надо ли пытаться соблазнить Брока? Но ведь он скоро уезжает. Сейчас или никогда, решила она и, глубоко вдохнув, постучала. Чтобы не дать себе возможность передумать, она тут же распахнула дверь и вошла.

Брок, сидя в большом кожаном кресле у камина, смотрел на языки пламени.

– Брок, – тихо окликнула его Пруденс. – Ты не возражаешь, если я войду?

Брок обернулся. Стакан, выпав из его руки, разлетелся вдребезги. Глаза Брока стали большими, как блюдца.

– Иисусе! – пролепетал он. Не веря тому, что он действительно видит такое зрелище, Брок потряс головой.

– Надеюсь, я тебе не помешала? – произнесла Пруденс как ни в чем ни бывало. – Но я не могла уснуть и решила, что могла бы с тобой поговорить.

«Поговорить!» Это что – шутка? Может ли он вообще говорить с ней?! С трудом проглотив комок в горле, Брок выдавил из себя:

– Ты сошла с ума, придя ко мне в таком виде. Пруденс пожала плечами, стараясь казаться бесстрастной.

– Ты смотришь на меня так, будто никогда не видел неодетой. Не знаю, чем это я тебя так удивила.

– Не знаешь? Думаю, вам надо немедленно возвратиться в свою комнату, мисс Даниелс.

– Но я думала...

Он поднялся, крепко сжал ее руку и проводил до двери:

– Я знаю, что ты хочешь подразнить меня, показать свою женскую власть надо мной. Да, у тебя есть эта власть. Ты довольна? Но я не желаю больше поддаваться на твои трюки. Может, у тебя сегодня есть настроение. Но я знаю, каким оно будет завтра.

Она замотала головой:

– Это не так... Я...

Закончить она не успела – дверь за ней захлопнулась. 1Несколько секунд она стояла, ошеломленная, затем слезы брызнули у нее из глаз. Все ее попытки вернуть Брока, соблазнить его успехом не увенчались.

Глава 26

Когда играешь в карты, держи руки ближе к пистолету.

– Вот оно! – выкрикнул Брок. Радостно улыбаясь, он похлопал по листку. – Мы нашли то, что искали!

Моуди довольно вздохнул и бросил записную книжку на пол.

– Аминь! – произнес он с немалой долей сарказма. – Это означает, что я могу вернуться к жене?

Брок поднялся на ноги.

– Я немедленно отправляюсь к Моргану. Этот ублюдок пожалеет о том дне, когда связался со мной.

Моуди нахмурился:

– Ты не можешь подождать до утра? Я бы поехал с тобой.

Брок отрицательно покачал головой и поднял со стула куртку и шляпу.

– Нет. Я поеду прямо сейчас. Передай Ханне, чтобы не готовила ужин на мою долю. Я не знаю, когда вернусь.

– Ради Бога, Брок! Ты не поедешь к Моргану один. Ты специально нарываешься на неприятности? Или просто сошел с ума?

Брок положил руку на плечо Моуди.

– Спасибо за заботу. Если что-нибудь случится и я не вернусь...

Моуди вскочил на ноги.

– О Господи! Ты пугаешь меня, парень. Я поеду с тобой.

– Нет! У тебя есть жена и будет ребенок. У меня же свои счеты с Морганом, и я хочу поквитаться с ним один на один.

– Ты даже не скажешь ничего Пруденс? При упоминании о Пруденс Брок помрачнел.

Что, черт побери, нашло на нее вчера? Не было ли это результатом лишней порции бренди? Она была на себя не похожа. Брок тряхнул головой. Не женщина, а дьявольское наваждение. Кто способен понять, что у нее на уме? То такая горячая, что, кажется, обожжешь пальцы, то холодная до такой степени, что сводит скулы.

– Пруденс снимет с меня шкуру, когда узнает, что я разрешил тебе ехать одному.

Брок оторвался от своих размышлений и улыбнулся:

– Надеюсь. Это тебе в наказание за то, что лезешь в мои дела.

Моуди молча проводил Брока взглядом. Пруденс и в самом деле снимет с него шкуру. Боже, куда легче предстать перед твоим милосердным ликом, чем перед уничтожающим взглядом зеленых глаз Пруденс!

Гнев Пруденс оказался много сильней, чем Моуди предполагал. Ее гневный крик показался ему ужаснее улюлюканья индейцев.

– Не могу поверить, что ты ему это позволил! Брока наверняка убьют. Ты же знаешь, как ненавидит его Джекоб!

– Успокойся, – произнесла Сара, пытаясь силой усадить на стул мечущуюся в истерике Пруденс. – Мартин говорит, что Брока ничто не могло остановить. Он невероятно упрям. Мартин ничего не мог с ним поделать.

Вдруг зеленые глаза Пруденс приняли осмысленное выражение.

– Собери людей, Моуди, – приказала она. – Мы отправляемся за Броком.

– Мы не можем сделать этого, мисс Пру. Если Морган увидит, что к нему направляются вооруженные люди, Броку может быть еще хуже. Будем надеяться, Брок знает, что делает.

– Но если он уже мертв? – спросила Пруденс, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. – Что, если он не вернется? – Слезы брызнули из ее глаз.

Сара беспомощно взглянула на Моуди, затем на Ханну, но та только пожала плечами.

– Вы когда-то вручили Броку судьбы всех нас, мисс Пру. Нужно поверить в него и на этот раз. Мартин говорит, Брок был уверен, что положит конец проблемам с Морганом.

Пруденс вытерла лицо фартуком и бессильно произнесла:

– Мое ранчо... вся моя жизнь... ничего без него не значат.

Моуди взял руку Пруденс в свои ладони и постарался говорить с ней как можно мягче:

– Может, настало время и Броку сказать об этом?

– Нет, я ему не нужна, – тихо ответила Пруденс голосом полным боли.

Моуди задохнулся от возмущения:

– Это не так. Ты ему нужна. Я чувствую это всякий раз, когда вижу, как он на тебя смотрит.

Пруденс почувствовала слабую надежду.

– Ты в самом деле так думаешь? – Она очень хотела в это поверить, очень желала этого. Но после прошлой ночи...

Моуди кивнул и успокаивающе погладил ее плечо.

– Да. Абсолютно. Ну как? Тебе уже лучше?

– Да, – тихо ответила она. – Простите, что я себя так вела.

– И ты подумаешь над тем, что я сказал тебе о Броке?

Она кивнула. Остается только надеяться, что с Броком ничего не случится, и у нее еще будет возможность сказать ему о своей любви.

К тому времени, когда Брок добрался до ранчо Моргана, уже стемнело. За оградой было безлюдно, и Брок решил, что работники отправились на вечернюю трапезу. При мысли о еде у него немедленно засосало под ложечкой. На ранчо Пруденс в это время обычно начинается ужин.

Привязав Уилли, Брок постучал в дверь. К его удивлению, ему открыл сам Морган.

Когда Морган увидел Брока, его глаза изумленно расширились, затем его лицо побагровело от ярости.

– Что, черт побери, тебе здесь нужно, Питерс? Ты как неразменный пенни, который появляется снова и снова!

Брок приступил к делу, даже не тратя времени на приветствие:

– Я знаю все о твоих делах с Коуди Дэниелсом, Морган. И знаю, что твое ранчо на самом деле тебе не принадлежит.

Морган побледнел.

– Ты сошел с ума! Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Но в его голосе ясно слышалась неуверенность. Брок прошел мимо Моргана в дом и проследовал в гостиную.

– Я провел следствие, Морган. То, что ты послал против скромного адвоката двух головорезов, и то, что ты приложил столько сил, чтобы прибрать к рукам ранчо Пруденс, меня удивило и заставило хорошо поработать.

Не в силах вымолвить ни слова, Морган подошел к шкафу и трясущимися руками налил себе виски.

– Вам будет трудно доказать это в суде, – подал он наконец голос и опрокинул виски в рот. – Коуди мертв, и никаких доказательств относительно ранчо не сохранилось. Все в долине знают, что оно принадлежит мне.

Брок подумал, что поступил правильно, не взяв с собой тетрадь, в которой содержалась нужная информация.

– Вы знаете, Морган, что я неплохой адвокат. Я в курсе, что брат Коуди, Роберт, вел все его юридические дела. И об этих делах он оставил записи.

Заметив, что лицо Моргана бледнеет все сильнее, Брок продолжил:

– Я знаю, что вы брали эту землю в аренду. Официальное же право собственности принадлежит Пруденс Даниелс.

Морган опустился в кресло; на его лицо легла тень усталости и безнадежности.

– Я считал, что после смерти Коуди об этом никто не узнает. Обычно я отсылал свою ежегодную плату Роберту Дэниелсу в Денвер.

– И после смерти Коуди вы перестали платить совсем.

– Пруденс ничего не знала об этом, – объяснил Морган. – Коуди ничего ей не сказал. Кроме того, это была заброшенная, пустынная земля; именно я превратил ее в самое большое скотоводческое ранчо по эту сторону Скалистых гор.

– Вы сделали это с помощью краж, лжи и подлога.

Морган потупил взгляд, на его лице читалось чувство вины.

– Я никогда не вел дел с Пруденс нечестно. Она была предметом моего обожания. Но я боялся, что придется платить. И решил изгнать ее из этих краев. К тому же у меня мало источников для скота. У Пруденс же воды больше, чем ей нужно.

– А вы не просили ее поделиться? Может, заплатить за воду было бы проще?

С поникшими плечами сгорбившийся Морган выглядел как побитая собачонка. Брок даже почувствовал что-то похожее на жалость. Морган проиграл и знал это. Возможно, это достаточная месть, подумал Брок. Для людей с такими амбициями, как у Моргана, проигрыш подобен смерти. Вряд ли ему доводилось когда-либо в своей жизни переживать что-то подобное.

– Что ты намерен делать? – спросил Джекоб. – Догадываюсь, что Пруденс потребует свое добро обратно.

– В этом не было бы ничего удивительного, если вспомнить, сколько ты ей причинил бед.

– Я бы хотел ей все это как-то компенсировать. Все-таки Коуди Даниелс был мне другом.

– Коуди Даниелс перевернулся бы в гробу, если бы узнал, как ты поступаешь с его дочерью.

Морган кивнул:

– Коуди пустил бы пулю мне в голову. Он был на это способен.

– Это стоящая мысль, Морган, но, на мой взгляд, грубоватая. Думаю, будет достаточно ваших письменных признаний и письменного же обещания, что вы никогда не нанесете больше Пруденс Даниелс вреда, так же как и никому с ее ранчо.

– Значит, ты не хочешь возбуждать против меня дело? – удивился Морган. В его голосе звучала надежда.

– Не вижу, какая от этого будет польза. Жадность когда-либо охватывает каждого человека. Только большинство людей все же понимают, что она может нанести громадный вред им самим. Нет, я бы предпочел другую форму наказания.

– Все. Все, что ты хочешь. Только скажи.

– В дополнение к письменному обязательству ты должен будешь вернуть Пруденс все деньги за аренду земли. – Мгновение Морган смотрел на Брока непонимающими глазами, затем его лицо позеленело. Видимо, он успел подсчитать, какую это составит сумму. – Конечно, при аренде в будущем ежегодные платежи возрастут.

Морган молча кивнул.

– Также ты компенсируешь стоимость скота, который был украден или убит.

– Будет сделано.

– И последнее условие, которое может тебе показаться более трудным, чем все остальные, вместе взятые. – Брок на секунду замолчал, глядя на Моргана. – Ты должен пообещать, что сделаешь предложение миссис Арабелле Поттс и женишься на ней не позже, чем через шесть месяцев.

Джекоб от изумления разинул рот и схватился за сердце:

– Жениться? Но зачем тебе это?

– Это редкая женщина, женщина с умом и здравым смыслом. Женщина с деловой хваткой.

Женщина, которой в жизни не повезло – она имела несчастье тебя полюбить.

По выражению лица Моргана было видно, что такие условия его не устраивают. Брок ткнул в него пальцем:

– Либо принимай все условия, либо отказывайся от всех. Женитьба или тюрьма. В любом случае твои узы окажутся пожизненными.

– Завтра я доставлю все деньги и привезу письменные обязательства.

У Брока вопросительно поднялась бровь.

– А как насчет миссис Поттс?

Морган покачал головой, в его голосе слышалось отвращение:

– Она со мной даже не разговаривает. Это займет немного больше времени.