Генерал улыбнулся. Да, здесь, в колониях хватает бездельников и бездарей с расшитыми золотом эполетами. Но только ему король поручил разгромить и уничтожить это осиное гнездо. На днях он разменял шестой десяток. Но он опытен и достаточно свеж, чтобы выполнить задачу.
      Эти тупицы так и не научились воевать с краснокожими. У них лишь одна мысль: как предать короля и империю. Им плевать на интересы государства. Единственное, что они хотят, так это отложиться от метрополии. Вокруг одни предатели: комитеты вязи, революционеры, "сыны свободы" Они хотт места в парламенте и тогда согласны платить налоги. Они требуют свободной раздачи земли. Они считают, что король должен защищать их от франков, спейнов, дикарей. Но про свои обязанности перед короной не вспоминают.
      Нет, Вэнс сможет одним ударом расправиться с дикарями и тогда уже никто не помешает ему навести порядок в колониях. Виселиц хватит на всех.
      Конечно, это сброд, который он привел с собою, думает лишь о том, как продать правительственным чиновникам скальпы дикарей. Но другой армии нет. И он сможет заставить их воевать. Они принесут ему победу. Здесь в колониях просто зажрались. Какой-нибудь сын полуголодного фермера требует, чтобы его называли, как и потомственного аристократа "сэр".
      Нет, ну где это видано? Если каждый мужлан захочет стать равным с достойными людьми, то завтра и черномазые потребуют, чтобы и их считали за людей.
      Вэнс улыбнулся удачной шутке, но меланхолия не проходила.
      Он привел с собой пять полков пехоты, полк драгун и полк улан. Доверие было только к четвертому пехотному полку. Многих офицеров и даже некоторых солдат он знал еще со времен Семилетней войны. Это костяк армии, ее ударная сила. Полк был переброшен через океан по личной просьбе генерала.
      Остальные войска расквартированы в колониях и набирались из поселенцев. Совершеннейший сброд. Но Вэнсу приходилось командовать и не такими армиями.
      В разгар Семилетней войны, когда еще никто не мог гарантировать ее исход и на всех театрах боевых действий шли ожесточенные сражения, Вэнсу была поручена тайная миссия.
      Богдыхан, манжурский император Китая, верный союзник империи, испытывал очень большие затруднения. В центре страны загоралось крупное крестьянское восстание. Слабеющая, вырождающаяся династия смогла бы подавить смуту, но в спину с севера ударили ойраты, поддержав бунтовщиков.
      Корона не могла позволить себе выпустить события из-под контроля. Сотни миллионов потенциальных покупателей товаров, производимых в империи, в результате неудачного для манжуров исхода могла быть утеряны. В глубочайшей тайне были доставлены военные инструкторы и современное оружие.
      Вэнсу нашлось где проявить железную волю и огромный организаторский талант. У него было совсем немного преданных солдат из местного населения. Но руководили ими прекрасные офицеры. Генерал до сих пор помнил каждого в лицо.
      Первое правило, которое он запомнил, - жизнь человеческая не стоит ничего. Далье было уже легче. В сражениях он всегда ставил перед войсками щиты из мирных жителей. Это действовало безотказно. Население было повязано круговой порукой, массами брались заложники. Он отдавал приказы расстреливать повстанцев тысячами и сопротивление быстро пошло на убыль. Восстание было потоплено в крови. Даже манжуры, которых вряд ли удивила бы жестокость, искренне восхищались непреклонной волей военного советника. И хотя армии врагов были во много раз многочисленнее, он всегда нападал первым и побеждал. Пленным в живых не оставляли. Зачем? Ведь завтра любой из них снова окажется в стане врагов.
      Восстание было подавлено необычайно быстро. Шел пятьдесят восьмой год. Богдыхан решил полностью уничтожить всей ойратов. Но четкие инструкции, полученные Вэнсом свыше, не позволяли ему остаться. Он разгромил бунтовщиков, отогнал на север кочевников. Он выполнил свою миссию. Порядок в стране восстановлен, интересы энглишей не пострадали.
      А дл степной войны требуется другая тактика и другая армия. Конечно, манжуры вполне имеют право на реванш. Ведь всегда прав тот, кто сильнее. Прошло пятьсот лет с тех пор, как объединенные Чингиз-ханом монголы нанесли удар манжурам, загнав их в леса. Монголы правили планетой, а манжуры прозябали в тайге. Но у народов долгая память. Когда потоки Великого Хана развалили империю, а засуха шестьнадцатого века совсем ослабила ойратов, они разбрелись кто куда. Калмыки откочевали на Волгу в поисках пастбищ, буряты продвинулись дальше на север, ближе к спасительной тайге, часть племен ушла на запад в горы Кашгарии и Джунгарии.
      И тогда из лесов выдвинулись манжуры и напали на Китай. За сорок лет непрерывных войн они подчинили огромную территорию. Но память не давала покоя. Богдыхан решил уничтожить былых обидчиков. Всех и каждого.
      Но это резня не имели значения для большой политики. Пусть режут друг друга. Вэнс поднимался на борт фрегата с чувством исполненного долга.
      После победного окончания Семилетней войны Вэнса, как незаменимого специалиста, задействовали в другой партизанской войне. Пользуясь ситуацией, эринцы отложились от империи, объявив независимость госудаства. Во время войны было не до них.
      Но в шестьдесят третьем году начали наводить порядок и там. Методы, отточенные и доведенные до совершенства в долинах Хуанхэ и Янцзы позволили Вэнсу в кратчайшие сроки установить контроль над островом Эрин.
      Затем были успешные карательные экспедиции в Индию, в островных колониях.
      Генерал продолжал сидеть посредине пепелища и пытался восстановить в голове картину сражения. Ни один человек не смог вырваться из форта. Ни один! Но нет останков убитых. Значит потери защитников были ничтожны. Они почти все попали в плен. Огромный опыт генерала был бессилен перед свершившимся фактом. Ни осада, ни схватка внутри крепости без потерь не обходятся. Как же все-таки прошел бой?
      Оставался единственный вариант. Собрав ночью в глубочайшей тайне огромное количество воинов, дикари молниеносно навалились на спящий гарнизон. Сражаться было негде. Задавив гарнизон численностью, краснокожие быстро ликвидировали сопротивление в рукопашной.
      Необходимо было еще создать плотное кольцо окружения вокруг крепости. Для успешного проведения такой операции требовалось никак не мене пяти тысяч человек. Кроме того, вся эта масса людей должны была действовать абсолютно слаженно, имея полную уверенность в победе и детально знать план крепости.
      Д, размышления генерала оптимизма не прибавляли. Разведка донесла, что главное селение туземцев находится в двух, самое большое трех дневных переходах на запад от Отца Рек, на границе леса и лугов. Еще дня четыре по открытой местности до их промышленного городка.
      Конечно, свои заводы они будут защищать до последнего воина, но, без сомнения, попытаются напасть на марше.
      В лесу им не собрать больших отрядов. Но и разрозненные кучки дикарей, нападая из засад смогут причинить определенный ущерб.
      Задача армии быстро продвинуться на равнину, уничтожить главное селение, а затем окружить и уничтожить дикарей в промышленном городке.
      У противника по крайней мере тысяча ружей. Ведь все вооружение форта досталось ему.
      Бизоны вернутся на равнины не раньше, чем через месяц. Краснокожие не смогут рассеяться, ведь у них кончаются запасы мяса. Но время поджимает. Надо торопиться вывести армию на стратегический простор. Шанс д?????? ? ???, ????? ???????? ??? ? ????. ??????...! Черт возми! Как легко слова подменяют суть дела. Не запутать бы мысли словами.
      Нация явно не дооценивает угрозы. Хорошо уже хотя бы то, что пьяные сержанты не бахвалятся один перед другим, будто достаточно иметь коня и двух помощников, чтобы насквозь пройти всю землю шауни.
      ? ??????????? ?????????? ?????????? ???????? ???? ??????????? ????????? ? ???? ????? ???????? ?? ????? ????????? ?? ???????. ?? ??????????? ?? ??... Краснокожие выиграли два крупных сражения. И хватит считать их за дураков. Надо знать реальную силу противника.
      Они должны напасть в певую же ночь. У них нет другого выхода. Им нельзя допустить, чтобы армия вышла на равнины. Отлично, мы встретим их!
      Вэнс поднялся и широким медленным шагом пошел к реке. Восточный берег был низким, пологим, противоположный высоким, обрывистым. Южный берег впадающий в Отца Рек Извилистой реки был также орывист. Прекрасное место для лагеря!
      Надо расставить по всему контуру лагеря фургоны и повозки, между ними пушки. Зарядить их картечью. Со стороны воды они не нападут. Вплавь порох сухим сохранить нелегко, а на лодках незамеченным не пройти. Они нападут с суши. Незаметно подкрадутся, снимут дозоры, пикеты; подойдут вплотную к лагерю, дадут несколько залпов и тут же станут уходить в глубь леса. Это их тактика. На этот раз они обманутся. Он, Вэнс, переиграет их. В ночной атаке будут учавсвовать три-пять сотен. Они не рискнут бросить в первый же бой все свое огнестрельное оружие.
      Прислуга должна спать возле орудий. С тяжелым мушкетом быстро не убежишь. Ведь не придет же им в голову бросить оружие. Для туземца ружье бесценно. Пушки сделают не меньше трех выстрелов пока туземцам не удасться выйти из поражаемой зоны. Навряд ли кто останется жив.
      Он, Вэнс, отрезвит их в первом же бою. Он заставит их уважать энглишеское оружие.
      От волнения генерал немного вспотел. Так было всегда. Пока мозг лихорадочно с огомным напряжением работал, весь окружающий мир просто не существовал. Ни жара, ни холод, ни дождь, ни ветер не могли повлиять на него. Когда кризис проходил, старый солдат империи мог позволить себе немного расслабиться.
      Легким движением он поправил парик и подставил лицо свежему ветру, дующему с реки. Громадный, могучий Вэнс подошел к самому берегу, широко расставив крепкие ноги в огромных ботфортах. Он прочно, как каменное изваяние, раздавив покоренную землю, навсегда вошедшую в состав империи, стоял над нею.
      Как необъезжанная, но уже сдающаяся лошадь, эта земля чувствовала его силу и могущество. Он ослабил камзол, снял перчатки. Ни возраст, ни огромная физическая сила не мешали генералу оставаться стройным и гибким. Его пружинистым плавным движениям трудно было не позавидовать.
      Даже внешне он выглядел как типичнейший сын своего народа. Бесстрастное, несколько нездоровой белизны лицо не меняло цвета кожи даже под палящим солнцем тропиков. Ни морозы Гималаев, ни адские ветра пустынь не смогли задубить его кожу. Род Вэнса вел свою генеалогию прямо от викингов, разгромивших под предводительством короля Вильгельма воинов Гарольда при Гастингсе. Дитя севера, истинный энглиш, он во всем был сыном своей эпохи.
      Высокий, выпуклый лоб уже подернулся легкими морщинами. С первого взгляда не оставалось сомнения, что человек этот умен, и что судьба его, полная тягот, лишений и огромного риска, выбрана им самим. Как богатый землевладелец, он безбедно мог жить в своем поместье в окресностях столицы, сдавая землю в аренду фермерам. Но разве для этого родился он?!
      Под редкими слегка белесыми бровями генерала в глубоких глазницах обжигая сверкали маленькие, близко посаженные глаза. Их холодный огонь мало кто смог бы выдержать. Он впивался ими в собеседника, пронизывая насквозь. Его взгляд заставлял обращаться в бегство врагов и поднимал в атаку разбитые, потерявшие последнюю надежду войска.
      Прямой, с едва заметной горбинкой нос, выдающиеся скулы и тяжелый волевой подбородок говорили о непреклонной решимости и властолюбии этого человека.
      После поражения франков в Семилетней войне значительные територии в Индии отоли к империи. Но за годы войны многие царьки успели отложится. На севере восстали сикхи. Боясь, что их движение найдет поддержку на всем субконтиненте, корона нанесла превентивный удар.
      Но отряд Вэнса был слишком мал. К тому же, солдаты, набранные из местных народов, не только предали энглишей, но и навели на засаду. Потеряв половину убитыми и ранеными, с остатками верных людей он почти целый месяц пробивался горами и джунглями. Только нерешительность не позволила врагам полностью уничтожить отряд.
      От изнеможения люди падали и молили Всевышнего, чтобы он ниспослал им смерть. Голод терзал солдат, добивая тех, кого миновали пули сикхов.
      Вэн не спал трое суток подряд, выводя людей из окружения. Он показывал солдатам как надо есть коренья, плоды, листья, кору чтобы не умереть. Исхудавший, но все такой же громадный Вэнс вселял в окружающих силу, не давая им пасть до последней черты.
      На следующий год, собрав новые войска, он разгромил сикхов, окончательно подчинив их короне.
      С тех пор за ним прочно упоренилось новое боевое имя "Бог Войны".
      Никогда еще для экспедиции против краснокожих не выделялось столько войск. Их численность сопоставима с количеством войск в колониях, участвовавших в кампании против франков.
      Но то была война двух сильнейших империй. А здесь? Кто они, его враги? Жалкая кучка хвастливых туземцев или реальная военная сила? Конечно, государство в состоянии поставить под ружье многие сотни тысяч солдат. Но разве проблемы империи заканчиваются западной окраиной Континента? Колонии разбросаны по всей планете и везде нужны войска.
      На Континенте проживает около четырех миллионов человек, полно оружия. Так неужели они не в состоянии защитить себя?
      Вэнс видел лица этих солдат. Он знает их мысли. Все они хотят одного. Предать короля, объявить себя независимыми. Так им будет легче грабить краснокожих. Ну нет! Столько войн провела страна, чтобы сохранить и расширить эти земли. Столько вложено средств в их освоение.
      Разгромив краснокожих, надо срочно заселять новыми колонистами из метрополии весь восточный берег Отца Рек от Великих Озер до самого Нового Ормеала. Они будут благодарны королю за безбедную жизнь и станут надежным противовесом тем, кто родился в колониях и уже забыл, где его истинная родина.
      Из разведчиков, посланных в глубь вражеской территории не был потерян ни один. Это настораживало Вэнса. Все они говорили о полной беспечности туземцев, о их неведении, что война уже рядом. Не удалось также взять в плен ни одного краснокожего.
      Разведчики из волонтеров и скауты из союзных племен, участвующих в экспедиции говорят, что это очень плохо. И правильно говорят. Среди офицеров царит нездоровая эйфория. Он чувствует, что враг рядом, совсем рядом. И если нет ни одного пленного, значит он отлично подготовился к войне.
      Вэнс лично следил за разбивкой стана. Все повозки и орудия были расставлены на западной и южной сторонах лагеря. Каждую пушку пристреляли к цели. Под повозками залегли снайперы из волонтеров, а также солдаты, готовые встретить атаку противника в штыки. Весь северный берег Извилистой реки тщательно проверили конные разъезды. На этом же берегу были выставлены усиленные пикеты, которые полностью контролировали обе стороны реки.
      Вокруг лагеря непрерывно курсировали усиленные конные разъезды, на деревьях были расставлены засады. В случае появления противника они готовы немедленно дать сигнал.
      Вэнс ждал врага. Он был готов. Тут и там раздавался его зычный голос. Раздавая похвалы достойным, строжа нерадивых он еще и еще раз призывал солдат понять, что они не на охоте, что это война и враг хитер и коварен.
      Он подошел к двум волонтерам, готовым отравиться в засаду на северный берег Извилистой реки. Тот, что постарше, был очень высок, широкоплеч, но необычайно худ. Одет он был по обычаям жителей приграничья в несуразную одежду, наполовину состоящую из военной формы и наполовину из предметов туземного туалета.
      - Одно отребье, - в сердцах подумал генерал, - Волонтеры, напомните ваши имена.
      - Натаниэль Дуанто, сэр!
      - Грей Литлбиг.
      - Помните, на вас огромная ответственность. Этой ночью возможно нападение.
      - Мы зададим им перцу, сэр. Клянусь святым Патриком.
      Высокий волонтер наивно улыбался, смотря своими нежно-голубыми глазами прямо в лицо генерала. Он нисколько не сомневался, в успешном исходе ночной операции. И это взбодрило Вэнса. Он захотел ответить чем-нибудь в тон вольному стрелку, но в лексиконе, зажатом фразами приказов и команд сразу не нашлось подходящих слов. Он лишь улыбнулся разведчику и банально добавил.
      - С нами Бог.
      Ночь наступила как-то сразу, незаметно. В безлунном небе не было ни звездочки. Было тихо, безветренно. Лагерь засыпал.
      ГЛАВА ВТОРАЯ
      Как истинный энглиш, генерал Вэнс искренне верил в величие логики. Он никогда не сомневался что три больше двух, после сегодня всегда наступает завтра, а белое, без сомнения, не является черным.
      Вера в линейность развития позволила энглишам создать могущественное государство. Но достоинства любого явления есть не более, чем продолжение его недостатков.
      Ред Мистейк, познавший свое настоящее имя в резервации мэкигэнов, как метис, лучше других понимал, что нация, гордящаяся своими реальными достижениями, вовсе не склонна акцентировать свои недостатки. И чем больше успехов, тем легче воспринимаются промахи.
      Ярким примером являются отношения между метрополией и колониями Континента. Для чего вообще энглиши переплыли океан и основали эти колонии? Для того, чтобы выкачивать из них ресурсы и этим повышать мощь государства.
      Если в других местах местное население закабаляется и подвергается эксплуатации, то здесь его просто уничтожают. Белые колонисты, селясь на очищенных от аборигенов землях всегда считали себя неотъемлемой частью нации. В то же время, почувствовав пьянящую свежесть вольной жизни, они вовсе не хотят признавать превосходство аристократий. Они требуют, чтобы король разрешил им выдвигать своих представителей в парламент, угрожая, в противном случае, отказом платить налоги.
      Противоречия нарастают, большая часть колонистов считает, что надо вообще объявить независимость и создать республику. Что, королевский двор не знает этого? Знает. Что, колонисты требуют чего-то заведомо невыполнимого?
      Если в колониях начнется национальная революция, тем, кто не захотел перешагнуть через свои предубеждения, придется кусать локти.
      Вот уже почти триста лет белые люди заселяют и осваивают Континент. За долгие годы у них четко сложилось мнение об аборигенах, как о людях второго сорта. Ведь нигде на огромных просторах движение колонистов так и не было остановлено.
      Они психологически не готовы воспринимать шауни-алдонтинов как достойных противников. И хотя последние события настораживают, очень нелегко отказаться от привычных взглядов. Ведь всегда приятно осознавать, что ты лучше кого-то другого.
      Ред Мистейк знал Вэнса еще с шестьдесят четверного года. Тогда, в сикхской экспедиции, они шли рядом. Несгибаемая воля и нечеловеческая выносливость Вэнса поражала капитана Ричарда Стоуна. Да, это великий полководец. Для достижения цели он готов применить любые средства, пусть даже волосы дыбом встают и у врагов и у подчиненных.
      На алтарь победы он приносил столько жизней, сколько требовалось и не задумываясь отдал бы и свою.
      Он зажигал своих солдат огнем страсти. Одно имя полководца окрыляло их. Они обожали генерала и с радостью отдавали себя во власть того, кто вел их к победам.
      Но здесь в колониях впервые солдаты не любили его. Он был чужим. Нация уже не являлась монолитом и мало кто жаждал умереть во имя короля. Конечно, наказать зарвавшихся дикарей надо было обязательно, заодно подзаработать на скальпах. Но для солдат это была прежде всего карательная экспедиция, почти прогулка.
      Планируя контрмеры действиям армии вторжения, Штаб Армии исходил из отсутствия у врага единства между офицерами и солдатами и его полной уверенности в неспособности краснокожих оказать сопротивление.
      Разведчики следили за каждым движением противника от выхода транспортных судов из Нового Ормеала. Энглиши заслали в земли краснокожих шпионов из следопытов и союзных племен. Они увидели то, что должны были увидеть. Ни один из них не был уничтожен или пленен. Они донесли генералу, что всего в двух днях пути от переправы расположено огромное селение. Несколько тысяч женщин, детей, стариков. Оно находится у слияния Извилистов и Мутной рек, совсем не имеет никаких укреплений, а краснокожие проявляют полнейшую беспечность.
      Этот поселок был выстроен специально для разведчиков Вэнса. И он клюнул на наживку. Генерал решил одним рывком походными колоннами пробиться к селению. Краснокожим не успеть отступить. Шокированные устроенной резней, они потеряют волю к победе. Генерал совершил главную ошибку. Он выбрал путь, на котором его ждали.
      Едва транспорты противника стали подниматься вверх по реке, на западном берегу Отца Рек на тысячу шагов на юг от впадения Извилистой Реки и на такое же расстояние на север началась подготовка к встрече противника.
      Ставка делалась на то, что противник не ждет от краснокожих такого усердия в работе. Всего за двое суток сотни воинов по всему периметру предпологаемого стана энглишей подготовили несколько десятков наблюдательных пунктов.
      На высоте нескольких человеческих ростов в старом, толстом уже начинающем отмирать дереве надрезалась кора площадью, достаточной, чтобы стать подобием двери. Затем в стволе выдалбливалась ниша, в которой мог свободно стоять и сидеть воин. Кора изнутри крепилась ремешками к стволу и воин, находясь внутри, мог легко открывать и закрывать вход в укрытие.
      Снаружи, даже рядом, различить что-либо было невозможно. Изнутри через несколько незаметных щелей представлялся прекрасный обзор.
      Не было уверенности, что некоторые убежища не окажутся на территории разбитого врагами бивака или часть деревьев разведчики противника не используют для своих целей.
      Но достаточно было лишь одного человека, сумевшего донести сообщение о расположеии воинских частей в лагере противника.
      Воины, попавшие в затруднительное положение, не имели права рисковать жизнью. Они должны были дождаться, пока лагерь не сниматся и уже тогда по одному уходить на запад. Разведчики были вооружены только ножами и топорами, каждый имел запас воды и еды.
      На северном берегу Извилистой реки дополнительно было расположено на пригорках несколько ям-бункеров. Находящиеся в них воины по особому мигналу должны были ликвидировать посты противника, переплыть реку, снять часовых на южном берегу и затем уходить по одному, не вступая в бой.
      Догорали последние костры, лагерь засыпал. Легкий южный ветерок гнал на север гряду перистых облаков и полная луна на краю небосклона тут же покрылись ими.
      Ветер постепенно усиливался и уже плотная пелена затянула небо. В тусклом ночном свете с трудом можно было различить очертания предметов.
      Воздух был чист, прохладен и оттого ароматы весеннего леса бодрили по-особому, пьяня свежестью. Генерал Вэнс вышел из походного шатра, вдохнул полной грудью, почувствовав на мгновение легкую слабость.
      Он испытывал ощущение какой-то необъяснимой тревоги. Совсем не спалось. Над лагерем бесшумно пронеслась стая летучих мышей. Невольно потревоженные людьми, ночные охотники никак не могли успокоиться.
      Вдалеке заухал филин. Из глубины леса ему хохотом отозвался другой. Голос птицы был противным, неприятно резал слух.
      - Положительно, - подумал Вэнс, - это ночь хороша для краснокожих, но вовсе не для нас.
      Ему вдруг до боли захотелось, чтобы ночного боя не было. Пусть эти первые весенние цветы не обагрятся кровью. Ведь они чудом сохранились под безжадостными солдатскими сапогами. Он никак не мог вспомнить, какого же они цвета? Это был огромный ковер из цветов. Таких сочных, нежных, беззащитных.
      Генерал присел, провел рукой по траве. Густая, мягкая, шелковистая, будто обихоженная строгим садовником.
      Эта поляна так любимая оленями. Одному из волонтеров удалось даже подстрелить самку. После солонины ее сочное мясо показалось изысканнейшим лакомством.
      Он вспомнил сикхский поход. Противник полностью окружил лагерь и ружейным огнем в упор уничтожал его людей. Почему они не прорвались через укрепления? Ведь в рукопашной уже ничто не смогло бы остановить их. Лишь Страх перед величием белого человека не дал сикхам полной победы. Была такая же безлунная ночь. В двадцати шагах вряд ли что разглядишь.
      Ветер стал порывистым, похолодало. Курчавые обрывки облаков быстро уносились куда-то вдаль. В черном небе, усеянном мириадами ярких звезд, показалась луна. Ее бледные лучи осветили окрестность. На душе сразу стало легко и спокойно.
      - Пожалуй, надо хоть немного поспать, - решил генерал, направляясь к шатру.
      Едва транспорты энглишей показались на горизонте, Антилопа, как и другие разведчики, занял свой наблюдательный пост и приник к смотровой щели. Воин закутался в теплое одеяло, натерев перед этим тело толчеными в медвежьем жиру молодыми дубовыми почками. Внутри укрытия распространился стойкий запах зелени. Теперь даже опытному следопыту не учуять разведчика. Антилопа не мог знать, сколько ему пидется пробыть внутри старого дуба и по этому приготовился к долгому ожиданию.
      Три узеньких, совсем незаметных щели, расположенных на разной высоте позволяли разглядеть многое. Он должен был точно запомнить расположение лагеря противника и, незаметно исчезнув, донести сообщение в отряд, приготовившийся к атаке. Воин не знал и не должен был знать, кто будет наносить удар по бледнолицым, когда, какими силами.
      Любой из разведчиков мог попасть в плен. Тому, кто не знает тайны, легче сохранить ее.
      Враги готовились к ночному нападению. Весь обоз и тягловых лошадей они расположили ближе к обрывистому берегу Отца Рек, боевых лошадей вдоль Извилистой реки. Они совсем не ждали удара со стороны воды. Он запомнил все: где находится каждая из тридцати пушек, где шатер генерала, где офицерские палатки, где запасы пороха.
      Раскинув бивак, враги расставили часовых, выдвинули конные дозоры, расположили на деревьях в засадах стелков.
      Группа из шести человек: офицер, два солдата и три волонтера уверенным шагом направились прямо к убежищу Антилопы. Они шли быстро, явно не выбирая пути. Воин замер. Нет, он не мог оставить следов. Он все предусмотрел. Один из врагов был краснокожим. Одет он был наполовину в солдатскую форму, но на ногах вместо громоздких сапог ладно сидели красиво расшитые мокасины из лосиной кожи. По движениям и манерам. Антилопа сразу понял, что воин из какого-то лесного племени, но такой прически он не встречал никогда. На лоб воина почти до самых бровей спускалась редкая челка, права половина головы была полностью выбрита, а за левым ухом висела небольшая косаца.
      Шауни не приходилось встречать воинов такого вида, наверное, тот пришел издалека. Разведчик тут же отметил, что с такой прической очень удобно стрелять из лука.
      Враги остановились рядом с дубом и долго осматривали его. Неужели краснокожий что-то заметил? Антилопа хорошо понимал приказ: при обнаружении ни чем не проявлять себя до последнего мгновения, в случае если противник попытается проникнуть в укрытие, неожиданно напасть и сражаться до смерти.
      Воин знал цену приказов. Однажды он не выполнил задачи, поставленной великим жрецом. И Открытая Дверь ушел в мир духов. Антилопе оставили жизнь. Ему поверили. Он воин, он шауни, он сможет перехитрить этого краснокожего из чужого племени.
      Один из волонтеров отделился от группы и, подпрыгнув, повис на ветви, затем ловко подтянулся и подбросив ноги, тут же оказался на крепком сучке. Теперь из разделяла лишь тонкая кора дерева. Воин бесшумно опустил одеяло, достал нож. Он был готов.
      Бледнолицый быстро спрыгнул с дерева, что-то бегло сказал и они тут же направились к могучему клену, стоявшему рядом в тридцати шагах.
      Они тщательно осмотрели клен и сочли, что он подходит для устройства сторожевого поста. При помощи нескольких наскоро срубленных сучьев и аркана краснокожий умело соорудил для себя что-то наподобии большого гнезда в сочленении трех толстых расходящихся в разные стороны ветвей. В нем вполне удобно можно было скоротать ночь. Оставалось надеятся, что южный ветер не принесет дождя.
      Краснокожий укрепил ружье, поправил за поясом топорик и поджав ноги разместился в укрытии. Всего в нескольких шагах разглядеть его было совсем не посто. Тем более ночью. В случае появления противника выстрелом из ружья он успеет оповестить своих. Конечно, после этого навряд ли ему удасться остаться в живых. Но без потерь войн не бывает. Пожелал дозорному удачи, офицер в сопровождении солдат и волонтеров отправились дальше.
      К сожалеию укрытие Антилопы не давало кругового обзора. Но то, что он мог видеть, воин запомнил в мельчайших деталях. В промешной тьме он смог бы безошибочно сразу же указать, где энглиши разместили сторожевые дозоры.
      Время шло и воин все больше завидовал краснокожему, что находился на дереве напротив. Ведь тому удавалось и привстать и вытянуть немеющие ноги и прилечь на бок. Ничего этого Антилопа позволить себе не мог. Его укрытие было столь мало, что позволяло лишь стоять в полный рост или сидеть на корточках.
      Чем больше затекали ноги, чем сильнее ныла спина, чем резче давила боль в глазах, тем яростней он желал смерти этого краснокожего из неведомого далекого племени. Он пришел с белыми врагами убивать шауни и алдонтинов. Он должен умереть. Для Антилопы это вовсе не представлялоись сложным.
      Стемнеет. Он бесшумно покинет убежище, прикроет проем, осторожно спустится по дереву. Неспеша он подползет к клену. Ни одна травинка не шелохнется. Потом, также не торопясь, прислушиваясь к каждому малейшему шороху, он поднимется вверх по стволу и замрет за спиной врага. Он достанет нож и вгонит его под левую лопатку. Затем возьмет врага за косицу и аккуратно снимет скальп.
      Нет, этого делать нельзя! Антилопа помнит приказ. Его задача - быстро донести точное сообщение. И он выполнит ее. Он приведет много воинов и они перебъют подлых бледнолицых койотов и тех краснокожих предателей, которые пришли убивать своих братьев.
      Лишь только сгустились сумерки и в стане энглишей загорелись первые костры, воин стал медленно, едва дыша, надавливать на кусок коры. Прикрепленная сверху ремнями, кора постепенно, почти незаметно отделялась от ствола. Образовалась небольшая щель. Порывистый ветер шелестел молодыми, только что появившимися листочками. Как кстати был этот легкий шум. Духи заботятся о воинах. Такая мысль придала сил и уверенности Антилопе. Выскользнув из убежища, он тут же слился с деревом. Приладив кору к стволу и убедившись, что все сделано правильно, воин не стал спешить. Находясь среди ветвей он был совсем незаметен. Он долго и внимательно смотрел по сторонам и лишь окончательно убедившись, что никакой опасности нет, спустился на землю.