Над судьбой

      На круге большого Костра было решено в течение года тщательно подготовиться к войне и к следующей весне силами трех народов нанести могучий наожиданный удар по колонизаторам.
      ПОД УДАРОМ
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
      ГЛАВА 1.
      Солнце взошло. В облаках трепетал ветер, низко над землей в водой нависал недвижимый, благоухающий, прохладный воздух. Небо дрожало как озеро, утренняя заря разливалась бескрайней желто-розовой рекой, заполняя собою небосвод. Наступил еще один день в жизни народа алдонтин.
      Едва первые лучи солнца скользнули по верхушкам сосен на Большой Горе, забили праздничные барабаны. У племени Бурого Медведя важное торжество. Могучий воин и мудрый вождь Твердая Скала женит своего сына. Его избранница дочь Верховного Жреца. Радость и восторг на лицах людей.
      Окруженный лучшими воинами, отец жениха приблизился к жилищу Жреца. Вперед вывели Быстрого Ястреба. Молодой, красивый, сильный, он смело и открыто смотрел туда, где в глубине вигвама, его ждала она, желанная и обожаемая. Отец невесты важной, горделивой походкой вышел навстречу. Он знал цену своей дочери!
      Познавший Древо облачился в ритуальный костюм жреца, основой которого являлась ослепительно-черная накидка из перьев ворона и казался таинственным и недоступным пониманию.
      За дело взялся глашатай.
      - Быстрый Ястреб хочет ввести в свой вигвам женщину. Он выбрал Ночной Цветок, дочь Познавшего Древо. По законам нашего народа каждый может заявить о своем праве бороться за невесту. Но где тот человек, что готов сразиться с Быстрым Ястребом? Кто дальше метнет копье, чьи стрелы точнее вонзятся в цель, чей топор крушит не зная преград? Такому воину нужна достойная женщина!
      Второй глашатай тоже не отставал.
      - Подвиги воина известны. Но может ли кто из наших женщин сравниться с невестой? Сколько воинов излечила она от смертельных ран своими таинственными травами? Она знает языки зверей, растений и может общаться с духами, сообщая их волю. Она сумеет хранить очаг в жилище воина.
      Глашатый ничего не приукрасил. На положительные качества невесты тем не менее, большинство сверстников Быстрого Ястреба смотрели несколько иначе. Обычного турнира в борьбе за невесту не было не только потому, что невозможно победить жениха. Очень многие люди в племени даже боялись взглянуть в глаза Ночного Цветка. Возможности, которыми обладала она, казались запредельными, особенно с учетом ее возраста. Вообщем, для народа алдонтин это была не рядовая свадьба. Свою судьбы соединяли две выдающихся личности.
      Из вигвама вывели невесту. Прекрасное платье из нежной кожи молодого оленя, расшитое затейливыми узорами из маленьких кусочков перламутровых раковин, она сама приготовила к торжеству.
      Обряд бракосочетания совершил не рядовой колдун, как обычно, а сам Верховный Жрец.
      - Ты, воин, теперь муж этой женщины и должен кормить и согревать ее. Ты, женщина, теперь его жена. Храни очаг в вашем жилище Великий Маниту даст вам благополучие и множество детей. Пусть покой и достаток не покидают ваш вигвам.
      Алдонтинам не часто приходилось наедаться досыта, и опьяненные огромным количеством еды из мяса, дичи, рыбы и сладкими напитками из ягод и дикого меда, они беспечно предались веселью. Большой, очень большой праздник был у племени Бурого Медведя.
      Огненный шар солнца медленно опускался за холмы на западном берегу Отца Рек. Полумесяц еще не успел осветить своим бледним светом всю глубину неба, но его серебристое мерцание уже растворялось в безбрежных водах могучей реки.
      Охмелевшие, усталые люди ложились спать. Но не до сна было молодым. Как долго ждали они этой ночи!
      Лишь отблески лунного света выхватывали из полумрака их стремящиеся навстречу друг другу тела. Их кожа сама излучала сияние, такое, как у речной струи, как у зеленых листьев деревьев. Их тела были движимы могучим желанием, которое овладевает всем живым: животными и растениями. Туман непреодолимой страсти и еще неиспытанных чувств поглотил их; окружающий мир исчезв неосознаваемой бесконечности пространства.
      Они задыхались от нежности, губы тянулись к губам, будто заклинания шепча заветные слова.
      - Ты муж мой, Быстрый Ястреб. Я люблю тебя.
      - Я люблю тебя, жена моя.
      Нежная девичья кожа обжигала жаром. Воин чувствовал каждый изгиб ее молодого тела. Оно таяло в его ладонях.
      Руки и ноги сплелись, сознания захлестнуб поток неистовой радости и глубочайшее наслаждение пронзило их насквозь.
      Ночной Цветок положила голову на плечо воина и нежно, словно боясь, стала гладить его лицо; мужественное, красивое. Гордый, сильный воин; сколько Больших Солнц прошло с тех пор, когда она впервые с вожделением бросила на него робкий, отрывистый взгляд? Сколько бессонных ночей провела она в мечтах об этом дне? И вот он здесь, рядом с ней.
      И вновь эта неуправляемая жизненная сила толчками погнала по жилам кровь. Они будто провалились в бездну невообразимого удовольствия и, казалось, нет и не может быть в мире ничего, что могло бы помешать их беспредельному счастью. Слезы текли по девичьим щекам.
      - Нет, эта ночь не кончится никогда.
      Вдруг в вышине раздался страшный грохот. От стоящей на окруине селения скалы оторвалась громадная глыба и, разлетаясь на бечисленное множество кусков, обрушилась на жилища, убивая и хороня под собой сонных людей. Тут же со стороны реки полился смертельный огонь. Вигвамы, изготовленные из шкур и дерева, быстро загорались, выбегающие из них задыхающиеся от дыма, алдонтины сразу же попадали под картечь бьющего по селению брига. Всеми овладела паника, люди и лощади метались в стороны, ища спасения. Но смерть везде подстерегала их.
      Пробив обенью шкуру и окончательно потеряв скорость, большой камень ударил Быстрого Ястреба в бедро. Прихрамывая от боли, воин выскользнул из вигвама, внимательно вглядываясь в разрезаемую сполохами огней ночную тьму.
      - Это бледнолицые, - мелькнуло в сознании. Сам он никогда не видел кораблей и пушек. Но многие из тех, кто сражался против энглишей вместе с Черным Орлом, часто говорили об этом страшном оружии.
      Жилище молодых находилось вдалеке от реки, ближе к лесу, его чудом не завалило камнями. Алдонтин сразу понял все: враги взорвали скалу и с брига бьют по селению. Обстрел не продлится долго. Главное для энглишей - посеять панику. Затем вперед пойдет пехота или конница добивать потерявших управление краснокожих. Не на каждого алдонтина враги припасли бомбу или ядро, а картечь не пугала воина. Его вигвам стоял на окраине и воин принял смелое решение; вместе с женой он набросил на себя все имеющиеся в жилище шкуры, ставшие преградой для картечи и распластался под ними.
      Орудия быстро замолчали и воин, откинул шкуру, закрывающую вход в жилище, приготовился к бою; было поздно искать вождей, куда-то бежать. Огонь пожарищ освещал окрестность и из темноты выступила солдатская цепь, от реки до самого леса лавиной ползущая на селение. Быстрый Ястреб один вступил в бой с огромной армадой смертельных врагов.
      Одну за другой стал выпускать он стрелы в ночную томноту. Он видел падающих солдат, слышал их крики и стоны и сердце обжигала радость; алдонтины сражались.
      Вражеская цепь неумолимо приближалась, воин приготовил для броска копье. Встав в полный рост, он метнул свое грозное оружие и пробитый насквозь солдат неуклюже вывалился из строя.
      Но пуля настигла алдонтина, раненый в живот он упал навзничь.
      Поправив за поясом большой нож, Ночной Цветок двумя прыжками преодолела расстояние, отделяющее ее от мужа. Гримасса боли исказила лицо; плакать было некогда, над мужем витала смерть. Разорвав на воине одежду, она перевязала рану, надеясь остановить кровотечение. Воин был без сознания, но сердце билось.
      Необходимо было срочно сделать отвар из трав. Каждое мгновение решало все. Происходящее за пределами вигвама не имело никакого значения. Она не слышала выстрелов, не видела солдат, повсюду сеящих смерть; ее муж умирал.
      Вдруг кто-то с силой отдернул шкуку и в жилище ворвались бледнолицые. Их было четверо; волонтеры, добровольно примкнувшие к армии торопились в поход, чтобы поживиться. Солдаты еще вели бой, а они уже рыскали в поисках еще не снятых скальпов. "Состричь клок волос с краснокожего "где-нибудь в лесу, конечно. хлопотно. Но среди завалось из трупов отчего бы и не потрудиться.
      Вперед выдвинулся огромный рыжеволосый детина. Белесые, навыкате глаза бессмысленно смотрели по сторонам. Увидев молодую красивую дикарку, он оскалил зубы. "Какая удача, дочего хороша, редко встретишь такую в этих забытых Богом местах. Ну сейчас мы увидим какова она в деле" , - подумал волонтер.
      Предвкушая удовольствие, он сощурил глаза, отчего рябая, в оспинах, кожа покрылась морщинами. Ноздри Рябого раздулись как у лошади. Жадно втягивая в себя воздух, он шел на запах.
      Быстро набросив на мужа кожаное одеяло, Ночной Цветок забилась в угол, надеясь на чудо. Бледнолицый подошел вплотную и коротким ударом сапога в плечо опрокинул ее. Затем он выхватил из-за пояса пистолет, скинул одеяло и с презрением посмотрел на умирающего туземного воина. Еще раз окинув взглядом вигвам он поднес ствол прямо к сердцу своей жертвы и нажал на спусковой крючок. Быстрый Ястреб судорожно дернулся, издал последний стон. Рябой деловито пнул труп ногой и оскалился довольный своей работой.
      Широко раздвинув руки, он стал вразвалку приближаться к женщине. Остальные волонтеры растянувшись цепью медленно шли за ним. Похотливые ухмылки скользили по лицам.
      Ночной Цветок быстро оправилась от шока. Убийца! Это огромное рыжеволосое существо убило ее мужа и приближалось к ней. Великая ненависть пылала огнем, сжигая алдонтинку. "Умри же, бледнолицая собака", - прокричала она и, выхватив из складок платья нож, вонзила его в горло врага.
      Хрюкнув от неожиданности как кабан, он с удивлением посмотрел на женщину. Потом, схватившись слабеющими пальцами за рукоятку, он выдернул нож и отбросил его в сторону. Захлестала кровь, заливая все вокруг.
      Постояв еще мгновение, он сделал шаг вперед и всем своим огромным весом обрушился на пол жилища. В его белесых глазах не было ни страха ни боле. Одна пустота!
      Несколько резких ударов повалили алдонтинку на пол. Враги долго били ее ногами, оглашая вигвам нечленораздельными звуками. Окровавленная женщина лежала на животе, не имея сил даже пошевелиться. Один из бледнолицых взял в руки длинноствольный охотничий оленебой и направил его прямо в затылок жертве.
      Ночной Цветок ждала, жаждала смерти. Как же иначе смыть с себя эту мерзкую грязь позора? Она вознесется на Заоблачные Поляны Охоты к мужу, где они будут вечно пребывать на покрытых цветами лугах рядом с Великим Духом.
      Но другой волонтер отвел ствол в сторону и, выхватив нож, разрезал на женщине кожаное платье.
      Липкие, потные руки, слюнявый рот, незнакомый, тошнотворный запах, она никогда не сможет забыть этого. Бледнолицые торопились; их было трое.
      Просвистев в воздухе, большой охотничий нож почти по самую рукоятку вошел в спину одного из волонтеров. Падая, он попытался судорожно ухватиться за висевшую в вигваме рыбацкую сеть. Но толстые, короткие пальцы сжимали лишь воздух. Завалившись на спину, он еще сильнее вознал лезвие в тело.
      Второй энглиш мгновенно выхватил пистолет, но, преодолевший разделяющее их расстояние двумя прыжками, младший брат Быстрого Ястреба Меткая Стрела одним взмахом боевого топора разрубил снизу до верху гортань и челюсть врага. Последний бледнолицый был повержен ударом топора в затылок.
      Отшвырнув тело врага в сторону, воин склонился над неподвижно лежащей женщиной. Жизнь еще теплилась в ее истерзанном теле. Срезав скальпы с трупов, алдонтин перебросил свою драгоценную ношу через плечо и устремился в сторону взорванной скалы. Но шальная пуля нашла свою цель. Как и тысячи других алдонтинов, в эту ночь молодой воин Меткая Стрела вознесся на Заоблачные Поляны Охоты.
      Пробиваясь через завалы мертвых тел и огни пожарищ, оставшиеся в живых воины стали отходить к скале. Прорыв в лес был единственным спасением. Под непрерывным ружейным огнем лучникам удалось организовать внешнее кольцо обороны и прижать к земле засевших на скале волонтеров. Понеся первые же существенные потери, солдаты залегли. В рукопашную никто не рвался. Ради чего?
      Используя возникшую заминку, краснокожие под прикрытием лучников ринулись вверх на скалу. Расстреливаемые в спину, они не считая потерь, ворвались в ряды волонтеров, круша и уничтожая все живое.
      Через проломы на взорванной скале алдонтины стали отходить в лес. Женщин, детей, стариков высодили первыми. Раненых выносили на руках. Этот непрерывный поток из человеческих тел стал единой огромной мишенью. Солдаты не целях стреляли в упор и, одурманенные кровью побоища, с неистовством хищных зверей убивали безвинных, беззащитных людей. Казалось, уже ничто не сможет остановить полной гибели племени Бурого медведя.
      Но в это время высоко в небе раздался огромной мощи гул, переходящий в страшный рев. Длинный огненный хвост полоснул утренние сумерки и громадный, нестерпимо яркий шар ударился в вершину Большой Горы.
      Раздался неимоверный грохот и ослепительный поток огненных брызг накрыл собою округу. Тут же занялся пожар. Вековые деревья загорались как сухая прошлогодняя трава. Стало светло, как днем.
      Ветер подул к реке и едкий черный дым накрыл позиции бледнолицых. Спасенные чудом, алдонтины уходили в лес.
      ГЛАВА ВТОРАЯ
      Ночной удар энглишей одновременно по всем селениям алдонтинов был явлением уникальным в истории непрерывно следующих одна за другой туземных войн. Однако, тщательно разработанная операция являлась лишь частью еще более грандиозного замысла.
      Победив франков в Семилетней войне, энглиши присоединили к империи огромные территории на севере континента. Но в старых колониях непрерывно нарастали противоречия между поселенцами и центральной властью. Колонисты, сгоняя с лучших земель аборигенов, завозили на них чернокожих рабов и не спешили поставлять хлопок, индиго и сахар в метрополию. В Старом Свете хватало клиенов, готовых за эти товары платить больше, чем корона. В сознании поселенцев доминирующей была мысль о необходимости отложения от метрополии.
      Правительство не могло не считаться с этой угрозой и приняло контрмеры. Был разработан план строительства Великого Водного пути. Верхняя река, Великие Озера, соединенные каналом с Синей рекой, и Отец Рек становились единой транспортной артерией. Судно от восточного побережья Континента могло пройти по каналу к Спейнскому Заливу через глубины еще не покоренных земель. К тому же водный путь становился как-бы естественной границей, умеряющей аппетиты спейнов и франков. На новые земли предполагалось завезти из метрополии новых поселенцев из беднейших слоев населения и из них создать мощный противовес тем, кто родился и вырос в колониях.
      Но на пути проекта стояли воинственные алдонтины.
      Завоевание Континента спейнами, франками и энглишами началось почти одновременно. И нигде на бескрайних просторах колонизируемых земель они не встречали достойного сопротивления.
      Путешественники, достигавшие самых глубин материка, всегда отмечали миролюбие аборигенов в отношении людей с белой кожей, их радушие. Сталкиваясь с цивилизацией, туземцы тут же попадали под ее безжалостный пресс.
      Но с самого конца семнадцатого века поведения ряда племен резко изменилось. Особенно выделялись мэкигэны, алдонтины и шауни. Земля алдонтинов находилась на восточном берегу Отца Рек, в его среднем течении, примерно на тридцать седьмом градусе северной широты и восемьдесят девятом градусе западной долготы. Алдонтины превратили свои земли в закрытую страну. Они убивали почти всех бледнолицых, ступивших на их территорию, лишь некоторым оставляя право навечно поселиться среди краснокожих.
      Земля алдонтинов располагалась на стыке интересов спейнов, фанков и энглишей и, в общем-то, была захолустьем. Но когда появился проект Великого Водного Пути, географическое положение этой территории резко изменилось.
      В самом центре владений племени Бурого Медведя энглиши намеривались построить первоклассный форт, наглухо заперев от конкурентов внутренние области материка. Наученные горьким опыток мэкигэнской кампании, они уже не были столь самонадеянны, чтобы силами двух-трех рот взяться за дело.
      В глубочайшей тайне на транспортных судах войска перебрасывались в места дислокации. Основной упор делался на корабельную артиллерию. Разгромленных дикарей предполагалось выселить на западный берег Отца Рек.
      Там они будут биться с шауни за место под солнцем, уничтожая друг друга. Новая война энглишей со спейнами была не за горами. А заполучив западный берег, уже не придется особо тратиться на его очистку от туземцев.
      Племя Бурого Медведя было главным в алдонтинском племенном союзе. Именно здесь энглиши нанесли основной удар. Группа разведчиков из следопытов и охотников, возглавляемая лично капитаном Дребдерсом, получила задание взорвать скалу. Эта акция планиовалась как основной козырь операции.
      Обращаясь к волонтерам капитан с неизменной иронией произнес.
      - Господа, я не имею никаких сомнений в том, что наши друзья сегодня славно повеселились, но будь краснокожий хоть трижды сыт, ему снятся все те же жирные олени и огромные индейки!
      Фэнд Уэсд, мужчина неопределенного возраста, национальности и рода занятий, первым воспринял шутку. Широко открыв рот и оскалив большие крепкие зубы, вырывающиеся из густой растительности, заселившей лицо почти до самых глаз, он чуть было не огласил округу хохотом. Вовремя остановившись, Фэнд, переведя оскал в ухмылку, поддержал капитана.
      - Сэр! Когда эти парни строили свои шалаши под скало, они думали о ветре. Он, видите ли, дует. А вот о том, что скала может им на головы грохнуться, они, клянусь всеми святыми, не задумывались.
      Отряд бесшумно крался к вершине. На самой макушке спиной к спине сидели двое молодых часовых. Умиротворенные сытым ужином, они лениво делали вид. что охраняют селение, думая лишь об одном.
      - Как нелегко быть молодым воином! Все спят после такого пиршества. А тут сиди и жди врагов. А откуда им взяться?!
      Сомнения часовых развеялись быстро. Деловито снимая скальп, Фэнд Уэсд концентрировал обрывки мыслей.
      - Слава Богу, на факториях жватает денег откупать все скальпы, но черт возьми, неужели они заберут все, что мы сейчас "настрижем". Как же, все-таки, богат наш король.
      Бочонки с порохом передавали по цепочке. Ближе к рассвету, когда сон особенно крепок, все было готово. Сигналом послужил первый залп с брига. Пороховая дорожка мгновенно занялась пламенем. Взорвать скалу удачнее было вряд ли возможно.
      - Чисто сработано, - подумал Фэнд, от удовольствия потирая руки. Но потом все пошло не так гладко, как задумывалось. Вначале, конечно, краснокожие поддались панике. Волонтер даже успел прикинуть.
      - Пожалуй, и в тот миг, когда меня намеревались вздернуть на рее, шансов остаться в живых было все же побольше, чем у них там, внизу.
      Фэнд тут же предался занятию, приносящему огромное удовольствие: он стал подсчитывать скальпы, которые ему, наверняка, удасться заполучить.
      Под огневым смерчем дикари все-таки смогли наладись боевой порядок и стили пробиваться в лес через взорванную скалу. Волей судьбы Уэсд оказался в эпицентре событий.
      Когда стрела пробила плечо, а толпа разъяренных дикарей в отчаянии ринулась к вершине, он твердо решил, что зря ввязался в эту историю. Конечно, волонтеру давно были знакомы слухи о том, что с алдонтинами лучше не иметь совсем никаких дел. Да, слухи эти, ходившие среди охотников и бродяг, как оказалось, имели под собой очень твердую почву.
      Весь отряд, охранявший скалу, был уничтожен. В самый последний миг Фэнд чудом спасся. Он раньше других реально оценил ситуацию. И в тот момент когда разведчики схлеснулись с краснокожими врукопашную, он откатился вниз и спрятался в густых зарослях орешника. Дикарей было во много раз больше. Волонтер сообразил быстро.
      Рана оказалась не опасной. Кровотечение удалось остановить. Краснокожим, уносящим ноги, было не до Фэнда.
      - Как много скальпов уходит, - с досадой подумал он, констатируя не только свои прямые убытки, но и неудачный исход всей операции.
      Из своего укрытия он отлично видел труп капитана Дребдерса, валявшийся в безобразной позе.
      - Сегодня я оказался удачливее других, - отметил волонтер, - но какой шикарный перстенек. Капитану он уже не понадобится, а ювелир в Бигтауне отсыпет за него звонкой монетой.
      Когда разразился пожар и все вокруг заволокло едким дымом, стало ясно, что туземцам повезло. Уэсд не торопился присоединиться к своим. Внимательно осмотревшись и окончательно убедившись, что в живых из отряда не остался никто, он осторожно подполз к офицеру. Мгновенно проверив содержимое карманов и кошелька, он все внимание сосредоточил на ювелирном украшении. Пальцы на руке трупа были перебиты и распухли. Снять перстень стало невозможно.
      - Ну и денек, - подумал Уэсд, - вот же вляпался в историю. Занес меня черт сюда. А эти краснокожие свиньи вовсе не желают подыхать. Надо спешить.
      Он выхватил нож и хлестным движением рубанул по пальцу. Время поджимало.
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ
      Страшная беда постигла народ алдонтин. Бледнолицые напали одновременно на все племена. Тысячи краснокожих были убиты, даже не вступив в бой с врагом. Окружающий алдонтинов мир плакал вместе с ними. Небо покрылось пеленой грязных серых туч, не переставая моросил дождь. Дул, пронизывая до костей, холодный северный ветер. Он проникал повсюду и не было от него спасения.
      Еще никогда алдонтины не хоронили столько людей. Живые провожали мертвых на Заоблачные Поляны Охоты. Вожди и воины уходили в последний путь в своих лучших одеждах, украшениях. Рядом лежало оружие: луки, стрелы, щиты, копья, палицы, топоры, ножи. Боевая раскраска покрывала суровые лица. Женщины, дети, старики - все они вместе отправлялись на Небо, чтобы навсегда стать частью Великой Тайны.
      К погребальному костру слабеющей походной с пылающим факелом в руках подошел Расщепленный Дуб. Наступила полная тишина. Люди замерли, Великий Вождь должен сказать то, что каждый хочет слышать.
      - Братья! - вознесся над округой суровый голос, - алдонтины гордый, мужественный народ. Белые люди убили многих из нас. Но они не смогли и никогда не смогут убить в нас Дух. Бледнолицые кровожадны, безжалостны, беспощадны. Но разве есть в этом мире сила, способная сломить алдонтинов? Бледнолицые собаки заплатят кровью за смерть каждого. Поклянемся же в этом.
      Возбуждение достигло предела. Этих слов ждали. Они были в сознании и на устах каждого. И громогласное - "клянемся", раскатом разнеслось по округе.
      Расщепленный Дуб вознес руки к небу и, устремив взгляд к облакам, прокричал.
      - Гичи-Маниту! Прими детей своих. Возлюби их, как любим мы тебя.
      В глубокой скорби он передал факел Познавшему Древо. Жрец поджег костер с четырех сторон.
      - Владыка Жизни! Страшный враг напал на нас. Дай нам Разум и Силу победить его. Мы любим тебя, Великий Дух. Возлюби же детей своих!
      Языки пламени жадно пожирали все вокруг, пробиваясь к центру костра. Забили барабаны, воины выстроились рядами. В грозной боевой раскраске, с оружием в руках они начали свой погребальный танец. Ритм учащался, движения становились все быстрее. Разгоряченные ритуальной пляской, алдонтины подбадривали себя устрашающими кличами, все больше распаляясь. Жажда мести сжигала, разрывала на части.
      Вдруг в самую гущу танцующих ворвался Познавший Дерево. Он высоко поднял свой жезл и направил его в сторону Большой Горы. Глаза жреца блеснули, на впалых щеках, изборожденных морщинами, заиграл румянец. Весь его вид показывал удивление и восторг.
      - Смотрите! Смотрите, - в растерянности кричал жрец. Люди останавливались, в недоумении застывая на месте.
      На вершине горы на прекрасном ослепительно белом скакуне величаво восседал могучий, необычайно красивый воин. Мягкий ветерок раздувал переливающиеся перья его головного убора. Куртка и легины из нежной оленьей кожи были украшены изящным орнаментом и окаймлены бахромой. Гордая осанка воина, мощь и могущество исходящие от каждого его движения, от сурового, мужественного взгляда, завораживали людей, вызывали почтение и мистический ужас.
      Вооруженный по-адонтински, в руках он держал ружье - грозное оружие белых людей. Видение было необычайно четким. Легко различались даже белки глаз и мелкие узоры на одежде всадника. Конь медленно развернулся, теперь воин смотрел строго на восход солнца. Туда, откуда пришли белые люди. Мустанг вздыбился, заржал, замахал ногами. Всадник отпустил поводья и скакун стремглав ринулся вниз, на восток, медленно исчезая за горизонтом.
      - О, Великий Маниту, - одновременно разнеслось тысячеголосое эхо. Люди падали на колени, вознося к небу руки. Чувство истомляющего наслаждения пронизывало насквозь. Бог Краснокожих пришел в это тяжелейшее время к своим детям. Он был рядом, до него можно было почти дотронуться рукой. Бог пришел ко всем и к каждому. что-то новое, еще не осознаваемое, но уже ощущаемое охватывало народ алдонтин. прошивало его невидимыми, но прочнейшими нитями. Это были непоколебимо уверенные в себе люди.
      Прошло семь Малых Солнц. Энглиши, через переводчика из эрагезов, объявили, что они созывают Круг Большого Костра. Никто не сомневался в их праве на это, мощь пушек была веским основанием.
      Правительственный агент Уинстон Гудмэн всматривался в суровые лица-маски туземных вождей. Что там за масками? Заныло левое плечо. При волнениях боль обострялась всегда. Стрела с зарубинами, много лет назад выпущенная из лесной засады, видно навсегда оставила память о себе.
      План поголовного уничтожения дикарей провалился, падение метеорита вполне может вызвать у краснокожих воодушевление, к затяжной войне экспедиционный корпус совершенно не готов.
      Гудмэн должен был запугать вождей и тут же подкупить их, ни в коем случае не доводя дело до вооруженных столкновений. Ведь ночная резня не решила ни одной, проблемы, лишь создав массу новых.
      Потери войск, по крайней мере, в десятки раз выше расчетных, а это весомый аргумент противников Великого Водного Пути, считающий авантюрой такой резкий рывок на запад.
      Ведь слишком многие полагают, что в глубины Континента надо продвигаться шаг за шагом от восточного побережья и великих Озер. А туземцев побеждать не силой оружия, а огненной водой и религиозной дезориентацией.
      Не зная ни слова по-алдонтински, Гудмэн не стал утруждать себя витиеватостью фраз, стремясь лишь донести до дикарей основной смысл.
      - Все земли восточнее Отца Рек являются территорией энглишеского государства и все, что находится на них, по праву принадлежит энглишам. Это подтверждается межгосудаственными договорами. Алдонтины занимают эти земли совершенно незаконно, ведь нет никаких документов, обосновывающих право краснокожих жить здесь. На то воля Божья, алдонтины должны переселиться на западный берег.
      Начало показалось правительственному агенту вполне удачным. Но, чтобы лучше выверить направление беседы, он решил послушать и краснокожих.
      Но Расщепленный Дуб вовсе не собирался состязаться с бледнолицым в утонченности словесных недомолвок. Направив дерзкий, вызывающий взгляд прямо в глаза врага, он уверенным голосом произнес.
      - Первым говорит тот, кто сильнее. Бледнолицые не смогли уничтожить сонных, беззащитных людей. Расстреливать из пушек женщин проще, чем сражаться с воинами, рассеявшимися по бескрайным лесам. Мы будем биться с вами, пока жив хотя бы один алдонтин.
      Гудмэн слишком хорошо знал краснокожих, старый вождь говорил скорее для своих, чем для чужих. У каждого жанра свои усовности. Уинстон поддержал тон, заданный Туземцем.
      - Белых людей больше, чем деревьев в лесу. Эту войну вам не выиграть. На берегу мы построим форт, в нем будет расквартирован гарнизон. А вокруг раскинутся фермы, поля. На этой земле алдонтинам не хватит места, а за рекой бескрайние равнины и там нет белых людей.
      - За рекой живут шауни - враги алдонтинов.
      Уинстон представлял себя дирижером большого оркестра. Дикарь задал правильный вопрос. У алдонтинов нет выхода, они согласятся переселиться. Но попугать врагов, побряцать оружием, они при случае всегда готовы. Пришло время достать пряник, хватит размахивать кнутом.
      - Алдонтины могучий народ, они смогут объявить шауни свою правоту. А помогут им в этом ружья белых людей. Если вы переселитесь на западный берег, все вожди получат по ружью, а на каждое жилище будет выдан один мешок крупы и один мешок муки. Кроме того, никто не настаивает на немедленном уходе за реку. Важно принципиальное согласие.
      - Вожди должны подумать.
      - Ну конечно же! Конечно же!
      Ночью Уинстон Гудмэн спал крайне плохо. Ему мерещились голые, намазанные медвежьим салом, скользкие, как ужи, бесшумные воины. Общаясь голосами птиц и зверей, они крались сквозь дозоры, разъезды, посты. Безжалостная петля смерти все туже затягивалась над беззащитным Уинстоном.
      Очнувшись от кошмара, Гудмэн вскочил с постели. Он стоял, судорожно хватая широко открытым ртом глотки спасительного воздуха. Руки инстинктивно тянулись к шее. Он должен был сорвать эту петлю, он страшно боялся смерти.
      Уинстон задыхался. Бешено билось сердце, его толчки больно отдавались в каждой частице тела. "Фу! Что за чертовщина, - перевел дыхание он, - какие краснокожие, вокруг сотни солдат". Лицо покрылось холодной испариной. И большая капля, скатившись от переносицы до кончика носа, упала на ладонь. Уинстон очнулся окончательно.
      До рассчета было еще далеко, но заснуть он уже не мог. Придвинув ближе к свече шахматную доску, агент выбрал лишь часть фигур, расставив их в только ему понятном порядке.
      - Нет, эти алдонтины совсем не так просты, как может показаться, медленно передвигая по доске фигуры, думал Гудмэн. Они уйдут на западный берег. Сто к одному уйдут. Зачем же эти бестии тянут время?! Оно нужно им, чтобы замириться с шауни. Да, они договорятся с шауни и в лесах и на равнинах спрячут свои селения. У шауни полно лошадей и у них будет веский повод для набегов на колонистов. Ну а высокие слова о помощи братьям в защите свящанной земли предков искать долго не придется. Такой белиберды хватает везде.