— Слишком опасно мыслить категориями невозможного, — сказал Крофт. Он подал знак Мерси и безмолвно, движениями одних губ сказал ей, чтобы она показала ему то, что собиралась.

— Вы ошибаетесь, Фальконе. Я всегда мыслю подобными категориями. Также я посвящаю немного времени размышлениям и сопоставлениям фактов. И я проанализировал то, что могло произойти той ночью на Карибских островах. Большая группа не могла просочиться в мое поместье. Они бы выдали себя в течение пяти минут. Однако то, что не удалось бы большой группе, смог бы сделать один человек. Итак, именно вы были тем человеком, который пробрался в мое поместье в ту ночь. Или я не прав?

Мерси указала на стеллаж и беззвучно объяснила, что он двигается. Она толкнула его, однако стеллаж упорно оставался на своем месте.

— Фальконе? — Голос Глэдстоуна повелительно прозвенел из динамика. — Вы были тем человеком, который все мне испортил три года назад, так? Я хочу знать наверняка. Я не люблю оставлять свободных концов.

— Я тоже. — Крофт не стал отвечать на вопрос Глэдстоуна и тихо спросил у Мерси:

— В какую сторону он двигался?

— Влево. Я оступилась и схватилась за него, и он немного сдвинулся. — Мерси наклонилась вперед и попыталась сдвинуть стеллаж. — Глэдстоун говорил мне, что это подземелье будет ловушкой для любого, но только не для него. К тому же ты сказал, что у него всегда оставался путь к отступлению. Поэтому я и стала искать его. Я, конечно, в это не верила, но мне было нечего делать в течение последних нескольких часов.

Крофт кивнул.

— Ты права. После старого, прогнившего туннеля на острове он должен был быть уверен в том, что на этот раз все хорошо продумал. Не зря же он сделал замок с внутренней стороны подземелья.

— Фальконе! Отвечайте, черт вас возьми. — Голос Глэдстоуна сорвался.

— Он начинает нервничать, — заметил Крофт, на этот раз вовсе не заботясь о том, чтобы его голос звучал тихо.

— Неуравновешенным людям полезно заниматься медитацией, — равнодушно сказала Мерси, чувствуя, что Глэдстоуна взбесит то, как нагло они обсуждают его проблемы. — Хотя, с другой стороны, жестоким это мало помогает. Они все почему-то жутко дерганые.

— Ты права, Глэдстоун — жестокий человек, — сказал Крофт. — Он знает, что он делает. И он переступает через людей в своих целях. Вот почему его нельзя простить и ему нельзя этого забыть. Его можно только уничтожить.

Голос Глэдстоуна превратился в рык.

— Это вы обаскоро будете мертвы, и вы прекрасно знаете об этом, не так ли? Заперевшись в подземелье, вы совершили роковую ошибку.

Крофт слегка ударил по стеллажу. Потом кончики его пальцев едва ли не любовно начали двигаться от его вершины к основанию, пробуя, толкая и тихонечко нажимая. Когда его пальцы были почти у самого пола, то что-то едва заметно поддалось.

— Мне нужно немного времени, чтобы разобраться с этим, — тихо пробормотал он. — Мы должны заставить Глэдстоуна говорить.

Мерси кивнула, убрала одну из ценных книг, освобождая тем самым место для работы Крофта.

— Что заставляет вас думать, что на этот раз вам удастся выйти сухим из воды? — бесстрашно спросил Крофт.

— В прошлый раз огонь был неожиданностью, — объяснил Глэдстоун охотно. — Однако я извлек из этого хороший урок. Я узнал, насколько эффективным он может быть. Все думали, что я погиб в огне, не так ли, Фальконе? Даже вы. И я действительно едва не погиб. Любой другой, оказавшись в подобной ситуации, не смог бы выбраться из нее живым. Но я далеко не любой. У меня всегда есть путь к спасению. В тот раз он был старый и опасный, так что едва не стал моей могилой. Мне пришлось пройти через огонь, чтобы пробраться к тому туннелю, и когда я наконец достиг его, он уже был полон дыма. Однако я выжил и многому от этого научился. Вы и представить себе не можете, как много пластических операций в одной небольшой частной клинике в Швейцарии потребовалось сделать, прежде чем я снова мог показать свое лицо и руки другим людям. Однако это того стоило, ибо, когда я все-таки появился в обществе, меня никто не узнал. И тогда я понял, что ничто не сможет остановить меня, ничто не помешает мне начать мой бизнес снова. В одном из швейцарских банков меня ожидала весьма кругленькая, предусмотрительно отложенная сумма. В подобного рода делах я никогда не надеюсь только на удачу.

— И как много жизней вы предали забвению для того, чтобы накопить эту кругленькую сумму? — Крофт на мгновение отнял руку от стеллажа, но лишь для того, чтобы снова сжать его уже с гораздо большей силой.

— Приходилось работать с подручным материалом, — сообщил ему Глэдстоун. — Вся прелесть этого заключается в том, что вокруг всегда так много сырого, доступного материала для человека, который понимает, что большинство людей в этом мире любят выполнять приказы. Они хотят, чтобы кто-то другой принимал решения за них. Они страстно желают сдаться и остро нуждаются во властном человеке. Итак, немного людей действительно хотят сами за себя думать, неужели вы не заметили этого, Фальконе?

— Заметил. — Часть стеллажа начала медленно отодвигаться.

— Предложи таким людям новую религию, культ, чувство того, что они особенные, стоящие в стороне от обыденных, ничем не примечательных людей, что они лучшие, и они приползут к тебе, моля дать им руководство к действиям.

Мерси спросила:

— Ваша колония художников была предназначена для того, чтобы опять стать основой рабского труда, Глэдстоун? Я всегда думала, что художники независимые люди. Как же вы сможете управлять ими?

— Вы очень проницательны, мисс Пеннингтон. Более чем, как я вынужден теперь признать. Вы совершенно правы. Моя колония художников должна была стать фундаментом мощной и властной империи. В прошлый раз я допустил ошибку, слишком приблизив к себе своих последователей. В конце концов это оказалось главным моим просчетом. Это дало возможность одному человеку проникнуть в мое убежище. Ему удалось использовать огромное количество людей, окружавших меня как прикрытие. На этот раз я устроил так, чтобы мои наивные помощники, как я их называю, находились на некотором расстоянии от меня. Они ничего не знают об их истинном назначении. Они и понятия не имели о том, насколько полезными были для меня. Они думали, что просто перевозят свои творения вместе с багажом из одной части страны в другую или даже по всему миру. А что касается управления ими, ну что ж, художники, возможно, могут быть независимы, однако у них, как и у всех людей, есть свои слабые места. Прошлой ночью вы видели их и имели возможность побеседовать с ними. Они видят во мне покровителя. Я финансирую их творческие изыскания. Более того, я даю им понять, что они избранные, уникальные, что их картины — прыжок в будущее искусства.

— А что вы получали взамен? — спросил Крофт, отодвигая часть стеллажа на несколько сантиметров. За книжной полкой послышался щелчок. Он бросил быстрый взгляд в сторону динамика.

— Я уже начал осуществлять один очень интересный проект, Фальконе. А теперь из-за вас дело придется приостановить. Однако на этот раз, благодаря моей предусмотрительности, мне не придется тратить три года, чтобы все восстановить. Фальконе, я знаю, вы умный человек, вы оцените мою гениальную идею посылать моих подопечных по всему свету в поисках художественного вдохновения. Они ведь обожают путешествия. Для них это было бы творческим стимулом. Путешествуя по всему миру, они иногда заезжали бы к моим друзьям, моим знакомым, покровителям искусства, так сказать. Почему бы не оказать мне такую любезность и не заехать в пару-другую мест? А заодно и выгодно продать несколько своих картин?

— А что все-таки эти художники на самом деле перевозили для вас, Глэдстоун? — Крофт отнял руку от стеллажа и покачал головой. Мерси начала нетерпеливо толкать стеллаж. Он шепнул ей:

— Еще рано. Если мы откроем потайной ход сейчас, то может сработать сигнализация или что-нибудь в этом роде. Подожди.

Мерси подавила стон, но послушалась.

— А как вы думаете, чем занимались мои друзья художники? — Глэдстоун весело хихикнул. — Вы ведь такой умный, Фальконе, вы, наверное, уже догадались.

— На Карибах вас интересовали наркотики. Вы могли сменить свое лицо и имя, и даже книги, которые коллекционируете, однако не думаю, что вы сменили и род занятий. Вы были основным поставщиком кокаина на Карибах. Вероятно, сейчас вы занимаетесь тем же самым.

— Вы, оказывается, отлично меня знаете, Фальконе. И как это только возможно? Где вам удалось так много узнать обо мне?

— Я потратил много времени на ваши поиски три года назад.

— Я польщен. Итак, это действительно были вы той ночью на острове.

— Да, это был я. — Крофт прислонился к стене подземелья, скрестив руки на груди. И как ему удается в такой ситуации сохранять олимпийское спокойствие, подумала Мерси. — Итак, Грейвс, на этот раз снова наркотики?

— Да, Фальконе. Наркотики. Однако теперь ничего грубого, типа кокаина и героина. Не хочу связываться со своими бывшими коллегами. Они бы быстро меня раскрыли. Нет, теперь я хочу сформировать новый рынок наркотиков.

— Торговля синтетическими наркотиками. Необъятные просторы для новых продавцов. Та дрянь, которую вы вчера испробовали на мне, — один из образцов вашей новой продукции?

— Интересная дрянь, не так ли? Над ней еще нужно поработать, однако она почти готова. Будет пользоваться большой популярностью среди тех, кто хочет напиться, но не хочет головной боли утром. Когда мы подмешали это вам, то хотели, чтобы вы чувствовали себя настолько пьяным, что не смогли бы выкарабкаться, когда упадете в бассейн.

— А все бы думали, что моя смерть — просто несчастный случай?

— Именно. Замечательное свойство этих так называемых синтетических наркотиков, как заклеймили их средства массовой информации, заключается в том, что они чисто лабораторные создания. Их не нужно ни выращивать, ни собирать, ни перерабатывать. Они — творение химии, новейших лабораторных разработок. А кроме того, они весьма разнообразны. Молекулярная структура одного вещества может быть изменена быстро и просто. Раз — и создан уже совсем новый продукт. Изменчивость делает почти невозможным отследить источник их поступления. Как только наркотик распознан, он мгновенно исчезает с рынка, а его место занимает другой. Они не могут даже создавать законы так быстро, чтобы сделать новые продукты нелегальными.

Мерси очень бы хотелось заткнуть рот Глэдстоуну, но тот, к сожалению, был далеко. Она снова начала метаться по подземелью, пока не взглянула на Крофта и не заметила, что он смотрит на нее с осуждением.

— Мне говорили потом, что в ту ночь в огне видели призрака, — задумчиво продолжал Глэдстоун. — Кто-то запаниковал. Эти остались живы. Но большинство идиотов, обезумев, бросились в огонь, чтобы спасти меня или умереть вместе со мной. Они были так сильно накачаны наркотиками и впали в такую истерию, что просто не соображали, что делали. Однако я слышал, как они кричали, что какая-то фигура то появляется, то исчезает в огне. Они говорили, что вы знаками звали их к себе.

— И некоторых из них я действительно вытащил, — сказал Крофт.

— И что?

— Я отправил их по домам.

— Как благородно. Вам хорошо заплатили за вашу работу, Фальконе? Вы понимаете, просто любопытство. Мне действительно безумно интересно, сколько получает человек вашей профессии. Знаете, я тут подумал… Мне понадобится новый глава службы безопасности. Мисс Асканиус оказалась недостаточно профессиональна. Я должен был предвидеть это раньше, однако она столько всего умеет. Это-то меня и подкупило. Она многому научилась, чтобы утвердиться как нечто большее, чем просто хорошенькая мордашка. К сожалению, должен признать, что именно этим она и была. Просто очаровательное личико. Теперь мне придется поискать ей замену.

— Поверьте, Глэдстоун, вы не потянете меня.

— Я боялся, что вы именно так и ответите. Ну, вообще-то это было так, к слову. И еще, последний вопрос, господин Фальконе, и тогда мне уж действительно нужно будет идти. Как вам удалось разыскать меня на этот раз?

Крофт не ответил.

Мерси вспомнила про микрофильм. Хотела рассказать о нем Крофту, однако Глэдстоун снова заговорил:

— Эта книга, не так ли? Немногим людям пришло бы в голову искать меня по этой чертовой книге. Большинство бы вообще не стали беспокоиться по этому поводу, потому что давно похоронили меня. Я думал, о книге уже забыли, и никто не станет беспокоиться о покупателе, который хочет заполучить ее. Я был в этом уверен! Абсолютно уверен. И я так хотел получить ее…

— Почему? — тихо спросил Крофт. — Что в этой книге такого, что заставило вас рисковать вашим новым обличьем?

— Ключ к огромному могуществу, Фальконе. Без нее мне пришлось бы потратить гораздо больше времени и денег, чтобы добиться власти. Теперь я могу сделать это быстро. Думаю, я никогда не смогу насытиться властью. Не правда ли, странно? Я без труда могу ограничивать себя в еде, или питье, или сексе. Однако когда дело касается власти — я становлюсь ненасытным. И теперь, когда «Долина» снова у меня, я попытаюсь удовлетворить эту жажду.

— Почему «Долина» не сгорела той ночью, Грейвс?

— Поверьте мне, я тоже ломал над этим голову. У меня не было времени, чтобы вытащить ее из библиотеки. Я спасал собственную шкуру. Полагаю, кто-то из тех, кто знал истинное положение дел, догадывался о тайне книги и прихватил ее с собой, когда началась неразбериха.

— Никому нельзя доверять, не так ли?

— К сожалению, у человека, когда он руководит поставленным на широкую ногу бизнесом, всегда должны быть помощники. Этот кто-то, очевидно, планировал выкрасть «Долину» задолго до того, как произошел пожар. Ему удалось спастись вместе с ней. Однако, заполучив книгу, он так и не смог разгадать ее секрет и в конце концов продал. И в итоге она оказалась в сундуке старьевщика вместе с другими букинистическими изданиями. Возможно, проданная за малую часть ее действительной стоимости. И тогда мисс Пеннингтон нашла ее и поместила в каталоге объявление о ней. Забавное стечение обстоятельств, не правда ли, Фальконе?

— Нет стечений обстоятельств. Есть сложные узоры, которые в конце концов образуют замкнутый Круг.

— Вы интересный человек, Фальконе. Мне бы хотелось побольше поболтать с вами, но, к моему глубочайшему сожалению, я не могу позволить себе такую роскошь. Полагаю, мы приятно провели время, удовлетворили свое любопытство. А теперь предоставляю вам возможность на собственном опыте выяснить то, что чувствовал я в ту ночь на Карибах. Это, конечно, займет побольше времени. Система кондиционирования воздуха сначала будет отфильтровывать поступающий дым, но потом он заполнит все вокруг вас. Однако если вам захочется покончить с этим побыстрее, не стесняйтесь, выходите.

— Туда, где вы и Изабель поджидаете нас, чтобы всадить пулю в лоб? — спросил Крофт.

Глэдстоун рассмеялся чарующим, божественным смехом.

— Я же сказал вам, Фальконе, никаких пуль. Нет, я собираюсь воспользоваться вашим изобретением. Раз уж вы не понимаете, объясню: я хочу узнать, понравится ли вам оказаться захваченным огнем. Это незабываемое впечатление, поверьте мне. Для человека, который сделал карьеру, прогуливаясь по краю пропасти, это самый лучший способ ее закончить.

— Вы собираетесь устроить пожар здесь только для того, чтобы избавиться от нас? — спросил Крофт. — Это немного чересчур.

— Ничуть. Только не в том случае, когда речь идет о соучастии. В прошлый раз вы на кого-то работали, Фальконе. Иначе вы бы не стали охотиться за мной. Вы все-таки наемник. У меня нет другого выбора, кроме как предположить, что вы снова на кого-то работаете. Возможно, на правительство. Избавившись от вас, мне не удастся избавиться от того, кто послал вас. Это, несомненно, просто еще одно задание для вас. Я должен принять это и готовиться к худшему. Я так и поступил. Я должен разрушить все еще раз, чтобы убедить всех, что теперь-то уж точно все кончено. Пока мы дожидались вашего прибытия сегодня вечером, Изабель и я упаковали наиболее ценные из сокровищ. И у меня, конечно, все еще есть счет в швейцарском банке. Мои лаборатории разбросаны по всему миру и будут работать по намеченной схеме до тех пор, пока я не свяжусь с ними в новом облике. На этот раз я приготовился к катастрофе, Фальконе. И научился я этому благодаря вам.

Голос смолк. Крофт напряженно всматривался в динамик, как будто мог видеть через него, ушел ли Глэдстоун или нет. Оттуда донеслось несколько шаркающих и царапающих звуков. А потом раздался звук тупого удара и воцарилась полнейшая тишина.

— Думаю, он ушел, — сказал Крофт, отходя от стены.

— Что это он имел в виду, когда говорил о пожаре? — Мерси подошла к двигающейся полке.

— У него, вероятно, есть система, смонтированная на полное уничтожение особняка. На этот раз он не захочет оставлять после себя никаких следов.

— А что это за удар, который мы только что слышали? — в волнении спросила Мерси.

Взрыв, раздавшийся за дверью подземелья, оглушил ее. Она резко обернулась на надежно запертую дверь. Затем, спустя несколько секунд, последовал еще один, менее сильный взрыв.

— Крофт, давай посмотрим, действительно ли здесь есть другой выход. Сейчас. Пожалуйста.

Он кивнул и надавил рукой на стеллаж. Мерси еще раз взглянула на дверь подземелья.

— Крофт?

— Хм… — Теперь он работал очень быстро.

— Думаю я только что поняла, что это был за удар.

— Я боялся этого, — пробормотал Крофт.

— Эта была Изабель, да?

— Считай, что Грейвс просто подскользнулся, — посоветовал ей Крофт.

— Мы должны проверить, там ли она, — напряженно сказала Мерси.

— Ты что, спятила? Оттуда же раздаются такие звуки, что кажется, будто за дверью началась Вторая мировая война.

— Но, Крофт…

— О черт. И думаю, что мы тоже в списке жертв. — Однако Крофт поднялся и начал уже открывать подземелье. — С самого, начала этой операции все шло не так. Почему же все должно пойти благополучно сейчас? — Осторожно он едва приоткрыл дверь подземелья. — Быстро взгляну, и все.

С другой стороны подземелья его поджидали сильнейшая жара и длинные полосы дыма. Тропический сад превратился в стену пламени. Мерси тоже выглянула.

— Боже мой, — прошептала она.

— Глэдстоун действует наверняка. — Крофт стал закрывать тяжелую дверь.

— Подожди! — завопила Мерси, — Она на полу! Вон там! Это Изабель! Я вижу её!

Крофт посмотрел туда, куда указывала Мерси.

— Глэдстоун сказал, что она не показала себя достаточно полезной. Думаю, он прав.

— Подожди, она, может быть, еще жива. Мы должны проверить. Это займет всего одну секунду. Она лежит как раз за дверью. — Мерси старалась протиснуться мимо него.

— Мерси, у нас нет времени, чтобы оказывать Изабель первую помощь. К тому же она, вероятно, мертва.

— Он не стал бы стрелять в нее. Он же сказал, никаких пуль, помнишь? Он скорее всего просто сбил ее с ног ударом или что-то в этом роде. Открой дверь. — Мерси со всех сил навалилась на железную панель.

Крофт замешкался, но потом выругался и приоткрыл дверь на несколько сантиметров. Жара становилась все нестерпимее, однако Мерси знала, что сейчас самое страшное — это дым. Она закрыла нос воротником рубашки и выскочила из подземелья. Она ухватилась за ногу Изабель и стала тащить. Затем Крофт оказался рядом с ней, без особого желания помогая затаскивать находившуюся без сознания женщину в подземелье.

Как только Изабель оказалась внутри, Крофт мгновенно закрыл дверь и склонился над телом. Мерси опустилась на колени рядом.

— Она жива? — спросила Мерси.

— Жива.

— Тогда мы должны взять ее с собой.

Крофт вздохнул.

— Я знаю. — Он поднялся на ноги. — Давай посмотрим, что находится с другой стороны этого стеллажа.

Он отодвинул часть книжных полок в сторону. Раздался скрип, и вдруг половина стены бесшумно отодвинулась. Зияющий черный туннель разверзнулся перед ними. Холодный, но чистый воздух ворвался из туннеля в подземелье.

— Мы ничего не сможем разглядеть, — тихо сказала Мерси. — Даже твое кошачье зрение здесь вряд ли поможет.

Крофт опустился на колени возле Изабель и быстро обыскал ее.

— Нам повезло, Изабель в любых ситуациях остается прежде всего отличным пилотом. У нее с собой есть маленький фонарик.

В этот момент Изабель застонала и закашлялась. Крофт поднял ее, перебросил через плечо.

— Я понесу ее и пойду первым. Иди за мной. Мерси.

— Кто-кто, а я не собираюсь плестись нога за ногу.

— Хорошо.

— Напомни мне, чтобы я рассказала тебе о микропленке, когда мы выберемся отсюда.

— Какой микропленке?

Наконец-то было хоть что-то, что ему не удалось вычислить, подумала Мерси.

— Крофт, ты даже не представляешь, как я радуюсь, когда мне иногда удается сбить тебя с толку.

— Что значит иногда? Ты, кажется, делаешь это регулярно.

— Это ради твоего собственного блага, — невинно улыбнувшись, объяснила Мерси.