Глава 51

ОСТАЛОСЬ 7 ЧАСОВ 20 МИНУТ

Он так и не смог переубедить Бет; та настаивала на своем и собиралась выйти наружу, чтобы подключить заряды.

– К чему это, Бет? – спрашивал ее Норман. – У нас нет никаких оснований.

– Так мне будет спокойней… – заявила она и он не смог ее остановить. Это стало ее навязчивой идеей.

Сейчас он наблюдал за Бет; ее крошечная фигурка, с одиноким лучом фонаря, передвигалась от контейнера к контейнеру, извлекая наружу большие желтые конусы, скорее похожие на те что используют при ремонте дороги.

Когда она подсоединяла к ним провода, на конце каждого конуса загоралась красная лам почка. Норман с тревогой наблюдал как то там то сям вспыхивали огоньки.

– Только не подключай ближние заряды, – взмолился он.

– Хорошо, Норман, не буду.

– Обещай!

– Я же сказала… Раз тебя это так пугает, не буду.

– Пугает.

– Ну ладно.

Теперь вокруг корабля, начиная с туманно различимого хвоста, возвышающегося над кораллами, горела уже целая гирлянда красных огоньков.

Бет двинулась на север, к еще нераспакованным контейнерам.

Он перевел взгляд на Гарри; тот был по-прежнему без сознания и громко храпел. Норман походил по комнате, мимоходом взглянул на монитор.

Вдруг экран мигнул и на нем высветились буквы:

Я ИДУ ЗА ТОБОЙ!

Господи милосердный, подумал Норман. Как же так? Это невозможно!

– Бет!

– Да, Норман? – послышался из интеркома ее голос.

– Скорее сюда! Возвращайся, черт побери!

НЕ БОЙСЯ! – появилось на экране.

– В чем дело, Норман? – удивилась она.

– На экране кое-что появилось.

– Проверь Гарри. Он, наверное, проснулся.

– Нет, он спит. Возвращайся, Бет!

Я ИДУ!

– Ол райт, Норм, я иду.

– Быстрей, Бет!

И тут он увидел как задергался луч ее фонаря, услышал ее затрудненное дыхание. Она была в ста ярдах от станции.

– Ты что-нибудь видишь, Норман?

– Нет, ничего, – он постарался вглядеться в горизонт, откуда обычно приплывал кальмар. Сначала всегда появлялось зеленое сияние, но сейчас в том месте было темно.

– Здесь что-то есть… Я чувствую в воде… сильное движение, – она задыхалась.

Я УБЬЮ ТЕБЯ! – вспыхнуло на экране.

– Ты там ничего не видишь? – снова спросила Бет.

– Нет, ничего, – на черном фоне не было никого кроме самой Бет.

– Я чувствую, Норман… Это совсем близко! Господи, а как же сигнализация?

– Молчит.

– Боже! – ее дыхание превратилось в прерывистый свист; она побежала.

Но она, хотя и находилась в хорошей форме, не могла бежать так же быстро, как на поверхности. Не медли! – мысленно кричал Норман, но уже видел, что она выдыхается и движется все медленней, и все медленней покачивается фонарь ее шлема.

– Норман!

– Да, Бет? Я слушаю.

– Норман, я не знаю, успею ли я.

– Успеешь, Бет.

– Оно близко. Я чувствую это!

– Я ничего не вижу, – послышались быстрые щелкающие звуки. Сначала он подумал о статическом электричестве, затем понял что это стучат зубы Бет.

– Мне холодно, Норман… – он ничего не понимал; при таком напряжении ей должно быть жарко, а она мерзла.

– Спокойно, Бет.

– Не могу… говорить… близко…

Ее движения замедлялись. Сейчас Бет попала в зону освещения прожекторами станции и находилась не более чем в десяти ярдах от люка, но ее ноги переставлялись все медленнее, все более неуклюже. И теперь он, наконец, смог разглядеть в тем ноте за ее спиной нечто извивающееся. Это было как торнадо; бурлящее облако грязи и черной воды. Норман не знал что там внутри, но чувствовал что в нем скрывается мощная сила.

– Оно совсем рядом… не…

Бет споткнулась и упала на грязное дно. Торнадо неумолимо приближалось.

НА ЭТОТ РАЗ Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Бет поднялась на ноги, оглянулась и увидела несущееся на нее бурлящее облако. Что-то наполняло Нормана глубоким ужасом, ужасом детских кошмаров.

– Норманннн! – он отбежал от иллюминатора, еще не зная что собирается предпринять, но подталкиваемый увиденным и понимая что нужно как-то действовать.

Он вбежал в цилиндр А и кинул взгляд на скафандр, но времени не было; темная вода в открытом люке кипела, бурлила и клокотала. Внизу, прямо под ним, промелькнула перчатка Бет. Не раздумывая, он прыгнул в черную воду и ушел вглубь.

Ледяная вода рвалась в легкие, хотелось кричать. Его тело сразу же оцепенело, холод парализовал мускулы. Вода пенилась и, как большая волна, швыряла его из стороны в сторону, он был бессилен бороться против нее.

Голова ударилась о металл подводного дома. Норман ничего не видел и, слепо раскинув руки, разыскивал Бет. Жгло легкие; а вода крутила его в бешеном вихре. Он нашел Бет и тут же потерял снова. Водоворот не прекращался.

Он за что-то ухватился – это оказалось рукой Бет – начиная терять чувствительность, становясь более тупым и медлительным. Он потянул ее к себе, посмотрел вверх и увидел над собой кольцо света; люк. Дрыгал ногами, но кольцо не приближалось.

Он приложил максимум усилий и потянул за собой Бет точно мертвый груз. Возможно, она и была мертва. Легкие обжигало; это была худшая боль которую он испытывал в своей жизни. Он боролся с болью и бешеным потоком воды, дрыгал ногами, приближаясь к свету. Ближе к свету. Достигая света, света, света…

Свет.

Они в шлюзе. Лязгнуло о металл облаченное в скафандр тело Бет. Ее дрожащие руки потянулись к защелке, пытаясь освободиться от шлема.

Колено Нормана, оцарапанное о край люка, истекало кровью. Тряслись руки. Бурлила в открытом люке вода. По телу разливалась ужасная боль.

В глазах яркий свет, затем очень близко у его лица появилась ржавчина, острые края металла. Холодный металл и холодный воздух. Свет в глазах потускнел, погас.

Наступила темнота.

Стало удивительно тепло. Он услышал в ушах свист, открыл глаза и увидел Бет, успевшую снять скафандр; он лежал на па лубе, а она возвышалась над ним, регулируя большой потолочный обогреватель.

Норман с облегчением закрыл глаза и подумал: мы выиграли и на этот раз, мы по-прежнему вместе, у нас все хорошо, – он расслабился и почувствовал, как по коже поползли мурашки.

Я продрог, – решил он. – Скоро согреюсь.

Но ощущение было неприятным. И свист тоже; шипящий, прерывистый.

Что-то мягко скользнуло по его подбородку. Он открыл глаза и увидел серебряную белую ленту, затем разглядел крошечные глаза-бусинки и трепещущий раздвоенный язык… Это была морская змея!

Он замер и осмотрелся, шевеля только веками.

Ощущение мурашек возникало из-за дюжин белых змей, которые обматывали его лодыжки, ползали по ногам, груди. Он почувствовал холодное скольжение по лбу и закрыл глаза, чувствуя ужас оттого, что змеи ползут по его лицу, щекочут губы и нос.

Он услышал шипение и вспомнил рассказ Бет о том, что эти бестии необычайно ядовиты.

Бет, где же ты?

Норман не шевелился и чувствовал как змеи медленно обвивают его шею, скользят по плечам, между пальцев рук. Чувствуя прилив тошноты, он не хотел открывать глаза.

Бет! мысленно взывал он, не рискуя говорить вслух. Бет!

Он слышал змеиный свист и затем, когда не мог больше выдержать, открыл глаза и увидел массу извивающихся белых тел, их крошечные головки с раздвоенными жалами. Он закрыл глаза и вскоре почувствовал как одна змея заползла в брюки комбинезона, полезла дальше, неприятно щекоча кожу.

– Не шевелись, Норман! – это была Бет, и в ее голосе слышалось напряжение. Когда он открыл глаза, то увидел только ее тень. – О Господи, который час? – прошептала она и он подумал:

– Какая, к дьяволу, разница? ему от этого не было ни тепло ни холодно. – Схожу посмотрю на часы, сказала Бет и он услышал стук уходящих ног. Она уходила, бросала его!

А змеи, тем временем, скользили по ушам, под подбородком и около ноздрей; скользкие и сырые тела.

Снова послышались шаги, на этот раз приближающиеся, и металлический «кланк-к!» открывающегося люка. Он открыл глаза и увидел, как Бет срывала змей с его тела и швыряла их через раскрытый люк в воду. Змеи в ее руках корчились, изгибались вокруг запястий, но она стряхивала их и кидала в люк. Некоторые не долетали до воды и корчились на полу – но большинство уже находились за пределами его тела.

Одна змея продолжала ползти внутри брюк к паху, но вскоре он почувствовал как она скользнула назад; Бет решительно вытягивала ее за хвост.

– Осторожней, ради Бога…

– Вставай, Норман, – сказала Бет. Змея улетела, переброшенная через ее плечо. Он вскочил на ноги, и тут его вырвало.

Глава 52

ОСТАЛОСЬ 7 ЧАСОВ 00 МИНУТ

У него раскалывалась голова. Из-за зверской головной боли, внутреннее освещение цилиндра D казалось нестерпимо ярким. Вдобавок ко всему, он сильно продрог. Бет закутала его в одеяла и придвинула к обогревателям; настолько близко что шум нагревательных элементов гудел в его ушах. Но, несмотря на это, он никак не мог согреться.

– Ну как? – спросил он Бет, которая перевязывала его раненое колено.

– Плохо… Почти до костей, – сказала она. – Но с тобой все будет о'кэй. Осталось совсем недолго.

– Да, я… ой!

– Извини. Уже все, – она в точности следовала компьютерным рекомендациям.

Превозмогая головную боль, он прочитал на экране:

НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ ОСЛОЖНЕНИЯ (НЕЛЕТАЛЬНЫЕ)

7. 113 Травма

7. 114 Микросон

7. 118 Гелиевый шок

7. 119 Отит

7. 121 Токсическое заражение

7. 143 Синовальная боль

Ваш выбор:

– Что мне надо, так это немного микросна, – сказал он. – А еще лучше, хороший макросон.

– Ладно, устроим.

– Бет, а помнишь, когда ты снимала с меня змей, ты что-то говорила о времени? – вспомнил он вдруг.

– Морские змеи ведут дневной образ жизни. Как и у большинства ядовитых змей, их биологические ритмы разделены на двенадцатичасовые циклы активности – пассивный и агрессивный – соответственно, дня и ночи, объясняла она. – Днем змеи, как правило, пассивны. Их можно без опаски брать в руки. Индийские ребятишки даже играют с окаймленным крайтом, который в иное время ужасно ядовитый. Вот я и хотела узнать цикл этих змей, пока не решила что он пассивный, дневной.

– Почему ты так решила?

– Потому что ты был еще жив, – она хватала оставшихся змей голыми руками, зная что они ее не укусят, и выкидывала их в воду.

– Со змеями в руках, ты похожа на Медузу.

– Это такая рок-звезда?

– Да нет, мифический персонаж.

– Которая убивала своих детей? – она бросила косой подозрительный взгляд, так как в любой момент была готова услышать в свой адрес скрытый выпад.

– Ну что ты, совсем другая! – Бет спутала ее с Медеей, другой мифической женщиной. Вместо волос, голову Медузы Горгоны покрывали змеи.

Ее взгляд обращал людей в камень. Персею удалось убить Медузу, глядя на отражение на своем щите.

– Извини, Норман. Это не моя область.

Просто удивительно, подумал он. Когда-то об этих персонажах и легендах знал всякий культурный западный человек, как семейные истории и своих друзей. Мифы представляли античные знания, служили точными психологическими портретами различных характеров. Но теперь и самые образованные люди не помнят мифы. Словно бы люди решили что их характеры изменились А если это так? – он поежился.

– Все еще мерзнешь, Норман?

– Да. Но самое худшее головная боль.

– Скорей всего, обезвоживание организма… Пойду посмотрю не найдется ли для тебя чего-нибудь, – она подошла к аптечке первой помощи.

– Подумать только! Прыгнуть без скафандра в воду, которая почти приблизилась к точке замерзания! Смело, хотя и безрассудно! – она улыбнулась. – Ты спас мне жизнь, Норман!

– Я даже не думал, только действовал, – признался он и рассказал Бет о своем старом детском ужасе, том далеком воспоминании, ожившем в сознании когда он увидел преследующее ее облако мути. – И знаешь, что это было? Это напомнило мне торнадо из «Волшебника страны ОЗ», которого я боялся в детстве. Не хотел бы я увидеть его снова.

Возможно, это наши новые мифы, подумал он – Дороти, Тото и злая колдунья, капитан Немо и гигантский кальмар.

– Как бы там ни было, а ты спас мою жизнь, – сказала Бет. – Спасибо!

– Постарайся чтобы это не повторилось, – улыбнулся Норман.

– Хорошо, я не буду выходить наружу, – она принесла бумажный стаканчик с приторной жидкостью.

– Что это?

– Тоник с глюкозой. Пей.

Он сделал еще пару глотков, но это было чересчур приторно. В другом конце комнаты, на экране консоли, светилось:

НА ЭТОТ РАЗ Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Норман посмотрел на Гарри, который по-прежнему лежал без сознания, с капельницей в руке.

И все это время он лежал без сознания! Он непричастен ко всему происходящему!

– Бет, как ты думаешь, почему это случилось? Экран, буквы и нападение нового проявления?

– А что думаешь ты? – Бет выглядела безучастной.

– Это не Гарри.

– Да, это не он.

– Тогда кто? – он встал и обмотался одеялом. Согнул перевязанное колено. Рана болела, но не слишком сильно. Подошел к иллюминатору и, выглянув наружу, увидел цепь красных огоньков. Он не понимал зачем Бет заминировала звездолет. Вообще в последнее время, она стала какой-то странной. Ее поступки не поддаются никаким объяснениям.

Он перевел взгляд ниже. Под самыми иллюминаторами, у основания ГД-8, также горели красные огни. Она привела в боевое состояние всю взрывчатку!

– Что ты наделала! Ты заминировала и станцию!

– Разумеется, Норман, – сказала она, хладнокровно наблюдая за его реакцией.

– Но ты обещала что не сделаешь это!

– Да, помню, обещала.

– Как они работают? Где кнопка, Бет?

– Ее нет. Взрывчатка сработает от датчиков вибрации.

– Ты хочешь сказать что все это взорвется автоматически?

– Да, Норман.

– Ты сошла с ума! Кто-то продолжает создавать эти чертовы проявления… Но кто, Бет? – она улыбалась, ленивой кошачьей улыбкой, словно это ее чем-то забавляло.

– Ты в самом деле не догадываешься?

– Нет… – Теперь он все понял и мороз пробежал по его коже.

– Ты?

– Нет, Норман, не я. Это твоя работа.

Глава 53

ОСТАЛОСЬ 6 ЧАСОВ 40 МИНУТ

Норману вспомнились прежние годы, практика в психиатрической клинике Борреджо, когда наставник попросил его сделать заключение о ходе болезни одного «трудного» пациента.

Больной, двадцати с лишним лет, оказался на редкость общительным и образованным собеседником – Норман болтал с ним обо всем на свете: о лучших пляжах и гидравлической коробке передач «олдсмобиля», о недавней президентской кампании Стивенсона и поражении Уайта Форда, даже об учении Фрейда. Пациент много курил и держался несколько напряженно. Наконец, Норман поинтересовался, за что его поместили в клинику?

Первое время тот затруднялся ответить, даже извинился за свою дырявую память. Но после настойчивых расспросов Нормана он потерял внешнюю обаятельность, сделался более раздраженным и агрессивным, и наконец стал стучать кулаком по столу, требуя чтобы Норман сменил тему беседы.

Как выяснилось позже, перед ним сидел некий Алан Уайтир, который подростком зарезал в трейлере свою мать и сестру, а затем убил еще шесть человек на бензоколонке и трех в супермаркете, пока не сдался в руки полиции – в истерике, чувствуя вину и раскаяние. За десять лет пребывания в клинике, с ним не раз случались подобные припадки беспричинной ярости, когда он нападал на обслуживающий персонал.

Больной неожиданно вскочил из-за стола и запустил в стену стулом.

Норман, будучи в то время совсем неопытным школя ром, растерялся и бросился к двери, но та была заперта снаружи, как обычно, когда в комнате находился пациент, склонный к насилию. Больной, тем временем, схватил стол, опрокинул его на стену и стал медленно приближаться.

Норманом овладела страшная паника. Но тут послышался спасительный лязг замка, в комнату ворвались три дюжих санитара. Они скрутили и уволокли буйного пациента, который не переставал кричать и ругаться.

Почему? – сказал Норману наставник о причинах столь разительной перемены. – Разве мы вас не предупреждали? Разве вам ничего не сказало его имя?

Норман признался, что он как-то не обратил внимания.

Гляди в оба, – сказал тогда наставник. – Не всегда поблизости стоит охрана. Это очень опасно для жизни!

Сейчас, находясь на станции ГД-8, он сказал себе:

– Гляди в оба! Ты имеешь дело с помешанной и тебя некому защитить!

– Я вижу, ты мне не веришь, – спокойно продолжала Бет. – Ты можешь говорить?

– Да.

– Быть логическим?

– Да, – сказал Норман и подумал: я единственный здравомыслящий человек на этой станции.

– О'кэй, – сказала она. – Помнишь, ты говорил, что все признаки указывают на Гарри?

– Да, разумеется.

– Ты еще спрашивал, не вижу ли я иных объяснений. Тогда я сказала что нет. Но многое можно пересмотреть заново. Почему появились медузы? Однажды ты проговорился про свой комплекс вины перед братом, которого ужалила медуза. А когда мы общались с «Джерри»? Только в твоем присутствии. Когда кончались атаки? Когда без сознания был ты, а не Гарри!

Ее голос был так спокоен, так рассудителен. Он попытался проанализировать ее слова. Возможно ли, что она права?

– Оглянемся назад, – сказала Бет. – Ты психолог. Все заняты делом, только у тебя нет никакой работы. Разве ты не чувствовал себя «пятым колесом»? Разве не говорил что терпеть не можешь слоняться без дела?

– Да, но…

– А потом, когда начали твориться эти странные вещи, место инженерных проблем заняла психология… как раз по твоей части. Ты сразу же оказался в центре внимания.

Нет, она не может быть права, подумал он.

– А когда началось общение с «Джерри», кто заметил что он обладает эмоциями? Кто настаивал, чтобы мы имели дело с его эмоциональной стороной?

Никому из нас до этого не было никакого дела! Барнса интересовало только оружие. Теда – наука. А Гарри хотел поиграть в логические игры. И лишь тебя интересовали эмоции. А кто пытался манипулировать «Джерри», но по терпел неудачу? Это все ты, Норман!

– Нет, – заявил Норман, чувствуя начало головокружения. Он попытался найти хотя бы одно слабое звено в доказательствах Бет и нашел его. – Это исключено! Я не был внутри сферы!

– Был, – сказала Бет. – Ты просто не помнишь.

Удары сыпали не переставая и он, кажется, начинал терять равновесие.

– Ты точно так же не помнил, когда я просила тебя поискать коды для запуска зондов, – хладнокровно продолжала Бет. – Или когда Барнс спрашивал о гелиевой концентрации в цилиндре Е.

Какая еще, к дьяволу, гелиевая концентрация? – подумал он И когда Барнс спрашивал меня об этом?

– У тебя подозрительно короткая память, Норман!

– Когда я был в сфере? – спросил он.

– Сразу после Гарри, перед первой атакой кальмара.

– Я спал!

– Нет, Норман. Тебя не было в спальном отсеке, когда туда заходила Флетчер! Целых два часа тебя не могли найти. Затем ты вдруг объявился, позевывая, как после сна.

– Я тебе не верю! – заявил он.

– Понимаю. Ты предпочитаешь переваливать свои проблемы на плечи других. Ты умен и искусен в психологических интригах. Помнишь, как ты до смерти перепугал всех в самолете, сказав что у пилота инфаркт? А здесь тебе вдруг понадобился монстр и ты объявил им Гарри. Но настоящее чудовище не он, ты! Вот почему изменился твой внешний облик! Потому что ты Монстр!

– Но в послании говорилось: «Меня зовут Гарри»!

– Да. И, как ты изволил заметить, некто постарался, чтобы на экране не появилось его подлинное имя.

– Гарри, – сказал Норман. – Там говорилось: Гарри!

– А твое?

– Норман Джонсон.

– Твое полное имя!

Он молчал. Рот как будто онемел. Память была пуста.

– Молчишь? Я навела справки. Норман Гарри Джонсон!

Нет, думал он. Это не может быть правдой!

– Это трудно принять, – продолжала она спокойным, гипнотическим голосом. – Я понимаю. Пораскинь мозгами и ты сам поймешь что хотел чтобы я это узнала! Вот почему несколько минут назад ты проговорился про «Волшебника страны ОЗ». Разве этого мало?

– Конечно.

– Ладно, перейдем к делу. Будешь со мной сотрудничать?

– Что ты собираешься сделать?

– То же самое что и с Гарри.

Он помотал головой.

– Только на пару часов… – сказала она и, внезапно решившись, ринулась на него.

Заметив блеснувшую в ее руке иглу шприца, он успел увернуться, и игла вонзилась в край одеяла. Он скинул с себя лишнее бремя и побежал по трапу.

– Постой, Норман! – он видел что Бет со шприцем гонится за ним по пятам. Вбежал по ступенькам в ее лабораторию. Захлопнул люк перед самым ее носом.

– Норман! – застучала в люк Бет. Норман прислонился к нему всем телом, зная что ей ни за что не управиться с его весом.

– Норман, открой сейчас же! – стук не прекращался.

– Ни за что, ты уж извини!

Что она может сделать? Ничего, решил он. Пока он в безопасности.

Затем он увидел как завращался толстый стальной стержень в центре люка. По ту сторону, Бет закручивала колесо. Запирала его в мышеловке.

Глава 54

ОСТАЛОСЬ 6 ЧАСОВ 00 МИНУТ

Свет в лаборатории горел только на карнизе, рядом с аккуратным рядом заспиртованных образцов подводной живности.

Он рассеяно погладил рукой стенки сосудов, затем включил лабораторный монитор и нажимал разные кнопки пока не экране не появилась Бет, сидящая у главной консоли. Рядом, по-прежнему без сознания, лежал Гарри.

– Ты слышишь меня, Норман?

– Да, Бет, – крикнул он. – Я слышу тебя.

– Норман, твои действия неуместны! Ты представляешь угрозу для всей экспедиции!

В самом деле? удивился Норман. Он так не считал.

Но как часто ему встречались пациенты, которые отказывались смотреть правде в глаза! Вот типичный пример: университетский профессор, его коллега, боялся лифта, но настойчиво утверждал, что ходит пешком для лучшего моциона. Он поднимался по лестнице даже на пятнадцатый этаж, отклонял самые заманчивые предложения по службе в высотных домах, и всю свою жизнь приспосабливался к проблеме – даже не подозревая о ее существовании.

Или женщина, которая доверила своей дочери флакон снотворного, поскольку считала, что той был необходим отдых. Девочка покончила с собой, приняв сильную дозу.

Или неопытный яхтсмен, который рискнул совершить морскую прогулку в Каталину в плохую погоду, и чуть было не погубил не только себя, но и своих близких.

В голову приходили дюжины других примеров. Это был своеобразный психологический трюизм – самоослепление – от которого не застрахован никто. Три года назад один его коллега, также профессор психологии, выстрелил себе в рот как раз на кануне Дня Труда. Газеты пестрели заголовками «Самоубийство профессора психиатрии», а сослуживцы недоумевали и заявляли что покойный «отличался веселым жизнерадостным настроением» На это особенно упирал декан факультета, вечно стесненный в фондовых подъемных… Все дело в том, что у психологии есть один крупный недостаток. Даже самый первоклассный специалист не может разобраться в своих знакомых, близких и уж тем более, в самом себе.

– Ты меня слушаешь, Норман?

– Да, Бет.

– Я была о тебе лучшего мнения.

Норман не отозвался, наблюдая за ней по монитору.

– Я думаю, у тебя хватит честности признаться в своих заблуждениях.

Самое трудное, это прозреть, взглянуть правде в глаза… Я знаю, сейчас ты ищешь зацепки, чтобы свалить вину на кого-нибудь другого. Но ты должен признать суровую истину: пока ты мыслишь, судьба экспедиции под угрозой.

Он чувствовал силу ее убеждения, спокойную уверенность в ее голосе.

Речь Бет словно бы обволакивала его тело. Он начинал поддаваться, смотреть на мир ее глазами. Она так спокойна. Должно быть, она права.

– Бет, ты была в сфере?

– Нет, Норман, зато был ты!

Он в самом деле этого не помнил, у него не осталось никаких воспоминаний. Гарри все помнил. Почему же забыл он?

– Ты психолог, Норман… – сказала Бет. – Ты, как и все, не хочешь допускать наличия у себя теневой стороны. Или ты застрахован от капризов психики? Конечно, ты будешь это отрицать.

Но как узнать, права ли Бет? Думалось тяжело. Болезненно ныло колено.

По крайней мере, хоть это было реальностью…

Тест на реальность! Вот нить к разгадке, понял он вдруг. Очевидно ли что он входил в сферу? Остались пленки на которых записано все, что происходило на станции. Если он ходил к сфере, надо найти запись где он, в одиночку, одевает скафандр и ныряет в темную воду. Пусть Бет предъявит ему доказательства!

Но эта кассета, скорее всего, на «Глубинной Звезде». Может быть, ее даже отнес он сам.

– Ради всех нас, пожалуйста, уступи, Норман!

Наверное Бет права, подумал он. Она все знает… Если он угрожает экспедиции, надо посмотреть правде в глаза и сдаться. Можно ли ей доверять? Надо! У него нет выбора!

Это мог быть и я, думал он. Мог!

Мысль была так ужасна: ведь под подозрением находился он сам. Он сопротивлялся так неистово, а это дурной признак… Слишком сильное сопротивление.

– Норман? Ну как, ты согласен?

– Дай мне еще минуту.

– Ну что же, о'кэй!

Он заметил видеомагнитофон и вспомнил, как Бет не раз просматривала одну запись, где сфера раскрылась сама собой. Рядом лежала кассета. Он сунул ее в щель и включил устройство Зачем ты ее смотрела? – думал он, оттягивая капитуляцию.

Загорелся видеоэкран, на котором он ожидал увидеть знакомое изображение Бет с кексом. Но это была другая запись. На мониторе появилась сфера, лежащая на палубе звездолета. Отливающая серебром полированная поверхность.

Он подождал пару секунд, но ничего не изменилось. Сфера, как всегда, была неподвижна… Он пригляделся внимательней, но не увидел ничего нового.

– Норман, ты спустишься, если я открою люк?

– Да, Бет.

Он обреченно вздохнул и опустился в кресло. Сколько времени он проведет без сознания? Немногим меньше шести часов. Хорошо. Бет права, он уступит.

– Норман! Зачем ты поставил эту пленку?

Он испуганно оглянулся. Разве здесь установлена видеокамера? Да, у самого потолка, около верхнего люка.

– Она здесь лежала.

– А кто тебе разрешил?

– Никто, – согласился он.

– Ради Бога, выключи эту проклятую штуку! – она была не на шутку испугана.

Он хотел было спросить в чем дело, но тут на экране появилась Бет…

Она остановилась около сферы. Закрыла глаза и сжала кулаки. Изогнутые бороздки плавно разъехались в стороны, обнажая тьму. Он увидел, как Бет шагнула внутрь и створки беззвучно сомкнулись за ее спиной.

– Все вы такие! – послышался гневный голос Бет. – Никого из вас ни на секунду нельзя оставлять без присмотра!

– Ты обманула меня, Бет!

– Зачем ты смотрел эту пленку? Я же просила… Это только навредит! она уже умоляла, готовая вот-вот расплакаться.

Изменчивая и непредсказуемая, как и все женщины. Но в ее руках была вся станция!

– Прости, Норман, я не могу тебе больше доверять!