— Очень умная сука!

— Как бы там ни было, передо мной была цель — приручить ее. Собака продолжала рычать на меня и кусаться, пока я не взял ее к себе в постель. Ночью, в темноте, я разговаривал с ней почти так же, как мы разговариваем с вами. Через неделю я заметил, что она стала ложиться не в ноги, как в начале, а на середину постели. Спустя еще некоторое время она уже сворачивалась калачиком у меня на груди. Потом она стала лизать мне лицо. Ей нравилось, когда я чесал ей уши — при этом ее хвост вилял от удовольствия.

— Вы еще не выговорились?

— Нет. К моему детскому восторгу, она стала преданным домашним животным, повсюду ходила за мной и с огромным интересом выслушивала все, что я говорил. Мне было очень приятно.

Лайонел замолчал, ожидая ответного оружейного залпа.

— Вам не понравилось сравнение?

— Насколько я помню, я никогда не кусала вашу руку, — наконец сказала Диана, и Лайонел услышал в ее голосе едва сдерживаемый смех. Настроение ее явно улучшилось. А он продолжал думать об одном и том же.

— Вы доверяете мне, Диана?

— Может быть, я и поверила бы вам, если бы вы стали чесать мне пятки.

— И тогда вы завиляли бы хвостом от удовольствия?

Ему в лицо угодила подушка.

— Ну зачем же так? — ласково проговорил он. — Без подушки ваше гнездо никуда не годится. Он кинул подушку обратно. — Я попал?

— Лайонел, вы же не находили меня в канаве, умирающей от голода. И я не сука, которую нужно приручить.

— Большинство женщин именно таковы.

— У вас ясно прослеживаются типичные симптомы болезни Шарлотты.

— Разве? Может, вы отчасти и правы. Я об этом подумаю. А теперь вы в состоянии заснуть без слез?

— Вы испорченный, Лайонел Эштон.

— Снова комплименты! А я боялся, что мне больше не достанется ваших изящных эпитетов.

Диана поняла, что в ближайшие дня четыре новых атак не будет. А потом она что-нибудь придумает. Странно, но ей совсем не нравилось противиться ему, да, не нравилось. Он — самодовольное животное. «Сука, которую нужно приручить — это я?» — с возмущением подумала девушка.

Погода стояла прекрасная, дул ровный, сильный ветер, «Сирена» должна была прибыть на остров Святого Фомы в назначенное время.

— Осталось совсем недолго, — сказал Рафаэл Диане, которая слегка повернула огромное колесо штурвала. — Чуть круче по ветру, — прибавил он.

— Шхуна так хорошо слушается руля! — восхищалась Диана. Она подняла голову, чтобы посмотреть на наполняющиеся ветром паруса. — Неважно у меня получилось.

— Для женщины вы прекрасный мореход.

После этих слов Диана немного помрачнела, затем увидела, что капитан озорно усмехается.

— Я как будто слышу Лайонела, — заметила она.

— Я принимаю этот комплимент. Блик рассказывал мне, что вы сумели выпотрошить из него все знания. Оказывается, у вас много талантов, Диана.

В ответ она рассеянно улыбнулась. В этот момент «Сирена» резко накренилась. Диана выпустила штурвал, от напряжения у нее заболели мышцы.

— Уверен, что ваш муж с этим согласен, — четко проговорил, капитан.

Девушка сдвинула брови.

— Лайонел… он такой… О, смотрите, Рафаэл, вон птица-фрегат! Поглядите на его зубчатый хвост. Мы уже почти дома.

— Жаль.

— Жаль чего?

— Что вы не закончили вашу, несомненно, замечательную мысль о муже.

Он все знает, поняла Диана. Знает. Но откуда? Лайонел сказал ему правду? Это еще одна проделка? Месячные у нее закончились несколько дней назад, но Лайонел не пытался ее соблазнить. Диане хотелось знать, что задумал граф, но она решительно не желала изливать свою душу Рафаэлу. А может, Лайонел решил, что она не стоит такого беспокойства и уговоров с его стороны, может, ему больше не хотелось показывать себя человеком чести? Нечего зря кудахтать, подумала она, покачав головой. Прежде всего это ее не устраивал выход, который ему подсказывала честь.

— Мне бы хотелось вымыть голову, — сказала девушка. — Вы не могли бы устроить для нас дождь?

— Думаю, вполне могу. Посмотрите туда, на восток. Возможно, скоро прольется достаточно воды, чтобы наполнить отдельную емкость специально для вас.

— Уже к вечеру?

— Думаю, да. А теперь передайте мне штурвал, пока у вас руки не онемели окончательно. «Сирена», как истинная женщина, иногда нуждается в твердой руке, вообще-то почти всегда. — Он задорно усмехнулся, но Диана не была уверена, что все это шутка. Может, он вообще недолюбливает женщин и старается быть с ней любезным только из-за Лайонела? Может, болезнь Шарлотты широко распространена?

— Думается мне, капитан, что вы погибнете насильственной смертью. От рук женщины.

К удивлению Дианы, которая просто хотела подшутить над ним, губы капитана поджались, а лицо стало таким мрачным, что девушка испугалась. Затем Рафаэл улыбнулся, но глаза его остались прежними — холодными, напряженными.

— Это, миледи, весьма и весьма вероятно.

Диана в замешательстве покинула своего собеседника. Она не могла понять мужчин.

Лайонел примостился на мотке толстого каната и беседовал с Ролло, когда Диана его увидела. Граф явно приятно проводил время. Пока он не заметил девушку, она внимательно смотрела на него. Граф загорел еще не так сильно, как Ролло или Рафаэл; даже в ее недоброжелательных глазах он был красив. Рукава рубашки были закатаны, и Диана посмотрела на его руки. Ей показалось, что у него мужской, темный загар и очень сильные мужественные руки. Девушка почувствовала себя глупой и испорченной. Тут Лайонел заметил Диану и замолчал.

Ролло поразился, увидев во взгляде графа откровенное желание. Матрос беспокойно пробормотал:

— Пришла ваша супруга. Увидимся позже, милорд.

— Вы прелестное создание, — сказал Лайонел, когда Диана приблизилась, — несмотря на то, что у вас все сильнее шелушится лицо. — Он откинулся назад, опершись на локти. — Пожалуйста, не двигайтесь, Диана. Мне жарко, а от вас падает тень.

— Я хочу поговорить с вами, Лайонел.

— Миледи, перед вами человек, который почтительно внемлет каждому вашему слову.

— Будьте серьезнее!

— Зачем?

— Лайонел, Рафаэл все знает. Я требую ответа… это вы сказали ему?

— Что сказал, Диана? Что вы мне не любящая супруга, а сварливая любовница?

Порыв ветра приподнял юбки Дианы. Она хлопнула по ним, чтобы опустить их. Вздохнув, девушка села рядом с графом. Она даже не взглянула на него. Молодой человек несколько секунд любовался ее профилем: у нее даже форма ушек прекрасна.

— Да, — наконец проговорила она, повернувшись к графу, — именно это я и хотела сказать. Вы и бедного капитана решили использовать в своих интересах?

— Это вам Рафаэл сказал?

— Нет. Просто по его тону я поняла, что он знает.

— Вообще-то Рафаэл недавно говорил со мной об этом. Он не дурак, Диана. И я не удивлюсь, если выяснится, что Ролло и Блик также понимают происходящее…

Диана подняла конец каната и начала вязать узлы. У нее были длинные и подвижные пальцы. Лайонел представил себе, как эти пальцы ласкают его, гладят, держат… Он чуть не застонал.

— По какой-то необъяснимой причине, — задумчиво продолжил молодой человек, выбросив из головы подобные мысли и подавив стон, — эти люди очень высокого мнения о вас; они уважительно относятся к вам, несмотря на то, что вы спите со мной.

— Я не сплю с вами, Лайонел.

— Почти. Ночью между нами всего один фут, а это очень мало, не так ли?

— Достаточно. Лайонел вздохнул:

— Знаете, я уже давно не чувствовал себя таким отдохнувшим. Наверное, путешествие по морю прекрасно помогает восстановить силы.

Она язвительно спросила:

— Восстановить силы после чего? После слишком бурной интрижки?

— Ревнуете, дорогая? Это меня радует, хотя, наверное, я устал от всех этих игр.

— Я не играю ни в какие игры, Лайонел.

— Разве? Что ж, может, и нет. Я убедился, что вы, видимо, правы. В конце концов, какое мне дело до того, что вскоре вы превратитесь в изгоя и от вас отвернется все общество на островах, где все прекрасно знают друг друга? Что вас станут называть потаскухой, шлюхой или девкой? Я постараюсь скрыться от вашего разгневанного отца, закончу свои дела и вернусь домой. Ваша судьба меня не интересует.

— Наконец-то я слышу умные слова, — сказала Диана, но ее голос был не слишком уверенным. Графу, слушающему ее чрезвычайно внимательно, показалось, что девушка расстроена, возможно, сожалеет о сказанном. Отлично, подумал он. Он намеренно поднял руку и погладил ее ушко пальцами. Диана замерла, затем отпрянула в сторону.

— Знаете, Диана, — задумчиво проговорил Лайонел, пристально глядя на нее, — вам, наверное, необходимо приобрести опыт до того, как все мужчины станут считать вас шлюхой. Если кто-то дотронется до вашего ушка, как это только что сделал я, не надо так бурно реагировать. И не надо, как сейчас, показывать, что вам это нравится.

— Если бы у меня было достаточно сил, я выбросила бы вас за борт! — Диана вскочила, снова оправила свои взбитые ветром юбки, повернулась и пошла прочь. Она слышала, как граф язвительно и удовлетворенно рассмеялся ей вслед.

Как и предсказывал Рафаэл, через несколько часов пошел дождь. Диана долго не мылась, у нее чесалась голова, и она надеялась хорошенько помыться дождевой водой. Она поужинала одна в своей каюте, затем попросила Недди принести таз с водой.

От подогретой воды шел пар. Девушка посмотрела на Недди и улыбнулась,

— Капитан и мой муж все еще ужинают?

— Кажется, они играют в карты, миледи. Я отнес им бутылку бренди.

Диана слегка улыбнулась. Недди никак не соглашался звать ее Дианой.

— Спасибо, — сказала она.

Оставшись одна, девушка сразу же распустила волосы, разделась и забралась в таз. Она встала в воду и вздохнула от огромного, идущего от самого сердца удовольствия. Диана намылила волосы своим любимым лавандовым мылом и сполоснула их.

— Вот я и снова человек, — сказала она самой себе.

— И даже, смею заявить, самый восхитительный человек женского пола.

Диана подпрыгнула в тазу, вода выплеснулась на пол. Ее взгляд метнулся и остановился на лице графа.

— Как вы посмели?! Убирайтесь, Лайонел!

— У вас такие длинные и густые волосы. Жалко, что я из-за них ничего не вижу.

Он стоял, склонившись над ней, упираясь руками в бока. Блеск его голубых глаз вызвал у девушки странное чувство. Диана вздохнула и прикрыла грудь руками, несмотря на то, что она и так была закрыта волосами.

— Пожалуйста, — дрожащим голосом попросила Диана, — пожалуйста, уйдите…

— Нет!

Он отошел, сел в кресло и положил ноги на стол. Казалось, молодой человек ничуть не смущен.

— Я так ждал дождя.

— Подозреваю, вам тоже нужно помыться.

— Я вымылся. Мы все разделись и скакали по палубе. У нас тоже было мыло, но пахло оно не так хорошо, как ваше. Наверное, вы сказали бы, мужественное мыло. В целом все это было очень забавно. Так как вы стараетесь избегать меня, я не боялся, что вы внезапно заявитесь на палубу.

Диана смотрела на толстые полотенца, которые лежали на полу примерно в трех футах от ее вытянутой руки.

— Мне сказали, что вы играете в карты с Рафаэлом.

— Ничего подобного.

— Недди сказал, что отнес вам бутылку бренди.

— Она досталась Рафаэлу.

— Вы не джентльмен, Лайонел.

— Нет, наверное, зато я очень целеустремленный человек, Диана. Знаете, дорогая, если присмотреться, можно рассмотреть изгиб вашей белой груди.

Девушка взвизгнула, и он рассмеялся.

— Теперь вы выставляете себя напоказ?

— Лайонел, убирайтесь вон!

— Вы повторяетесь, Диана. Хотите, я присоединюсь к вам? Наверное, у меня это получится. Представьте себе: вы крепко обнимаете меня…

Она представила себе это и разозлилась — и на него, и на себя.

— Лайонел, если вы сейчас же не уйдете, я сделаю что-то ужасное!

— Опять мысли о козьей иве?

— Вы специально ждали этого момента, да?

— Ну, я предпочитаю ложиться в постель с женщиной чистой и душистой, как весенняя трава. От вас пахнет лавандой? Мне очень нравится этот запах. — Он слегка сдвинул брови, но видно было, что делает он это с удовольствием. — Видите ли, я твердо решил поцеловать каждый дюйм вашего тела. Конечно, было бы лучше, если бы ваши волосы были сухими, но сойдет и так. Кстати, разве вода у вас в тазу не остывает? Вы так долго лежите в воде, что у вас кожа на пальцах сморщится.

Вода в тазу остывала, и Диане действительно было холодно. Нужно как-то выйти из этого глупого положения. Она спокойно начала зачерпывать горстями воду, заканчивая полоскать волосы, затем начала отжимать их. Со своего кресла он все равно не увидит ее, или почти не увидит. Обернув волосы покрепче вокруг головы, она резким движением швырнула в Лайонела губку, намыленную лавандовым мылом.

Не взглянув, попала ли она в цель, Диана выскользнула из воды и схватила полотенце. Она не подняла глаз на графа до тех пор, пока не была надежно завернута в него.

Лайонел, нахмурившись, вытирал лицо.

— Нет, — спокойно сказал он, — с вами мне никогда не будет скучно, Диана.

Она рассмеялась.

— А мне с вами уже скучно. Может, теперь уйдете, Лайонел? Ваше веселье окончено.

— Мне удалось увидеть нечто белое и прекрасное, — произнес он и театрально вздохнул. Затем вытер губкой мыльную пену с лица. — Это или потрясающая меткость, или удача. Что именно?

Удача, подумала она, но вслух сказала:

— Мне многое удается.

— Сегодня ночью проверим.

Диана стояла посреди каюты, надежно завернувшись в толстое полотенце, и смотрела на молодого человека. В каюте царило молчание. Что делать? Он, кажется, совершенно спокоен, даже хуже, он, похоже, для себя твердо решил.

Вдруг глаза девушки блеснули — она вспомнила дневной разговор. Почему бы не использовать это против него же самого? Она встала в позу, которая, по ее мнению, была соблазнительной.

— Вы же знаете, Лайонел, что я всегда считала вас привлекательным мужчиной. — Девушка медленно провела языком по губам. Он в ожидании замер. — Наверное, мне нужно поучиться у вас. Вы же сами предлагали, не так ли? В Вест-Индии много мужчин, одиноких мужчин, которым я нравлюсь, которые хотят меня и с которыми я могу получить огромное наслаждение, если буду знать, как к этому подойти. Думаю, для сравнения мне нужен какой-то образец. Пусть первым будете вы, но, конечно, не последним. Однако какое это имеет значение?

Диана позволила полотенцу соскользнуть чуть ниже, но так, чтобы оно не упало с груди. Хотя она опустила ресницы, девушка все равно знала, какие чувства отражаются на лице графа. Тот растерялся. Ей хотелось рассмеяться ему в лицо, поскольку предположила, что он вспомнил Шарлотту и теперь находится в недоумении. Да, в недоумении. Вот недоверчивый мерзавец!

— Может, вы также поведаете мне, что делать во избежание беременности. Если я захочу стать матерью, то сначала выберу отца. Я рассказывала вам о Джонатане Кроули? Такой красивый мужчина! Конечно, он мне не пара, но он может порадовать меня и без свадьбы, не так ли? — Она слегка вздрогнула и позволила полотенцу соскользнуть еще ниже. Боже, спасибо тебе за пышные формы, иначе это полотенце уже лежало бы на полу минуты три назад, Диана видела, что сильно задела Лайонела. Он пришел в ярость, побледнел и сжал кулаки, стоя неподвижно, как статуя. — Вы же говорили, что очень искусны в любви. Только подумайте, сколько сравнений я смогу сделать! Обещаю, что вы всегда будете для меня образцом, Лайонел. Может, через пару лет я напишу вам и расскажу в письме, насколько вы хороши по сравнению с другими. Что же вы стоите? Разве мы не можем приступить к первому уроку прямо сейчас? Ведь чем скорее я избавлюсь от невинности, тем скорее смогу начать, наверное, восхитительную охоту.

Лайонел не двинулся в места. Он посмотрел, как она еще раз облизнула губы. Картина возбуждающая, но она его не тронула. Ему хотелось задушить девушку. Еще одна Шарлотта! А он-то поверил, что она не такая! Диана поманила его к себе жестом видавшей виды шлюхи. Ее мокрые волосы закрывали ей лицо и плечи. Но от этого она не потеряла привлекательность.

— Знаете, Лайонел, быть верной своему мужу, как собака, очень скучно. Мне это не по вкусу.

Эти слова словно обожгли его. Лайонел вскочил с кресла, отшвырнул его и так сжал руками край стола, что у него побелели пальцы.

— Маленькая потаскушка! Черта с два я женюсь на тебе, я даже не дотронусь до тебя… Ты такая же, как и все! Просто сучка! Ступай к кому-нибудь другому со своей невинностью! — Он хлопнул себя ладонью по лбу. — Неужели я никогда ничему не научусь? Я самый большой в мире дурак.

Не оглядываясь, он быстро вышел из каюты. Диана усмехнулась, но когда с шумом захлопнулась дверь, она вздрогнула. Она же победила, разве нет? Он больше не побеспокоит ее. Никогда!

Она вытерлась и надела ночную рубашку. Сев на койку, девушка стала расчесывать свои локоны. Она победила! Все кончено! Она прекрасно сыграла свою роль: он поверил. Неужели она такая хорошая актриса? Или ему просто хотелось поверить, что она такая же, как его драгоценная Шарлотта?

Как бы там ни было, дело сделано. Он оставит ее в покое.

Но почему он ушел так внезапно, как будто что-то рухнуло?

И почему она чувствует себя скорее проигравшей, нежели победившей?

Дурочка, он же не любит тебя. Так будет лучше. Пусть идет к черту с этим браком из чувства долга и порядочности. Теперь нет надобности говорить ни о порядочности, ни о жертвах во имя нее. Вообще больше не о чем говорить.

Диана долго не могла уснуть.

В эту ночь Лайонел так и не вернулся в каюту.