Магия (№2) - Магия Калипсо

— Где вы откопали такое название?

Диана улыбнулась, ее глаза сверкнули.

— Я и сама не помнила, пока мне не рассказали отец и Дидо. Когда мне было три года, я с восторгом слушала рассказы отца о судах и трюмах и вот сложила оба эти слова в одно название [3].

— Кто это — Дидо?

— Моя нянька и кормилица, сердитая старуха, которая указывает мне, что делать и что думать, если я допускаю это. Когда мама умерла, она стала вести хозяйство на плантации. И теперь, если я держусь вежливо и серьезно, она разрешает мне помогать ей.

— Она рабыня?

Его тон заставил ее насторожиться.

— Да, рабыня.

— Сомневаюсь, чтобы она и теперь управляла домом и плантацией, — вспомнив о последнем письме отца Дианы, сказал Лайонел.

— Ну, конечно же, управляет. Мой отец очень уважает ее. — Диана вздохнула. — Мне даже кажется, что отец ее немного побаивается.

Лайонел понял, что говорит лишнее. Лучше сказать девушке о последнем известии ее отца, чтобы она могла привыкнуть к новому положению.

— Ваш отец снова женился.

Диана отбросила локон с лица.

— Это не смешно, Лайонел.

— Я не шучу. Люция получила письмо от вашего отца перед нашим отъездом.

— Мне она ничего не сказала.

— Она не хотела вас расстраивать. И еще… теперь у вас есть сводный брат, по всей видимости, взрослый человек.

— Доброе утро, милорд. Вот ваш хлеб, Диана.

Они оба обернулись и взяли у Блика хлеб. В замешательстве и недоумении Диана подошла к поручням и стала подбрасывать вверх кусочки хлеба. Чайки загалдели и начали слетаться. Девушка услышала, как один из матросов выругался — чайка нагадила бедняге на голову. Жаль, что не на Лайонела! Судя по тем членам экипажа, с которыми девушка познакомилась, матросы здесь были хорошо и чисто одеты. Но если бы не было дождя, на остров Святого Фомы они прибыли бы в замызганном виде. Диана слышала многочисленные истории о жестокостях на кораблях ее величества, но эти матросы вовсе не выглядели забитыми.

Не сводя глаз с Дианы, Лайонел тоже подбросил кусочек хлеба. Теперь женитьба ее отца не играет никакой роли. Диана сама скоро выйдет замуж и не будет жить в отцовском доме. «Удивляюсь я себе, — подумал граф. — Так быстро смириться с этим!»

Диана перестала бросать хлеб, ее мысли путались. Отец женился! На ком же? Почему он ничего не написал ей, своей дочери, и ничего не объяснил? И еще этот сводный брат! Хлеб кончился, и девушка отряхнула руки о юбку. Она заметила, что Лайонел разговаривает с Бликом. Диана отошла от кормы, осторожно обойдя свисавший сверху пеньковый канат. Она смотрела на трепещущие паруса, подставив лицо солнцу.

— Теперь от этих мерзких птиц долго не избавиться, — сказал Рафаэл. Он вышел на палубу и стоял, широко расставив ноги.

— Они не станут слишком удаляться от берега, — заметила Диана.

Наверху скрипнули снасти, и Рафаэл по многолетней привычке тут же поднял глаза. Он позвал Ролло, стоявшего у штурвала, и приказал:

— Круче по ветру! — Затем широко улыбнулся Диане: — Вам понравилась наша «Сирена»?

— Она превосходна. Но здесь амбразуры и пушки. Я правильно сосчитала — десять пушек? И шесть поворотных орудий?

— У вас острый глаз. Вы же знаете, Англия сейчас воюет. Я не так глуп, чтобы пуститься в плавание безоружным.

— Я помню, как мне рассказывал отец, что англичане захватили остров Святого Фомы в 1807 году. Без единого выстрела.

— Совершенно верно. Голландцы тогда свернули свои знаменитые палаточные домики и удрали.

Диана улыбнулась.

— Отец говорил, что один из голландских военачальников попросил у англичан письменное подтверждение о наличии у них основательно превосходящих сил.

— Вот это почетное поражение, — усмехнулся Рафаэл. — Когда наконец, разобьют Наполеона, мы вернем остров Святого Фомы французам. А вот и ваш муж. — Он улыбнулся графу: — Лайонел, будьте осторожны с солнцем. Понадобится не меньше недели, чтобы вы могли привыкнуть к нему.

— Вы сильно покраснели, Лайонел, — слегка нахмурившись, сказала Диана. — Но, по-моему, это лучше, чем ваша прежняя бледность.

Тем же вечером Диана поняла, что совместное проживание в каюте имеет и другие неудобства. За прошедший день она вовсе не устала, поэтому достала из шкафа роман, который читала.

— Диана, погасите лампу, — послышалось через пять минут с койки Лайонела.

Как и прошлым вечером, пока девушка раздевалась и умывалась, Лайонел лежал с закрытыми глазами. К сожалению, он не пожелал переместиться на пол. Она решила, что даст ему еще одну ночь, чтобы он окреп после раны.

— Я хотела бы немного почитать. Я перенесу лампу к себе на пол.

Он заворчал. Приблизительно через пять минут, когда Диана добралась до особенно захватывающей сцены, Лайонел раздраженно заявил:

— Хватит! Этот чертов свет мешает мне спать. Девушка подняла голову и увидела, что граф лежит на боку и, свесившись, смотрит на нее.

— Сейчас, — рассеянно ответила она. — Еще минутку…

— Диана…

— Сейчас, только дочитаю главу.

— Что вы читаете?

— «Приключения герцога Милано».

Он застонал.

— Да тише вы, герой попал в такую жуткую историю…

— А что в вашем понимании жуткая? Он что, в постели с героиней?

— Нет, конечно! Героиня чиста и невинна, и он просто хочет ее защитить.

— Значит, он дурак. Таких женщин просто не бывает.

— Это снова приступ болезни Шарлотты, Лайонел. Вам нужно лечиться.

— А этот ваш герцог, наверное, пишет плохие стихи и посвящает их выщипанным бровям героини.

— Помолчите.

— Знаете что, — снова заговорил он через несколько минут, — мне вдруг стало интересно: может быть, всю это историю вы затеяли, чтобы заполучить себе жениха?

После таких слов она больше не могла читать.

— Что вы хотите этим сказать? Или мне лучше не спрашивать?

— Мне просто пришло в голову… Поскольку я все еще болен Шарлоттой, то вы обдуманными действиями загнали меня в угол, не оставив мне выбора. Может статься, все это вы заранее продумали, чтобы женить меня на себе.

Ее первым побуждением было швырнуть в него книгой в ответ на эту возмутительную чушь. Но она сдержалась. Вместо этого Диана глубоко вздохнула и промолчала.

— Здорово я вас поддел, верно?

Диана поджала губы, но продолжала молчать.

— Раз уж вам так хочется заполучить меня, милая Диана, то, может, признаетесь честно, чем я вас покорил? Вам понравилось, как моя рука ласкала ваш вполне сносный зад? Или вам понравилось, как я танцую? Мое искусство в любви отпадает, вы ведь еще не знаете меня с этой стороны. Нет, скорее всего, вы польстились на мое состояние.

«Отлично», — подумала Диана.

— Конечно, ваше состояние. В вас я не нахожу ничего привлекательного.

— Знаете, а ведь я могу оставить вас на острове Святого Фомы и вернуться в Англию, и тогда вам придется одной расхлебывать эту кашу.

— Я только об этом и мечтаю, мой дорогой Лайонел.

— Будь я мерзавцем, я бы так и поступил.

Диана решила продолжить чтение. Она услышала вздох графа. Ладно, пусть позабавится. Она резко отбросила книгу в сторону.

— Как странно, Лайонел.

Он усмехнулся.

— Еще бы не странно! Ведем мы себя, как супруги со стажем, а можем вести себя, как молодожены. Хотите перебраться ко мне на койку?

— Вам лучше накрыться.

— А вам нравится та часть моего тела, которую вы видите, Диана?

«Он просто великолепен, но не стоит ему об этом говорить».

— Кажется, вы выглядите вполне сносно. — Она повернулась и увидела на лице графа широкую, самодовольную ухмылку. Девушка быстро потушила лампу.

— Диана, коль уж мы сменили тему, может, расскажете, почему эти острова называются Виргинскими? [4]

— Так назвал их Колумб в пятнадцатом веке. Он увидел множество островов, сосчитать которые он не смог или не захотел, и назвал их в честь святой Урсулы, девственницы, и в честь нескольких тысяч девушек, которые последовали за ней на мученическую смерть.

— Боже, бедные мужчины! А сколько тысяч их было?

— Кажется, более десяти тысяч.

— Тогда, наверное, теперь на тысячах династий лежит пятно незаконнорожденности.

— Что вы такое говорите?

— Каждый мужчина хочет жениться на девственнице. В этом случае, когда она ждет их первенца, он уверен, что это его ребенок, и не беспокоится о том, что в жилах первенца, возможно, течет кровь другого. Значит, когда невинные девушки перевелись, мужчинам пришлось довольствоваться теми, что остались. Представляю, сколько мужей тогда попали в рогоносцы!

— Значит, возможно, и вы вовсе не лорд Сент-Левен!

— Надеюсь, после периода острой нехватки девственниц прошло достаточно много времени, чтобы все постепенно пришло в норму.

Диана долго молчала, и он ясно представлял себе, как работает ее живой ум.

— Это еще одна причина, по которой я не хочу выходить за вас замуж.

— Да?.. — протянул он, зная, что ей очень хочется высказаться.

— Конечно! Я уже говорила вам, что сомневаюсь в законности вашего происхождения. Может, это из-за святой Урсулы и нехватки девственниц, но вы настоящий ублюдок. А я хочу, чтобы у моих детей была чистая кровь.

Он рассмеялся.

— Неплохой выпад для женщины.

— Спокойной ночи, Лайонел.

— Спите спокойно, Диана.

Он еще несколько минут усмехался, лежа в темноте. Она права. Все это очень странно.

И довольно забавно, по крайней мере, пока.

Глава 12

Мужчины — те же дети, только большие.

Джон Драйден

Лайонел невыносим, и она не станет думать о нем. Он грубиян, мерзавец… Нет, не нужно думать о нем вообще.

Диана вдохнула чистый утренний воздух. Дул сильный бриз, «Сирена» скользила по водной глади, мерно и грациозно покачиваясь на волнах. Даже после плавания в Англию Диана не могла привыкнуть к бескрайним просторам океана. Нигде не было видно островов — ни безлесных, ни поросших зеленью, ни плоских, ни холмистых. Здесь все не так, как у нее на родине. В океане Диана чувствовала себя маленькой и одинокой. Она стояла рядом с Ролло, который держал штурвал. Девушка спросила:

— Вы приписаны к порту на острове Святого Фомы?

— Нет, к заливу Монтего на Ямайке. — Казалось, Ролло чувствует себя неловко. — У капитана там дела. Да, это так и называется — дела, миледи.

Девушке ответ показался очень странным.

— Ролло, зовите меня, пожалуйста, Дианой.

— Хорошо, Диана. Я вижу, его светлость, кажется, хорошо себя чувствует?

Слишком хорошо, подумала она про себя и кивнула. Черт бы его побрал! Они почти неделю в плавании, но когда она, наконец, попросила Лайонела спать на полу по очереди, он театрально схватился за голову и застонал.

— Довольно! — резко оборвала она его, хмуро наблюдая за представлением.

Он немного покачался на ногах, затем рухнул на койку, обхватив голову руками.

— Я сейчас приглашу Блика, он пропишет вам целый пузырек лауданума.

Он встрепенулся и открыл глаза.

— Не надо, я стоик.

— И будете молча и с достоинством переносить страдания?

— Да. А теперь мне пора на давно заслуженный отдых. — Он сел на койку и ухмыльнулся. Он начал расстегивать рубашку, не сводя при этом насмешливого взгляда с Дианы.

Разумеется, она вышла и стояла за дверью, пока он не закончил раздеваться.

«Я так и не привыкла к этому мерзкому полу», — думала она, разминая затекшие мышцы потягиванием.

— Я никогда не была на Ямайке, — обратилась она к Ролло.

— Если вам не повезет и на острове Святого Фомы, на вас опять нападут бродяги, тогда, наверное, капитан снова возьмет вас на борт.

— Теперь я могу улыбнуться такой шутке, правда, совсем чуть-чуть, — ответила она. — Нам повезло, что вы оказались поблизости и пришли нам на помощь.

— Наш капитан — прекрасный человек, — только и сказал Ролло.

К вечеру у всех на корабле были озабоченные лица. Надвигался шторм. Диана и Лайонел слышали, как Рафаэл ругается по меньшей мере на двух языках. Затем капитан отдал несколько коротких приказаний. Матросы ловко, как обезьяны, вскарабкались на мачты, убрали паруса и закрепили снасти.

— Видимо, нам предстоит веселая ночка, — сказал Рафаэл Диане и Лайонелу. — Закрепите в своей каюте все, что может упасть. И не выходите на палубу.

Шторм разыгрался около девяти часов. Диана сидела на полу в своем гнезде из одеял, когда корабль сильно накренился и девушку швырнуло на бок.

— Диана, вы не ушиблись?

Она встала, потирая локоть.

— Ушиблась! Может, все-таки поменяемся местами?

— Я не так глуп! Погасите лампу, а то мы с вами спалим весь корабль.

Диана погасила лампу и легла на пол, устраиваясь поудобнее. Шторм ее не пугал, поскольку она всю жизнь прожила на острове и привыкла к этому явлению природы. Только однажды она испугалась шторма — в 1799 году. Тогда стихия почти полностью уничтожила сахарный тростник, сильно потрепала усадьбу. Четырнадцать рабов погибли. От воспоминаний Диана вздрогнула. Тогда она, маленькая и перепуганная, спряталась в крахмальных юбках Дидо. Девушка хорошо помнила, как негритянка успокаивала ее.

Неправильно истолковав ее дрожь, Лайонел постарался отвлечь свою спутницу от мыслей о шторме:

— Что дальше случилось с герцогом из вашего романа?

— С герцогом? Ну, отважный герцог Милано спас героиню, спас ее отца и их состояние. Он заколол злодея в честном поединке, разумеется.

— И прижал ее к своей мужественной груди на последней странице?

— Что-то в этом роде. Ой!

Спустя мгновение Лайонел проговорил вялым голосом:

— Сегодня вам лучше лечь со мной на койке.

— Не говорите глупости!

— Если желаете, я могу накрыться покрывалом, а вы, естественно, устроитесь поверх покрывала со своими одеялами.

— Прекратите, Лайонел, иначе станет очевидным, какою ваше истинное лицо — лицо распутника.

— Не язвите, Диана. Я вовсе не хочу увидеть вас на рассвете с синяками. Капитан и матросы подумают, что я вас побил.

— Могли бы и сами лечь на пол.

— Почему я? Не по моей же вине мы оказались в такой ситуации.

— Вы бессовестный. Вы…

— Кто? Мерзавец? Напыщенный дурак? Себялюбивый прохвост?

Корабль опять с силой подбросило, и Диана откатилась к двери каюты.

— Хватит! Идите сюда!

Он слышал, как она возится в темноте.

— Диана, если я поклянусь, что не прикоснусь к вам, вы сделаете мне одолжение и ляжете на койку?

— Я вам не верю. Возможно, это весьма мудро.

— Не глупите и не ведите себя, как изнеженная девчонка. Вы же знаете, что мы поженимся: уже неделю вы живете рядом со мной.

Лайонел знал, что Диана обдумывает его слова. Он ждал ее ответа.

— Я не выйду за вас, Лайонел.

Этот ответ не был для него неожиданностью. И вдруг граф понял, что он уже смирился с тем, что Диана станет его женой. Странно, но эта мысль теперь не вызывала у него протеста. Девочка умеет рассмешить его, если только не злит до такой степени, что хочется ее отколотить. С ней не бывает скучно, и — ему пришлось признать это — она очень хороша собой. Лайонел мягко сказал:

— Отлично. Все, о чем я вас прошу — это уберечься от синяков. Клянусь, что буду держать руки подальше от ваших… женских достоинств. Идите сюда.

Она фыркнула, потом заявила:

— А я клянусь держать руки подальше от ваших мужских достоинств.

Он рассмеялся.

— Ладно, в этот раз последнее слово за вами. Может, ляжете к стенке? Так вы не свалитесь на пол. Кроме того, этот шторм перепугал меня до смерти, а с вами мне не будет страшно.

— Так я и поверила! Ну… ладно.

Она переползла через Лайонела, таща за собой три одеяла. Он не подвинулся.

— Мне мало места, — сказала Диана. Граф чуть подвинулся к краю.

Она легла на бок, спиной к молодому человеку, надежно завернувшись в три одеяла. Через несколько минут она почувствовала, что ровное дыхание Лайонела убаюкивает ее. Корабль снова накренился, Лайонел вскинул руки. Он обхватил девушку за талию, и она вскочила.

— Простите, — извинился Лайонел. — Я просто не хотел оказаться на полу. Тогда капитан и матросы подумали бы, что это вы меня побили.

— Хорошая мысль, — ответила она. — Будьте добры, уберите руки.

— Разумеется.

Они снова улеглись.

— Диана…

— Что?

— Мне придется повернуться на бок, иначе я упаду.

— И опять перепугаетесь до смерти?

— Вот именно.

Он прикоснулся к ее спине и положил руку на талию. Диана чувствовала на шее его теплое дыхание. Она пожалела, что зачесала волосы наверх. Распущенные волосы хоть в какой-то степени прикрыли бы ее.

«Не нужно об этом думать», — решила Диана, стараясь дышать медленно и ровно.

Тем временем Лайонел приказывал себе не возбуждаться.

В течение ночи Диана просыпалась несколько раз, когда корабль особенно сильно бросало из стороны в сторону. Лайонел крепко держал ее. Впервые за эту неделю девушка согрелась. Она понимала, что ее согревает Лайонел. «Я не стану об этом думать. Я не позволю ему… чего?»

Утром Лайонел проснулся рано. Судно слегка покачивалось, продолжая свой путь. Шторм кончился, и корабль, слава Богу, уцелел. Вдруг молодой человек обнаружил, что его правая рука лежит под тремя одеялами и сжимает грудь Дианы. Он чувствовал, как при дыхании она слегка поднимается и опускается. Даже через рубашку он ощущал ее тепло и нежность. У него заныли пальцы. Ее грудь заполнила всю его ладонь. Лайонел часто задышал. Чтобы прогнать вспыхнувшее чувство вины, он стал убеждать себя в том, что она скоро станет его женой. Его пальцы чуть сжались. Диана слегка шевельнулась во сне, и ее грудь полностью легла ему в ладонь.

Лайонел сравнил свою пытку с испанской инквизицией. Он ощутил, как ее сосок невольно напрягся. Грудь была такая тяжелая, пышная, спелая, что молодой человек судорожно сглотнул.

Диана тихо застонала, и Лайонел замер.

Она такая восхитительно теплая! Девушка повернулась на спину, и Лайонел почувствовал, что она стала еще теплее. Диана медленно открыла глаза. Ее лицо было всего в паре дюймов от Лайонела. Внешне он был похож на больного.

Она протянула руку и коснулась его щеки.

— Лайонел, что с вами?

Затем она почувствовала его руку на своей груди. Ее глаза широко раскрылись.

Лайонел нежно поцеловал ее.

О Боже! Она вздрогнула и вдруг перестала думать. По нижней части тела незаметно начало разливаться тепло. Она выгнулась и прижалась к Лайонелу всем телом. Ей хотелось большего. Ей хотелось…

Лайонел резко отстранил девушку, быстро отодвинулся, встал и только теперь вспомнил, что совершенно раздет. Молодой человек схватил одеяло и прикрылся им. Он тяжело дышал от возбуждения. Лайонел старался стоять спиной к Диане. Он не позволит ей догадаться, как сильно он хочет ее.

— Отвернитесь, Диана, немедленно!

Смешавшись, она повиновалась. Может, дело в том, что она не умеет целоваться? И он нашел это отвратительным? Прекрати, дура! Какая же ты все-таки испорченная!..

— Не двигайтесь с места, иначе ваша невинность серьезно пострадает.

— Почему?

Неужели это ее голос? Жидкий и прозрачный, как куриный бульон Гармона.

— Помолчите!

Ее сердце учащенно билось, но это не причиняло боли, а, наоборот, было приятно: от сердца волны ощущений шли к животу. Диана вспомнила, как Лайонел на руках вынес её из экипажа. Только теперь это чувство намного сильнее и смущает ее. Губы девушки все еще хранили тепло его поцелуя.

Лайонел яростно натягивал халат. Его плоть не давала ему покоя. Молодой человек быстро сел на стул за низким столом.

— Теперь можете повернуться.

Она повернулась и заметила напряжение в его глазах, порозовевшие под загаром щеки и неестественное положение плеч. Диана не понимала, что смотрит на него взглядом мягким, как патока, затуманенным и немного отрешенным. Лайонел это ясно видел.

— Я думаю, — медленно проговорил он, — нужно попросить капитана Кастьерса поженить нас сегодня же.

— Зачем?

— Неужели не понятно? Если бы я не спрыгнул с койки, вы уже не были бы девственницей, Диана.

— Это потому, что вы почувствовали рядом мои женские достоинства?

— Только одно достоинство. Но этого было достаточно, чтобы забыть данное вам слово. Вы должны вести себя разумно.

Да, он ласкал ее грудь, он поцеловал ее. И этого довольно, чтобы мужчина потерял рассудок? И свое самообладание? Диана не задумывалась над тем, какие чувства при этом испытывала она. В любом случае все уже позади. Может, ей только почудились эти… вспышки… или как их еще назвать?.. Диане стало жалко своего спутника за мужскую слабость. И, тем не менее, он отступил, оставаясь человеком чести.

— Я буду вести себя разумно, — сказала она, вытянувшись под одеялами. — Но через несколько минут к вам, вероятно, вернется ваш прежний апломб и вы пожалеете о сказанном. А теперь я хочу спать, — закончив таким образом разговор, девушка отвернулась и закрыла глаза.

— Диана, мне придется снова побить вас. И основательно.

— Значит, вы уже пришли в себя и снова контролируете свои мужские порывы? И теперь мне угрожаете?

Лайонел промолчал, и Диана стала устраиваться поудобнее, когда почувствовала, что он опускается рядом с ней на койку.

— Лайонел!

— Тише! Лежите спокойно. Сейчас очень рано, и мы можем еще поспать.

«Вряд ли», — подумал он про себя.

— Диана…

— М-м?

— Вы заметили, что у меня большие руки?

— Да, у вас очень мужественные руки.

Он слегка удивился.

— Мужественные? Диана хихикнула.

— Да. Это слово есть во всех моих любимых романах.

— Хорошо. А вы заметили также, что ваша грудь не умещается в моей ладони?

— Прекратите! Вы же считаете себя джентльменом, человеком…

— Совершенно верно. И скоро я стану вашим мужем.

— Нет!

— Наверное, пора приучить вас к этой мысли. И к моим прикосновениям. Кажется, вам очень понравилось мое прикосновение.

Диана села в постели, ее густые локоны упали на лицо. Она закрывала грудь одеялами, как щитом. Девушка покраснела, на ее лице была написана нерешительность.

— Господи, неужели вы меня боитесь? И это та самая задира и колючка Диана! А я ведь всего-навсего мужчина.

— Ваши разговоры так же приятны и интересны, как желудочные колики.

— Наверное, вы правы. Почему бы вам не прилечь и не позволить мне обнять вас? Со временем вы привыкнете к этому.

К удивлению Лайонела, Диана не сказала ни слова в ответ, а скользнула в постель и прижалась щекой к его плечу. Ее сжатая в кулачок ладонь опустилась ему на грудь.

Он невольно опустил руку и притянул ее к себе. На его лице играла улыбка — сладок вкус победы. И тут она начала храпеть, громко и разнообразно.

— Думаю, вы довольно быстро выдохнетесь, — сказал он. Поцеловав Диану в лоб, молодой человек закрыл глаза. Нет, подумал он, с Дианой никогда не соскучишься.

Стараясь захрапеть еще раз, Диана подумала, что Лайонел был прав. Она лежала совсем близко от графа, его крепкая рука обнимала ее. Девушка не знала, что делать со своей рукой. Его грудь под ее ладонью была такой теплой!

Не в силах выдавить больше ни одного отвратительного звука, Диана сказала мягко и понимающе:

— Я знаю, что именно не дает вам покоя. Вы соскучились по вашей любовнице. Как мне объяснила ваша дражайшая Шарлотта, мужчины должны так или иначе отправлять эту нужду.

Он не позволит ей разозлить себя. Как она сказала? Отправлять нужду?

— Однако я отказываюсь служить этой цели, — закончила Диана.

— Вы говорите о себе, как о ночном горшке.

Упоминание об этом предмете напомнило ей о позывах, которые она старалась приглушить.

Девушка все время ворочалась, и Лайонел нахмурился.

— Что с вами? Никак не можете устроиться?

Это ужасно, подумала она, но другого выхода нет. Всю неделю ей удавалось сделать все свои дела, пока молодого человека не было в каюте. А Лайонел, видимо, как и весь экипаж, обходился подветренной стороной корабля. Диана вздохнула.

— Лайонел, не могли бы вы на минутку выйти?

— Тише. Я сплю.

— Как вы не понимаете? Мне нужно… Ну, пожалуйста… Уйдите ненадолго.

Он рассмеялся, и Диана почувствовала, что смех начинается у него где-то в груди и поднимается к горлу. Она отняла руку и стукнула его в живот. Лайонел заворчал.

— Вы утверждали, что вы — джентльмен. Докажите это.

— Это все оттого, что мы заговорили о горшках? Когда мы поженимся, мне уже не придется выходить из каюты.

По ее лицу Лайонел понял, что это заявление привело ее в ужас.

— Поцелуйте меня, — потребовал он. — Тогда я оставлю вас наедине с горшком.

— Да я скорее укушу вас, мерзавец!

— Наверное, пока не стоит кусаться. Я научу вас, как сделать укусы приятными. Целуйте, Диана. Я могу ждать долго, а вы, кажется, нет.

— Подонок! — Девушка наклонилась и быстро чмокнула его плотно сжатыми губами.

— Мне еще многому придется вас научить. — Он отодвинулся и встал.

Молодой человек ехидно улыбнулся и вышел, завернувшись до пояса в одеяло.

* * *

Лайонел сидел напротив Рафаэла со стаканом отличного французского бренди в руке, закинув ногу на подлокотник кресла. Сидевший в не менее свободной позе капитан бросил на стол карту. Они были вдвоем в капитанской каюте, настоящей холостяцкой берлоге, и играли в пикет.

— Простите, — сказал Лайонел и побил червонной дамой червонную десятку.

— Я просчитался, — нахмурившись, ответил Рафаэл и посмотрел на оставшиеся карты. — Я никогда не играл особенно хорошо. Вот мой брат… — Нет, он не будет говорить о Дэмьене, своем брате-близнеце.

Лайонел зашел с бубнового валета и спросил:

— Вы, случайно, не родственник Кастьерсов из Корнуолла?

Рафаэл с тоской посмотрел на него.

— У них еще, кажется, поместье недалеко от Сент-Остелла.

— У меня нет родственников.

Игра продолжалась в молчании. Нарушил его Лайонел:

— Помнится, несколько лет назад я встречался с бароном Дрего. Он старше вас, но, если память мне не изменяет, вы с ним похожи.

Лайонел, наблюдающий за капитаном из-под полуопущенных ресниц, заметил, что его собеседник побледнел. «Я говорю о том, что он скрывает», — подумал граф. Ему не хотелось огорчать Рафаэла, поэтому молодой человек пожал плечами и сменил тему:

— Боюсь, если мы продолжим игру, вы останетесь без корабля.

— Иногда я делаю глупости, но не такие, — ответил, успокоившись, Рафаэл. Он понял, что граф больше не вернется к скользкой теме. — Чем занимается Диана?

— В последний раз, когда я видел ее, она учила одного из ваших матросов вязать узлы.

Рафаэл усмехнулся и бросил еще одну карту, которая также была бита.

— Она прелестна, — сказал капитан. Он смотрел, как Лайонел сосредоточенно изучает свои карты. — Вам уже давно следовало бы заключить союз.

Лайонел выронил карты.

— Я же не дурак, Лайонел, — мягко произнес Рафаэл. — Не хочу лезть в чужие дела, но вы поставили себя в трудное положение.

— Как вы узнали? — Лайонел даже не пытался лгать — капитан справедливо не считал себя дураком.

— В первую очередь, обручальное кольцо, точнее, его отсутствие. Затем Недди рассказывал Ролло о куче одеял на полу. Кроме того, вы с Дианой не похожи на любовников. — Он чуть помедлил, потом четко проговорил: — Вы очень близки, но не любовники. По крайней мере, пока.

— Вы очень наблюдательны, — согласился Лайонел. — Надеюсь, больше никто не знает о нашем двусмысленном положении?

— Нет. Но Блик — человек хитрый и проницательный. Может, потому, что он — сын викария из Суссекса.

— Боже, — удивился Лайонел, — неужели?

— Да-да. Но они не ладят с отцом. Лично мне Блик пока ничего не говорил о вас.

— Диана так старательно прятала эти одеяла! Так уж получилось…

— Пока ничего не получилось. Я считаю и вас, и Диану своими друзьями. Как вы уже знаете, я знаком с ее отцом Люсьеном Саваролом. Несмотря на то, что он живет в Вест-Индии, это настоящий джентльмен, а его дочь — леди. Если бы у меня было право вам советовать, то…

— Вы совершенно правы. Я принял твердое решение жениться на малышке, но она отказывается. Я же не могу силой вести ее к алтарю.

Рафаэл, который сидел, скрестив руки на груди, подался вперед.

— Тогда соблазните ее, — сказал он. Лайонел усмехнулся и подмигнул капитану.

— Она заявила, что попытается лишить меня мужских способностей. Однажды она уже пробовала, но у нее не получилось… это другая история… Знаете, Рафаэл, она понимает, каковы будут последствия, если она не выйдет за меня замуж, по крайней мере так она говорит. Но она столь наивна… если только можно сказать подобное о женщине.

Рафаэл справился с искушением возразить.

— Любой из нас знает, что в жизни все непросто. Но, к сожалению, зачастую мы сами все усложняем. Не поверю, что вы не обратили внимания на то, как эта девушка на вас смотрит, особенно когда вы этого не замечаете. Вы вовсе ей не безразличны. Я бы даже сказал, что она хочет вас. Возможно, друг мой, если вы ее соблазните, она перестанет упрямиться. — Рафаэл озорно усмехнулся. — Уверен, вы знаете, как это делается, и справитесь.

— Кто знает? Эта колючка иногда сводит меня с ума. Представьте себе, жить вместе и удерживаться… Но хватит об этом, это мое дело.

— На остров Святого Фомы мы прибудем через три с половиной недели, если будет хорошая погода. К сожалению, на островах все прекрасно знают друг друга, и вы не сможете пожениться там тайно. Ведь вы собирались сделать именно так?

— Да, если добьюсь согласия Дианы. — Лайонел посмотрел на карты, лежащие перед ним. Затем взял туза и начал его разглядывать. — Так вы говорите, что я ей не безразличен?

— Нет, конечно. Я хорошо знаю женщин.

— Этого я и опасался.

— Не волнуйтесь, Лайонел. Не в моих привычках покушаться на чужих женщин. Она — ваша, а не моя.