Магия (№2) - Магия Калипсо

— Ты еще не выздоровела, чтобы давать мне лекарство. — Диана спрятала лицо у него на шее. — Расскажи что-нибудь, отвлеки меня.

«И меня тоже», — подумала Диана. Она стала рассказывать — ему об индейцах араука, мирном племени, которое давным-давно населяло Виргинские острова. Их перебили, точнее, съели карибские индейцы.

— Жители Карибских островов съедали всех — испанцев, англичан, французских путешественников, солдат и поселенцев. Теперь от этого племени почти никого не осталось.

— К нашему счастью, — сказал Лайонел, — наверняка парочка все-таки сохранилась на нашем острове.

— Ты сможешь нас защитить. У тебя прекрасное копье. От этих слов он застонал.

Лайонела разбудил нежный голос Дианы. Он улыбнулся и приподнялся на локтях. Она стояла на коленях около маленького костра и что-то готовила на завтрак. На ней была рубашка. Лайонел бесшумно подошел сзади, нагнулся и обнял ее. Затем поднял ее волосы и поцеловал девушку в шею.

Она напряглась, затем успокоилась и прислонилась спиной к его животу.

— Ты так хорошо спал. Мне не хотелось тебя беспокоить.

Лайонел обхватил ее и положил ладони ей на грудь.

— Я лишился покоя настолько, насколько это вообще возможно.

Его нежные, ласковые руки зажгли ее тело. Лайонел опустился на колени и повернул Диану к себе лицом.

Его руки перебирали ее кудри, затем стали гладить спину, опустились ниже и сжали бедра. Животом она чувствовала его пульсирующую, напрягшуюся плоть.

— Знаешь, чего я хочу?

— Это совершенно очевидно, Лайонел.

Диана чувствовала, как он приподнял ее рубашку, затем руки его коснулись ее обнаженных бедер. Его пальцы скользнули между ее ног.

— У тебя тоже все очевидно, милая. Нужно только знать, как смотреть.

Диана ощутила, как его пальцы с легкостью вошел в нее, так как она была влажная и жаждущая. Девушка услышала тихий стон, и тоже застонала, когда Лайонел поцеловал ее.

— У меня не хватает рук, — отчаянным голосом сказал он. Молодой человек закрыл глаза, когда почувствовал ее пламя. — Твоя грудь… — произнес он и на мгновение выпустил ее. Лайонел стянул с Дианы через голову рубашку и бросил ее на песок. Отстранившись от девушки, он посмотрел на нее. Ее грудь вздымалась, соски напряглись. Граф глубоко вздохнул, вскочил и обнял Диану.

— Пойдем. Тебе пора узнать, что заниматься любовью приятнее, чем печь хлеб из кавассы. — Он поднял Диану, и она бессознательно обхватила его ногами. Лайонел поцеловал ее в губы и откинул назад ее голову, чтобы добраться до шеи и груди. Ее распущенные волосы покрыли спину и почти касались прибрежного песка.

— Ты такая красивая… — сказал он, и девушка почувствовала его жаркое дыхание на своей груди. — А на вкус ты, Диана…

Диана вскрикивала — она чувствовала такой прилив желания, что не могла совладать с собой. Ее пальцы впились в его плечи.

— Лайонел, дорогой, — прошептала она.

Прозвучал пушечный выстрел. Диана еще крепче сжала Лайонела ногами, пристально всматриваясь в его лицо. Она слышала, как он яростно выругался.

Лайонел выпустил ее из объятий.

— Не могу поверить, — сказал он, сделав несколько отчаянных вдохов. Его руки все еще гладили спину Дианы, перебирали ее волосы.

Раздался еще один выстрел.

— Это из пушки, — сказала она.

— Да, это Рафаэл вернулся за нами, черт его побери! Зрение у него отличное.

— Наш костер, — выдавила Диана.

Лайонел выпустил девушку, наклонился и поднял ее рубашку.

— Надень.

Они раздули сильнее сигнальный костер, для чего Лайонел использовал обрывки своих панталон. В воздухе поплыли кольца дыма.

В море показалась «Сирена».

Они молча смотрели, как с борта шхуны спускают лодку.

— Пора одеваться, — сказал Лайонел с сожалением. Диана безмолвно кивнула. Она посмотрела на обрывок его панталон, валявшийся у костра. На нем была кровь, ее кровь. Девушка быстро бросила ткань в костер, затем потянулась за платьем.

С ехидной усмешкой Рафаэл опустил подзорную трубу. Он понял, что появился до ужаса не вовремя. Интересно, захочется ли Лайонелу убить его? Он нахмурился, так как его тело откликнулось на увиденную картину — Диана с Лайонелом прижались друг к другу, ее длинные стройные ноги обхватили графа, роскошные волосы струились по выгнутой спине.

Похоже, они ничуть не пострадали от суровых испытаний. Испытаний, ха! Кажется, у Лайонела все получилось наилучшим образом.

— Что-нибудь видите, капитан? Они здесь, на острове Калипсо?

— Да, — ответил Рафаэл, повернувшись к Ролло. — Они на острове Калипсо. Наши робинзоны на вид вполне здоровы. Спускай лодку, Ролло, давай подберем их.

Когда Ролло повернулся и пошел выполнять приказание, капитан снова поднял подзорную трубу. Он видел, как Диана что-то бросила в огонь, затем пошла за голым Лайонелом к хижине.

— Как странно снова одевать все это, — сказала Диана, застегнув последние пуговицы на платье. — А туфли! Ужас, какие неудобные!

Они были вдвоем в своей каюте. Лайонел проворчал что-то в том же духе, натягивая сапоги.

— Представляешь, — продолжала Диана, — мы были на острове Калипсо, всего в одной миле от острова Рифера. Там есть люди, правда, мало. Это потомки пиратов, как мне говорили.

— Они такие же злобные, как карибские индейцы?

— О, нет, они замечательные, миролюбивые, правда…

Послышался стук в дверь.

— Ужин подан в капитанскую каюту, — из-за двери сказал Недди.

— Сейчас идем, — ответил Лайонел. Затем улыбнулся Диане: — Ты пропустила пару пуговиц. Стой смирно. — Ему хотелось стянуть с нее платье и бросить ее на койку, но их ждал Рафаэл. — Позже, — сказал он.

— Что позже?

— Увидишь, любимая.

Диана покраснела и опустила голову. Он тут же поцеловал ее в шею сзади.

— Как я понимаю, никакого хлеба из кавассы, — сказал Лайонел, когда они сели за стол в каюте Рафаэла.

— Диана хорошо о вас заботилась, — заметил Рафаэл.

— Даже очень хорошо, — безразличным тоном ответил Лайонел и подпрыгнул, так как Диана под столом пнула его в ногу.

— В медицинском осмотре вы не нуждаетесь, — сказал Блик. — Но, должен признаться, я беспокоился за вас, когда вы прыгнули с борта.

— Я помогла Лайонелу доплыть, — заявила Диана.

— Она помогла мне больше, чем вы можете себе представить. Рафаэл, расскажите нам о том бое. Из-за шторма мы почти ничего не видели.

Рафаэл задумчиво разжевал хлеб.

— Английские моряки лучше французских. Мы прошли мимо одного из кораблей борт к борту и ускользнули от другого, прежде чем они поняли, что произошло. Конечно, нужно поблагодарить Бога за шторм. Он был очень кстати.

— Меня очень удивило появление французских кораблей, — сказала Диана. — В последние годы в Карибском море их почти не было, во всяком случае, мне так казалось.

— Может быть, у них ко мне особый интерес, — заметил Рафазл. — Еще вина, моя дорогая гостья?

— Но почему? — настаивала Диана. — Что у вас на борту?

— Только мебель, одежда и домашняя утварь для местных плантаторов. Кстати, завтра мы будем в порту Роуд-тауна. Там ваш отец и встретит вас, Диана. И вас, Лайонел.

— Я думал, что вы идете на остров Святого Фомы.

— Там я уже побывал и послал письмо вашему отцу. Диана бросила на Лайонела затравленный взгляд.

Он ничего не ответил, пока они не оказались вдвоем в своей каюте спустя час.

— Мы можем попросить Рафаэла поженить нас прямо сейчас, — без околичностей заговорил Лайонел. — Или тянуть дальше? Что ты предпочитаешь?

Диана ходила взад-вперед по каюте.

— Не может быть, чтобы я забеременела. Это было всего один раз. Ты можешь не беспокоиться, что…

— Глупая женщина! Мы женимся не потому, что ты беременна или не беременна. Мы женимся потому, что у нас нет другого выхода. Хватит об этом. Так что ты скажешь?

— Я хочу домой.

Лайонел вздохнул:

— Почему ты так сопротивляешься нашей свадьбе?

Она ответила без колебаний:

— Потому, что ты не любишь меня. Потому, что, как только уладишь дела с наследством, ты вернешься в Англию. А я ненавижу Англию. Там холод, туман, там ужасно…

— Тогда представь себе — ты остаешься жить с отцом, мачехой и сводным братцем, пока не состаришься. Как я слышал, не слишком приятно иметь в доме дочь — старую деву. Ты этого хочешь?

Ну, сколько можно затевать этот глупый разговор и спорить с ней?

— Мне нужно немного времени. Я не хочу принуждения, Лайонел. Ты можешь это понять?

Он не слишком ласково обхватил ее и встряхнул.

— А теперь слушай меня, Диана Саварол! Я уже вдоволь наслушался твоих рассуждений. Господи, я же не повеса, не охотник за приданым, не распутник! Из меня выйдет хороший муж, и я хороший любовник, отличный любовник. Теперь, когда мы избавились от твоей девственности, я докажу тебе это.

Лайонел наклонился и поцеловал ее грубым и глубоким поцелуем. Он сам удивился своему мужскому порыву, это было не в его привычках. Но она так разозлила его… Он отстранился и облизнул нижнюю губу.

— Ты красивая и очаровательная, Диана, и я хочу тебя. Вот увидишь, я буду тебе хорошим мужем.

— Хорошо, — сказала Диана и обняла его за пояс. Лайонел не стал спрашивать ее, что это значит. Это было не важно, сейчас не важно.

— Мне больше нравилось, когда не надо было тратить целый час, чтобы высвободиться из одежды. — Он тяжело дышал. Его самого удивляло, что она его так сильно возбуждала, почти до боли. — Диана… — сказал он, лихорадочно расстегивая пуговицы на ее платье. Она стала помогать, ему, по крайней мере, старалась. — О… — простонал он.

Диана стояла перед ним обнаженная, и он не мог насмотреться на нее. Он протянул руки и медленно приподнял ее грудь. Она вздрогнула и попыталась закрыться ладонями.

— Нет-нет, — улыбнулся он. — Не прячься.

Он нежно ласкал ее, любуясь ее изяществом. Лайонел увидел, что девушка закрыла глаза.

— Иди сюда. Я хочу чувствовать тебя рядом.

— Не знаю, Лайонел, я…

— Что, милая? — Его горячее дыхание наполняло ее, и она поняла, что ведет себя глупо. Она же хочет его. Диана почувствовала теплую, восхитительную боль внизу живота и задумалась…

— Лайонел, я так странно себя чувствую…

Его рука выпустила ее грудь, прошлась по животу и спустилась ниже, к завиткам волос.

— Здесь?

Она едва не задохнулась.

—Да.

— Ну и хорошо.

Лайонел поднял Диану на руки и перенес на узкую койку. Уложив ее, он постоял немного, глядя на девушку.

— Слава Богу, теперь светло, — сказал он.

Диана поймала себя на том, что сразу же посмотрела на его живот и ниже.

— Боже мой, — проговорила она. Его плоть выступала вперед, казалась гладкой, твердой и живой.

Диана протянула руку и коснулась его кончиками пальцев. Он содрогнулся и отстранил ее руку.

Лайонелу очень хотелось, чтобы она трогала его, но он сильно сомневался, что сможет владеть собой, а сегодня это очень важно. Если она получит наслаждение как женщина, то, несомненно, не будет больше сопротивляться неизбежной свадьбе. Если нужна страсть, чтобы подчинить Диану, то быть посему. Лайонел опустился на койку рядом с девушкой.

— Эй! — сказал он, не прикасаясь к ней.

Диана ответила застенчивой улыбкой.

— Мне нравятся твои загоревшие места, они только подчеркивают белизну твоего тела.

— Могу сказать о тебе то же самое, Лайонел.

— Ты, наконец, посмотрела на меня, да? Я не такое уж мерзкое животное, верно? Я же создан для тебя, и ты это знаешь. У меня есть собственная теория. Я считаю, что Бог вначале создал женщину, затем решил, что ей нужен мужчина для совместного веселья. Он должен охотиться, защищать ее и заполнять ее своим собственным телом.

— Надеюсь, когда ты встретишься с методистами, то ничего подобного им не скажешь.

Диана чувствовала, как его плоть прижимается к ее бедру, и ее нога чуть дернулась и прижалась к нему. Она погладила Лайонела по щеке.

— Ты очень красивый, Лайонел. Наверное, я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Он так и сделал. Диана почувствовала на его губах вкус сладкого вина, которое они лили за ужином, и вкус ее, Дианы. Жизнь простиралась перед Лайонелом необъятными просторами.

— Ты так дорога мне. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Больше они не сказали ни слова. Лайонел действовал медленно, пока Диана, захотев большего, не устремилась к нему.

Но молодой человек отстранился. Он хотел, чтобы сегодня она получила все, познала наслаждение, которое он будет дарить ей до конца жизни. Когда его палец вошел внутрь нее, Лайонелу самому захотелось кричать. Она такая теплая, возбужденная, и он так хочет ее! Он начал медленно ласкать ее и, почувствовав ее желание, загорелся сам.

— Да, — проговорил он ей в рот. — Двигайся на мои пальцы. Что ты чувствуешь, Диана?

— Я хочу прямо сейчас, — выдохнула она. — И это становится все сильнее.

Лайонел чувствовал, как она напряжена, понимал, что она уже не может сдерживаться, и убрал пальцы.

Глаза Дианы открылись, в них появилось разочарование, и Лайонел улыбнулся.

— Ну-ну, — сказал он. — Так тебе понравится еще больше.

Он опустился ниже и раздвинул ее ноги. Диана приподняла бедра, и он опять улыбнулся. Когда его губы коснулись ее, девушка вначале замерла, потом вскрикнула.

Лайонел крепко держал ее, чувствуя, как ее тело содрогается. Он знал, что это в первый раз, для нее в первый раз, и он испытывал такую гордость, такое торжество, что даже забыл о себе. Диана вся наполнилась страстью, и это сделал он. Когда он почувствовал, что ее возбуждение начинает спадать, он быстро, глубоко и целиком вошел в нее.

Лайонел не видел ничего вокруг, его тело словно взорвалось, и он застонал в рот Диане.

Диана замерла, в голове у нее была пустота, а тело наполнено Лайонелом. Она даже представления не имела, как… Она вздохнула и поцеловала молодого человека в подбородок и шею. —

— Я выйду за тебя замуж, — между поцелуями проговорила она.

— Я так и думал, — ответил Лайонел.

Он вместе с ней перекатился на бок. Девушка уснула, прижавшись щекой к его груди и положив на него ноги.

* * *

Сквозь иллюминатор лился слабый утренний свет. Диана обвинительным тоном спросила:

— Что ты имел в виду, Лайонел?

Он застонал в полусне, его рука начала гладить ее бедро.

— Лайонел!

Лайонел открыл один глаз и увидел склонившуюся над ним Диану. Девушка прищурила глаза, прекрасные волосы обрамляли ее лицо и спадали ему на грудь.

— Поцелуй меня, — сказал Лайонел.

— Я хочу знать, что ты имел в виду, — повторила она и поцеловала его.

— Когда? — Его ладони начали гладить ее ягодицы.

— Когда сказал, что ты так и думал.

Лайонел мысленно вернулся к событиям прошлой ночи и вспомнил свои самоуверенные слова. Он улыбнулся Диане торжествующей, мужской улыбкой. Его пальцы скользнули между ее бедер.

— Я хотел тебе сказать, дорогая, что, если ты получишь от меня наслаждение, ты станешь моей. Навсегда. Беспомощная в моих сетях, как твои морские окуни.

Диане хотелось бы ответить, что он глупый самец, и высказать свои сомнения насчет его предков, но его пальцы заставляли ее терять рассудок. И он знал это. Девушка постаралась вызвать в себе злость, но у нее не получилось.

— Лайонел, — тихо простонала она.

— Я понимаю, Диана. Я все понимаю.

* * *

Утром капитан Рафаэл Кастьерс заключил брак между Лайонелом Эштоном, графом Сент-Левеном, и Дианой Саварол, «старой девой». Свидетелями на бракосочетании были все матросы.

— Можете поцеловать невесту, — закончил Рафаэл, и Лайонел с неловкой улыбкой заключил Диану в объятия. Когда губы встретились, он услышал восторженные крики присутствующих.

— Попалась, наконец, — сказал он, когда его губы почти касались ее губ.

— Как тот окунь.

Глава 19

В странах дальних лишь погода уж не та, душа твоя останется все той же.

Гораций

Первое впечатление от Роуд-тауна было таковым, что Лайонел потерял дар речи. Он предполагал, что попадет в некогда выдуманный тропический рай: вокруг будут бродить довольные жизнью туземцы, повсюду множество цветов и густая зелень, порхающие разноцветные птицы, здания, построенные из ослепительно белого камня.

В действительности все было иначе. Тортола оказалась длинным каменистым островом, правда, довольно красивым, но столица являла собой неприглядное зрелище. В доках суетись белые и черные люди. Повсюду были навалены груды деревянных ящиков, привезенных и готовых к отправке, как понял Лайонел. Стояла страшная жара, а прекрасных тенистых деревьев с цветами и в помине не было, как никакой другой защиты от солнца. На борту «Сирены» уже витали запахи рынка и гниющей на солнце рыбы. Вокруг порта теснились обшарпанные деревянные хижины. Все было отвратительно. Лайонел проглотил комок в горле и посмотрел на Диану, которая отчаянно махала рукой в сторону берега.

— Вот мой отец! — кричала она. — Видишь, Лайонел, вон тот высокий мужчина, он часто моргает — не может нас найти…

Лайонел рассмеялся.

— Успокойся. Ты готова броситься за борт и поплыть.

— Да нет… Знаешь, он самый красивый мужчина в Вест-Индии. Уверена, ты его полюбишь. Бог мой, кто это с ним? Наверное, его новая семья, — продолжала она, прикрыв рукой глаза от солнца и подавшись вперед. — С ним две дамы, Лайонел. А я думала, что у меня появился сводный брат, а не сестра.

— Одна из них молодая, — заметил Лайонел. — По-моему, дорогая, он нас видит — больше не моргает. Надеюсь, сцены с праведным гневом не будет?

— Поскольку мы поженились, думаю, он легко примирится с твоим существованием, — усмехнувшись, она ущипнула мужа за плечо.

Патриция Дрисколл стояла между свекром, Люсьеном Саваролом, и свекровью, Деборой Саварол. Она смотрела, как «Сирена» входит в глубокую, спокойную гавань.

Хотя на Патриции было легкое муслиновое платье, оно не могло в должной мере защитить ее от солнцепека в самую жару. Ей хотелось уйти в тень, но она знала, что папе Люсьену будет приятно, если они останутся в порту и встретят его дочь. Самой Патриции больше хотелось, чтобы невестка осталась в Англии. Тогда можно было бы уехать к ней в Лондон. Она замужем за Дэниелом уже три месяца. Он тоже страстно желал поехать в Англию, но по другим причинам. Она надеялась на перемену во взглядах своего мужа, сыграв в этом определенную роль. Ко времени, когда они все же решат ехать, все будет в соответствии с ее желанием. Патриция мечтала об элегантных приемах, об утонченных людях, с которыми она там познакомится и которые признают ее очаровательной. Люсьен Саварол — один из самых богатых плантаторов в Вест-Индии. Если правильно этим воспользоваться, то все ее мечты сбудутся.

— Все очень странно, — сказала Дебора Дрисколл Саварол своему мужу. — Они выпрыгнули за борт во время шторма и морской битвы, а капитан Кастьерс не сомневается, что с ними все в порядке. Это действительно весьма странно.

— Да, ты уже говорила это, — заметил мягко Люсьен. От волнения его глаза сузились. Последнюю неделю он жил словно в аду, не зная, жива ли Диана. И еще Кастьерс сказал, что она вышла замуж. Его Диана вышла замуж! Тогда от удивления он на несколько минут потерял дар речи. Вышла замуж, да еще за английского графа.

«Сирена» приблизилась, и Люсьен увидел стоящую на палубе дочь, которая махала ему рукой. Прекрасные волосы обрамляли ее лицо и свободно падали на спину. Казалось, она взволнована не меньше, чем он. Рядом с ней — мужчина. Высокий и стройный, но лицо пока трудно разглядеть. «Это ее муж», — подумал Люсьен и невольно напрягся.

— У нее такой неопрятный вид, — сказала Дебора, слега щурясь на солнце. — Волосы растрепаны.

— Она прелестна, — возразил Люсьен. — Вылитая ма…-Он запнулся. Деборе не нравилось, когда он вспоминал о первой жене, восхитительной Лили. По требованию Деборы ее портрет был перенесен из гостиной в кабинет Люсьена.

Кажется, этот корабль никогда не причалит. Люсьен с любовью улыбнулся Диане, которой не стоялось на месте. Она беспокойно повторяла:

— Это, наверное, его новая жена. Но кто эта девушка? Мне так хочется видеть их лица… но у них такие широкие поля на шляпках! Надеюсь, они хорошие. А вдруг я им не понравлюсь? Лайонел, а кто эта девушка? И где мой сводный брат?

— Потерпи, моя дорогая.

Через десять минут Диана сбежала вниз по трапу и бросилась в объятия отца.

— Вот я и дома, папа, как я счастлива!

Люсьену не хотелось ее выпускать. Он так боялся за дочь! Отстранившись, отец тронул ее за щеку.

— Дорогая, тот человек, так пристально смотрящий на нас, — твой муж?

Диана на мгновение замялась, затем весело сказала:

— Да! Лайонел, подойди сюда, познакомься со своим тестем.

Их всех представили друг другу. Дебора подставила падчерице напудренную щеку, которую Диана послушно чмокнула.

— А это Патриция Дрисколл, с недавних пор — моя сноха, — добавила Дебора. — К сожалению, Дэниел не смог приехать: Люсьен поручил ему важные дела на острове Саварол.

— Очень жалко, — сказала Диана.

Из последовавшего замешательства их вывел капитан Кастьерс.

— Теперь вы видите, все именно так, как я вам говорил, — обратился Рафаэл к Люсьену Саваролу. — Они прекрасно загорели и совершенно здоровы. Я был уверен в способностях Дианы: она знает, как выжить на острове, не голодая. — Затем он коротко поздоровался с миссис Саварол и миссис Дрисколл.

— Да, — обратилась Патриция к Диане, — вы, бедненькая, так ужасно загорели! Должны пройти недели, прежде чем сойдет этот гадкий коричневый цвет. У вас даже началось шелушение.

Диана заморгала и посмотрела налицо Патриции: оно было очень белым, без единой трещинки.

— Сомневаюсь, — ответила Диана.

Кем доводится ей эта девушка — сводной сестрой? Запутаться можно.

Мужчины отошли чуть в сторону и стали что-то обсуждать, что именно — Диана не имела понятия. Мужские дела, — подумала она и весело улыбнулась. Она нисколько не сомневалась в том, что Лайонел — настоящий мужчина, и слегка покраснела, вспомнив его в облике язычника, который шел к ней на острове в обнаженном виде.

— Вот вы и дома, — сказала Дебора.

— Да, это так чудесно — наконец-то оказаться дома, Хотя неделю на острове мы провели весело. Понимаете, я не смогла определить, где мы находимся, поэтому не догадалась, что мы попали на остров Калипсо. Но я слишком много болтаю. Наверное, мы тотчас же отправимся на остров Саварол?

— Так и хотел ваш отец, — ответила Дебора. — У меня с собой нет лишней шляпки. У вас нет ничего подходящего в сундуках? Багаж сохранился, не так ли?

— Да. Наверное, его сейчас выгрузят. Но я не хочу надевать шляпку. В Лондоне я так мечтала о теплом солнце.

— И вы вышли замуж. Ваш отец так удивился, когда капитан Кастьерс сообщил ему об этом.

Диана была рада, что Рафаэл не рассказал об истории их брака. Еще на корабле капитан, сверкая темными глазами, заявил: «Я никогда не смог бы сказать отцу, что его дочь соблазнила мужчину и не вышла за него замуж».

— Как я понимаю, он — граф?

— Да. Его зовут Лайонел Эштон, граф Сент-Левен. Наверное, кроме имени Лайонел, у него еще много имен, но я их не знаю. Английские аристократы просто помешаны на многочисленных именах для одного человека. Наверное, чем больше имен, тем больше почета.

— Он очень красивый, — проговорила Патриция.

— Как странно, — сказала Дебора.

Диана не поняла, что ее мачеха имеет в виду, и промолчала. Она еще не решила, как относиться к новым родственницам. Дебора была маленькой женщиной, приятно пухленькой, с умными голубыми глазами. Светло-каштановые волосы были безжалостно стянуты в низкий пучок. Светло-зеленое муслиновое платье соответствовало моде. Патриция же не сводила глаз с Лайонела. Она, как и мачеха Дианы, была маленького роста, но очень тоненькая, с темно-голубыми глазами и светло-русыми волосами. Выдающимся подбородком она напоминала лису. Диана вновь обратила внимание на мачеху.

— Вам девятнадцать лет, не так ли? — спросила Дебора.

— Да, в конце года будет двадцать.

— Господи! — воскликнула Патриция. — Да вам повезло, что вы вышли замуж! Я замужем за Дэниелом три месяца, но мне едва исполнилось восемнадцать.

Это беззастенчивое заявление заставило Диану улыбнуться.

— Я никогда не чувствовала себя перестарком, как это называют в Англии. Вы это имеете в виду? Но, по правде говоря, я и сама удивляюсь, что вышла замуж.

Выдав это двусмысленное замечание, Диана сжала губы и замолчала. Она с нетерпением ждала конца мужского разговора.

— У нас все здоровы? — спросила она.

— Кто? А, вы имеете в виду моего сына? Дэниел — удивительный молодой человек, никогда не болеет. Он такой милый и всегда рад прийти на помощь. Он очень помогает вашему отцу. Люсьен полюбил его, очень полюбил.

— А как слуги? Как Дидо? Она скучала по мне? Дебора согнала муху с рукава своего платья.

— Эта мерзкая старуха? У меня от нее одни неприятности. Еще одна такая выходка, и я прикажу ее высечь.

— Прошу прощения? — Голос Дианы был холоден как лед, она замерла.

— Знаете ли, это правда, — вмешалась Патриция. — Эта рабыня слишком о себе возомнила.

Дебора, вздернув нос, посмотрела на Диану.

— Она рабыня, Диана, и не более того, как только что сказала Патриция. Ее слишком распустили. В доме не было женской руки, она этим воспользовалась и…

— Там была женщина — я.

— Вы? Это совсем другое. Вы были незамужней девушкой. А незамужние девушки во многом не разбираются, они не знают того, что знают, только взрослые женщины.

Если бы Диана не была в такой ярости, она расхохоталась бы. Это она-то до замужества не знала того, что знают женщины?! Деборе стоило бы обсудить это с Лайонелом. Диана спокойно сказала:

— Дидо, Лия, Таниа и Мойра — мои друзья. Дидо растила меня со дня смерти моей мамы. Она преданная, умная и любящая.

Дебора пожала плечами. Ей не хотелось спорить с падчерицей на людях. Слава Богу, что она вышла замуж. Скоро они от нее избавятся. Остается надеяться, что граф богат и ее сын может стать наследником. Ее милому Дэниелу приходилось несладко — у них было много расходов с тех пор, как умер Брок. Но теперь, нет сомнений, Дэниел станет наследником Люсьена, поскольку его драгоценная доченька, наконец, пристроена.

Диана примирительно проговорила:

— Она бывает резкой и строгой. Но, наверное, это свойственно всем матерям.

— Посмотрим, — ответила Дебора.

Диана заметила, что мачеха недовольно поджала губы.

«В ней нет ничего привлекательного, — подумала падчерица. — Что нашел отец в этой женщине? Зачем он женился на ней?»

Диана увидела, что отец пожал Рафаэлу руку и направился к ним. Ей показалось, что у него блестят глаза. Девушка почувствовала в себе всплеск нежности. При взгляде на Лайонела в ней проснулось еще более сильное чувство.

Они сразу же отправились в путь на тридцати футовом отцовском шлюпе. За штурвалом стоял Дориан. Диана весело поздоровалась с ним и обняла его. Дамы устроились на мягкой скамье под тентом. Диана с беспокойством посмотрела на отца и Лайонела, которые прошли вперед и, сблизив головы, начали беседовать.

— Вы женились на моей дочери, — сказал Люсьен Саварол, внимательно разглядывая новоявленного зятя. Красавец! Но Люсьен знал, что не внешность является основным аргументом. Кажется, он умный и воспитанный. Слава Богу, не фат. А что касается его человеческих качеств, то Диана не уедет с острова Саварол до тех пор, пока Люсьен не убедится, что этот молодой человек достоин ее.

— Мне выпала такая честь, сэр. Я постараюсь сделать ее счастливой, сэр.

— Как я понял, вы родственник леди Крэнстон, Люции?

— Да. Она сказала, что мое генеалогическое древо каким-то образом пересекается с древом Дианы, сэр. Вы когда-нибудь встречались с Люцией?

— Нет. Разумеется, мы с ней переписываемся долгие годы, правда, нерегулярно. Когда я приезжал в Англию лет двенадцать назад, Люция была в своем поместье в Йоркшире. Если не ошибаюсь, это неподалеку от Эскрика, не так ли?

— Да. У меня там тоже есть поместье. Диана побывала в этих местах, и, как мне кажется, ей там понравилось.

Мужчины замолчали. В безмолвии были слышны лишь скрип весел, крики вездесущих чаек да шум волн за кормой шлюпа. — Если бы Лайонел прислушался повнимательнее, то услышал бы голоса женщин, но разобрать всех слов не смог бы. Ему стало интересно, нашла ли Диана общий язык с новыми родственницами.

Люсьен вновь заговорил, указывая куда-то вдаль по правому борту:

— Остров Саварол находится милях в двух отсюда к востоку. Это маленький остров, где, слава Богу, в избытке пресной воды и прекрасная почва для сахарного тростника. Мой дед изменил название острова, желая увековечить свое имя, как я понимаю. Раньше он назывался Бредфрут [8]

. На этом острове мы, слава Богу, можем выращивать все необходимое.

— Вы очень любите Вест-Индию, — заметил Лайонел. Люсьен кивнул, затем после паузы продолжил:

— И моя дочь тоже. Я знаю, что вы унаследовали плантацию Менденхолла на Тортоле. Простите, что я не дал вам посмотреть ваши новые владения и сразу повез к себе. Дома у нас… сложности, и мое присутствие там необходимо. Но зато у вас будет возможность многое узнать о выращивании сахарного тростника и о жизни на плантациях, прежде чем вы поедете в «Менденхолл». И еще вы увидите дом Дианы.

— Мне казалось, что тростник срезали еще весной, — робко заметил Лайонел.

— Да, весна для нас — самое трудное время. Но здесь общество в прямом смысле слова очень тесное, поэтому всегда есть заботы и сложности. Посмотрите назад, на Тортолу, Лайонел.

Граф повернулся. Казалось, что поля сахарного тростника и хлопка сами заползли на крутые склоны гор. Это было величественное зрелище, и молодой человек тут же забыл о своем неблагоприятном впечатлении от Роуд-тауна. Ему подумалось, что Люсьен Саварол тоже не пришел бы в восторг от доков Лондона.

— Вы поженились в Лондоне? Капитан Кастьерс мне почти ничего не рассказал, — прибавил Саварол. — Поверьте мне, я настойчиво его расспрашивал.