Хозяин Соколиного гребня (Том 1)

      Только один из них успел вскрикнуть, перед тем как Хафтер перерезал ему горло. Все замерли на месте, ожидая, что на крик из казарм высыпет толпа стражников, однако ничего не произошло.
      Рорик тихонько толкнул дверь темницы. Она была заперта на деревянный засов. Скулла, руки которого были такие же толстые, как сучья мощного дуба, перерубил старый деревянный брус одним ударом топора.
      - Теперь нам понадобится свет, - прошептал Рорик и кивнул Аслаку. Тот быстро подполз к небольшой яме для очага, где все еще рдели раскаленные угли, и зажег фитиль, плававший в масляной плошке, которая лежала рядом с ямой. Фитиль загорелся, и Аслак, освещая путь коптящей плошкой, вошел в темницу. За ним вошли и остальные. Когда Чесса увидела королевскую темницу изнутри, она едва не вскрикнула от облегчения. Клив, Меррик и все воины из Малверна были здесь. Живые! Но едва глаза Чессы привыкли к сумраку, ей снова захотелось закричать - на сей раз от ярости.
      Все узники были прикованы к огромным, тяжелым чурбакам. Платье их было изорвано и покрыто грязью и нечистотами. В темнице стояло невыносимое зловоние. И все воины из Малверна выглядели такими худыми и изможденными, словно их долго морили голодом.
      - Отец! - крикнула Кири. Чесса мгновенно закрыла девочке рот рукой и наклонилась к ее уху:
      - Молчи, Кири. Это опасно. Мы здесь для того, чтобы вызволить твоего отца, а не для того, чтобы и нас посадили в эту темницу. Поэтому молчи и не издавай никаких звуков.
      - Но отец...
      - Я знаю, - перебила ее Чесса, чувствуя такой гнев, что у нее перехватило горло. Она подняла Кири на руки и бегом бросилась к Кливу. Тот глядел на нее так, словно это была не она, а некий дух из преданий викингов, и ей показалось, что в его глазах промелькнула тревога, однако было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо наверняка.
      Все узники что-то шептали. Облегчение от того, что они снова видят своих друзей, явно придало им сил. Чесса опустилась на колени рядом с Кливом и принялась перепиливать ножом толстую веревку, которой он был привязан к цепи, пропущенной сквозь железное кольцо, вделанное в толстый чурбак.
      - О боги, - проговорил он. - Кири, дитя мое, неужели это ты?
      - Да, отец, я пришла, чтобы спасти тебя. Он засмеялся, сам не понимая, откуда у него взялись для этого силы. Ему хотелось обнять Кири, но он был слишком грязен, чтобы дотрагиваться до нее.
      Он боялся, что, если прикоснется к ней, она может заболеть. В голове у него шумело. Должно быть, все это только сон и больше ничего. Он так много думал о том, как Рорик их спасет, что это спасение, наверное, просто привиделось ему в обманчивом сне. Однако почему Рорик привез с собой Чессу и Кири, ведь вся эта затея очень опасна! Клив потряс головой и снова вперил взгляд в свою маленькую дочь. Нет, это не сон, это происходит наяву. Перед ним в самом деле Кири, живая и здоровая. Если бы Рорик не взял ее с собой, она бы уморила себя голодом. Она была бы уже мертва.
      - Поторопись, - тихо попросил он Чессу. Гунлейк встал на колени рядом с Чессой и тоже начал перепиливать ножом веревки. Через несколько мгновений Клив был свободен.
      - Ты можешь встать? - спросил Гунлейк. Клив медленно поднялся, опираясь спиной о стену. Он чувствовал страшную слабость. И злость оттого, что Чесса и Кири видят его в таком состоянии.
      Не давая им разглядеть его как следует, он свирепо прошептал, обращаясь к девочке:
      - Ты опять морила себя голодом, да? Она только молча посмотрела на него. Вид у нее был сытый. Как это понять?
      Чесса протянула ему мех с водой. Он осушил его до дна. Тогда она дала ему длинный, узкий кусок вяленой говядины. Он жадно засунул его в рот. Никогда еще он не был так голоден. То есть, конечно, был, но очень давно, много лет назад, еще ребенком. Тогда он недостаточно быстро принес своему хозяину кубок с вином, и тот в наказание долго его не кормил. Глупое воспоминание... Клив снова потряс головой и осушил еще один мех, наполненный прохладной водой. Чесса протянула ему еще вяленой говядины. Он подумал, что никогда не ел ничего вкуснее.
      Чесса огляделась по сторонам. Все узники жадно поглощали воду и пищу. Если они слишком ослабели от голода, чтобы идти самостоятельно, люди Рорика понесут их. Хвала богам, что Меррик остался жив! Если бы он погиб, Рорик постарался бы разрушить Йорк до основания.
      Через неделю все эти люди умерли бы от жажды и голода. Будь проклят Рагнор! Чессе хотелось убить его собственными руками. И Керека. И капитана Торрика.
      Клив пережевывал вяленое мясо и мысленно благодарил богов за спасение. В последние дни он и его товарищи так ослабели от голода и жажды, что им даже не хотелось разговаривать друг с другом. Они молча ждали смерти. Когда ночами Керек иногда приносил им пищу и воду, они думали, что он делает это лишь для того, чтобы продлить их страдания, чтобы их конец не был слишком легким и быстрым. Он продолжал приходить, хотя и не каждую ночь, не давая им умереть от голода и жажды. Но они не доверяли ему ни на йоту. Они были уверены, что это игра, жестокая игра, которую ведет Рагнор, и в конце концов все они умрут. Только один человек верил в спасение - Меррик. Он повторял:
      "Рорик нас выручит".
      И вот Рорик действительно здесь, и у них появился шанс на спасение. Каждый из воинов Рорика поддерживал одного из узников, чтобы тот не упал от слабости. Они медленно вышли из темницы, стараясь идти бесшумно и пристально вглядываясь в темноту. Клив вдохнул свежий ночной воздух и прошептал:
      - Я уже не надеялся когда-либо выйти на волю. Мы все отчаялись все, кроме Меррика. Он ни мгновение не сомневался в том, что Рорик явится к нам на выручку. Спасибо.
      Гунлейк усмехнулся:
      - Мы еще не унесли отсюда ноги, Клив. Прибереги свою благодарность до того времени, когда мы погрузимся на корабль и отплывем от этого проклятого Данло на много миль.
      Все произошло так быстро, что никто не смог ничего сделать. Из потемок вдруг выскочили двое мужчин. Один из них схватил Чессу, другой - Кири: он поставил девочку перед собой и сжал руками ее горло.
      - Не двигайтесь, - крикнул он, - иначе я сверну ей шею.
      "О боги!" - подумал Клив, беспомощно глядя на свою дочь. Значит, кто-то знал об их побеге и, наверное, заранее принял меры. Но почему они схватили Кири и Чессу? И где остальные воины Данло, почему они не выходят из темноты, чтобы убить незваных пришельцев?
      Когда грубые руки схватили ее, Чесса сначала опешила от неожиданности, как и мужчины, но ее замешательство продолжалось только один миг. Она схватилась было за один из ножей, которые висели у нее на поясе, но, увидев, что другой враг держит Кири, решила действовать иначе. Она оставила нож в ножнах, уронила руку и обмякла.
      - У нее обморок, - пробормотал схвативший ее мужчина и, пыхтя, прижал ее к себе, чтобы она не свалилась у его ног.
      - Погоди, Эрик, посмотри на нее получше. Керек говорил, что она больно ушлая. Может, она...
      Речь второго воина была прервана воплем Эрика. Чесса изо всех сил ударила его кулаком по кадыку. Он мгновенно отпустил ее, схватился обеими руками за шею и рухнул на колени. Она тут же выхватила нож, и, взяв Эрика за грязные космы, рванула его голову назад и приставила лезвие к его горлу.
      - Вели ему отпустить девочку, - тихо сказала она, - или ты умрешь.
      И она слегка полоснула его по горлу, чтобы он почувствовал, как из пореза вытекает кровь.
      - Отпусти ее, Олаф. Я не хочу умирать!
      - Да, отпусти ее, - сказал Клив, выступая вперед. - И отдай ее мне.
      - Извини, Клив, но я еще подержу твою дочь у себя, во всяком случае пока. - Из темноты показался Керек.
      - Ты... - проговорил Рорик. - Керек, зачем ты здесь?
      - О боги, - промолвил Меррик. - Керек, ты же приносил нам пищу и воду! Ты не дал нам умереть. Зачем же ты здесь? Что за подлую игру затеяли вы с Рагнором?
      Керек поднял руку, призывая всех к молчанию, и повернулся к Чессе.
      - Я предлагаю обмен, принцесса. Если ты согласишься пойти со мной, Олаф отдаст Кири ее отцу.
      - Отец!
      - Успокойся, детка. Не двигайся.
      - Но я не могу вырваться. Он слишком сильный.
      - Я знаю. Прошу тебя, не двигайся. Клив посмотрел на Чессу. В призрачной предрассветной мгле было видно, что лицо ее побледнело, однако рука ее, держащая нож, не дрожала. Эрик стоял, не шевелясь и едва дыша.
      Клив перевел взгляд на Керека:
      - Ты этого хотел, не так ли? Но ты же не мог знать, что Рорик возьмет с собой Чессу и Кири. На что же ты рассчитывал?
      - По пути в Йорк мы с Торриком придумали план. Когда ты отпустил его с корабля на берег, чтобы он привел к вам короля Олрика, он рассказал королю, что мы задумали одурманить вас медом с сонным зельем. Так все и произошло, и вы, сонные, оказались в темнице. Я не дал вам умереть от голода и жажды, потому что в отличие от Рагнора помню, что вы спасли нам жизнь. Я не забываю добра. Но мой долг - забрать у вас принцессу.
      В тот день, когда вы проснулись в темнице, король отправил на Ястребиный остров гонца. Его предложение было очень простым: мы возвращаем вас на остров в обмен на принцессу.
      - К нам не приплывал никакой гонец, - сказал Рорик.
      Керек пожал плечами:
      - Капитан Торрик " я объяснили людям короля, как к вам доплыть. Но, как видно, они не смогли найти ваш остров.
      - Буря, - медленно проговорил Рорик. - Она бушевала четыре дня. Мы не могли отплыть, пока она не утихла. Наверное, ваши люди утонули.
      - Да, я тоже об этом подумал. А может, их просто унесло далеко в море. Я знал, что Рорик придет к вам на выручку. Рагнор требовал, чтобы вас всех убили, но король не дал ему это сделать. Вернее, не король, а... Впрочем, это не имеет значения. Да, господин мой Рорик, я знал, что ты явишься. Я расставил своих людей, чтобы они незаметно наблюдали за тобой, когда ты высадишься на берег. И когда ты ступил на землю Данло, один из них тут же доложил об этом мне. Когда я увидел среди твоих воинов принцессу и эту девочку, я глазам своим не поверил. Такая удача! Тогда я понял, что боги на моей стороне. Да, боги одобряют то, что я делаю для блага Данло. Это они послали мне принцессу и девочку.
      - Ты безумен, Керек, - сказал Клив. - Чесса - всего лишь обыкновенная женщина. Напрасно ты возомнил, будто ей суждено стать спасительницей Данло. Оставь эту бредовую мысль.
      Керек самодовольно улыбнулся и отрицательно покачал головой:
      - Если ты влюбился в нее, Клив, то мне жаль тебя. Она предназначена для другого. А теперь, принцесса, подойди ко мне, и тогда я верну Кири ее отцу.
      Меррик рассмеялся:
      - Чесса, стой, где стоишь. Керек не убьет Кири. Не посмеет.
      Керек увидел, как Хафтер сделал шаг вперед. Люди Меррика и Рорика придвинулись ближе, обступив Керека плотным кругом.
      - Стойте, не двигайтесь с места, если не хотите, чтобы я убил девочку. Клянусь богами, я убью ее. Мне не хочется, но я это сделаю. Выбор за тобой, принцесса. Ты пойдешь со мной? Если ты согласишься, Олаф отпустит девочку.
      - Если Кири умрет, то вслед за ней умрешь и ты, Керек.
      - Да, Клив, я это знаю. Но меня это не пугает.
      - Хорошо, - сказала Чесса. Ее нож по-прежнему касался горла Эрика. - Я согласна.
      - Чесса, я не могу обменять тебя на Кири. Не могу.
      - Я знаю, Клив. Я сама так решила. Керек улыбнулся ей, потом приказал:
      - Олаф, отпусти девочку.
      - Но ведь она все еще держит нож у горла Эрика!
      - Когда девочка будет в безопасности, она бросит нож. Делай, как я сказал.
      На лице Олафа мелькнуло недоумение, однако он все же разжал руки, сжимавшие шею Кири. Но девочка осталась стоять на месте, глядя то на Клива, то на Чессу.
      - Иди, Кири, иди к своему отцу: Со мной будет все хорошо. Иди.
      Кири сломя голову бросилась к Кливу, он сжал ее в объятиях, но его взгляд был прикован к Чессе. Он видел, как она медленно опустила нож и отступила от Эрика. Затем протянула нож Кереку черенком вперед.
      - Благодарю тебя, принцесса, - промолвил Керек и повернулся к воинам из Малверна и с Ястребиного острова.
      - Меррик, Клив... Мне жаль, что Рагнор обращался с вами так жестоко. Но теперь вы свободны и можете вернуться домой. Для вас ничего не изменилось. Вы снова заживете своей прежней жизнью. Ты, Клив, можешь просто известить герцога Ролло о том, что принцесса вышла замуж за наследника Данло, Что до тебя, Меррик, то твой корабль "Серебряный Ворон" стоит у самого дальнего причала. Мои люди вывели его из того места, где я его прятал, когда мне донесли о появлении Рорика. Этот корабль - твой, что бы там ни говорил Рагнор. В кормовом шатре ты найдешь достаточно провизии и чистой одежды. Однако товаров там уже нет. Король не настолько щедр. Счастливого пути.
      Керек повернулся, сделал знак двум своим воинам, и они скрылись в лесу. Чесса пошла с ними.
      Клив, не слушая свирепых ругательств остальных, шагнул в сторону леса.
      - Нет, Клив, не теперь, - остановил его Меррик. - Сейчас не время.
      - Мы должны найти способ спасти ее, должны!
      - Мы его найдем, - сказал Хайтер. - Но Меррик прав. Сейчас не время. Сначала тебе необходимо восстановить свои силы. И мы должны придумать план. Мы вызволим ее, Клив.
      Гунлейк положил на плечо Клива свою большую жилистую руку:
      - Она сделала то, что должна была сделать. Она здорово похожа на Мирану и, значит, сумеет за себя постоять.
      "Но как?" - подумал Клив. Чесса из тех, кто сначала говорит, а уже потом думает. Она презирает Рагнора и не побоится выразить свое презрение. Если король Олрик не остановит своего сына, Рагнор, пожалуй, задушит ее. Клив представил себе, как Чесса доводит Рагнора до бешеной ярости и тот убивает ее. Ему стало страшно. И его все больше терзало чувство вины.
      И еще у него было острое чувство потери. На душе было пусто и холодно. Керек сказал, что ему жаль, если он, Клив, влюбился в Чессу. Это нелепо - он не мог влюбиться. Он был размазня и дурак, когда поверил Сарле, и та преподала ему хороший урок. Правда, благодаря Сарле у него есть Кири, и это хорошо. Но урок он усвоил на всю жизнь: нельзя верить женщине, которая пытается убедить тебя в том, чего не может быть. Его лицо обезображено шрамом, и он беден. Чего хочет от него Чесса, мудрено понять. Но любить его она не может. Он слишком хорошо помнил остервенелую ненависть Сарлы, чтобы поверить в эту невероятную сказку - любовь Чессы.
      Клив опустился на колени и пристально посмотрел на свою дочь.
      - Я вижу, на этот раз ты не морила себя голодом.
      - Ты не вернулся, когда я положила на пол восьмую палочку.
      - Но ведь теперь ты знаешь: я не мог вернуться. Ты не должна считать, что я умер, если я опаздываю с возвращением.
      Кири кивнула:
      - Да. Чесса сказала то же самое.
      - Хорошо. Поговорим об этом после. А теперь нам надо убираться отсюда. Хафтер, будь другом, понеси ее, а то я слишком грязный.
      Когда они шли по берегу, Клив заговорил снова:
      - Я не могу бросить Чессу в беде. Она пожертвовала собой, чтобы спасти Кири. Я должен придумать, как ее выручить.
      - Да, - бросил через плечо Рорик. - Но перестань изводить себя, Клив. Мы сумеем ее вызволить.
      - Я убью этого паршивого ублюдка, - сказал Меррик. - Но сначала мне надо как следует вымыться и досыта наесться.
      В разговор вмешался Гунлейк:
      - Говорю вам: эта девчонка здорово похожа на Мирану. Она сильная и очень хитрая, совсем как Мирана.
      - Ты, я помню, уверял, что это из-за Мираны и ее штучек у тебя поседели волосы, - заметил Рорик.
      - Истинная правда, - согласился Хафтер. - И у тебя тоже поседеют.
      Клив слушал их шутливую пикировку и молчал. Чувство, что он потерял что-то очень дорогое, все разрасталось в его душе. Он старался подавить его, но ничего не получалось.
      ***
      Вечером они бросили якорь в скалистой бухточке в нескольких милях к северу от Йорка и сошли на берег, чтобы заночевать. Все бывшие узники уже успели смыть с себя грязь и одеться в чистое платье. Весь день они, не переставая, ели. К изумлению Клива, Кири отказалась есть фазана, которого они поджарили на костре.
      - Что с тобой, детка? Почему ты не хочешь поесть? Ведь я снова с тобой. Со мной ничего не случилось. Ну же, поешь.
      - Здесь нет Чессы.
      Рорик пододвинулся к Кливу и посадил Кири к себе на колени.
      - Что-то я не пойму, - сказал Клив. - При чем тут Чесса? И как случилось, что Кири снова начала есть после того, как на восьмой день моего отсутствия принялась морить себя голодом?
      - Это все Чесса, - ответил Рорик. - Она ее уговорила. Она сказала, что всегда, когда ты будешь отлучаться, она будет Кири вместо тебя.
      Клив посмотрел на огонь, на шипящих, истекающих жиром фазанов, насаженных на длинные прутья. Один прут уже начал тлеть. Он не хотел, чтобы фазан упал в костер и сгорел. Протянув руку, он вытащил его из пламени.
      - у - Отец, что ты теперь будешь делать?
      - Возможно, Чесса все-таки решит, что ей лучше выйти замуж за Рагнора.
      Кири ничего не ответила, только посмотрела на него так, словно он сказал гадость.
      Клив попытался оторвать у фазана крыло, обжег пальцы и вскрикнул.
      Меррик взял у него птицу и осторожно положил ее на камень.
      - Если бы ты уронил этого фазана на землю, я бы сломал тебе челюсть, невозмутимо заметил он. Наконец Клив сказал:
      - Кири, если я выручу Чессу, ты обещаешь мне, что поешь мяса этого фазана, на которого твой дядя смотрит такими жадными глазами?
      Девочка взглянула ему в лицо, коснулась его золотистой бороды и наконец протянула руку и отщипнула кусочек мяса.
      - Ладно, - сказала она. Клив повернулся к Рорику:
      - Керек ждет, что мы попытаемся что-то сделать. Надо придумать такую штуку, чтобы даже он ни о чем не догадался.
      - Да, - задумчиво произнес Хафтер, сидевший рядом с Кливом. - Этот Керек очень умен. Он опасный враг.
      Клив вдруг улыбнулся, ощерив зубы. С этой волчьей улыбкой и кривым шрамом через все лицо он казался ужасающим, как сам христианский дьявол.
      - Керек ни о чем не догадается, - негромко проговорил он и довольно потер руки.
      Глава 13
      Чесса сидела за длинным пиршественным столом напротив Рагнора. Обеденный зал был длинным и узким, вдоль всех его стен стояли скамьи. Здесь могло бы поместиться много едоков, однако сегодня скамьи пустовали. В зале не было ни одного окна, и для освещения на сколоченном из дубовых досок столе горело множество масляных плошек - глубоких глиняных блюд, полных масла, в котором плавали зажженные фитили. К стенам были прикреплены тростниковые факелы. У двух входов в зал стояла вооруженная стража.
      Чесса посмотрела вверх. Потолок был низкий, толстые потолочные балки покрыты многолетним слоем копоти. Видимо, прежде здесь был большой очаг, на котором готовили пищу. Массивное, роскошно изукрашенное кресло короля пока пустовало. Рядом с Чессой сидел Керек. Рагнор восседал напротив, лениво улыбаясь и всем своим видом напоминая ящерицу, греющуюся на солнце.
      - Вот уж не думал, что Кереку удастся добыть тебя для меня, - небрежно заметил он и, откусив большой кусок хлеба, принялся пережевывать его с открытым ртом. - По правде сказать, Чесса, я бы предпочел взять в жены не тебя, а Утту.
      - Утта уже замужем, болван, - коротко ответила Чесса и тоже взяла кусок хлеба. Она постаралась открыть рот как можно шире, плотно набила его хлебом и начала жевать точно так же, как это делал Рагнор.
      - Сейчас же перестань! - крикнул Рагнор, отшвырнув свой кусок хлеба в сторону. - Закрой рот, слышишь? Ты выглядишь омерзительно, уродливо, безобразно!
      - Да ну? А ты не подумал о том, что когда ты сам жуешь с открытым ртом, то тоже становишься омерзительным и безобразным?
      - Перестань, принцесса, - вмешался Керек. - Прошу тебя, не выводи его из себя. Он не понимает твоих шуток.
      - Заткнись, Керек! - взвизгнул Рагнор. - Сам ты ничего не понимаешь! А тебя, Чесса, я изобью. - Он угрожающе перегнулся через стол. - Я возьму на конюшне хлыст, раздену тебя донага и выпорю. Тогда ты отучишься насмехаться надо мной и впредь будешь придерживать свой ядовитый язык.
      - Ты попал рукавом в миску с тушеным горохом, Рагнор. Посмотри, с него капает подливка. До чего же нелепый у тебя вид!
      - Принцесса, мой господин, прошу вас, - торопливо проговорил Керек. - Сюда идет король. Прошу вас, выбирайте выражения.
      Король Олрик величаво приближался к столу, сопровождаемый двумя очень молодыми и очень красивыми служанками, похожими друг на друга как две капли воды. "Интересно, для чего они здесь? - с удивлением подумала Чесса. - Зачем понадобилось их присутствие за обедом?"
      Керек учтиво осведомился:
      - Надеюсь, тебе понравилась твоя комната, принцесса?
      - Нет, - ответила Чесса. - Комната слишком мала, кровать слишком узка, подушка жесткая и...
      - А как твоя служанка Ингурд? - перебил Керек. - Может, она глупая и оскорбляет тебя? Я сам ее выбрал.
      Но Чесса уже закусила удила.
      - Слуги принесли мне для ванны холодную воду. Это не для меня. Я привыкла к куда большей роскоши, Керек. - Она огляделась по сторонам и ее взгляд смело встретился со взглядом короля. - И дворец тоже оставляет желать лучшего. Он не соответствует моим ожиданиям. В нем мало света и пахнет несвежей пищей. Дворец моего отца в Дублине намного красивее и великолепнее.
      - Что? Наш дворец не соответствует твоим ожиданиям?! - заорал Рагнор. - Ах ты, проклятая, испорченная сука! Ты думаешь, кто-нибудь тебе верит? Здесь никто, никто не будет тебя слушать, особенно когда все поймут, какая ты упрямая ведьма.
      - Я король Олрик, - важно объявил король. Чесса повернулась к нему и любезно улыбнулась. Король Олрик, низенький старичок с выпирающим толстым животом и совершенно беззубыми деснами, был явно преисполнен сознания собственной значимости и, похоже, обладал вздорным нравом. Глаза у него были пустые, и Чессе подумалось, что он, должно быть, немного выжил из ума.
      - Это мои наложницы, - пояснил Олрик, показывая на своих белокурых служанок. Обе они стояли, опустив глаза. - Они двойняшки и так похожи друг на друга, что даже я не могу их различить. Я купил их у их отца. Они мне подходят. А ты - принцесса Чесса, дочь короля Ситрика. Все-таки ты здесь, как и обещал Керек. Молодец, Керек, ты хорошо потрудился.
      - Жаль, что ты обратился к Кереку, а не ко мне, отец, - сказал Рагнор. - Я бы добыл ее быстрее.
      - В самом деле, Рагнор? Что ж, возможно, как-нибудь позднее ты расскажешь мне, как ты собирался доставить принцессу в Йорк.
      В его голосе прозвучало нечто такое, что Чесса поняла: этот, человек опасен. Может, он и выжил из ума, но размениваться на пустые угрозы не станет. Он, не колеблясь, нанесет удар, и удар беспощадный. Вслух она сказала:
      - Твои наложницы очень красивы, государь. Раб помог королю сесть в кресло, после чего одна из наложниц развернула красиво вышитую полотняную салфетку и накрыла ею грудь Олрика, чтобы тот не испачкал пищей висящие у него на шее золотые цепочки, инкрустированные алмазами и рубинами.
      - Пожалуй, она недурна, - изрек король Олрик, обращаясь к Кереку. - Плохо, что у нее черные волосы, но вплетенные в косы яркие ленты придают им вполне пристойный вид. Оттенок кожи % нее странный - золотисто-смуглый. Он необычен, однако его нельзя назвать безобразным. Она не похожа на дочь викинга, скорее она смахивает на чужеземку. Но глаза у нее интересные, они достойны внимания. Встань, принцесса. Я хочу посмотреть, пригодна ли ты для деторождения.
      Керек с шумом втянул в себя воздух, и Чесса поняла: он боится того, что она может сделать. Она перевела взгляд на Рагнора: тот напрягся и всем телом подался вперед. Чесса улыбнулась - так кротко и ласково, как только могла - и медленно встала из-за стола. Потом так же медленно приблизилась к королю, который все это время не сводил с нее глаз. Чесса легко коснулась его рукава:
      - Что скажешь, государь? По-твоему, я смогу нарожать много детей?
      Олрик положил ладони ей на живот. Она не шелохнулась и продолжала кротко улыбаться. Руки короля скользнули по ее бедрам и легли на ягодицы. Чесса по-прежнему стояла неподвижно и не отпрянула даже тогда, когда он притянул ее к себе и принялся шарить беззубым ртом по ее груди.
      - Да, - сказал он наконец, щелкая пальцами, - с ней будет хорошо в постели.
      - А я думал, что ты собираешься посмотреть, годится ли она для деторождения, - заметил Рагнор. Он сидел, лениво развалившись на стуле, и недовольно смотрел на своего отца. Тот между тем прихлебывал вино из кубка, который держала у его губ одна из наложниц. Чесса вернулась к своему месту и села. Она чувствовала отвращение, но не решалась его выказывать. Король Олрик был непохож на своего сына. Он был куда опаснее.
      Одна из наложниц взяла нож, отрезала толстый кусок жареной говядины, положила его в рот и стала тщательно пережевывать. Затем, к полнейшему изумлению Чессы, вынула пережеванное мясо изо рта и осторожно вложила его между губами короля. Чессу чуть не вырвало, однако она сделала над собой усилие и сдержалась - только опустила голову, чтобы больше не видеть омерзительного зрелища.
      Керек, понизив голос почти до шепота, сказал:
      - Ты поступила благородно, принцесса. Я не успел предупредить тебя, что у нашего короля не такой добрый и ровный нрав, как у его сына, но ты проницательна и догадалась сама, не так ли?
      - О чем ты с ней шепчешься, Керек?
      - Ни о чем, мой господин. Я просто говорил принцессе, что мне очень нравится это блюдо из капусты с морошкой.
      - Ты тупица, Керек. Если б не ты, этот мерзавец Рорик никогда бы нас не поймал. Если б не ты, мы бы не оказались на этом проклятом Ястребином острове. Во всем виноваты вы двое: ты и этот безмозглый лентяй Торрик.
      Король поднял руку; все пальцы на ней были унизаны золотыми и серебряными перстнями. К удивлению Чессы, Рагнор, увидев этот жест, тотчас замолчал.
      - Мои посланцы сегодня вернулись, Керек. Они так и не нашли этот Ястребиный остров. Они говорят, что буря занесла их в совершенно незнакомые воды, и им очень повезло, что они сумели возвратиться в Йорк. Я бы велел убить их за то, что они не выполнили моего приказа, но, поскольку нам все же удалось заполучить принцессу, их неудача уже не имеет значения. К тому же один из них - весьма искусный моряк, так что убивать его было бы мне невыгодно.
      - Я убью капитана Торрика, отец. Это он дал твоим посланникам неверный курс. И потом, теперь он хромой и от него нет никакой пользы.
      - Не забывай, что именно капитан Торрик и Керек придумали, как нам взять в плен этих викингов и обменять их на принцессу. Я уже наградил и Торрика, и Керека.
      - Но это же смехотворно! Это я сказал Кереку, что надо опоить их сонным зельем. Я не хотел, чтобы они приняли бой и погибли. Я хотел, подвергнуть их пыткам. Я хотел чтобы этот проклятый Клив умер медленной мучительной смертью. Или же я снова продал бы его в рабство. Он ведь уже был рабом - ты это знал? Да, это был мой план, а Керек и Торрик украли его у меня.
      Король ответил только после того, как одна из наложниц бережно обтерла ему рот белой полотняной салфеткой.
      - Не лги, Рагнор, - сказал он. - Ты помнишь рабыню по имени Мора, ту, которую ты будто бы изнасиловал, когда тебе было тринадцать лет? Ты тогда только и делал, что похвалялся своей мужской силой, говорил даже, что Мора осталась очень довольна. - Король на мгновение замолчал и посмотрел на сына с улыбкой, от которой Чессу пробрала дрожь. - Но я, конечно же, выяснил, как все произошло на самом деле. Девушку взял не ты, а капитан твоей стражи, а ты, Рагнор, смотрел, как он развлекался, а потом пригрозил девчонке, что убьешь ее, если она расскажет правду.
      Чесса взглянула на Рагнора и сразу поняла, что он ждет не дождется, когда умрет его родитель. Если бы он был уверен, что отцеубийство сойдет ему с рук, то прикончил бы Олрика собственными руками.
      - Эта девка солгала тебе, - сказал он сквозь зубы.
      - Я узнал эту историю не от нее, а от твоей матери. Твоя мать - моя узница, но я позволяю ей ходить по дворцу под конвоем. Она многое видит и послушно докладывает мне обо всем.
      Рагнор подцепил ножом большой кусок морского окуня и отправил его в рот. По его подбородку потекла струйка подливы.
      - Это было давно, - пробормотал он, жуя. - Мать, наверное, что-то перепутала. Керек все равно заслуживает наказания, а не награды. Он позволил нашим пленникам сбежать, хотя легко мог схватить их всех, а в придачу к ним еще и Рорика вместе с тем сбродом, который он привел с собой с Ястребиного острова. Но он этого не сделал. Он дал им убежать. Я бы хотел захватить этот Ястребиный остров. Тогда Утта стала бы моей.
      Король опять что-то пил, но на этот раз из другого кубка, который держала у его губ другая наложница. По-видимому, они поили его разными напитками: перед ним стоял не один, а три кубка, богато украшенные драгоценными камнями.
      - Она была от меня без ума! Утта была от меня без ума. Она желала меня. Она поила меня своим восхитительным медом. Да, отец, она бы уехала со мной, если бы не вмешались эти скоты.
      Чесса сказала громовым голосом:
      - Утта считала тебя непроходимым дураком. Она потчевала тебя своим медом для того, чтобы ты всегда был в стельку пьян и не мог вытворять свои обычные пакости. Правда, у нее ничего не вышло, но она очень старалась.
      В зале воцарилась мертвая тишина. Прислуживавшие за столом рабы и обе наложницы застыли, как изваяния. Одна из наложниц продолжала держать мясную жвачку в двух дюймах от рта Олрика. Тот не сводил глаз с Чессы.
      Рагнор вскочил на ноги. От ярости его лицо покрылось красными пятнами. Он угрожающе затряс кулаком и завопил:
      - Будь ты проклята, Чесса! Ты забыла, что здесь ты ничто, а я - все. Теперь ты в моей власти и будешь делать то, что я велю. Если мне захочется, я задам тебе трепку. Запомни: ты должна уважать меня и быть во всем мне послушной.