Если речь идет о неизбежно несколько перегруженном рассказе о немецкой философии XIX столетия, это ограничение действительно не нуждается в каком-либо оправдании. Но поскольку значимость коммунизма в наши дни может привести читателя к мысли о желательности более пространного рассмотрения и даже о том, что философия Маркса должна была бы быть кульминацией этого тома, то столь же уместным будет указать, что изображать марксизм как апогей и средоточие немецкой философской мысли XIX в. - значит давать ложную историческую картину под давлением политической ситуации в современном мире.
      Карл Маркс (1818 - 1883) был евреем по происхождению. Его отец, либеральный иудей, стал протестантом в 1816 г., и сам Маркс был крещен в 1824 г. Но религиозные убеждения его отца были совсем не глубокими, и он был воспитан в традициях кантовского рационализма и политического либерализма. После обучения в Трирской школе он продолжил образование в университетах Бонна и Берлина. В Берлине он завязал контакты с младогегельянцами, членами так называемого Doktorklub, особенно с Бруно Бауэром. Но вскоре он разочаровался в чисто теоретической позиции левых гегельянцев, и это разочарование усилилось, когда в 1842 г. он принял участие в издании в Кёльне новообразованной "Rheinische Zeitung"** и вскоре стал ее главным редактором. Дело в том, что
      347
      его работа сблизила его с конкретными политическими, социальными и экономическими проблемами, и он пришел к убеждению, что теория, если она должна быть эффективной, должна иметь своим результатом практическую деятельность, действие. Конечно, это может выглядеть очевидным и даже тавтологией. Но суть в том, что Маркс уже отходил от гегелевского представления о том, что дело философа состоит в том, чтобы просто познавать мир, и что мы можем, так сказать, довериться развитию идеи или разума. Критика традиционных идей и существующих установлений недостаточна, чтобы изменить их, если она не имеет своим результатом политическое и социальное действие. Фактически, если религия означает самоотчуждение человека, то по-своему это делает и немецкая философия. Ибо она отделяет человека от реальности, делая его простым созерцателем процесса, в который он вовлечен.
      Вместе с тем размышление над реальной ситуацией привело Маркса к тому, что он занял критическую позицию по отношению к гегелевской теории государства. И по-видимому, в этот период, между 1841 и 1843 гг., он написал критику гегелевской концепции государства под заглавием "Kritik des Hegelschen Staatsrechts". Согласно Гегелю, объективный дух достигает высшего выражения в государстве, а семья и гражданское общество являются моментами или фазами диалектического развития идеи государства. Государство как полное выражение идеи в форме объективного духа является для Гегеля "субъектом", тогда как семья и гражданское общество - "предикатами". Но это означает перевернуть все с ног на голову. Субъектом является не государство, а семья и гражданское общество: они составляют основные реалии человеческого общества. Гегелевское государство - абстрактное всеобщее, правительственный и бюрократический институт, отделенный и возвышающийся над жизнью людей. На деле существует противоречие между общественными и частными интересами. Перенося на политический уровень фейербаховскую идею религии как выражения самоотчуждения человека, Маркс доказывает, что в государстве, как оно представляется Гегелем, человек отчуждает свою подлинную природу. Ибо подлинная жизнь человека понимается как его существование в государстве, тогда как в действительности государство противостоит конкретным людям и их интересам. И это противоречие или разрыв между общественными и частными интересами будет продолжаться, пока человек не станет социализированным человеком и политическое государство, превозносимое Гегелем, уступит место истинной демократии, в которой общественный организм больше не будет чем-то внешним для человека и его реальных интересов.
      348
      Маркс нападает и на гегелевскую идею частной собственности как основы гражданского общества. Но он еще не пришел к четко разработанной коммунистической теории. Он призывает скорее к упразднению монархии и развитию общественной демократии. Однако идея бесклассового экономического сообщества неявно присутствует в его критике гегелевского политического государства, а также в его представлении об истинной демократии. Интерес к человеку как таковому и интернационализм также неявно присутствуют в его критике Гегеля.
      В начале 1843 г. "Rheinische Zeitung" была закрыта политическими властями и Маркс направился в Париж, где он сотрудничал с Руге в издании "Deutsch-Franzosische Jahrbucher"*. В первом и единственном номере он опубликовал две статьи, первая из которых была критикой гегелевской "Философии права", вторая - обзором эссе Бруно Бауэра об иудаизме. В первой из этих статей Маркс ссылается на анализ Фейербахом религии как самоотчуждения человека и спрашивает, почему оно происходит. Почему человек создает иллюзорный мир сверхъестественного и проецирует в него свое собственное истинное Я? Ответ в том, что религия отражает или выражает искажение, возникающее в человеческом обществе. Политическая, социальная и экономическая жизнь человека не способна реализовать его подлинное Я, и он создает иллюзорный мир религии, ища здесь свое счастье, так что религия есть опиум, который человек дает сам себе. В той мере, в какой религия не позволяет человеку искать счастья там, где его только и можно найти, она действительно заслуживает критики. Но критика религии имеет мало ценности, если она оторвана от политической и социальной критики, так как она нападает на действие, игнорируя причину. Кроме того, критика сама по себе в любом случае неадекватна. Мы не можем изменить общество, просто философствуя о нем. Мысль должна перетекать в действие, т.е. в социальную революцию. Ибо философская критика поднимает проблемы, которые могут быть решены только таким путем. Говоря языком Маркса, философия должна быть преодолена, и это преодоление является также ее реализацией (Verwirklichung). Она должна оставить уровень теории и проникнуть в массы. И когда она делает это, она уже больше не философия, но принимает вид социальной революции, которая должна быть делом самого угнетенного класса, а именно пролетариата. Осознанно и решительно отвергнув частную собственность, пролетариат освободит себя и вместе с собой все общество. Ведь эгоизм и социальная несправедливость связаны с институтом частной собственности.
      349
      В некоторых очевидных аспектах ход мысли Маркса находится под влиянием рассуждений Гегеля. К примеру, идея отчуждения и его преодоления имеет гегелевский источник. Но столь же очевидно, что он отвергает представление об истории как самопроявлении и самоотчуждении Абсолюта, определенного в качестве духа. Его концепция теории, реализующейся на практике или в действии, и правда напоминает гегелевское понятие конкретного самораскрытия идеи. Но фундаментальной реальностью для него, как и для Фейербаха, является скорее природа, чем идея или логос. И в своих политических и экономических рукописях 1844 г.* Маркс подчеркивает различие своей и гегелевской позиций.
      Конечно, Маркс по-прежнему восхищается Гегелем. Он хвалит его за осознание диалектического характера всякого движения и за понимание того, что человек развивается и реализуется посредством своей собственной деятельности, через самоотчуждение и его преодоление. В то же время Маркс резко критикует Гегеля за его идеалистическое представление о человеке как самосознании, а также за понимание человеческой деятельности как прежде всего духовной активности мышления. Гегель и в самом деле полагает, что человек внешне выражает себя в объективном порядке, а затем возвращается к себе на более высоком уровне. Но его идеализм включал тенденцию разделываться с объективным порядком, истолковывая его просто в качестве соотносительного сознанию. Поэтому процесс самоотчуждения и его преодоления был для него процессом скорее в мышлении и для мышления, чем в объективной реальности.
      Можно спорить, справедлив ли Маркс к Гегелю. Но в любом случае он противопоставляет первичности идеи первичность чувственной реальности. И он утверждает, что основной формой человеческой деятельности является не мышление, а ручной труд, в котором человек отчуждает себя в объективном продукте своего труда, продукте, который в обществе, устроенном как сейчас, не принадлежит производителю. Это отчуждение не может быть преодолено процессом мышления, в котором идея частной собственности рассматривается в качестве момента диалектического движения к высшей идее. Оно может быть преодолено только социальной революцией, упраздняющей частную собственность и вызывающей переход к коммунизму. Диалектическое движение - это не движение мысли о реальности, но движение самой реальности, исторический процесс. И отрицание отрицания (упразднение частной собственности) подразумевает позитивное возникновение новой исторической ситуации, в которой действительно, а не только в мысли преодолено самоотчуждение человека.
      350
      Этот акцент на единстве мышления и действия и преодолении самоотчуждения человека социальной революцией и переходом к коммунизму, который обнаруживается в статьях 1843 г. и рукописях 1844 г., по крайней мере отчасти, можно рассматривать как результат союза левого гегельянства и социалистического движения, в контакт с которым Маркс вступил в Париже. Неудовлетворенный по преимуществу критицистской и теоретичной позицией младогегельянцев, Маркс нашел в Париже гораздо более динамичные воззрения. Ведь помимо того, что он изучал классических английских экономистов, таких, как Адам Смит* и Рикардо**, он лично познакомился с немецкими социалистами в изгнании и французскими социалистами, такими, как Прудон*** и Луи Блан****, а также с революционерами, вроде русского Бакунина. И даже если он уже обнаруживал склонность к тому, чтобы подчеркивать необходимость действия, этот личный контакт с социалистическим движением оказал глубокое влияние на его образ мыслей. Но он пришел к выводу, что, хотя социалисты были ближе к реальности, чем немецкие философы, они не могли адекватно оценить ситуацию и ее запросы. Им нужен был интеллектуальный инструмент для объединения воззрений, цели и метода. И несмотря на то что Маркс говорил о преодолении философии и не считал свою собственную концепцию истории философской системой, очевидно, что она не только в действительности есть то, чем она стала, но также что она многим обязана трансформации гегельянства.
      Однако самым важным личным контактом Маркса в Париже была встреча с Энгельсом, прибывшим в этот город из Англии в 1844 г. Правда, они уже встречались за пару лет до этого, но период их дружбы и сотрудничества начинается с 1844 г.
      Фридрих Энгельс (1820 - 1895) был сыном богатого промышленника, и уже в молодые годы он получил должность в отцовской фирме. Проходя воинскую службу в Берлине в 1841 г., он завязал отношения с кружком Бруно Бауэра и принял гегелевскую позицию. Сочинения Фейербаха, однако, обратили его взгляды от идеализма к материализму. В 1842 г. он направился в Манчестер для работы в фирме отца и увлекся идеями ранних английских социалистов. Именно в Манчестере он написал исследование о рабочих классах в Англии ("Die Lage der arbeitenden Klassen in England")*, которое было опубликовано в Германии в 1845 г. Он также составил "Наброски критики политической экономии" ("Umrisse einer Kritik der Nationalokonomie") для "Deutsch-Franzosische Jahrbucher".
      351
      Непосредственным результатом встречи Маркса и Энгельса в Париже стало их сотрудничество в написании "Святого семейства" ("Die heilige Familie", 1845), направленного против идеализма Бруно Бауэра и его соратников, которые, казалось, считали, что "критика" - это трансцендентное существо, нашедшее воплощение в "Святом семействе", а именно в участниках бауэровского кружка. В противовес идеалистическому акценту на мышлении и сознании Маркс и Энгельс утверждали, что формы государства, закона, религии и морали определяются стадиями классовой войны.
      В начале 1845 г. Маркс был изгнан из Франции и отправился в Брюссель, где он составил одиннадцать тезисов против Фейербаха, заканчивающихся знаменитым положением, что в то время как философы пытались лишь различными путями познать мир, действительная задача состоит в том, чтобы изменить его. Когда к нему присоединился Энгельс, они вместе взялись за написание "Немецкой идеологии" ("Die deutsche Ideologic"), которая оставалась неопубликованной до 1932 г. Эта работа является критикой современной немецкой философии, представленной Фейербахом, Бауэром, Штирнером и немецкими социалистами, и она важна из-за содержащегося в ней наброска материалистического понимания истории. Базовой исторической реальностью является общественный человек в его деятельности в природе. Эта материальная или чувственная деятельность - основная жизнь человека, и именно жизнь определяет сознание, а не наоборот, как воображают идеалисты. Иными словами, фундаментальным фактором в истории оказывается процесс материального или экономического производства. И формирование общественных классов, классовая война и, косвенно, политические, правовые и этические формы - все они определены сменяющими друг друга способами производства. Более того, исторический процесс в целом диалектически движется к пролетарской революции и пришествию коммунизма, а не к самопознанию абсолютного духа или к какой-либо другой подобной философской иллюзии.
      352
      В 1847 г. Маркс по-французски опубликовал "Нищету философии" ("Misere de la philosophie"), ответ на "Философию нищеты" ("Philosophie de la misere") Прудона. В ней он подвергает критике идею фиксированных категорий, вечных истин и естественных законов, характерную, по его мнению, для буржуазной политической экономии. К примеру, приняв характеристику собственности как кражи, Прудон затем рассматривает социалистическую систему, которая лишит собственность этой характеристики. И это показывает, что он считает институт частной собственности вечной и естественной ценностью и неизменной экономической категорией. Но подобных ценностей и категорий не существует. Нет и такой философии, которая могла быть разработана априори, а затем применена к познанию истории и общества. Может существовать только критическое познание, основанное на анализе конкретных исторических ситуаций. С точки зрения Маркса, диалектика является не законом мышления, выражающимся в действительности, она присуща реальному движению действительности и отражается в мышлении при корректном рациональном анализе конкретных ситуаций.
      Верный, однако, идее единства мысли и действия, Маркс никоим образом не довольствовался критикой недостатков немецких идеологов, таких, как Бауэр и Фейербах, а также социалистов типа Прудона. Он вступил в Союз коммунистов*, и в 1847 г. ему вместе с Энгельсом было поручено составить обобщенное изложение его принципов и целей. Это был знаменитый "Коммунистический манифест", или "Манифест коммунистической партии", вышедший в Лондоне в начале 1848 г., незадолго до начала серии революций и восстаний, произошедших в Европе в течение этого года. Когда активная фаза революционного движения началась в Германии, Маркс и Энгельс вернулись на родину. Но после поражения революции Маркс, который был привлечен к суду и оправдан, удалился в Париж, однако в 1849 г. во второй раз был изгнан из Франции. Он направился в Лондон, где оставался до конца жизни, получая финансовую помощь от своего друга Энгельса.
      В 1859 г. Маркс опубликовал в Берлине работу "К критике политической экономии" ("Zur Kritik der politischen Oekonomie"), которая, как и "Манифест", важна изложением материалистического понимания истории. И, вновь объединяя практику с теорией, он основал в 1864 г. Международное Товарищество Рабочих, широко известное как Первый Интернационал. Жизнь Интернационала, однако, была полна трудностей. К примеру, Маркс и его товарищи считали, что для успешной подготовки победы пролетариата нужна централизация власти в руках комитета, тогда как другие, вроде анархиста Бакунина, отказывались признавать диктатуру центрального комитета. Кроме того, Маркс вскоре перессорился с французскими и немецкими группами социалистов. После конгресса в Гааге в 1872 г. по настоянию Маркса центральный комитет был переведен в Нью-Йорк. И Первый Интернационал просуществовал недолго.
      353
      Первый том знаменитой работы Маркса "Капитал" ("Das Kapital") вышел в свет в Гамбурге в 1867 г. Однако автор не продолжил публикацию. Он умер в марте 1883 г., а второй и третий тома были опубликованы после его смерти Энгельсом в 1885 и 1894 гг. Другие рукописи были опубликованы в нескольких частях К. Каутским* в 1905 - 1910 гг. В "Капитале" Маркс утверждает, что буржуазная или капиталистическая система с необходимостью содержит в себе классовый антагонизм. Ведь меновой стоимостью является, так сказать, кристаллизованный труд. Иными словами, стоимость есть вложенный в нее труд. Но капиталист присваивает себе часть этой стоимости, выплачивая рабочему жалованье меньшее, чем стоимость произведенного товара. Он, таким образом, ущемляет и эксплуатирует рабочего. И эта эксплуатация может быть преодолена только упразднением капитализма. Маркс, разумеется, ссылается на тогдашние злоупотребления в экономической системе, к примеру на практику удерживания зарплат на максимально низком уровне. Но эксплуатацию нельзя понимать только в этом смысле. Ибо раз принимается так называемая трудовая теория стоимости, из нее с необходимостью следует, что капиталистическая система включает эксплуатацию или ущемление рабочего. И выплата высоких жалований не изменила бы этого факта.
      В 1878 г. Энгельс опубликовал книгу, широко известную под названием "Анти-Дюринг", несколько статей, написанных им против влиятельного тогда немецкого социалиста Евгения Дюринга. Одна глава была написана Марксом. Энгельс также занимался составлением "Диалектики природы" ("Dialektik der Natur"). Но он был слишком загружен публикацией второго и третьего томов Марк-сова "Капитала" и попытками оживить Интернационал, и у него не было возможности завершить свой труд. "Диалектика природы" оставалась неопубликованной до 1925 г., когда она вышла в Москве. Энгельсу недоставало философской выучки его друга, но он отличался широтой интересов, и скорее именно он, а не Маркс применил диалектический материализм к философии природы. Результаты были, пожалуй, не таковы, чтобы поднять репутацию Энгельса как философа среди тех, кто не признает его сочинения частью символа веры.
      354
      Из других публикаций Энгельса следует упомянуть работу о "Происхождении семьи, частной собственности и государства" ("Der Ursprung der Familie, des Privateigentums und des Staates", 1884), в которой он пытается вывести происхождение классовых разделений и государства из института частной собственности. В 1888 г. в виде книги была опубликована серия статей Энгельса под названием "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии" ("Ludwig Feuerbach und der Ausgang der klassischen deutschen Philosophie"). Энгельс умер от рака в августе 1895 г.
      Хотел ли Гегель сказать, что понятие (der Begriff) или логическая идея есть самостоятельная реальность, овнешняющая или отчуждающая себя в природе, это спорный вопрос. Но и Маркс, и Энгельс поняли его в этом смысле, а именно так, будто он считает, что логос есть первичная реальность, выражающаяся в своей противоположности, а именно в бессознательной природе, а затем возвращающаяся к себе в качестве духа, актуализируя этим, так сказать, свою собственную сущность или дефиницию. Так, в предисловии ко второму немецкому изданию первого тома "Капитала" Маркс утверждает, что "для Гегеля процесс мышления, который под именем "идеи" он даже превращает в независимый субъект, есть демиург действительного, и действительное есть просто его внешнее проявление" [1]. В своей книге о Фейербахе Энгельс тоже говорит, что "диалектика у Гегеля есть саморазвитие понятия. Абсолютное понятие не только присутствует - неизвестно где - от века, но является также подлинной живой душой всего существующего мира. ...Оно отчуждается в том смысле, что превращает себя в природу, где, не осознавая себя и приняв вид естественной необходимости, проделывает новое развитие и, наконец, вновь приходит к самосознанию в человеке" [2].
      1 "Das Kapital", I, S. XVII (Hamburg, 1922); "Capital", 2, p. 873 (London, Everyman) [64: 23,21].
      2 "Ludwig Feuerbach", S. 44 (Stuttgart, 1888); "Ludwig Feuerbach", edited by С. P. Dutt with introduction by L. Rudas, p. 53 (London, no date) [64: 21, 301].
      355
      В противовес этому метафизическому идеализму Маркс и Энгельс приняли тезис Фейербаха о том, что первичной реальностью является природа. Так, Энгельс говорит об освобождающем воздействии "Сущности христианства" Фейербаха, вернувшей материализм на его трон. "Природа существует независимо от какой бы то ни было философии. Она - почва, на которой выросли мы, люди, сами продукты природы. Вне природы и людей нет ничего, а высшие существа, созданные нашей религиозной фантазией, лишь фантастическое отражение нашей собственной сущности. ...Воодушевление было всеобщим; мы все сразу стали последователями Фейербаха. В "Святом семействе" можно увидеть, с каким энтузиазмом, несмотря на все критические оговорки, Маркс приветствовал новую концепцию и насколько она повлияла на него" [1].
      В этом фрагменте Энгельс говорит о реставрации материализма. Маркс и Энгельс, разумеется, материалисты. Но это вовсе не означает, что они отрицали реальность духа или грубо отождествляли процесс мышления с материальными процессами. Материализм означал для них прежде всего отрицание существования какого-либо духа, или идеи, предшествующего природе и находящего в ней свое выражение. Он точно не означал отрицания существования у людей духа. В "Диалектике природы" Энгельс говорит о законе перехода количества в качество и vice versa*, как законе, по которому происходят природные изменения [2]. Превращение такого рода происходит, когда ряд количественных изменений вызывает резкое изменение качества. Так, по достижении материей определенной модели сложной организации возникает дух как новый качественный фактор.
      Конечно, вопрос о возможностях духа не до конца прояснен Марксом и Энгельсом. В предисловии к работе "К критике политической экономии" Маркс формулирует знаменитое утверждение, что "не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание" [3]. И Энгельс замечает, что "мы вновь представляем понятия в наших головах с ма
      1 "Ludwig Feuerbach", S. 12-13 (p. 28) [64: 21, 280 - 281]. При многократных ссылках на переводы во всех случаях, кроме первого, я даю пагинацию перевода в скобках, не повторяя название.
      2 Верно, что в "Науке логики" Гегель переходит от категории качества к категории количества, но, когда он имеет дело с мерой, он говорит об узловых точках, в которых ряд количественных изменений вызывает резкое изменение качества, скачок. За ним, в свою очередь, следуют новые количественные изменения - до тех пор, пока не будет достигнута новая узловая точка.
      3 "Zur Kritik der politischen Oekonomie", S. XI (Stuttgart, 1897); Marx-Engels: Selected Works, 1, p. 363 (London, 1958) [64: 13, 7].
      356
      териалистической точки зрения как копии действительных вещей, вместо того чтобы представлять действительные вещи копиями той или иной стадии абсолютного понятия" [1]. Представляется, что подобные высказывания означают, что человеческое мышление является не более чем копией или отражением материальных экономических условий или природных процессов, свидетельствуя тем самым о пассивном характере человеческого духа. Но мы уже видели, что в "Тезисах о Фейербахе" Маркс говорит о философах, которые пытались лишь познавать мир, задача же человека состоит в том, чтобы изменить его. Поэтому на самом деле нет ничего удивительного, когда мы обнаруживаем, что в первом томе "Капитала" Маркс сравнивает рабочего с пауком и пчелой и замечает, что даже самый плохой строитель отличается от искуснейшей пчелы тем, что первый представляет результат своего творения, прежде чем создает его, тогда как последняя - нет. У рабочего есть воля, имеющая цель и реализующая себя [2]. В самом деле, если Маркс и Энгельс хотят заявить, как они и делают, о необходимости революционной деятельности, корректного анализа ситуации и соответствующего ей действия, то очевидно, что они не могут одновременно утверждать, что дух есть лишь что-то вроде лужи, на поверхности которой пассивно отражаются природные процессы и экономические условия. Когда они переворачивают Гегеля на ноги, т.е. заменяют идеализм материализмом, они стремятся подчеркнуть представление о человеческих понятиях и процессах мышления как о копиях. Когда же они говорят о необходимости социальной революции и подготовки к ней, ясно, что они должны приписывать активную роль человеческому разуму и воле. Их высказывания, возможно, не всегда до конца последовательны, но их материализм - это в основном утверждение первичности материи, а не отрицание реальности духа.
      1 "Ludwig Feuerbach", S. 45 (p. 54) [64: 21, 301 - 302].
      2 "Das Kapital", 1, S. 140 (1, p. 169-170) [64: 23, 189].
      Впрочем, хотя Маркс и Энгельс рассматривали свой материализм в качестве противовеса идеализму Гегеля, они, конечно, не считали себя только оппонентами Гегеля. Ибо они признавали, что обязаны ему идеей диалектического движения реальности, т.е. движения через отрицание, за которым следует отрицание отрицания, которое является одновременно утверждением на более высоком
      357
      уровне. Можно выразить это же и по-другому, сказав, что движение или развитие принимает вид противоречия существующей ситуации или положению дел, за которым следует противоречие противоречия, которое является преодолением первого. Дело скорее не в тезисе, антитезисе и синтезе, а в отрицании и его отрицании, хотя второе отрицание может рассматриваться как в некотором смысле "синтез", поскольку оно оказывается переходом к более высокой ступени диалектического процесса.
      Эта идея развития как диалектического процесса играет существенную роль у Маркса и Энгельса. Очевидно, что можно принимать тезис о первичности материи относительно духа и что-то вроде того, что сейчас называется эмерджентной эволюцией, не будучи вследствие этого марксистом. Материализм Маркса и Энгельса - диалектический материализм, если использовать широко распространенный ныне термин, даже если сам Маркс и не применял его.
      Маркс и Энгельс, конечно же, хотели провести различие между своим и гегелевским пониманием диалектики. По их мнению, Гегель, поняв диалектичность движения мысли, гипостазировал этот процесс в виде движения абсолютного мышления, саморазвития идеи. Поэтому диалектическое движение в мире и человеческой истории Гегель считал отражением или феноменальным выражением движения мысли. Для Маркса и Энгельса это диалектическое движение обнаруживается прежде всего в действительности, т.е. в природе и истории. Диалектическое движение человеческой мысли есть просто отражение диалектического процесса реальности. И чтобы поставить Гегеля с головы на ноги, для них важно было совершить этот переворот в отношениях между действительностью и мышлением. Но Маркс и Энгельс не скрывали того факта, что идея диалектики была взята ими у Гегеля. Поэтому они считали свой материализм в сущности постгегелевским материализмом, а не простым возвратом к более ранней форме материалистической теории.
      Однако, хотя вместе с Фейербахом Маркс говорит о предшествовании материи духу, на деле его не интересует природа как таковая, рассматривающаяся отдельно от человека. Иногда даже кажется, будто он полагает, что природа существует только для человека. Но это не надо понимать в том смысле, что природа обладает онтологической реальностью исключительно в качестве объекта сознания. Было бы абсурдно трактовать Маркса как идеалиста. Он хочет сказать, что природа начинает существовать для человека только тогда, когда он отличает себя от природы, призна
      358
      вая вместе с тем, что он каким-то образом относится к природе. Животное есть природный продукт, и мы видим, что оно относится к природе. Но животное не сознает этих отношений как таковых: они не существуют "для него". Поэтому о природе нельзя сказать, что она существует "для животного". С появлением же сознания и субъект-объектного отношения природа начинает существовать для человека. И это существенно для того, что можно назвать становлением человека. Чтобы стать человеком, человек должен объективировать себя. И он не может сделать этого, не отличив себя от природы.
      Но человек нацелен на природу - в том смысле, что он имеет потребности, которые могут быть удовлетворены только объектами, отличными от него самого. А природа нацелена на человека - в том смысле, что она является средством удовлетворения этих потребностей. Далее, удовлетворение человеком своих потребностей подразумевает его деятельность или труд. И в этом смысле спонтанное удовлетворение основной материальной потребности через присвоение готового объекта является, так сказать, трудом. Но это не специфически человеческий труд или деятельность, во всяком случае если она рассматривается просто как физический акт. Человек может, к примеру, остановиться и попить из ручья, чтобы утолить свою жажду. Но так же делают многие животные. Труд становится специфически человеческим, когда человек сознательно изменяет природный объект для удовлетворения своих потребностей и когда он использует для этого орудия или инструменты. Иными словами, основной формой человеческой активности и базисным отношением человека к природе оказывается его производящая деятельность, сознательное произведение им средств для удовлетворения своих потребностей. Человек по своей сути является экономическим человеком, хотя это не означает, что он выступает исключительно таковым.
      Человек не может, однако, объективировать себя и стать человеком, не представляя собой также объекта для другого человека. Иными словами, человек есть социальное существо, и отношение к его собратьям существенно для его существования в качестве человека. Базовой формой общества является семья. Так что можно сказать, что фундаментальной реальностью, на которую обращает внимание Маркс, оказывается производящий человек, находящийся в двояком отношении - к природе и к другим людям. Или, ввиду того что термин "производящий человек" уже включает отношение к природе, мы можем сказать, что фундаментальной реальностью, рассматриваемой Марксом, является производящий человек как член общества.