36. Денис

До последнего момента Денис боялся, что за ними в гостиницу явятся агенты спецслужб или они подвергнутся нападению со стороны колдуньи. Он, наверное, не удивился б даже, если бы в номер ворвались какие-нибудь вампиры или зомби вроде тех, что рисуют в комиксах. Денис словно выпал из привычного реального мира и существовал теперь в какой-то совсем другой действительности, в которой нет места нормальным человеческим связям и отношениям.

Уже в сумерках стали по очереди покидать гостиницу, чтобы встретиться на причале. Первым туда отправился Бакаль.

Денис беспокоился, что план побега из Контаманы может рухнуть в одночасье. Смущало и то, что у них нет нормального снаряжения и оружия, но выбирать не приходилось.

Всю дорогу до причала Шаки ворчала, что вот, мол, уже вторую неделю ни покоя, ни ясности. Идут куда-то, едут, а зачем – и сами не знают. Денис покорно отмалчивался: обычные женские капризы.

Городок жил привычной для негоночной жизнью. Над открытыми террасами кафе зажглись разноцветные огоньки, всюду звучала музыка, туристы выпивали и перемещались от бара к бару пестрыми беспечными стайками. Атмосфера беззаботного непрекращающегося праздника витала над улицами, и это Дениса почему-то раздражало.

В лодку садились молча, как-то обреченно, словно эта была ладья Харона, а река – Стикс. Но Давид никак не походил на вечного перевозчика душ. Он даже включил магнитофон с какой-то на редкость разухабистой румбой, и его с трудом уговорили обойтись без музыки, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Но, как ни странно, ловить беглецов, отплывающих в черноту ночи, никто не собирался. Напротив, Денис мельком видел, как им помахал от ярко освещенной туристской пристани охранник в форме.

«Они тут все беспечные бездельники, – мелькнула мысль, – или все в доле».

Еле слышно стуча электрическим мотором, лодка скользнула в коридор берегов. Деревья по обеим сторонам едва угадывались. Давид уверенно вел свою посудину. Иногда поглядывая на него, Денис даже в темноте видел широкую белозубую улыбку.

– Пара часов ходу, – утешал пригорюнившихся путешественников Давид. – В фактории нас уже ждут.

– Ты их предупредил? – Тан явно заботился о конспирации.

– А как же! У вас ведь даже гамаков нет. Выяснилось, что из необходимого снаряжения не хватает многого. Противомоскитных сеток, например, без которых, по словам Давида, в сельве обойтись решительно невозможно. Хорошей обуви, защищающей ноги от паразитов и змей. Оружия.

– Я договорился, – утешал их Давид. – Пару карабинов вам продадут. Гамаки возьмете напрокат или купите. Консервы в фактории есть тоже.

– Может, там и проводник найдется? – спросил Денис, который раньше о проводнике не думал совсем.

– Может быть. Но надо поговорить.

Сельва, даже вблизи от города, жила своей особой странной жизнью. Иногда с берега раздавались резкие пронзительные крики, словно там пытались кого-то придавить и этот «кто-то» отчаянно сопротивлялся, но потом обессилевал, и крик заканчивался на хриплой, полупридушенной ноте. Временами возле борта лодки слышались приглушенные чавкающие звуки.

– Выдры или ламантин, – коротко пояснил Давид, заметив, как Анита боязливо ежилась.

– Да здесь-то откуда? – удивился Денис.

– Вот, появились в последнее время, – охотно отвечал Давид. – Никто их сейчас не трогает.

Границу заповедника пересекли незаметно, там не было никаких постов. Просто в какой-то момент Давид сообщил, что скоро по правому берегу будет деревня, а она находится уже вне юрисдикции штата, так что теперь путешественников с полным основанием можно считать преступниками.

В фактории – три белых домика на расчищенном от зелени берегу – их действительно ждали. Причал был ярко освещен прожектором, никто из обитателей маленького поселения, даже дети, не спали.

Деловые разговоры отложили на утро. Давид не стал задерживаться, передав группу с рук на руки своему брату, а только попросил подзарядить аккумулятор и отбыл в обратный путь, уверяя, что привык спать днем, а не ночью – ночью надо работать.

Несмотря на удачно проведенную операцию побега, все почему-то выглядели подавленными и усталыми. Разговаривать не хотелось. Денис подумал, что моральный дух экспедиции за последние два дня как-то упал.

Но утро все расставило по своим местам.

Денис проснулся непривычно для себя рано, хотя, укладываясь ночью в неудобный гамак, дал себе слово спать до упора. Рядом в таких же, как у него, гамаках, напоминая свернутые куколки бабочек, спали его друзья. Солнце косыми лучами делило большую, свободную от мебели комнату пополам.

Он первым вышел на невысокое крыльцо, полной грудью вдохнул пахнущей зеленью и водой воздух. На низкой ветке метрах в двадцати от него сидел крупный тукан и рассматривал пришельца круглым любопытным глазом. Непропорционально большой ярко-желтый клюв тукана, казалось, непременно должен был заставить его кувырнуться, но тукан сидел крепко.

– Чего уставился? – весело спросил Денис. – Червяка хочешь?

Тукан, похоже, даже подпрыгнул от возмущения на ветке, потом долбанул своим здоровенным клювом ствол и перелетел на всякий случай подальше.

Солнечное утро и вновь появившееся чувство свободы даже вечно хмурого Сеймура привели в отличное расположение духа.

Завтракали весело, заново знакомясь с хозяевами, беседуя о пустяках, как будто завтрак проходил не в джунглях на берегу диковатой реки, а в обычном городском доме. Скоро Денис понял, что гости в этой фактории явление привычное. Хозяева тем и живут, что снаряжают и отправляют в путь незаконно пересекших границу заповедника искателей приключений.

Один из домиков служил складом.

Хозяин большого семейства Родригес – пока завтракали, Денис насчитал пять бегающих вокруг веранды ребятишек – явно предпочитал не интересоваться целью, с которой к нему пожаловали ночные гости. Денис сам был вынужден завязать нужный разговор.

– Как нам добраться сюда? – ткнул он пальцем в карту на дисплее. – Проще всего, наверное, по реке?

Родригес какое-то время внимательно смотрел на экран, потом, не говоря ни слова, поднялся и ушел в дом. Денис с недоумением уставился в его широкую сутулую спину с выпирающими из-под армейской рубашки лопатками, а потом обернулся к Шаки и выразительно пожал плечами.

– И разговаривать не хочет, – растерянно сказал он.

Но тут Родригес вернулся и все так же молча положил на стол старую, местами стершуюся на сгибах карту. Денису хватило одного взгляда, чтобы понять – она куда подробнее.

– Сейчас таких не найдешь, – медленно роняя слова, сказал Родригес. – У меня самого было таких три штуки, осталась одна.

– Вы нам ее дадите? – с надеждой спросил Денис. Родригес отрицательно покачал головой.

– А вот этот приток, – сравнивая карту с дисплеем, сумрачно сказал Сеймур, – здесь вообще не указан.

– Электронная чепуха! – все тем же усталым тоном отозвался Родригес.

– Так как же нам быть? – воскликнул Денис. – Давид сказал, что вы нам поможете.

– Да он просто хочет карту продать, – Шаки стукнула Дениса по плечу крепеньким кулачком. – Ведь правда?

Родригес кивнул и тут же назвал цену, по которой в городе можно было достать персональный компьютер.

Оказывается, в фактории можно было купить все – от высоких десантных ботинок до вполне приличных консервов, от широкого мачете до лазерных бритвенных лезвий, были бы деньги.

Прикидывая, сколько у них осталось наличных, Денис проклял себя за непредусмотрительность – кредитные карточки Родригес брать отказался.

Но все же в конце концов Денису удалось купить шесть гамаков с противомоскитными пологами, подходящую обувь и одежду, запас продуктов примерно на неделю и два старых пятизарядных карабина. От автоматического оружия из-за нехватки средств пришлось отказаться.

Родригес предложил подождать в фактории пару дней, пока он не съездит в город и не получит по кредитным карточкам деньги, тогда вопрос о дальнейшей экипировке решился бы сам собой, но, посовещавшись, все этот вариант дружно отвергли – время дорого. А ощущение того, что времени у них осталось не так уж много, не покидало никого.

– Может быть, ты или кто-нибудь из твоих знакомых согласится все же пойти с нами проводником? – спросил Денис, то вглядываясь в карту, то переводя взгляд на плотные зеленые заросли, окружающие факторию. – Мы в этих краях новички, будет трудно.

– У вас больше нет денег, – равнодушно ответил Родригес. – И потом, я не знаю, что вы ищете.

В этом ответе подтекстом звучало еще «и не хочу знать», но Денис решился.

– Зеленый луч. Слышал о таком?

Родригес медленно поднял на него глаза.

– Ты уверен, что хочешь найти его? – спросил он после минутной паузы.

– Да, – немного растерялся Денис, увидев, как изменилось выражение лица его собеседника. – Разве это так страшно?

– Не все, кто видят этот луч, возвращаются обратно, – голос Родригеса опять стал равнодушным.

– И ты боишься?

– Я – нет. Но ты боишься. Я это чувствую. – Родригес опять помолчал и посмотрел на карту. – Тебе нужна лодка.

– А как насчет проводника?

– Есть тут у меня один, – Родригес поманил Дениса за собой. – Пришел из сельвы дней десять назад. Но он совсем плохой. Сначала попросил убежища, но потом ушел в сарай и сказал, что хочет умереть.

– То есть как? – не понял Денис.

– Это случается с местными индейцами, – пояснил Родригес. – То ли их постигает какое-то страшное разочарование, то ли болезнь, тогда они просто ложатся и говорят, что хотят умереть. И умирают. Но у этого – не получается.

Подходя к сараю, Денис ожидал увидеть страшно изможденного и усталого человека, но вместо этого обнаружил лежащего прямо на земляном полу вполне здорового и упитанного индейца. Первое, что бросилось в глаза – толстые и грязные пятки, которые индеец почему-то сразу подобрал под себя, когда Родригес и Денис вошли в сарай. Складывалось впечатление, что он просто стесняется.

– Маноло, – окликнул его Родригес прямо от порога. – Ты еще не умер?

– Пока нет, – мрачно ответил Маноло. – Но подожди еще два дня.

Из-под скобки прямых и черных волос на Дениса уставились темные выразительные глаза. Гладкий лоб Маноло рассекала вертикальная складка, заканчивающаяся возле переносицы.

– Тут вот спрашивают, – словно не слыша его слов, продолжил Родригес, – не хочешь ли ты опять пойти в сельву.

– Не-ет, – покачал головой Маноло. – Я хочу умереть. Не мешайте.

– Мы ищем зеленый луч, – решился вставить слово и Денис. – Но у нас нет проводника.

Он не ожидал, что реакция Маноло будет такой мгновенной.

– Тогда вы тоже хотите умереть, – Маноло вскочил на ноги так неожиданно и быстро, что Денис невольно отшатнулся. – Пойдем, я знаю, где можно его увидеть. Мы найдем его, и тогда я смогу умереть. Мы все сможем, -уверенно продолжил он. – А то я умираю уже неделю, и ничего не выходит, – с обескураживающей откровенностью закончил Маноло.

– Господи, – пробормотал Денис. – Да он сумасшедший!

– Не больше, чем вы, – с удовольствием сказал Родригес. – Ладно, я пошел, а вы договаривайтесь.

Больше всего сейчас Денису не хотелось оставаться один на один с сумасшедшим, но Родригес быстро ушел, а Маноло, потеряв всякий интерес к лежанию на полу, казалось, был преисполнен услужливости. Денис повел его знакомить с остальными.

Маноло полностью утратил свою флегматичность и, темпераментно сверкая глазами, поведал жующему неизменную сигару Сеймуру и недоверчиво глядящему на него Бакалю о том, как месяц назад он увидел в сельве зеленый луч и убежал от него, потому что луч двигался, а вокруг него возникала страшная зияющая пустота. После этого он долго добирался до фактории, а когда добрался, то понял, что лучшее из того, что он может сделать, так это умереть. И вот он пытается умереть уже неделю, но у него ничего не получается.

– Ты уверен, что он говорит правду? – тихо спросил Бакаль Дениса, деликатно отозвав его в сторону.

– Не знаю, – пожал тот плечами. – Давай спросим еще.

– А что значит «страшная пустота»? Этот луч как смерть?

– Нет-нет, – Маноло быстро замотал головой. – Просто все, чего луч ни коснется, превращается в ничто. Я не знаю, как еще вам это объяснить, – индеец устал от слов и сел на землю, подтянув колени к подбородку. – Это как смерть.

– Похоже, – коротко сказал Денис.

– Да откуда ты знаешь? – возмутился Бакаль. – Разве ты сам этот луч видел?

– Ты подумай, о чем он говорит. Именно так должно проявляться действие генератора. Даже если он находится в нерабочем состоянии, поле его настолько сильно, что искривляются временные линейные потоки. Именно это, видимо, и заставило Маноло бежать. Зрелище не для слабонервных.

В этот момент со стороны веранды послышался громкий голос Родригеса.

– Господа, если это вам интересно, то к фактории движется катер, полный полицейских. Мне позвонили сейчас из деревни выше по течению. От нее до фактории примерно час ходу. Так вот, там говорят, что катер останавливался и полицейские спрашивали про четырех мужчин и двух женщин, которые вчера должны были проплывать мимо. Мне кажется, это про вас.

– Конечно, про нас! – У Дениса не возникло ни малейшего сомнения, что речь идет о команде. – И что же делать?

– Вы можете прямо сейчас уйти в сельву, – посоветовал Родригес. – Я скажу, что вы здесь переночевали и рано утром покинули дом. Но это все, чем я могу вам помочь.

– Пока достаточно, – буркнул Сеймур.

Маноло все понял с полуслова. Он призывно махнул рукой, предлагая следовать за собой, и через пятнадцать минут отряд цепочкой по узкой тропинке покинул факторию, с тем чтобы никогда сюда уже не вернуться.

37. Шаки

Конечно, лучше всего было бы уйти в сторону от реки, по крайней мере тропинка вела именно в глубь леса, а не прижималась к берегу, но Маноло, пренебрегая здравым смыслом, упорно направлял отряд в непроходимые заросли. Главным препятствием здесь был колючий бамбук, который Маноло называл такуара, продираться через него – все равно что преодолевать колючую проволоку.

Оглядываясь назад, Шаки видела гигантские конусы стволов с облезлой корой – кроны сплетались где-то высоко над головой и производили впечатление крыши. От перепревшей почвы поднимались удушливые испарения, и скоро Шаки почувствовала себя так, словно очутилась на дне исполинской кастрюли, но не в качестве исследователя, а в качестве блюда.

В отличие от фактории, где всем, в общем-то, тоже доставалось от кровососущих насекомых, но все же ощущалось движение воздуха, здесь не было ни малейшего сквозняка, и рои мелкой мошкары поднимались из каждого куста и облепляли не прикрытые одеждой части тела. Впрочем, кусали и сквозь одежду.

Давно Шаки, выросшая среди дикой природы, не испытывала подобного буйного проявления жизни и смерти. Все вокруг дышало, жило, шевелилось и тут же умирало и разлагалось. Она вновь почувствовала себя почти ребенком.

– Осторожнее, черт! – выругался идущий впереди Сеймур, уворачиваясь от бьющего по лицу стебля с хищно изогнутыми шипами. – Мы можем идти не так быстро?

– Ты хочешь, чтобы нас арестовали и увезли в город? – огрызнулся Денис. – Теперь мы можем только бежать.

– А с какой стати за нами вдруг выслали погоню? – тяжело дыша, спросил Бакаль. – Чего это они вдруг спохватились?

– Думаю, неслучайно. – Тан на минуту остановился, чтобы вытереть со лба пот и заодно смахнуть налипшую на лицо мошкару. – Скорее всего, нас специально пропустили в сельву, чтобы потом здесь без свидетелей разобраться так, как они считают нужным.

– Убить? -спросил Денис.

– Да. Арестовать нас можно было и в городе. А задание было получено другое. Сколько можно с нами возиться? Теперь, похоже, мы вне закона.

– Облава! – презрительно сказал Сеймур. – Но тогда чего ради мы все время прижимаемся к реке, когда надо уходить от нее. У полицейских катер, а у нас нет даже плота.

– У нас есть бателон, – внезапно сказал Маноло. – Моя лодка. Я ее спрятал несколько месяцев назад.

– С мотором? – с надеждой спросил Денис.

– Нет, – взгляд Маноло выражал изумление. – Какой может быть мотор на бателоне.

– Тогда нам от полиции не уйти.

– По главному руслу не уйти, – невозмутимо изрек Маноло. – Но здесь столько проток, что мы можем плыть по ним вечно и нас не найдут даже с вертолета. Не увидят.

– Так что же ты молчал? – нелогично спросил Денис. – Веди нас к своей лодке.

– А я что делаю? – Маноло остановился и почесал в затылке. – Но не могли бы вы дать мне ботинки? Босиком очень трудно идти.

Пока трясли рюкзаки, подыскивая Маноло обувь по размеру, Шаки огляделась более внимательно.

Окружающий путешественников лес ничем не напоминал ни вельд, ни якутскую тайгу, где деревья всегда относительно хорошо освещены и имеют темную кору. Здесь же стволы были гладкие, светлых оттенков, заметные даже во тьме. Повсюду спутанные плети ползучих растений стелились на открытых местах, охватывая деревья или любой куст, достаточно крепкий, чтобы выдержать их тяжесть. Они с беспощадной настойчивостью взбирались на кроны деревьев, образуя зеленые, вознесшиеся ввысь террасы: там в ярком солнечном свете пламенели орхидеи. Сверху сетями свисали лианы, словно какой-то чудовищный паук свил паутину из живого волокна, чтобы поймать человека или зверя в свои путы. Навстречу им с земли поднимались, прорываясь сквозь завесу пальм и бамбука, лиственные ползучие растения.

– Оранжерея и зоопарк, – пробормотала Шаки.

– Что ты сказала? – рассеянно спросил Денис.

– Я говорю, что здесь на квадратный километр зверья больше, чем в любом другом месте планеты.

– Что-то я никого не вижу, – язвительно сказал Денис, но прислушался и осекся.

Пока семь человек стремительно ломились сквозь чащу, шум их шагов и голосов действительно позволял думать, что они в этом лесу одни-одинешеньки. Теперь же со всех сторон их настигали звуки, которые никак нельзя было отнести к беспечному бормотанию листвы. Резкий треск крыльев наверху, бесконечная возня на ветках, шорохи сбоку и сзади, казалось, нарастали с каждой минутой.

– Ты кого-нибудь чувствуешь? – боязливо спросил Денис.

– Да. Стаю обезьян вон на том дереве и еще одну чуть подальше. Очень много птиц. А еще совсем рядом недавно проходил какой-то большой зверь, но я не знаю, как он называется.

– Это тапир, – пояснил Маноло. – Он неопасный.

– Да мы же в двух шагах от фактории, – напомнил всем и прежде всего самому себе Сеймур, который как-то сник за последние минуты и потерял привычную надменность.

– Мы в заповеднике, которому почти семьдесят лет, – тихо сказал Тан. – Если тут когда-то и жили люди, то за эти годы сельва вернула себе все утраченное и, мне кажется, прихватила еще.

– Нет, люди тут живут, – вмешался Маноло, притопывая новенькими башмаками по земле. – Но очень мало. И они совсем дикие.

– Почему дикие? – попыталась уточнить Анита. – Дикари?

– И дикари тоже. Но в основном те, которые никого не хотят видеть. Они и живут здесь исключительно поэтому.

Но Шаки сейчас интересовало другое. В считанные мгновения к ней вернулся весь опыт предыдущей жизни, которая прошла среди первозданной природы. Она напряглась, ее широкие ноздри раздувались, словно Шаки постоянно принюхивалась.

– Катер причалил к фактории, – наконец сказала она. – Но это все, что я почувствовала. Погони пока вроде нет.