— Властная? — удивленно переспросил он. — Неужели?
      — Да. Теперь я понимаю, почему ваши слуги все больше и больше недовольны вами.
      Брэден усмехнулся, провел пальцем по ее изящному носу.
      — Позвольте не согласиться с вами, милая моя жена, — проговорил он уже серьезно. — Причина вовсе не во мне, а в вас. Вы все больше и больше очаровываете моих слуг. Да и меня тоже, — хрипло добавил он.
      Касси показалось, что ее сердце тает. Брэден сказал, что он очарован ею! Он пока не может позволить себе признаться, что любит ее, но он уже признался, что она пленила его, и это… чудесно!
      Она помнила, что рассказал ей о Брэдене Чарлз, и знала, что мешает мужу сделать это последнее признание. Ничего, уже скоро, молча поклялась она себе. Скоро ты сможешь сказать мне эти слова.
      — Милая, может быть, ты поспишь? — спросил он нежно, не догадываясь о ее мыслях.
      Касси испуганно замерла, потом помотала головой.
      — Нет. Давай лучше встанем. Пожалуйста, Брэден, — взмолилась она.
      — Хорошо, хорошо, я не против. — Он успокаивающе поцеловал ее в лоб. — Тем более, что мы проспали ленч, и мой желудок уже обижается на меня.
      Касси радостно выпрыгнула из кровати, схватила свою одежду и тут же нахмурилась. Брэден рассмеялся, увидев, как она прикладывает к себе части разорванного платья.
      — Я куплю тебе другое. А лучше — сразу несколько. Вдруг меня опять охватит… нетерпение. — Он встал и, не сводя взгляда с ее нагого тела, приблизился к ней, высокий и мускулистый. — Иди к себе, — сказал он, помолчав. — Маргарет поможет тебе одеться. А я пока уговорю повара приготовить нам что-нибудь легкое и вкусное. А? Как ты посмотришь на это?
      — Я посмотрю на это с радостью, — с обворожительной улыбкой ответила Касси, сделала еще одну безуспешную попытку завернуться в скользкий шелк, наконец выпустила его из рук и грациозно прошла к двери, спиной ощущая зачарованный взгляд мужа.
      Очарован, подумал Брэден, вспомнив свое неуклюжее признание. Да, очарован, но и чертовски обеспокоен и потому должен выяснить происхождение ее страхов. Иначе с ней случится беда.
      — Ваша светлость, у вас опять круги под глазами. — Маргарет, сокрушенно качая головой, глядела в бледное лицо госпожи.
      — Маргарет, вы волнуетесь по пустякам. Я чувствую себя превосходно, — заверила ее Касси, застегивая пуговку на груди и ленивым движением разглаживая платье.
      Но этот жест заставил Маргарет нахмуриться; ей уже давно бросалась в глаза худоба молодой герцогини, но она не решалась сказать ей об этом.
      — Да вы взгляните на себя, ваша светлость! — не вытерпела она. — Взгляните, вы же стали как тростинка. Вы скоро совсем растаете!
      — Да, и чтобы этого не произошло, мы с Брэденом решили перекусить, — весело ответила Касси, надеясь унять тревогу горничной.
      Маргарет хмыкнула и скрестила руки на груди.
      — Если бы это что-то изменило! — скептически заметила она. — Посудите сами, ваша светлость, все ваши платья стали велики вам!
      Касси встревоженно повернулась к ней.
      — Да? И вы не подогнали их, Маргарет? Если нет, давайте сейчас быстренько подгоним какое-нибудь. А иначе в чем мне выйти к обеду?
      — Не волнуйтесь, милочка, я уже подогнала четыре ваших платья, и вы сможете выбрать из них. — Она поспешила к двери. — Я принесу их.
      Касси вздохнула с облегчением.
      — Спасибо, Маргарет. Что бы я делала без вас?
      Оставшись одна, она вновь вспомнила незаконченный разговор с Брэденом. Об отце. Она забыла о нем, сначала застигнутая врасплох неистовой страстью Брэдена, затем ужасом кошмара и наконец удивлением и радостью после того, как он почти признался ей в любви. И только сейчас она поняла, что они так и не поговорили о Роберте и о визите Брэдена к нему.
      Она опустилась на кровать, ее рука задумчиво перебирала кружева на груди. Как же все было на самом деле? Неужели это отец следил за ней утром? И если так, то признался ли он в этом Брэдену? Она закрыла глаза, страх снова охватывал ее. Господи, когда это кончится? Почему именно сейчас, когда она так счастлива, когда Брэден едва не сказал ей о своей любви, — именно сейчас прошлое омрачает ее радость?
      Она услышала, как стукнула дверь, и поспешила взять себя в руки. Нельзя, чтобы Маргарет заметила ее состояние, бедняжка и так слишком тревожится за нее. С этой мыслью Касси сделала глубокий вздох, приготовила на лице улыбку и открыла глаза.
      И увидела Сирила Шеффилда, нерешительно замершего на пороге.
      Касси испуганно вскочила, инстинктивно прикрывая руками голые плечи.
      — Сирил? В чем дело?
      Он некоторое время смотрел на нее молча и пристально, захваченный ее прелестью, наконец отвел глаза и, громко откашлявшись, сказал:
      — Вот, зашел проведать вас. Я стучал… но вы не ответили. Я никак не предполагал… — Он умолк, его взгляд снова вернулся к ней.
      Касси бросило в жар, она чувствовала, что краснеет. Она не одета, на ней нет ничего, кроме нижней юбки и полупрозрачной кофточки, а он смотрит на нее, не сводя глаз!
      — Со мной все в порядке, — произнесла она как можно более спокойно.
      Сирил кивнул, едва слыша ее слова.
      — Мы все очень беспокоились о вас. Вас не было всю ночь, и вы не спустились к ленчу…
      — Со мной все в порядке, — повторила Касси, с отчаянием вспоминая то платье, которое разорвал Брэден. — Однако, простите, Сирил, я еще не готова принимать гостей.
      Ее недвусмысленный намек заставил его спохватиться.
      — О… да, конечно. Прошу прощения, Кассандра. Я как-то не подумал… — Он смущенно отвел глаза. — Мне лишь хотелось убедиться, что с вами ничего не случилось. И с вашего позволения я удаляюсь. — Дверь бесшумно закрылась за ним. У Касси не было времени поразмышлять о странном поведении Сирила, потому что в следующее мгновение в комнату влетела Маргарет с охапкой платьев в руках.
      — Ну вот, дорогая моя, — защебетала она, вытащив из груды шелков и атласов элегантное светло-зеленое платье и демонстрируя его Касси. — Думаю, это вы не откажетесь надеть. В нем вы удивительно хороши. Давайте, милочка, одевайтесь, его светлость уже дожидается вас.
      Энтузиазм Маргарет был заразителен, и Касси заулыбалась, послушно вытягивая руки и проскальзывая в прохладный шелк платья. Но ее улыбка потухла, едва она вспомнила, на чем остановились ее мысли, прерванные появлением Сирила. Она решительно подняла голову и выдвинула подбородок. Сейчас уже ничто не остановит ее, она расспросит Брэдена об отце, ибо имеет право знать.
      Она начала разговор прямо за супом, не дожидаясь первой смены блюд.
      — Что сказал тебе отец?
      Брэден замер с ложкой в руке. Нельзя сказать, чтобы он не догадывался о том, что тревожит Касси. Он в общем-то даже ждал ее расспросов, он и сам постоянно думал об этом. Но как всегда, ее прямота обескуражила его. Однако он быстро оправился и, откинувшись на стуле, посмотрел в ее красивое, искреннее лицо. Она была прекрасна, но такая бледная, осунувшаяся, что Брэден озабоченно нахмурился.
      — Что он сказал, Брэден? — Касси была твердо намерена получить от мужа ответ.
      Брэден вздохнул:
      — По правде говоря, очень немного. Касси положила ложку на стол.
      — Брэден, прошу тебя, не увиливай. Не надо постоянно оберегать меня. — В ее голосе слышалось возмущение. — Он мой отец, и я должна знать. Это он следил за мной сегодня?
      Брэден успокаивающе взял ее руку.
      — Не знаю, солнышко. Правда, не знаю. Он, разумеется, говорит, что не был здесь. Но не знаю, насколько можно верить его словам.
      Касси опустила глаза, затем подняла измученный взгляд на Брэдена:
      — Ты застал его трезвым?
      Как ни больно было Брэдену, он должен был сказать ей правду:
      — Нет. Он едва мог связать пару слов.
      Он видел, как боль на мгновение исказила тонкие черты, но Касси совладала с ней и сказала едва слышно:
      — Понятно.
      Брэден коснулся губами кончиков ее пальцев.
      — Я не позволю ему обидеть тебя.
      Касси проглотила подступивший к горлу комок и спросила:
      — Зачем ему обижать меня?
      — Но ведь в прошлом это было не раз, — осторожно напомнил ей Брэден. — И, учитывая его нынешнее состояние, можно предположить, что он опять будет искать встречи с тобой.
      Касси вздрогнула.
      — Да, наверное, — прошептала она и посмотрела на Брэдена глазами, полными слез. — Скажи, ты ведь… не поднял руку на него?
      Вопрос застал Брэдена врасплох. Говоря начистоту, он был бы рад убить это ничтожество, которое, к несчастью, приходилось ей отцом.
      — Я ударил его, — после долгой паузы признался Брэден. — Но этот мой удар ничто по сравнению с теми побоями, которые ты терпела от него! — Он чувствовал, что заводится, но уже не мог остановиться, даже ее искаженное страданием лицо не останавливало его. — Это не человек, Касси, это животное. Пьяная скотина, которая к тому же все время лжет. Он не только отрицал, что был в Шербурге, но и заявил, что ничего не знает о твоих кошмарах.
      Пальцы Касси похолодели в его руке.
      — Ты спрашивал его о моих кошмарах? — выдохнула она.
      — Конечно спрашивал. И знаешь, что он ответил мне? Он сказал что ты никогда и словом не обмолвилась ему о них!
      — Но он же был пьян… — начала Касси.
      — Нет! — перебил ее Брэден, гневно тряхнув головой. — Я больше не могу оправдывать его поступки пьянством. И тебе пора перестать делать это. Он лжет, бессовестно лжет!
      — Но почему? — прошептала она, вся побледнев. Сердце Брэдена едва не разрывалось от жалости к ней, но он продолжал:
      — Ты не замечала, что твои кошмары возобновляются всякий раз, когда появляется он? Ведь здесь есть — должна быть! — какая-то связь.
      — Нет! — Касси вскочила, вся дрожа, ее расширившиеся глаза были полны ужаса. — Пожалуйста… не надо, — прошептала она еле слышно, взгляд ее затуманился.
      Брэден едва успел подхватить ее на руки, прежде чем она, теряя сознание, рухнула к его ногам.
      — Со мной уже все в порядке. Правда, Брэден, — проговорила Касси, вымученно улыбнувшись ему с дивана.
      Он опустился рядом, приложил холодный компресс к ее лбу.
      — Очень рад слышать это, милая. — Брэден старался скрыть свое беспокойство и раскаяние за непринужденно веселым тоном. — Однако тебе придется потерпеть мои ухаживания, пока я не уверюсь, что ты действительно оправилась.
      Касси не успела ответить, так как в гостиную вошел Чарлз. Его жокейский костюм был в пыли, на лице застыла тревога.
      — Перкинс сказал мне, что Кассандре стало плохо. Брэден кивнул, поднимаясь навстречу другу.
      — Да. Она потеряла сознание.
      Чарлз смотрел мимо него, на Касси, которая, убрав компресс со лба, сейчас пыталась сесть на диване.
      — Да, немудрено. После такой ночи… Вы выглядели очень изможденной, когда я встретил вас утром.
      — Не беспокойтесь, Чарлз. Я уже пришла в себя, — сказала Касси. — Просто мы с мужем говорили о моем отце, и этот разговор не лучшим образом подействовал на меня.
      Чарлз посмотрел на Брэдена, как на сумасшедшего.
      — Зачем, интересно, ты затеял этот разговор? Ты не понимаешь, что ей пришлось пережить этой ночью? — сердито проговорил он.
      — Брэден считает, — вмешалась Касси, — что мой отец — причина моих дурных снов. — Ее голос задрожал; она тяжело дышала, старясь подавить новый приступ дурноты. — И он, наверное, прав, — закончила она, устало закрывая глаза.
      С потемневшим лицом Чарлз взял Брэдена под руку и отвел в дальний угол комнаты.
      — Послушай, она совершенно измучена, — сказал он тихо. — Прошу тебя, прекрати мучить ее.
      Голос друга звучал необыкновенно жестко, и это удивило Брэдена.
      — Я пытаюсь помочь ей, — возразил он.
      — Да, но ты действуешь как слон в посудной лавке. Ты вторгаешься в такую область ее души, о которой не имеешь ни малейшего представления.
      — Никто лучше меня не знает Касси, — гневно сверкнув глазами, парировал Брэден.
      — Согласен, — последовал ответ Чарлза. — И именно поэтому ты должен был бы понять, что ее силы на исходе, что она находится на грани срыва.
      Его слова достигли цели. Брэден был потрясен их правотой. Он медленно кивнул, уже осознавая, что в одиночку ему не справиться с этим.
      — Ты прав, Чарлз, — сказал он. — Касси становится все хуже, и я ничего не могу сделать. — Он помолчал. — Думаю, что пора обратиться за помощью к человеку, более сведущему в этой области.
      Лицо Чарлза немного смягчилось.
      — Кого конкретно ты имеешь в виду?
      — Я говорю о докторе Ховелле. Возможно, если он поговорит с Касси, ему удастся докопаться до причин этого безумия. — На мгновение боль исказила .его лицо. — Чарлз, мне так же, как и тебе, невыносимо видеть ее в таком состоянии! И я надеюсь, Алфред сумеет избавить ее от страхов, которые уже столько времени преследуют ее. — Мускул дернулся на его щеке. — Но я убежден, что главная причина ее страданий — Грей.
      — О чем вы там говорите? — окликнула их Касси с дивана. — Вы словно забыли, что я здесь. Если вы с такой горячностью спорите обо мне, то я тоже хочу принять участие в этом споре.
      Брэден прошел к ней и, подсев на диван, взял ее за руку.
      — Дорогая, я собираюсь сейчас же послать за доктором Ховеллом. Я хочу, чтобы он осмотрел тебя.
      Ее глаза испуганно расширились.
      — Ты думаешь, я… больна?
      — Не знаю и хочу выяснить это. — Он ласково потрепал ее по щеке. — Ты худеешь, плохо спишь, а сегодня даже потеряла сознание. Поэтому я и думаю, что нужно показать тебя врачу.
      — Я тоже так думаю. — Громкий голос Перкинса раздался из дверей, где он стоял с только что принесенными чистыми салфетками. Не обращая внимания на ошеломление Брэдена и Чарлза, он прошел к Касси и, смочив салфетку, заботливо приложил ее к ее лбу. — Ну вот, ваша светлость, — пробормотал он, — так-то лучше. — Он забрал смятую салфетку из рук Касси и ободряюще улыбнулся. — Помните того джентльмена, который осматривал вас, когда вы только прибыли в Шербург? Алфред Ховелл — очень знающий, добросовестный доктор, он лечил родителей его светлости и знает вашего супруга с пеленок. Я уже послал за ним. — Он выпрямился и, повернувшись к Брэдену, замер, внушительный и напряженный. — Что-нибудь еще, ваша светлость?
      Брэдена так и подмывало напомнить старику, кто в доме хозяин, но он в конце концов решил простить ему эту дерзость, понимая, что она обусловлена беспокойством о Касси.
      — Нет, Перкинс, — сухо ответил он. — Вы прекрасно позаботились обо всем. Можете идти.
      — Да, ваша светлость, — с достоинством ответил дворецкий. — Я сообщу вам, когда доктор Ховелл прибудет.
      Касси проводила его взглядом, затем с беспокойством посмотрела на мужа, пытаясь угадать, насколько крепко он рассержен.
      — Брэден, пожалуйста, не сердись на него. Он тебя очень уважает. Просто он питает нежность ко мне, и поэтому…
      Брэден удивленно приподнял брови.
      — Одним словом, меня он уважает, а любит тебя. Так? Касси, обрадованная тем, что муж так быстро понял ее, кивнула:
      — Ну конечно. — И тут же прикусила губу, сообразив, что сказала. — Ну, то есть… я имела в виду…
      Брэден почувствовал прилив нежности в груди. Как прелестна, как прекрасна его жена в своей искренности, ему остается только мечтать о том, чтобы все вокруг были столь же безыскусны в своих проявлениях, как она.
      Он притянул ее к себе, зарылся лицом в ее волосы и прошептал:
      — Я знаю, милая. — И затем, встретив печальный взгляд Чарлза добавил уже громче, словно принося клятву ему, ей, себе: — Мы преодолеем это, Касси. Я обещаю, обязательно преодолеем.
      — Я бы хотел, чтобы вы поподробнее рассказали мне о ее снах. — Алфред Ховелл потягивал бренди, задумчиво наблюдая за Брэденом, беспокойно расхаживавшим из угла в угол.
      Брэден, остановившись, резко повернулся к нему:
      — Разве Кассандра не рассказала вам? Ховелл пожал плечами.
      — Очень мало. Во время осмотра она почти все время молчала, а когда я спрашивал ее впрямую, отвечала односложно. По тому, как она держалась, а она была очень нервозна, словно ожидая какого-то подвоха от меня, я понял, что этот разговор неприятен ей.
      — Это неудивительно, Алфред, — с горечью сказал Брэден. — Вы же помните, в каком состоянии она пришла сюда, и знаете причину этого. Она избегает любых разговоров о своей прежней жизни, ей трудно вспоминать об этом.
      Лицо дородного пожилого Алфреда Ховелла исказила гримаса отвращения. Он слишком хорошо помнил, в каком виде он нашел герцогиню в первый свой визит к ней. Тогда, бинтуя ее ушибленные ребра, промывая бесчисленные царапины и раны на ее теле, он содрогался от гнева и омерзения при мысли о ее отце. Каким подонком нужно быть, чтобы поднять руку на свою дочь, спрашивал он себя. И еще он помнил, как в прошлый раз он испытал облегчение, думая, что девушка теперь навсегда избавлена от домогательств Грея.
      Но, видно, он ошибался.
      Долгое молчание Ховелла встревожило Брэдена.
      — Вы уверены, что она здорова? — спросил он. Ховелл вздохнул:
      — Я уверяю вас, мой друг, ваша жена здорова. Я не нашел у нее физического недуга, который мог бы вызвать этот обморок.
      — Вы говорите, физического недуга? — уточнил Брэден. — Да.
      — А как насчет… Видите ли, Алфред, Касси боится, что она сходит с ума, — медленно произнес Брэден, внимательно следя за реакцией доктора.
      Тот покачал головой:
      — Мой опыт говорит, что человек, считающий себя сумасшедшим, на самом деле таковым не является. Зато тот, который демонстрирует странности в поведении и при этом настаивает, что он совершенно здоров, вот такой человек — наиболее вероятный кандидат в безумцы.
      Брэден молчал, глядя в пол и задумчиво потягивая бренди. Наконец, как-будто приняв решение, он поднял голову и посмотрел на врача.
      — Алфред, мы с вами знакомы уже много лет, — начал он, тщательно взвешивая каждое слово.
      — Да, я знаю вас с детства, — подтвердил доктор.
      — Вы знаете, что я по природе своей реалист и не склонен придавать значения пустым фантазиям или смутным догадкам. Однако сейчас я твердо убежден, что нъшешнее состояние Касси вызвано ее ночными кошмарами. А они, в свою очередь, Являются следствием какого-то ужасного события, которое было в ее жизни, но не отложилось в памяти.
      Ховелл с непроницаемым спокойствием выслушал Брэдена, допил свой бренди, поставил пустой бокал на стол.
      — Проблема Кассандры не в том, что она не помнит, — сказал он наконец, — а в том, что не может вспомнить. Запоминание — это непроизвольный процесс сохранения в памяти прошлого опыта, а воспоминание — это активный поиск этого опыта. Вот где кроется проблема, Брэден.
      Брэден, приготовившийся дать отпор скептицизму Алфреда, был немало удивлен его речью.
      — Вы сами придумали эту философию? Доктор улыбнулся:
      — Да нет. Эта, как вы выражаетесь, философия идет от Аристотеля, жившего более двух тысяч лет тому назад. Но я целиком разделяю ее.
      — Тогда вы верите, что мое объяснение возможно?
      — Не только возможно, но и очень вероятно. Основываясь на вашем предположении, я, в свою очередь, рискну предположить, что в прошлом Кассандры было кое-что или кое-кто, оставивший глубочайший след в ее душе, и этот след в виде разорванных, смутных, пугающих образов проявляется в ее снах. Сами по себе эти образы, о которых я знаю пока очень мало и узнать о которых мне было бы крайне любопытно, могут и не соответствовать действительности, но их повторяемость свидетельствует об их значимости. Я думаю, что постоянная встреча с ними во сне и истощила запас жизненных сил Кассандры. Таким образом, отвечая на ваш вопрос, здорова ли она, я говорю вам — и да и нет. Ее тело здорово, но душа ее страдает и требует исцеления.
      — Алфред! Я просил бы вас остаться в Шербурге и помочь Касси, — сказал Брэден, не желая тратить понапрасну время и слова, охваченный надеждой, впервые за несколько дней.
      Алфред задумчиво пощипывал бородку. — Брэден, вы понимаете, насколько… необычное решение вы принимаете?
      — Вполне.
      Несколько мгновений доктор молча смотрел на него, затем сказал:
      — Хорошо. Я должен еще раз поговорить с Кассандрой, и если она согласится принять мою помощь, я останусь.
      Брэден бросился к нему и стиснул его руку.
      — Спасибо, Алфред, — с тихой признательностью сказал он. — Я ваш вечный должник.
      — Время покажет. — Алфред тепло похлопал его по плечу и поднялся. — А пока давайте поднимемся к Кассандре.
      Касси сидела в спальне, устремив взгляд в окно и ничего не видя за ним, напуганная, растерянная, смущенная. Она понимала, что эта ее реакция на расспросы Брэдена необоснованна и чрезмерна, но ничего не могла поделать с собой. Она холодела от страха при одном лишь воспоминании о сегодняшнем разговоре с мужем.
      С тяжелым вздохом она закрыла лицо руками и в сотый раз спросила себя — не впадает ли она в безумие? Иначе чем объяснить этот страх, почти панику, который грызет ее изнутри?
      Тихий стук в дверь прервал ее мысли, она подняла голову и увидела Брэдена, входящего в комнату. Он подошел к ней, присел на корточки и взял ее холодную ладошку своей большой и сильной рукой.
      — Как ты?
      — Не знаю. — Ее голос задрожал, но она справилась с ним. — Что сказал доктор Ховелл? Я здорова?
      — Доктор Ховелл хочет еще раз поговорить с тобой. Он готов остаться в Шербурге, чтобы помочь нам, — мягко сказал Брэден. — Но ему нужно твое согласие.
      Касси смотрела на него, и множество противоречивых чувств пронеслось в ее глазах.
      — Я боюсь, — прошептала она наконец.
      — Я понимаю, милая. — Брэден поднес ее пальцы к губам, согревая их своим теплым дыханием. — Но мы должны выяснить, что так пугает тебя. И затем бороться с этим… вместе.
      Касси побледнела, но решимость мужа придала ей сил.
      — Хорошо, — сказала она. — Я поговорю с ним.
      Брэден никогда еще не гордился женой так, как гордился ею сейчас. Он заключил в ладони ее лицо, посмотрел в глубину ее глаз.
      — Ты не одна, милая. У тебя есть я. И я всегда буду с тобой. — Нежно поцеловав ее губы, он поднялся, пересек комнату и распахнул дверь. — Входите, Алфред. Касси готова поговорить с вами.
      Касси, будто в трансе, видела, как Брэден пригласил войти дородного, седовласого Алфреда Ховелла и вышел из спальни, тихо притворив за собой дверь.
      — Я рад, Кассандра, что вы согласились принять меня, — сказал Алфред и, придвинув стул к ее креслу, сел напротив. — Нам нужно о многом поговорить. Это важно для вас и для Брэдена.
      — Доктор, — сказала Касси, невидящим взглядом глядя на Алфреда. — Я уже спрашивала Брэдена, и теперь спрошу вас. Как вы думаете, я впадаю в безумие?
      Алфред внимательно посмотрел в ее лицо, и она как будто очнулась под его пристальным взглядом.
      — Я думаю, — медленно заговорил он, — что это страшная несправедливость, когда красивая и чуткая молодая женщина, горячо любящая своего мужа и любимая им, вынуждена терпеть такие страдания, какие терпите вы, Кассандра. Но вы спрашиваете меня о безумии. Нет, моя дорогая, ни в коем случае я не считаю вас сумасшедшей. Напротив, вы кажетесь мне разумной, отважной и совершенно очаровательной особой. Я с первой же нашей встречи понял, что, выбрав вас, Брэден сделал лучший выбор в своей жизни. Итак, — он помолчал, — ответил ли я на ваш вопрос?
      Касси смотрела на него, удивленно моргая.
      — Но вы же едва знаете меня!
      — Но зато я знаю Брэдена. Он верит в вас, верит в ваши силы. И вам осталось только решить — оставите ли вы все как есть, не желая посмотреть в лицо своим страхам и признавая тем самым свое поражение, либо мы вместе будем бороться с ними и таким образом докажем Брэдену, что он не зря верил в вас. Выбор за вами, моя дорогая!
      Робкая улыбка появилась на лице Касси.
      — Доктор, из вас мог бы получиться превосходный дипломат, — сказала она чуть смущенно и затем, решительно подняв голову, кивнула: — Я согласна. Я вверяю себя в ваши умелые руки и надеюсь, что сообща нам удастся снять запоры с прошлого и вернуть покой моей душе.

Глава 24