Замок мечты [Замок грез]

      — Твой отец, Касси…
      — Что… отец? — Ее первой мыслью было, что муж прознал о данном ею поручении Чарлзу, но она тут же отвергла ее. Если б это было так, он сейчас был бы разгневан.
      — Касси, я, право, не знаю, как рассказать тебе об этом… Ее сердце похолодело от этих слов, но Касси подобралась, готовая встретить неизбежное.
      — Просто скажи, Брэден. Что с ним?
      — Твоего отца больше нет, Касси. Он умер. Несколько мгновений Касси смотрела на него так, словно он сошел с ума. А потом ее губы задрожали.
      — Умер? Как… он умер?
      Брэден привлек ее к себе и обнял, уже зная, что расскажет ей только то, что ей необходимо знать.
      — Он, вероятно, был пьян и упал, ударившись головой о стол. И это убило его.
      Пальцы Касси стиснули ткань его рубашки на груди.
      — Умер, — потерянно повторила она. — Но… Брэден, ты точно знаешь, что он мертв? — В ее голосе звучала надежда.
      — Да, милая, я уверен. Я сам видел его.
      Вздрогнув, она отстранилась и посмотрела на него испуганно.
      — Ты был там?
      — Да.
      — Зачем?
      Это был тот самый вопрос, которого он ждал со страхом.
      — Касси, я потом все объясню тебе, — сказал он, отводя глаза.
      — Нет. — Она решительно выпрямилась и утерла слезы. Последние дни принесли ей немало страданий, открыли ей глаза на очень страшные вещи, а теперь еще и это. Но она справится, она должна справиться.
      Чувства, которые вызвала в ее душе смерть отца, были слишком запутанны, чтобы Касси могла понять их сейчас. Но она знала, Брэден что-то скрывает от нее. И была твердо намерена выяснить что.
      — Нет, не потом, Брэден, — сказала она. — Ты расскажешь мне это сейчас. Зачем ты ездил туда? Это как-то связано с нашим вчерашним разговором на берегу, да?
      — Да, — признался он. — Но, Касси, честное слово, мне кажется, что сейчас не время…
      — Позволь мне самой решить это!
      У него не оставалось выбора. Впрочем, подумал Брэден, рано или поздно он все равно должен будет сказать ей правду.
      — Хорошо. — Брэден взял ее за плечи. — Доктор Ховелл считает, что гибель твоей матери не просто несчастный случай. — Он тщательно подбирал слова, чтобы ненароком не обмолвиться о самоубийстве. — Алфред думает, что кто-то столкнул ее со скалы. И я согласен с ним. Поэтому я и хотел повидать твоего отца.
      Касси потрясенно смотрела на него.
      — Ты думаешь, что он…
      — Милая, это предположение многое объясняет.
      В Касси словно что-то подломилось, слезы потоком хлынули из ее глаз.
      — Он любил ее! Он так любил ее! — рыдала она, вцепившись в руки Брэдена. — Неужели ты думаешь, что он способен… способен был… убить ее?
      — Да, родная, я так думаю, — тихо сказал он, но, заметив ужас в ее глазах, добавил: — Я, конечно, не верю, что он хотел этого, но возможно… он застал ее с другим и… в припадке ярости столкнул со скалы.
      Касси вдруг побелела и, схватившись за живот, медленно сползла в его руках на траву.
      — Брэден, мне плохо, — тяжело выдохнула она.
      Он опустился рядом и, прижав ее голову к груди, принялся баюкать словно малое дитя. Когда резь у нее в животе стихла и все слезы были выплаканы, он поднял ее на руки и понес к дому. Она лежала молчаливая и покорная, закрыв глаза и спрятав лицо на его плече.
      Перкинс позеленел, увидев их в холле. Его испуганный взгляд перемещался с обмякшего тела Касси на лицо Брэдена.
      — Приехал констебль, ваша светлость, он желает видеть вас, — выдавил он, едва справляясь с волнением.
      Брэден кивнул. Было очевидно, что Перкинс уже знает о случившемся. Впрочем, какая разница, скоро все узнают об этом.
      — Скажите ему, пусть немного подождет, — ответил Брэден, направляясь к лестнице. — И немедленно пришлите доктора Ховелла в комнату герцогини.
      — Разумеется, ваша светлость.
      Брэдену показалось, что прошла вечность, прежде чем снотворное доктора оказало действие. Брэден оставался с Касси, пока она не уснула, — он держал ее за руку, а она то снова принималась рыдать, то, стихнув, прижималась к нему, вся дрожа. Он чувствовал ее боль как свою, с отчаянием понимая, что ничем не может облегчить ее страдания.
      Да, он искренне переживал утрату Касси, ибо она лишала ее всяких надежд узнать что-либо о матери, но было бы преувеличением сказать, что сама по себе смерть Роберта Грея печалила его. Безумец, который и был скорее всего убийцей ее матери, покинул этот свет, и Касси теперь в безопасности, ей ничто не угрожает.
      Если только Чарлз…
      Брэден оборвал себя, боясь додумать эту мысль до конца. Он осторожно отпустил руку Касси на подушку и жестом велел Маргарет оставаться с ней. Маргарет энергично закивала головой, ее обычно веселое лицо было грустным и встревоженным.
      Брэден спустился в библиотеку, где его дожидался констебль Бентон. При появлении Брэдена он вскочил и нервозно потер вспотевшие ладони, — его смущал высокий титул человека, которого ему предстояло расспросить об обстоятельствах дела и от которого он получил весьма лаконичное, но исчерпывающее сообщение. Кстати, это было уже второе сообщение за это утро. Первое, написанное на клочке бумаги и не содержавшее подписи, он нашел у себя на столе, когда пришел на службу, и оно очень тревожило его, но он решил пока не упоминать о нем.
      — Ваша светлость, — приветствовал он Брэдена, тревожно поглядывая из-под темных кустистых бровей.
      — Констебль, благодарю вас, что вы так быстро приехали. Брэден пересек комнату и неторопливо наполнил два бокала бренди, спрашивая себя, хватит ли у него сил, чтобы сохранить невозмутимость. Он протянул напиток Бентону и, не откладывая, приступил к делу:
      — Вы послали людей забрать тело?
      — Да, ваша светлость. — Бентон опустошил бокал одним глотком. Обычно он не позволял себе выпивать на службе. Но такое дело, да еще когда в него впутаны такие знатные люди, — разве это недостаточная причина, чтобы позволить себе маленькую слабость?
      — Ваша светлость, я бы просил вас рассказать, при каких обстоятельствах вы обнаружили тело Роберта Грея, — на одном дыхании произнес он заранее заготовленную фразу.
      — Разумеется, я расскажу все, что знаю.
      Брэден как со стороны слышал свой голос, перечислявший события сегодняшнего утра: как подъехал к коттеджу, как звал в тишине Грея, как искал его в доме и затем обнаружил мертвым в библиотеке, о том, в каком месте и в каком положении лежало тело.
      Бентон лихорадочно строчил в своем блокноте.
      — Вы полагаете, ваша светлость, что смерть произошла в результате удара головой о край стол. Я правильно понял вас?
      — Да. Отец герцогини, по-видимому, был сильно пьян, не удержался на ногах и упал.
      Бентон покивал задумчиво и понимающе. Он, как и многие жители Скарборо, знал о пристрастии Роберта Грея к алкоголю, и краткое объяснение герцога вполне удовлетворило его.
      — Ваша светлость, не видели ли вы в доме кого-то еще? — спросил он, вновь углубляясь в свои записи.
      Он не заметил, как мученическое выражение появилось на лице собеседника, — появилось и тут же исчезло.
      — Нет, констебль, — последовал быстрый и решительный ответ. — Когда я прибыл, в доме никого не было.
      Уже после, когда констебль Бентон уехал, чтобы изложить в отчете подробности трагического происшествия, Брэден спросил себя, почему он солгал. Почему он умолчал о том, что видел Чарлза, выскочившего из дома Грея за несколько секунд до того, как он обнаружил мертвое тело Грея? Двигало ли им желание уберечь Чарлза от карающей руки закона или все-таки живет в нем несокрушимая убежденность в том, что Чарлз неспособен на подобную мерзость, — и если так, то может ли он и дальше, когда дело касается Чарлза, доверять своим инстинктам, — ведь он видел его не только на месте преступления, но и на вершине скалы, откуда вчера упал камень, едва не убивший их с Касси.
      Был только один способ заглушить предостерегающие голоса, которые звучали сейчас в его голове, — увидеть Чарлза и спросить его обо всем напрямик. Если Чарлз действительно совершил убийство, то от Брэдена это не укроется.
      Преисполненный решимости, Брэден вышел из дома и отправился на поиски Чарлза.
      Но Чарлз сам искал его.
      Брэден был на полпути к конюшням, когда увидел бегущего навстречу Чарлза. Его лицо было серым, взгляд встревоженным.
      — Ты разговаривал с констеблем? — выпалил он. Брэден потрясение, не желая верить своим подозрениям, смотрел на друга.
      — Да, он был здесь. Он расследует убийство. И ты уже знаешь об этом, не правда ли, Чарлз? — Брэден не ждал ответа, он ринулся напролом, не в силах сдерживать свои чувства и подбирать слова. — Ты все знаешь, Чарлз! — повторил он, гнев-но стискивая кулаки.
      Чарлз несколько мгновений удивленно смотрел на него, потом сказал:
      — Что я знаю? То, что констебль был здесь? Да, это мне известно. Ведь это я…
      Брэден резко рассмеялся.
      — Вот именно, Чарлз, ты! — Он ударил кулаками по своим окаменевшим от напряжения бедрам, с ненавистью и презрением глядя на пожилого жокея. — Я был там, Чарлз. Я был в доме Грея. И я видел тебя. Видел, как ты выбегал оттуда за минуту до того, как я обнаружил его… мертвым. — Он умолк, тяжело переводя дыхание и ожидая реакции Чарлза.
      — Я не заметил тебя, — медленно и задумчиво произнес Чарлз. — Хотя это неудивительно, я в тот момент плохо соображал.
      — В тот момент, Чарлз, ты, кажется, вообще не соображал! — запальчиво ответил Брэден. — Было похоже, что ты очень торопишься убежать оттуда!
      На этот раз реакция Чарлза не заставила себя ждать. Чарлз побелел как полотно; потрясение, гнев и боль, сменяя друг друга, промелькнули в его взгляде.
      — В чем ты меня обвиняешь? — спросил он, и ледяным холодом повеяло на Брэдена от этих тихих слов.
      Непроизвольно, уже не владея собой, Брэден схватил Чарлза за плечи.
      — Ты убил Роберта Грея?
      Ни один мускул не дрогнул на лице Чарлза.
      — Нет.
      — Тогда что ты делал там?
      Чарлз явно колебался с ответом. Наконец сказал:
      — Я был там по поручению твоей жены. Брэден саркастически засмеялся:
      — Касси? Да она знать не хочет его! — В ту же секунду, когда слова сорвались с его уст, Брэден уже понимал, что это не так. После вчерашнего открытия Касси вполне могла захотеть поговорить с отцом. — Она бы попросила меня, — возразил он себе вслух.
      — Ты так думаешь? — парировал Чарлз. — Мне жаль огорчать тебя, Брэден, но ты ошибаешься. Она попросила меня доставить записку Роберту Грею. И поскольку ей больше не к кому было обратиться, я согласился помочь ей. Только так уж случилось, что когда я приехал к Грею, он был уже мертв.
      — Тогда почему ты бежал оттуда? — продолжал допытываться Брэден, вцепившись в куртку Чарлза.
      Чарлз изумленно приподнял брови.
      — Господи! Брэден! Но ведь я обнаружил человека мертвым! Что я, по-твоему, должен был делать? Я немедленно поехал в город, чтобы сообщить властям.
      Тень сомнения скользнула по каменному лицу Брэдена.
      — Ты сообщил властям?
      — А как иначе констеблю Бентону стало бы известно о случившемся?
      — Я отправил ему сообщение, когда вернулся домой, — медленно ответил Брэден, внимательно следя за лицом Чарлза.
      — Брэден, — выдержав испытующий взгляд друга, устало сказал Чарлз, — я терпеть не мог Роберта Грея, но я не убивал его и никогда не желал ему смерти.
      Ужасное воспоминание вспыхнуло в памяти Брэдена.
      — А мне? Меня ты не пытался убить? Вся кровь отхлынула от лица Чарлза.
      — Что? — прошептал он.
      Брэден уже был не в силах отступать.
      — Вчера. Когда мы с Касси были на берегу. Упавший сверху камень чуть не убил меня, помнишь?
      — Да, — подтвердил Чарлз так тихо, что Брэден едва услышал его. — И ты думаешь, это я сбросил его?
      Брэден, охваченный нетерпением и яростью, с силой тряхнул его.
      — Черт возьми, Чарлз! Ведь я же видел тебя наверху! Ты был там в тот самый момент, когда упал этот камень!
      Чарлз резко стряхнул его руки и отступил назад, с болью глядя на друга.
      — Ты видел меня там, — повторил он глухо. — И из этого ты заключил, что я пытался убить тебя. — Он продолжал пятиться, слезы блестели в его глазах. — Я знаю тебя с детства, Брэден, я воспитал тебя. Я знаю, как ранена твоя душа, знаю твою неспособность верить людям. Но я всегда думал, что ко мне ты относишься иначе, думал, что ты доверяешь мне. — Он покачал головой и посмотрел на друга так, словно видел его впервые. — Но теперь понимаю, что я ошибался. Ну что ж, ладно. Если тебе удобнее думать, что я желаю тебе зла, тогда нам больше нечего сказать друг другу. — Он остановился. — Я ухожу, Брэден. Повидаюсь с Кассандрой, упакую вещи и сегодня же покину Шербург.
      И, не сказав больше ни слова, он прошел мимо Брэдена и направился к дому, ни разу не оглянувшись.
      Касси просыпалась медленно, не понимая, где она и что с ней, но со смутным ощущением случившейся беды. Она поморгала, глядя на балдахин над кроватью, недоумевая, как так случилось, что она заснула днем.
      Постепенно память возвращалась к ней, и у нее сдавило в груди. Умер отец. Всю жизнь державший ее в страхе, ненавидевший и избивавший ее. Теперь его нет. И вместе с ним ушла надежда выяснить, кто был любовником мамы.
      Тихо всхлипнув, Касси повернулась на бок и встретила добрый, обеспокоенный взгляд Чарлза, сидевшего у ее постели.
      — Чарлз?
      Он встал, продолжая сжимать подлокотник кресла.
      — Да, Кассандра, это я. — Он с тревогой всматривался в ее лицо. — Как вы себя чувствуете?
      — Я в порядке, Чарлз. — Она озадаченно оглядела его. — А… почему вы… здесь?
      Он нахмурился.
      — Извините меня за вторжение. Я лишь хотел убедиться, что с вами все в порядке. — Он повернулся к двери, собираясь уйти.
      Касси быстро села в постели, тряхнула головой, откидывая с лица темные локоны.
      — Чарлз, подождите. Куда же вы? — остановила она его. — И право, не нужно извиняться передо мной, — продолжала она с улыбкой, когда он снова повернулся к ней. — Я так признательна вам за заботу. — Она порывисто вздохнула. — Поверьте, ваша дружба очень много значит для меня.
      Но ее ободряющие слова, казалось, нисколько не порадовали его; по-прежнему хмурый, он опустился в кресло и устремил взгляд на ковер под ногами.
      — Кассандра, — начал он, — я должен кое-что сказать вам. — Он поднял голову и, глядя ей прямо в глаза, произнес: — Я первым обнаружил вашего отца. Когда я приехал, чтобы вручить ему вашу записку, он был уже мертв.
      К его удивлению, Касси вдруг подалась к нему и мягко положила руку на его плечо.
      — Чарлз, мне очень жаль, что все так вышло. — Ее прекрасные глаза были полны сострадания. — Я понимаю, какое потрясение вы испытали…
      Чарлз заморгал, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы. Видит Бог, благородство души этой женщины безгранично, даже в такую страшную для нее минуту она думает не о своей боли, а о чужой! Сердце Чарлза переполнилось гордостью за нее. Гордостью и любовью.
      Невольно он взял ее руку и стиснул в своей.
      — Касси, если бы вы знали, как важна для меня ваша поддержка, — прочувствованно сказал он, затем с вымученной улыбкой продолжил: — Но есть еще одна причина, по которой я хотел видеть вас. Я пришел попрощаться.
      Ее глаза удивленно расширились.
      — Попрощаться? Вы куда-то уезжаете? Надолго? Не было смысла откладывать неизбежное признание:
      — Навсегда. Я должен покинуть Шербург навсегда.
      — Как? — выдохнула она. — Как… навсегда? Почему? Этого вопроса Чарлз боялся больше всего. Но он понимал, что должен будет объясниться. Он сделал над собой усилие и сказал:
      — Брэден считает, что я убил вашего отца.
      — Что? — закричала Касси, едва не скатившись с кровати.
      — Он видел, как я выбегал из дома, — тихо промолвил Чарлз. — И вполне естественно, он заключил…
      Касси вскочила и, вырвав свою руку из его ладони, закричала:
      — Нет, это совсем не естественно, Чарлз! Это противоестественно подозревать своего друга в таком преступлении! И я немедленно отправляюсь к нему. Я расскажу ему, что это я просила вас поехать туда. И тогда он поймет, как чудовищны… — Она осеклась, увидев, что Чарлз грустно качает головой. — Вы не хотите, чтобы я объяснила ему? Но почему, Чарлз?
      — Я уже рассказал ему все как есть. Но он не поверил мне. — Тяжело вздохнув, он поднялся, прошел к окну и, стоя к ней спиной, произнес: — К сожалению, он убежден еще и в том, что именно я скинул вчера со скалы тот злосчастный камень, который едва не убил его.
      — Господи… — Комната закружилась перед глазами Касси, и она вцепилась в столбик кровати, чтобы не упасть. — Да как он может подозревать в таком вас? Вас, любившего его всю жизнь?
      — Я был там, Кассандра, — спокойно ответил Чарлз. — Я был на вершине скалы, один со своими мыслями. Я слышал, как скатился камень, потом раздался ваш крик. Я страшно испугался, мне хотелось убедиться, что вы не пострадали…
      — Не надо, Чарлз, — решительно прервала его Касси. — Вы не обязаны ничего объяснять мне.
      Но он продолжал:
      — Я подбежал к краю обрыва и стал смотреть вниз. Я не обнаружил себя только потому, что не хотел мешать вам. Убедившись, что вы в порядке, я ушел. Но Брэден, видимо, успел заметить меня и решил… — Его голос дрогнул, и он замолчал.
      Касси также молчала, чувствуя, как доселе разрозненные фрагменты складываются воедино в ее уме. Вчерашняя угрюмость Брэдена, то, как он почти выгнал ее из своей комнаты прошлой ночью, его отстраненность и отчужденность, — все нашло свое объяснение сейчас. Если Брэден позволяет себе усомниться в Чарлзе, то точно так же он когда-нибудь усомнится и в ней, потому что ниточки доверия, которыми он наконец-то решился связать себя с этим миром, еще тонкие и непрочные, вынуждены держать такую тяжесть… Ей хотелось взвыть от страданий, которые он вынужден переносить… от изломанности его души. Но в то же время она готова была побить его за то, что он, идя на поводу своего цинизма и страха, дошел до столь нелепых предположений — и в результате так обидел и уязвил своего единственного надежного друга.
      Чарлз по-своему истолковал ее молчание; он повернулся к ней и тихо спросил:
      — Вы тоже не верите мне?
      Касси без колебаний приблизилась к нему и взяла его за руку:
      — Чарлз, вы самый замечательный человек из всех, кого я знаю. Я убеждена, вы никогда не сможете обидеть никого, и уж тем более Брэдена. — Она чуть отступила и полным нежности взглядом посмотрела ему в глаза. — И что самое важное, Брэден тоже знает это. Что бы он ни придумывал и что бы ни говорил, Чарлз, он любит вас. И в глубине души он верит, что вы ни в чем не виновны. — Она умоляюще протянула к нему руки. — Прошу вас, не уезжайте. Дайте мне возможность — дайте нам с Брэденом возможность все поправить! Я умоляю вас, Чарлз. Подумайте, разве ваша уязвленная гордость больше значит для вас, чем ваша любовь к Брэдену?
      Чарлз не отвечал. Он просто стоял и смотрел на нее, чудесную молодую женщину, которая воплощала в себе все самое дорогое, что оставалось у него. Она и Брэден были для него дороже жизни.
      И она была единственной ниточкой, связывавшей его с прошлым.
      — Хорошо, Кассандра, — услышал он свой ответ. — Я останусь, но только если Брэден согласится на это. Если он велит мне уехать, я уеду.
      — Он не сделает этого, — твердо заявила Касси. И облегчение, и решимость были на ее лице, ее ум лихорадочно работал, она уже прокручивала в голове тот разговор, который скоро должен был состояться у нее с ее глупым, бестолковым мужем.
      Брэден не ответил на стук.
      По правде говоря, он почти не слышал его. Невидящими глазами глядел он в окно, запутавшись в своих сомнениях, терзаемый смутным чувством вины.
      Дверь распахнулась, и Касси вошла в комнату.
      — Брэден, нам нужно поговорить.
      Вздрогнув, он обернулся к жене. На ней было то же самое платье, в котором он застал ее утром в саду, только теперь уже помятое и лишенное первоначальной свежести. Ее лицо было усталым и изможденным, и тревога мгновенно охватила его.
      — Я не знал, что ты проснулась, — сказал он, подходя к ней и касаясь ладонью ее щеки. — Как ты? Тебе получше? — Он приподнял ее лицо, выискивая на нем следы печали.
      — Как ты мог? — возмущенно выдохнула она, и ее щеки вспыхнули румянцем.
      Брэден удивленно повел бровями.
      — Ты о чем?
      — Чарлз приходил ко мне, — без лишних слов начала она. — Он хотел попрощаться.
      Брэден уронил руку и напрягся.
      — Так будет лучше, Касси.
      — А ты будешь идиотом! — выпалила она и, не обращая внимания на его ошарашенный вид, продолжала: — Чарлз способен на убийство не больше, чем я. И ты прекрасно знаешь об этом.
      На щеках Брэдена заиграли желваки.
      — Касси, прошу тебя. Есть вещи, о которых ты не знаешь.
      — Это какие же? — не унималась она. — То, что ты видел его вчера на скале после того, как оттуда упал камень? Да, Брэден, — сказала она, заметив его удивление, — Чарлз рассказал мне все. И он бы обязательно рассказал это и тебе, если бы ты потрудился выслушать его. Но ведь ты же не хотел и слышать его объяснений, не так ли, муж? Тебе не терпелось обвинить его в убийстве! — Она перевела дыхание, стараясь совладать с кипевшим в ней гневом и отчетливо осознавая, что после той ночи, когда она застала леди Эбигейл Девон в постели своего мужа, она впервые открыто противостоит ему. Но решимость не покинула ее; она была намерена достучаться до него, — ради его же блага, ради Чарлза.
      Не обращая внимания на ледяную холодность его взгляда и окаменевшую позу, она отважно продолжала наступать, и только легкое дрожание подбородка выдывало ее волнение.
      — Брэден, — сказала она, выдерживая его холодный взгляд, — неужели ты так погряз в своем скептицизме и недоверии к людям, что уже не можешь распознать любовь и дружбу в их самых истинных проявлениях?
      — Я сомневаюсь, что любовь и дружба действительно существуют, — сухо и жестко ответил он, но кому как не Касси было знать, как отчаянно хочется ему верить в обратное.
      Она шагнула к нему и с нежной убежденностью сказала:
      — Они существуют, Брэден. И ты сам понимаешь это, когда обнимаешь меня.
      Он мученически закрыл глаза.
      — Я не знаю, что я чувствую, когда обнимаю тебя…
      — Я не спрашиваю, что чувствуешь ты, — мягко прервала она его. — Я говорю о том, что чувствую я. Я люблю тебя. — Ее пальцы сжали его плечи. — Так же, как и Чарлз любит тебя.
      Он молчал, глядя на нее неподвижным взглядом, и наконец сказал:
      — Касси, я не разделяю этой твоей слепой веры в добро. Я пытался, но не смог.
      — Ты просто не позволяешь себе поверить, — возразила она. Ей хотелось встряхнуть его за плечи, заставить его увидеть правду, прокричать ему, что дело не только в том, что она и Чарлз любят его, но и в том, что он тоже любит их. Однако чутье подсказывало ей, что этого нельзя сказать человеку, он должен сам дойти до осознания этой истины.
      Хотя руководство чуткого и верного друга тут, конечно, не будет лишним.
      Какое-то волнение пробежало по лицу Брэдена, что-то мелькнуло в его взгляде и тут же исчезло.
      — Касси, позволь мне самому разобраться со своими чувствами, ладно?
      Она грустно кивнула.
      — Конечно. Но пока ты не разобрался, не позволяй Чарлзу уехать из Шербурга. Потому что, когда ты поймешь себя, будет уже слишком поздно, и ты ничего не сможешь исправить. И никогда не сможешь простить себя.
      Она отступила от него, но это движение было лишним, ибо она уже чувствовала, что он сейчас так далек от нее, как никогда не был прежде, — он снова замкнулся в своей скорлупе, оградил себя стенами отчуждения, нарушив ту близость, которая возникла между ними. Мгновение она колебалась, отчаянно желая снова броситься к нему, оказаться в его объятиях, вновь чувствовать его сильное тело, искать у него ласки и любви. Но не смогла.
      Не гордость останавливала ее, но расчетливость ее поумневшего сердечка. Она хотела, чтобы он делил с ней постель не из чувства долга или вины, а только из любви.
      Она поморгала, прогоняя выступившие на глазах слезы.
      — Если я понадоблюсь, позови меня, — сказала она просто. И затем, чтобы не выдать себя рвавшимися наружу рыданиями, быстро вышла из комнаты.
      В коридоре она прислонилась к стене и тихо заплакала, изливая свою боль и горе, оплакивая свою потерю.
      — Ваша светлость, вам плохо? — Это был Хардинг, весь бледный от волнения. — Ваша светлость, — он тронул ее за локоть, но его участие только усилило ее страдания.
      — Я позабочусь о герцогине, — раздался уверенный голос Сирила.
      Касси вздрогнула и отняла руки от лица.
      — Пойдемте, Кассандра, — сказал он таким мягким и ласковым тоном, какого она уже давно не слышала от него. — Я провожу вас в вашу комнату.
      Она кивнула, вся дрожа. По-видимому, болезнь вновь брала над ней верх. Ей сейчас было безразлично, чем вызвана доброта Сирила — соболезнованием ли, жалостью ли, — она с благодарностью приняла его помощь.
      Сирил приобнял ее за плечо и отвел, плачущую, в ее спальню, где она еще некоторое время рыдала, уткнувшись в его грудь, а он успокаивающе поглаживал ее по спине.
      Наконец, выплакав все слезы, Касси подняла голову и вытерла лицо ладонями.
      — Спасибо вам, — сказала она тихо.
      Он смотрел на нее непроницаемым взглядом.
      — Я могу быть спокоен за вас?
      — Да. Мне уже полегче. Еще немного, и я приду в себя. Сирил задумчиво посмотрел на дверь, ведущую в комнату Брэдена: он как будто понял причину слез Касси, но сказал лишь:
      — Ну что ж, хорошо. Если вам что-то понадобится, буду рад помочь.
      И, еще раз посмотрев на дверь, за которой скрывался его племянник, ушел.

Глава 28

      Роберта Грея похоронили рядом с Элиной неподалеку от их дома. Похороны были скромными и немноголюдными. Когда гроб был опущен в могилу и викарий начал читать прощальную молитву, Касси плакала, а Брэден обнимал и утешал ее.
      Но похороны остались позади, и Брэден опять впал в мрачную задумчивость, опять отдалившись от нее, опять проводя дни в своем кабинете, а вечерами до изнеможения объезжая верхом на Урагане окрестности замка.
      Он как будто изгоняет бесов, вселившихся в него, думала Касси. И она понимала заботы его сердца, но ее дни стали пусты и бесцветны, а ночи превратились в ад.
      Внешне ничто не изменилось после смерти ее отца. Чарлз оставался в Шербурге, хотя и сторонился всех, Сирил относился к ней с сочувствием, да и Брэден, когда случайно сталкивался с ней, тоже демонстрировал заботу и поддержку. Но они уже несколько недель не были вместе… не любили друг друга, и Касси чувствовала, что трещина в их отношениях растет и углубляется с каждым проходящим днем. Ее тело, ее сердце остро ощущали потерю.
      И словно в завершение ее страданий ее вновь стали посещать кошмары. Они настигали ее по нескольку раз за ночь, еще более лютые и ужасные, чем прежде, и она просыпалась в холодном поту и изнеможении.
      Спустя десять дней и десять ужасных ночей она поняла, что достигла предела и пора что-то предпринимать.
      Так дальше продолжаться не может, подумала она, решительно скидывая ноги с кровати. Было раннее утро, дом еще спал. Касси стремительно оделась. Она не может, не имеет права махнуть на себя рукой. Она должна взять себя в руки и подумать о своем будущем.
      На первом этаже царила тишина, что было неудивительно для такого раннего часа, но ее решимость не дрогнула.
      — Перкинс! — тихонько позвала она.
      В ту же секунду дворецкий стоял рядом с ней.
      — Что я могу сделать для вас, ваша светлость? Касси улыбнулась:
      — Вы можете проверить, встал ли доктор Ховелл, и если да, то я хотела бы поговорить с ним.
      — Сию минуту, ваша светлость.
      Касси прошла в зеленую гостиную и стала ждать возвращения Перкинса. Это была, ее любимая комната, — с мягкими диванами, обитыми светло-зеленым бархатом, такого же цвета ворсистым ковром и огромным окном, выходящим в сад, — она сочетала в себе изящество салона и теплый уют дома.
      — Вы хотели видеть меня, Кассандра?
      Касси повернулась к Алфреду Ховеллу, с любопытством смотревшему на нее из дверей. Напряжение, которое в последнее время витало в доме, и подавленное состояние Касси не прошли мимо его внимания. Однако он терпеливо ждал, когда Касси сама захочет поговорить с ним, и теперь его ожидание было вознаграждено.
      — Надеюсь, Перкинс не разбудил вас, — сказала Касси, нервно разглаживая складки платья.
      Он покачал головой и, заложив руки за спину, прошелся по комнате, рассматривая живописные полотна на стенах и давая девушке время справиться с волнением.
      — Нет, моя дорогая, я давно на ногах. Я привык вставать на заре. Утром, на свежую голову, мне лучше думается.
      Касси облизнула пересохшие губы и без дальнейших вступлений начала:
      — Доктор Ховелл, я пришла к выводу, что я непозволительно легкомысленно отношусь к своему здоровью и не задумываюсь о собственных проблемах.
      Алфред, прищурившись, посмотрел в яркие голубые глаза девушки: ее прямота и решительность восхищали его.
      — Мы все грешим этим, милая, — сказал он. — Однако немногие из нас обладают такой мудростью и смелостью, как вы, чтобы признаться себе в этом.
      Касси слабо улыбнулась в ответ:
      — Спасибо, доктор, вы очень добры. Но в моем случае признание проблемы — это лишь верхушка айсберга. Вопрос в том, как решить ее.
      Взгляд Алфреда стал серьезным и внимательным:
      — Вы говорите о ваших кошмарах или о вашем браке?
      — И о том и о другом.
      Он кивнул, жестом приглашая ее присесть. Касси села на краешек дивана, а Алфред опустился в глубокое кресло рядом.
      — Брэден сейчас тоже переживает кризис, Кассандра. — Заметив вспыхнувший в ее глазах вопрос, он покачал головой. — Нет, он не заговаривал со мной об этом. Но я не слепой. К тому же, как вы помните, я знаю его уже много лет, я помню его еще ребенком. Я точно знаю, что никогда прежде он не испытывал таких чувств, как любовь и привязанность, и ему сейчас приходится очень нелегко.
      Касси напряглась:
      — Чарлз любит его.