— Неужели? Тогда чего вы добиваетесь? Зачем вам нужно целовать меня? — Она вся дрожала от гнева. — Все вы одинаковы, аристократы! Вы развратны, вы думаете только о себе, для вас нет ничего святого! Прощайте, лорд Чандлинг! Я больше не желаю видеть вас! — Она развернулась и, высоко подобрав юбки, двинулась по аллее к дому.
Она вошла через задний вход и, никем не замеченная, поднялась к себе в спальню. Она завтра извинится перед гостями, сегодня она просто не в силах выносить их. Она захлопнула за собой дверь и нервно прошлась по комнате.
Как смеют эти люди рассуждать о благородстве, о знатности, когда они, не задумываясь, готовы растоптать любые ценности!
Она опустилась на кровать, закрыла ладонями лицо. Любовь, брак, что они знают об этом? Для нее эти вещи святы, ибо она знала, что такое настоящая любовь. Ее отец, этот несчастный пьяница, в прошлом был благороднейшим человеком. Он чтил узы брака. Он боготворил свою жену.
Невольное воспоминание всплыло в памяти Касси. Дом. Ее мать, молодая и красивая, спускается по лестнице в белом шелковом платье, слабый аромат лилий наполняет гостиную, и отец смотрит на Элину с таким обожанием, с такой страстью в глазах, что даже она, еще совсем кроха, чувствует их.
Для Роберта не существовало других женщин, кроме жены. И когда она умерла, его жизнь пошла наперекосяк.
Касси помнила, каким он стал после смерти матери. Раздавленный, потерянный, он не мог найти себе места и никак не хотел верить в то, что случилось.
Элина… не уходи… не покидай меня…
Он плакал, моля ее остаться, он проклинал ее за то, что она не слышала его мольбы, проклинал себя за то, что не сумел спасти ее.
Касси задрожала, вспомнив ночь, после которой она прибежала к Брэдену, — свою последнюю ночь дома. Отец тогда, обезумев от ярости, бормотал что-то о предательстве Элины.
Все хорошее в нем умерло вместе со смертью жены. Но он был, был благородным человеком! Сама мысль об измене показалась бы ему кощунственной.
Касси подняла залитое слезами лицо, заставляя себя вернуться к действительности. В глубине души она не верила в то, что Брэден настолько беспринципен, чтобы нарушить данную им клятву верности и искать развлечений на стороне. Пусть он не любит ее так, как она его, но он вряд ли решится обмануть ее доверие.
Однако то, как он вел себя сегодня, невозможно было простить. Неужели он не понимал, что оскорбляет ее, флиртуя у нее на глазах с этой бесстыжей хищницей?
Касси встала, преисполненная решимости. Пусть они, аристократы, и считают любовные интрижки невинным развлечением, для нее это неприемлемо. И она скажет ему об этом без обиняков. Она распахнула дверь в его спальню и вошла, готовая дождаться его, как бы поздно он ни вернулся. Они должны поговорить, сегодня же.
— Брэ-эден… Наконец-то… — протянул ленивый женский голос из его кровати.
Касси окаменела. В приглушенном свете ночника обнаженная женщина, едва прикрытая тонкой простыней, села в постели и, встретив ее ошеломленный взгляд, победно улыбнулась.
— Кассандра, вы не вовремя.
Глава 18
Кровь отхлынула у Касси от лица, когда смысл происходящего дошел до нее. Ее муж только что изменил ей с Эбигейл Девон — или собирался сделать это. Как бы то ни было, она застала ее в его постели.
Касси чувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Она могла стерпеть что угодно, но такого надругательства над своими чувствами она не могла даже представить себе. Ей хотелось умереть.
Охваченная отвращением, обидой, она готова была повернуться и бежать, чтобы не видеть всего этого, как вдруг заметила торжествующую улыбку на лице Эбигейл, ее выжидательный, победный взгляд, и чувство собственного достоинства взбунтовалось в ней. Она не может сдаться без боя, не может еще более унизить себя позорным бегством.
Она вскинула голову и подошла к смятой постели.
— Убирайтесь отсюда. — Неужели это ее голос, в котором столько властности и презрения?
Очевидно да, поскольку улыбка сбежала с лица Эбигейл, и удивление, а затем ярость вспыхнули на нем.
— Как вы смеете? — прошипела она.
— Как я смею? — гневно переспросила Касси и сдернула простыню, прикрывавшую нагое тело Эбигейл. — Нет, дорогая! Как вы смеете развратничать в моем доме?!
Эбигейл, спустив ноги с кровати, смотрела в лицо Касси, пытаясь прочесть по нему, как много известно сопернице.
— Вы ошибаетесь, Кассандра, это не ваш дом. Это дом Брэдена, — медленно проговорила она, внимательно следя за реакцией Касси. — Это его комната, его постель. И я здесь по его приглашению.
Ярость, которую Касси никогда не подозревала в себе, забушевала в ее душе, озаряя ее лицо яркими зарницами. Касси схватила смятое бархатное платье Эбигейл, швырнула его ей в лицо. Вслед за ним полетели чулки, корсет и нижние юбки.
— Я герцогиня Шербургская, я жена Брэдена! И потому это мой дом, и я требую, чтобы вы немедленно убирались отсюда! — кричала она, задыхаясь и в ярости бросая одежду соперницы. — В противном случае мне придется позвать слуг, и они вышвырнут вас отсюда, не потрудившись прикрыть ваш срам.
Эбигейл встала, вся дрожа от злости. Она даже не старалась прикрыть наготу.
— Девочка моя, — презрительно и насмешливо произнесла она. — Неужели ты думаешь, что сможешь удовлетворить Брэдена в постели? Да ты просто дурочка, Кассандра, наивная маленькая дурочка. А Брэдену нужна женщина. Женщина умная и умелая в любви, женщина, которая знает о его потребностях и сумеет удовлетворить их. — Она вызывающе откинула голову, тряхнув своими белыми локонами. — Я однажды имела глупость пустить все на самотек. Но больше я не повторю этой ошибки. Ты можешь наслаждаться его титулом, глупышка, но его тело будет принадлежать мне!
Касси, не задумываясь о том, что делает, размахнулась и ударила Эбигейл по щеке.
На мгновение обе замерли, не в силах поверить в случившееся. Длинными, дрожащими пальцами Эбигейл провела по щеке. Касси молча смотрела на красное пятно, проступившее на ее алебастрово-белой коже.
И через мгновение разъяренный крик Эбигейл разнесся по ночному дому.
Брэден взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Он только что вернулся, просидев несколько часов в пивной, и едва успел войти в дом, как услышал крик. Он ворвался в спальню и увидел, как голая Эбигейл таскает за волосы отбивающуюся Касси. Хмель мгновенно вылетел из его головы.
— Что здесь происходит? — прогремел он.
Женщины повернулись к нему. Касси окинула его гневным взглядом.
— Я, дорогой супруг, некстати оказалась в твоей спальне. — Такой Брэден еще никогда не видел ее. Ее глаза сверкали, ненависть сквозила в ее взгляде. — Но теперь я оставлю вас, ты можешь сколько угодно развлекаться со своей любовницей! — Она обошла его стороной, как прокаженного, стараясь не задеть. У двери она повернулась, и Брэден заметил, как боль мелькнула в ее взгляде, как обида подымается в ней, хотя Касси и старалась не показать ее. Ее губы задрожали, слезы заблестели под ее длинными черными ресницами. Но она не опустила гордо поднятой головы, не отвела взгляда. — Тебе и этой леди, — процедила она, — придется найти другое место для встреч. Если я еще раз увижу ее на пороге этого дома, я спущу ее с лестницы! Спокойной ночи, Брэден.
Она с размаху захлопнула за собой дверь.
Брэден ошеломленно смотрел ей вслед, еще не до конца поняв, что произошло, но уже успев ощутить гордость за нее и восхищение ее повадками. Его жена из наивной крохи превратилась в удивительную, потрясающую женщину, ревнивую, как черт.
— Брэден. — Хриплый голос Эбигейл вторгся в его сознание. Он резко обернулся и увидел, что она, обнаженная, стоит рядом, вкрадчиво и льстиво заглядывая ему в глаза. — Я так долго ждала тебя.
— Правда? — откликнулся он.
Она, воодушевленная этим ответом, чуть помедлив, положила руки ему на грудь.
— Сирил сказал, что я могу помочь тебе. И я вижу, что он был прав.
Брэден не шелохнулся.
Она осторожно провела пальцами по его шее.
— Мы оба помним, Брэден, как хорошо нам было вместе когда-то. И ничего не изменилось с тех пор. Все, что есть у меня, — она медленно оглядела себя, — все, что ты захочешь, все твое.
Брэден скользнул равнодушным взглядом по ее голому телу.
— Оденься, Эбигейл, — сказал он, отстраняясь от нее.
— Что? — Эбигейл, казалось, была потрясена.
— Ты спрашивала, чего я хочу. Так вот — я хочу, чтобы ты оделась и убралась отсюда.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Но Сирил сказал мне…
— Мне наплевать, что говорил Сирил, — перебил ее Брэден. — Ты, надеюсь, слышала, что сказал тебе я. — Его губы дрогнули в улыбке. — И самое главное, ты слышала, что сказала моя жена. Я очень советовал бы тебе прислушаться к ее предостережению и никогда больше не появляться в Шербурге. Кассандра не из тех, кто бросает слова на ветер. — И он ушел.
Сирил, стоя в темноте за колонной, видел, как Кассандра пробежала через пустой холл и выскочила из дома. Он вздрогнул и поморщился, когда тяжелая дверь с грохотом захлопнулась за нею. Слава Богу, что комнаты для гостей расположены в дальнем крыле замка, думал он, иначе гости давно уже переполошились бы, разбуженные криками Эбигейл и шумным бегством хозяйки. А назавтра сплетницы чесали бы языками, смакуя подробности ночного скандала.
Он постоял еще немного и, убедившись, что в доме тихо, удовлетворенно улыбнулся и направился в библиотеку. Похоже, все на мази. Кассандра застала Эбигейл в достаточно недвусмысленном положении, и, как он верно предполагал, ее строгие принципы не позволили ей смириться с неверностью Брэдена, пусть даже ее брак с ним — сплошная фикция.
Сирил опустился на диван, откинул голову на подушки. Все сейчас в руках Эбигейл. Ее тело слишком роскошно и соблазнительно, чтобы изголодавшийся Брэден смог отвергнуть ее. Природа возьмет свое, и очень скоро все придет к логическому завершению. Сирил посмотрел на часы. Или подходит сейчас, в эту секунду. Эбигейл, конечно, та еще штучка, но с ролью герцогини она прекрасно справится. Тогда как Кассандра…
Дверь резко распахнулась, едва не слетев с петель. Сирил испуганно обернулся и увидел ворвавшегося в библиотеку Брэдена.
— Что, черт возьми, ты затеял? — прорычал тот, сверкая глазами.
Сирил недоуменно заморгал:
— О чем ты, Брэден?
Брэден пинком захлопнул дверь и уперся кулаками в бока.
— Сирил, не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю! Я предупреждаю, мое терпение может лопнуть!
— Неужели появление Эбигейл в нашем доме так взбесило тебя?
— Меня взбесило ее появление в моей постели. — Он раздраженно махнул рукой, заметив выражение удивления на лице Сирила. — Не надо, Сирил! Она сказала, что это ты отправил ее ко мне. И я хочу знать зачем?
Сирил вздохнул, понимая, что откровенного разговора не избежать.
— Я сделал это, потому что беспокоюсь о тебе, Брэден. Мне показалось, что она сможет помочь тебе.
Брэден задохнулся от возмущения:
— Она? Помочь? Ты в своем уме, Сирил? Ты же знаешь, как противна мне эта женщина! У меня нет никакого желания возобновлять отношения с ней — ни в постели, ни где-либо еще! Или ты забыл, что я женат?
— Нет, Брэден, не забыл. Напротив, я постоянно думаю о твоем браке, — медленно и угрожающе произнес Сирил, буравя его взглядом. — И чем дальше, тем больше я убеждаюсь в том, что ты должен расторгнуть этот брак. И как можно скорее, пока еще не поздно.
— С какой стати, Сирил? — взорвался Брэден. — По — твоему, если Касси не так породиста, как эти люди, что почивают сейчас под нашей крышей, то она не заслуживает любви? Да если хочешь знать, она в тысячу раз лучше, достойнее этих знатных особ, меняющих свои привязанности, как перчатки!
— А ты уверен, что Кассанда так невинна, как кажется? — возразил Сирил. — Насколько я помню, она сегодня вовсю наслаждалась обществом Гранта Чандлинга.
Брэден угрожающе сверкнул глазами.
— Уверен, Сирил! Грант, конечно, умеет очаровывать женщин, но здесь он ничего не добился. Касси другая, она не способна на предательство и обман. И ты понимаешь это не хуже меня.
— В том-то и дело, что понимаю, — с горечью произнес Сирил. — Она, действительно, другая. Высший свет никогда не примет ее. Тебе нужна не такая жена, Брэден.
— Не тебе это решать, Сирил!
— Да, но что же мне делать, если ты совершенно потерял голову и отказываешься посмотреть правде в глаза! — Сирил чувствовал, что начинает терять терпение. — Я знаю, ты сочувствуешь ей, и я могу понять это, но брак не может основываться на сочувствии и жалости!
— А на чем, по-твоему, должен основываться брак? На лжи и взаимном недоверии?
— На здравом смысле, Брэден. И на понимании своей ответственности перед родом Шеффилдов.
— Ах вот что тебя тревожит, Сирил! Ты не можешь дождаться появления на свет наследника Шербурга? — Ироничная усмешка заиграла на лице Брэдена. — Не беспокойся, дядя, я не только выполню свой фамильный долг, но и буду уверен при этом, что ребенок мой!
— Интересно, как ты собираешься произвести на свет ребенка, если не спишь со своей женой?
Эхо последних слов звенело в комнате, Брэден в гневном изумлении глядел на Сирила. Но тот уже не мог отступать. Он набрал полную грудь воздуха и продолжил:
— Ты думаешь, мне неизвестно, что пошел второй месяц после вашей свадьбы, а она так и не стала твоей женой по-настоящему? Ты думаешь, я слеп? Поведай мне, как может женщина родить ребенка, если она не спит с мужчиной?
Кровь хлынула Брэдену в лицо, тяжелым взглядом он посмотрел на дядю и отчеканил:
— Кассандра — моя жена. Во всех отношениях. — Он увидел, как застыло лицо Сирила, и с тихой угрозой в голосе продолжил: — Ты глубоко заблуждаешься, Сирил, если думаешь, что я дал ей только свой титул. Кассандра делит со мной не только мое имя, но и мою постель. И она понесет и родит мне сына, будущего наследника Шербурга. Это свершилось, Сирил, ты не в силах ничего изменить, поэтому я советую тебе смириться с моим браком. — Он прошел к двери и стиснул бронзовую ручку так, что костяшки его пальцев побелели. — И если ты еще раз попытаешься вмешаться в мою личную жизнь, то горько пожалеешь об этом. Я буду вынужден принять меры. — Он открыл дверь. — Надеюсь, мы обо всем договорились и не будем больше возвращаться к этой теме. Я не расскажу Кассандре о твоем участии в сегодняшнем инциденте, это расстроит ее. Но, Сирил, — он посмотрел на дядю, — Эбигейл Девон больше никогда не переступит порог этого дома. Слышишь, никогда!
Сирил смотрел ему вслед, охваченный странным, доселе неведомым ему, ощущением нереальности происходящего. Кассандра — моя жена. Во всех отношениях. Понятные, недвусмысленные заявления Брэдена продолжали звучать у него в голове. Во всех отношениях… жена… во всех отношениях…
Он зажмурился, тряхнул головой, пытаясь развеять вдруг возникшее ощущение обреченности. Как это могло случиться? Как мог он проглядеть?
Но это произошло. Он не мог не поверить Брэдену. Все его планы рухнули в одно мгновение. Он опоздал… опоздал…
Ярость исказила его утонченное, красивое лицо, холодные глаза вспыхнули отчаянием, горечь поражения подкатила к горлу. Руки стиснули края изящного орехового столика; взгляд Сирила, затравленно блуждая вокруг, уперся в него. Он медленно оторвал столик от пола, поднял над головой и с размаху швырнул в стену, находя яростное упоение в том, как с грохотом и треском крушится и рассыпается на части дорогая вещь.
— Нет! — Первобытный рев прорезал тишину ночного замка и, прокатившись, замер под высокими сводами.
Дом спал в безмятежном неведении. Никто, кроме Сирила, не желал знать о том, сколь тяжела и непоправима потеря.
Глава 19
Задыхаясь от возмущения и дрожа от ночной прохлады, Касси остановилась у старого дуба. Она подошла к нему, обняла и прижалась щекой к шершавой коре. Перси замер рядом, устало и выжидательно глядя на хозяйку, надеясь, что она наконец нашла то, что так долго искала.
Впереди на лужайке темнели конюшни. Несколько часов Касси слонялась по парку, пытаясь унять острую боль в сердце, и наконец, усталая и опустошенная, пришла сюда, к своему последнему убежищу. Она знала, ей нужно отдохнуть, и тогда она сообразит, как ей лучше поступить. Переведя дух, она снова двинулась вперед и вскоре, осторожно открыв дверь, вошла в конюшню. На цыпочках она миновала комнату Добсона и прошла в стойло Урагана, самое просторное из всех. Жеребец хоть и был удивлен, но встретил ее приветливо; Касси, ласково потрепала его по загривку, опустилась на охапку сена, свернулась калачиком, прижала к себе Перси и закрыла глаза.
Но сон не шел к ней. Снова и снова события сегодняшнего вечера разворачивались перед ее мысленным взором, и каждый раз завершались осознанием того, что сегодня впервые в жизни она пришла в такую ярость, что пожелала зла другому человеку. За все свои восемнадцать лет она ни разу никого не ударила. Даже жестокость отца никогда не вызывала у нее желания мстить. Но двух минут разговора с Эбигейл Девон оказалось достаточно, чтобы разбудить в ней и злость и бешенство. И что самое печальное, она ничуть не чувствовала раскаяния. Случись это снова, она повела бы себя точно так же.
Касси вспомнила торжествующую улыбку Эбигейл, победный блеск ее холодных как лед голубых глаз. Эбигейл не только подтвердила, что они с Брэденом — любовники, но и дала понять, что они были связаны в прошлом и связь эта была разорвана не им, а ею. Неужели это правда? Как мог Брэден любить такую холодную, надменную женщину? И неужели он до сих пор неравнодушен к ней? Что касается интимной стороны их отношений, то она не сомневалась в том, что ее муж и Эбигейл Девон не раз проводили время в постели. Почему бы и нет? В конце концов, Эбигейл красива, очень красива, — как в платье, так и без него, горько подумала Касси. Уж она-то знает, как доставить удовольствие мужчине. Ее опыт в этих делах очевиден; сексуальность — неприкрытая, откровенная сексуальность — сквозит в каждом ее жесте и взгляде.
Сомнение сжало сердце Касси. Может, она и вправду наивная, глупая девчонка, как назвала ее Эбигейл? Она убедила себя, что ее отношения с мужем глубоки и прочны, поверив тому, что видела и страсть и нежность в его глазах, а для него это, возможно, было лишь исполнением супружеского долга.
Касси боялась искать ответ на этот вопрос, но в одном она была убеждена: она не может оставаться в доме, пока Эбигейл там… в постели Брэдена. Пусть это трусость с ее стороны, но она должна успокоиться, должна немного побыть одна. Завтра она поговорит с Брэденом, и все выяснит.
Устало вздохнув, она подоткнула подол платья и зарылась лицом в шелковистую шерсть Перси. А Брэден, пронеслось у нее в голове, наверное, даже не заметил ее отсутствия.
Он должен поговорить с Касси.
Брэден стоял, прислонившись спиной к двери библиотеки, медленно и глубоко дыша, чтобы успокоиться. Сирилу, можно сказать, повезло, что он сдержался и не ударил его. То, что Сирил позволил себе, было непростительно. Он причинил Касси боль, посеял в ее душе сомнения, заставил ее страдать… и все в угоду своим идиотским, лицемерным предрассудкам о знатности и благородстве крови.
Постояв еще немного, Брэден решительно направился к лестнице, собираясь немедленно объясниться с женой, чтобы она не мучила себя ужасными предположениями. Он взлетел на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки и моля Бога, чтобы она оказалась в своей спальне. Если ее не будет там, он поговорит с Маргарет. Если кто-то и знает, что творится в душе Касси, то это ее преданная служанка.
Его опасения подтвердились: Касси не было в комнате. Но Маргарет была там, она бегала по комнате, в волнении обхватив плечи руками.
— Маргарет! — окликнул ее Брэден, останавливаясь в дверях.
Она замерла и быстро повернулась к нему.
— Вы видели Касси? — спросил он. — Мы с ней… сегодня немного не поняли друг друга, и между нами произошла размолвка. Я искал ее, чтобы объясниться, но не нашел. Я подумал, может, вы сможете мне помочь?
— Я? Вам?
Она смотрела на него с таким недоверием и изумлением, словно он просил ее достать звезду с неба.
— Да, Маргарет, прошу вас, помогите мне. Вы же видели Касси сегодня вечером. Как она показалась вам?
Служанка нахмурилась.
— Сначала, до бала, она была взволнована. Она тревожилась по поводу своего наряда, прически. Ей очень хотелось понравиться вам, ваша светлость.
Укор, прозвучавший в словах служанки, заставил Брэдена поморщиться.
— А потом? После бала? — спросил он.
Маргарет вздернула голову, всем своим видом давая ему понять, что отвечает на его вопрос только потому, что ее подчиненное положение вынуждает ее к этому.
— Она была очень расстроена и хотела остаться одна, ваша светлость. Но я слышала, что она плакала… она плакала так, словно у нее разрывалось сердце.
Боль пронзила грудь Брэдена.
— Она не сказала вам, что ее расстроило? Маргарет покачала головой:
— Нет, ваша светлость. Как я уже сказала вам, герцогиня пожелала остаться одна, и мне ничего не оставалось, как удалиться. А когда через полчаса я зашла проверить, заснула ли она, ее не оказалось в комнате. Больше я ее не видела. — У Маргарет задрожали губы. — Она была так весела, так счастлива всю последнюю неделю… Мне трудно даже представить, что могло произойти, чтобы она так расстроилась.
Маргарет осуждающе смотрела на него, ожидая ответа.
— Я найду ее, Маргарет, — тихо произнес Брэден, словно принося клятву. — Не сомневайтесь, найду и все исправлю. — И он выбежал из комнаты.
Он обошел весь второй этаж, затем, не на шутку встревоженный, спустился вниз и осмотрел первый. Его беспокойство росло с каждой секундой. Время шло к двум ночи. Из дальнего крыла доносились смех и голоса, — последние гости расходились по своим спальням. Кем бы они ни были, они не могли помочь ему; после того количества спиртного, которое они влили в себя, они уже вряд ли замечают, что творится у них под носом, с отвращением подумал Брэден и, не останавливаясь, направился к центральному холлу.
Куда же она могла подеваться, в отчаянии спрашивал он себя, обводя взглядом темную оранжерею. И какие мысли, должно быть, терзают ее сейчас!
Он отчетливо помнил выражение ее лица, когда она обернулась к нему в спальне: боль, гнев и презрение смешались тогда в ее взгляде. Она, без сомнения, решила, что он переспал с бывшей любовницей. Какая бессмыслица!
Со все возрастающим чувством вины и отчаяния Брэден вспомнил, как много времени на балу он провел с Эбигейл, теша ее беседой. Отчасти он увлекся этим, чтобы оградить жену от этой лживой, капризной дряни, поскольку знал, что Касси не сможет вынести ее колючих взглядов и насмешек. Однако он должен со всей откровенностью признать, что не только поэтому он увлекся обществом этой Эбигейл. Все дело в том, что с ней н чувствует себя в безопасности. Она не вызывает в нем ничего, кроме презрения, не пробуждает в его душе тех чувств, которых он так боится. Может, поэтому он когда-то и собирался жениться на ней. Он ничем не рисковал тогда, — ее измены не заставили бы его страдать, ибо она никогда не трогала его сердце. С ней он мог принадлежать самому себе, и этого было вполне достаточно ему тогда.
Но не теперь. Теперь он принадлежит Касси.
Брэден остановился, настигнутый внезапной догадкой.
Что если Роберт Грей, каким-то образом проникнув в Шер-бург, причинил зло Касси? Или увез ее отсюда?
Предположение ужаснуло Брэдена. Не мешкая ни секунды, он бросился в холл, желая немедленно убедиться в ошибочности своих подозрений. Это невозможно, говорил он себе. Стража Шербурга не дремлет, да и в доме такое количество слуг, что проникнуть незамеченным не удастся никому. И все же…
Он выбежал в холл в тот самый момент, когда Перкинс спустился туда со второго этажа.
— Перкинс! Вы видели герцогиню? — спросил он требовательно, схватив дворецкого за плечо.
— Нет, ваша светлость. — Перкинс сразу заметил выражение тревоги и отчаяния на лице хозяина, темные круги под его глазами, но даже эти очевидные признаки беспокойства не могли нарушить его обычную невозмутимость. — Я расспросил почти всех слуг, но никто из них не видел ее светлости после того, как она покинула бал.
Брэден удивленно дернул бровью.
— Я что-то не помню, чтобы я просил вас об этом, Перкинс. Откуда вы знаете, что герцогиня ушла с бала?
Едва заметная улыбка мелькнула на лице старика.
— Простите, ваша светлость, но я должен знать обо всем, что происходит в Шербурге. — И, не обращая внимания на ошеломленный вид Брэдена, он продолжал: — Смею предположить, что случилось что-то ужасное, если ее светлость таким образом исчезли из дома. — Он помедлил, выжидательно глядя на хозяина. — Кто-то, должно быть, очень обидел эту чудесную девушку, иначе бы она никогда…
— Я понял вас, — хмуро оборвал его Брэден. Черт возьми! Они словно сговорились изводить его. Сначала Маргарет, теперь и Перкинс туда же. — Вы можете быть свободны, Перкинс. Возвращайтесь к своим делам, — произнес он не терпящим возражений тоном.
Перкинс и глазом не моргнул.
— Я продолжу поиски, — заявил он и удалился, как всегда величественный и невозмутимый.
Брэден был слишком встревожен, чтобы настаивать на своем. Со все возрастающим страхом он представлял себе, что могло случиться. Если никто из слуг до сих пор не нашел Касси, значит, в доме ее нет. А если так, то куда она могла отправиться?
К морю?
Брэден поспешил в конюшни. Пробираясь в темноте, он слышал тихий храп Добсона. Он не стал будить конюха, вместо этого он пересчитал лошадей: все они были на месте. Он дважды проверил стойло Красотки — молодая кобыла спала как ни в чем не бывало.
Паника охватила Брэдена. Касси не взяла лошадь, она ушла пешком и совершенно беззащитна сейчас. Он должен найти ее.
К морю она пойти не могла. Это слишком далеко, ей пришлось бы идти всю ночь. Но куда еще могла она отправиться за утешением?
Он огляделся в темноте. Его ум лихорадочно работал, ища ответа на вопрос.
Внезапно в его памяти возникло счастливое, смеющееся лицо Касси, ее мелодичный голос прозвучал у него в голове. Брэден! Здесь так красиво. Вода такая прохладная, трава мягкая…
Ручей! Она должна быть у ручья!
Он не стал седлать коня. Он пойдет туда пешком, обыщет каждый куст, осмотрит там каждый уголок! Не медля ни секунды, он собрался бежать к ручью.
— Брэден! — Тихий оклик Чарлза остановил его. Он обернулся, жадно глядя в лицо друга, надеясь найти ответ в его глазах. Но Чарлз разбил его надежды: — Брэден, Перкинс сказал мне, что ты ищешь Кассандру, что она пропала.
— Да. Я не знаю, где она, Чарлз, и я знаю, что ей плохо сейчас. — Он стиснул зубы. — Ей очень плохо сейчас. Мы должны найти ее.
Чарлз не стал задавать лишних вопросов.
— Я осмотрю парк, а ты проверь рощу. — Он помолчал, сурово сжав губы и пристально глядя на Брэдена. — У тебя есть основания подозревать, что Грей…
— Я ума не приложу! — с отчаянием воскликнул Брэден. Ему не хотелось даже думать об этом. Он с ума сходил от тревоги и раскаяния. — Но я найду ее, Чарлз. Пусть даже мне придется искать всю ночь.
— Мы найдем ее, Брэден, — последовал тихий ответ друга. — Мы обязательно найдем ее.
Ночь была холодной, но Брэден взмок, пока бежал к ручью. У ручья никого не было. Лунный свет дрожал в бегущем потоке, и тишина правила миром.
В отчаянии он опустил голову, страх сковал его тело. Касси здесь нет, и он понятия не имеет, где еще искать ее. Судя по всему, она не хочет больше видеть его. И разве он может винить ее за это? Разве может она после того отвратительного инцидента с Эбигейл верить ему, как верила раньше?
Что ему сделать, чтобы убедить ее? Мало того, что он бросил ее на балу в угоду Эбигейл, он еще и напился, напился так, что просто не заметил, как она ушла.
Господи! Каким болваном он был! Как мог он так бездумно ухватиться за спиртное, от которого Касси страдала всю жизнь? Он вспомнил, как побледнела Касси, увидев его пьяным. Она испугалась. Но он был так поглощен своими переживаниями, так ошеломлен внезапным осознанием своего чувства к жене, что не заметил ее испуга. Ревность ослепила его в тот момент. Он просто не желал видеть Гранта рядом с ней, как и любого из мужчин — она должна была принадлежать только ему, ему одному!
Ревность не давала ему дышать, она настигла его, как удар в солнечное сплетение, она вызвала в нем такую неуверенность, какую он не позволял себе, даже когда был мальчишкой. Кассандра вошла в его жизнь и все изменила в ней. Она изменила его. С самого начала он знал, что она нуждается в нем; ее беззащитность пробуждала в нем нежность и желание защитить, ее красота будила в нем дикую страсть, и он успел привыкнуть к этим чувствам.
Но он никак не предполагал, что он будет нуждаться в ней.
Луна скрылась за облаками, и Брэден поднял голову, глядя в пустое темное небо. Касси исчезла, он даже не представляет, где ее искать. Он закрыл глаза; боль и отчаяние захлестнули его.
— Кассандра-а-а!
Его крик взмыл над кронами деревьев и гулким эхом вернулся к нему.
Глава 20
Касси пошевелилась, чувствуя, как что-то шершавое трется о ее щеку. Она поморщилась, вытерла щеку ладонью и перевернулась на другой бок, не желая просыпаться.
Кто-то всхрапнул рядом с ней, и она открыла глаза. Затем села, сонно озираясь в темноте. Ее руки нащупали солому, ноздри уловили конский запах. Где она?
Близился рассвет. Слабый свет пробивался сквозь маленькое оконце. Она на конюшне, она пришла сюда вчера. Тихое поскуливание заставило ее обернуться, и она увидела знакомые коричневые глаза, почувствовала теплый влажный язык на своей щеке.
— Перси, — пробормотала она, машинально протягивая руки к собаке. Пес радостно бросился в ее объятия, он тыкался мордой в ее шею, лизал ее подбородок. Славный, милый Перси, думала Касси, ласково похлопывая питомца по спине, ты настоящий друг.
И в ту же секунду она вспомнила. Вспомнила все. Прошлый вечер. Бал. Брэдена, танцующего с Эбигейл, и Эбигейл, обнаженную, в его постели.
