— Ты так злился на меня, — тихо пробормотала Касси, уткнувшись в теплую взмокшую грудь мужа.
      Брэден не ответил. Прошло уже много времени с того мгновения, когда их тела были одним целым, а он до сих пор переживал его. Страсть отбушевала, и благословенный покой омывал сейчас его тело, но на душе у него было тревожно. Он был беззащитен перед этой женщиной, он чувствовал себя голым и бесконечно уязвимым. Он боялся. Боялся тех чувств, которые она пробуждала в нем. Боялся признаться себе в том, что уже давно знало его сердце.
      — Брэден? — Касси приподняла голову и вопросительно посмотрела на мужа.
      — Что? — Он словно со стороны услышал свой голос, растерянный и слабый.
      — Я говорю, ты злился на меня. Ты все еще сердишься? Невинная ирония ее вопроса заставила его улыбнуться.
      — Нет, милая, я уже не сержусь. — Он прижал ее к себе и накинул на нее одеяло.
      Касси уперла подбородок в его плечо и снова посмотрела на него, чуть нахмурившись.
      — Но ты сердился. Почему? Брэден удивленно тряхнул головой.
      — Тебя всю ночь не было дома. По-твоему, это не повод, чтобы муж рассердился?
      — Нет, я не об этом. Ты ведь рассердился на меня раньше, еще во время приема. Мне нужно знать, что я сделала не так? Каким поступком вызвала твое неудовольствие?
      Ее слова вызвали в нем жгучую боль и раскаяние. Он отчетливо помнил, как грубо он вел себя с Касси. И помнил почему. А она, добрая душа, винит в этом не его, а себя.
      — Ты ни в чем не виновата, — сказал он, нежно поглаживая ее по щеке. — Ты была прекрасна, как я и ожидал. Это все я. Я просто не был готов… к тому, что мужчины будут оказывать тебе столько внимания.
      — Неужели тебя расстроило, что я танцевала с твоими друзьями? — допытывалась Касси, все еще не понимая до конца причину той его злости.
      — Да. Я ужасно ревновал тебя. Его признание изумило ее.
      — Ревновал? Ох, Брэден! Но почему? С чего тебе вдруг ревновать меня к ним?
      Он улыбнулся наивности ее вопроса.
      — Солнышко, ты, может быть, не придаешь атому значения, но ты очень красивая женщина, — сообщил он. — Что же тут удивительного…
      — Брэден, я прекрасно знаю, какая у меня внешность, перебила она его.
      Брэден растерянно заморгал.
      — Да… конечно. Но ты ведь спросила…
      — Я понимаю, что может заставить тебя ревновать, — заявила она прямо, и он снова вспомнил ту девочку, которая три года тому назад так поразила его смелостью своих суждений. — Я не понимаю другого — почему ты ревнуешь. — Она настойчиво заглядывала ему в глаза. — Я ведь только пыталась быть любезной с гостями, как и полагается хозяйке вечера. — Мягко коснувшись его щеки, она заставила его посмотреть ей в глаза и прошептала: — Мне никто не нужен, кроме тебя.
      Он накрыл ее руку своей.
      — Моя милая Касси, — сказал он, целуя ее ладонь. — Тебе никогда не приходило в голову, что другие мужчины могут возжелать тебя?
      Она пожала плечами:
      — Ну и что? Это ничего не меняет.
      — Но они могут попытаться…
      — И пытались.
      Брэден стиснул зубы, чувстувуя, как ярость закипает в нем.
      — Кто? — процедил он.
      — Разве это важно?
      — Да, это важно. — Он помолчал, стараясь успокоиться. — Грант?
      — Брэден, он не стоит твоего гнева. Брэден сжал ее запястье.
      — Этот мерзавец прикасался к тебе? Касси поморщилась.
      — Ты делаешь мне больно, — сказала она тихо, и он мгновенно выпустил ее руку. — Он поцеловал меня, — честно призналась она. — Вернее, пытался поцеловать.
      Касси почувствовала, как напрягся Брэден, как сошлись в одной точке все его прошлые обиды, как горечь нового предательства заполонила его сердце.
      — Я убью его, — глухо произнес он.
      — Брэден. — Касси легла на него и посмотрела в его пылавшие яростью глаза. — Он не стоит этого, — заговорила она, ласково гладя его подбородок, пытаясь прикосновением унять его боль и злость. — А кроме того, — добавила она, и озорные икорки вспыхнули в ее глазах, — я не думаю, что он остался доволен моим ответом.
      — То есть?
      — Я указала ему на дверь, но прежде… влепила ему пощечину.
      И хотя его гнев еще не улегся, Брэден не смог сдержать улыбки, когда представил, как, должно быть, был ошарашен самоуверенный красавец, получив звонкую оплеуху от этой крохи, его жены.
      — Ты можешь быть спокоен, Брэден, — сказала Касси серьезно. — Я никогда не предам тебя. После того как я прогнала Гранта, я отправилась к тебе, чтобы рассказать о случившемся, но…
      — Но нашла в моей постели Эбигейл, — закончил он за нее.
      — Да. И совершенно обнаженную, — вспыхнув, подчеркнула Касси.
      — Ясно.
      Он ничего не мог поделать с собой: ему было радостно, что в его жене просыпается инстинкт собственницы.
      — Полагаю, моя реакция не слишком понравилась ей, — мстительно заявила Касси.
      — То есть?
      — Ее я тоже наградила пощечиной.
      Брэден едва не расхохотался — от изумления и восхищения, — но Касси смотрела на него серьезно и выжидательно.
      Он взял ее лицо в ладони, чтобы она смогла прочесть правду в его глазах.
      — Я не приглашал ее к себе постель, — тихо сказал он. — Я бы никогда не унизил тебя так. — Он помолчал, а затем сказал ей то, что ей очень хотелось услышать от него: — С того дня, как ты стала моей женой, я ни разу не был с другой женщиной.
      Мне никто не нужен был, кроме тебя. А что касается Эбигейл Девон, то она больше не появится в нашем доме.
      — Спасибо, — сказала Касси просто и с достоинством. Брэден погладил ее спутанные шелковистые волосы.
      — Не за что, — откликнулся он, с грустью осознавая, что вовсе не пожертвовал ничем ради нее, а лишь окончательно изгнал из своей жизни то, что уже давно было отвергнуто им. Никакая другая женщина, кроме этой, не сможет удовлетворить его теперь, не сможет соответствовать стремлениям его тела и души. Он понял это давно, и уже смирился с этим, но она пока не знает этого… он до сих пор не сказал ей.
      Волнение стеснило его грудь. Охваченный порывом нежности, он перекатил Касси на спину и посмотрел в ее порозовевшее лицо, в ее лучившиеся радостью глаза. Она казалась такой удовлетворенной и счастливой. Неужели это он сделал ее такой, спросил себя Брэден. И от этой мысли пьянящий восторг захлестнул его душу. Он смотрел на жену, он упивался ее красотой и счастьем, он желал бы навсегда остаться для нее единственным человеком, который может доставить ей удовольствие, который может защитить ее от жизненных невзгод и дурных людей.
      Следуя за своими мыслями, он наткнулся на один вопрос, который пока оставался нерешенным для него.
      — Вчера вечером ты убежала из дома разгневанная.
      — Да, — подтвердила она с улыбкой.
      — Скажи… почему ты вернулась?
      — Потому что люблю тебя. И еще потому… что утром кое-кто помог мне понять то, чего я раньше не понимала.
      — Да? — лукаво улыбнулся он. — Что же это ты поняла? И кто этот загадочный незнакомец?
      Она игнорировала вторую часть вопроса, ответила только на первую.
      — Я поняла, что ты беспокоишься обо мне. Раньше мне это как-то не приходило в голову.
      Он нахмурился, вспомнив, какие ужасы рисовались ему ночью в воображении.
      — Никогда больше не делай так. Я чуть с ума не сошел.
      — М-м-м, — промурлыкала она, потираясь носом о его подбородок. — Я заметила.
      — Касси, я серьезно.
      Она уловила боль в его голосе и сказала: — Не буду.
      — Я не хочу пугать тебя, — заговорил он чуть мягче, прижимая ее к себе и наслаждаясь теплом ее тела, — но это совсем небезопасно в одиночку бродить ночью по поместью.
      Тень страха пробежала по ее лицу.
      — Но ведь ты говорил, Шербург хорошо охраняется снаружи.
      — Да, охраняется. — Он перебирал ее волосы, пропуская их сквозь пальцы, любуясь тем, как солнечный свет играет в густых, блестящих прядях, и не замечал ее испуга. — Но это не значит, что никто не может пробраться сюда незамеченным. — Он почувствовал ее напряжение и взглянул в ее побледневшее лицо. — Милая, я говорю тебе это не для того, чтобы понапрасну тревожить тебя, просто ты должна быть…
      — Кто-то следил за мной сегодня. — Что?
      — Да, кто-то следил. Рано утром, когда я шла от конюшни. Я уверена, кто-то подсматривал за мной. — Она закрыла глаза, заново переживая тот ужас, который охватил ее, когда вслед за неистовым лаем Перси она почувствовала на себе чей-то взгляд и бросилась бежать и бежала, пока не наткнулась на Чарлза…
      Брэден смотрел на нее, чувствуя, как страх сжимает его сердце.
      — Ты заметила кого-нибудь?
      Касси, не открывая глаз, покачала головой.
      — Нет. Я спросила: «Кто здесь?», но он не откликнулся. Но он был там, Брэден! Я уверена, был! И Перси почуял его, он так рычал и лаял, я еще никогда не видела его таким…
      — Ну, тихо-тихо. — Брэден прижал ее к себе и уперся подбородком в ее макушку, не желая показывать ей, как сильно встревожила его эта новость. — Ничего страшного не произошло. Давай-ка, расскажи мне все по порядку. — Его голос был спокойным и мягким, но лицо мрачнее тучи.
      Касси дрожащим голосом поведала ему обо всем, что случилось утром, и чем больше она говорила, тем более нарастало в нем беспокойство. Когда она закончила, Брэден некоторое время молчал, стараясь собраться с мыслями.
      — Касси, — наконец сказал он, продолжая гладить ее спину, — прошу тебя, не бойся. Никто не обидит тебя здесь.
      — Ты не веришь мне, — уныло и покорно промолвила она.
      — Я верю, — быстро откликнулся Брэден. — И немедленно займусь этим.
      — Что ты собираешься делать?
      Он помолчал, тщательно обдумывая свой ответ:
      — Я возьму Хантера и обойду поместье. Разумеется, я опрошу всех охранников, выясню…
      — А потом? — перебила она его. — Что потом ты намерен делать?
      Брэден вздохнул. Ему не хотелось говорить ей это, но она вынуждала его.
      — Брэден. Я хочу знать, — тихо сказала Касси, заглядывая ему в глаза.
      — Потом я наконец сделаю то, что должен был бы сделать давно, — ответил он обреченно, понимая, что ему не удастся скрыть от нее правду.
      — Ты пойдешь к моему отцу.
      — Да, милая, я навещу твоего отца. — Он внимательно следил за реакцией Касси. Выражение ее лица не изменилось, но он заметил, как задрожали ее губы, почувствовал, как замерла она в его объятиях.
      — Пожалуйста, будь осторожен, — прошептала она.
      — Не волнуйся, все будет хорошо. — Он поцеловал ее в лоб. — А теперь — ты устала и тебе нужно поспать.
      — А ты?
      Он уложил ее на подушки и спустил ноги с кровати.
      — Я отдохну позже… когда выясню, кто был тем таинственным гостем. — С нежной улыбкой он посмотрел в ее встревоженное лицо. — Не бойся, солнышко. Я обещаю, все будет нормально.
      Вся загвоздка в том, думал он позже, сидя в карете, мчавшей его к дому Грея, что он уверен: незваным гостем был именно Роберт Грей. Брэден обошел поместье и побеседовал со всеми охранниками, но не получил никакой сколько-нибудь полезной информации. Единственное, кого заметила утром охрана, были садовники, несколько человек гостей, пожелавшие поутру прокатиться верхом, а также Добсон и Чарлз Грейвз. И больше никого. Но сердце подсказывало Брэдену, что Касси угрожает опасность. И что исходит она от ее отца.
      Но почему? Какой ему смысл пугать собственную дочь? Ведь не денег же ради — он уже просил их у нее, и она отказала ему. И если бы ему были нужны деньги, он искал бы встречи с Брэденом. И я бы дал их ему, с отвращением думал Брэден. Я сделал бы что угодно, только бы уберечь ее от этого ублюдка.
      Впрочем, в глубине души Брэден знал, что деньги тут ни при чем. Тут что-то другое. И что бы это ни было, он выяснит это.
      Роберт удрученно перекатывал голову по подушке. Рука его сжимала початую бутылку. Элина… Опять ее лицо стоит перед его глазами, она смотрит на него, этот взгляд вечно преследует его, каждый день, каждую ночь. Моя дорогая Элина… Она опять с ним, веселая и счастливая, как прежде, в ее глазах нет того страха, который появился в них с той поры, как он возник в ее жизни… Будь он проклят! Пока он жив, она будет страдать. Дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Роберт вздрогнул, приподнял голову, попытался сесть.
      — Что там еще…
      Брэден ворвался в комнату, решительно прошел к окну, рывком отдернул портьеру, впуская солнечный свет в темную спальню. Зрелище, открывшееся его глазам, было отвратительно. В комнате царил хаос, одежда Роберта была разбросана прямо на полу, среди пустых бутылок, а сам он, в грязном, залитом бренди халате лежал на кровати поверх покрывала. Тяжелый, тошнотворный запах алкоголя ударил Брэдену в лицо, и он распахнул окно. Роберт, жалобно захныкав, пытался заслониться от света и шума. Брэдену стоило больших усилий не дать выход охватившей его злости.
      — Хватит скулить, Грей. Вставайте. Насколько мне известно, вы сегодня наведывались в Шербург. Я полагаю, вы искали встречи со мной. Так вот, я здесь. И вы сейчас расскажете мне, что вам нужно, если же не расскажете, то я убью вас, и вы останетесь лежать здесь, среди этого дерьма.
      Роберт тряхнул головой, потер глаза, пытаясь сообразить, что происходит.
      — Погодите… Я не понимаю… о чем вы?..
      — Я спрашиваю, зачем вы были в Шербурге? — процедил Брэден. — Я же предупреждал вас, чтобы вы оставили в покое мою жену!
      — Да не был я ни в каком Шебу…
      — Врете! — отрезал Брэден. — Касси сказала мне. Она видела вас. — Он подошел к кровати и, схватив Роберта за плечи, рывком поставил его на ноги, но едва убрал руки, как тот, пошатнувшись, рухнул на пол. Брэден, поморщившись, отступил на шаг. — Говори, мерзавец, пока я не прибил тебя.
      — Ну, был я, был, — плаксиво проговорил Роберт, цепляясь за кровать и пытаясь подняться. — Мне нужны были деньги.
      — Я же дал вам сто тысяч фунтов.
      — Они… ушли.
      Брэден окинул его презрительным взглядом и усмехнулся.
      — Я, кажется, догадываюсь куда.
      — Ну… у меня были кое-какие расходы…
      — Разумеется. Вы не привыкли ограничивать себя. Вы ведь отлично знаете, к кому обратиться за деньгами. Вам наплевать на свою дочь, вы не задумываясь обидите ее, лишь бы раздобыть денег.
      — Я не обижал ее!
      — Да? — Брэден угрожающе приблизился к нему. — А зачем, позвольте узнать, вы снова явились в Шербург, когда Касси уже однажды отказала вам?
      — Я не…
      Брэден, подскочив к нему, схватил его за горло.
      — Не отпирайся, негодяй! Я знаю, ты был в Шербурге, и я хочу знать зачем!
      Роберт тряхнул головой; реальность и пьяные фантазии смешивались в его сознании, он уже не мог отличить одно от другого.
      — Я хотел повидаться с ней… мне надо было увидеть ее.
      — Зачем?
      — Да затем, что я люблю ее! Я так люблю ее… — Он зажмурил глаза, дорогой образ вновь возник в его памяти. — Я всегда буду любить тебя, — прошептал он исступленно. — Ты моя и всегда будешь моей, Элина…
      Брэдену стало не по себе., — Грей. Я говорю не о вашей жене, а о вашей дочери, Кассандре, — произнес' он тихо и отчетливо.
      Грей медленно открыл глаза.
      — Кассандра? — Он резко засмеялся. — Да, Шеффилд, я знаю, она моя дочь. И она точная копия своей матери.
      Роберт, казалось, пришел в себя, и Брэден поспешил воспользоваться случаем:
      — Когда в последний раз вы были в Шербурге? Грей язвительно улыбнулся:
      — Я не имел чести бывать в вашем доме, ваша светлость. Эта откровенная ложь взбесила Брэдена, и уже едва сдерживая себя, он сказал:
      — Касси мучают кошмары. Вы знаете об этом? Ужас мелькнул в глазах Роберта и тут же исчез.
      — Вот уж чего не знаю, того не знаю, — ухмыльнулся он. Черта с два ты не знаешь, разъяренно подумал Брэден.
      — Ей снятся дурные сны, — сказал он, хватая Роберта за плечи. — Уже давно. Вы не можете не знать об этом, Грей.
      Роберт дернулся и, высвободившись из тисков Брэдена, трясущейся рукой поправил ворот халата.
      — Я не помню, Шеффилд, чтобы Кассандра когда-нибудь хоть словом обмолвилась о том, что плохо спит! Может, это замужество так повлияло на нее, а?
      Брэден больше не мог сдерживать себя. Его стиснутый кулак дернулся и с глухим стуком врезался в скулу Роберта. Удар был отчетливым и сильным, Роберт отлетел к кровати и медленно сполз на пол. Насмешка и бравада исчезли из его глаз, сменившись выражением боли и страха.
      — Я предупредил вас, Грей, — убийственно-спокойным тоном произнес Брэден. — Держитесь подальше от дочери, иначе следующий раз будет последним.
      Брэден вернулся домой в испорченном настроении. Бессонная ночь и отвратительная стычка с Робертом Греем сказались на его самочувствии, — его голова раскалывалась, все тело болело, он чувствовал себя и измотанным, и возбужденным.
      Роберт лжет.
      Мысль эта сверлила воспаленный мозг Брэдена, не давая ему успокоиться. Грей боится чего-то и потому лжет. Он прекрасно знает о кошмарах дочери. Брэден помнил, Касси говорила ему о том, что когда она пыталась рассказать о своих снах отцу, тот отмахивался от них, считая их результатом излишней впечатлительности дочери. И Брэден своими глазами видел, как при упоминании о ее снах ужас мелькнул во взгляде Роберта. Нет, он лжет. Боится и лжет.
      Брэден поднимался по ступеням, чувствуя, что ни на йоту не приблизился к разгадке. Чего боится Грей? И какое отношение имеет Касси к его страхам? Может, он совершил что-то ужасное и подозревает, что Касси знает об этом?.. Холодок ужаса пробежал по спине Брэдена. Если так, то что Грей намерен делать теперь? Пробрался ли он в Шербург просто для того, чтобы взглянуть на дочь, или у него были и другие планы? Нет, успокаивал себя Брэден. Если Роберт хочет навредить Касси почему он не сделал этого раньше, пока она жила в его доме? Да потому, тут же отвечал он себе, что Касси тогда была целиком в его власти, он мог присматривать за нею, они жили отшельниками, и Касси было не с кем поделиться своими страхами и подозрениями.
      Беспокойство все больше охватывало Брэдена. Грей почти все время пьян, и в этом состоянии он уже не отдает себе отчета в своих действиях. Он неуправляем… и опасен. Если ему уже несколько раз удавалось пробраться в Шербург…
      Быстро миновав коридор, Брэден распахнул дверь спальни Касси. Его глаза потемнели от страха, сердце тревожно заколотилось в груди, когда он увидел, что ее постель пуста. Где она? Он оставил ее спящей, и Маргарет только что сказала ему, что она еще не вставала. Где она?
      Его взгляд упал на приоткрытую дверь, соединявшую их спальни, и невыразимое облегчение омыло его. Она там. В его спальне.
      Он пересек комнату и, остановившись на пороге и устало прислоняясь к стене, посмотрел на нее, мирно спящую в его постели. Она походила на ангела, ее длинные черные ресницы недвижно покоились на ее порозовевших щеках, черные, блестящие волосы шелковой вуалью окутывали ее обнаженные плечи. Не в силах оторвать от нее взгляда, завороженный ее покоем и прелестью, он тихо приблизился к ней, чувствуя, как уходят в небытие все мерзости, скопившиеся за эти несколько часов в его душе.
      Осторожно, чтобы не разбудить, он скинул с себя одежду, желая сейчас лишь одного — лечь рядом с ней и заснуть, держа ее в своих объятиях. Обнаженный, он тихонько скользнул под одеяло и нежно, боясь потревожить ее, обнял за талию.
      Но Касси почувствовала его.
      Она открыла глаза, посмотрела на него сонным, туманным взглядом, и через мгновение улыбка, как солнечный луч, озарила ее лицо.
      — Брэден… — Ее голос, хрипловатый от сна, вызвал волну нежности в его сердце.
      — Я здесь, детка. — Он притянул ее к себе, и она так доверчиво прильнула к нему, что его сердце едва не разорвалось от любви.
      — Ты видел его?
      — Тс-с-с… Не надо, не сейчас, — пробормотал он, целуя ее волосы. Ему не хотелось, чтобы Роберт своим незримым присутствием нарушил эту гармонию, что воцарилась в его душе, когда он обнял жену.
      Касси приподняла голову посмотрела в его глаза.
      — Ладно, — прошептала она.
      В ее взгляде сквозило такое безоговорочное понимание и согласие, что горячая волна благодарности обожгла сердце Брэдена, и мгновенно все мысли о сне были забыты им. Неожиданное, внезапное желание вспыхнуло в его крови, неукротимая потребность быть в ней, внутри нее; это не поддавалось никаким объяснениям, он просто знал, что она нужна ему, нужна, как воздух.
      — Касси… — Он едва слышал, как произнес ее имя, накрывая ее собою, захватывая ее губы бесконечно долгим, глубоким поцелуем. Он чувствовал ее мягкие груди, упруго трущиеся о его грудь, чувствовал ее руки на своей спине и знал, что на этот раз он не может медлить. Он должен быть в ней.
      — Любимая, — выдохнул он, раздвигая ее ноги, — впусти меня… скорее… — Его настойчивость ошеломила его самого.
      Но Касси не удивилась. Она лучше него поняла, что ему нужно сейчас, и она дала ему это именно так, как он хотел получить, вся открываясь навстречу его желанию.
      Он вошел в нее с диким стоном, он брал ее с яростью безумного, громко крича и заставляя кричать ее. Снова и снова сливались их тела в одно, пока с хриплым воем Брэден не отдал ей себя целиком, изливая в нее всю свою страсть, всю любовь, растворяясь в ее любви.
      Почувствовав, как теплая влага хлынула из нее, Касси закрыла глаза, прильнула к мощному телу мужа, и спазмы избавления сотрясли ее тело. Она слышала, как Брэден повторяет ее имя, чувствовала, как поднимает он ее себе навстречу, чтобы усилить, продлить ее блаженство, как…
      Она очнулась, когда он тяжестью изможденного тела придавил ее, вжимая в мягкую постель.
      — Я сделал тебе больно? — Его голос был .сиплым и усталым.
      — Нет, — прошептала она, касаясь губами его мокрого плеча. — Я люблю тебя. Ты не можешь сделать мне больно.
      Брэден закрыл глаза. Его ладони, лежавшие на подушке у ее головы, медленно сжались в кулаки. Никто и никогда не причинит тебе боль, молча поклялся он, вдыхая запах их любви. Никто.

      Несколькими часами позже громкий, сдавленный крик ворвался в беспокойный сон Брэдена. Он очнулся мгновенно и, схватив за плечи жену, посадил ее в кровати.
      — Касси! — Он встряхнул ее, уже зная, как вывести ее из кошмара. — Проснись, милая! — Она не отвечала, глядя перед собой широко раскрытыми глазами, и Брэден почувствовал, как страх сжимает его сердце. — Касси, хорошая моя, очнись! Вернись ко мне!
      Вернись. Вернись ко мне.
      Чей-то призыв, мужской голос, хриплый от волнения, звал ее в темноте, и проблеск воспоминания озарил ее сознание.
      Брэден? Он зовет ее?
      Ее сердце больно заколотилось в груди, и нечеловеческим усилием воли Касси потянулась из мглы кошмара, жадно устремляясь на этот зов, как цветок, стремящийся к солнцу в поисках света и тепла.
      Чувствуя, как пот струйками бежит по телу жены, как обмякает она в его руках, Брэден понял, что она проснулась. Он медленно привлек ее к себе и, нежно гладя ее по спине, зашептал в ее волосы:
      — Я здесь, милая. Я с тобой.
      — Господи, — слабо прошептала она. — Опять… А я-то думала, все уже позади…
      Брэден думал иначе, но сейчас сказал ей только:
      — Не надо, детка, все хорошо. Ты просто переволновалась вчера. — И затем, немного помолчав, спросил осторожно: — Тот же кошмар?
      — Да. Все то же самое. Чудовище гонится за мной, я бегу, потом срываюсь в пропасть.
      — И больше ничего? ?
      Смутное воспоминание шевельнулось в ее памяти — и тут же исчезло.
      — Ничего.
      Брэден молчал, неподвижно глядя в сумерки подступающего вечера и размышляя о том, как странно совпало внезапное возвращение ее кошмара с новым появлением Роберта в ее жизни. Нет, это совпадение не случайно, думал он.
      — Брэден?
      Ее тихий, дрожащий голос вывел его из задумчивости.
      — Что, милая?
      — Ты думаешь, я… схожу с ума? Вздрогнув, он посмотрел в ее испуганное лицо.
      — Что за глупости ты говоришь!
      — Почему глупости? Мне кажется, это вполне логичное предположение. Иначе чем объяснить, что мне продолжают сниться эти ужасные сны — теперь, когда я так счастлива?
      — Не смей называть себя сумасшедшей. Слышишь, не смей! — сказал он строго, беря в ладони ее лицо. — Я не хочу слышать этого, понятно?
      Волна облегчения омыла ее душу, и Касси улыбнулась:
      — Хорошо, Брэден. Я больше не буду.
      Но ему было недостаточно этого обещания; он продолжал смотреть в ее глаза, словно искал в них подтверждения.
      — Я серьезно, Кассандра. Я не хочу, чтобы ты даже думала об этом.
      Касси, уже чувствуя себя увереннее, погладила мужа по щеке.
      — Слушаю и повинуюсь, ваша светлость. Хотя на сегодня это уже второй приказ, который я получаю от вас. Вы очень властная натура, ваша светлость, — с напускной веселостью заметила она.
      Брэден понял, что она пытается таким образом прогнать страх, и поддержал шутку.