Сирил отправился спать очень поздно. Он думал о своем новом плане. Да, именно таким образом можно заставить Брэдена прозреть, увидеть вещи такими, какими они являются на самом деле, и понять, что у его анекдотического брака нет перспектив. Сирил представил себе, как неизбежно будет уязвлено самолюбие Кассандры, как будет она оскорблена и унижена, и это его огорчило. Но он отмел эти мысли. Придет время, И она поймет, как бессмысленны ее надежды на счастье с Брэденом, и скажет ему спасибо.
      В дальнем конце коридора тихо захлопнулась дверь. Сирил резко обернулся, удивившись, кому это не спится в столь поздний час. Он еще больше удивился, когда увидел в сумраке ночного освещения Маргарет, служанку Кассандры, направлявшуюся по коридору к лестнице.
      — Маргарет? — Сирил не стал таиться. Судя по всему, Женщина вышла из спальни молодой госпожи. Чего ради Кассандра задержала служанку до двух часов ночи?
      Услышав оклик, Маргарет вздрогнула от неожиданности и огляделась.
      — Ох, милорд, да это вы, — с облегчением произнесла она, разглядев в полумраке приближающуюся к ней фигуру Сирила.
      — Вы только сейчас покинули спальню ее светлости? — спросил Сирил, беспокойно нахмурив брови.
      Маргарет не хотела врать:
      — Да, милорд.
      — Почему же так?
      Прямой вопрос поставил Маргарет в неудобное положение. Обычно лорд Сирил был вежлив с ней, и у нее не было причины что-то скрывать от него. И все-таки первым о страданиях Касси должен был узнать герцог, это было его законное право, так подсказывал Маргарет ее инстинкт. И герцог должен был решить, что делать с этой бедой.
      Рассудив подобным образом, Маргарет решила, что не отступит от истины, если поделится с Сирилом только частью ее.
      — Милорд, у ее светлости очень беспокойный сон, — дипломатично сказала она. — Я приходила проверить, все ли в порядке.
      Сирила, казалось, успокоил этот ответ.
      — В последние дни она сильно осунулась, — согласился он со служанкой. — Знать бы, чем можно ей помочь.
      — Вы принимаете столько участия в молодой герцогине, милорд, — поспешно успокоила его Маргарет, — ее светлость очень ценит вашу заботу. Мне кажется, стоит только его светлости вернуться в Шербург, она сразу пойдет на поправку. Уж больно она по нему скучает.
      Глаза Сирила потухли. Он задумался, переваривая слова Маргарет.
      — Я вам больше не нужна, милорд? — выждав несколько мгновений, спросила она.
      Сирил встрепенулся:
      — Что, извините?
      — Я спрашиваю, я вам больше не нужна, милорд? — повторила Маргарет. — Уже поздно, и если у вас нет вопросов…
      — Простите меня, Маргарет. Разумеется, — заспешил Сирил, — я вовсе не хотел задерживать вас. Конечно же, идите, отдохните немного. Уже очень поздно, скоро начнет светать.
      — Благодарю вас, милорд. Спокойной ночи, милорд.
      — Спокойной ночи, Маргарет. — Сирил бросил задумчивый взгляд вдоль коридора в сторону спальни Касси. Затем глубоко вздохнул, повернулся и отправился спать.
      — Господи, до чего же хорошо возвращаться домой! — Брэден потянулся, выпрямил затекшие ноги и прильнул к окну кареты, с радостью оглядывая знакомые окрестности Шербурга.
      Чарлз молчал и задумчиво наблюдал за другом. Никогда еще Брэден не был таким беспокойным в отъезде и никогда так не стремился домой. И все из-за одной прелестницы, поселившейся в его сердце.
      Чарлз незаметно улыбнулся. О, Брэден ни за что не признается в этом даже самому себе. Но он знал молодого человека с малых лет и видел, как тот изменился. И прекрасно понимал причину этих перемен. Брэден Шеффилд был влюблен.
      — Что-то ты задумчив сегодня, — ответил на мысли Чарлза Брэден, с любопытством взглянув на друга.
      — Я думал о том, что поездка не дала тебе того, чего ты ожидал от нее.
      Темные брови Брэдена удивленно изогнулись.
      — Нет же, переговоры прошли на редкость удачно. И кобыла, которую мы купили на аукционе, очень красива.
      — Я имел в виду не лошадей, Брэден. — Брэден промолчал. — Я имел в виду ваши с Касси отношения.
      Брэден словно язык проглотил. Чарлз склонился к другу:
      — Брэден, ты старался не упоминать ее имени все эти дни, пока мы были в отъезде. Но проблема остается и требует решения. Итак, что ты собираешься делать?
      — То, что я не упоминал ее имени, не значит, что я не думал о ней, — тихо ответил Брэден. «Это еще слабо сказано», — признался он самому себе. С тех пор, как они уехали в Лондон, он ни о чем другом и не думал.
      — И что же?.. Брэден вздохнул:
      — Как всегда, я совсем запутался. Теперь я вижу, что был редким кретином, когда думал, что мне удастся сдержать свое влечение к Кассандре. Все очень просто: она прекрасна, она жена мне и я хочу ее. — Он представил себе Касси, лежащую на мягкой траве у ручья, как он обнимает ее, как прекрасно ее полуобнаженное тело… Брэден стиснул зубы. — Но я спрашиваю себя: чего хочет Касси? И отвечаю: похоже, она сама не знает, чего хочет. В чем-то это взрослая женщина, а в чем-то — перепуганный ребенок. Она и сильна и слаба одновременно, и я боюсь обидеть ее или напомнить о старых обидах.
      Чарлз кивнул в знак понимания:
      — Что же ты предполагаешь делать?
      — Я буду ждать, когда она сама потянется ко мне.
      — Я понял тебя. Ты бережешь ее чувства.
      Чарлз не стал говорить, что, по его мнению, проблема заключается не только и не столько в чувствах Касси, сколько в собственных чувствах Брэдена. Чарлзу казалось, что сердцем Брэден ощущает глубину своего чувства к жене, но почему-то пока предпочитает не признаваться в нем даже самому себе. Похоже, вся его душа трепещет от страха принять на себя обязательства искренней нежности и самоотречения.
      — И потом, что-то нужно делать с Робертом Греем, — продолжал Брэден, уставившись невидящим взглядом в окно.
      Лицо Чарлза напряженно застыло.
      — Кассандра говорила, что он показывался только один раз — на следующий день после свадьбы.
      Брэден согласился.
      — Мне известно об этом. Но что-то подсказывает мне, что мы не последний раз виделись с этим ублюдком. А кроме того, меня не оставляет чувство, что каким-то образом он мог послужить причиной ее беспокойства, каким-то поступком вызвать к жизни тех чудовищ, что поселились в душе Касси, мучая и истязая ее кошмарами.
      — Она не рассказывала тебе, что ей снится? Может, хоть какую-то деталь из своих снов?
      Брэден покачал головой:
      — Пока нет. Но это первое, чем я займусь по приезде. Мы с Касси договорились, что, как только я возвращаюсь, мы садимся с ней рядом и обсуждаем все. А в разговоре я уж постараюсь выведать у нее подробно, что так пугает ее в сновидениях. Потом, когда я буду знать, что так сильно потрясло и ранило ее, я пойму, как все это поправить. — Он скрипнул зубами. — И да поможет Бог Роберту Грею, если он здесь замешан.
      Чарлз взял Брэдена за локоть.
      — Ты обвиняешь Роберта Грея в том, что он совершил что-то ужасное, что-то такое, что не дает покоя Касси?
      Брэден обернулся к другу. Пламя благородного гнева сверкало в его карих глазах.
      — Когда он пьян, он способен совершить любую низость. Разве не так?
      Чарлз побледнел:
      — Именно так.
      — Вот и я так думаю. И если в нем корень всех бед Касси, я просто убью его.
      Карета качнулась и остановилась. Лакеи соскочили с запяток, торопясь открыть дверцы. Двери парадного подъезда распахнулись, и торжественный Перкинс показался на крыльце.
      — Добро пожаловать домой, ваша светлость! Брэден ответил ему поклоном.
      — Спасибо, Перкинс. Где же моя жена?
      Брэден так поспешно выпалил этот вопрос, что Чарлз едва сдержал улыбку, а Перкинс испуганно заморгал.
      — Ну, как это… Я думаю, она поехала… пошла в сад… прогуляться, — поправился он. Ее светлость посвятила его в свои планы, она сказала ему, что хочет удивить герцога своими успехами в верховой езде. Она действительно уже уверенно держалась в седле, по крайней мере, так утверждал Добсон, если забыть недоразумение с Ураганом, случившееся в начале недели. И Перкинс не хотел сделать что-нибудь, что погасило бы задорные огоньки в глазах герцогини.
      — Она отправилась на прогулку одна, Перкинс?
      — Ну, почему же… В общем, да, ваша светлость. Мне помнится, она говорила, что хочет немного побыть одна…
      Брэден обернулся, прищурился и оглядел сад.
      — Что-то я не вижу ее, Перкинс.
      — Она пошла в тот сад, что к югу от дома, ваша светлость, — быстро поправился Перкинс.
      — Но к югу от дома нет сада, — раздраженно заспорил Брэден.
      — Я сказал «в сад»? Нет, конечно, я имел в виду просто прогуляться.
      — Прогуляться, — повторил Брэден. — Перкинс, не вы ли говорили, что она хотела побыть одна?
      Перкинс озабоченно поежился.
      — Ну что ж, да, она так говорила, ваша светлость. Брэден начинал сердиться. «, — Не те ли это места, что я застроил коттеджами для сдачи в наем, Перкинс? Вряд ли там ей удастся насладиться одиночеством.
      — Может, я неправильно понял герцогиню, — забормотал дворецкий, взмокший от напряжения. — Наверное, она сказала не юг, а север.
      Брэден встревожился:
      — Вы что-то скрываете от меня, Перкинс?
      Перкинс расправил плечи, оскорбленный неслыханным обвинением:
      — Ни в коем случае, ваша светлость. Я стараюсь быть по возможности…
      — Отвечайте прямо, Перкинс, где Кассандра? — прервал его Брэден, выходя из себя.
      — Да вот же она, Брэден, — вмешался Чарлз, указывая вдаль.
      И Брэден, и Перкинс облегченно вздохнули, завидев Касси, медленно бредущую в сторону дома. Она, конечно же, не знала, что вернулся ее муж, и шла, погруженная в свои мысли, румяная после прогулки на Красотке, которая сегодня была уже в полном порядке.
      Брэден любовался ею и чувствовал, как теплая волна радости охватывает его. Ее стройное тело, туго обтянутое изящной амазонкой, вызывало у него головокружение; ее роскошные черные волосы, перевязанные лентой, мерцали живым светом. Нежданная печаль охватила Брэдена. Он видел перед собой уже не ту милую непредсказуемую девушку, которую знал прежде. К нему приближалась настоящая герцогиня. В тот же момент Касси заметила его.
      — Брэден! — вскрикнула она и бросилась к мужу, подобрав юбки, нисколько не задумываясь о том, что оголились ее щиколотки, о том, как это может выглядеть со стороны. Не стесняясь окружавших их слуг, она с разгону бросилась ему на шею, чуть не сбив его наземь пламенным порывом. Лакеи, садовники и слуги остолбенели, разинув рты. Чарлз, как обычно, ухмыльнулся. И Перкинс, на удивление, расплылся в улыбке. Брэден, хохоча, закружился с Касси в объятьях.
      — Привет, сладкая моя, — он поцеловал ее в кончик носа. — Неужели ты так рада видеть меня?
      Касси смутилась, сообразив, что привлекла к себе всеобщее внимание.
      — Брэден… — начала она.
      — Я тоже очень скучал, — ласково сказал он, опуская ее на землю. И это была правда, он скучал по ней больше, чем ему казалось до этого. Он всмотрелся в ее лицо, заметил темные круги под глазами и болезненную бледность.
      — Ты хорошо себя чувствуешь? Она торопливо кивнула:
      — Просто отлично.
      Взгляд Брэдена задержался на ее лице дольше, чем ей хотелось, и он не мог не заметить следы переживаний, которые она предпочла бы скрыть от него. Отступив от нее на шаг, он с недоумением оглядел ее прекрасную фигуру, облаченную в амазонку.
      — Ты была в конюшне? — спросил Брэден, впервые видевший ее в таком наряде.
      — Д-да… — запнулась она.
      — Брэден, Чарлз, добро пожаловать домой. — Сирил, появившийся на крыльце, сам того не ведая, спас Касси от нежеланных объяснений. Не дожидаясь ответа, он многозначительно добавил: — Очень хорошо, что вы вернулись.
      — Это бесспорно, — откликнулся Брэден. Он так нежно посмотрел на Касси, так улыбнулся ей, что у нее стали подкашиваться ноги.
      — Не мог бы ты, Брэден, прежде чем переоденешься, — тут же спросил Сирил, — уделить мне несколько минут? Мы должны поговорить.
      Брэден почувствовал серьезность тона дяди и встревожился.
      — Конечно. — Он проследил, как Сирил вошел в дом, затем обернулся к жене: — Я постараюсь не задерживаться.
      — Брэден? — Она поймала его руку. — Ты не мог бы, конечно, после того, как поговоришь с дядей, сделать кое-что для меня… — Он заметил в ее глазах веселые искорки, словно намек на ту, прежнюю Касси, и у него отлегло от сердца.
      — Что угодно, — решительно ответил он.
      — Я хотела попросить тебя переодеться для верховой езды и прийти в конюшню. Я буду ждать там.
      Он озадаченно посмотрел на жену:
      — Сейчас? Незачем? Что-то…
      — Пожалуйста, — прервала она его возражения. — Я прошу тебя. Сделай это для меня. — Она просто умоляла его.
      Чарлз не удержался и закашлялся, чтобы скрыть свои чувства. Касси оглянулась, и Брэден на короткое мгновение заметил ямочки, проступившие на ее нежных щеках. Но они тут же пропали, и ее лицо снова стало серьезно.
      Брэден бросил на Чарлза подозрительный взгляд, но пожилой мужчина увлеченно вглядывался в листву старого дуба над ними.
      — Кассандра, что все это значит? — Брэден хотел быть строгим, но у него самого в глазах заблестели веселые искры. Она не отвечала, и он коснулся ее подбородка и заглянул в глаза. Глаза были возмутительно невинны. — Что ж, хорошо, — вздохнул он, — я так понимаю, что узнаю ответ на свой вопрос, только если подчинюсь тебе. Делать нечего, я приду в конюшню, как только освобожусь. Она привстала на цыпочки, поцеловала его в волевой подбородок.
      — Вы меня очень обяжете, ваша светлость — сказала и побежала прочь. — Но торопитесь! Я не буду долго ждать!
      Чарлз повернулся и направился к дому.
      — Ты что-то знаешь, — упрекнул его Брэден.
      — Я могу только предполагать, — поправил его Чарлз. — И если это то, что я предполагаю, тебя ждет приятный сюрприз. — И, не желая вдаваться в подробности, он заспешил к дверям.
      Брэден же, позабавленный и заинтригованный, направился в библиотеку. Чем скорее он закончит разговор с Сирилом, тем быстрее будет посвящен в маленький секрет жены.
      Но угрюмый вид Сирила насторожил его.
      — В чем дело, Сирил? — озабоченно спросил он, затворяя за собой дверь.
      Сирил медленно потер подбородок.
      — Я не уверен до конца, но у меня возникло ощущение, что Кассандра переживает сейчас нелегкие времена, и связано это с тем, что ей трудно приспособиться к новой для нее обстановке.
      Брэден нахмурился.
      — В этой новости нет ничего потрясающего, Сирил. И месяца не прошло с того дня, как мы обвенчались, а это серьезное событие в жизни девушки.
      — Для нее в диковинку наш образ жизни и сам дух светского общества.
      Брэдену очень хотелось съязвить, что они с дядей очень по-разному оценивают этот самый дух и что ему очень не хотелось бы, чтобы Касси когда-нибудь пропиталась этим духом, но он удержался от колкостей.
      — Объяснись, что именно ты имеешь в виду? — спросил он прямо, прекрасно понимая, что Сирил не для того затеял этот разговор, чтобы поделиться с ним размышлениями общего порядка.
      — Она очень плохо спит, — ответил ему Сирил. Брэден напрягся:
      — Ты-то откуда об этом знаешь?
      — Я встретил ее служанку Маргарет, когда она выходила из спальни твоей жены глубокой ночью. Я спросил ее, что она делала там в такой поздний час, и она сказала мне, что Кассандра плохо спит.
      « Кошмар «, — подумал Брэден.
      — И потом, — продолжал Сирил, — Кассандре на днях представился случай познакомиться, — он замялся, — кое с кем из наших общих друзей.
      От Брэдена не ускользнула заминка.
      — Да неужели? С кем же это, например?
      Сирил собрался с духом, — он знал, что сейчас будет с Брэденом.
      — К нам заезжали Уильям и Эбигейл. Они хотели видеть тебя и…
      — Ты позволил себе оставить Касси наедине с этой потаскухой! — взорвался Брэден.
      — Они были не одни, — прервал Сирил его гневную тираду. — Я был рядом, и Уильям тоже. Все было в рамках приличий.
      — Да что ты? Я уверен, Эбигейл была как всегда прелестна! — Брэден источал сарказм, он с упавшим сердцем представлял себе разыгравшийся здесь спектакль. Что могла противопоставить простодушная Касси ядовитому языку Эбигейл?
      — Кассандра казалась немного расстроенной, когда они ушли. — Сирил не видел смысла обманывать Брэдена. Кассандра обязательно расскажет ему об этом. И кроме того, это означало, что жена Брэдена не подготовлена к светской жизни, а это было ему на руку.
      — Расстроенной? — задумчиво повторил Брэден.
      — Да. Именно расстроенной. — Сирил подошел к племяннику и доверительно заглянул ему в глаза. — Брэден, чтобы чувствовать себя увереннее, ей надо научиться имеет дело с людьми, даже такими, как Эбигейл. Ты же знаешь, что Эбигейл вовсе не исключение, таких, как она, пруд пруди.
      Брэден резко засмеялся.
      — Это ты верно подметил. Сирил кивнул:
      — У меня есть конкретное предложение. Почему бы тебе не устроить у нас бал? Не надо особой пышности, только самые сливки общества.
      — Видимо, придется отобрать четыреста-пятьсот самых достойных из них, — съязвил Брэден.
      Сирил пропустил его замечание мимо ушей.
      — Кассандре не удастся избежать знакомства с ними, рано или поздно это должно произойти. Ты не сможешь вечно держать ее взаперти в Шербурге, ограждая от столкновений с внешним миром. Разве не от этого она бежала тогда, в ту ночь, когда покинула отцовский дом и пришла сюда, в надежде получить от тебя помощь и защиту? — Он прервал горячую тираду, посмотрел на Брэдена, оценивая, какое впечатление произвел на него, и продолжал: — Мне кажется, только таким способом мы можем помочь ей. — И закрепляя успех, выдвинул самый весомый аргумент: — Задумывался ли ты о том, что твоей жене тяжело без женского общества? А среди гостей она наверняка встретит одну или несколько дам, знакомство с которыми доставит ей радость. Здесь, в Шербурге, ее окружают одни мужчины, большую часть времени она вынуждена проводить с Маргарет. Кассандра — мягкая и беззащитная девушка, всю жизнь проведшая взаперти. Тебе пора задуматься о том, что пойдет ей на пользу, и перестать излишне опекать ее. Потому что встреча с высшим обществом могла бы стать самым ярким, самым запоминающимся событием в ее жизни после вашей свадьбы, разумеется.
      Он позволил себе передохнуть после долгого монолога и стал ждать ответа Брэдена.
      Брэден задумчиво смотрел в пол. Хоть он и был озадачен неожиданной заботой дяди о Кассандре, он не мог не признать, что тот говорил разумные вещи. Он действительно был несправедлив по отношению к Касси, и она действительно нуждалась в женском обществе. Бесспорно было и то, что рано или поздно им придется вместе появиться в свете. Почему бы не попробовать это теперь, в знакомой, а значит, не такой пугающей обстановке?
      Брэден поднял глаза и поклонился Сирилу.
      — Я тебя понял, Сирил. Я обязательно подумаю об этом и обсужу с Касси. — Он уже был у дверей. — Я пообещал встретиться с ней у конюшни, как только освобожусь.
      — Конечно. Иди, Брэден.
      Брэден остановился и обернулся к нему:
      — Спасибо тебе, Сирил, за дельный совет. Мне кажется, он должен помочь.
      — Конечно, Брэден, он просто обязан помочь, — заверил его Сирил с подходящей случаю улыбкой. — Я убежден в этом.
      Брэден поспешил в свою спальню, чтобы переодеться. Но прежде чем отправиться в конюшни, он заглянул в комнату Касси, надеясь застать там Маргарет. Он предположил, что толстушка должна быть там, готовя платье для госпожи, в котором та выйдет к обеду.
      — Маргарет? — Брэден, как обычно, величественно вступил в спальню Кассандры.
      — Ваша светлость! Вы вернулись!
      Брэден улыбнулся, тронутый искренней радостью пожилой женщины.
      Маргарет облегченно вздохнула:
      — Ну, теперь все будет хорошо. Улыбка Брэдена потухла:
      — Почему вы так говорите, Маргарет? Что-то с Касси? Что-нибудь неладно?
      Маргарет заметила жесткие складки, появившиеся у рта герцога. Какая бы черная кошка ни пробежала между этими молодыми людьми, Маргарет руку дала бы на отсечение: герцогу Шербургскому уж никак не безразлична его молодая жена. И, ободренная этим умозаключением, она сказала.
      — Да, ваша светлость, я боюсь, что тут не все в порядке. — Она подошла к дверям и проверила, нет ли кого в коридоре. Там было пусто. Она обернулась к Брэдену: — Герцогиню мучили… дурные сны.
      — Кошмары? — Брэден был более определенным.
      — Да-да, именно так. Они стали чаще, пока вас не было, и тяжелее. — Она нахмурилась. — Я страшно тревожусь о ее светлости. Она ничего не ест, тает на глазах, бледнеет и изводится.
      — Она не рассказывала вам, что именно ей снится? Ну хоть что-нибудь? — с надеждой спросил Брэден.
      — Нет, ничего.
      — Что за черт! — тихо выругался он. Маргарет ждала, что он еще скажет. — Благодарю вас, Маргарет, — наконец промолвил Брэден. — Я приму это к сведению.
      — Обязательно, ваша светлость. — Она торопливо откланялась и вышла из комнаты. В коридоре она замерла, задумавшись, верно ли она поступила, выложив все герцогу. Но сердце подсказывало ей, что она была совершенно права.
      Брэден тоже так считал. Когда он добрался до конюшни, его переполняла решимость разобраться наконец, где собака зарыта. Он дал себе слово оберегать Касси, обеспечить ее счастье. И он сделает это.
      — Касси! — позвал он.
      — Здравствуйте, ваша светлость! — Добсон приветствовал герцога, подводя к нему Урагана. Великолепный жеребец был оседлан и подготовлен к прогулке. t
      Брэден покачал головой.
      — Добсон, я не просил оседлать Урагана. Вы что-то неверно поняли. Я пришел просто, чтобы встретиться…
      — Это я велела оседлать Урагана.
      Брэден обернулся на голос Касси. Его жена грациозно восседала верхом на Красотке, ослепительно улыбаясь ему. Ее глаза цвета освещенного солнцем моря блестели от счастья, ямочки выступили на щеках, она с искренним удовольствием наслаждалась ошеломленным видом супруга.
      — Касси… Когда ты?.. Каким образом?..
      — На это ушли несколько недель под чутким руководством Чарлза до вашего отъезда и эта неделя в упорных трудах с Добсоном, мастером своего дела. — Она заговорщически улыбнулась молодому конюху.
      — Твоя прелестная жена — сама скромность, — добавил Чарлз, выходя из конюшни. — Основная заслуга принадлежит ей. Она проделала огромную работу, схватывала все на лету, не хотела слышать предостережений. И не обращала внимания на добродушные насмешки и пересуды, — добавил он, усмехаясь. До него дошли слухи о том, как Касси не поладила с Ураганом.
      Касси засмеялась. Теперь, когда все было позади, она могла и посмеяться над собой.
      — Не желаете ли вы оценить мои успехи? — с задорным вызовом спросила она мужа.
      — Ураган к вашим услугам, ваша светлость, — вставил Добсон, подводя жеребца к Брэдену, который с гордостью и блеском в глазах любовался женой.
      — С удовольствием. — Брэден вскочил в седло присмиревшего Урагана.
      Касси наклонила голову, оценивающе оглядывая Урагана.
      — Я думаю, что мы можем теперь, когда Брэден вернулся домой, забыть о наших разногласиях и обо всем договориться, — обратилась она к жеребцу. Тот запрядал ушами, услышав ее голос. — Теперь я должна признаться, что в некотором смысле была неправа, неумела и самонадеянна. Но и ваша вина здесь тоже есть. — Касси подчеркнула свои слова, забавно фыркнув. — И на этом я предлагаю считать этот противный инцидент исчерпанным.
      Ураган фыркнул ей в ответ, словно соглашаясь с нею.
      — Вот и хорошо. — Касси, казалось, была совсем не удивлена отзывчивостью лошади. — Мы договорились.
      Брэден широко раскрытыми от изумления глазами посмотрел на Чарлза.
      — Это невероятно.
      — Касси знает подход к лошади, — со смехом ответил Чарлз. — Они прекрасно понимают друг друга.
      — То-то я и вижу. Кажется, я пропустил потрясающее зрелище.
      Чарлз с Добсоном промолчали, с непроницаемым видом встречая любопытствующий взгляд Брэдена.
      Касси подарила друзьям благодарную лучезарную улыбку.
      — Благодарю вас. Вы истинные джентльмены. — Она обернулась к Брэдену. — Тронулись?
      — Ты первая, — выдавил он из себя счастливым голосом. Некоторое время они ехали молча. Брэден думал о том, как естественно смотрится его жена в седле, словно она была рождена для верховой езды. Он понимал, что она сделала это для него, и благодарность переполняла его сердце.
      Они не обмолвились и словом с того момента, как выехали из дома, но оба знали, куда направляются. Это были края, где их сердца искали и находили утешение, это было место, где они однажды — и навсегда — ощутили необычную и неразрывную связь, соединившую их души… место, где они встретились.

      Брэден спешился первым и поспешил помочь Касси сойти с лошади. Она оперлась на его плечи, и он, обняв ее за талию, удержал, не торопясь отпустить, не в силах перебороть обаяние момента, когда ее напряженное тело скользит вдоль его мускулистой груди.
      Но в конце концов ее ноги коснулись земли.
      — Благодарю, та petite. Это был замечательный сюрприз, — произнес он глубоким, неожиданно охрипшим голосом.
      Касси улыбнулась: , — Я рада, что тебе понравилось.
      Он коснулся пальцем густой тени, окружившей ее прекрасные глаза.
      — Тебе снова снились кошмары. Она вздохнула:
      — Маргарет все-таки проговорилась.
      — Она беспокоится о тебе. И я тоже. Касси сказала:
      — Не знаю отчего, но они участились…
      — Он опять приходил?
      Касси знала, что Брэден имеет в виду ее отца.
      — Нет. Ни разу с того дня. — Она подняла голову, чтобы прямо встретить испытующий взгляд мужа. — Прости, что я сразу не рассказала тебе о той встрече. Мне самой хотелось поскорее забыть об этом. И я знала, что ты будешь сердиться.
      — Что ему было нужно? Денег?
      — Да…
      — Ах, жалкий подонок!..
      — Брэден, не надо, — прошептала она. — Он не стоит твоего гнева. И мне кажется, что больше он не появится. Я ясно дала ему понять, что денег он не получит.
      — Он знает о твоих кошмарах?
      — Да. Но он всегда отмахивался от них, как от полной бессмыслицы. Он говорил, что мое воображение — враг мне.
      Брэден считал, что у Касси другие враги.
      — Расскажи мне о твоих снах.
      Касси отошла в сторону, обхватила плечи руками и застыла, глядя в синюю даль моря.
      — Всегда одно и то же, — негромко заговорила она. — Сколько я помню себя. Вокруг темнота. Я одна, куда-то иду, мне страшно.
      — Чего ты боишься?
      — Не знаю. Чего-то.
      «Или кого-то», — подумал Брэден.
      — А потом появляется огромный черный зверь. Он гонится за мной. — Ее голос задрожал, ее охватил озноб. Брэден подошел к ней сзади и прижал ее спину к своей груди, словно предлагая свою поддержку. Но Касси, казалось, не заметила его ласкового прикосновения, целиком погруженная в свои переживания. — Я отчаянно убегаю от него, но понимаю, что это невозможно. Тут я падаю, и меня охватывает… — Ее передернуло, она запнулась.
      — Тебя хватает чудовище? — подсказал Брэден.
      — Нет. Меня охватывает мрак, страх, ужас… Я чувствую, как падаю, лечу в глубину непроглядной, бездонной… дыры… я, словно со стороны, слышу свой истошный крик. Но некому прийти ко мне на помощь. Некому защитить меня.
      Брэден повернул жену к себе, сильной ладонью прижал ее голову к своей груди и обнял.
      — Я никому не позволю обидеть тебя, — уверил он ее. — Никогда.
      Она взглянула на него и улыбнулась еще вздрагивающими от тяжелого воспоминания губами.
      — Знаю. — Она привстала на цыпочки и, полуприкрыв глаза, коснулась его губ легким поцелуем. — Я скучала по тебе…
      — Очень хорошо, — он расслабленно улыбнулся. — Что может быть слаще, чем знать, что по тебе скучает красивая женщина?
      Ах, совсем не того ожидала Касси, совсем другие слова хотела услышать в ответ. Она почти физически ощутила, как растаяло очарование момента, как вновь наваливаются на нее и одолевают сомнения минувших дней. Неожиданно ей пришло в голову, что Брэден вполне мог бы все это время утешаться в объятиях другой женщины.
      — Почему ты нахмурилась? — нежно выпытывал у нее Брэден, даже не подозревая, что за шторм надвигается на него.
      — Скажи, сколько женщин было у тебя до меня? — выскочило у Касси.
      Брэден остолбенел:
      — Как, извини?
      Касси вспыхнула и выскользнула из его объятий.
      — Я спрашиваю, сколько женщин знал ты до того, как женился на мне?
      — Чего это ради ты об этом спрашиваешь? — заинтересовался Брэден.
      — Очень просто. Я хочу знать, сколько женщин могут знать всякие интимные детали о моем муже… Леди Эбигейл Девон можешь уже не считать. — Касси едва сдерживала гнев. Она рассказала Брэдену такое, во что до этого не посвящала ни одного человека, она вывернула свою душу наизнанку и позволила ему читать в ее сердце. А он в ответ только» ально усмехнулся. Он плеснул масла в огонь ее сомнений, как тут не обидеться?