— Напротив, сударь Велкас, — возразил я, — именно осуждения вы и заслуживаете. За ваши действия предусмотрено жестокое наказание.

— Наказание за незнание? Тогда нужно наказать весь мир! — вмешалась Арал, и голос ее был резок. — Да мы на каждом шагу действовали только во имя Владычицы!

— Отчего же это? — спросил я, и когда Велкас попытался было ответить, я заставил его умолкнуть. — Нет, пусть говорит госпожа Арал. — Я повернулся к ней. — Отчего вы решили проявить такое усердие в своих молитвах, сударыня? Ведь вполне хватило бы и простого обращения к Богине в самом начале.

Она заговорила с вызовом, не раздумывая:

— Возможно, конечно. Да только я — подручная Владычицы. Мы заботились о том, чтобы исключить влияние ракшасов, магистр.

— Почему же вы решили, что они способны как-то повлиять? Велкас рассмеялся.

— Магистр, я знаю, ты предпочитаешь, чтобы все твои ученики оставались в неведении, но за полтора года совместной работы мы поняли, что любое использование Силы не по назначению сразу же привлекает этих демоновых отродий — они сбегаются словно кошки на запах рыбы. Не знаю наверняка, но могу предположить, что Сила для них точно еда и питье — или как солнечный свет: чем чаще прибегаешь к ней, тем ближе они могут подобраться, если вовремя не принять мер.

Взгляд его задержался на мне дольше, чем требовалось.

— Сейчас, магистры, вы можете оставить нас, — сказал я. — Я сам разберусь с этим.

Эрфик не хотелось уходить, и она взбеленилась.

— Этот вопрос касается не только тебя, Берис, — заявила она. — Здесь должны решать все. Ты не знаешь этих двоих, а я знаю. Разумеется, следует привлечь их к порядку, но не думай, что кто-то из них запятнал себя связью с ракшасами.

Как ни сдерживал я гнев, но все же не удержался и ответил ей довольно резко:

— Эрфик, ты не знаешь, что может произойти с самой отважной душой, вздумай ее обладатель обратить Силу вспять! А я знаю. Я только этим и занимаюсь: провожу в исследованиях целые ночи. Слишком уж ты беспечна. Сегодня после обеда они предстанут перед Собранием, но прежде я хочу еще сказать им пару слов.

Я все же опасался, что Эрфик откажется удалиться (ей вообще свойственно упрямство), но она окинула напоследок долгим взглядом обоих нарушителей порядка, после чего кивнула и вышла. Дурья голова. Рикард, похоже, был куда больше огорчен, чем разгневан: эти двое в некотором смысле были его учениками. Он удалился вместе с остальными, печально бубня себе под нос. Я быстро запер за ними дверь.

— По свидетельству магистра Рикарда, вы производите опыты над Силой, — выговорил я холодно. — С ее помощью вы прибегали к бессловесной речи, перемещали предметы и пытались прочесть будущее. Будете отрицать это?

— Нет, — Велкас держался твердо, точно стальной клинок; но любая сталь поддается ковке.

— Во имя Шиа, мы и не думали таиться, — Арал надеялась защититься справедливостью.

Какая глупость.

— Известно ли вам, какое наказание предусмотрено за злоупотребление Силой?

— Мы не злоупотребляли ею. Просто применили ее несколько иначе, — ответил Велкас. Он, как всегда, владел собой: невозмутимый, глаза полуприкрыты, голос ровный, спокойный. — Во всем мы действовали именем Владычицы, взывая к ней ежеминутно. Ни я, ни Арал не подверглись влиянию ракшасов.

— Разумеется, нет, — ответил я сурово. Похоже, что он что-то учуял. — К сожалению, сейчас я провожу исследования кое-какой разновидности демонов, и ко мне самому пристал их запах, а иначе бы я не замедлил проверить, насколько правдивы твои слова. Впрочем, дело не в этом.

— Тогда в чем же? — полюбопытствовала Арал. — Мы ничего худого не совершали, магистр.

Велкас молча смотрел на меня, и во взгляде его читался вызов, но я не придал этому значения. Вместо этого я гневно возвысил голос:

— Как раз наоборот. По законам Верфарена, девушка, ты навлекла на себя самое страшное из возможных наказаний.

— Занятия наши были безобидными. Какую такую угрозу могли они представлять для магистров? — спросил Велкас. Своею позой и своим взглядом он меня существенно раздражал, а его неторопливые речи готовы были вовсе вывести меня из себя. Я уже пресытился этой игрой.

— Вот эту самую угрозу, — ответил я. В один миг призвав свою Силу, я выпустил мощный силовой заряд, направив его на Арал. Она спохватилась мгновенно, сумев даже частично отразить удар, — должен признать, я был удивлен, — но своего я все же добился. Она повалилась на пол.

Я повернулся к Велкасу — он без какого бы то ни было заметного движения уже оказался между мною и своей подружкой, а вокруг него полыхало голубоватое свечение.

— Можешь спрятать свое мерцание, юный Велкас. Я уже закончил представление, — проговорил я, не скрывая своего презрения. — Это я так, пальцем пошевелил, явив вам лишь частицу своего могущества. Доведись мне всерьез применить свою Силу, от вас бы враз мокрого места не осталось. Вот что происходит, когда недобросовестно используешь дар Владычицы — несешь боль или смерть вместо исцеления, извлекая из этого лишь собственную выгоду, вместо того чтобы действовать во благо другим. Случись это каких-нибудь сто лет назад, вас бы обоих подвергли испытанию и казнили за все ваши преступления. Отклонение от пути целительства неотвратимо ведет к использованию Силы в корыстных целях, что почти всегда заканчивается торжеством демонов.

— Тогда как же нам расценивать твои корыстные цели, магистр? — проворковал Велкас. Голос его оставался мягким, но теперь в нем угадывалась угроза. Арал сумела вновь встать на ноги и отодвинулась от него, явив моему взору собственный силовой ореол и приняв оборонительную стойку. Сияние вокруг Велкаса было ярким и чистым, и я мимоходом отметил, насколько все-таки он силен. Я решил испытать его силу и выяснить его намерения. Если я выстою, а он нет, это вполне сойдет за несчастный случай.

— Значит, последняя попытка скрыть вину? — произнес я со вздохом. — Перекладываешь теперь все на другого? В чем же ты сейчас меня обвиняешь, ученик? — поинтересовался я и, не ослабляя действия своей собственной силы, заложил руки за спину. Таким образом я смог начертать пальцами определенные знаки, приводящие в действие призывное заклятие, которое я приготовил как раз для подобного случая. — Ты что же, утверждаешь, будто я... Пресветлая Шиа, осторожно!..

В воздухе возникли двое рикти — и устремились один на Велкаса, другой на меня. Я возопил, изображая удивление, — как мне показалось, вполне убедительно, ведь они могли наброситься на любого из нас, — и принялся образцово разыгрывать схватку с напавшей на меня тварью. Впрочем, демону заранее было воспрещено причинить мне какой-либо вред, а вот второму, налетевшему на Велкаса, в этом отношении ничего не мешало.

Однако когти рикти были уже в нескольких дюймах от его глаз, когда обе твари вдруг замерли на месте. И причина меня немало удивила. Дело было в девчонке. Она нараспев бормотала нечто вроде молитвы и приближалась к демонам, крепко сжимая в руке нечто висевшее на длинной цепочке у нее на шее. Рикти силились освободиться, но силовые оковы были крепки, а воля ее неодолима. Сейчас она сияла ярче Велкаса — и, не выпуская своего таинственного амулета, второй рукою поочередно коснулась демонов. Один за другим они коротко взвизгнули и исчезли, оставляя после себя лишь привычное зловоние. Управившись с ними, она оборвала свои молитвы, столь удивительным образом пособившие ей, а сияние вокруг нее уменьшилось и потускнело, став таким же, как прежде.

— Как ты смеешь! — выкрикнул я в гневе. Теперь мне уже не приходилось притворяться: я-то надеялся, что рикти их, по крайней мере, покалечат. — И ты еще утверждаешь, что ни разу не сталкивалась с демонами? Кто этому поверит, увидев подобное!

— А мы и не говорили, что нам не доводилось с ними сталкиваться, магистр, — сказал Велкас, и голос его был спокоен и холоден, точно лютая зима. — Я, кажется, уже сказал: мы знали, что их привлекает любое использование Силы, поэтому были готовы к подобному, нам уже приходилось несколько раз обороняться от них.

— Тогда как же вы объясните очередное их появление? — прокричал я.

— Мы их не вызывали, — ответил он, неотрывно глядя на меня. Тут я понял, что он куда хитрее, чем я думал. Ему не только было известно, кто вызвал рикти, он к тому же старался держаться в тени и позволил своей пособнице с помощью какого-то талисмана проделать все самой, чтобы я не узнал, какова истинная его сила.

Таким образом, он сам подписал себе приговор. Я его изведу! Впрочем, нет — быть может, его жизнь мне еще понадобится. На некоторый срок.

— Вы уберете здесь все следы своей деятельности, а перед обедом явитесь в Большой зал, — проговорил я бесстрастно. — И не вздумайте ослушаться или сбежать, иначе мы вынуждены будем доставить вас назад силой, заковав в кандалы.

— Мы придем, — невозмутимо ответил Велкас, направляясь к двери, чтобы выпроводить меня. Но по выражению его глаз мне стало понятно, что он непременно явится даже в Преисподнюю, лишь бы наплевать мне в лицо. Отлично. Он разгневан — это мне и нужно.

Мне было даже немного жаль: я бы предпочел иметь могущество Велкаса на своей стороне, однако было очевидно, что ни он, ни девчонка нипочем не согласятся на это. Возможно, оба они и впрямь решат предстать перед Собранием и встретят уготованную им участь, однако это было маловероятно. Я велю Эрфик и Кайлину стеречь их комнату. Нужно будет приготовить лошадей, чтобы стояли оседланными во дворе, а также необходимые предметы из библиотеки и кольцо Эрфик, которое случайно подвернулось мне несколько месяцев назад.

Если они умны, то сбегут. Если возьмут лошадей — тогда в случае чего можно будет обвинить их в краже. Впрочем, для Велкаса я приготовил особую участь, да и для Эрфик тоже. Обоих одним махом... Это нехитрое дельце — лишь начало, и позже о нем будут вспоминать как о первом шаге моего правления. Первое проявление воли государя Малиора — ибо я намерен править под именем, которое избрал для себя как повелитель демонов.

Эрфик и Кайлина ждет смерть вскоре после того, как я отправлю их стеречь комнату; поначалу их отсутствие не должно ни у кого вызвать подозрений, но я не знаю, сколько потребуется пленникам времени, чтобы решиться на побег. Как бы там ни было, когда их трупы обнаружат рядом с пустой комнатой, Велкасу и Арал несдобровать... Нет, все-таки жизнь прелестна.

А пока же я сообщил всем магам Верфарена, чтобы были готовы в случае чего воздвигнуть преграду огромной силе, если вдруг Велкас окажется не слишком умен и вздумает выступить против Собрания. Правда, этого я от него не ждал, но подготовиться не мешало. Если эта безмозглая парочка покорится, сударя Велкаса ждет прелестная участь. Я смогу извлечь гораздо больше выгоды из его смерти, нежели из жизни. Когда преграда будет возведена, их ждет изгнание, им придется скитаться по свету, и тогда... Майкель ведь исчез не случайно. Я сам ждал от него этого. Ишь ты, вздумал мериться со мною силами! Дерзость ему не помогла: за те несколько недель, пока мы с ним «работали вместе», я тщательно подготовил его для своих целей. Я наложил на него особое заклятие, пробуждающее в разуме неодолимую тягу к поискам, — так что, если я пожелаю отыскать кого-нибудь, мне стоит лишь вселить в него рикти, который, проникнув в его разум, приведет чары в действие. И тогда Майкель выследит и отыщет любую жертву, которую я поручу ему найти, и если понадобится, будет следовать за ней по пятам неделями — правда, в мои намерения не входило ждать столь долгое время.

Когда мне будет нужна жертва — Велкас, если он окажется глупцом, а если нет, то кто-нибудь еще, — мне лишь потребуется вызвать демона, которого я поселил в Майкеле. Он-то и поможет мне всего лишь за час установить второй конец демоновой верви, начало которой здесь, в моих покоях. Обычно подобная задача требует долгих и кропотливых приготовлений.

Я делаю поразительные успехи.

Когда демонова вервь будет установлена, я смогу переместиться в любое место, где бы ни оказался Майкель, — чтобы схватить добычу и вернуться назад в мгновение ока. Бедняга Майкель, само собой, не выдержит такого испытания. Не нужно было бросать мне вызов. И если Велкас окажется круглым дураком, он станет целью — добычей, на которую будет охотиться мой раб Майкель. Если сила его будет заперта преградой, из него выйдет отличная жертва.

Все уже продумано. Если они сбегут, не воспользовавшись лошадьми, я пошлю им вслед столько рикти, сколько будет нужно, лишь бы не дать им остаться в живых. Если же они покорятся, я сохраню Велкасу жизнь — ненадолго, — но он будет презрен, обесчещен и лишен своего могущества. Дам ему с денек помучиться, чтобы познал у меня отчаяние, а уж потом скормлю его демонам. Слишком много чести — послужить средством для возрождения Владыки демонов, но уж лучше он, чем я.

Владыка демонов, Лишенный Имени! Он как нельзя лучше отвечал моим требованиям, будучи самым могучим из всех! Природное дарование не устраивало его, ибо был он самым обыкновенным целителем первого уровня, и дальше ему уже ничего не светило. Всю свою жизнь он изучал искусство целительства. Когда магистры того времени подвергли его испытанию и обнаружили, что он мало на что годен, он решил все изменить. Ему было ведомо «Сказание о Первоначалах», в котором говорится, что у гедри есть право выбора, однако, по слухам, он был первым за долгие века, кто осмелился призвать в помощь ракшасов.

Его величие было порождено тем, что, призывая их, он знал: терять ему нечего. Он долго обдумывал свою сделку с демонами и подробно изложил им, чего желал взамен: обладать могуществом, какое не снилось ни одному смертному, суметь уничтожить кантри и при этом остаться в живых, даже если перед смертью они сами попытаются его убить. Когда ракшасы в уплату потребовали его истинное имя, он не раздумывая согласился. Имя его было стерто из истории и из памяти тех, кто его знал, — об этом известно всем. Однако большинству из ныне живущих не ведомо, что одновременно с этим было сотворено и заклятие Изъятого Сердца. И он словно уподобился великим колдунам из легенд: сердце его было изъято из живого тела и сокрыто в надежном, удаленном месте. Это стоило ему немалого. По существу с того мгновения он сам стал подобен демону, получив все, что ему требовалось, в том числе и небывалое могущество, не снившееся ни одному человеку.

Когда на него напали кантри, ему удалось умертвить добрую половину этих гигантских тварей, прежде чем они до него добрались. Смерть его была страшной, но, погибая, он хохотал над своими убийцами, ибо знал, что будет продолжать жить в облике ракшаса, и был совершенно уверен, что сможет вернуться в этот солнечный мир, если объявится новый заклинатель демонов, обладающий немалой силой и твердыми стремлениями, который и решится вызвать его.

Я и есть этот человек.

Нужно было сейчас же разыскать Эрфик и Кайлина, но сначала следовало подправить грим, что скрывал мою молодость. Теперь уже в последний раз. Порой я не в силах устоять на месте от ощущения переполняющего меня могущества, когда в очередной раз покидаю свои тайные покои, объятый восхитительным трепетом.

Я костьми чувствую, что весь мир поднимается на ноги, готовый принять участие в битве. Так что я не намерен действовать в одиночку.

И все-таки одно по-прежнему остается для меня непостижимым. Попросту невозможно, чтобы двое кантри — пусть это даже только их тени — пребывали в Колмаре столь долгое время, никем не замеченные. Быть может, запах обычных драконов, что во множестве водятся в горах, напоминает, по мнению рикти, запах одного из кантри? Но тогда что это за Акор, скрывающийся где-то в Илсе? Воспользовавшись демоном-посредником (что обошлось мне недешево), я связался с верной мне целительницей из представительства Мариковой гильдии в Илларе, столице Илсанского королевства. Она весьма искушена в темном чародействе, и могущество ее распространяется на многие мили вокруг; но и она не сумела отыскать никаких следов кантри, даже слуха такого не было, что где-то там объявился дракон. Нет, тут что-то не так, я наверняка упустил нечто важное.

Меня так и подмывает поторопиться. Однако все уже тщательно расписано наперед, и моя коронация должна состояться в день середины лета. К тому времени необходимо отыскать дочь Марика, и чем раньше, тем лучше. Меня беспокоит подслушанный Мариком таинственный разговор. «Кантри в Колмаре» — вот что настораживает. Неужели речь шла обо всех?

Даже обладая своей могучей силой, я не горю желанием биться со всеми сразу.

Хотя я, пожалуй, мог бы с ними справиться: уж на этот раз Владыка демонов, возвращенный к жизни, не даст им спуску и истребит всех, кто еще остался. И тогда, полагаю, последние препятствия будут преодолены в два счета. Ибо теперь я знаю — да-да, знаю, как вызвать его, откуда взять тело, в которое будет облачен его дух. А когда тело это будет в моем распоряжении, с помощью своей власти над Мариком я принесу необходимую жертву.

Немалую часть своей жизни я посвятил поискам: читал все подряд, осмеливался задавать вполне определенные вопросы, касающиеся демонов и всего, что с ними связано, — и вот теперь ответ найден. Он был неглуп, этот Владыка демонов, хотя и не подозревал, что в мире может объявиться некто вроде меня. По меркам своего времени он обладал величайшим могуществам, и все благодаря ракшасам; но я-то даже без их помощи в сотню раз сильнее его.

Откуда ему было знать, что с течением времени каста целителей обретет гораздо большее могущество, чем ранее, а использование Силы распространится далеко за пределы дозволенных прежде границ. В его время самые искусные могли лишь устранить перелом, ускорить выздоровление — ныне же это обычное дело для любого целителя, начиная с третьего разряда. Сегодня мы способны исцелять не только тело, но и рассудок, а это сложное и тонкое мастерство, о котором в былые времена даже не мечтали.

Я знаю, где он находится и как вернуть его в этот мир; у меня даже есть кое-что, благодаря чему его уже сейчас можно вызвать с легкостью. Последнее, что мне нужно, я получу грядущей ночью: мне станет ведомо, как можно будет от него избавиться после того, как я его использую. Ибо нет большего глупца, чем тот, кто вызывает демона, будучи не в силах изгнать его.

Да, он был умен и дерзок, этот Владыка демонов, но я умнее его, ибо способен призвать его сюда и заставить выполнять свою волю; нынешней ночью узнаю, как умертвить или изгнать его, когда он будет мне уже не нужен. Вот она, истинная власть.

Через пару дней я буду готов к тому, чтобы завершить вызов, что был начат мною еще в день зимнего солнцеворота, самый короткий день зимы. Сейчас где-то — не знаю где именно, да это и не важно — сотрясается земля, а в небо устремляются струи огня: это демоническое существо набирает силу. Не хотелось бы мне оказаться там, когда он возродится.

Однако довольно праздных раздумий. Еще предстоит последний разговор с Эрфик.