Глаза 3

И вот момент, которого она так боялась, наступил.

– Улыбайся, милая, – проворчала Элоиза, остановившись перед закрытой дверью гостиной.

Софи выдавила улыбку, буквально приказав уголкам губ подняться вверх. Изобразив таким образом радость, насколько это было возможно, она взглянула на тетку, ожидая одобрения. Но такового не последовало.

Попытки племянницы выглядеть захлебывающейся от счастья тетушку явно не удовлетворили. Она недовольно покачала головой:

– Ну, нет! Совсем не то! Это никуда не годится! Ты похожа на старую деву, страдающую от разлившейся желчи. Детка, надо выглядеть счастливой, а не тяжелобольной!

– Тетушка, но я ведь действительно больна! – простонала Софи.

Это была сущая правда. Ее голова раскалывалась от невыносимой боли. В животе бурчало. И вообще единственное, чего сейчас Софи хотела бы больше всего на свете, – так это вернуться в свою полутемную комнату, лечь в постель и с головой закутаться в одеяло.

Тетушка сокрушенно зацокала языком.

– У тебя просто болезненное воображение на нервной почве. Ничего больше! В подобных обстоятельствах – вполне нормальное явление.

– Ну, я не назвала бы это нормальным, – едва выговорила Софи, почувствовав себя совсем разбитой.

– Тем более ты должна заставить себя улыбаться. Даже через силу!

И Элоиза продемонстрировала Софи, как той надлежит улыбаться.

– Мы не можем допустить, чтобы сегодня лорд Линдхерст застал тебя не в духе! Надеюсь, это ты понимаешь? Он может все неправильно истолковать и решить, что ему нужна более доброжелательная невеста.

Софи сокрушенно вздохнула и постаралась придать своему лицу довольное выражение. В конце концов, тетушка права. Конечно, следует сделать вид, будто предложение лорда ее очень взволновало. Иначе он просто не поймет, почему она хочет по возможности ускорить их бракосочетание.

После нескольких мучительных попыток придать лицу требуемое выражение Софи посмотрела на тетку:

– Ну а так? Лучше?

Элоиза наклонила голову сначала в одну сторону, потом в другую.

– Гм-м… Сейчас немного лучше. Хотя все же твою улыбку нельзя назвать очень уж… Как бы это сказать?.. А! Нельзя назвать лучезарной.

Софи улыбнулась пошире, приоткрыв рот и обнажая белоснежные зубы.

– А сейчас?

Настала очередь вздохнуть тетушке Элоизе:

– Что ж, пусть хотя бы так, если ты не способна ни на что лучшее. Будем надеяться, что лорд Линдхерст посчитает это просто проявлением сдержанности и девичьей стыдливости.

Произнеся такой не очень вдохновляющий приговор, тетушка открыла дверь и пропустила племянницу вперед. Та с плохо скрываемым нежеланием переступила порог гостиной.

Как только они вошли, Линдхерст, сидевший на самом краю стула, неестественно прямой, будто проглотил палку, вскочил на ноги и отвесил обеим женщинам церемониальный поклон:

– Здравствуйте, леди Марвуд! Очень раз вас видеть, мисс Баррингтон!

Элоиза в ответ приветливо кивнула. Софи же застыла на месте и только чуть больше обнажила жемчужный ряд ровных зубов. Ни на что другое у нее не хватило сил.

Некоторое время обе стороны молча разглядывали друг друга, ожидая, кто заговорит первым. Затем, как это часто бывает, тетушка и лорд неожиданно и невпопад заговорили сразу оба. На лице Элоизы заиграл яркий румянец, а Николас вдруг поперхнулся и долго откашливался. Потом так же одновременно они замолчали.

Прошло еще несколько секунд. Никто не решался первым вступить в разговор. Наконец его сиятельство вежливо склонил голову и произнес:

– Прошу вас, леди Марвуд, продолжайте.

Тетушка, в свою очередь, слегка поклонилась и сказала: – Я говорила, что ваш визит, видимо, продиктован желанием поближе познакомиться с моей племянницей. И вам будет, наверное, удобнее поговорить с ней наедине.

– Вы угадали, леди Марвуд, – улыбнулся Линдхерст.

Софи не видела выражения лица Николаса, ибо была занята разглядыванием аккуратного узла на его галстуке и, как всегда, отводила взгляд от пересекавшего щеку лорда шрама. О том, что Линдхерст улыбнулся, она догадалась по звучанию его голоса.

– Что ж, тогда… – Элоиза незаметно подтолкнула Софи вперед, – тогда я пожелаю вам приятно провести время.

Бесцеремонный тычок в спину веером вывел Софи из себя, но она сдержалась и промолчала. Изобразив застывшими от напряжения губами нечто похожее на улыбку, она сделала вид, будто ничего не произошло, и шагнула вперед. Затем, помня о необходимости соблюдать светские манеры, жестом предложила лорду взять ее под руку.

Николас слегка покраснел и подчинился, хотя для этого ему пришлось пригнуться. За их спиной негромко захлопнулась дверь: тетушка Элоиза посчитала свою миссию выполненной и поспешила удалиться.

«Хорошо же ей!» – подумала Софи. Она многое бы сейчас отдала, чтобы вот так же закрыть за собой дверь гостиной и оставить в одиночестве этого несносного лорда! А теперь…

Теперь ей стоило большого труда подавить невольный безрадостный вздох. Что ж, оставалось надеяться, что процедура предложения руки и сердца не продлится слишком долго.

Но во всех случаях альтернатива столь нежеланному замужеству пугала ее гораздо больше… Вспомнив о вполне реальной перспективе угодить в тюрьму, если лорд Линдхерст потеряет к ней интерес, Софи окончательно поняла, что у нее остается только один выход: постараться его очаровать. Для начала надо бросить на него хотя бы один обожающий взгляд.

Пока Софи пыталась это изобразить, лорд Линдхерст, склонившись, поцеловал ей руку. Невольно она увидела его затылок под шапкой прекрасных волос. Несколько мгновений она смотрела на них и должна была признаться себе, что они очень красивы. Густые, волнистые и, наверное, мягкие, если тронуть их рукой. Но в следующий момент Николас выпрямился. И тут же вся зародившаяся было в душе Софи симпатия к лорду исчезла. Ибо она вновь увидела шрам, пересекавший его щеку.

Хотя первым ее инстинктивным движением было тут же отвернуться, Софи пересилила себя и продолжала смотреть в лицо Линдхерсту. Она вдруг почувствовала решимость непременно узнать, что скрывается за этим обезображенным лицом. Ведь если ей на роду написано стать его женой, то вполне естественным выглядело и желание узнать, что еще привлекательного, кроме красивых мягких волос и густых бровей, могло оказаться в этом человеке. Ей захотелось получше рассмотреть изгиб его бровей, линии губ и носа, определить цвет глаз. Кто знает, может быть, ей понравится и еще что-нибудь в его внешности?

Решившись, Софи попыталась заставить себя смотреть прямо в глаза Николасу. Но не смогла. Ибо ее взгляд снова приковал к себе широкий шрам и оторваться от него она уже не могла.

Софи молча смотрела в угрюмое и вместе с тем магнитом притягивающее к себе лицо лорда. Как бы откуда-то издали донесся до нее его голос:

– Вы сегодня особенно прекрасны, мисс Баррингтон.

Она вздрогнула и невольно опустила глаза. Черт побери! Вовсе не следует показывать этому лорду, что она так уж заинтересовалась шрамом на его щеке. Надо быть осторожнее и держать себя в руках. Уже несколько раз Линдхерст многое мог понять по выражению ее лица.

При мысли об этом Софи почувствовала, как краска смущения заливает ее лицо. И все же смогла очень вежливо и чинно ответить на комплимент Линдхерста:

– Вы тоже очень хорошо выглядите, милорд.

Николас протянул к ней обе руки и заключил ее маленькую ладошку в свои.

– Я полагаю, что вам известна цель моего визита? – спросил он.

Софи утвердительно кивнула.

Вот оно! То, чего она так отчаянно боялась! Сейчас это произойдет…

– Ну и прекрасно! – улыбнулся лорд. – Значит, у вас уже было время обдумать мое предложение. Все же, прежде чем услышать ваш ответ, я хотел бы обсудить кое-какие детали. Может быть, нам лучше присесть?

«Черт побери какая досада! – подумала Софи, опускаясь на стул и знаком предлагая лорду сесть напротив. – Надо было давно догадаться, что он постарается максимально затянуть этот омерзительный разговор!»

Николас снова заключил ее ладонь в свои и начал:

– Прежде всего я хотел бы уверить вас, мисс Баррингтон, что больше всего на свете я хотел бы назвать вас своей женой. Это – главное!

Софи в который уже раз понимающе кивнула в ответ, старательно разглядывая желтые перчатки Линдхерста, чтобы не видеть страшного шрама на его щеке.

Линдхерст между тем замолчал, и в комнате на несколько мгновений повисла гнетущая тишина. Софи показалось даже, что он просто не решается говорить дальше. Однако это было не так. Лорд прокашлялся и сказал:

– Вы очень молоды, мисс Баррингтон. Я бы даже сказал, необычайно молоды. Поэтому мой долг – объяснить, что вас ожидает, если мое предложение будет принято. В конечном счете в брак нельзя вступать легкомысленно, не имея о нем четкого представления.

Софи сделалось нехорошо. Боже, неужели он сейчас начнет объяснять ей, что такое долг жены?! Еще, пожалуй, расскажет все тот же анекдот о грязных стихах и почесывании пером голой задницы! А может, и того хуже: признается, что принадлежит к тому типу мужчин, которые в супружеской постели голыми стоят на голове, в то время как жена щекочет ему пикантные места цветком маргаритки. Об этом тоже рассказывал как-то раз брат Лидии.

– Само собой разумеется, – продолжал лорд Линдхерст, – что вы, став моей супругой, сразу же получите титул графини. Позднее – и я буду молить Бога, чтобы этот день наступил через много-много лет, – вы станете маркизой.

Графиней? Маркизой? Софи бросила быстрый взгляд на лорда и, облегченно вздохнув, улыбнулась. В этой части условия их будущего брака ее вполне устраивали. Даже очень.

– Я вижу, подобные перспективы вам приятны, – в свою очередь улыбнулся Линдхерст.

– Да, – пробормотала Софи, отведя глаза, чтобы, не дай Бог, снова не увидеть страшный шрам.

– Как вам, несомненно, известно, мисс Баррингтон, мой титул дает право на высокое положение в обществе. Могу сказать без всякого преувеличения, что во всей Англии не найдется ни одного приличного дома, двери которого не были бы широко открыты и для моей жены. То есть для вас. Вам стоит только захотеть в них войти. Кроме того, мое состояние достаточно велико. И я могу обещать, что вы и наши будущие дети всегда будут иметь абсолютно все, что только пожелают.

Софи снова утвердительно кивнула. Она не могла не признать, что предложение лорда Линдхерста выглядело очень даже красиво.

Если бы таким же было его лицо…

Николас сжал ладони Софи.

– Я также даю слово, что стану самым великодушным и внимательным мужем. Денег, которые вы будете от меня регулярно получать, с лихвой хватит на то, чтобы при желании купить любой магазин в центре Лондона. Короче, в своем новом положении вы можете рассчитывать на все блага этой жизни.

Все блага? Ну, разве не замечательно?! Если Линдхерст действительно так богат, то отсутствие у нее приданого и долги, возможно, действительно ничего не значат… Особенно если удастся убедить лорда, что она пустилась на обман только из-за безумной любви к нему… Гм-м… Как знать, может быть, план Эдгара не так уж плох!

– И последнее, но отнюдь не менее важное, – продолжал лорд Линдхерст. – Вы можете быть уверены в моей бесконечной преданности. Я обещаю, что стану относиться к вам с максимальным уважением и добротой.

Преданность? Это слово на какое-то мгновение смутило Софи. Лорд говорит о преданности. Но ни слова – о любви! Может быть, как раз этого главного чувства к ней у него и нет?

Но Софи тут же отогнала от себя подобные мысли, как глупые и смешные. Ведь уже по тому, как Линдхерст ухаживал за ней, можно было с уверенностью сказать: он безумно влюблен! Другого просто не может быть! Ведь она неизменно считалась украшением высшего общества Лондона.

– Мисс Баррингтон?

Это вопрос вернул Софи к действительности. Конечно, Линдхерст сейчас сказал что-то важное, а она, занятая своими, мыслями, пропустила его слова мимо ушей.

– Извините меня, – смутилась Софи, – но это предложение настолько… настолько серьезно, что я не могу опомниться. И даже не расслышала ваших последних слов. Вы сказали…

– О, не надо извиняться! Я отлично понимаю, что предложение вступить в брак может испугать юную девушку.

Линдхерст протянул руку и осторожно коснулся пальцем ее щеки. Софи стоило большого труда сдержать себя и не отклониться.

– В какой-то мере это действительно так, – согласилась Софи, с трудом отведя глаза от изуродованной щеки лорда. Хотя в следующий момент ужасный шрам вновь приковал к себе ее взгляд.

– Тогда я должен успокоить вас, – улыбнулся Николас. – Титул графини Линдхерст даст вам не меньше привилегий и выгод, чем обязанностей.

– Я вовсе не беспокоюсь, милорд. О том, что титул графини предполагает определенные обязанности, мне постоянно твердила моя милая тетушка.

– Ваша тетя – разумный и трезвомыслящий человек. И она, конечно, объяснила вам, в чем заключаются эти обязанности.

Софи снова утвердительно кивнула.

– Тетушка Элоиза сказала, что я должна буду всегда следить за своими манерами, чтобы не компрометировать супруга. Она также говорила, что мне надлежит постоянно быть в курсе всех модных развлечений и участвовать в них в соответствии со своим новым положением. Кроме того, в мои обязанности будет входить контроль за прислугой и поддержанием должного порядка в доме.

– Позволю себе чуть поправить вас. Речь идет не об одном доме, а о трех особняках. Это только на первых порах. Когда же вы станете маркизой, то их число удвоится.

– О трех особняках? – эхом повторила Софи слова лорда с затаенной надеждой, что в числе таковых окажется и Пэлл-Мэлл – похожая на дворец резиденция лорда..

– Да. Я могу их назвать: Эббатсон-Холл в Дургаме, Ньюлин-Мэнор в Херефордшире и Граффорд-Кип в Лестере. Большую часть времени мы будем проводить в Ньюлин-Мэноре, хотя не оставим вниманием и все остальные владения. Каждому из последних будем посвящать ежегодно не меньше двух месяцев. Как моя жена, вы должны будете проявлять заботу о местных жителях. Под этим подразумевается благотворительная деятельность, оказание помощи больным и организация деревенских празднеств. Например, ежегодного торжества по случаю завершения уборки урожая.

Софи оставалось только постараться не открыть рот от изумления и… страха. Не только потому, что ей предстояло удалиться в деревню и жить там. Из слов лорда получалось, что она к тому же должна будет заботиться о крестьянах и даже развлекать их. Это было уже слишком!

Наверное, тревожные мысли отразились на лице Софи, потому что Линдхерст внимательно посмотрел на нее и уже достаточно сухим тоном произнес:

– Насколько я понимаю, подобного рода обязанности не внушают вам особого оптимизма. И возможно, даже представляются неприятными.

Софи, не склонная к самобичеванию, на этот раз в душе кляла себя на чем свет стоит за неосторожность. Сто тысяч чертей! Когда же она наконец научится следить за выражением своего лица?! Ведь одной нечаянной гримасой можно все испортить!

– Не то чтобы неприятными, милорд, – осторожно ответила она. – Это не так. Меня озадачил сам их перечень. Ведь я никогда не занималась сельскими проблемами и вообще практически мало что знаю о провинциальной жизни.

На несколько мгновений воцарилось молчание, от которого страх Софи возрос еще больше. Наконец Линдхерст усмехнулся и сказал:

– Конечно, у вас в этом нет никакого опыта, дорогая. Я и не ожидал ничего другого. Но как раз в этом-то мне и предстоит выступить в роли наставника, если мы поженимся.

– Можете быть уверены, что я буду точно исполнять все ваши советы, милорд, – почти поклялась Софи.

– Это и есть то главное, о чем я хотел бы вас просить. Ну а теперь, думаю, настало время задать вам главный вопрос.

– Задавайте.

– Мисс Баррингтон, не согласились бы вы оказать мне честь и стать моей женой?

Наконец-то эти слова были произнесены… Сложив губы в тщательно отрепетированную с тетушкой улыбку, Софи подняла взгляд на лорда и сказала, стараясь вложить в свой голос максимум теплоты и чувства:

– Вы оказываете мне огромную честь, милорд! Да, я согласна выйти за вас замуж.

Несмотря на все старания Софи, эта фраза прозвучала как-то холодно и натянуто. Но лорда интересовал в первую очередь ее смысл, а не тон, которым она была сказана. Он улыбнулся так, как будто получил в подарок весь мир. Склонившись к ее ладони и целуя безымянный палец, Линдхерст тихо проговорил:

– Вы сделали меня счастливейшим человеком на свете, моя несравненная Софи. И я обещаю, что вы никогда не пожалеете о своем решении. – И, прижав ее руку к своей груди, он спросил: – Теперь, когда мы помолвлены, могу ли я называть вас просто Софи?

– Конечно, милорд.

– Николас, – поправил он. – Вы тоже должны называть меня только по имени.

– Николас… – эхом повторила Софи.

Итак, лорда Линдхерста зовут Николасом. Раньше она не очень стремилась узнать его имя. Теперь же…