Глава 13

– Синклер, рад тебя видеть! – воскликнул сэр Лиланд, когда граф на следующее утро появился у него в кабинете. – Не желаешь хереса?

– Нет, спасибо. Мне просто нужно передохнуть. Я надеялся, что в твоем доме спокойнее, чем у меня сейчас. – Синклер уселся на диван и сообщил другу последние новости.

– Еще одна свадьба?! О, это чудесно! И близнецы, говоришь?! Замечательно! – Лиланд расплылся в улыбке.

– Все это не так забавно, как тебе кажется, – проворчал Синклер. – Видишь ли, дело в том... – Граф внезапно умолк, так как послышался какой-то странный шум.

– Должно быть, прибыли новые жильцы, – сказал Лиланд, вставая. – Идем со мной.

Синклер молча последовал за хозяином.

– Пожалуйста, везите вашу бабушку сюда, мистер Куинси, – говорила леди Фицуотер, стоявшая у порога гостиной. Она улыбнулась сыну и его другу и снова повернулась к новым жильцам. Сделав несколько шагов в сторону холла, она вдруг остановилась и воскликнула: – Неужели леди Брадуэлл?! О, как я рада вас видеть!

«Брадуэлл? – удивился Синклер. – Кажется, знакомое имя...» Он покосился на Куинси и понял, что та готова сквозь землю провалиться.

– О Господи, это ты, Фитци?! – воскликнула бабушка Куинси. – Когда Джо сказал, я и подумать не могла!..

Леди Фицуотер наклонилась, чтобы поцеловать леди Брадуэлл в щеку. Затем они пожали друг другу руки.

Граф снова посмотрел на Куинси. Внезапно взгляды; их встретились, но она тут же отвела глаза.

– Фитци, я не видела тебя с тех пор... Боже мой, с тех пор, как ты родила!

Леди Фицуотер просияла и жестом подозвала сына.

– Дорогой, это леди Брадуэлл. Именно она представила меня твоему отцу. В те времена вы были известной свахой, Доминик!

Куинси с удивлением посмотрела на бабушку – таких подробностей из ее прошлого она не знала.

Сэр Лиланд склонился над рукой леди Брадуэлл, и они обменялись приветствиями.

– Вы ведь уже знакомы с Джо, не так ли? – Леди Брадуэлл похлопала Куинси по руке. – Тогда позвольте представить мою внучку Мелинду.

Мел вышла вперед и сделала реверанс. Затем леди Фицуотер предложила перейти в гостиную, чтобы как следует наговориться. Куинси подкатила инвалидное кресло к дивану и направилась к выходу, сказав, что ей нужно поговорить с работниками, переносившими вещи в их новое жилище. Дамы, увлеченные беседой, даже не обратили внимания на ее уход.

– До завтра, мистер Куинси?! – окликнул ее Синклер.

– До завтра, – кивнула Куинси. Попрощавшись с леди Фицуотер и леди Брадуэлл, Синклер с Лиландом отправились в клуб обедать.

– Кто это там?.. – Куинси приподнялась и, с трудом разлепив второй глаз, уставилась на Мелинду. – Что, уже утро? Синклер уже здесь? – Отбросив одеяло, она вскочила. – Предложи ему чаю... или еще чего-нибудь. Я буду через минуту.

Мелинда кивнула и вышла из комнаты.

Куинси быстро оделась, провела щеткой по своим коротким волосам и бросила щетку в дорожную сумку, которую собрала накануне вечером. Открыв дверь, она прошла в «главную» часть огромной гостиной, разделенной перегородками (так что получилась целая квартира – ничуть не меньше их прежнего жилища).

– Доброе утро, – сказал Синклер, сидевший за маленьким столиком. Сэр Эмброуз вальяжно растянулся у него на коленях, и граф то и дело поглаживал кота.

– Простите, что опоздал. – Куинси покосилась на сестру. – Я хотел пораньше, но...

– Нет-нет, вы не опоздали. Это я пришел раньше. – Синклер вытащил свои часы. – Сейчас только половина седьмого, так что сядьте, позавтракайте. Ваша сестра печет восхитительные лепешки.

«Может, это сон? – подумала Куинси. – Или граф Синклер действительно сидит в нашей квартире, попивает чай и гладит кота, а Мелинда – в ночной рубашке и в халате – с улыбкой смотрит на него?»

Куинси опустилась на стул и взяла чашку, которую сестра поставила перед ней. Мел стала наливать ей чай и случайно плеснула Куинси на руку.

«Нет, это не сон. Проклятие!»

Тут Синклер улыбнулся и проговорил:

– Видите ли, мы с Лиландом много лет ходим друг к другу запросто, так что кухарка охотно впустила меня. Я приготовился ждать в передней гостиной, но до меня донесся совершенно восхитительный аромат свежевыпеченных лепешек, и ваша сестра сжалилась надо мной.

Куинси сделала глоток.

– Да, Мел прекрасно готовит. – Она снова покосилась на сестру.

Лорд Синклер опустил Сэра Эмброуза на пол и поднялся.

– Теперь я оставлю вас, чтобы вы могли спокойно позавтракать и попрощаться. Лошади в конюшне. Я буду ждать вас там.

– Лошади?..

– Да. Вы ведь ездите верхом?

– Конечно. Только это было давно. – Последний раз она садилась в седло в тринадцать лет, и она никогда не ездила по-мужски.

– Еще раз спасибо вам, мисс Куинси. – Граф поклонился Мелинде и вышел из комнаты.

– Ну, теперь ты поняла, что у него нет никаких... гнусных планов? – спросила Куинси, взглянув на сестру. – Где же сапоги, а?..

– Нет гнусных планов? Что ты имеешь в виду? – Мел подала сестре старые отцовские сапоги.

Куинси затолкала в носок, каждого сапога по чулку.

– Он вряд ли сможет, совершить надо мной что-то безнравственное, если мы оба будем ехать верхом, а не в уединении кареты.

Мел закусила губу.

– Ну... не знаю. В каком-то романе я читала, что один негодяй...

– Помолчи! – Куинси запустила сестру лепешкой. Надев сапоги и сунув туфли в дорожную сумку, она попрощалась с бабушкой и направилась в конюшню.

. – Я догадывался, что вы давно не ездили верхом, поэтому выбрал для вас животное поспокойнее, – сказал Синклер, протягивая ей поводья. – Познакомьтесь с Кларенсом.

Куинси улыбнулась и погладила коня по лбу.

– Здравствуй, Кларенс.

Жеребец заржал и, опустив голову, уткнулся носом в карман сюртука Куинси.

– Вот... – Синклер вытащил из кармана несколько кусочков сахара. – Он у нас немножко сластена. Мать ужасно избаловала его.

Куинси улыбнулась и, взяв сахар, протянула один кусочек Кларенсу.

– Что ж, забирайтесь в седло, – сказал граф. Сам же он запрыгнул в седло своей гнедой кобылы с такой грацией и легкостью, что Куинси невольно залюбовалась им.

Но как же ей забраться на коня? Она ведь уже забыла, как это делается... Покосившись на графа, Куинси заметила, что он о чем-то заговорил с грумом, только что вошедшим в конюшню. Убедившись, что за ней не наблюдают, она отошла от Кларенса на несколько шагов, а затем, подпрыгнув повыше, ухватилась за гриву жеребца и кое-как забралась в седло. Снова посмотрев на Синклера, она заметила, что он пытается скрыть улыбку. Грум же нагнулся, делая вид, что вытирает тряпкой пыль со своих сапог, но его плечи содрогались от беззвучного смеха.

– Я же говорил, что давно не ездил верхом, – проворчала Куинси. Взглянув на грума, добавила: – Не подадите ли мне мою дорожную сумку?

– Да, сэр, – ответил грум, улыбаясь во весь рот. Он помог ей привязать сумку к луке седла, и они с Синклером легкой рысцой выехали на улицу.

Вскоре город остался позади, и граф пустил свою лошадь в легкий галоп. Глядя на Синклера, Куинси пыталась подражать его движениям и в какой-то момент почувствовала, что у нее очень даже неплохо получается. Впрочем, она прекрасно понимала, что ее «искусство» – в большей степени заслуга смышленого Кларенса, подстраивавшегося под аллюр графской кобылы.

Наконец они оказались одни на дороге – теперь поблизости не было ни повозок, ни всадников, и Синклер, придержав свою лошадь, заставил ее перейти на шаг.

– Так, значит, ваша бабушка – леди Брадуэлл? – проговорил он, повернувшись к Куинси.

Она покраснела и молча кивнула.

– Следовательно, барон Брадуэлл, подписавший вашу рекомендацию...

– Мой отец... – пробормотала Куинси.

– Причем рекомендация весьма хвалебная, – с усмешкой заметил граф.

– Но он действительно был очень высокого мнения о моих способностях. Я просто записала то, что отец говорил обо мне.

– Записали после его смерти?

Куинси потупилась.

– А как же его подпись?..

– Я никогда не говорила, что это не подделка.

– Да, верно. – Синклер внимательно посмотрел на нее, потом вдруг улыбнулся и пустил свою лошадь легким галопом.

Куинси с облегчением вздохнула и последовала за графом. Она решила, что его улыбка – хороший знак.

Через некоторое время Синклер снова придержал кобылу и направил ее к каштану, росшему недалеко от дороги.

– Давайте-ка посмотрим, что нам припасла кухарка. Согласны? – Спрыгнув на землю, он привязал поводья к ветке дерева и стал рыться в своей седельной сумке.

Собравшись с духом, Куинси перекинула ногу через шею коня и прыгнула вниз. Она согнула колени, чтобы смягчить удар, но, не удержавшись на ногах, повалилась на траву.

– Будет лучше, если вы потом немного пройдетесь, – сказал Синклер. – Вам надо размять ноги. Вот, возьмите. – Он с улыбкой протянул ей сандвич.

– Благодарю вас, – кивнула Куинси. Она уселась рядом с графом на низкую каменную ограду.

Какое-то время они молча жевали, и Куинси то и дело поглядывала на коттедж, находившийся неподалеку от небольшой рощицы. Дом отчаянно нуждался в покраске, зато его окружало целое море желтых нарциссов, а кое-где виднелись и тюльпаны. Этот коттедж очень походил на тот, в котором они жили до смерти отца. И на тот, который она собиралась купить...

– Куинси, что с вами? – спросил Синклер, протягивая ей фляжку.

Она сделала глоток и вернула фляжку.

– Просто задумалась. Видите ли, мне нужно увезти Мел из города, потому что лондонский воздух очень вреден для нее. Раньше в это время года мы с Мел уже засаживали огород, так же как и они. – Куинси указала на женщин, работавших в огороде рядом с коттеджем.

– Агде именно вы жили? – спросил Синклер.

Куинси доела свой сандвич, потом вновь заговорила:

– Сначала в нашем поместье, а затем... – Она тихонько вздохнула. – У папы случилось несколько неудач с инвестициями – одна за другой. И в результате нам пришлось переехать из поместья в коттедж, в Данбери. Там я и начала, помогать отцу, то есть стала его секретарем.

Тут Синклер повернулся и уселся на каменную ограду верхом. Куинси тоже села верхом на ограду лицом к графу. Он внимательно смотрел на нее, и казалось, что его неотрывный взгляд опьянял, словно вино. Что ж, неудивительно, что она так много рассказала ему о себе.

– Значит, Джозефина осталась в поместье, а Джозеф переехал в коттедж? – Синклер достал из кармана яблоко и складной нож.

– Мне казалось, что это наилучший выход. – Куинси как завороженная смотрела на руки графа: раскрыв нож, он одним ловким быстрым движением разрезал яблоко.

– И ваши близкие не возражали?

– Папа – нет. А вот бабушка поначалу была против. Мел же все это казалось забавным приключением.

– А наша с вами поездка – тоже приключение? – Он протянул ей половинку яблока.

На мгновение их пальцы соприкоснулись, и Куинси затаила дыхание.

– Теперь да, – кивнула она.

Воцарилась тишина, нарушаемая только карканьем вороны, сидевшей в ветвях дерева над ними.

– А почему вы оставили коттедж? – спросил, наконец, Синклер.

Куинси снова вздохнула:

– Поскольку папа умер, не оставив наследника, все поместье отошло дальним родственникам. Мы неплохо пережили весну, но летом поняли, что не сможем прожить зиму на те средства, что удалось отложить. Лондон показался самым подходящим местом, потому что там можно найти работу.

– И где же вы работали?

– У нескольких лавочников. Помогла вести учет. Но такая работа слишком плохо оплачивается, и я не задерживалась подолгу на одном месте. А потом я наконец-то оказалась у вас и…

Куинси внезапно умолкла. Она вдруг поняла, что и так уже слишком много о себе рассказала. А ведь роль «мистера Куинси» требовало уловок и скрытности. Так почему же она так откровенна с Синклером?..

Улыбнувшись, он придвинулся к ней поближе, так что их колени соприкоснулись. Сердце Куинси забилось быстрее, когда граф накрыл ладонью ее руку.

– Вы очень изобретательная женщина, мисс Куинси, – проговорил он, глядя ей прямо в глаза.

Тут Синклер склонился над ней, и она почувствовала его горячее дыхание. В следующее мгновение его губы прикоснулись к ее губам, и прикосновение это было легким и нежным, как летний бриз. Тихонько вздохнув, Куинси прильнула к нему, возвращая поцелуй, и она почувствовала вкус яблока, которое они разделили. Она слышала биение его сердца, и ей казалось, что сердца их бьются в унисон.

Внезапно Синклер отстранился, и Куинси покачнулась; она наверняка упала бы, если бы граф ее не придержал. И почти тотчас же послышался грохот проезжавшей по дороге почтовой кареты, а мальчишки, сидевшие внутри, что-то кричали им и улюлюкали. Карета проехала мимо, но уже в следующую секунду на дороге появилась другая карета, приближавшаяся с противоположной стороны.

– Что ж, пора ехать, – сказал Синклер, вставая. – Надеюсь, нам удастся добраться до наступления темноты.

Куинси молча кивнула и попыталась встать, но это оказалось не так-то просто – после часов, проведенных в седле, ноги не слушались ее. Граф, улыбнувшись, помог ей подняться, и она не могла не улыбнуться ему в ответ.

Они отвязали лошадей, и Куинси отступила на несколько шагов, собираясь запрыгнуть в седло. В следующую секунду она натолкнулась на Синклера, стоявшего за ее спиной.

– Позвольте вам помочь, миледи. – Он нагнулся и сложил вместе ладони.

Опершись на плечо графа, Куинси поставила ногу на его руки, и он, резко выпрямившись, подсадил ее, так что на сей раз она без всякого труда забралась на коня. После этого Синклер ловко запрыгнул в седло, и они снова тронулись в путь.

День был по-прежнему безоблачным, и путешествие доставляло истинное удовольствие. После полудня они остановились в гостинице «Три солдата», чтобы напоить лошадей и перекусить. Пока Синклер отдавал распоряжения конюхам, Куинси беседовала с хозяином гостиницы. Когда же они с графом уселись за стол, она спросила:

– А вы знаете, что главный конюх слепой? Синклер поднял на нее глаза, но тут же снова склонился над своей тарелкой.

– У повара же деревянная нога, – продолжала Куинси, – а рука у хозяина не сломана, она парализована.

– Лучше ешьте. Нам следует поторопиться, – пробурчал граф.

Куинси отправила в рот ложку мясного рагу и вновь заговорила:

– Они все трое служили в Бельгии и там были ранены. Вы ведь тоже служили в Бельгии?

Синклер молча кивнул.

– Гостиница досталась им в подарок, но они не знают, кто их благодетель. Он до сих пор каждый месяц присылает адвоката, чтобы тот помогал им. Раньше они были почти нищими, а теперь могут неплохо содержать свои семьи. – Куинси немного помолчала, потом в задумчивости проговорила: – Интересно, кто же мог сделать им такой подарок?

Синклер осушил кружку эля.

– Без сомнения, какой-нибудь болван, у которого денег больше, чем мозгов. – Он отвел глаза. – Нам пора ехать. Вот, расплатитесь с хозяином, а я выведу лошадей.

Вскоре они снова сидели в седлах. К концу дня небо затянулось тучами, и подул ветер, усиливавшийся с каждой минутой.

– Не беспокойтесь, – сказал Синклер, взглянув на темнеющее небо. – Брентвуд-Холл уже вон за тем холмом. Осталось меньше двух миль.

Через милю Кларенс вдруг захромал, и Куинси пришлось спешиться.

– Что с тобой, Кларенс? – спросила она, похлопывая коня по шее. – Какая нога?..

Жеребец поднял заднюю ногу, и Куинси присела на корточки, чтобы получше рассмотреть копыто.

– В чем дело? – спросил Синклер, тоже спешившись.

– Потерял подкову, -ответила Куинси со вздохом. – Подкова осталась где-то на дороге.

– Что ж, ничего страшного. Пройдем остаток пути пешком. Нам даже полезно немного размяться. – Граф улыбнулся и помог Куинси подняться.

Держа лошадей под уздцы, они прошли всего метров десять, как вдруг прогремел гром. Кобыла Синклера заржала, поднявшись на дыбы. Кларенс же зафыркал, но, казалось, не очень испугался.

Синклер едва успел успокоить кобылу, как небеса словно разверзлись. Граф запрокинул голову и расхохотался:

– Вот вам и небольшое приключение, Куинси! – Он вскочил в седло и протянул к ней руки: – Идите ко мне, только держите покрепче поводья Кларенса. Мне совсем не хочется гоняться за ним под таким ливнем.

Обхватив Куинси за талию, Синклер усадил ее в седло, позади себя и тут же пришпорил кобылу. Куинси крепко, обняла графа обеими руками, при этом поводья своего коня она держала в одной руке, а Кларенс, скакавший рядом с лошадью Синклера, даже не пытался убежать.

Холодный дождь с каждым мгновением усиливался, и потоки воды лились Куинси за ворот. Чтобы не замерзнуть, она еще крепче прижалась к Синклеру. Почувствовав это, граф легонько похлопал ее по рукам и, повернув голову, улыбнулся ей через плечо. Минуту спустя он натянул поводья и остановился перед высоким особняком, словно вынырнувшим из тумана.

Почти тотчас же массивная парадная дверь распахнулась, и на пороге появился дворецкий.