Братья Синклер (№1) - Чего хочет граф

Куинси закрыла гроссбух и посмотрела на графа:

– Почему же невозможно? Вы ведь не собирались взять с собой на бал Мод и Бродерика.

– Неужели не понимаете? – Граф бросил в камин пригоршню угля.

– Полагаю, Томпсон, Таннер или даже Харпер смогут помочь вам одеться, – заметила Куинси. – Кроме того, вы в долгу перед вашей матушкой.

– А она-то тут при чем? – проворчал Синклер.

– Она ведь приняла ваш план и занимается с девушками...

– Ваш план, вы хотели сказать.

– И на прошлой неделе она проявила чудеса выдержки, разве не так? Разве она сказала хоть слово о внуках или о приглашениях на свадьбу? А разве просила вас присутствовать на очередных смотринах, замаскированных под чаепитие?

– Нет, не просила, – пробормотал Синклер.

– Я вас не расслышала, милорд.

– Нет, черт возьми!

Куинси безмятежно улыбнулась:

– Значит, решено. Сегодня вечером вы удостоите Стэнхоупов своим присутствием, очаруете там всех девушек и с чистой совестью вернетесь домой.

Синклер застонал:

– От вас никакой помощи, вообще никакой! – Он позвал Харпера, чтобы тот принес его шляпу, перчатки и трость, и отправился на прогулку.

Куинси тихонько рассмеялась и снова раскрыла свой гроссбух.

Переступив порог клуба, Синклер осмотрелся. Увидев Лиланда, тотчас подошел к нему.

– Ты не против компании? – спросил он, усаживаясь рядом.

Лиланд осушил бокал, который держал в руке, и тут же налил себе еще вина.

– Рад тебя видеть, дружище Синклер.

Граф прищурился:

– Сколько бокалов ты уже выпил?

– Это... очередной. – Лиланд снова приложился к бокалу и добавил: – Мы ведь с тобой старые друзья, верно?

– Да, разумеется. – Граф попросил слугу, чтобы тот принес еще один бокал.

– Дружище, я хотел бы перебраться к тебе, – продолжал Лиланд. – Не пугайся, только до тех пор, пока моя мать не умрет... или пока я не найду богатую наследницу, которая согласится выйти за меня.

Синклер улыбнулся:

– Неужели все так плохо?

Лиланд тяжко вздохнул:

– Поверь, я многое могу вытерпеть, но на сей раз мать зашла слишком далеко со своей бережливостью. Проклятие, слишком далеко! – Сделав еще один глоток, он понизил голос до шепота: – Представляешь, она сдает комнаты в нашем доме.

– Она взяла квартирантов? Какая находчивость!

– Находчивость?! Теперь под моей крышей живут трое незнакомцев!

– Ты хотел сказать: трое незнакомцев, которые платят ренту. Будь практичным, приятель. У тебя появился источник дохода, и теперь тебе не надо заниматься коммерцией.

– Бывшая гувернантка с лицом как слива, благочестивый пастор и одноногий лейтенант, – проворчал Лиланд.

– Что ж, весьма уважаемые люди, – заметил Синклер.

Лиланд несколько мгновений смотрел на свой бокал. Затем поправил повязку на глазу и с ухмылкой пробормотал:

– Нам с тобой больше повезло, чем этому лейтенанту, верно? Мы с матерью выставляем ему счет вдвое меньше, чем другим. Ведь любой из нас мог бы оказаться на его месте.

– Не стоит вспоминать о прошлом. – Граф поднял свой бокал: – За Бродерика и Мод. И за их супружеское счастье.

Друзья чокнулись и выпили.

– А кто такая Мод? – спросил Лиланд.

– Горничная. – Синклер вздохнул. – Ты что, смеешься?

– Прости, я не могу... просто не могу ничего с собой поделать. – Лиланд с трудом удерживался от смеха. – Извини, старина. Ведь это уже второе венчание среди твоих слуг, не так ли? Да ты у нас отличная сваха!

– Ничего смешного, – проворчал граф. – Просто мне не везет со слугами. Зато с новым секретарем очень повезло.

Лиланд кивнул:

– Да, Куинси кажется славным парнем. Во всяком случае, пахнет от него лучше, чем от Джонсона.

– Поверь мне, я слишком дорого заплатил за «работу» Джонсона, – продолжал Синклер. – К счастью, Куинси ничуть на него не похож.

– Но все-таки он очень молод, – заметил Лиланд. – Почему ты нанял его?

«Потому что Куинси разбудила во мне инстинкт защитника, – подумал Синклер. – И потому что при ней я чаще улыбаюсь...»

– Видишь ли, мистер Куинси прекрасно знает свое дело. И мне... мне нравится его общество.

Лиланд с удивлением посмотрел на друга, однако промолчал.

Куинси так и не удалось в этот день как следует поработать. Сразу после ухода графа леди Синклер пригласила ее присоединиться к ней за обедом, а потом попросила принять участие в обсуждении хозяйственных дел. Уже ближе к вечеру Куинси вернулась в библиотеку, чтобы успеть сделать хоть немного из того, что намечала. Она все еще сидела, склонившись над книгами, когда услышала, как Синклер вернулся домой и прохромал наверх, чтобы переодеться для вечера у Стэнхоупов. Несколько минут спустя в библиотеку заглянул Таннер:

– Милорд просит вас принести ему его рубиновую булавку для галстука. Говорит, вы знаете, где он ее оставил.

Куинси кивнула, и Таннер удалился. Булавку? Рубиновую? Когда в первый день Куинси убирала в библиотеке, она видела много вещей Синклера, разбросанных по комнате, но никаких драгоценностей не заметила.

Поднявшись из-за стола, Куинси обвела взглядом комнату и вдруг вспомнила про шкатулку с деньгами. Открыв крышку, она вытащила банкноты и обнаружила среди монет пригоршню золотых запонок, два кольца и дюжину булавок для галстука. Отыскав булавку с рубином, Куинси замерла на несколько мгновений. «Граф собирается на званый вечер и, возможно, будет ухаживать за какой-нибудь молодой леди, – подумала она. – А впрочем, почему это должно меня беспокоить?»

Взяв на всякий случай еще несколько булавок, Куинси отставила шкатулку и направилась в спальню лорда Синклера. У двери она замедлила шаги. Сердце ее гулко колотилось в груди. Собравшись с духом, она постучалась и вошла.

– Куинси? – Синклер посмотрел на нее с удивлением. – Но я просил Таннера принести... Что ж, хорошо, что вы нашли ее.

Она собиралась оставить булавку и побыстрее уйти, но, увидев графа, стоявшего перед зеркалом, словно забыла обо всем на свете. Синклер был в батистовой рубашке, и мускулы на его спине напрягались и перекатывались, когда он завязывал галстук. Да, у него была великолепная фигура! Что же касается ног...

– Почему вы молчите, Куинси? Вы ведь нашли рубиновую булавку, не так ли? – Граф надел жилет из черного шелка. Томпсон подошел, чтобы помочь ему надеть черный бархатный сюртук, затем снова отступил. Брюки Синклера тоже были черными, как и башмаки. Только белая рубашка и галстук вносили некоторое разнообразие.

– Да, вот ваш рубин. Но почему вы во всем черном? Так неоригинально... – пробормотала Куинси.

Синклер внимательно на нее посмотрел:

– Вы теперь законодатель мод?

– Разумеется, нет. Но я подумал, что вы могли бы... Что ж, наденьте, по крайней мере, изумруд вместо рубина. – Куинси высыпала все булавки, кроме изумрудной, на туалетный столик. И вдруг, не в силах воспротивиться желанию – ей ужасно хотелось дотронуться до графа, – протянула руку и поправила его галстук.

– Куинси, что вы?

– Ох, простите. – Она отступила на шаг и покраснела. Синклер же улыбнулся и проговорил:

– Мне так надоели все эти вечера, обеды, балы... Я устал от всего этого, и если бы не мама... – Граф развязал галстук и снял его. – Спасибо, Томпсон, ты свободен.

Слуга поклонился и вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

– Милорд, вы не должны сдаваться, – тихо сказала Куинси. Она взяла другой галстук из стопки на туалетном столике и набросила его ему на шею. – Знаете, у меня есть план.

– Еще один план? – Синклер приподнял подбородок, чтобы Куинси было удобнее завязывать галстук.

– Да, еще один.

– Что ж, расскажите. – Он снова улыбнулся.

– Я бы даже назвала это стратегией. Вы должны регулярно посещать балы. И не только сопровождая вашу матушку.

Синклер застонал:

– Но я не хочу...

– Вы еще не выслушали меня. Скажите, вы уже можете танцевать?

– Думаю, мог бы, – пробормотал Синклер. – А что?

– Вот и хорошо, – кивнула Куинси. – В таком случае танцуйте вальсы, но никогда не танцуйте с одной и той же дамой дважды за один вечер. Причем вы должны танцевать со всеми, а не только с красавицами. Хозяйки балов будут обожать вас за это.

– Но почему только вальсы? Куинси приколола к галстуку изумрудную булавку и вновь заговорила:

– Потому что это выделит вас. Это придаст вам очарования и сделает более загадочным. К тому же вы сможете поговорить с возможными невестами без сопровождающих их матрон.

– Но мне нужна жена, а не собеседница. Куинси пожала плечами:

– Но ведь вам придется общаться с ней... не только в спальне. Полагаю, вы предпочли бы ту, чье общество не будет действовать вам на нервы.

Синклер кивнул:

– Да, пожалуй. – Он вдруг рассмеялся и спросил: – Куинси, а вы не хотели бы занять место Бродерика?

Куинси снова покраснела.

– Не думаю, что у меня хватило бы терпения. – Резко развернувшись, она направилась к двери. – До завтра, милорд.

Глава 9

У Стэнхоупов было ужасно скучно, но Синклер именно этого и ожидал. Во время ужина мать усадила его между двух молоденьких мисс, но говорить с ними было не о чем, если, конечно, не говорить о последних модах. Леди Синклер оживленно беседовала с пожилым виконтом, сидевшим рядом с ней, и, казалось, была очень довольна.

О, как же ему хотелось, чтобы рядом оказалась Куинси, с которой можно было шутить и обмениваться остротами! Интересно, посещала ли она когда-нибудь званые вечера или балы? Во всяком случае, ее общество было бы более интересным...

Когда ужин закончился, прибыли гости, приглашенные на бал, и начались танцы. Синклер бродил вдоль стен зала, раздумывая, в чьей бальной карточке расписаться. Может быть, выбрать мисс Мэри Марсден? Маленькую брюнетку совершенно игнорировали кавалеры, вьющиеся вокруг ее старшей сестры-красавицы. А вот леди Луиза – это обязательно. Изумительная блондинка, первый сезон выезжающая в свет, она еще не сознавала, насколько хороша.

Мисс Прескотт – тоже. В высшей степени застенчивая, она едва не упала в обморок, когда Синклер подошел к ней, – девушка сидела под надзором пожилых матрон. Ее веснушки в тон буйным рыжим кудрям резко контрастировали с бледными щеками. Когда же она встала перед ним, ее огромные зеленые глаза оказались почти на одном уровне с его глазами.

– Вы... вы хотите т-танцевать со мной, милорд?

– Я не опоздал подписать вашу карточку на вальс? – спросил он, поднося ее руку к губам и целуя воздух над самыми ее пальцами.

– В-вовсе нет, милорд. – Она улыбнулась, причем совершенно искренне. Такую улыбку он увидел в первый раз за этот вечер.

Когда начался шотландский рил, Синклер опять стал оглядывать зал. Сейчас, в самом начале сезона, на балу у леди Стэнхоуп было не очень много гостей, но все же ему удалось подписать карточки дам на все вальсы этого вечера. Он танцевал только вальсы и даже один раз вывел танцевать свою мать, невзирая на ее шутливые протесты. Разумеется, он пытался разговаривать со своими партнершами, однако ему не хватало терпения, когда они заводили речь о шляпках или о погоде.

Когда последний вальс закончился и Синклер собрался уходить, его совесть была чиста – как и обещала Куинси. Он распрощался с хозяевами и направился к выходу, где его уже ждала мать. Внезапно он наткнулся на женщину с черными, как вороново крыло, волосами.

– Ужасно сожалею, миледи... О, неужели леди Серена?

– Лорд Синклер, какой приятный сюрприз! – Женщина улыбнулась и поправила прическу. – Теперь я леди Уорик.

– Да, конечно. – Синклер посмотрел в ее лживые синие глаза. – Скажите, как поживает ваш муж, герцог Уорик?

– Боюсь, не слишком хорошо. – Она выпятила нижнюю губу и захлопала густо накрашенными ресницами. – В последнее время он быстро устает и часто ложится спать еще на закате. К тому же он очень крепко спит.

Синклер немного смутился, услышав такое откровенное приглашение.

– Весьма сожалею, миледи. Передайте его светлости мои наилучшие пожелания.

– Я думала, вы уехали из города, – сказала леди Серена, хватая его за руку, когда он попытался отойти. – Должна сказать, что вы значительно поправились с того момента, как я видела вас в последний раз. – Она окинула его взглядом, потом снова посмотрела в глаза.

Граф судорожно сглотнул.

– Благодарю вас, миледи. Вы должны простить меня. Я опаздываю на встречу. – Не говоря больше ни слова, он отстранил ее и пошел к двери.

Отправив мать домой в карете, Синклер направился в свой клуб. Лорд Палмер и сэр Лиланд уже сидели за столом вместе с молодым джентльменом, которого он не знал.

– Эй, Синклер! – закричал Палмер. – Присоединяйся к нам! Ты знаком с племянником моей жены?

– Да-да, иди сюда, – добавил Лиланд, поднимая свой бокал. – Надо помочь Альфреду отпраздновать его день рождения.

– Что ж, с днем рождения, приятель, – сказал Синклер, присаживаясь.

– Спасибо, сэр.

Перед Синклером тотчас же появился бокал, и он присоединился к тостам за совершеннолетие Альфреда. «Заодно это поможет не думать о Серене», – сказал он себе.

Куинси вздрогнула и подняла голову. Свечи почти догорели, пока она спала, положив голову на бухгалтерскую книгу. И тут опять послышался какой-то глухой стук, доносившийся из коридора. Куинси на цыпочках подкралась к двери и чуть приоткрыла ее. Синклер стоял, прислонившись к стене и держась за голову.

– Вы хорошо себя чувствуете, милорд? – тихо спросила она, выходя в коридор.

Он уставился на нее с удивлением:

– Да, прекрасно. – Он жестом попросил ее удалиться и, пошатываясь, направился к лестнице.

– Хотите, чтобы я позвала Харпера или кого-нибудь из слуг?

– Нет, не беспокойте их. Бродерик... о-о... – Граф уселся на ступеньки и тяжко вздохнул.

– Идемте, милорд. Идемте, я провожу вас. – Она протянула ему руку, и он встал.

– Идите, Куинси, идите. Впрочем, я и сам могу добраться до постели, так что вам не следует... – Он снова покачнулся и наверняка упал бы, если бы Куинси его не подхватила.

– Осторожно, милорд. Если вы упадете и свернете себе шею, я лишусь работы.

Синклер ухмыльнулся, однако промолчал. Куинси положила его руку себе на плечи и повела вверх по ступенькам. Внезапно со стороны черной лестницы послышалось женское хихиканье, сопровождаемое мужским бормотанием. Тут Синклер в очередной раз покачнулся. Его тело было приятно теплым и крепким. Куинси мысленно возблагодарила небеса, что парочка, забавляясь на черной лестнице, не видела их с графом.

Добравшись до комнаты Синклера, она оставила его у двери и пошла искать свечу. Несколько секунд спустя за спиной ее раздался грохот. Она тут же обернулась.

Граф держал в руках кувшин с водой, подставка для умывальника лежала на боку, а таз разбился на множество осколков.

– Сядьте, пока вы не упали и не разбили что-нибудь еще, – проворчала Куинси, толкая графа на кровать.

Он прижал кувшин к груди.

– Я хочу умыться. Мне непременно надо умыться.

– Умоетесь утром. – Она стащила с него левый башмак.

– Вы знаете, что у этой бес... бесстыдной шлюхи хватило сме... дерзости пригласить меня в свою постель после того, как она назвала меня «ущербным калекой»?

Куинси со стуком уронила ботинок. Ее сердце забилось сильнее. Кто же посмел так оскорбить Синклера?

– Калекой? – переспросила она. Граф энергично закивал:

– Сказала это прошлой осенью, после того как я предложил ей руку и с-сердце. Теперь, когда я снова могу ходить, я, похоже, гораздо привлекательнее старика герцога, за которого она в-вышла.

Куинси закрыла глаза. Ей хотелось крепко обнять Синклера и утешить, уничтожить его боль. Она стиснула кулаки, чтобы не прикоснуться к нему.

– Что ж, бесстыдная шлюшка получила то, что заслужила. – Куинси потянулась за кувшином, но Синклер заупрямился:

– Я хочу умыться.

Она вздохнула:

– Хорошо, мойтесь. Но я не собираюсь наливать вам ванну. – Она нашла под умывальником полотенце, намочила его в кувшине и выжала. Синклер подставил ей лицо и закрыл глаза.

У Куинси перехватило дыхание. Несколько секунд она рассматривала лицо графа, освещенное мягким светом камина. Наконец, собравшись с духом, провела влажным полотенцем по его подбородку. Внезапно Синклер покачнулся и завалился на спину. Вода выплеснулась ему на грудь, а кувшин упал на кровать.

– А теперь посмотрите, что вы наделали, – проворчала Куинси, поставив кувшин на пол. – Вы можете простудиться. – С ловкостью, которую приобрела, ухаживая за больным отцом, она сняла с графа сюртук и жилет, потом развязала галстук.

Немного помедлив, Куинси стала расстегивать рубашку Синклера, и теперь уже руки ее дрожали. Сняв с графа рубашку, она бросила ее на стул, поверх сюртука и жилета.

– Вы уверены, что не хотите занять место Бродерика? – неожиданно спросил Синклер.

Куинси покраснела и пробормотала:

– Совершенно уверена. Я предпочитаю иметь дело с бухгалтерскими книгами, а не с пьяным лордом.

Он криво усмехнулся.

– Скажите, Куинси, вы... не фехтуете?

– Только словами. Теперь давайте другую ногу. Синклер поднял левую ногу.

– Другую ногу. Этот башмак я уже сняла.

– Снимите чулок.

Куинси тихонько застонала и, положив его пятку себе на бедро, стала стягивать чулок. Синклер пошевелил пальцами, щекоча ее под ребрами.

– Прекратите это, или я... я... – Она со смехом отстранилась.

– Что же вы сделаете?

– Или я уйду, и вы, пьянчуга, будете сами о себе заботиться. – Не удержавшись, она снова рассмеялась.

– Ладно, вы победили. Пока что. – Он сел. – По крайней мере, снимите второй башмак, прежде чем бросить меня.

Она схватилась за ботинок, но у нее ничего не получилось.

– Будет легче, если вы повернетесь, – сказал граф с улыбкой.

– Да, возможно, – кивнула Куинси.

Она повернулась, переступила через ногу графа и снова ухватилась за башмак. В следующее мгновение Синклер легонько толкнул ее босой ногой в зад. Куинси покачнулась и едва не упала.

– Это самая глупая и мерзкая выходка! – Куинси швырнула в графа башмак.

Синклер громко рассмеялся. – Яаннул... нул... Беру обратно свое предложение насчет замены Бродерика. – Он вдруг нахмурился и схватился за живот. – О-о... я, кажется, сейчас…

Куинси выхватила из-под кровати ночной горшок, но он не понадобился. Живот Синклера громко заурчал, и при этом у графа был такой вид, что Куинси чуть не рассмеялась.

– Вы не больны. Просто голодны. Но все кухонные слуги спят, так что вам придется дождаться утра.

Синклер кивнул и похлопал ладонью по кровати в поисках полотенца. Куинси сняла полотенце с кувшина и протянула его графу. Он подставил ей лицо, держа руки на коленях. Она помедлила мгновение, потом вытерла его лицо, стараясь казаться бесстрастной.

– Почему вы так милы со мной, Куинси? Хотите, чтобы я повысил вам жалованье?

– Да, совершенно верно, – ответила она отрывисто. – Я ухаживаю за вами только потому, что хочу побольше заработать. Теперь давайте вторую ногу. Он поднял правую ногу.

– Сколько же вы хотите?

Она сделала вид, что задумалась.

– О, пятидесяти фунтов будет вполне достаточно. – Она стянула с него чулок.

– Идет, – кивнул граф. – Добавьте их к следующей выплате.

Куинси фыркнула:

– Надеюсь, вы не очень часто занимаетесь делами в таком состоянии. – Она откинула одеяло. – Если хотите снять брюки, делайте это сами.

– Это... хорошо, – пробормотал Синклер, укладываясь на бок. Он поджал ноги, чтобы Куинси могла накрыть его одеялом. – Знаете, сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Благодарю... вас. – Его глаза закрылись.

– О, Бенджамин, – тихонько прошептала она. Он захрапел.

Внезапно Куинси наклонилась и нежно поцеловала его в лоб.

В этот момент часы пробили три. У нее не хватило духу разбудить кучера, но она не собиралась идти домой пешком в такой час. Надеясь, что сестра и бабушка не слишком беспокоятся, Куинси взяла одеяло со складной кровати Бродерика и улеглась на диване в библиотеке.

Несмотря на головную боль, Синклер согласился на следующее утро сопровождать мать, когда она отправилась с визитами. Делая вид, что слушает женскую болтовню, граф пытался вспомнить, что же происходило накануне. Он отчетливо помнил, что Куинси помогла ему добраться до кровати и... Да-да, он мог бы поклясться, что она поцеловала его в лоб перед тем, как он заснул.

Но прикасался ли он к ней? При этой ужасной мысли Синклер замер, держа чашку чая у рта. Неужели он зашел слишком далеко? Неужели... Тут ему вспомнилось, как он легонько ударил Куинси босой ногой под зад, – тогда он получил от этого безмерное удовольствие.

– Проклятие... – пробормотал граф сквозь зубы.

– Бенджамин! – воскликнула леди Синклер.

– Прошу прощения, леди. – Граф виновато улыбнулся, и беседа в гостиной леди Биглсуорт возобновилась.

Через несколько минут прибыли леди Фицуотер и сэр Лиланд, и Синклеру пришлось оставить свои размышления и принять участие в разговоре.

Когда они наконец-то вернулись домой, Синклер сразу же устремился в библиотеку и занял свое обычное место на диване. Куинси вежливо поздоровалась с ним и снова склонилась над бухгалтерскими книгами. Делая вид, что читает, граф украдкой наблюдал за ней. Она почти не обращала на него внимания и ничем не выказывала, что испытывает хоть какую-то неловкость в его присутствии.

Синклер облегченно вздохнул. Значит, ночью он не сделал ничего неподобающего. Во всяком случае, Куинси на него не обиделась. Вероятно, он мог бы весь день сидеть на диване и любоваться ею, если бы мать не позвала его наверх, чтобы, поговорить о хозяйственных делах.

Уже ближе к вечеру. Харпер постучал в дверь его спальни.

– Даже и не знаю, как это сказать, милорд. Поверьте, я глубоко уважаю мистера Куинси, но...

– Говори уже, – сказал Синклер.

– Видите ли, милорд, сегодня день выплаты жалованья, и утром мистер Куинси заплатил всем слугам, но...

– И что же? – Граф пристально посмотрел на дворецкого.

– Боюсь, он всем переплатил, – закончил Харпер.

– Переплатил?

– Да, милорд. Миссис Хаммонд и Матильда тоже казались удивленными, когда вышли из библиотеки.

– Спасибо, Харпер. Я узнаю, в чем дело.

Часом позже Синклер вошел в библиотеку.

– Я понимаю, Куинси, что у вас щедрая натура, но я хотел бы, чтобы вы сначала спрашивали моего позволения и...

– Позволения на что? – перебила Куинси.

– Харпер сказал, что сегодня утром вы переплатили слугам. А я в ближайшее время не собирался увеличивать их жалованье.

Куинси взглянула на него с удивлением:

– Но я выплатила только то, что записано в... Их взгляды встретились.

– Джонсон! – воскликнули они в один голос.

– Будь проклят этот мерзавец! – Синклер ударил кулаком по столу. – В прошлом году я приказал повысить всем жалованье, он записал это в бухгалтерских книгах и...

– И прикарманил разницу, – кивнула Куинси. – Да, такое мне в голову не приходило...

– Прошу прощения, – сказал Харпер, заглядывая в библиотеку. – Тут какая-то молодая женщина уверяет, что должна поговорить с мистером Куинси. Она говорит, что это срочно, поэтому я...

Куинси бросилась к двери. Несколько секунд спустя она влетела в библиотеку и, схватив плащ и шляпу, повернулась к Синклеру:

– Прошу прощения, милорд, но моя ба... В общем... мне надо идти. – Она выскочила за дверь, прежде чем граф успел сказать хоть слово.

Глава 10

Куинси с Мелиндой быстро шагали по улице, направляясь к себе домой.

– Прости, Джо, но я не знала, что еще предпринять, – сказала Мелинда, утирая слезы.

– Успокойся, Мел, ты все сделала правильно. – Куинси взбежала по лестнице, перешагивая через две ступеньки. – Миссис Линли?! – позвала она, вбегая в квартиру.

Сидевшая у окна квартирная хозяйка подняла глаза от шитья.

– С ней все будет хорошо, не волнуйся. У нее сейчас аптекарь. – Она указала на закрытую дверь спальни.

Куинси принялась расхаживать по комнате. Наконец дверь спальни отворилась, и на пороге появился аптекарь.

– Вашей бабушке повезло, она сломала всего лишь лодыжку. – Аптекарь составил предписание, передал Куинси пузырек с настойкой опия и получил свой гонорар. – Я зайду на этой неделе. Через несколько недель она уже сможет ходить с палочкой. А до этого следите, чтобы она не вставала. – Надев шляпу, он удалился.

Тут к Куинси подошла миссис Линли.

– Что ж, я, пожалуй, пойду, – сказала она. – А то у меня там хлеб печется.

– Да, конечно. Спасибо вам, – пробормотала Куинси, направляясь к постели бабушки.

– Джо? Поздновато ты возвращаешься домой. Где ты была?

Куинси улыбнулась сквозь слезы.

– Как ты себя чувствуешь, бабушка? – Она увидела синяк у нее на виске и тихонько вздохнула.

Бабушка тоже улыбнулась и утерла слезу со щеки внучки.

– Теперь мне уже лучше, – сказала она. – И я хочу знать, мисс, где вы были всю ночь.

Куинси в смущении откашлялась.

– В доме лорда Синклера, разумеется. Весь день и всю ночь. Я спала на диване в библиотеке.

– Не думала, что граф такой строгий. – Бабушка покачала головой.

– Вовсе не строгий, – возразила Куинси. – Просто я не успела сделать свою работу и решила остаться еще на несколько часов. А потом заснула за столом.

– А граф знает о твоей самоотверженности? – Бабушка зевнула и прикрыла рот ладонью. Секунду спустя она тихонько засопела.

– Как она? – В комнату заглянула Мелинда.

– Спит. – Куинси встала и вышла из спальни. – Расскажи, как это случилось.

– Точно не знаю. – Мелинда вздохнула. – Мы собирались отнести готовую работу мадам Шантель, а потом зайти на рынок. Я спустилась с лестницы первой и остановилась, чтобы поздороваться с Хубертом, сыном миссис Линли. И тут вдруг раздался грохот, затем послышались стоны бабушки. Сначала я подумала, что она... Но потом она...

– Что?

– Она выругалась. Куинси усмехнулась.

– Хуберт и миссис Линли помогли мне отнести ее наверх, потом я побежала позвать аптекаря, а потом тебя.

Куинси взяла сестру за руки:

– Ты все сделала правильно, Мел.

– Я так испугалась! – Мелинда бросилась в объятия Куинси. – Мы уже так много потеряли, я думаю, что не смогла бы вынести, если бы с тобой или с бабушкой что-то случилось.

Куинси обняла всхлипывающую сестру и погладила ее по спине.

– Нет, смогла бы. Ты сильнее, чем тебе кажется. Только бы тебе не пришлось это доказывать...

Наконец Мелинда успокоилась, и сестры, заварив ромашковый чай, сели обсуждать, как им в ближайшие недели обходиться без бабушкиной помощи. В первую очередь им следовало перераспределить домашние обязанности. Обычно бабушка ходила за покупками, но теперь она не могла выходить из дома.

– Конечно, я могу и сама ходить за покупками, – пробормотала Мелинда, – но как же доставлять бабушку в церковь? Ведь она без этого не сможет...

Куинси молча пожала плечами.

– А не купить ли кресло на колесиках? – продолжала Мелинда. – Тогда она хотя бы сможет сама передвигаться по квартире.

– Да, возможно, – кивнула Куинси. Немного помолчав, добавила: – Давай я отнесу твою работу мадам Шантель и зайду на рынок. Заодно поищу кресло.

Когда Куинси вернулась, они поужинали, а затем по очереди сидели с бабушкой, и так прошла почти вся ночь. Уже под утро Куинси, вероятно, задремала, потому что вдруг обнаружила, что бабушка смотрит на нее совершенно ясными глазами.

– Жизнь драгоценна, ma cherie. Я ведь научила тебя этому?

– Да, бабуля. – Она погладила бабушку по руке.

– Драгоценна и иногда слишком коротка, Джо. Поэтому ты должна заполучить столько счастья, сколько сможешь. Да-да, ты должна собирать все крупицы счастья, какие сумеешь найти. Ты понимаешь? – Она дрожащей рукой погладила Куинси по щеке. – И я не буду осуждать тебя, если ты возьмешь то, что тебе нужно.

Куинси в изумлении смотрела на бабушку – что же та имела в виду? Она уже собралась спросить ее об этом, но тут бабушка снова заснула.

– Вот этот, слева, милорд, – сказал Элиот, указывая на трехэтажное строение, накренившееся, точно Пизанская башня. – Я видел, как мистер Куинси поднимался по лестнице, но не знаю, в какой квартире он живет.

Синклер выбрался из кареты и в смятении осмотрелся. Окрестности были ненамного лучше нищенского квартала. Его беспокойство из-за внезапного ухода Куинси возросло в десять раз, когда сегодня утром она не пришла. Выходит, сюда она возвращается каждый вечер? Граф расправил плечи и взмахнул тростью:

– Подожди меня, Элиот. – Не обращая внимания на взгляды детей, играющих на улице, и мужчин, сидящих у дверей, он направился к указанному дому.

На первом этаже неряшливая женщина с корзиной белья объяснила ему, куда идти. Синклер поднялся по лестнице, перескакивая ступеньки там, где были следы от расплескавшихся помоев.

Площадка третьего этажа была чисто выметена. Он постучал в дверь под номером «семь» и нагнулся, чтобы почесать за ухом огромного серого кота, растянувшегося у порога. Кот одобрительно заурчал.

– Вы к нам? – Девушка с темными косами с удивлением посмотрела на него и вдруг побледнела.

– Я хочу видеть мистера Куинси. – Синклер снял шляпу.

Она судорожно сглотнула и присела в реверансе. Потом пригласила графа войти.