Черный Ярл (№1) - Танцующее пламя

– А по какому поводу? – надменно осведомился Князь. Да что там! Сам великий Герцог.

– Пропажа обнаружилась. В храме Хенноры. – десятник еле дышал. Левая бровь ярла поползла на десятую долю дюйма вверх, а холодный голос стал просто-таки ледяным. – И вы себе позволяете думать, что это мог сделать кто-то из моих? Я вас правильно понял? Позеленевшие стражники смекнули, что виселицей тут уже не отделаешься. Как минимум, четвертование и колесование с вытягиванием жил. У стоящего скраю худого и жилистого под ногами стала образовываться какая-то подозрительная лужица, а десятник и вовсе бухнулся в ноги, гремя железом, и завыл:

– Не губите, ваша светлость! Трое детишек дома! Пожалейте! Ярл некоторое время размышлял, словно прикидывал, какой вид казни испытать на нечестивцах, посягнувших на Особу Королевской Крови.

– А, собственно, что за пропажа? И при чём тут храм всемилостивейшей Хенноры? – соизволил он вдруг заинтересоваться. Тут туповатые служаки сообразили, что рубка голов и конечностей пока откладывается и наперебой, от страха кланяясь и салютуя, затараторили:

– Так тут рядышком, ваше превосходительство! – и с этими словами повели Знатную Персону в храм, спотыкаясь и высекая из камня искры коваными подошвами. Когда все зашли вовнутрь и предстали перед алтарём Покровительницы и Исцелительницы, это надо было видеть! У стражников открыто и недвусмысленно отвисли челюсти; монашки, тоже впервые с утра обратившие взгляд вглубь святыни и обнаружившие реликвию на месте, заохали и запричитали, а потом дружно стали молиться. Десятник от избытка чувств просто грохнулся как стоял.

– Инцидент исчерпан? – голос ярла потеплел. Но только самую чуточку.

– Ей же ей, ваше преосвященство! Сразу же после бани! – затурканные вояки срочно нуждались в промывании мозгов. Худощавый же просто отдал честь не той рукой, уронив при этом алебарду, а следом хлопнулся в обморок и сам.

– В таком случае, прощайте, – оказал милость Вершитель Судеб и Жизней, а затем с августейшим достоинством удалился, брезгливо ступая по этой грешной земле. Нечего и говорить, Айне удалилась за ним ещё той походочкой, как будто она и сама – принцесса из рода Майаров. Хохотали долго и в своё удовольствие, укрывшись от посторонних взоров за живописной живой изгородью у какого-то здания.

– А по какому поводу? – который раз с холодным величием вопрошала Айне и опять заходилась в заразительном смехе, – слушай, ваше светлейшество, но ведь ты магию не применял?

– Ну, я ведь и в самом деле ярл. А разве ты их видела, высшую знать?

– В том году, в порту видела какого-то маркиза. Правда, он старый был, его в паланкине на корабль заносили. Но сегодня, даже меня не на шутку проняло.

– Это не магия, это другое, – ярл посмотрел на солнышко, которое уже высоко поднялось над крышами Асмарала, и предложил. – Пошли, однако, эта – пообедаем. Потом, значится, по лавкам. Дык, купить кой-чаво надо. Сказано – сделано. Под ближайшей вывеской с изображением свиньи и сковороды обнаружился трактир, да не из захудалых. В меру чистый, народу немного, но люди всё больше зажиточные. Купцы или городские советники, да и двое офицеров вон возле окна чинно трапезничают. Без безобразий, в общем. Накормили их соответственно и благопристойно, заказ Айне был принят безоговорочно и исполнен в срок. Мол, мы кому хошь своей стряпнёй угодим. Настроение было самое благостное, не хотелось никуда выходить, но ярл безжалостно вытолкал Айне под палящее солнце.

– Нам далеко идти, да и не просто так, а дела будут серьёзные. А у тебя ни одёжки толковой, ни оружия боевого. Значит, и покупки будут ответственные, немало поискать придётся.

– На сотню монет особенно не разгонишься. По ближайшим лавкам пройтись – и готово.

– Э нет, остроухая. Брать будем только самое лучшее. Хорошо, если в тысячу уложимся. После такого заявления Айне круто поменяла своё настроение, подобралась как-то, и в глазах её появился тот лихорадочный блеск, который каждый видал у женщины, которая собирается спустить в магазинах немеряную сумму. Торговый квартал прочесали несколько раз, безжалостно обсуждая и проверяя каждую обновку. Купцы же и приказчики, намётанным глазом заметив богатого и грамотного покупателя, несли всё самое лучшее, без дураков. Особенно лютовал ярл по поводу обуви, вконец очумевшие продавцы носились все в мыле, пока не подобрали подходящую пару сапожек. Вознеся глаза к небесам, взмокшие и забеганные, купцы божились и клялись в качестве. Лишь возле «Дамского заведения мадам Трейси» ярл указал Айне идти самой.

– Сама знаешь что и сколько. Какое, тоже разберёшься. Дородная девица, очевидно, сама мадам Трейси, сразу всё поняла и повела Айне вглубь рядов, поддерживая под локоток бережнее и уважительнее, чем свою родную мамашу. А полупустой кошелёк, из которого ярл расплачивался, всё так и оставался полупустым, сколько б монет тот из него ни доставал. Уже куплена и одежда, и защитные талисманы особой силы, даже курточка из шкуры альпаки не облегчила дела.

– Знатный у тебя кошель. Мне б такой, – проворчала немного уставшая, но довольная Айне. – хлопот бы не знала. Ярл тут же отдал свой кожаный кошелёк девушке, и она с недоумением достала оттуда всего две серебряных монеты. Хозяин тут же отобрал назад и извлёк из кошелька пять золотых за великолепную шапочку, которыми тут же и расплатился. Вот только оружие никак подобрать не могли. Ярл и девушка прочесали все Оружейные ряды, проверяя и баланс, и сталь, и клеймо мастера. Подходящий кинжал гномьей работы с серебряной насечкой вместо того дрянного, что был у Айне, нашли довольно быстро, но в поисках лука и стрел не преуспели. Был уже вечер, когда ярл на что-то, видимо, решился. Став в густой тени деревьев и оглядевшись, он вдруг сосредоточился, застыл и прошептал что-то вроде Заклятья Поиска. Но только вроде, на более точное понимание знаний Айне не хватало. Словно призрачная чёрная сеть метнулась от них во все стороны, исчезла из глаз, а потом схлопнулась обратно, но всё-таки принесла с собой крохотную искорку. Мгновение ярл смотрел на неё, потом как-то расслабился. И всё исчезло, всё стало как было раньше, только пыль слегка поднялась вокруг, будто земля вздрогнула. Умница леани молчала, понимая, что сейчас не время для болтовни. Молча ярл кивнул в ближайшую улицу, пройдя немного, свернули, ещё раз, и наконец они остановились перед неказистой двухэтажной лавкой на самой окраине. В первом этаже велась торговля, а во втором, несомненно, жили.

– Бедновато, – выразила сомнение девушка, но ярл лишь дёрнул плечом и вошёл вовнутрь. В лавке и в самом деле было бедновато и темновато. Словно какая-то печаль придавило собой это место и этих людей. А торговали тут мехами да кожами. Несколько тюков сырых шкур лежали у входа – их, наверное ещё не успели занести. Образцы на стенах, на прилавке, да смутно темнеющие полки у задней стены. Сбоку дверь в подсобку да лестница на второй этаж. Освещалось всё это убожество двумя дешёвыми шарами из волшебной лавки. За прилавком сидел кто-то невысокого роста – видимо, владелец, и чего-то записывал в хозяйственной книге.

– Чего изволите? – по привычке вскинулся он, однако, увидев, кто к нему зашёл, зачастил – Вы, любезнейшие, не туда зашли, верно. У меня товар простой, не для зажиточных…

– Зашли мы туда, – бесцеремонно прервал его ярл, – и нам нужно оружие.

– Дык у меня ж скорнячное дело, – развёл руками коротышка, – тогда и ступайте в оружейный ряд.

– Нам нужно оружие для неё, – через плечо ярл указал пальцем на Айне и терпеливо продолжил, – и у тебя ЭТО есть. Купец скользнул взглядом по леани, и словно споткнулся. Словно сломалось в человеке что-то или он принял важное решение. Вздохнув, он скрылся за дверью. Довольно долго его не было, и Айне начала уж было беспокоиться, не улизнул ли тот от греха подальше через заднюю калитку, однако тут хозяин появился с чем-то завёрнутым в мягкую шкуру. Миг поколебавшись, положил свёрток на прилавок и отступил, скрестив руки. Мол, я своё дело сделал, слово за вами. Пока ярл разворачивал шкуру, у Айне вдруг замерло сердце, а потом снова забилось, быстро и торопливо.

– Да что это со мною? – недовольно проворчала девушка пересохшим языком, но непонятное волнение уже охватило её всю. Развернув, ярл некоторое время рассматривал содержимое, не прикасаясь. Затем распрямился, и поманил девушку жестом. Айне медленно, словно на ватных ногах, подошла и … глаза её широко раскрылись. БОГИ!!! Это же эльфийский лук! «Успокойся, дурочка, успокойся. Тебе просто показалось. За лук эльфов можно купить половину этого великолепного города, да такие вещи и не могут попасться в захудалой лавочке» – зажмурившись, убеждала она себя. А сердце наперекор голосу разума трепетало всё сильнее. Наконец Айне решилась. Резко открыв глаза, она взяла оружие и подняла перед собой. Словно сила молнии вошла в неё, не причинив вреда. Напротив, всё существо оказалось пронизано мощью и пониманием, как этой мощью управлять. Айне казалось, что навскидку может попасть в летучую мышь за пол-лиги, но она ЗНАЛА, что ей не кажется, это так и есть. Внутренним взором она видела сквозь стены и темноту. Кошку под соседским крыльцом, парочку в кустах под угловой башней, жука-древоточца в бревне. Осторожно, как величайшую драгоценность, надела, слегка натянула тетиву и отпустила. «Песня. Я назову тебя – Песня.»

Айне посмотрела на замершего купца, затем на ярла и только сейчас заметила, что глаза ей застят слёзы. «Так не бывает. Это сон. Сказка.» Она ещё раз осмотрела бесценное оружие. Великолепно. Сделано как будто вчера и как будто специально для неё. Хищный четверной загиб, балансиры – весь опыт бесчисленных поколений мастеров воплотился здесь. Несколько рун на староэльфийском и никаких больше украшений. Оружие воина или охотника, но больше подходит князю, чем простой лучнице, даже из Леани. Вздохнув, Айне нашла в себе силы положить лук обратно на шкуру и сделать шаг или два назад. Она не произнесла ни слова, но взгляд её сказал ярлу куда больше, чем можно выразить речью. Да он и сам видел, что вещь попалась отнюдь не рядовая. Интересно, сколько заломит за неё купчишка? Ведь не мог же он не знать, что так бережно хранил и прятал от нескромных взоров.

– Ну-с, почтеннейший купец, назови свою цену. Что тебя интересует? Земли, сундуки золота, драгоценные камни размером с орех? Вещь нам подходит, и она будет наша в любом случае, – на последних словах ярл слегка сделал ударение, словно намекал на что нехорошее. Коротышка молчал, лишь пот выступил на его бледном лице. Айне, взглянув ему в глаза, изумилась. Надежда, надежда светилась в его взоре и решимость идти до конца.

– Денег не возьму, но есть одно дело… – наконец купчишка облизал губы и отважился, – дочка у меня…никто вылечить не может. Ни целитель, ни сама мать-настоятельница храма Хенноры. Ярл внимательно слушал, но было видно, что это дело начинает ему не нравиться, – А что с ней?

– Третьего года, с подружками пошли они на ручей. Тут недалеко, за воротами. Тогда тут тихо было, можно было детям спокойно ходить. Так вот, бегали они там, плескались по жаре. И уколола она ногу о камешек. Говорили, чёрный такой, с узором вроде черепа. Уколола ногу, а вскоре камушек и истаял в дым. С тех пор моя кровинушка и мается – не ходит, не говорит, только плачет иногда. Все деньги извёл я на лечение, да всё без толку. А я ведь раньше купцом Серебряной Гильдии был… жёнку мою в том году орочьей стрелой убило. Так вот я один с больной доченькой и бедую. Поставишь на ноги – лук твой. И стрелы к нему имеются, такой же работы.

– А с чего ты взял, что я смогу твою дочь вылечить? И почему ты думаешь, что я тебя сейчас просто не стукну по темечку? А, купец? Помялся тот, но сказал, – Раньше ходили ко мне солдаты, да и сейчас бывают. Так вот говорили, что такой вот знак, – он указал на застёжку плаща ярла, – мало кто имеет право носить, но, если уж носит, на такого можно положиться. Железный легион.

– Что касаемо вылечить, сказывал мне один умный человек: дочь твоя пострадала через чёрную магию, и только чёрный маг может её исцелить.

– Ладно ты меня обложил, со всех сторон. Как волка матёрого. Не вырваться. Веди, гляну я на твоё чадо, а там видно будет. По противно скрипучим ступеням мужчины поднялись на второй этаж, а Айне пыталась вспомнить, что ей известно про чёрную магию вообще и про Железный легион в частности. Ведь, коль скоро хозяин не возразил, выходит, прав купчина. Ох, непростой ты хуманс, ярл, непростой… А ведь могла бы и сама сообразить про зелёный лист, тьфу, глупышка! Через квадранс ярл в сопровождении купца вернулись. Ярл был серьёзен и задумчив, другой же нетерпелив до дрожи.

– Ну, не тяните, милорд. Сможете поднять на ноги мою Марико? Ярл же молча ходил из угла в угол. О чём он думал, трудно сказать, какие мысли у него были. Лишь полы чёрного плаща взмывали, как крылья гигантского нетопыря. Наконец, как топор палача по плахе, прозвучало полновесное:

– ДА. Тут-то дяденьку купца и проняло. Затрясся весь, побелел. Чуть вдохом не подавился. Из своего угла примостившаяся на тюках со шкурами Айне видела – едва не отправился раньше времени за Гремящие Моря, но сдюжил всё-таки.

– Понадобится место ровное, за городом.

– Есть такое, есть. Весною ярмарка была, аккурат напротив наших ворот. Лошадиный выгон, утоптан – не хуже как площадь перед ратушей.

– Понадобится ещё вот что, – ярл уже писал на клочке пергамента, временами что-то подсчитывая в уме, – книга с записью о рождении… аптеки ещё открыты?

– Брат мой, у целительницы в лавке, приказчиком работает. Сей час всё будет. Ярл побежал глазами список, кивнул и вручил его коротышке.

– И поторопись, купец. Солнце мёртвых уже взошло. Тот хотел переспросить, но споткнувшись взглядом о пятно лунного света, косо падающее из маленького оконца, лишь часто-часто закивал и опрометью выбежал в дверь.

Шли недолго. Миновали квартал лавок и подошли к огромным воротам, запертым по случаю ночного времени. Купец, дотоле нёсший свою дочь, передал её ярлу, а сам принялся шептаться со стражниками у караулки, в конце концов подкрепив свои слова ласкающим слух позвякиванием. Одна створка ворот тут же приотворилась на пару шагов, и компания вышла в ночь.

– Повезло, – коротышка уже запыхался со своей ношей, – кум мой сегодня дежурит. А то могли б и не открыть – на днях орочий дозор видели. Лошадиный выгон и впрямь оказался ровным и вытоптанным до звона. При свете луны ярл немедленно начал доставать из сумки какие-то предметы и травы, добавлять к ним дурнопахнущее зелье из аптеки и расставлять вроде как по кругу. Айне уселась на выдолбленную колоду, из которой раньше, наверное, поили лошадей, и предоставила отдых своим гудящим ногам. Какое-то ощущение нереальности всего происходящего не покинуло её до сих пор. Наверное, слишком много произошло за последнее время с ней, просто голова кругом. Спасение в пустыне, происшествие со стражниками, чудесный лук. А что далее будет, так вообще жуть берёт. Ярл тем временем стал поправлять предметы, при этом что-то бормоча. Почти сразу обозначились линии диковинной семилучевой звезды, только какой-то странной. Айне, нахмурив брови, пыталась сообразить, что же ей показалось не так. «Да у неё же одна сторона вывернутая!» – только успела догадаться девушка, как звезда полыхнула тускло-багровым светом, отчего в голове поднялся протяжный то ли звон, то ли вой, да появилось ощущение еле-еле заметного знобящего ветерка, дующего почему-то сквозь всё тело.

– Положи дочь свою в центр и дай мне книгу, – несуетливо произнёс ярл. Полистав и найдя нужную страницу, он посмотрел на остальных, – Мне нельзя мешать или прерывать НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ. Придётся мне, купец, провести двою дочь через те бездны, где мы все немедленно окажемся, если что-то пойдёт не так. И полгорода впридачу к нам. С этими словами он взял книгу в левую руку, а правой достал из-за спины меч. Поднял его вверх, будто желая пронзить бездонную черноту неба, и замер. Тень его, отчётливо видимая при лунном свете, немедленно разделилась на три цветных, разойдясь в разные стороны. Красная и зелёная смотрели в сторону купца и обомлевшей Айне, третья же, бархатно-чёрная, лежала не там, где ей положено бы, а накрыла собой мирно посапывающую в центре звезды девчонку. Слова, которые стал произносить маг, били по голове девушки леани как удары грома и наваливались, как неумолимые волны на тонущую лодчонку. Коротко вздохнув, Айне опрокинулась назад, и на некоторое время мир перестал существовать для неё.

В себя она пришла от ощущения, будто в спину ей воткнули бревно. Острое и сучковатое. Оказалось просто, что край колоды упёрся упавшей девушке между лопаток. В голове было как-то муторно, будто наутро после пары бутылок Aetanne. Приподнявшись, Айне по привычке перетекла-спряталась в тень, почесала спину и стала осматриваться.

– Что-то шумно тут. Вроде народу было поменьше. И не спится ж хумансам ночью. Впрочем, какая ночь? Вон уже и на восходе чуть розовеет, полчаса-час, и рассветёт. А этим чего тут понадобилось? С этим ворчанием Айне стала рассматривать группу стражников с факелами и заспанного человечка с официальной цепью на шее, которых, очевидно привела сюда статная женщина в бело-зелёном одеянии целительницы. Что-то доказывая городскому советнику и горячась, она время от времени бросала уничтожающие взгляды на ярла, который сидел в сторонке с видом крайне утомлённым и равнодушным.

– Тётенька, а вы кто?, – отвлёк девушку от наблюдений горячий шёпот. От неожиданности подпрыгнув и выхватив кинжал, Айне увидела сбоку, почти сзади худенькую девчонку в длинной, до пят, ночной рубашке. Лет ей было десять, а может и двенадцать (кто их разберёт, этих хумансовских детёнышей?).

– Ой, настоящая Леани, прямо как в сказке! – горящими глазами она рассматривала Айне, – а ты правда в лесу выросла? Какие у тебя красивые ушки! Марико – а это была именно она – от восторга прыгала вокруг и тараторила всякую ерунду. Никаких следов недавнего недомогания на ней заметно не было, а ребёнок оказался крайне болтливым и любопытным. Отец же её сидел невдалеке прямо на земле и, не стесняясь никого, плакал, то и дело пытаясь поцеловать руку ярлу. Тот отнимал руку и продолжал отдыхать, чуть заметно морщась. Тем временем обстановка накалялась. Истерическая тётка в открытую обвиняла в нарушении Великого Закона и применении чёрной магии. Городской чиновник, насупясь, похоже, соглашался с ней. Стражники же, судя по их лицам, охотнее всего оказались бы сейчас в другом месте, даже пред ясными очами начальства. Наконец, все они подошли к ярлу и стали домогаться, чтоб он пошёл с ними. Ясно, куда – в кутузку. А там и до плахи недалече. Не любят чёрных магов, ох как не любят. Особенно последователи Хенноры и целители. Потому как не знают ни силы их, ни замыслов, но с присущей людям подозрительностью наделяют некромантов коварством и самыми подлыми намерениями. Правда, и те не без греха. Айне припомнила, что в Общей истории было что-то о чёрном маге Яроморе. Пока задавили его армию скелетов, зомби и прочих тварей, столько сил и народу положили, страсть! И оружие благословляли, и молниями шарахали – только мало толку. Мертвецу, ему ведь не больно, и умереть опять он не боится. Мечом его или копьём проткни – а ему от того ни холодно, ни жарко. Прёт себе вперёд. Айне передёрнула плечами от брезгливости представленной картины и зябко поёжилась. Тут-то и сказал своё веское слово ярл. Он поднялся на ноги, отчего все вдруг как-то стали меньше ростом. Разговоры и речи стихли, даже озлоблённая целительница примолкла.

– Я вольный ярл по праву рождения и по воле Императора. И не могу быть осуждён иначе, чем по прямому приказу правителя или его наместника. Чинуша и магичка скривились, будто им дали хлебнуть прокисшего вина, но, похоже, ничего не могли поделать прямо сейчас.

– Наместник нынче в городе. Посмотрим, – с этими словами городской советник повернулся и гордо пошёл в сторону ворот, уже освещённых утренним солнцем. За ним потопали и стражники. Целительница в бело-зелёной накидке и деревянных сандалиях на босу ногу тоже поплелась следом, что-то злобно шипя сквозь зубы.

– Это очень серьёзно? – купец-коротышка уже оклемался и иногда только умилённо посматривал на беззаботно скачущую вокруг Марико. Чуть помедлив, ярл кивнул. Купец почесал в затылке.

– Ну, со стражниками я потолкую, ребята почти все знакомые, – тут он ощупал свой кошелёк, – и на советника из магистрата управу найдём. А вот с Целительницей разбирайся сам – мне с ней заводиться как-то не с руки.

– А чего она такая …? Кидается на всех, – Айне тоже встревожилась не на шутку и подошла поближе.

– Дык, муж у ней, и оба сына. Погибли пару лет тому на войне. С тех пор она немного вроде как и не в себе. Ладно, пойдёмте ко мне, товар заберёте, да и по чарочке сейчас не повредит – а то у меня в голове чегой-то не того… По приходу в лавку купец незамедлительно погнал дочь наверх спать, а сам ловким движением фокусника извлёк на свет симпатичную глиняную бутыль небольших размеров. Бокальчик Aedorne и впрямь пошёл как надо и пришёлся весьма кстати. Айне повеселела и, пока хозяин ходил за стрелами, подобрала себе лёгкий колчан из тиснёной кожи и замшевый чехол для лука. Ярл заплатил не торгуясь, на прощание выпили ещё и наконец – двое растворились в муравейнике большого города.

– Что-то мне в Сумеречные леса захотелось. Неуютно здесь как-то, – Айне хитро посматривала на ярла и поглаживала сквозь чехол свою Песню.

– Нет. Такие дела нельзя оставлять открытыми. Наместник, если не дурак, – а дураков в Асмарал не посылают – сообразит, что на плаху я не пойду. И в пытошную тоже. Силой меня не потащут – если пойду напролом, мне терять нечего будет, – Ярл помрачнел, – такого наворочу здесь…

– Да и вреда никакого и никому я не нанёс. Если стражники будут отнекиваться и чиновничек тоже, целительница ничего не докажет. И наместник скорее всего охотно замнёт дело.

– А если нет?

– Ну что ж, – ярл на миг задумался, постукивая пальцами по резной каменной скамье, на которой они устроились, – жди меня завтра у северных ворот. Приду, даже если от них только головёшки останутся. С этими словами он отсыпал Айне горсть монет не считая.

– Вон, за мной уже идут. Исчезни. И она исчезла.

Достоверно не известно, что и как было потом в роскошном тенистом дворце императорского наместника. Знамо только, что стражники кряхтели да отнекивались – дескать, темно было, да и не по солдатскому разуменью дела энти. Также и ответственный советник из городского магистрата предпочитал помалкивать, украдкой почёсывая синяки, только что полученные от дражайшей супруги. Та, в отличие от муженька, быстро смекнула, на что можно потратить полученный от незаметного купчишки тяжёленький мешочек. И только магичка, глава Гильдии Целителей, пыталась что-то доказать. Шар хрустальный показал, что состоялась Чёрная Месса – раз. Единственный некромант в округе – вот он – два. На месте преступления некоторое время были видны неопровержимые следы, а уж серой как воняло – жуть! Наместник же, ещё не старый сановник из Императорского Совета, хмурился всё более. Сидя на украшенном завитушками малом троне под сенью герба Империи

– лев, вставший на дыбы, в пятиугольном щите, он крепко задумался. Ход его мыслей ярл предсказал практически правильно. Только не знал ярл, что сын нынешнего наместника Асмарала тоже воевал в Железном легионе и получил из рук самого Императора офицерский патент, и карьера его зависела не только от него, но и от прихотей придворных веяний. А внучка наместника как раз сейчас получила вызов на учёбу в Университет Магии – способности оказались, видите ли. Приходится отрывать дитё от гнезда и посылать из надёжного родового замка в чужие заморские дали. А ярл этот – птица неведомая, видно только, что не из простых. Но, с другой стороны, имперский наградной перстень на руке – такие только за большие дела дают! Ну угораздило ж такому случиться, и именно здесь… Ещё два года нести здесь нелёгкую службу, и с местным людом надо как-то так ладить. У целительницы тут власти едва ли не больше, чем у самого наместника. С другой стороны, у ярла этого наверняка найдутся защитники и в столице, да и во дворце Императора.

– Было бы легче, если бы вы, почтенный ярл, назвались нам полным именем с перечислением всех титулов, приличествующих вам.

– По дворянским обычаям, я имею право называться одим именем и титулом на моё усмотрение. Ярл Valle. К вашим услугам. Наместник незаметно вздохнул и переменил позу.

– Да будет так. Признаёте ли вы, ярл Valle, предьявленные вам обвинения?

– Не скажу ни да, ни нет.

– В таком случае, вам придётся побыть под стражей до окончания рассмотрения дела. Скорее всего – до завтра. Сдадите ли вы оружие добровольно?

– Я знаю закон, – отрубил ярл и снял с себя перевязь, – Только скажите этим мерзавцам из стражи, чтоб не баловались – меч зачарованный, чужих не любит.

Вот и сидит теперь узник в тесной вонючей камере, задумавшись о чём-то своём при тусклом свете continual light. А наместник бродит бессонной ночью по дворцу, что-то бормоча и прикидывая так и этак, шаркая шитыми золотом тапочками по плитам пола, распугивая шастающую иногда прислугу и наводя тоску на караульных. А где-то в лабиринте огромного, никогда не спящего города, среди дьявольского варева факелов, магических шаров и огней, за столиком в полутёмном углу маленькой таверны примостилась экипированная как на войну девушка леани и, потягивая столь полюбившийся клюквенный напиток, смотрит на светильник, сквозь него и куда-то дальше в одной ей известные дали и времена.

Глава 2. Пограничье.

Человек не спеша спускался по осклизлым ступеням, иногда еле заметно морщась от брезгливости. Был он не худ и не толст, не молод и не стар, несмотря на седину, серебром мерцающую на его плечах. Дань скорее тяжёлым трудам и раздумьям, нежели годам придала ему ту величавость, которая сразу выделяет того, кто несёт нелёгкую ношу ответственности. За землю, за народ, за порядок и покой, которые так мало ценятся в молодости. Дежурный офицер, идущий впереди, нёс магический светильник и спросонья туго соображал, зачем самому Наместнику понадобилось посетить подземную тюрьму

– донжон, да ещё и в столь неурочный час. Предрассветная вахта, которую сами караульные называли не иначе как «собачьей», была тягомотнее самого безжалостного разноса от начальства. Холод и сырость пробирают до костей, сколь не одевай тёплого под казённый мундир, а с хмельным тут строго. Не прикорнёшь в уголке, да и отлучиться некуда – подземелье, знаете ли. А сама природа людская так и затягивает в блаженную дрёму… Облицованные грубым камнем галереи и камеры сочились влагой. Офицер со злорадством представлял, как наместник поскользнётся и вьедет хотя бы в вот эту зловонную лужу, которая постоянно натекала из коридора с пересыльными каторжанами. Вообще-то он мужик не злой, наместник-то, жить можно. Только зачем начальству самому лезть в этакие малоприятные места…

– Осторожнее, ваше превосходительство, не вляпайтесь. Сколько ни убирали, сколько ни засыпали – всё без толку. Видать, так и должно быть. Задержавшись немного, чтобы перевести дух, на уровне, где содержались убийцы и мздоимцы, пошли далее. Когда миновали очередной пролёт лестницы, стало ясно, что офицер, наместник и его советник спускаются на последний ярус, в котором должна содержаться самая серьёзная публика. «Политические» – шёпотом называли таких постояльцев стражники и старались держаться от дверей камер подалее. Оно и понятно – в такие дела простому люду никак лезть нельзя. Дворянам и познатнее доводилось выходить отсюда прямиком на плаху, а с прочими и вовсе разбираться не будут. Хоть словцом перебросишься – свои же и донесут. Правда, «политический» ярус давненько пустовал, только вот нынче утром привели чёрного мага и вежливо попросили зайти в камеру. Сержант и стражники панически боялись подойти ближе, чем на несколько шагов, словно опасались подхватить неведомую заразу. Правда, дежурный офицер, лично принимавший сопроводительные бумаги, посчитал, что такую птицу камень и железо не удержат, но свои опасные мысли оставил при себе, к тому же его мнением никто и не думал поинтересоваться. Вот и пришли. Толстая дубовая дверь, дерева не видно из-под мощных железных полос впритык. Замки, которые размерами подошли бы доброму купцу на склад. Да охранный знак по центру. Вот знак – это дело. Из чистого горного серебра, заговорённый в Магической Гильдии сторожевыми заклятьями, проверенный трижды на обычной двери. Так просто не минёшь его, так просто не обманешь. Но это против простых смертных да местных колдунов действует. А некромансер, когда заходил, глянул на знак, да улыбнулся только. Ну вы, дескать, точно дети малые – чем бы ни тешились. Офицер, конечно, ничего этакого вслух не сказал, только ключами загремел, отпирая гномьей работы замки и засовы. Махнул было ближайшим стражникам, – заходите, мол. Как и положено, охрану начальству. Однако, наместник небрежным жестом остановил его.

– Тут дело деликатное, – чужих ушей не любит. Всем отойти в конец коридора, а вы, капитан, лично смотрите, чтоб ни одна живая душа и близко не подошла. Офицер отдал честь, в душе сильно сомневаясь, что найдётся такая живая душа, которая по доброй воле в такие дела полезет. Он отдал светильник начальству и, обнажив положенную по должности шпагу, встал рядом с советником шагах в десяти от двери. Наместник, чуть нагнув голову, ещё немного подумал и, незаметно вздохнув, толкнул дверь.

Заключённый, как видимо, не удивился приходу столь высокого гостя. Лишь покивал головой своим мыслям. Внимательно оглядев наместника, ярл (а это был он) отметил про себя невыспавшееся лицо и покрасневшие глаза. Легчайшим движением губ он превратил свой мерцающий шар в сияющее подобие люстры под заплесневелым сводчатым потолком, а затем соизволил встать. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Если ярл был безмятежен, как человек, имеющий в каждом рукаве по козырному тузу, то вошедший был слегка

– совсем немного – обеспокоен.

– Положенную при таком визите охрану я не взял. Незачем им знать, о чём мы будем говорить. Да и опасаться вас, думаю, мне не придётся. Заключённый изобразил лёгкий поклон – мол, понял и оценил. Какие вы умные да смелые. Наместник же, стараясь не не наступать на совсем уж подозрительные пятна, подошёл к лежанке и с заметным облегчением присел на краешек.