Делай, как я!

      Приехали!
      – И знаешь, почему я смогу быть счастливой? Потому что я умею приспосабливаться.
      Что же, может, и неплохо, что Валери вернулась в Джерси.
      – Значит, это твоя квартира, – сказала она, оглядываясь. – Никогда здесь не была.
      Я тоже огляделась. То, что я увидела, не произвело на меня впечатления. У меня много идей насчет своей квартиры, но как-то всегда получалось, что руки не доходили до покупки стеклянных подсвечников или бронзовой вазы. На окнах обычные жалюзи и шторы. Мебель, правда, новая, но без выдумки. Я живу в обычной, недорогой квартире семидесятых, которая выглядит точно как обычная недорогая квартира семидесятых.
      – Господи, – сказала я, – мне ужасно жаль, что все так вышло со Стивсом. Я не знала, что у вас есть проблемы.
      Валери плюхнулась на диван.
      – Я тоже не знала. Он обвел меня вокруг пальца. Однажды я вернулась домой из спортзала и увидела, что его одежда исчезла. Затем я нашла записку на кухне, в которой он писал, что чувствует себя в ловушке и должен из нее выбраться. А на следующий день я получила предупреждение по поводу дома.
      – Вау!
      – Я думаю, может, это и хорошо. В смысле, передо мной открываются новые возможности. Например, мне нужно устроиться на работу.
      – Есть идеи?
      – Я хочу стать охотницей за сбежавшими преступниками.
      Я потеряла дар речи. Валери – охотница?!
      – Ты маме говорила?
      – Нет. А нужно?
      – Нет! Ни в коем случае!
      – Меня эта работа устраивает потому, что можно распоряжаться своим временем, верно? Я могу возвращаться домой, когда девочки приходят из школы. И потом это круто, а я хочу быть новой Валери… веселой и крутой.
      На Валери был красный кардиган от Талботса, модельные, идеальные джинсы и туфли из змеиной кожи.
      Да уж, круче некуда!
      – Я не думаю, что ты подходишь для этой работы по своему характеру, – сказала я.
      – Ты ошибаешься, – с энтузиазмом заявила она. – Мне только надо настроиться. – Она выпрямилась и начала напевать: – У него та-акие большие надежды… та-акие надежды!
      Хорошо, что пистолет лежал на кухне, потому что мне захотелось пристрелить Валери. Уж слишком далеко она зашла в своей жизнерадостности.
      – Бабушка говорит, что ты работаешь над большим делом, и я хотела бы тебе помочь, – сказала Валери.
      – Не знаю, право… Этот тип – убийца.
      – Но ведь он старый, верно?
      – Да, он старый убийца.
      – Мне кажется, с этого неплохо было бы начать, – заметила Валери, спрыгивая с дивана. – Поехали, возьмем его.
      – Я не знаю, где его искать, – призналась я.
      – Скорее всего, он кормит уток на озере. Обычное занятие для стариков. Вечером они смотрят телевизор, а днем кормят уток.
      – Дождь идет. Не думаю, что он кормит уток в дождь.
      Валери посмотрела в окно.
      – Тоже верно.
      Раздался громкий стук в дверь. Потом кто-то ее подергал, проверяя, заперта ли она. Затем снова стук.
      Морелли, подумала я. Привез Лунатика.
      Я открыла дверь, и в прихожую вошел Эдди Дечуч. Вид у него был очень серьезный, и в руке он держал пистолет.
      – Где он? – спросил Эдди. – Я знаю, он живет с тобой. Где эта крыса?
      – Вы говорите о Лунатике?
      – Я говорю о бесполезном куске дерьма, который взялся дурить мне голову. У него есть кое-что, принадлежащее мне, и я хочу, чтобы он мне это вернул.
      – Откуда вы знаете, что это у него?
      Дечуч оттолкнул меня в сторону и прошел в спальню, затем заглянул в ванную комнату.
      – У его приятеля этого нет. И у меня нет. Остается только этот козел Лунатик. – Дечуч открыл дверцы стенного шкафа, затем снова захлопнул их. – Где он? Я знаю, что ты его где-то спрятала.
      Я пожала плечами.
      – Он сказал, что у него есть дела, и больше я его не видела.
      Он приставил пистолет к голове Валери.
      – Кто эта разодетая красотка?
      – Моя сестра Валери.
      – Пожалуй, я ее пристрелю.
      Валери скосила глаза на пистолет.
      – Это настоящая пушка?
      Дечуч отодвинул дуло дюймов на шесть в сторону и нажал на курок. Пуля прошла в миллиметре от телевизора и засела в стене.
      Валери побелела и взвизгнула.
      – Черт, она пищит, как мышь, – заметил Дечуч.
      – Что теперь прикажете мне делать со стеной? – спросила я. – Вы проделали в ней большую дыру.
      – Можешь показать эту дыру своему приятелю. Скажешь, что такая же будет в его голове, если он не отдаст мне то, что я требую.
      – Может быть, я смогла бы помочь вам вернуть это, если бы вы сказали мне, что это такое.
      Дечуч попятился к двери, держа нас с Валери под прицелом.
      – Не вздумай следить за мной, – предупредил он, – или я тебя пристрелю.
      У Валери подкосились ноги, и она рухнула на пол.
      Я немного выждала, прежде чем пойти к двери и выглянуть в холл. Я сразу поверила Дечучу, что он меня пристрелит. Но в холле его уже не было. Я закрыла дверь и подбежала к окну. Окна моей квартиры выходили на парковочную площадку. Вид не ах, но удобно, если надо проследить за убегающим сумасшедшим стариком.
      Я видела, как Дечуч вышел из дома, сел в белый «Кадиллак» и уехал. Его искала я, искала полиция, а он спокойно разъезжал в белом «Кадиллаке» по всему городу. Даже не пытался прятаться. Почему же мы не могли его поймать? Что касается меня, я знала ответ. Мне не хватало способностей.
      Бледная Валери все еще сидела на полу.
      – Возможно, теперь ты передумаешь насчет работы, – заметила я. Может, и мне стоит передумать тоже.
      Валери вернулась в дом родителей, чтобы найти свой валиум, а я позвонила Рейнджеру.
      – Я хочу отказаться от этого дела, – сказала я ему. – Хочу передать его тебе.
      – Ты редко даешь задний ход, – заметил Рейнджер. – Что опять случилось?
      – Дечуч делает из меня идиотку.
      – И?
      – Даги Крупер исчез, и меня есть подозрения, что его исчезновение как-то связано с Дечучем. Я боюсь, что подвергаю Даги опасности, гоняясь за Дечучем.
      – Возможно, Даги Крупера похитили инопланетяне. Как тебе эта версия?
      – Так ты возьмешь дело или нет?
      – Не возьму.
      – Ладно. Иди к черту! – Я повесила трубку и показала телефону язык. Схватила сумку, плащ, выскочила из квартиры и потопала вниз по лестнице.
      В вестибюле я столкнулась с миссис Дегузман. Она с Филиппин и ни слова не говорит по-английски.
      – Унизительно, – с чувством сказала я миссис Дегузман.
      Миссис Дегузман приветливо мне улыбнулась и покачала головой на манер тех собачек, которых некоторые идиоты-автомобилисты прикрепляют к заднему стеклу своей машины.
      Я села в «Хонду» и некоторое время не двигалась. В голове бродили мысли вроде: «Готовься к смерти, Дечуч» или «Больше никаких поблажек. Война так война». Но я не могла придумать, как найти Дечуча, поэтому решила сначала смотаться в булочную.
      Вернулась я домой уже около пяти. Я открыла дверь и с трудом удержалась, чтобы не завопить. В гостиной находился мужчина. Я присмотрелась и поняла, что это Рейнджер. Он расслабленно сидел в кресле и наблюдал за мной.
      – Ты бросила трубку, – сказал он. – Никогда так больше не делай.
      Он говорил тихо, но властно, тут не ошибешься. На нем были черные брюки, тонкий свитер с длинными рукавами, закатанными по локоть, и дорогие туфли. Волосы очень коротко подстрижены. Я привыкла видеть его в полевой форме и с длинными волосами, потому сразу и не признала.
      – Ты что, сменил имидж?
      Он молча смотрел на меня и не отвечал.
      – Что в сумке?
      – Булка на всякий случай. Что ты здесь делаешь?
      – Я думаю, мы можем заключить сделку. Тебе очень нужен Дечуч?
      О господи!
      – Что ты задумал?
      – Ты находишь Дечуча. Если потребуется помощь, звонишь мне. Если мне удастся его поймать, ты проведешь со мной ночь.
      Мое сердце перестало биться. Мы с Рейнджером давно играли в эту игру, но никогда не называли вещи своими именами.
      – Я вроде как помолвлена с Морелли, – промямлила я.
      Рейнджер улыбнулся.
      Черт!
      Послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа, и дверь распахнулась. Вошел Морелли. Они с Рейнджером кивнули друг другу.
      – Удалось досмотреть игру? – спросила я у Морелли.
      Джо бросил на меня убийственный взгляд.
      – Удалось, но нянчить твоего Лунатика я не собираюсь. И вообще, чтоб я этого парня больше никогда не видел.
      – А где он?
      Морелли обернулся. Никого!
      – Черт, – выругался Морелли, вышел в холл и за шиворот втащил Лунатика в квартиру, напомнив мне кошку, которая тащит непослушного котенка за шкирку.
      – Дружок, – виновато сказал Лунатик.
      Рейнджер встал и протянул мне карточку с адресом.
      – Владелица белого «Кадиллака», – сказал он. Он надел свой черный кожаный пиджак и вышел. До чего же общительный!
      Морелли сунул Лунатика в кресло перед телевизором, погрозил ему пальцем и строго велел не сходить с места.
      Я подняла брови.
      – На Боба действует, – объяснил Морелли. Он включил телевизор и поманил меня в спальню.
      – Нам надо поговорить.
      Было время, когда мысль о том, чтобы остаться в спальне наедине с Морелли, пугала меня до смерти. Теперь же у меня только твердеют соски.
      – В чем дело? – спросила я, закрывая дверь.
      – Твой приятель сказал, что ты сегодня выбирала себе свадебное платье.
      Я закрыла глаза и плюхнулась на кровать.
      – Да, выбирала! Позволила втянуть себя в эту затею. – Я застонала. – Приехали мама с бабушкой, и не успела я оглянуться, как уже мерила платье «У Тины».
      – Ты соблаговолишь сообщить мне, если мы соберемся жениться? Я не хочу, чтобы в один прекрасный день ты появилась на пороге в свадебном платье и сказала, что через час нам надо быть в церкви.
      Я села и сердито взглянула на него.
      – Грубить совсем не обязательно.
      – Я не грублю, – заявил Морелли, – я просто злюсь.
      Я вскочила с кровати.
      – Остынь, – продолжил Морелли. – Я всего лишь хочу, чтобы ты решила, что собираешься делать, прежде чем твоя мать заплатила за платье.
      – Ладно, а ты чего хочешь? Ты хочешь на мне жениться?
      – Разумеется. Давай поженимся немедленно. – Он протянул руку и запер дверь в спальню. – Раздевайся.
      – Что?
      Морелли толкнул меня на кровать и склонился надо мной.
      – Брак – это всего лишь состояние ума.
      – Но не в моей семье.
      Он задрал мою рубашку и заглянул под нее.
      – Стой! Подожди минуту! – сказала я. – Я не могу заниматься сексом, когда в соседней комнате сидит Лунатик.
      – Он смотрит телевизор.
      Джо сунул руку в мои трусики и сделал несколько магических движений указательным пальцем. Меня окатило жаром.
      – Слушай, дверь заперта?
      – Точно, – подтвердил Морелли. Он уже успел спустить брюки до колен.
      – Лучше проверь.
      – Что именно?
      – Лунатика! Вдруг он подслушивает у двери?
      – Мне плевать, пусть подслушивает.
      – А мне не плевать.
      Морелли вздохнул и скатился с меня.
      – Мне надо было влюбиться в Джойс Барнхардт. Она бы пригласила Лунатика полюбоваться. – Он слегка приоткрыл дверь и выглянул. Потом открыл ее шире. – Черт, – сказал он.
      Я уже была на ногах и подтягивала джинсы.
      – Что? Что случилось?
      Морелли уже вышел из комнаты и осматривал квартиру, открывая и закрывая двери.
      – Лунатик исчез!
      – Как он умудрился?
      Морелли остановился и посмотрел на меня.
      – Тебя это беспокоит?
      – Да!
      Еще один вздох.
      – Мы пробыли в спальне не больше двух минут. Он не мог уйти далеко. Пойду посмотрю.
      Я подошла к окну и взглянула на стоянку. Как раз в этот момент отъезжала машина. В такой дождь трудно быть уверенной, но мне показалось, что это машина Зигги и Бенни. Темная, американская, средней величины. Я схватила сумку, захлопнула дверь и помчалась вниз. Морелли я догнала в вестибюле. Мы выскочили на стоянку и остановились. Лунатика нигде не было видно. И темной машины тоже.
      – Я думаю, что скорее всего он с Зигги и Бенни, – сказала я. – Стоит поискать их в клубе. – Я представить себе не могла, куда еще они могли повезти Лунатика. Вряд ли к себе домой.
      – Зигги, Бенни и Дечуч – члены клуба «Домино», что на Малберри-стрит, – сказал Морелли, пока мы оба залезали в его пикап. – Почему ты думаешь, что Лунатик с ними?
      – Мне показалось, я видела, как их машина отъехала со стоянки. И у меня такое чувство, будто Даги, Дечуч, Зигги и Бенни замешаны в каком-то деле, которое началось с контрабанды сигарет.
      Мы проехали по Бургу до Малберри-стрит, и, конечно, темный седан стоял напротив клуба «Домино». Я вылезла из машины и потрогала капот. Теплый.
      – Как ты собираешься действовать? – поинтересовался Морелли. – Мне ждать в машине? Или помочь тебе туда войти?
      – То, что я свободная женщина, не значит, что я горилла. Помоги войти.
      Морелли постучал в дверь. Ее открыл старик, но цепочки не снял.
      – Мне нужен Бенни, – сказал Морелли.
      – Бенни занят.
      – Скажи ему, что его хочет видеть Джо Морелли.
      – Все равно он будет занят.
      – Скажи ему, если он сию же минуту не подойдет к двери, я подожгу его машину. – Джо был настроен решительно.
      Старик исчез и вернулся меньше чем через минуту.
      – Бенни сказал, что если вы подожжете его машину, он вас убьет. И пожалуется на вас вашей бабушке.
      – Скажи Бенни, чтобы он не держал там Уолтера Данфи, потому что он находится под защитой моей бабушки. Если с Данфи что-нибудь случится, не избежать Бенни сглаза.
      Через две минуты дверь открылась в третий раз, и оттуда выпихнули Лунатика.
      – Вот это да, – сказала я. – Это впечатляет!
      Мы погрузили Лунатика в пикап и отвезли назад, в мою квартиру. По дороге он принялся хихикать, так что мы с Морелли сразу догадались, чем выманил его Бенни.
      – Как повезло, – сказал Лунатик, расплываясь в улыбке. – Я вышел ненадолго, чтобы найти дури, а там два этих старикана, прямо на стоянке. Теперь они меня любят.
      Сколько я себя помню, мама и бабушка всегда ходили по воскресеньям в церковь. И на обратном пути они заходили в булочную и покупали пакет булок с повидлом для моего грешного отца. Если мы с Лунатиком точно рассчитаем время, то можем прибыть туда через минуту или две после булок. Мама будет счастлива, если я ее навещу. Лунатик тоже будет счастлив, потому что получит плюшку. И я буду счастлива, потому что бабуля поведает мне последние сплетни обо всем и обо всех, включая Эдди Дечуча.
      – У меня интересные новости, – заявила бабушка, едва войдя в дверь. – Стивс вчера забрал Лоретту Риччи, и сегодня в семь на нее можно будет посмотреть. Правда, гроб будет закрыт, но все равно стоит поехать. Может быть, даже Эдди появится. Я надену свое новое красное платье. Там будет полно народу. Все придут.
      Энджи и Мэри Алиса сидели в гостиной перед телевизором, включенным на такую громкость, что оконные стекла дрожали. Отец тоже сидел в гостиной в своем любимом кресле и читал газету. Костяшки его пальцев побелели от усилия сдержаться.
      – Твоя сестра в постели с мигренью, – сообщила бабушка. – Думаю, эта жизнерадостность ей дорого обошлась. Твоя мать делает голубцы. В кухне есть плюшки, и, если они тебе не помогут, у меня в спальне есть бутылка. Этот дом теперь настоящий бедлам.
      Лунатик взял плюшку и поплелся в гостиную смотреть вместе с детьми телевизор. Я налила себе кофе и села в кухне, тоже взяв плюшку.
      Бабушка уселась напротив.
      – Что у тебя сегодня? – спросила она.
      – У меня есть наводка на Эдди Дечуча. Он все время ездил в белом «Кадиллаке», и мне только что сообщили имя его владелицы. Мэри Мэгги Мейсон. – Я достала из кармана карточку и сверилась с ней. – Тебе это имя о чем-нибудь говорит?
      – Все знают Мэри Мэгги Мейсон, – сказала бабушка. – Она – звезда.
      – Никогда о ней не слышала, – заметила мама.
      – Это потому, что ты никуда никогда не ходишь, – ответила бабушка. – Мэри Мэгги одна из тех, кто борется в грязи в «Змеином гнезде». Она лучше всех.
      Мама подняла голову от кастрюли с мясом, рисом и помидорами.
      – Откуда ты все это знаешь?
      – Мы с Элайн Барколовски иногда туда заходим. По четвергам у них борются мужчины, и на них только крошечные трусики. Приятно посмотреть.
      – Это отвратительно, – заметила мама.
      – Да, – сказала бабушка. – За вход берут пять долларов, но дело того стоит.
      – Мне пора на работу, – обратилась я к маме. – Ничего, если Лунатик здесь какое-то время побудет?
      – Он больше не употребляет наркотики?
      – Нет. Он чист. – Целых двенадцать часов. – Если хочешь, спрячь клей и сироп от кашля… на всякий случай.
      Приехав по адресу, данному мне Рейнджером, я увидела красивый высотный кондоминиум, выходящий окнами на реку. Я проехала через подземную стоянку, разглядывая машины. Белого «Кадиллака» не обнаружила. Но там была серебристая «Порше» с номерным знаком «МММ-YUM».
      Я припарковалась на месте, отведенном для гостей, и на лифте поднялась на седьмой этаж. На мне были джинсы и сапоги, а также кожаная куртка и черная рубашка, и я чувствовала, что одета неподходяще для такого шикарного места. Тут требовался серый щелк, высокие каблуки и кожа, прошедшая лазерную обработку и доведенная до совершенства.
      Мэри Мэгги Мейсон открыла дверь на второй стук. Она была в спортивном костюме, волосы стянуты в хвостик на затылке.
      – Да? – спросила она, разглядывая меня сквозь очки в черепашьей оправе. В руке она держала книгу Норы Робертс. Мэри Мэгги, грязевой борец, читала романы про любовь. По правде говоря, если судить по тому, что я видела из-за ее спины, она читала все: книги были везде.
      Я протянула ей свою карточку и представилась.
      – Я ищу Эдди Дечуча, – сказала я. – Мне подсказали, что он ездит на вашей машине.
      – Белом «Кадиллаке»? Да. Эдди была нужна машина, а я на ней никогда не езжу. Я получила ее в наследство, когда умер дядя Тед. Наверное, следовало бы продать, но как-никак память.
      – Откуда вы знаете Эдди?
      – Он один из владельцев «Змеиного гнезда». Эдди и еще Пинуил Соба и Дейв Винсент. Почему вы разыскиваете Эдди? Вы ведь не собираетесь его арестовать? Он на самом деле очень милый старикан.
      – Он пропустил дату явки в суд и должен там появиться, чтобы назначить новую. Не знаете, где я могу его найти?
      – Извините. Он заезжал разок на той неделе. Не помню точно, в какой день. Попросил машину. Его-то – полная развалюха. Все время что-то ломается. Так я довольно часто и одалживаю ему «Кадиллак». Эдди он нравится, потому что большой и белый и он легко может найти его на стоянке ночью. Эдди ведь не очень хорошо видит.
      Это, конечно, не мое дело, но я ни за что не одолжила бы свою машину слепому старику.
      – Похоже, вы много читаете?
      – Да, я от книг фанатею. Когда кончу бороться, открою книжный магазин, буду торговать детективами.
      – Разве можно заработать на жизнь, продавая детективы?
      – Нет. Никто на этом еще не разбогател. Эти магазины лишь вывеска для торговли лотерейными билетами.
      Мы стояли в фойе, и я вовсю старалась определить, не видно ли где следов пребывания Дечуча.
      – Замечательное здание, – заметила я. – Никогда не думала, что, борясь в грязи, можно срубить большие бабки.
      – За борьбу в грязи ничего не платят. И у меня есть пара богатых спонсоров. – Мэри Мэгги взглянула на часы. – Бог мой, посмотрите, сколько уже времени. Я должна идти. Мне нужно быть в спортзале через полчаса.
      Я выехала из подземного гаража и остановилась в переулке, чтобы позвонить. Первый звонок на сотовый Рейнджеру.
      – Привет, – сказал Рейнджер.
      – Ты знаешь, что Дечучу принадлежит треть «Змеиного гнезда»?
      – Да, он выиграл его в карты два года назад. Я думал, что ты знаешь.
      – Я не знала!
      Молчание.
      – Так что еще ты знаешь из того, чего я не знаю? – спросила я.
      – Сколько времени в нашем распоряжении?
      Я отключилась и позвонила бабушке.
      – Я хочу, чтобы ты нашла пару имен в телефонной книге, – сказала я. – Я хочу знать, где живут Пинуил Соба и Дейв Винсент.
      Я слушала, как бабушка листает страницы. Наконец она заговорила:
      – Ни того, ни другого нет в справочнике.
      Черт. Морелли смог бы достать мне адреса, но он точно не захочет, чтобы я путалась с владельцами «Змеиного гнезда». Он прочтет мне длинную лекцию насчет необходимости быть осторожной, потом мы начнем орать друг на друга, а после мне придется плотно приложиться к торту, чтобы успокоить свои нервы.
      Я глубоко вздохнула и снова набрала номер Рейнджера.
      – Мне нужны адреса, – сказала я.
      – Сейчас догадаюсь, – сказал Рейнджер. – Пинуила Собы и Дейва Винсента. Пинуил живет в Майами. Переехал в прошлом году. Открыл клуб на Южном берегу. Винсент живет в Принстоне. Поговаривают, что Дечуч и Винсент на ножах. – Он дал мне адрес Винсента и повесил трубку.
      Краем глаза я заметила серебряный блеск и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть сворачивающую за угол серебристую «Порше» Мэри Мэгги. Я поехала за ней. Не то чтобы я села ей на хвост, но старалась не упускать ее из вида. Мы обе ехали в одном направлении. На север. Я держалась за ней и с каждой минутой все больше убеждалась, что в спортивный зал таким путем не попадешь. Я проехала свой поворот и держалась за ней, пока она ехала через центр Трентона на север. Если бы она что-то подозревала, то наверняка бы засекла меня. Следить за кем-то на одной машине очень трудно. К счастью, Мэри Мэгги не оглядывалась в поисках хвоста.
      Я немного отстала, когда она свернула на Черри-стрит. Я остановилась за углом недалеко от дома Рональда Дечуча и проследила, как Мэри Мэгги вышла из машины, подошла к двери и позвонила. Дверь открылась, и Мэри Мэгги скрылась в доме. Через десять минут дверь снова распахнулась, и она вышла. Минуту простояла на крыльце, разговаривая с Рональдом. Затем села в машину и уехала. На этот раз она направилась в спортивный зал. Я посмотрела, как она запарковала машину и вошла в здание. Потом я уехала.
      Я направилась на шоссе, ведущее в Принстон, вытащила карту и нашла на ней дом Винсента. Принстон, по сути, не является частью Нью-Джерси. Это небольшой островок богатства и интеллектуальной эксцентричности, плавающий в море Центрального мегаполиса.
      Винсенту принадлежал большой желтый с белым дом в колониальном стиле, стоящий на участке в пол-акра на краю городка. Отдельно – гараж на две машины. Никаких машин около дома. Никаких признаков присутствия Эдди Дечуча. Я остановилась на один дом дальше по улице и стала наблюдать за домом. Скука смертная. Никаких машин. Никаких детишек, играющих на лужайке. Никаких звуков музыки, доносящихся из окон второго этажа. Бастион порядочности и благосостояния. Даже жутко становится. Особенно если знаешь, что куплен он на деньги, заработанные на «Змеином гнезде». Я не думала, что Дейву Винсенту понравится, если его мирный воскресный отдых нарушит охотница за сбежавшими из-под залога преступниками, которая ищет Эдди Дечуча. И еще я полагала, что миссис Винсент не захочет запятнать свою репутацию общением с такими людьми, как Дечуч.
      После того как я без всякой пользы просидела целый час, на улице появилась полицейская машина и остановилась за мной. Замечательно. Сейчас меня выставят из этого района. Если бы кто-нибудь в Бурге заметил меня в машине перед их домом, они бы выпустили свою собаку, которая задрала бы ногу над колесом моей машины. Под дружный хор оскорблений, непристойностей и требований убираться к чертям собачьим. В Принстоне они присылают идеально отутюженного, идеально вежливого офицера полиции, чтобы он задал мне все необходимые вопросы. Класс, верно?
      Понимая, что я ничего не добьюсь, напрягая идеального представителя власти, я вылезла из машины и подошла к нему как раз в тот момент, когда он рассматривал номер моей машины. Я дала ему свою карточку, в которой указывалось, что я имею право арестовать Эдди Дечуча. И объяснила, что я здесь делаю.
      Со своей стороны, он разъяснил мне, что порядочные жители этого квартала не привыкли, чтобы за ними наблюдали, так что было бы значительно лучше, если бы я вела свое наблюдение менее демонстративно.
      – Конечно, – согласилась я. И уехала. Если полицейский ваш друг, то лучшего друга вам и желать нечего. С другой стороны, если вам не удалось установить контакта с полицейским, то полезнее для здоровья держаться от него подальше.
      Так или иначе, наблюдать за домом Винсента было бесполезно. Если мне захочется поговорить с Дейвом, лучше зайти к нему на работу. Кроме того, не помешает взглянуть, что же это такое – «Змеиное гнездо». И я бы еще раз поболтала с Мэри Мэгги Мейсон. Она мне показалась довольно приятной, но явно знала больше, чем рассказала.
      Я выехала на шоссе и вдруг ни с того ни с сего решила еще разок заглянуть в подземный гараж Мэри Мэгги.

Глава 7

      Я въехала в подземный гараж и объехала каждый ряд в поисках белого «Кадиллака». Ничего не нашла, что, возможно, и к лучшему, потому что я не знала, что буду делать, если найду Дечуча. Я сомневалась, что мне удастся захватить его самостоятельно. От одного воспоминания о предложении Рейнджера у меня сразу же случился оргазм, за которым последовала паника.
      Что, если я проведу ночь с Рейнджером? Что потом? Вдруг он такой изумительный, что мне впредь не захочется никакого другого мужчину? Предположим, что он лучше в койке, чем Джо. Я не хочу сказать, что Джо плох. Просто Джо – простой смертный, а насчет Рейнджера я была далеко не уверена.
      Как тогда насчет будущего? Выйти замуж за Рейнджера? Нет. Он на эту роль не годится. Черт, даже Джо едва годится на роль мужа.
      И еще об одном следовало подумать. Что, если я не смогу соответствовать? Я невольно зажмурилась. Это будет ужасно! Стыд и срам!
      А вдруг он не сможет соответствовать? Тогда прощай все фантазии. О чем я буду думать, оставшись одна в душе?
      Я тряхнула головой, чтобы прочистить мозги. Мне не стоит думать о ночи с Рейнджером. Все слишком сложно.
      У родителей я оказалась как раз к ужину. Валери покинула постель и сидела за столом в темных очках. Энджи и Лунатик ели бутерброды с арахисовым маслом перед телевизором. Мэри Алиса скакала по дому, била ногой по ковру и ржала. Отец низко склонил голову над своей тарелкой. А мама, вся раскрасневшаяся, сидела во главе стола. Прилив в чистом виде. Лицо красное, волосы на лбу мокрые от пота, а глаза с беспокойством оглядывают собравшихся. Она явно опасалась, что кто-нибудь снова заговорит о климаксе.
      Бабушка, не обращая на мать внимания, передала мне яблочный соус.
      – Я надеялась, что ты поспеешь к ужину. Ты могла бы отвезти меня к Стивсу.
      – Конечно, – легко согласилась я. – Тем более что я сама туда собираюсь.
      Мама с состраданием взглянула на меня.
      – В чем дело? – спросила я.
      – Ни в чем.
      – Нет, в чем дело?
      – В том, как ты одета. Если ты пойдешь в похоронное бюро в таком виде, мне потом неделю придется отвечать на телефонные звонки. Что я скажу людям? Они подумают, что у тебя нет денег на приличную одежду.
      Я посмотрела на свои джинсы и сапоги. На мой взгляд, они выглядели вполне прилично, но я не собиралась спорить с женщиной, замученной климаксом.
      – У меня есть подходящая одежда, – вмешалась Валери. – И вообще, я хочу поехать с тобой и бабушкой. Это же интересно! Стивс угощает печеньем?
      В роддоме наверняка что-то перепутали. Не может у меня быть сестры, которая считает, что посещение похоронного бюро увлекательное мероприятие.
      Валери вскочила со стула, схватила меня за руку и потянула наверх.
      – Я знаю, что тебе подойдет!
      Нет ничего хуже, чем носить одежду с чужого плеча. Разве что всемирный голод или эпидемия тифа. Во всяком случае, я чужие шмотки ненавидела. Валери была на дюйм ниже меня и на пять фунтов легче. Туфли, правда, мы носили одного размера, но наши вкусы касательно одежды были диаметрально противоположны. Для меня появиться у Стивса в туалете Валери было равносильно Хэллоуину в аду.
      Валери выхватила из стенного шкафа юбку.
      – Вот, – заявила она, – не правда ли, чудесно? Идеально подойдет. И блузка есть к ней, и туфли. Все подобрано в тон.
      Валери все подбирала в тон. Ее туфли и сумки всегда были одного цвета. Как и юбки и блузки. Валери могла нацепить на себя шарф и при этом не выглядеть идиоткой.
      Через пять минут Валери меня полностью экипировала. Юбка была цвета маренго с темно-зеленым. Рисунок в виде розовых и желтых лилий. Материал был воздушным, и по длине юбка доходила до щиколоток. Возможно, она выглядела прекрасно на моей сестре в Лос-Анджелесе, я же чувствовала себя занавеской для душевой кабины. Сверху она предложила мне надеть маленькую эластичную белую кофточку с рукавами фонариком и кружевом вокруг ворота. Туфли оказались розовыми сандалиями со множеством ремней и перепонок и трехдюймовыми каблуками.
      Никогда в жизни мне не пришло бы в голову нацепить розовые туфли.
      Я взглянула на себя в зеркало и с трудом сдержалась, чтобы не разрыдаться.
      – Ты только посмотри, – сказала бабуля, когда мы подъехали к похоронному бюро. – Народу битком. Надо было раньше приехать. Все удобные места перед гробом будут заняты.
      Мы находились в фойе и с трудом проталкивались сквозь толпу людей, входящих в ритуальные залы и выходящих из них. Было ровно семь часов, и если бы мы приехали раньше, нам пришлось бы стоять в очереди у входа, как фанатам на концерте рок-группы.
      – Мне нечем дышать, – пожаловалась Валери. – Меня раздавят, как клопа. Мои девочки останутся сиротами.
      – Надо наступать людям на ноги и пинать их в лодыжки, – посоветовала бабушка, – тогда они расступятся.
      Бенни и Зигги стояли у дверей первого зала. Если Эдди пройдет в дверь, он их не минует. Том Белл, ведущий дело Риччи, тоже присутствовал. Плюс половина населения Бурга.