Диаспора

И оттого — жутковатым. О своих ощущениях во время нуль-перехода писали и рассказывали все кому не лень. Описания эти отличались небывалым разнообразием — от банального «раз — и все!» до побасенок о встречах с серыми карликами и душами умерших. Но все те, кому стоило доверять в таких вопросах — профессиональные психологи и реалистично настроенные писатели и журналисты, — рассказывали примерно о том же состоянии, которое приходилось переживать федеральному следователю каждый раз, когда нелегкая заносила его на борт космического судна, осуществляющего подпространственный переход.
      В какой-то относительно прекрасный момент ты вдруг обнаруживаешь, что лежишь обалдело распластанным на противоперегрузочном ложе и пытаешься удержать в памяти что-то очень для тебя важное — то, ради чего, в конечном счете, ты и пришел в этот мир. Откуда-то еще... Что-то похожее на громовое звучание многоголосого потустороннего хора заполняет твою душу, потрясает твой мозг, не дает вспомнить, кто ты и откуда на самом деле... А потом — как эрзац, как замена этого потерянного истинного знания себя, — в утешение приходит память того, кто несколько мгновений назад проверял крепление ремней безопасности и глотал таблетки стабилизатора... Чужого и чем-то неприятного тебе человека... И оно остается надолго — это чувство, что живешь ты не своей, а чужой, украденной у кого-то жизнью, чужой судьбой... Неудивительно, что даже завзятые трезвенники, а среди пассажиров «дальнобойных» рейсов случались и такие, сразу после броска направлялись прямым ходом в корабельный бар и, бывало, набирались там просто фантастически. В терминологии завсегдатаев питейных заведений такое называлось «обратным переходом» и воспринималось с пониманием. Рекомендации, выработанные на этот счет психологами, работающими в области «посттранзиционной реабилитации», при всей их заумности сводились примерно к тому же.
      Багаж федерального следователя — надо полагать, заботами подполковника Дель Рея — был оснащен объемистой фляжкой настоящего арманьяка, но момент для того, чтобы хлебать спиртное, был явно неподходящий. Еще плохо слушающимися руками Кай содрал с себя проклятые ремни и, переведя пистолет на ближний бой, решительно рванул в сторону дверь кабины.
      Прыжок его перешел в короткий полет — корабль «завис» в невесомости. Но уже в переходе ускорение — привычное одно «g» — прижало его к полу. «Ганимед» перешел в ускоренное движение к расчетной точке встречи с Инферной. На малых планетарных движках. Типовой маневр.
      «Не дай бог, капитан ударит сейчас маршевым двигателем, — подумал Кай, лихорадочно карабкаясь по ведущей в рубку лестнице. — Вот так же, как вошел в бросок, — без предупреждения... Тогда я не соберу своих костей — в буквальном смысле этого слова...»
      Они вломились в рубку одновременно — Кай через главный люк, а высокий, — на две головы выше федерального следователя, плечистый, с рублеными чертами лица парень — через аварийный, расположенный за спинами пилотов.
      — Спокойно! Не перестреляйте друг друга...
      Кэп Листер и не думал приводить в действие маршевый движок. Это было бы довольно трудно осуществить, держа одновременно на прицеле двоих, еще только приходящих в себя членов экипажа «Ганимеда».
      — Познакомьтесь, — кэп кивнул в сторону плечистого парня, — Кирилл Николаев. А это — мистер Крюгер. Времени на реверансы нет. Вы оба в курсе дела. Держите этих сук на прицеле. И ни за что не подходите ближе, чем на три шага, — с таким «грузом» тюфяков не посылают... У вас, Крюгер, с реакцией в порядке? В случае чего, не думайте — стреляйте. Будете думать — станете не умным-умным, а мертвым-мертвым... Поняли?
      — Да, — ответил Кай, доставая пистолет из наплечной кобуры. — Я понял. Но вы напрасно не предупредили меня...
      — Не предупредил? — с еле заметной иронией спросил Листер, аккуратно переводя прицел своего «узи-ультра» с Рика на Рони и с Рони на Рика. — По-моему, вы не пренебрегли моим советом... Принять стабилизатор...
      Что ж, в этом Джордж Листер был прав. Хотя, по мнению федерального следователя, мог бы обойтись и без косвенных намеков.
      — Забери у них оружие, — скомандовал кэп Кириллу. — И нацепи наручники. И помоги отволочь обоих типов в кают-компанию. По одному. Не стоит их допрашивать прямо в рубке.
      Он присмотрелся к физиономии своего второго пилота и косо усмехнулся:
      — С добрым утром, Рони...

* * *

      — Так, ребята, — капитан с ходу взял быка за рога. — Давайте не будем врать. Вообще, не будем говорить слишком много, господа члены экипажа...
      Те, надежно примкнутые к креслам, мрачно смотрели на него, чуя недоброе. На Кирилла они озирались словно на привидение
      — Мы с вами вполне можем найти общий язык... — кэп обогнул стол. занимающий большую часть тесного отсека, играющего роль кают-компании космоклипера «Ганимед». — Нам всего-то и надо, что узнать — на кого и как вы должны выйти с товаром. Если мы будем знать это, то все пойдет по тому самому сценарию, который вы так красочно живописали мне. И вы честно получите свою долю. А Хубилай — свою.
      — Так зачем же тогда весь этот базар, капитан? — возмущенно взметнулся Рик. — Вы с ума съехали, или как?
      — Или как, — определил кэп.
      — Вы же не предупредили, что бросок будет не учебный... Мы ж могли и того... Не очнуться — без стабилизатора, без подготовки...
      — Не дети малые... — поморщился кэп. — Меньше эмоций. Колитесь, ребята! Вариантов нет.
      И тут Рони неожиданно рассмеялся. Рассыпался мелким, истерическим смехом. Смехом человека, которому в общем-то уже нечего терять.
      Листер шагнул к нему и крепко ухватил за ухо, как непослушного школяра.
      — Без фокусов! — зло рявкнул он. — Возьми себя в руки, парень!
      — Отпустите, кэп! Не надо! — смех Рони резко оборвался. — Просто ты, старый осел, не понимаешь, в какое дерьмо влип!
      Кэп энергично довернул и без того перекрученное ухо Рони еще на несколько градусов. Рони взвыл.
      — Вы полный м...дак, кэп! Полнейший! Вы — в лапах у легавых! Один сукин сын из разведки валяется в нашем медблоке, а второй с дурой наперевес торчит у тебя за спиной!
      Кай подавил в себе желание вырубить излишне информированного пилота, приложив его маковку рукоятью пистолета. Но это явно не было оптимальным вариантом поведения в данной ситуации.
      — Что за чушь ты порешь, парень?! — кэп еще немного довернул Рональдово ухо. — Какой сукин сын в медблоке?!.. Не путай меня, парень, колись!
      — Того типа, что приволок «пепел» на борт, зовут не Крюгером, и никакой он не торгаш! — затараторил Рони. — Это легавый, следователь! Он из управления!! И звать его Санди! Кай Санди!!!
      — Это точно, кэп! — подтвердил вопли второго пилота штурман. — А до него... В общем — там, в медблоке, действительно лежит под химией тип... Мы его взяли в городе... Он Бобра искал... И его это... пометили... Там...
      — Что ты порешь? — кэп Листер, кажется, начал потихоньку обалдевать от неожиданного оборота дел, открывшегося ему. — Кого пометили? Как?
      — А вот так!
      Рик извернулся, словно уж на сковородке, и умудрился забранными в наручники руками вытянуть из заднего кармана и бросить на пол клочок белой шерсти — лапку «подземного духа» с планеты Джей.

* * *

      Кирилл встретился взглядом с Каем, потом — с Листером. Сглотнул слюну...
      Теперь он держал на прицеле уже не только двоих прикованных наручниками к креслам бандитов. Встретившись с ним взглядом, Кай понял, что не может сейчас позволить себе ни одного неосторожного движения.
      — Это — резонатор, — торопливо говорил Рик, — пассивный маячок. Отзывается на наш сигнал... Наш человек... Человек Кублы там, где-то у них в управлении или на Втором Посольстве... Он — этот человек — дал эту штуку тому типу... ну подарил как бы... Ну и мы здесь его легко вычислили. Это — операция федералов. По внедрению... Они хотели просунуть своего человека в Диаспору. А «пепел» — это приманка... Этот — второй... который следователь... Он дублирует того пентюха, что нам попался... Они всех нас должны сдать с потрохами, как только выяснят то, что им нужно...
      Листер повернулся к Каю:
      — Это... Это действительно так, мистер э-э...
      Кай бросил короткий взгляд на коварный амулет, осторожно вернул пистолет в кобуру и смело посмотрел в глаза капитану.
      — Допустим, — произнес он, стараясь не выдавать внутреннего напряжения. — Допустим, что все это так. В какой мере это влияет на ваши планы, капитан?
      И тут неожиданно подал голос Кирилл, хранивший до сих пор полное молчание.
      — А действительно, кэп, если это — федералы, то, в общем, все может еще и удачно сложится...
      — Ни хрена себе — удачно! — простонал Рони, пытаясь проверить, на месте ли находится его наконец получившее свободу ухо. — Вы что — сдать нас надумали, кэп?
      — Теперь других вариантов не остается, — кэп Листер как-то сгорбился и устало присел на край стола. — А вам, ребята, за один только «груз» светит пожизненное. Я не говорю о других художествах. Но, — тут он повернулся к Каю, — ведь если мы с вами не будем делать глупостей, господин следователь, может, и оформит вам «добровольное и чистосердечное». И мы подтвердим, что вы с самого начала только и хотели, что отдаться в руки закона... Я ведь не спрашиваю вас, ребята, ни о чем лишнем...
      — И не спрашивай! Вообще ни хрена не спрашивай! — оборвал его Рик. — Мы все тут — грамотные... Дай бумагу и чем писать — все напишем.
      — Все?
      — Мне пожизненное не улыбается. Хотя там и кормят ежедневно... — скривился штурман.
      Листер, Кай и Кирилл обменялись взглядами, потом Кирилл отстегнул от кресла наручники Рика и стал взглядом искать бумагу, на которой тот мог бы изложить свои признания. С бумагой в кают-компании было туговато. Пока Кирилл решал эту задачу, Рональд, сообразив, к чему идет дело, резко включился в игру.
      — А хрена ты там напишешь?! — заорал он, барахтаясь в кресле. — Хочешь лажу им заправить, а я отдуваться буду? Ты ж не в курсе, сука такая, а все здесь — здесь! У меня! — он умудрился скованными руками похлопать себя по груди.
      — Что все? — кротко спросил Листер, беря его за грудки. — Говори, дорогой, не стесняйся... Координаты места встречи с кораблем Диаспоры? Канал связи? Ну!..
      — От-т-тпусти, зар-р-раза!!! — засипел пилот, выкручиваясь из рук капитана. — Я все... Я отвечаю за контакт с Диаспорой! Я, а не этот пентюх! Никаких координат не надо! Выходим на траверз Инферны — только и всего. Они сами к нам подвалят — люди от тамошней мафии. Надо только назвать им пароль. Шесть цифр.
      — Какие? — голос Листера стал почти ласковым. — Какие шесть цифр?
      — Н-не знаю... Я их не должен знать до того, как... Чтобы в случае ареста...
      — Чушь порешь, парень! — заорал капитан. — Как так — ты же этот пароль не знаешь и ты же его должен назвать?!
      — Да вот так! — осклабился Рони. — Тот, кто к нам подкатит, должен мне дать подсказку. Где-то они есть, цифры эти! Здесь, на борту! Может, даже у меня на заднице написаны! Хрен знает!.. И тот, кто придет за товаром, он мне скажет, откуда я их считать должен. И если цифры пра...
      Тут он вдруг поперхнулся и стал падать вперед, но наручники не пустили, и он нелепо повис в кресле, загребая ногами. Изо рта у него выплеснулась кровь. Глаза остекленели.
      С реакцией у Кирилла оказалось в общем-то ничего: за долю секунды до этого, когда он только еще боковым зрением заметил, что Рик потянулся куда-то вниз, он вскинул свой разрядник, но нажал на спуск уже долей секунды после того, как парабеллум в сведенных наручниками руках пилота зло стукнул огнем два раза подряд. Третьего выстрела Рик сделать не успел: заряд вошел ему в подбородок и взорвал основание черепа, веером расплескав кровь и мозг по стенам тесной кабины.
      — Ч-черт... — как-то глухо выговорил Кай, быстро пробираясь вдоль стола к капитану Листеру.
      Листер резко согнулся, ткнулся лицом в стол и, оставив на нем кровавую отметину, соскользнул на серый пластик пола.
      — Он ему прямо в висок засадил...
      — Но выходного отверстия нет, а пульс еще... Быстро давайте сюда «фиксатор» — из медблока...
      Кирилл довольно быстро принес почти весь запас препарата, что имелся на борту «Ганимеда». Несмотря на быстрое и успешное возвращение, вид он имел озадаченный. Кай отметил это, однако не стал терять времени на расспросы. Но похоже, что спешка была уже ни к чему. Кирилл понял это, когда через плечо Кая присмотрелся к дыре в виске кэпа. Рана была нехорошая, и его — человека, повидавшего разное, — пробрал озноб.
      Кай все-таки обработал «фиксатором» безнадежно искалеченного Листера. Из упрямства, рожденного скорее отчаянием, чем надеждой. Несколько секунд молча смотрел он на то, как последние признаки жизни покидают капитана. Вколол препарат в основные точки тела Рони. Потом поднялся на ноги и уныло взглянул на Кирилла.
      — Надо их на холод. Вероятность почти нулевая, но мы обязаны...
      — На этом кораблике, наверное, нет медицинской криокапсулы, — невеселым голосом ответил Кирилл. — Во всяком случае, в медблоке я не видел ничего похожего...
      Он озадаченно потер лоб.
      — Ну хотя бы обычный рефрижератор на борту должен быть, — пожал плечами Кай. — Если помощь к нам придет достаточно быстро, то... — он безнадежно махнул рукой. — То совесть у нас будет чиста...
      — Откуда у этой суки в руках взялась «пушка»? — зло осведомился Кирилл.
      Кай нагнулся и заглянул под крышку стола.
      — Посмотри там, Кир... Да ч-ч-черт — осторожнее... Он оттуда его достал... Из зажима под крышкой... под крышкой стола... Я — дурак — не проверил... Однако большая мокруха вышла...
      — Этот придурок самоубийцей оказался... — зло крякнул Кирилл, кивнув на труп Рика.
      — Д-да нет, не самоубийцей... — стараясь не смотреть на три неживых тела, выдавил из себя Кай. — Он стрелял в напарника, потому что тот начал «колоться». А он рассчитывал один подсказать нам, как выйти на человека наркомафии на Инферне... И, наверное, собирался еще поторговаться. Ладно... Он не думал, что ты его убьешь...
      Он снова безнадежно махнул рукой.
      — Найдем холодильник, закроем в нем всех... троих и врубим SOS. А потом постараемся хоть что-то придумать. Нам предстоит давать довольно сложные объяснения. И во многих инстанциях.
      — Холодильник поищу я, — уверенно определил Кирилл. — А вам бы не мешало за это время осмотреть этих субчиков. Ведь помните, что сказал этот... — он кивнул на Рони. — Что-то у него есть такое, на чем записано... Записан пароль. Цифры.
      — Было бы большим идиотизмом записывать пароль на бумажке, — пожал плечами Кай. — К тому же мы вовсе не те, кого ожидает увидеть здесь человек наркомафии. Если он надумает спросить пароль у кого-то из нас, то будет просто последним идиотом. Хотя я пошарю напоследок у них в карманах.
      — Вы знаете, следователь... — Кирилл потер лоб. — Здесь такое дело... Я, знаете, в медблоке не только «фиксатор» нашел... Не только его, но еще и типа, о котором, помните, эти двое говорили. Вроде под химией, но — жив. Снотворным каким-то накачан и пристегнут к противоперегрузочному ложу.
      Секунды три федеральный следователь смотрел на него прозрачным, почти отрешенным взглядом, а затем спросил коротко и деловито:
      — Как он выглядит?
      Кирилл с некоторым недоумением посмотрел на своего нового знакомого.
      — Знаете... — он снова потер лицо, словно стараясь стряхнуть пьяную одурь. — Я не очень долго этого парня рассматривал... Примерно моего возраста... Белобрысый... В общем-то выше среднего роста. Атлетически сложен...
      Кай продолжал внимательно смотреть на Кирилла.
      — Вот что, — быстро и четко выговаривая слова, определил он. — Сдается мне, что вы неплохо должны знать планировку нашего... кораблика. Я же ее не представляю совсем... Действуем так. Сейчас вы находите холодильную камеру и мы грузим в нее... убитых. Будем называть вещи своими именами — убитых. И сразу после этого вы начинаете потрошить все кладовки... шкафы... У меня есть основания думать, что на борту у нас по крайней мере еще один пассажир... А я займусь радиопереговорами. Мы — в прямых окрестностях Инферны. Медлить нельзя. А в отношениях с официальными инстанциями у меня неплохой опыт... Так что — давайте за дело.
      Кирилл пожал плечами. Ему уже безразличны стали странности, творящиеся вокруг.

* * *

      Умение управляться с системами косморадиокоммуникации входило в круг профессиональных обязанностей следователей федерального управления. Но сейчас не было надобности в особых умениях — войдя в рубку управления, Кай узрел на дисплее терминала связи сообщение:

      СЛУЖБА СПАСЕНИЯ ВЫЗЫВАЕТ КОРАБЛЬ «ГАНИМЕД». ОТВЕЧАЙТЕ НЕ АВТОМАТОМ. ДАЙТЕ В ЭФИР ЖИВОЙ ГОЛОС. ПОЧЕМУ НЕ ВКЛЮЧЕНА СИСТЕМА КОНТАКТА С ТАМОЖНЕЙ? ОТВЕЧАЙТЕ. ЕСТЬ ЛИ НА БОРТУ ЖИВЫЕ? КОРАБЛЬ СЛУЖБЫ СПАСЕНИЯ НАПРАВЛЯЕТСЯ К ВАМ. СТЫКОВКА ЧЕРЕЗ 150 МИНУТ. ПЕРЕХОДИТЕ НА НУЛЕВУЮ ТЯГУ.

      Прежде чем набрать на клавиатуре хоть какой-то ответ, Кай основательно призадумался. Слишком уж быстрой была реакция Службы спасения Инферны. Обычная практика космонавигации предусматривала, что до того, как к болтающемуся в дальней окрестности населенной планеты космическому судну будет выслан корабль спасения, может пройти несколько десятков часов. Да и реагируют на «выныривающие» из подпространства непрошеные звездолеты обычно военные, а не спасатели. Или «Ганимед» случайно напоролся на сверхбдительный патруль ранарари, или... Или его здесь просто ждали.

      КОРАБЛЬ «ГАНИМЕД» — СЛУЖБЕ СПАСЕНИЯ, — начал составлять ответ Кай. — НА БОРТУ ИМЕЛ МЕСТО ВООРУЖЕННЫЙ ИНЦИДЕНТ. ВСЕ ЧЛЕНЫ ЭКИПАЖА ПОЛУЧИЛИ ТРАВМЫ, НЕСОВМЕСТИМЫЕ С ЖИЗНЬЮ. ЖДЕМ КОРАБЛЬ СПАСЕНИЯ. ПО ВОЗМОЖНОСТИ ОБЕСПЕЧЬТЕ РЕАНИМАЦИЮ ДВУХ ПОСТРАДАВШИХ. НА НУЛЕВУЮ ТЯГУ ПЕРЕЙТИ СМОЖЕМ ЧЕРЕЗ КОРОТКОЕ ВРЕМЯ.

      — Давайте сюда, следователь! — окликнул его высунувшийся из люка Кирилл. — Я нашел-таки второго типа. И он жив. Это несмотря на то, что перенес бросок в рундуке с вакуумными спецкостюмами...
      Кай отослал набранный текст на передачу и поспешил вниз, в наспех прибранную после побоища кают-компанию. При виде того, кто был распластан в кресле, он мысленно поздравил себя с правильной догадкой. Подполковник Дель Рей приготовил ему именно тот сюрприз, который федеральный следователь заподозрил при разговоре с решительной Мардж. Перед ним был его старый знакомый — посеревший от пережитого и от выступившей на щеках двухдневной щетины, видом своим напоминающий какаду, побывавшего в пасти бультерьера, но полный оптимизма и благодарности толстяк, которого следовало именовать Алоизом Бибером. Кая он встретил радостным вскриком:
      — Господи! Я всегда уважал ваше управление, но того, что оно вытащит бедного Микиса из такого дерьма, я не мог и подумать, господин Санди!
      Он попытался вскочить на ноги, но Кай, решительно положив руку на его плечо, заставил бедолагу остаться в кресле.
      — Вам совсем отшибло память, Алоиз. Именно Алоиз. Вас зовут вовсе не Микисом. А я, к вашему сведению — Джон. Джон Кинли Крюгер к вашим услугам...
      Владелец «Риалти» встрепыхнулся, пытаясь все-таки принять более вертикальное положение. За его спиной Кирилл угрюмо фыркнул и осведомился, не оставить ли ему господ конспираторов наедине.
      — Я могу тем временем еще поискать по кораблю — может, здесь по сусекам еще с полдюжины разных типов распихано...
      — Подождите с этим... — федеральный следователь улыбнулся ему понимающе и невесело.
      Настроение удерживаемого в кресле невольного пассажира «Ганимеда» внезапно изменилось в худшую сторону.
      — Сами вы можете называть себя кем угодно, господин следователь! — с жаром воскликнул он. — Но я — лично я — не хочу больше называться чужим именем! Я не хочу быть Алоизом Бибером. Я от рождения наречен Микисом, Микисом Палладини! И я выхожу из этой игры! Я не подписывался на то, чтобы быть приманкой для людей Кублы! Я никогда не хотел быть ни бандитом, ни провокатором. Я всю жизнь мечтал иметь свое маленькое дело и не мешать ни-ко-му! Только и всего! Я ни секунды больше не хочу оставаться на этой проклятой Фронде!.. Здесь меня...
      — Ты на ней и не находишься, — успокоил его Кирилл. — Ты, видно, без памяти был, когда корабль бросок делал. Мы сейчас примерно в сотне тысяч километров от Инферны. И деваться отсюда нам некуда. Экипажа нет в живых.
      Бывший Алоиз беззвучно открыл рот. Потом закрыл и выпучил глаза.
      — Как? Эта... Эта затея, эта идиотская игра, в которую меня втянули ваши люди, продолжается? Я... я думал, что все рухнуло, когда Кубла вошел в дело...
      — Игра... — вздохнул Кай. — Игра, похоже, закончится через сотню с небольшим минут. Здешние спасатели прямо-таки невероятно оперативны. Вам, Микис, не стоит излишне волноваться. Худшее, что вас ждет, — это обычная депортация — отсюда, в объятия подполковника Дель Рея...
      Он замолк и прикрыл глаза. Что-то сложное происходило под черепной коробкой федерального следователя. Что-то, что заставило его лицо застыть на несколько секунд. Впрочем, застыть, сохраняя выражение вежливого внимания к собеседнику.
      — Может быть, вашему Микису-Алоизу волноваться и не о чем, — мрачно произнес Кирилл. — Да и вам, господин следователь, — тоже. Вы вроде из разведки или из управления. Так что с тамошней полицией разберетесь. А вот мне лично, по результатам, небо в клеточку светит. И надолго. Мокруха на мне повисает. По меньшей мере одна. А там, глядишь, и все остальное подвесят...
      Кай остановил его выразительным движением руки. Потер лоб и улыбнулся.
      — Не все так плохо обстоит для вас.
      Он повернулся к Микису:
      — Регистрационную аппаратуру на «Ганимеде» устанавливали под вашим наблюдением? Где в кают-компании расположены сенсоры голографической регистрации и звукозаписи?
      — Разумеется, под моим, — с достоинством ответил владелец «Риалти». — В полном соответствии с инструкциями подполковника Дель Рея... Сенсоры — за зеркалами. За всеми четырьмя. И для звука и для света.
      — А центральный блок? С матрицей памяти? Где он у вас?
      — Вмонтирован в рефрижератор на камбузе... — Микис выпрямился в кресле. — Как хорошо, что вы вспомнили про это... Надо ее — матрицу эту у-у...
      — Не надо... — Кай снова положил руку на плечо пытающемуся вскочить с кресла экс-Алоизу. — Не надо уничтожать матрицу. Кирилл, найдите где-нибудь отвертку...
      Кирилл молча, с довольно мрачным видом, положил на стол универсальный нож — память о годах службы в Космодесанте.
      — Так, оказывается, вы здесь все записывали... — определил он. — Чертова мышеловка...
      — Записывали, — согласился Кай, начиная отворачивать удерживающие настенное зеркало декоративные болты. — И звук и изображение. По всему объему корабля. С того момента, как в корабль входил хоть один человек, и до того момента, когда корабль опустеет. Операция особой важности. Но для вас это только к лучшему. Думаю, что на матрице хорошо отражено, что вы действовали исключительно в целях самозащиты. И кроме того — при задержании крупной партии контрабанды.
      — Но... ведь по инструкции.. — удивленно выдавил из себя Микис. — Ведь это же «черти»... ранарари будут разбираться с нами... Разве мы можем...
      — Можем, — сухо остановил его сбивчивую речь федеральный следователь. — Мне даны полномочия предложить м-м... нашим партнерам участие в совместной операции. И с этой целью — рассекретить часть материалов по этому делу. Хотя надежда на то, что нас встретят с распростертыми объятиями, равна почти что нулю, мы, по крайней мере, не попадем под каток уголовного расследования. Так что лучше расскажите мне, как вас занесло сюда — на борт корабля, на котором вы никуда не должны были лететь... И как на нем оказались эти бандиты — его экипаж, — которые до последнего момента не должны были знать, где находится корабль?
      — Господин следователь, я не подписывался на то, чтобы быть героем... Когда я увидел то, что эти... что они сделали с Фостером..
      — И что же они с ним сделали? — осведомился Кай, отсоединяя сенсоры от обратной стороны зеркала.
      — Да просто-напросто скормили его же собственным пираньям! — почти взвизгнул Микис. — Когда они мне показали это, я тут же сдал им весь этот корабль к чертовой матери! И не говорите мне, что...
      — Я вас ни в чем не упрекаю, — успокоил его Кай, продолжая возиться с сенсорами. — У вас просто не было другого разумного выхода. И, попав на корабль, вы воспользовались каким-то представившимся вам случаем, чтобы м-м... скрыться от этих двоих — их ведь было двое?
      — Только двое, — подтвердил Микис. — Мне удалось оторваться от них. Сразу после того, как мы вошли в корабль... Я забаррикадировал люк... Даже вообразить не могу, откуда у меня силы взялись своротить тот чертов ящик... Они, правда, все равно прорвались внутрь, но у меня сложилась фора в несколько минут...
      — Но каким образом... — Кай закончил возню со вторым зеркалом и взялся за третье. — Каким образом получилось так, что... Почему этим типам не пришло в голову обыскать корабль?
      — Люк... — почти простонал Микис. — Они, видно, купились на открытый верхний люк... Это я его отпер, но... Но я побоялся прыгать... Кинулся назад и — не помню даже как — влез в этот чертов шкаф..
      — В рундук, — с легким раздражением поправил его Кирилл. — Мне бы и в голову не пришло, что человек сознательно может остаться у черта в зубах... Так что можно понять этих олухов...
      — Должно быть, вам было довольно тяжело э-э... продержаться там почти целые сутки, — с сочувствием заметил Кай. — Ведь есть же определенные потребности организма, которые...
      — Мистер был в полном ауте, — пояснил Кирилл. — В отключке. Я еле привел его в себя.
      — Кстати, о потребностях организма... — Микис просительно глянул на Кая.
      — Да, разумеется, — федеральный следователь добродушно закивал головой. — Вы знаете расположение помещений корабля. Так что найдете, где привести себя в порядок...
      Палладини с неожиданной легкостью вскочил с кресла и устремился к выходу.

* * *

      Сложив на столе аккуратные кубики отсоединенных от системы регистрации сенсоров, Кай бросил взгляд на часы и присел на краешек кресла, жестом пригласив Кирилла занять место напротив.
      — Сейчас то, что происходит в этом отсеке, не пишется в память нашего, так сказать, «черного ящика»...
      — Это я уже понял, — мрачно признал Кирилл и убрал со стола свой нож десантника. — Как мне кажется, вы хотите поговорить со мной без свидетелей.
      — Я собираюсь просто-напросто завербовать вас, — довольно спокойно пояснил Кай. — К сожалению, я лишен возможности предъявить вам свое служебное удостоверение — идя на дело, таких документов с собой не берут. Но вы видели достаточно много, чтобы принять мои слова на веру. Присутствующий здесь господин Палладини совершенно правильно назвал мою фамилию, хотя и не должен был этого делать: Санди — Кай Санди — федеральный следователь пятой категории. Можете это проверить, когда у вас появится такая возможность. Кроме того, вам подтвердят все мои... полномочия, как только вы обратитесь в управление по каналам, которые я вам сообщу.
      — Я не создан для того, чтобы быть стукачом, — все так же мрачно парировал его слова Кирилл.
      — Никто вам этого и не предлагает.
      Кай отодвинул в сторону сваленные на стол сенсоры и принялся перекладывать другую кучку предметов — содержимое карманов двоих бандитов, убитых и упрятанных в рефрижератор.
      — Дело просто-напросто состоит в том, — он поднял на Кирилла внимательный взгляд, — что вы — единственный из всех нас, кто действительно имеет шанс — небольшой, но все-таки шанс — получить вид на жительство на Инферне. В Диаспоре. Ваши действия полностью подпадают под определение, содержащееся в законах ранарари о борьбе с траффиком наркотиков. И если нам удастся «помочь» ранарари трактовать события именно так, то вас могут принять на работу в какой-либо службе, куда допущены иммигранты с Фронды. Сперва — на испытательный период... Вы, надеюсь, не против того, чтобы события приняли именно такой оборот? На записях, сделанных внутри корабля, разумеется, не отражено ничего из того, что предшествовало нашему м-м... попаданию на борт. Так что у меня есть возможности для гм... маневра. Я собираюсь представить ваш с капитаном Листером план как чисто законную, хотя и рискованную затею. Вы просто желали получить право на проживание и работу на богатой Инферне. А для этого решили сдать местным властям невероятно огромную партию «пепла». Поступок в чем-то даже героический. Все сомнительные — скажем так — сомнительные стороны вашего плана я отсеку. Так что определенные шансы получить визу и работу у вас есть. Как вы понимаете, господин Палладини и я будем иметь гораздо большие проблемы, чем вы, и на Инферне и потом — в Метрополии. Мы свою задачу успешно провалили. Это, конечно, наши проблемы, но... Я думаю, что вправе рассчитывать на некоторую благодарность с вашей стороны. Поймите меня правильно — это не шантаж. Я и Палладини будем давать показания в вашу пользу даже в случае вашего отказа сотрудничать с управлением. Но, повторяю — поймите, Земле нужно иметь хоть какую-то информацию о том, что происходит в Диаспоре. И в первую очередь о том, кто в ней является покупателем «пепла». Для этого вам не придется взламывать сейфы и скакать по крышам с пистолетом в зубах. Нам необходима в основном открытая информация. Но — вовремя полученная и достоверная.
      Кирилл, морщась и сглатывая ставшую вдруг горькой слюну, кивнул. Не то чтобы слова федерального следователя убедили его. Просто он ощущал к этому человеку непонятное доверие. И еще он ощущал какую-то, скорее подсознательную, вину перед... перед кем? Перед людьми вообще — потому что предал их, решив уйти в Диаспору. Перед кэпом Листером — за то, что слишком поздно нажал спусковой крючок. Перед Ганкой — потому что скатился на дно этой поганой жизни. И перед этим сухощавым типом, которого еще час назад считал просто слегка симпатичным мафиози. За то, что подставил его. Непонятно как, но подставил.
      — Мне надо дать подписку? — спросил он. — И вообще — как это у вас делается?
      — Поскольку нам в ближайшее время предстоит арест и обыск, — Кай покрутил в руках бумажник Рони и отложил его в сторонку от остальных разложенных на столе предметов, — то не стоит оставлять документальных свидетельств.