Диаспора

      — А сейчас — в отгуле?
      — У меня — ночная работа, — пояснил Кирилл. — Через день. Сегодня свободен вчистую. Имею право надраться.
      Они выпили. Кэп пил довольно аккуратно и явно по необходимости. Раскручивал собеседника. Кирилл тоже решил наливать помалу. Со следующего раза.
      — Космодесант? — не то чтобы спросил, а скорее констатировал прошлую судьбу собеседника кэп.
      — Справки наводили? — мрачно отозвался Кирилл.
      — Нет. По тебе видно... И потом ты заявление в посольство при мне заполнял — я через столик от тебя стоял... — кэп задумчиво пригляделся к Кириллу через слой недопитого виски.
      На мгновение Кириллу показалось, что у кэпа вертикальные зрачки.
      — В боях был?
      — Штурм Аваллона, — коротко ответил Кирилл.
      Операция была из труднейших, и как профессионалу ему было чем гордиться. Но по нынешним временам могло случиться и так, что собеседник, о таком услышав, выплеснул бы свое виски Кириллу в лицо. Другой бы побоялся, но кэп с потусторонними глазами был не из трусливых — Кирилл это уже понял. И пришлось бы утереться.
      — Ну что ж, — кэп пожевал губами, — приказ есть приказ. Его надо исполнять...
      — Хорошо, что понимаешь, — отозвался Кирилл и проглотил виски.
      — А до этого, наверное, были «Цинтия» и «Ровенна»? — предположил кэп.
      Кирилл пожал плечами. Оказывается, кэп знал смысл еле заметной наколки на его левом запястье — большинство просто принимают ее за родинку или что-то в этом духе. Косметический дефект. «Цинтия» и «Ровенна» у Метрополии были отбиты с честью — и с большими потерями. Этим можно было и покозырять, но козырять после третьей было рано.
      — Такая жизнь, — кэп сделал неопределенный жест, — не по вкусу? Хочешь на чертей повкалывать? Эмиграция — дело неплохое... А что ж в Метрополию не откочуешь? Там Космодесант бойца со стажем возьмет не глядя... «Цинтию» с «Ровенной» тебе припоминать не станут...
      Кирилл снова пожал плечами. Объяснять случайному встречному, что Космодесант — не его стихия и что влип он в него по всеобщей в «худом году», ему не хотелось, и он назвал самое простое:
      — Срок на мне.
      — Срок? — кэп налил по четвертой. — Когда успел?
      — Условный, — уточнил Кирилл. — По тысяча десятой «Угон транспорта и попытка грабежа». Это уже — после «Акта». Когда жрать уж совсем нечего стало. Было дело — состоял в банде, влип. Адвокат Хирный отмазал...
      Кэп молчал, о чем-то раздумывая. Снова посмотрел на Кирилла сквозь двойной слой стекла и виски. Кириллу пришлось сделать усилие, чтобы не отвести взгляд. Это кэпа в чем-то убедило.
      — Семья? — осторожно осведомился он.
      — Жена с уголовником жить не стала. И детей забрала, естественно...
      — Хорошие, наверно, дети? Скучаете? — посочувствовал Листер.
      — Мальчик и девочка... — Кирилл показал голограмму.
      Кэп посмотрел на него с одобрением.
      — Встречаетесь?
      Это начало как-то нехорошо смахивать на допрос.
      — Иногда провожаю дочь из школы. До охраняемой зоны... Дальше меня не пускают... Парень учится в Метрополии. Там, верно, и останется.
      Про Ганку Кирилл говорить не стал ничего.
      А кэп не стал ничего об этом спрашивать. Сменил тему.
      — Значит, в общем-то свободен, — подытожил кэп Листе?. — А в Легион почему не подался?
      — Почему да почему!.. — Кирилл поморщился, прикидывая, не послать ли собеседника куда подальше, но не стал с этим спешить.
      — А ты, часом, не туда вербуешь? — неприязненно осведомился он, глядя Листеру в глаза.
      Глаза как глаза. Померещится же такое...
      — Или в Черные роты, может быть? — он продолжал выдерживать взгляд кэпа. — Популярно объясняю: свой орден за Аваллон я получать не стал. И больше я такие приказы исполнять не намерен. А других в Легионе не бывает...
      — Значит, совсем решил завязать, — задумчиво спросил Листер, — или?..
      — Или! — резко ответил Кирилл. — Хрен с пальцем не путай! Одно дело — грабеж на дорогах, а другое — геноцид... Короче, профессор, если хочешь нанять киллера, то я — пас, если просто в охрану — тогда поговорим...
      — Предлагаю участие в деле, — коротко оборвал его кэп. — Слушай.

* * *

      — Теперь вам ясно, что вся эта история с борьбой Геи-два за независимость, ее превращение во Фронду и теперешняя вражда с Землей — это не цепь глупостей, а результат целенаправленной политики ранарари... Нам очень не повезло с тем, что экологические ниши — наша и их — практически перекрываются. Слишком мало землеподобных планет в Галактике, чтобы честно делиться ими друг с другом...
      Гвидо поднялся из-за столика, за которым федеральный следователь все еще прихлебывал свою — более символическую, чем реально способную насытить естество человека, к тому склонного, — чашечку кофе, и направился к занимавшему полстены в его кабинете «окну» голографического монитора. Пошевелив «мышью», он вызвал на экран изображение.
      — Посмотрите на эти рожи... — Он с отвращением стал «перелистывать» возникающие из темной глубины один за другим движущиеся и говорящие портреты. — Галерея продажных мерзавцев...
      У Кая лица, запечатленные в досье военной разведки, особо отрицательных эмоций не вызывали. Он вопросительно уставился на подполковника.
      — «Четвертая власть»... — Гвидо поморщился, как от горькой микстуры. — Верхушка здешнего телевидения. Времен недавних... А также отдельные «талантливые солисты» — из ведущих и комментаторов. Мессии от лжи. Пророки от взяток... Ну и основные воротилы здешнего рекламного бизнеса и масс-медиа... Одна эта жидкая бороденка в обтек сытой морды чего стоит... Все как один систематически получали огромные суммы от ранарари... Как результат — после пяти лет интенсивной промывки мозгов восемьдесят процентов населения Фронды — тогда еще Геи-второй — недрогнувшей рукой проголосовали за полное отделение от Федерации. А мы, идиоты, сами еще и подталкивали их... Вспомните — тогда только и кричали на всех углах, что об ужасной опасности возрождения Империи... А на второй день после проведения референдума ранарари взяли планету под свое покровительство. Заключили союзы — сначала экономический, через год — оборонительный... Тогда многие прозрели, но предпочли молчать. Хвастаться, собственно, нечем — провал политики землян. Позорный провал. С тех пор и тянется полоса молчания вокруг Фронды...
      Он нервным движением убрал с экрана ненавистные ему лица. Подал на него новое изображение — непонятные следователю графики.
      — Но если с потерей Фронды там, наверху, еще могли как-то примириться, то теперь... — Дель Рей подхватил пульт дистанционного управления и стремительно занял свое место за кофейным столиком. — То теперь события приняли совершенно иной оборот... Ну, сначала состоялся экономический крах Фронды — дело вполне предвиденное и, прямо скажем, запланированное. Ранарари приступили к последовательной зачистке планеты под заселение мигрантами с Инферны, — он стал энергично менять на экране один график за другим. — По их, ранарари, расчетам, — а они нам известны, — чтобы обслуживать новую колонию, примерно два миллиона «чертей», потребуется не более пятнадцати миллионов землян — одна пятая исходного населения Фронды. Того, что было до кризиса... Работая, так сказать, «в мягком» режиме, не доводя дела до социального взрыва и гражданской войны, они смогут этого достичь через два поколения. Но есть много факторов, которые сильно ускоряют этот процесс. Ранарари вовсе не против того, чтобы часть населения Фронды переколотила друг друга. Социальным же взрывам мешать и не собираются. А если учесть то, что они широко открыли на Инферну двери для иммиграции взрослого населения Фронды — преимущественно молодежи — для работы в сфере обслуживания, на «грязных» производствах, наемниками в тамошнем Легионе, то время депопуляции для Фронды резко сокращается. Уже сейчас Инферна проглотила около десяти миллионов только официально зарегистрированных иммигрантов. А есть еще и «черные каналы» иммиграции, и мы их, к стыду своему, практически не контролируем... Есть еще небольшая эмиграция в Миры Федерации. Тут много сложностей, но она — эта эмиграция — тоже постепенно нарастает. Так что уже сейчас Фронда не может поддерживать свои основные инфраструктуры. Аграрные районы обезлюдели, дороги разрушаются, энергетика — на последнем издыхании. Население сбилось в города. В основном — в столицу. Кормится от щедрот предприятий, поддерживаемых ранарари. В такой ситуации они — ранарари — уже, казалось бы, близки к своей цели... Но, похоже, события на какой-то стадии стали выходить из-под контроля. И дело оборачивается плохо и для Федерации, и для Инферны...
      — Пожалуй, я догадываюсь, о чем идет речь... — предположил Кай.

* * *

      Кирилл отвернулся от окна и уставился на Листера с видом человека, который сильно сомневается в умственных способностях собеседника.
      — Я, простите, думал, что это вы все по пьяной лавочке вчера нагородили, кэп... — как можно более вежливо выразил он свое мнение о вчерашнем разговоре. — Потому что чушь вы предлагаете, а не план. Там же у них — на Космотерминале — тройной контроль. И на геостационаре Инферны блок-орбитеры... Да и вообще — вокруг космической техники так вот просто в казаки-разбойники не поиграешь.. Так этого мало — вы еще боссов из мафии наколоть хотите!.. Это...
      — Ты плохо понял меня, парень, — остановил его кэп. — Если я говорю, что таможня дает «добро», значит — таможня дает «добро». «Ганимед» не станут досматривать всерьез. Им хорошо заплачено. Провести тебя на борт незаметно для всех я сумею. Как-никак я — капитан этой посудины. Главное, в чем будет состоять трудность, — это аккуратно, по возможности без мокрухи осуществить захват корабля. В Дальнем Космосе, после броска. Именно поэтому я и присмотрел тебя — здесь навык Космодесанта пригодится на все сто. Оба типа из экипажа, конечно, довольно крутые ребята, и иллюзий тут питать не стоит, но нас будет двое на двое. И на нашей стороне фактор внезапности. А с четырьмястами килограммами «пепла» нас на Инферне встретят с распростертыми объятиями — за активное участие в борьбе с незаконным ввозом наркотиков у них предусмотрено предоставление убежища, работы и вида на жительство. Это — если мы решим сдать товар властям. А мы еще посмотрим, что за птица окажется хозяин груза... Возможно, он предложит лучшие условия. У него тоже будут все основания быть нам благодарным...
      — За какие же такие благодеяния, хотел бы я знать? — Кирилл высоко поднял плечи. — Уж не за то ли, что мы его кораблик угоним, его товар к рукам приберем, а самого его вроде как в заложники определим?
      — Вот тут-то ты и не прав, — кэп Листер устало присел на незастеленную кровать и кивнул Кириллу, чтобы тот отошел от окна и присел рядом. — Начну издалека — тебе надо въехать в обстановку, которая сложилась вокруг перевозок «порошка»...
      — «Пепла»? — не понял Кирилл.
      — У нас, «летунов», говорят «порошок»... — махнул рукой Листер. — Так вот учти, что сейчас все «черти» с цепей сорвутся и половина мафии другую перережет — в ближайшем будущем. С «порошком», видишь ли, сложилась тяжелая ситуация... Фактически сектор блокирован. Говорят, что ранарари поставили федеральному Директорату ультиматум на этот счет. А весь резервный запас товара накрылся на «Валькирии» — слыхал про эту историю?
      — А что — с «Валькирией» что-то приключилось? — искренне удивился Кирилл.
      — Позавчера проходило — в новостях... — кэп поболтал у уха своей фляжкой, прикидывая, сколько «горючего» осталось в ней. — Ты, видно, не в курсе того, какую роль играла эта старая калоша в здешнем траффике наркоты... Так вот, эти тупые скоты умудрились загореться. Утечка кислорода, контакт с ГСМ — и привет. Такое всегда рано или поздно случается, когда вместо экипажа на борту болтается орава уголовников. На их, дураков, счастье, на близкой орбите случился крейсер ОКФ и поснимал их всех оттуда. А тушить огонь в отсеках остались спасатели. Так что можно заключать пари, что по крайней мере на ближайшие три-четыре месяца торговля «порошком» садится на голодный паек. А это значит, между прочим, что двоих главных в этом деле людей — Хубилая и Фостера — Большой Кир «ставит на счетчик», что им обоим не по душе. И вот как раз в такой момент одна из здешних темных лошадок, Бибер, — ты о таком и не слыхал, верно, — выискивает для Фостера совершенно залетную партию товара. От Фостера-то всего ничего и требуется — авансировать аренду корабля и дать хозяину товара связь там, в Диаспоре. Как ты понимаешь, выглядит это все прескользко, но чиниться не приходится. Фостер дает «добро», и Бибер бежит к своему старому знакомому Джорджу Листеру, а тот, получив аванс, набирает экипаж из двух ребят посмышленее — пилота и штурмана — для выполнения маленького рейса до Инферны и обратно. Дела с таможней мы на пару с Бибером урегулировали, а вот с вербовкой экипажа старина Листер дал маху...
      Кирилл невнятно-вопросительным мычанием подвиг кэпа на продолжение его объяснений.
      — Насчет профессиональных, так сказать, качеств ошибки нет — тут старину Листера по кривой не объедешь... — с некоторой досадой констатировал кэп. — Но вот третьего дня, сразу после того, как по городу прошел слух о делах с «Валькирией», оба нанятых мною парня исчезают, словно их корова языком слизнула. А потом появляются — как снег на голову — ровно через двенадцать часов после получения плохих новостей и норовят притом заманить меня в какой-то шалман у черта на куличках или, на худой конец, затащить в свою тачку. Но с такими делами старина Листер хорошо знаком и в угол себя загнать не дал. Побеседовали мы с ребятами в «Порто-Белло», где кэпа Листера знают все — от бармена до последнего пьянчужки. Так сказать, при свидетелях.
      Кэп похлопал себя по карманам, вытащил помятую пачку сигарет, с сомнением посмотрел на нее и снова спрятал. При этом он исподлобья косился на Кирилла, проверяя его реакцию на услышанное.
      — И там, — продолжил он, — в «Порто-Белло», они мне и выдали, как говорится, по полной программе...
      Кэп тяжело вздохнул и снова презрительно махнул рукой.
      — Короче: лопухом я оказался, да и Бобер — Бибер, я имею в виду, его здесь за глаза иначе и не величают — дурака свалял немалого. Еще короче: навербовал я команду, как оказалось, из людей Хубилая. И поставили они мне ультиматум — или я в полете выполняю тот план, что господин Кадыр задумал, и имею в деле свою долю, либо иду гулять без цента откупных. С тем намеком, что, как свидетелю, гулять на этом свете долго мне не придется. В общем, сутки я получил на размышление.
      Кэп снова косо глянул на Кирилла, проверяя его реакцию. Видимо, удовлетворился таковой и продолжил:
      — А план господина Кадыра — то бишь Хубилая — подразумевает, что и «груз», и его хозяин попадают в руки экипажа и от него уходят только за большие деньги. Товар — к тому покупателю, которого назовет Хубилай, а хозяин — на все четыре стороны, но только по выплате за него выкупа...
      — Та-а-а-а-ак, — заключил Кирилл. — А Фостер, стало быть, будет на все это глядеть и хлопать ушами в знак одобрения... По-моему...
      — Боюсь, — оборвал его Листер, — что Витаутасу Кротову, по кличке Фостер, не дожить до того времени, когда «Ганимед» выйдет в Космос. Вообще, предвидится много крови. Это — еще одна причина не задерживаться в этом «самом свободном из Миров»... Думаю, что в самом скором времени я приму предложение моего экипажа. С некоторыми условиями. А потом мы повернем дело по-своему... Многое зависит от того, кем окажется хозяин груза. Если козлом, то мы просто на совершенно законных основаниях сдадим его властям Инферны, если тип окажется поумнее — разыграем более выгодную для себя партию. В любом случае выигрыш — вид на жительство в довольно богатеньком Мире. Мне лично гораздо милее работать на шестиногих «чертей», чем на Хубилая с Фостером...
      — Только вот Хубилай нам... — тут Кирилл запнулся от этого «нам», совершенно непроизвольно вырвавшегося у него: — Хубилай нам этого не простит... Почти полтонны «пепла»... За такое и у черта в заднице найдут и прикончат. И не просто прикончат, а изобретательно...
      — У черта в заднице — может быть, — пожал плечами кэп Листер. — А вот на Инферне — никогда. Туда дорога мафии перекрыта.
      — А кто же тогда скупает там «пепел»? — недоуменно глянул на него Кирилл. — Сами ранарари?
      — Нет, не сами, — кэп усмехнулся, снова достал сигареты и с молчаливого разрешения некурящего Кирилла принялся раскуривать наименее помятую. — Не сами. Диаспора.

Глава 2
ДВА ОБЕРЕГА

      — Да, вы правы, — Гвидо снова сменил изображение на мониторе, — это преступность... С людьми всегда так — кажется, все за них просчитано и определено, остается только ждать результатов. И тут — начинается... Ранарари просто не учли того, что распадающееся человеческое общество — это штука поопаснее распадающихся материалов из уранового реактора.
      — Понимаете, — подполковник откинулся в кресле, — занимаясь Отверженными Мирами, воленс-ноленс становишься немного философом... Примем во внимание два фактора. Первый, — он выкинул перед собой палец, длинный и крепкий, как строительный «костыль», — все шесть Отвергнутых Миров, что существуют в Обитаемом Космосе — за исключением Чура, естественно, — обладают страшной привлекательностью для всех видов криминала и прочих маргиналов — от мужей, скрывающихся от алиментов, до контрабандистов и профессиональных киллеров. Сие неизбежно. Территория вне закона — это... территория вне закона, — он пожал плечами. — Второй, — в ход пошел второй палец, долженствующий привлечь внимание Кая к следующему наблюдению Гвидо, — как только людей лишают возможности зарабатывать деньги честным путем, никто и ничто не может остановить их на пути заработков нечестных. Им нужно жить самим и кормить свои семьи... Таким образом, ранарари просто обрекли Фронду на превращение в галактический центр преступности. И, пожалуй, сейчас вкушают от этого своего завоевания сполна... С людьми всегда так...
      Подполковник сложил пальцы «домиком», словно вознося молитву невидимому богу контрразведки.
      — Все это можно было предсказать, — он понимающе глянул на Кая. — Все, за исключением масштабов. И за исключением м-м... особой специфики. Окраски, так сказать, которую приобрело дело...
      Гвидо выключил монитор, словно прикрыл окно, через которое их разговор могли бы услышать те, кому не следовало.
      — Вы ведь сталкивались с проблемой траффика «пепла»... — это был не вопрос, а утверждение, — и, значит, представляете себе специфику действия этого препарата...
      — Скорее — специфику его перевозок и производства, — уточнил Кай. — Я ведь не медик. И тем более — не биолог.
      — Хорошо... — Гвидо поднялся с кресла и принялся задумчиво перекладывать бумаги на рабочем столе. — Так вот, вы знаете, что производство «пепла» неуклонно растет — вот уже шестой год. Я имею в виду не цифры из сводок, а реально зафиксированные количества препарата на рынке.
      — Вот это мне известно, — вздохнул Кай.
      — Между тем, — Гвидо щелкнул в воздухе пальцами, — никакого роста наркомании, связанной со злоупотреблением «пеплом», в Федерации, слава богу, не зарегистрировано...
      — И с этими данными я знаком... — федеральный следователь пожал плечами. — Но, честно говоря, первое заставляет усомниться во втором...
      — Вот именно... — Гвидо повернулся от стола и устремил на Кая указующий перст. — Теперь то, что в сводки вашего управления не попадало: основным потребителем «пепла» являются четыре мафиозные группировки, базирующиеся на Фронде. Это при почти полном отсутствии «пепельных» наркоманов! Такое дорогое удовольствие здешней публике не по карману! Вывод?
      — Вывод первый, — Кай почесал нос, — Фронда — всего лишь перевалочный пункт для перевозок «пепла». — Вывод второй — основным потребителем «пепла» является земная Диаспора на Инферне... Это — единственный полностью неконтролируемый канал его вывоза...
      — Первое верно на сто процентов! Браво, следователь... — Гвидо снова прищелкнул пальцами. — А вот второе... Это именно то, что предстоит вам расследовать на месте действия. Дело в том, что ваше предположение лежит на поверхности. Но возможны варианты... Варианты, которые вызывают куда как большую тревогу...
      — Слушаю вас... — Кай подался вперед, — но разве... Разве в Диаспору землян не внедрена ваша агентура?
      — Все как один убеждены, что военная разведка всесильна... — Гвидо неприязненно поморщился. — Поймите, следователь, что нам приходится преодолевать два весьма высоких барьера — контрразведку Фронды и соответствующие службы ранарари. В свое время мы недооценили их оба... И теперь, потеряв далеко не худших наших сотрудников, обжегшись на молоке, как говорится, дуем на воду. Ведь когда мы впервые проявили интерес к тому, что же делается на Инферне с землянами, — те самые шесть-семь лет назад, — наша разведсеть на Фронде была разгромлена до основания. Сами понимаете, это не та информация, которую мы стремились поместить на первые полосы сводок новостей... Кроме того, существуют еще и препятствия м-м... внутренней природы. После всего этого, да и по другим причинам, Директорат настолько боится любого обострения обстановки в секторе, что не способен был утвердить ни одного радикального плана по развертыванию разведработы на Инферне. Они свято убеждены, что можно чувствовать себя в безопасности, имея достаточное количество автоматов разведки на дальних орбитах и десяток-другой коллапс-генераторов на дежурных крейсерах. Кроме того, вся эта история с «пеплом» стала ясна нам всего пару месяцев назад.
      — Если все так, как вы говорите, то... — Кай пожал плечами. — То нам предстоит хлебать дерьмо полной ложкой.
      — Мы уже хлебаем его... — Гвидо помахал в воздухе листком бумаги. — Корри... Миролюбивые, не способные на убийство корри предъявляют Директорату обвинение в провоцировании на Инферне массовой наркомании.
      — Среди людей? — недоуменно воззрился на него Кай.
      — В том-то и дело, что они подозревают, что мы травим «пеплом» именно ранарари... — подполковник протянул документ следователю. — Только этот скандал и подвиг Директорат дать санкцию на нашу операцию...
      Что-то недосказанное почудилось Каю в словах резидента, но он так и не поймал за хвост это свое ощущение, не смог перевести его в выраженный словами вопрос.
      — А разве «пепел» действует на «чертей»? — недоуменно спросил Кай, пробегая глазами строчки меморандума иной Цивилизации.
      — А вот об этом вам и предстоит подробнейшим образом поговорить с доктором Кульбахом... — Гвидо аккуратно отобрал листок у Кая и вернул его на место. — Он у нас единственный, кто хоть что-то смыслит в биологии ранарари. Или думает, что смыслит. По правде говоря, какие-то основания для своих заявлений корри имеют — что-то непонятное происходит на Инферне последние шесть лет. По крайней мере план переселения добровольцев на Фронду ими сильно свернут. Или отложен вообще. И те их службы, с которыми мы контактируем, стали вести себя м-м... непрофессионально...
      — Барьер, о котором вы говорили, снизился? — предположил Кай.
      — В каком-то смысле... Во всяком случае, сейчас возможность успешного внедрения нашей агентуры в Диаспору оценивается специалистами очень высоко... Правда, мафия опередила нас — проложила на Инферну свою дорожку и охраняет ее весьма жесткими методами...
      Снова недосказанность тенью мелькнула в интонациях голоса Дель Рея.
      — Спасибо. Вы меня здорово утешили... — Кай поднялся с кресла. — Как я понимаю, мне сейчас надо обратиться к доку Кульбаху?
      — Да, — Гвидо похлопал Кая по плечу. — Он уже предупрежден и ждет тебя, — подполковник, видимо, решил, что пора переходить на прежнее «ты». — Это в лаборатории на седьмом ярусе. Соответственно — дверь семьсот шесть. Постарайся выжать из нашего профессора все, что он способен объяснить на человеческом языке. Не обращай внимания на некоторые странности дока — на второй год работы здесь они появляются у каждого. А док трубит здесь третий контрактный срок... Когда закончите, возвращайся ко мне — пропустим по рюмке кампари за встречу. По старой дружбе даю тебе пару суток на ознакомление с материалами. А там уж и обмозгуем детали... Я думаю, тебе наши прикидки придутся по душе.

* * *

      Отдел медико-биологической экспертизы «Эмбасси-2» был образцом порядка и организации. В относительно небольшом объеме типового лабораторного отсека удачно разместились не только шестеро лаборантов, интенсивно копошащихся за пультами довольно сложных установок, но и нечто в виде экспозиции, отражающей современный уровень знаний земной науки о «чертях с Канопуса». Как-никак «Эмбасси» был форпостом земной контрразведки, выдвинутым под самый нос цивилизации ранарари.
      Прежде чем зайти в кабинет дока Кульбаха, Кай задержался перед муляжем, изображавшим взрослую особь «черта» — образ скорее собирательный, но снабженный, однако, табличкой: «Ranharari sapiens. Veinshteinii. Возраст предп. 210 земных лет. Пол предп. мужск.».
      — Покойный Вайнштейн сам этот муляж монтировал... — произнес за спиной федерального следователя голос с берлинским акцентом. — Разрешите представиться — Эберхардт Кульбах, к вашим услугам.
      Обернувшись, Кай узрел перед собой самого доктора Кульбаха, вышедшего из кабинета встречать гостя.
      — Санди, — отозвался он, пожимая протянутую ему руку, — федеральный следователь Кай Санди. Вы говорите, что это работа самого Григория Вайнштейна?
      — Был он, — продолжил док, задумчиво глядя на ранарари, но имея в виду своего великого предшественника, — гениальный космозоолог, и был он дурак: совершенно неправильно определил и возраст и пол... Особи не более ста. А то, что Григорий Семенович считал вторичным половым признаком, так это — рудиментарное жало... К полу никакого отношения не имеет. Хотя и выглядит внушительно, спору нет...
      — Так это э-э... самка? — попробовал уточнить Кай.
      Док пожал плечами.
      — Если вам попадется человек, который будет утверждать, что знает, как установить пол у ранарари, то пошлите его ко мне. А лучше сразу пошлите к чертовой бабушке. И тех, кто утверждает, что у ранарари вообще есть пол, — тоже. Впрочем, тех, которые скажут, что его у них — у ранарари — нет, посылайте туда же. Биология размножения ранарари — область преинтереснейшая, но совершенно темная...
      Доктор помолчал немного.
      — Думаю, что у вас не было особенно много времени на э-э... изучение биологии Друзей... Их так называют там — внизу, на Фронде. Друзья. Спонсоры... И, разумеется — «черти». Так вот, если у вас найдется часок свободного времени, я обещаю вам небольшую экскурсию по нашему э-э... музею. Но сначала —деловой разговор. Попрошу в мой кабинет...
      Никаких, собственно, странностей за доктором Кульбахом Кай не заметил. Это был невысокий аккуратный немец, склонный, видимо, ко всяческой популяризации собственных научных достижений и, несомненно, страдающий от необходимости работать в условиях строгой секретности. Так что появление — специально для беседы с ним — человека, наделенного доступом к информации, обладание которой было для дока привилегией и тяжким крестом, весьма обрадовало эксперта. Можно сказать — воодушевило.
      — Вообще ранарари, люди и «пепел» — это тема для большого разговора, — уведомил он Кая, усаживая его в глубокое кресло напротив своего стола. — Собственно говоря, первоначально, пока корри не выступили с этим своим диким документом, мы рассматривали всерьез только две м-м... версии... В обеих как объект воздействия препарата рассматривались именно люди... И в обеих мы исходили из того, что имеем дело не с простой, а с курируемой, так сказать, направляемой со стороны ранарари волной наркомании...
      — То есть вы предполагаете, что ранарари специально «подкармливают» Диаспору наркотиком? — уточнил Кай.
      — Это — первое и наиболее простое предположение... — доктор уселся за стол и, покопавшись в его ящиках, извлек и протянул Каю увесистую распечатку. — Вот. Моя разработка этой версии. Беда в том, что сама версия выглядит неубедительно. И вот почему. Для выработки наркотической зависимости вовсе не нужен дорогой, обладающий сложным механизмом действия препарат. Достаточно обычных опиатов. Хотя, конечно, можно сделать ряд предположений относительно того, что ранарари имеют намерения осуществить определенную перестройку самой генетической природы людей, оказавшихся практически в их рабстве, сотворить из них несколько, так сказать, специализированных пород прислуги — по типу пород собак или кошек, выведенных людьми... Но...
      Док сделал некий жест, означающий определенное — достаточно несерьезное — его отношение к своим собственным словам...
      — Вы не видите серьезных подтверждений таким предположениям? — уточнил Кай.
      — Именно, — док зафиксировал это свое умозаключение решительным тычком указательного пальца в направлении собеседника. — Конечно, «пепел» — мощное физиологически активное вещество. Конечно, он взаимодействует с компонентами генетического аппарата человека. Но существуют и другие, более прямые методы генетической инженерии. Это — с одной стороны. А с другой — такая логика — это чистейшей воды антропоцентризм... Мы приписываем ранарари чисто человеческие цели и намерения. И главное — чисто человеческие знания и методы...
      — М-м?.. — Кай всем своим видом показал, что стремится понять мысль собеседника.
      — Да-да, вы совершенно правы, — несколько польстил ему док. — Ранарари очень сходны с нами по их метаболизму, по тем требованиям, которые предъявляет их организм к окружающей среде, по фундаментальным психосоматическим механизмам их поведения... Но это не означает сходства на клеточном и молекулярном уровне... Природа добилась довольно сходных результатов, применив совершенно различные подходы... И трудно сказать, в какой степени ранарари удалось изучить и понять физиологию и генетику человеческих существ... Про себя мы, по крайней мере, не можем сказать этого... Я имею в виду достижения земной науки в изучении их организма...
      — Ну... Мы находимся не в равных условиях...
      Кай имел